Текст книги "Столкновение. Метафорический роман"

Столкновение
Метафорический роман
Марина Зовская

© Марина Зовская, 2023

ISBN 978-5-0053-8593-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Глава 1

Он бежал почти час, кровь сочилась сквозь рубаху, перед глазами мелькали малиновые и белые искры, гнев заливал голову, а мысли, словно рой надоедливых пчел, не просто одолевали, норовили ужалить, но, как ни странно – это тоже помогало двигаться вперед. «Чертов бардак! Хуже, чем в девяностые! Что за отморозки на меня напали? Чего им было надо? Почему всего в каких-то полутора сотнях километров от столицы нашей родины, толпа бандитов наглым образом может ограбить или даже убить человека? Неужели ради машины? Да, убивают и за меньшее… А ты подставился как придурок! Вот теперь топай неизвестно куда без машины, телефона, документов и наличных денег.»

И кем вообще надо быть, чтобы буквально посреди бела дня, в паре десятков километров от санатория, где он отдыхал, напороться на каких-то бандитов.

Когда они вышли из перелеска и окружили его машину, он ни на секунду не обеспокоился. «О чем вы, господа? Совсем из ума выжили? Что значит – давай телефон и входи из машины? Да я сейчас позвоню куда надо, и вам конец! Да вот сейчас вывернет из-за угла встречная машина…»

Но, увы, телефон выбили из рук, а машин все не было. Зато у этих ублюдков было оружие. Он пытался поспорить и потом даже откупиться, но наличные он не успел снять со счета, а кредитку, часы и сотовый они забрали. Пришлось подчиниться, хотя бы для виду. А когда понял, что это не шутки и стал сопротивляться, они очень быстро оттолкнули его от машины и уложили на землю, пригрозив расстрелять.

Почему-то со стороны казалось постыдным, что он не смог воспротивиться шести бандитам, однако он не спецназовец, а они, не раздумывая, пустили в ход оружие. Он все-таки вывернулся, кого-то из них ударил, с кого-то попытался стянуть маску. Но все его сопротивление закончилось очень быстро. Как в плохом боевике – раздался выстрел, он упал и схватился за бок, который будто обожгло огнём. На секунду сознание померкло, а когда он очнулся, ни бандитов, ни машины уже не было.

Он осмотрел рану, она была небольшая. Да, рваная и болезненная, она кровоточила, но с ней можно было жить и взаимодействовать. А еще было пальто. Правда, испачканное и разорванное, но он не успел согреться в машине и его снять. То еще везение.

А ещё он понимал, что скоро наступит ночь – до санатория, пешком и раненый – он не добежит, в округе нет следов человеческого пребывания, только перелесок с обеих сторон дороги, а на дворе начало марта. Надежда была лишь на то, что лесок небольшой и через пару километров ему повезет выскочить к какому-то жилью. Дольше он не продержится. Чёрт бы побрал всех воров вместе взятых!

Он сошел с дороги и рванул через перелесок, пока были силы. Гнев и опасения за семью гнали его вперёд, но он и не подозревал, как ему повезло. Он бежал в правильном направлении. Уже спустя час он оказался на опушке, к которой примыкал небольшой городок. Он понятия не имел, что это за место, что в нём делать без денег, документов и раненому, а от усталости ничего нормального придумать никак не мог. Конечно, нужно было идти в больницу, но силы были на исходе, он замёрз, а кровь из бока продолжала сочиться. На улице стремительно смеркалось, и он боялся – да нет, наверное, не смерти, скорее, он опасался за своих – маму и младшего брата. Ведь сам он, как старший, всегда ощущал за них ответственность, никогда не боялся брать ее на себя, берег их и, конечно же, не хотел огорчать новостью о собственной смерти. Он усмехнулся. Вот уже и бред.

И тут пошёл дождь. Не ливень, конечно, но даже моросящий, ему, продрогшему до костей, был совершенно не нужен. То ли от переутомления, то ли от потери крови он практически ничего не видел, только на автомате продолжал шагать по дороге, стараясь не качаться, пропустил перекресток, свернул за угол и вошёл в чью-то распахнутую калитку.

На пороге дома сидела девушка и держала в руках телефон. Она смотрела в его сторону не столько с испугом, сколько с удивлением, и в очередной раз он удивился своей везучести и подошел ближе.

Глава 2

Сегодня был явно не её день. Казалось бы, все так хорошо начиналось. Аля открыла глаза, удивляясь, что проснулась раньше будильника, как выяснилось тут же – проспала. В ужасе бегая по дому, она кое-как собралась на работу, с горечью понимая, что обязательно что-то забудет. И ведь учила всегда мама – собирай вещи с вечера! Но об этом вспоминалось тоже почему-то только утром. Так и не позавтракав, она выскочила на крыльцо, быстро хлопнула дверью, замок как-то подозрительно щёлкнул, однако, плюнув на все, она умчалась на работу.

«Разберусь потом», – подумалось ей, а зря.

Возвращалась она поздно, было холодно и уже почти темно. Шапку Аля забыла дома, шарфик никак не желал красиво и аккуратно обматываться вокруг шеи, а висел бесполезной удавкой где-то в районе груди, тоже не особо что-то согревая. Девушка дрожала от холода. К тому же начал моросить противный дождь. «Март называется, – фыркнула она, – да это самый настоящий ноябрь вместе с декабрем!»

В этом году весна была как-то особенно неласкова и то ли не желала возвращаться с какого-нибудь теплого курорта, то ли, назло всем, решила вообще не приходить.

Усталая девушка, не спеша, вошла во двор, прикрыла калитку, хотя и тщетно – она не закрывалась, висела на кривых петлях и распахивалась при любой возможности. Противная калитка тут же раскрылась, норовя еще и толкнуть непослушную хозяйку, и Аля, махнув рукою, направилась к дому. Войдя на крыльцо, она долго копалась в карманах, нашла все-таки ключ и повернула его в замке. Ключ провернулся, но замок не открылся. Что за чёрт! Она подержалась за ручку, для порядка подергала ее и попробовала ещё раз. Ничего не произошло. Быстро выхватив из сумки сотовый, она набрала номер подруги, муж которой мог

починить все, что имело отношение к технике и механике. Телефон моргнул и разрядился. Вот и поговорили! И что теперь делать?

Её дом стоял на отшибе, почти у самого перелеска и она, выйдя на улицу, тщетно разглядывала в темноте, не будет ли кто из соседей проходить по улице. Увы, зарядка, тёплый плед, ужин – всё было в доме, а здесь была ночь, холодный дождь, сломанный замок и разрядившийся телефон. Она ещё раз тщетно попыталась отомкнуть дверь и топнула ногой.

«Хоть бы какой завалящий мужик мимо проходил!» – воскликнула она в сердцах и присела на крыльцо. Тут, по крайней мере, было сухо, хоть и холодно. Взгляд шарил по двору, и в голову уже пришла шальная мысль – а не разбить ли стекло. Делать этого отчаянно не хотелось.

Была еще бабушка, но она пока не собиралась ее беспокоить. Хотя бабуля, безусловно, сразу же организовала бы операцию по возвращению внучки в отчий дом, но именно в этом и была загвоздка. Ей хотелось самой доказать, что она в этой жизни чего-то да стоит. А, впрочем… Может, все-таки рвануть к бабуле?

Внезапно калитка заскрипела, привлекая ее внимание. Она подняла голову и поняла, что Бог послал-таки ей мужика. Он вошел во двор слегка деревянной походкой, как будто слепой или пьяный, и огляделся. Мужик действительно был завалящий, причём самый, что ни на есть. Голова мокрая, пальто грязное и порвано в нескольких местах. Да ещё, кажется, и нетрезвый.

Страх выпрыгнул из-за крыльца и схватил её за сердце. Мужчина подошел ближе и заговорил:

– Извините, могу я воспользоваться вашим телефоном? Мне срочно нужно позвонить.

Голос у незнакомца был на удивление приятный и совершенно не опасный. Он не рассматривал девушку, его целью был телефон, он отчётливо видел его в свете фонаря.

Но сидящая на крыльце девушка, слегка улыбнувшись, отрицательно закачала головой:

– К сожалению, он разряжен… – тихо произнесла она. В голове продолжало расти опасение, но этот человек был её единственной надеждой на самостоятельность и независимость.

Мужчина пошатывался, она раздумывала. Вдруг он сделал шаг ей навстречу:

– Может, я могу вам чем-то помочь? Почему вы сидите здесь на холоде и в темноте? Эти четкие и совершенно уместные вопросы как-то помогли вывести ее из раздумчивой осторожности.

– Да-да, мне нужна ваша помощь! У меня что-то произошло с замком, никак не могу его открыть, – она вскочила с крыльца и посторонилась. Он медленно подошёл и остановился в двух шагах. Её снова одолели сомнения, но она не слышала запаха спиртного, хотя старательно принюхивалась. Наоборот, от него пахло дорогим парфюмом – странно, если учесть, что на вид он определенно похож на бомжа. Следующая мысль ударила в мозг новым страшным озарением: «Наркоман! Боже, помоги мне!» Она отдернула руку с ключами, которую уже протянула к нему, он заметил это и спокойно произнес:

– Давайте ключи, я постараюсь вам помочь.

Девушка дрожала, видимо, от страха. Он тоже дрожал – оставаться в сознании стоило всё больших усилий, он отчаянно замерз и очень устал, но не хотел сразу во всём признаваться, боясь испугать и без того осторожничающую девицу.

– Да не бойтесь, – произнес он с досадой, – вы же видите, я сейчас не способен вас… – он усмехнулся, – обидеть. Даже если бы и очень хотел…

Почему-то его довольно странное объяснение успокоило её, и она все-таки протянула ему ключи. Он медленно преодолел ступени, вставил ключ в замок, слегка нажал и повернул. Потом ещё и ещё раз.

– Смазать его надо, – сквозь зубы еле слышно пробормотал он.

Но вот в замке что-то снова щелкнуло, и дверь открылась.

– Поверить не могу, – обрадовано воскликнула девушка, – вы за пять минут справились, а я полчаса открыть не могла!

Она выхватила у него ключ, снова о чём-то заговорила, но у него зашумело и загудело в ушах, и когда она обернулась, её спаситель медленно сползал по стенке вниз. Она испугалась не на шутку. Что делать с умирающим человеком, Аля абсолютно не представляла, а в том, что он умирает, она не сомневалась.

– Молодой человек! – она склонилась к нему и схватила за ворот пальто, – эй, послушайте, не умирайте!

В ее голосе зазвучала паника, она тряхнула его изо всех сил. Внезапно мужчина открыл мутные глаза и прошептал: «Прекратите орать, дайте воды…» Но после этого вновь стал заваливаться прямо на неё, и она от неожиданности не смогла его удержать. Он неловко упал, ударился головой и потерял сознание. Девушку снова бросило в дрожь. Она вбежала в дом и, не разуваясь, заметалась по кухне. Схватила чайник, он, конечно же, оказался пустым, быстро налила в стакан воды из-под крана и направилась к пострадавшему, приговаривая: «Да что же это такое, не хватало, чтоб он умер прямо здесь, у меня на пороге, вот бабушка обрадуется!»

Она подошла к нему и, склонившись, неловко брызнула на него водой. Его ресницы дрогнули, и Аля, обрадованная результатом, резко вылила на него все оставшееся содержимое стакана. Ее спаситель застонал и сделал попытку отстраниться, затем открыл глаза – девушка нависала над ним, испуганная и растрепанная.

– Дева-спасительница, – усмехнулся он самоотверженно и попробовал приподняться. – Что бы я без вас делал…

Она поджала губы, не оценив его юмор, и полезла помочь ему подняться. Когда он на неё опёрся, однако, снова не смогла его удержать – все-таки от слабости он был еще тяжелее, и стукнула его головой об дверь. В этот раз это помогло прояснить мозг. Он отстранился, встал на колени и затряс головой:

– Просто домомучительница какая-то, – его тёплый баритон прогнал ее испуг, а смеющиеся, хотя и затуманенные глаза оказались совсем рядом с её. Она отстранилась, он пожал плечами. Теперь Аля видела – он не походил ни на бомжа, ни на алкоголика или наркомана. Модная стрижка, лёгкая небритость, дорогая, хоть и испачканная одежда – всё говорило о том, что он случайно попал в такую ситуацию. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить.

Он тоже исподтишка рассматривал её. Не настолько молода, как ему показалось в темноте, лет двадцати семи, глубокие, темные глаза, летящие брови, красиво очерченные скулы, тонкий нос, мягкий изгиб рта. Не идеально красивая, но притягательная. Девушка-печаль, девушка-греза… девушка-нежность…

Она, между тем, поднялась с колен и потянула его за плечо вверх. В ране стрельнуло и закололо так, что он застонал и схватился за бок.

– Прекратите, я сам!

Тон получился приказным и от этого оскорбительным. Впрочем, он так разговаривал почти со всеми незнакомыми людьми. И зачастую этого даже не замечал.

Девушка тут же отдернула руку, она, кажется, стала понимать, что с ним происходит. Он медленно встал и вошел вслед за ней в дом. В голове всё кружилось, но показывать, как ему плохо, он не привык.

– Дайте попить, – снова сухой, короткий приказ.

Она поджала губы, налила воды и протянула ему стакан, но потом всё же решила выказать своё недовольство. В конце концов, она взрослая и смелая девушка.

– Прекратите командовать! Ворвались в мой дом и сразу начали распоряжаться.

– Ворвался? – он медленно цедил слова, словно ему сложно было говорить, но тон при этом оставался оскорбительно-насмешливым. – А если бы не я, кто-то до сих пор куковал бы на крыльце.

Перед его лицом появился стакан, но он, несмотря на строгий голос, боялся даже на секунду отпустить руку, которой держался за стену. Наконец, она поняла, что он еле стоит на ногах, шагнула к нему и поднесла стакан к губам. Он пил, слегка придерживая ее руку, а она чувствовала, какие ледяные у него пальцы. Исподтишка она рассматривала его – чёрные волосы, чёрные глаза, длинные ресницы, впалые щёки, молод, возможно, в районе лет тридцати. Да к тому ж еще и красавец. Впервые ее опасения приняли другое направление. «Куда ты в очередной раз влипла?» – подумалось ей.

– Давайте всё же присядем, – решительно произнесла она, когда он отпустил ее руку со стаканом. Он тяжело оперся на нее, и Аля помогла ему сесть у стола. Заметив, что он продолжает зажимать рукой бок, девушка хотела спросить, что с ним случилось, но, когда распахнулось пальто, она, наконец, увидела кровь, сочащуюся из раны, и ахнула:

– Вы ранены?

– Ничего страшного… – пробормотал он сквозь зубы, – просто царапина. Дайте мне позвонить, и я покину ваш гостеприимный дом тотчас же.

Тут она вспомнила, что гостеприимный дом распахнут, и бросилась закрывать дверь.

– Куда же я отпущу вас раненого и беспомощного, – рассудительно проговорила она, потирая лоб.

– Я же сказал, ничего страшного, – снова начал ее внезапный гость, но девушка его перебила:

– Интересно, это после просмотра крутых боевиков, все мужики научились так лихо отказываться от помощи, или боевики снимают о настоящих раненых мужиках?

Невольная улыбка тронула его губы. Было в ее дерзости что-то смело-вызывающее, и от этого потеплело и защемило в груди. Но разум все слишком быстро расставил по местам: не сейчас, не здесь и не с ней…

И вслух он спокойно произнес:

– Просто помогите мне перевязать рану. А после я сразу уйду. Девушка на его слова лишь пожала плечиком и продолжила тираду:

– Что ж, придется все-таки вам помочь, а не то вы опять грохнетесь в обморок, а я и так уже всю воду на вас истратила.

Конечно, это была не лучшая ее шутка, но он удивленно замер, понимая, что снова улыбается, и даже боль была забыта, благодаря ее непосредственным словам. Аля тоже с изумлением поняла, что за этой ничего не значащей беседой куда-то пропало смущение и сомнение от того, правильно ли она поступает.

Она никогда никому не оказывала первую медицинскую помощь, подорожник на коленке брата в десятилетнем возрасте был не в счет. К тому же она боялась крови, но понимала, что должна помочь этому мужчине. Хотя бы ради того, чтобы он убрался из её дома. От него за версту пахло опасностью и неприятностями, теми самыми неприятностями, которые вначале, вроде бы очень приятны, но вот потом…

– Давайте, я всё-таки попробую вас перевязать, или вызовем скорую, – быстро проговорила она.

– Скорая – это хорошо, это просто замечательно. Но у меня нет с собой документов. И денег тоже нет, – с усмешкой добавил он, – как и телефона, и машины, и карты.

– Вас, что, ограбили? – недоумённо проговорила она, наконец.

– Хвалиться нечем, но да, – его голос демонстрировал удивительное спокойствие.

– Я думала, такое бывает только в кино…

– До недавнего времени я тоже так думал.

Он чуть прикрыл глаза и устало откинулся на спинку стула, а девушка вспомнила, что ее гость ранен. Она обеспокоенно забегала по дому, опасаясь, что он снова потеряет сознание, принесла какие-то медицинские принадлежности и обратилась к нему нарочито бодрым тоном:

– По совершенной случайности я позавчера порезала палец и купила бинт и йод, а так бы лечила вас подручными средствами.

Девушка замерла, не зная, как к нему подступиться.

– Кстати, о подручных средствах, – проговорил молодой человек, тяжело приподнимаясь и скидывая пальто, – у вас виски есть?

– Ага, обязательно, – иронично хмыкнула она, – ящик в подполе.

– Шутить изволите, – он понял по ее тону, что загнул. Но она уже посерьезнела:

– Есть пол литра спирта – подруга бабушке передала для настойки.

Он закрыл глаза и быстро вздохнул:

– Давайте спирт.

Аля неохотно раскрыла шкафчик. Ее вновь одолели опасения, что он все-таки алкоголик или наркоман. Поэтому она решила поделиться своими опасениями с единственным человеком, который находился с ней рядом.

– Вот вы сейчас выпьете и начнете буянить. Что тогда прикажете с вами делать?

– Не начну, – ему не хотелось признаваться в собственной слабости, и он замялся. – Я замерз под ледяным дождем и… рана болит, – еще тише признался он.

На нее волной нахлынула жалость.

Женщина, где бы и в какой ситуации она не оказалась, всегда остается женщиной – спасительницей, заступницей, милосердной сестрой. Даже врагу настоящая женщина вначале окажет помощь, а уж потом пристрелит, и то исключительно из сострадания. А что уж говорить о несчастном, раненом, да к тому же довольно красивом мужчине, волею судеб оказавшемся рядом с ней в ее доме, буквально полчаса назад умирающем у нее на руках. Да ни одна даже каменная статуя не отказала бы ему в помощи!

Она решительно придвинула ему стакан, достала из холодильника лимон и растерянно обернулась:

– Больше ничего нет…

– Больше ничего и не надо, – он усмехнулся, дрожащей рукой налил с полстакана спирта, разбавил водой и выпил.

Аля с ужасом смотрела на то, как он зажмурился, опрокинул в себя стакан, подержал в руке лимон, на секунду замер и открыл глаза.

– Что ж, приступим, помолясь, – проговорил он, как ни в чем не бывало и спокойно посмотрел на наблюдающую за ним с опаской Алю.

Слегка забавно было наблюдать со стороны за дрожащей от страха девушкой, представлявшей его как минимум Джеком Потрошителем районного масштаба. Но заводить с ней душеспасительные беседы из разряда «я не тот, за кого вы меня принимаете», было не просто смешно, а по меньшей мере пошло.

– А закусывать? – неуверенно произнесла она.

– После первой не закусываю, – со смешком процитировал он фразу из фильма времен Великой Отечественной войны.

Он привстал, расстегнул рубашку и нарочито медленно стал ее снимать. Допустим, не нарочито, допустим, ему просто было больно, а еще ну очень хотелось последить за реакцией новоиспеченной сестры милосердия, которая внезапно стала вести себя так, словно никогда вообще не видела мужчин.

Аля старательно раскладывала на столе свой нехитрый набор медсестры. «Только не пялься на него, – пытаясь казаться равнодушной, твердила она себе – только не красней и не смущайся!»

Конечно, он видел ее смятение, и, наверное, со стороны это выглядело бы действительно смешно, если бы ему не было так больно и так плохо.

– Можно смотреть, – проговорил он, растягивая слова, и она повернулась. Рана была небольшая, но устрашающая, с рваными краями и запекшейся кровью, и Аля снова испытала острое чувство жалости по отношению к своему гостю.

Сам же молодой человек был… эх, да что там скрывать, очень хорошо сложен, со всеми вытекающими отсюда широкими плечами и даже кубиками пресса на животе. Вот вам и неприятности…

Она склонилась к нему и заученным тоном профессиональной медсестры проговорила:

– Сейчас будет больно.

А дальше действительно было больно. Она твердила, что рану надо зашить, а сама старательно полила ее йодом, а затем начала неумело бинтовать. И это неправда, что боль туманит рассудок, а, может, тут помог спирт, но он понимал и осознавал все достаточно четко. Она действовала не очень ловко, по ходу дела извиняясь за свою неуклюжесть.

– Понимаете, я этого никогда раньше не делала…

– Поразительно, – сквозь зубы проговорил он, едва сдерживаясь, чтоб не застонать или не заругаться, – я думал, что все девчонки с детства только это и умеют – лечить и учить. Мимолетно вспомнилась его бывшая подруга.

– Постоянно лечить и учить! – он сделал ударение на этих словах, видимо от боли, подумалось ей, но она покачала головой:

– Я не умею ни того, ни другого.

– А что же вы умеете, – полюбопытствовал он.

– Не люблю говорить о своей работе, – нахмурилась девушка.

– И все-таки…

– Я – синоптик.

Удивление победило боль. Он смотрел на нее во все глаза.

– Синоптик? Вы существуете? Никогда не видел живого синоптика.

Фраза получилась нелепой и бестактной. Он осекся:

– Н-ну, ладно, простите, я думал, что они живут только в телевизоре.

– В телевизоре живут актеры, а вовсе не настоящие синоптики, – вздохнула она.

– А настоящие синоптики, где они живут?

– Точнее, метеорологи. Их обычная среда обитания – такие поселки, как этот, институты и метеостанции, которые находятся очень далеко от человеческой цивилизации.

Он без смущения еще раз внимательно ее оглядел. Очень простая одежда, невысокий рост, грациозные движения и словно точеная фигура, тонкие запястья и очень красивые, загадочные, глубокие глаза. Сейчас они смотрели настороженно, но, когда она улыбалась, ему хотелось утонуть в мягком бархате ее взгляда.

Аля с трудом сдерживалась, чтоб не сбежать от его прямого и пристального взора.

Но смущение быстро прошло, он не оценивал, не обижал, а сам молодой человек не подшучивал над ней, а действительно искренне интересовался ее профессией.

– М-да-а. Простите мне мою бестактность, но это все оказалось очень интересно.

– Ничего, я привыкла.

– И очень жаль, – она удивленно подняла брови, слушая, чего же ему жаль.

– Очень жаль, что на телевидении нет настоящих синоптиков. Вы бы смотрелись там прекрасно, – окончил он свой монолог, и ее смущение пролилось бальзамом на его огрубевшую душу.

Аля, смешавшись, не сумела его даже поблагодарить за комплимент. Все же, она не любила слишком распространяться о себе и потому решила перевести разговор, и, наконец, узнать, кто он такой:

– А вы? Кем вы работаете?

И тут он некрасиво отшутился:

– Фамилия моя слишком известна, чтобы я ее называл! Впрочем, как и профессия.

– Вы что, преступник, – подозрительно прищурилась Аля, и они рассмеялись.

– Давайте вы все же закончите, а я после вам все объясню, – он склонил голову, так и не пожелав раскрывать свои секреты.

– А имя у вас хотя бы узнать можно? – девушка раздраженно дернула бинт чуть сильнее, чем нужно, и он зашипел от боли.

– Конечно, можно. Простите, что сразу не представился, я – Алекс. И он склонил голову, словно в знак приветствия.

– Алекс – это Леша?

– Нет, Алекс – это Александр, но с легкой руки младшего брата, меня почти никто так не называет. А вы, как ваше имя? – вспомнил он, наконец, о девушке.

– Я – Аля.

– Аля – это Альбина?

– Нет, Аля – это Александра, – усмехнулась девушка и прибавила, – меня почти все так называют.

Он оценил юмор и улыбнулся.

– Значит, тезки. Ну, что ж, будем знакомы, – тепло проговорил он и протянул ей руку.

– Очень приятно.

Она как раз закончила запутывать его талию в бинт и улыбнулась в ответ:

– Мне тоже очень приятно.

Они посмотрели друг другу в глаза, она с легким вызовом. Все-таки он был странным – этот ее незваный гость. Красивым, таинственным и оттого притягательным еще более. А он, как ей показалось, и вовсе глянул без интереса, да и то сказать, ему переживаний и без нее хватало.

– А теперь и вам, и мне надо поспать, – произнесла она, видя, что его глаза закрываются сами собой.

– Нет-нет, я совершенно не могу вас обременять, – с усилием проговорил он, понимая, что действительно сейчас отключится. – Мне нужно срочно позвонить и ехать.

– Знаете что, прекратите хорохориться, ложитесь вот тут на диване, сейчас выдам вам плед, а ванна там, – девушка заговорила с ним приказным тоном, и ему это странно понравилось.

– Окей, – согласился он, подняв руки, – как скажете, мой командир.

Она улыбнулась в ответ на его теплую улыбку и отправилась в соседнюю комнату за пледом, а когда вернулась, он уже спал, подложив под голову руки и тихо посапывая. Она укрыла его, склонилась, еще немного его поразглядывала, недоуменно пожала плечами и отправилась спать.