Текст книги "Восьмирье. 32 августа. Книга первая"

Глава 3

Проснувшись, Вика не сразу поняла, где находится, но не испугалась: в уютной маленькой спальне, залитой солнечным светом, с деревянными панелями на стенах и толстым вязаным пледом на кровати, не было ничего страшного. Над изголовьем висела старинная цирковая афиша в рамке, а рядом с ней – сшитые вручную красные и белые шерстяные сердечки разных размеров – восемь штук. На одной стене красовалось небольшое зеркало в массивной деревянной раме, а другая стена и потолок были скошенными, и Вика догадалась, что спальня находится под самой крышей. Тут было два окна: одно – возле пола, а другое – высоко над головой. Напротив кровати в маленьком камине аккуратной горкой лежали дрова.

«Я в Ово, – напомнила себе Вика. – Сегодня тридцать второе августа, и я иду на открытие пекарни смеха, чтобы расспросить жителей города, не знает ли кто из них, как мне вернуться домой. И всё это мне не приснилось».

Словно в подтверждение мыслей на кровать запрыгнула вчерашняя знакомая, нежно-белая светящаяся мечта. Она потёрлась пушистой головкой о Викину ладонь и довольно зажмурилась.

Вика выбралась из кровати, подошла к скошенной стене, присела на корточки и посмотрела в окно. Как же выглядит Ово при дневном свете?

Открывшийся вид её удивил. Вика думала: раз спальня находится под крышей, то это как минимум второй этаж. Но прямо на уровне подоконника она увидела зелёный склон холма. Казалось, будто дом растёт из земли. А по черепице крыши ползли побеги вьюнка.

Что ж, значит, придётся познакомиться с Ово чуть позже.

На тумбочке возле кровати лежали джинсы с футболкой, на полу стоял рюкзак. Первым делом Вика проверила, на месте ли стёклышко в форме полумесяца, и, нащупав его в кармане, облегчённо вздохнула. Ей почему-то было очень важно, чтобы эта частичка дома не потерялась; казалось, что без неё вернуться обратно не получится.

Быстро одевшись, Вика выглянула в коридор – такой же уютный, как и спальня, с обшитыми деревом стенами. В самом конце коридора она обнаружила приоткрытую дверь в ванную комнату с крошечной душевой, непривычно низко расположенной раковиной и старинным медным краном.

Умывшись и собрав волосы в хвост, Вика почувствовала, что готова встретить новый день в новом мире, и спустилась вниз. Мечта не отставала и бежала за ней, помогая себе на крутых ступеньках крыльями.

На кухне майстера Нилса не оказалось, а бродить по чужому дому было неловко, поэтому Вика решила просто подождать хозяина.

Мечта тем временем обежала вокруг стола, села у двери, оглянулась на Вику, будто приглашая за собой, и протяжно чирлыкнула.

Что ж, вчера она привела девочку к дому майстера Нилса – наверное, и сейчас знает, куда её зовёт.

Недолго думая, Вика пошла за мечтой и вскоре очутилась у двери, из-за которой доносился странный шум.

За дверью оказалось просторное помещение с высоким потолком, многочисленными полками на стенах и разбросанными повсюду подушками, на которых лежали пушистые зверьки с клювом вместо носа и крыльями на спине. Шёрстка у каждого мерцала разными цветами: золотистым, розовым, зелёным, лиловым, аквамариновым. Когда несколько зверьков собирались рядом друг с другом, над ними возникала маленькая радуга.

Между подушками лавировал майстер Нилс, наливал в миски густой сиреневый сироп и бросал туда щепотки трав. Сегодня он выглядел совсем не так, как накануне: на нём была белая рубашка с пышными кружевными манжетами и широкие штаны, а тёмные волосы с проседью собраны в аккуратный хвостик.

Заметив гостью, майстер Нилс улыбнулся.

– С добрым утром. Как спалось?

– Очень хорошо, спасибо, – вежливо ответила Вика. – А что это у вас тут такое?

– Это приют, где живут бездомные мечты, – с гордостью ответил майстер Нилс, хмыкнул и покачал головой. – До сих пор не могу поверить, что ты их так легко видишь!

– А почему это вас удивляет?

– Да потому, что их тяжело увидеть даже многим местным жителям. А кое-кто и вовсе считает меня сумасшедшим: мол, открыл приют для невидимых существ, которых на самом деле нет, и сидит целыми днями наедине со своими иллюзиями. Поэтому, кстати, я и живу на самой окраине, рядом с Тумарьем…

На последнюю фразу Вика не обратила внимания: она смотрела на обитателей приюта. Нет, пушистые светящиеся зверьки выглядели очень даже реальными. Да и на ощупь они были вполне настоящими. Вика потянулась и погладила ближайшую к ней мечту с мерцающей изумрудной шёрсткой.

– А ты не просто не местная, ты даже не из Восьмирья, а мечты всё равно видишь, – закончил майстер Нилс.

– А почему вы называете их мечтами? Они же животные, у них должно быть какое-то специальное название.

– Нет-нет, ты не поняла! Это не животные, это и впрямь самые что ни на есть настоящие мечты. – Майстер Нилс увидел недоумение на лице Вики и предложил: – Ну хорошо, расскажи, кем ты мечтала стать, когда была маленькой?

– Балериной, – ответила Вика. – Или певицей.

– И как, ты по-прежнему этого хочешь? Учишься петь или танцевать?

– Нет, – покачала головой Вика. – Как оказалось, у меня не очень хороший слух; я пару лет пела в школьном хоре, но потом перестала. А балет…

Вика нахмурилась, вспомнив своё первое и последнее занятие в балетной школе.

Ей было шесть лет, и она успешно прошла отбор в недавно открывшуюся в городе студию. Мама очень этим гордилась, ведь не каждый день в маленьком городке, вроде их Кристаллинска, знаменитая прима-балерина набирает учениц.

Прима оказалась высокой сухой женщиной в годах, с волосами, забранными в тугой пучок, с узким лицом, впалыми щеками, бледными губами и ярко подведёнными чёрными глазами. Вся она была какой-то острой – острые пальцы, острые скулы, острый взгляд и острый голос. И очень острые шлепки, которыми она щедро награждала своих учениц.

– Подбери живот! Выпрями колено! Ногу выше!

Совсем не привыкшая к такому обращению, Вика едва дотерпела до конца занятия; те сорок минут показались ей вечностью. Выйдя в коридор, где ждала её мама, маленькая Вика твёрдо заявила:

– Я больше не хочу заниматься балетом!

Мама внимательно на неё посмотрела и ничего не сказала. Не спросила, почему Вика так решила, не уговаривала остаться. На этом всё и закончилось.

– А балет мне не понравился, – отогнав прочь воспоминания, сказала Вика.

– Такие мечты, как у тебя, – быстрые и скоротечные – исчезают без следа, – пояснил майстер Нилс. – Но бывают и другие мечты. Ради них люди работают годами и готовы отдать все свои силы. Например, спортсмены, которые мечтают стать олимпийскими чемпионами и тренируются ради этого с самого детства. Именно эти мечты принимают вот такую вот форму. – Майстер Нилс кивнул в сторону пушистых зверьков.

– Но вы говорили, что у вас приют для бездомных, – медленно произнесла Вика. – Получается, все эти мечты заблудились и потеряли своих хозяев?

– Нет, – печально покачал головой майстер Нилс. – Это заброшенные мечты. Мечты, от которых люди отказались.

– И вы их подбираете?

– Да. Жалко их. Бродят как неприкаянные, не понимают, за что с ними так…

К Вике подошла вчерашняя золотистая мечта и потёрлась о ноги.

– И что же вы с ними делаете?

– Забочусь. И по мере возможности пристраиваю в хорошие руки. Порой ко мне даже специально приходят, чтобы выбрать себе мечту. А иногда случается и наоборот: мечта сама находит себе нового хозяина. – Майстер Нилс улыбнулся. – Кстати, если ты ещё не поняла, эта мечта выбрала тебя. И теперь она твоя.

– Моя? – растерялась Вика, переводя взгляд на пушистую зверюшку. – И что мне с ней делать?

– Да ничего особенного. Просто теперь она всегда будет с тобой.

– А вы знаете, что это за мечта? Ну там, стать известной писательницей или изобрести лекарство от какой-то болезни…

– Нет, девочка, не знаю. Тебе самой предстоит это выяснить.

Вика присела на корточки, взяла тёплую пушистую мечту на руки и погладила по ванильно-белой, слегка мерцающей золотистым светом шёрстке.

– Ну привет, – сказала она. – Будем знакомы. Меня зовут Вика. А тебя… тебя я назову Ванилька. Ты согласна?

Мечта согласно чирлыкнула.

– А чем её кормить? И как за ней ухаживать? – забеспокоилась девочка.

– О, ухаживать за мечтами очень просто. Всё, что им нужно, – это совсем чуть-чуть твоего внимания. И тогда они будут здоровы и счастливы. На самом деле и людям нужно ненамного больше, – тихо добавил майстер Нилс.

Несколько минут Вика гладила свою Ванильку и наблюдала за тем, как майстер Нилс разливает остатки сиреневого сиропа по мискам.

– Ну что, думаю, и нам пора подкрепиться, как считаешь? – спросил хозяин приюта, закончив с делами.

Вика не возражала.

Они вернулись на кухню, и майстер Нилс быстро поджарил тосты, к которым подал варенье из тонких лиловых лепестков. На вкус оно оказалось сладким и совсем капельку грустным…

«Да что это со мной?» – удивилась Вика, поймав себя на неожиданной мысли.

– А из чего сделано это варенье? – спросила она, щедро намазывая тост.

– Из крокусов и воспоминаний детства, – ответил майстер Нилс и, снова увидев во взгляде Вики удивление, спросил: – Что опять не так?

– Вы сказали: «из воспоминаний детства». Но они же нематериальные, их нельзя потрогать. Тогда как же из них можно сварить варенье?

– А! – улыбнулся майстер Нилс. – Этот секрет знает лишь фрея Грета – она единственная у нас в городе умеет делать такое варенье. Если встретим её сегодня на открытии пекарни, ты можешь попробовать выведать её секрет… Но я очень сомневаюсь в успехе.

В гостиной часы с кукушкой пробили десять. Вика припомнила, что в объявлении об открытии пекарни речь шла о часе дня. Придётся терпеть ещё целых три часа! Наверное, лучше заняться чем-то полезным, чтобы время прошло быстрее.

– Майстер Нилс, а вы не возражаете, если я попробую пройти той же дорогой, которой пришла к вам вчера? Вдруг увижу что-то такое, что поможет мне понять, что же случилось и как я сюда попала.

– Конечно, – легко согласился хозяин приюта. – Только давай подождём ещё немного. Скоро должен прийти мой внучатый племянник, и я попрошу, чтобы он сходил с тобой. Не очень хочется отпускать тебя одну, всё-таки наш Осколок ты совсем не знаешь.

– А что, у вас в округе водятся волки? – пошутила Вика.

– Нет, – серьёзно ответил майстер Нилс. – Но у нас водятся люди. А они бывают разными. И если тот, кому не следует, поймёт, что ты не отсюда…

Договорить он не успел – с улицы послышалась трель велосипедного звонка.

– А вот и Лукас! – обрадовался майстер Нилс и пошёл открывать дверь.

Вика выглянула в окно и увидела, как по дорожке, выложенной зелёными и жёлтыми плитками необычной формы, едет старинный велосипед с огромным передним колесом и крошечным задним. На вершине этой конструкции гордо восседал мальчишка лет двенадцати, в серых штанах и расстёгнутой клетчатой рубашке поверх белой майки. Остановившись у крыльца, он ловко спрыгнул на землю, обнял майстера Нилса, и они зашли в дом.

– Лукас, познакомься, – представил гостью хозяин приюта, когда они появились на кухне. – Это Вика. И, чтобы ты знал, она не из Ово.

У мальчишки были вьющиеся русые волосы, падавшие на лоб, слегка – самую малость – курносый нос и голубые глаза, которые тот вытаращил, когда до него дошёл смысл слов майстера Нилса.

– Неужели ты – темноход? – охнул он, а затем, не дожидаясь ответа, повернулся к майстеру Нилсу: – Дядя! Вон, даже девчонки становятся темноходами, и она точно не старше меня! А ты говорил, что мне об этом и думать не стоит!

Лукас тараторил с такой скоростью, что проглатывал окончания слов и вообще был похож на небольшое вихрастое стихийное бедствие.

Майстер Нилс шутливо поднял руки, пытаясь остановить поток возмущений.

– Спокойно, Лукас, спокойно! Вика вовсе не темноход.

– Как не темноход? Но ты же сказал, что она не из Ово!

– Вика пришла к нам из другого мира, – тихим и очень торжественным тоном произнёс майстер Нилс.

Мальчишка стремительно повернулся к Вике и уставился на неё круглыми от удивления глазами.

– Это правда?

Вика молча кивнула.

– Вот здорово! – сказал Лукас с таким неподдельным восторгом, что Вика невольно улыбнулась.

А потом подумала: «Посмотрела бы я на тебя, если бы ты оказался совсем в другом мире и понятия не имел, как вернуться обратно. Готова поспорить: ты бы тогда вряд ли решил, что это так уж здорово».

Но вслух ничего не сказала.

– А как ты сюда попала? – продолжал забрасывать её вопросами Лукас. – А твой мир похож на наш? А где он находится и как в него можно попасть? Мне бы очень хотелось взглянуть на твой мир, хоть одним глазочком. Возьмёшь меня с собой, когда будешь возвращаться?

– Лукас! – строго одёрнул его майстер Нилс. – Не тараторь. Проблема в том, что Вика сама не знает, как она сюда попала. И я обещал, что мы попробуем ей помочь. Сегодня в обед пойдём на открытие пекарни смеха и поговорим со знающими людьми.

– Но это же опасно! – нахмурился Лукас.

– А мы будем расспрашивать очень аккуратно, чтобы никто ничего не заподозрил, – сказал майстер Нилс. – Кстати, Вика хотела бы сходить в то место, откуда она вчера появилась, и осмотреть местность при свете дня. Составишь ей компанию?

Лукас едва не подскочил на месте от восторга.

– Конечно, о чём речь! Идём быстрее!

Вика подхватила свой рюкзак, в котором валялся ненужный в этом мире телефон, книга и обёртка от бутерброда. Она была готова.

Почти.

– Майстер Нилс, у вас, случайно, не найдётся кусочка проволоки и какого-нибудь шнурка?

Если хозяин дома и удивился странной просьбе, то никак этого не показал, ушёл в глубину дома и через несколько минут вернулся с вещами, которые попросила Вика.

Ванилька чирлыкнула, напоминая о себе.

– Пойдёшь со мной? – предложила Вика, раскрывая рюкзак.

Мечта с готовностью в него запрыгнула.

– Не забудьте вернуться к часу дня! – напомнил майстер Нилс на прощание.

Глава 4

Жёлто-зелёная дорожка, выложенная плиткой, похожей на листья деревьев, которая начиналась у крыльца дома майстера Нилса, превратилась в мощённую камнем узкую дорогу, ведущую прямо в лес. По обеим сторонам от неё, как строгие часовые, возвышались старинные фонари.

Шагая по дороге, Вика то и дело оглядывалась, надеясь увидеть вдалеке сказочный Ово, но городка видно не было.

Лукас молча шёл рядом. Оставшись с гостьей из другого мира наедине, он почему-то притих и словно оробел: от его бойкости не осталось и следа.

– Выходит, приют твоего дяди находится даже не на окраине города? – спросила Вика.

– Да, я бы сказал, далеко за окраиной. Видишь ли, кроме дяди Нилса, так далеко селиться никто не рискует.

– Почему? – удивилась Вика.

Вокруг было тихо, мирно и спокойно: густой изумрудный лес так и манил, обещая приятную прогулку, полную корзинку земляники и лукошко грибов, а круглые зелёные холмы наводили на мысли о сказочных народцах, которые могли бы тут поселиться. Дом майстера Нилса вписывался в эту картину идеально: казалось, он вырос прямо из холма, одной из стен плотно примыкая к склону.

– Потому что Тумарье совсем рядом. А люди боятся, что оно может затопить землю, и предпочитают селиться от него подальше.

– А такое уже бывало?

– Да вроде нет… Но это не мешает людям бояться.

Вика задумчиво кивнула. Майстер Нилс уже объяснял ей вчера, что такое Тумарье, но она была бы не прочь посмотреть на завесу чёрного тумана сама. Воображение рисовало ей самые разные картинки, и было бы интересно увидеть, как же Тумарье выглядит на самом деле.

Некоторое время ребята шли по дороге в полном молчании. Несмотря на красивый вид вокруг, Вика загрустила. Как там мама? Наверное, ужасно волнуется! А она ей даже весточку передать не может!

Вспомнив о маме, Вика достала из кармана голубой осколок, крепко обмотала его проволокой, которую дал ей майстер Нилс, продела в петельку шнурок, завязала его концы в крепкий узел и надела получившийся кулон на шею. Вот так! Теперь драгоценный осколок не потеряется!

– И всё-таки, как ты попала к нам в Ово? – набравшись храбрости, спросил Лукас.

– Если бы я только знала, – вздохнула Вика и пересказала свою историю.

– Значит, так, – твёрдо сказал Лукас, когда она закончила, – раз ты сумела пройти, то где-то есть проход. Надо только его найти. Не помнишь, где именно на дороге ты вчера появилась?

– Нет. Было уже темно. Хотя… нет, погоди! Помню! Там на столбе висело объявление об открытии пекарни смеха.

– Вот такое объявление? – Лукас кивнул на цветной плакат на ближайшем фонарном столбе. – Так их по всей округе расклеили!

Вика сникла.

При свете дня лес казался добрым, как на картинках в детских книжках, и каким-то уж очень аккуратным, словно рос не сам по себе, а по заранее утверждённому плану: вот тут будут две ёлочки, тут – дуб, рядом – осины, а там – фонарь.

– А зачем в лесу фонари? – вслух удивилась Вика.

– Когда-то это был не лес, а очень большой парк, – охотно пояснил Лукас, – и на другой его стороне лежало огромное поле для разных игр и ярмарок. По этой дороге гуляли люди, вот вдоль неё и поставили фонари. Но после Раскола та часть, что с полем для ярмарок, оказалась на другом Осколке.

Вика слушала и продолжала внимательно оглядываться по сторонам. Вдруг найдётся какая-нибудь зацепка, какой-то намёк на то, где именно она вчера появилась? Но все фонарные столбы выглядели одинаково, а, кроме них, никаких других особых примет Вика не запомнила. Что ж, придётся просто идти по дороге и смотреть, не заметит ли она чего-нибудь этакого, особенного…

Лукаса, похоже, так и распирало от сотни вопросов. Вике казалось, что она чувствует запах его любопытства – оранжевый в синюю крапинку. Однако Лукас молчал. Наверное, он понимал, что Вика переживает, ей сейчас не до разговоров.

Резко пахну́ло тоской, обидой, затаённой злобой, а также сыростью, холодом и плесенью. Ощущение накатило настолько внезапно и было таким сильным и неприятным, что Вика даже споткнулась.

– Что это?

– Где? – заозирался Лукас.

Вика только помотала головой, не в силах описать словами свои ощущения. А потом вдалеке увидела это. И сразу поняла, что вот оно – Тумарье.

Как и говорил майстер Нилс, Тумарье и впрямь походило на плотный чёрный туман. Он поднимался от земли сплошной стеной, уходил в небо и казался живым: дрожал, переливался оттенками чёрного, сизого и серого и словно был готов вот-вот обрушиться на землю и затопить её. Лес и вымощенная булыжниками дорога исчезали в клубящейся пелене.

Именно оттуда, из Тумарья, и тянуло сыростью и мрачной безнадёжностью, от которой сразу хотелось завыть в голос.

Вика остановилась.

– Этот туман… Он всегда такой? – почему-то шёпотом спросила она у Лукаса.

– Вообще-то нет, – тоже шёпотом ответил мальчишка. – Обычно он спокойнее. Так ты что, всё-таки из него пришла? Проход в другой мир находится в Тумарье?

– Не думаю, – покачала головой Вика. – Я точно шла не через туман, ведь вчера я всё хорошо видела.

Повеяло затхлостью и страхом. Вика вздрогнула от отвращения. Теперь понятно, почему местные жители предпочитали селиться подальше от Тумарья!

Рюкзак за спиной зашевелился. Вика скинула лямку, повернула рюкзак к груди, и оттуда выглянула Ванилька. Мечта тихо чирлыкнула и потёрлась клювом о Викино плечо. И сразу стало как-то легче.

– Спасибо, моя хорошая, – прошептала Вика и погладила мечту по мягкой головке.

Ванилька довольно зажмурилась и спряталась в рюкзаке. Вика перекинула снятую лямку через плечо, ещё раз огляделась и грустно вздохнула. Если вчера она не заметила, что попала в другой мир, – с чего бы ей сегодня заметить, где именно это случилось?

Лукас тоже приуныл: он наверняка рассчитывал увидеть дверь в другой мир и, если очень повезёт, может быть, даже в него заглянуть.

– Идём обратно?

– Наверное, – кивнула Вика и снова посмотрела на клубящийся чёрный туман. – А ты пробовал в него заходить? – вдруг спросила она. Ей почему-то казалось, что такой боевой мальчишка, как Лукас, наверняка не мог смирно и послушно держаться в стороне от опасности.

– Вроде того, – нехотя ответил Лукас. – Я засовывал внутрь руку.

– И как ощущения?

– Да никак. Холодно, липко и влажно. Брр!

– А почему только руку? Почему ты не попробовал войти туда целиком?

Лукас покраснел, но всё-таки признался:

– Страшно. Туда никто не ходит, все боятся. Хотя сразу после Раскола в Тумарье многие заходили, но почти никто не вернулся. Говорят, это потому, что там, внутри, живут чудовища. А ещё говорят, что если зайдёшь в Тумарье, то сойдёшь с ума. А мне этого совсем не хочется! Достаточно того, что дядю Нилса считают сумасшедшим.

– Почему? Он же вполне нормальный!

Лукас на ходу сорвал травинку и сунул её в рот.

– Понимаешь, когда случился Раскол, у меня на другом Осколке оказался только старший брат, а мама с папой, я и сестра – мы тут. А вот у дяди Нилса вся семья – и жена, и дочка, и сын с внуком – остались в другом городе. Накануне они уехали туда навестить родственников. Никто же не знал, что так случится! И когда люди поняли, что мир раскололся, дядя Нилс рванул в Тумарье, хотел отыскать свою семью…

– Но у него ничего не вышло, – поняла Вика.

Конечно, не вышло: дом майстера Нилса был совсем пустой. А та спальня, где она сегодня ночевала, наверное, принадлежала его дочке.

У Вики тоскливо сжалось сердце, когда она представила, как майстер Нилс всё бродит и бродит среди липкого чёрного тумана, полного горестей и обид, надеясь выйти на Осколок, где остались его близкие.

– Не получилось, – вздохнул Лукас. – Когда дядя Нилс вернулся, он был сам не свой от горя. А люди решили, что он повредился рассудком. А уж когда он начал подбирать бездомные мечты, которых почти никто не видит, все окончательно утвердились во мнении, что он сошёл с ума.

Ванилька, притихшая в рюкзаке, негромко чирлыкнула.

– А ты мечты видишь? – спросила Вика. – Или просто веришь дяде на слово?

– Конечно, вижу! У меня даже дома одна живёт! Знаешь, какая красивая! – с неподдельной гордостью ответил Лукас. – Ну что, пошли обратно?

– Пошли, – согласилась Вика.

На обратном пути она по-прежнему внимательно смотрела по сторонам, но уже без особой надежды найти какие-то указатели места, откуда накануне вывалилась в этот мир. А заодно размышляла об услышанном от Лукаса.

– Я тут подумала… Твой дядя побывал в Тумарье и не сошёл с ума. И его не сожрали чудовища. Может, все эти слухи – неправда?

– Может, и неправда. А может, и правда, а дяде Нилсу просто повезло, – пожал плечами Лукас.

Впереди раздалось треньканье, и вскоре из-за поворота вырулили трое мальчишек на велосипедах с такими же большими передними колёсами, как у Лукаса. Двое проехали мимо, третий притормозил.

– Привет, Лукас! – крикнул он. – Поедешь с нами?

– Нет, – мотнул головой Лукас, – давайте сегодня без меня.

Мальчишка кивнул и быстро закрутил педали, нагоняя товарищей.

– Куда это они? – удивилась Вика, провожая их взглядом.

– А, да так, – пробормотал Лукас, неопределённо взмахнув рукой; кажется, он смутился.

– В той стороне только Тумарье. И если никто не заходит внутрь тумана, то что вы там делаете? – спросила Вика, не пропустив сказанного мальчишкой «поедешь с нами?».

– Мы… – Лукас потеребил пуговицу на рукаве рубашки. – Только дяде Нилсу не говори, ладно? Мы подъезжаем к краю Тумарья и колесим вдоль него, караулим темноходов.

– Кого? – не поняла Вика. Слово звучало смутно знакомым. Немного погодя она вспомнила, как, едва с ней познакомившись и узнав, что она не из Ово, Лукас спрашивал майстера Нилса, не темноход ли она.

– Темноходы – это люди, которые ходят между Осколками, – пояснил мальчишка.

– Значит, по Тумарью всё-таки можно ходить?

– Да, но не у всех получается. Темноходы – они знаешь какие! Это тебе не просто обычный человек, который в один прекрасный день решил: а стану-ка я темноходом! – В голосе Лукаса звучало неподдельное восхищение и немножко зависти. – Для этого надо уметь ориентироваться в Тумарье, надо знать, как добраться до нужного Осколка, как…

– Но почему они могут ходить от Осколка к Осколку, а твой дядя не смог добраться до той части, где осталась его семья? – перебила Вика.

– Никто не знает. Но все хотят узнать. Только темноходы не раскрывают свои тайны. После Раскола в Тумарье уходили многие, но вернулись далеко не все. А те, кто вернулись, говорили, что так и не дошли до нужного Осколка, только плутали и плутали в тумане.

– А зачем вы их караулите?

Лукас уставился на Вику в немом удивлении.

– Как это зачем? Хотим попроситься к ним в ученики!

– Логично, – усмехнулась Вика. – Но зачем ждать прямо на границе, почему бы не поговорить с ними в городе? Или они в город не заходят?

– Заходят. Но понимаешь, если родители увидят, как я говорю с темноходом, они, мягко говоря, не обрадуются. Темноходы у нас вроде… – Лукас пощёлкал пальцами, подбирая слова. – Они у нас, с одной стороны, вроде как герои – такие таинственные и загадочные, ходят через Тумарье, передают с Осколка на Осколок новости и письма. А с другой стороны, про них говорят, будто на самом деле они не люди, а монстры из Тумарья, принявшие обличье людей. Или что они обрели свои способности ходить от Осколка к Осколку потому, что взамен отдали Тумарью свои души… И чтобы стать настоящим темноходом, нужно обязательно принести в жертву человека: завести его глубоко в Тумарье и оставить навсегда плутать в тумане… В общем, много всяких глупостей болтают. Из-за этого темноходов побаиваются и стараются держаться от них подальше. Так, на всякий случай.

Вика понимающе кивнула. Теми, кто умеет делать что-то особенное, недоступное остальным, часто восхищаются, но ещё чаще – боятся. А их способности почему-то непременно приписывают злым силам.

– Но ты, несмотря на все эти слухи, всё равно хочешь стать темноходом?

Лукас кивнул.

– Хочешь посмотреть на остальные Осколки вашего мира?

– Да. И попытаться понять, как их соединить обратно. А ещё… – Лукас замялся. – А ещё я хочу найти брата.

Вика покачала головой. Сколько же в этом мире людей, которые потеряли своих близких из-за Раскола!

– А если ради того, чтобы стать темноходом, тебе придётся завести в Тумарье кого-то и бросить там? – спросила она. – Сможешь?

– Да глупости это всё! – отмахнулся Лукас. – Наверняка ничего подобного и не нужно!

– И всё-таки?

Лукас нахмурился. Видимо, он и сам не раз задавал себе этот вопрос. И кажется, так и не нашёл на него ответа.