Текст книги "Мария Луговая. С характером"

Мария Луговая. С характером

Если учесть, что сниматься начала на первом курсе театрального института, то моей карьере уже тринадцать лет. И сейчас для меня это не первый, а скорее новый взлет популярности. Нечто подобное уже происходило восемь лет назад, когда по телевизору шел сериал «Рыжая». Тогда меня тоже немного задевали восторги публики, ведь и до «Рыжей» хватало достойных работ.

Наверное, «вдруг» ничего не бывает. И я не хотела бы, чтобы работа в «Мурке» обнулила то, что делала до и после. Для меня ведь этот сериал уже в прошлом. Съемки проходили два с лишним года назад – осенью 2014-го и в начале зимы 2015-го, и после этого я сыграла несколько ролей, на мой взгляд, не менее интересных, чем Маруся Климова. Стараюсь расти, учиться чему-то новому. А у нас любят налепить ярлык на артиста – все, теперь он будет только таким!

Я знаю, что некоторые ругали мою Мурку и вообще наш фильм, но отзывы не читала. Меня этому научили давно, когда еще работала в Питере в Александринском театре. В коридоре был специальный стенд, на который вешали вырезки из газет. Однажды выпустили новый спектакль, и я стала просматривать прессу. Мимо проходил замечательный Виктор Федорович Смирнов, народный артист России. Посмотрел на меня и сказал: «Машунь, дам тебе один совет – никогда ничего не читай! Ты и без критиков знаешь, где сыграла хорошо, а где не очень. Прочитаешь ругательную статью и будешь переживать, а ведь тебе еще работать в этом спектакле». Я взяла это на вооружение. Сначала, конечно, расстраивалась, когда читала рецензии. Ты же всегда стараешься, выкладываешься по максимуму, а потом какой-нибудь «знаток» смотрит твою работу и говорит: «Да какая это Мурка?!» Хотя кто знает, какой она была? О Мурке почти ничего не известно. Это скорее фольклорный персонаж.

Для некоторых почему-то стало неожиданностью, что я сыграла эту роль, хотя в моей актерской биографии это не первая женщина с характером. Например Гедда Габлер в драме Ибсена (постановка Камы Гинкаса), за которую даже номинировали на «Золотую маску». Или Бьянка в шекспировском «Укрощении строптивой». Она всем представляется ангелом, а на поверку оказывается той еще штучкой! В «Александринке» играла практически только отрицательных персонажей. В кино чаще поручали лирических героинь, видимо, в силу внешних данных, хотя голос выдавал с детства – он у меня достаточно низкий.

Играть на контрасте внешних и внутренних данных всегда интересно. Внешность вообще обманчива. Смотришь на какую-нибудь кошечку – такая милая, а она как укусит за ногу! Недавно подумала, что сюжет «Мурки» чем-то напоминает историю киплинговского Рикки-Тикки-Тави, маленького и храброго мангуста, сражавшегося с ядовитыми змеями. Маленький-то он маленький, но лучше его не злить! Мне тоже присущи определенная смелость и склонность к риску, как и Мурке.

Само решение поступать в театральный вуз было большой авантюрой с моей стороны. В Петербурге, где родилась и выросла, всего одна академия театрального искусства, конкурс огромный. А у нашей семьи не было связей в театральном мире, и отпускать дочь в столицу, где выбор творческих вузов намного больше, мама побоялась. Сказала: «Вот если в первый раз не поступишь, тогда на следующий год поедешь в Москву».

Я была отличницей, школу окончила с золотой медалью и, по всеобщему мнению, могла выбрать более основательную профессию. Тем более что должна была сдать всего два экзамена для поступления в вуз. Но я уже с девятого класса занималась в Театре юношеского творчества (ТЮТ) и мечтала стать актрисой. Мама к моему решению отнеслась философски. Впоследствии призналась: «С тобой было бесполезно спорить. Ведь если ты что-то решила, уже не свернешь с избранного пути».

При этом я была беспроблемной девочкой, со мной всегда можно было договориться. Мы с сестрой Викой, она старше на два с половиной года, старались не огорчать маму. Она растила нас практически одна. Родители разошлись, когда мне было семь, а Вике, соответственно, девять. Они у нас философы. Папа – профессор, мама – доцент и, по-моему, единственный в России специалист по философии танца. Она ее преподает в Академии русского балета имени Вагановой. Мама с ее сестрой Ниной занимались танцем с детства, и эта любовь осталась на всю жизнь, просто проявилась по-разному. Моя тетя – хореограф, живет в Великих Луках, где у нее своя любительская балетная школа для взрослых.

Мы с Викой танцевали лет с трех, наверное. Она пробовала поступить в Вагановское, когда подросла. Не прошла, и семья очень переживала. Меня уже не пытались туда отдать. Мама пожалела младшую дочку, решила, что слишком маленькая и худенькая. Я все детство ходила в танцевальную студию и параллельно окончила музыкальную школу по классу скрипки. Кстати, именно преподаватель танцев однажды сказала: «Маша, тебе надо поступать в театральный институт, ты будешь артисткой!» Я прислушалась к ее словам и решила начать с Театра юношеского творчества. Сама нашла в справочнике адрес и телефон, подготовилась к конкурсу. Он был почти таким же серьезным, как в вуз.

Вика после школы поступила на факультет тележурналистики Санкт-Петербургского университета кино и телевидения. Но когда я собралась в театральную академию, заявила, что тоже хочет стать актрисой. Я разозлилась: что за дела?! Это же МОЯ мечта! Даже записалась в другую десятку. На творческом конкурсе абитуриентов разбивают на группы. Нас с Викой быстро вычислили, не только по фамилии – мы очень похожи. Пришлось смириться с тем, что сестра решила связать свою жизнь с театром.

Мне повезло, я поступила с первого раза, а Вика – нет. Она продолжила учиться на журналистку, но на следующий год опять пошла на конкурс. Штурмовала академию несколько лет. Сестра у меня тоже с характером. Получив диплом тележурналиста, сказала: «Попробую в последний раз!» И поступила на режиссерский факультет. Только сейчас стало понятно, что всему свое время. Вика уже работает по профессии. Мне очень нравится то, как она ставит спектакли. Я уверена: у нее большое будущее. Быть может, мы сделаем что-то вместе.

Когда были маленькими, маме предсказали, что ее дочери добьются успеха. Однажды она стояла на остановке и подошел какой-то мужчина:

– У вас ведь две дочери?

– Да, – немного испугалась мама. Дядька был довольно странный.

– Одна из них вас прославит, – сказал он. И сразу ушел.

Мама не поверила, подумала: это сумасшедший. И предсказание было достаточно туманным. На тот момент мы только пешком под стол ходили, о будущем речь еще не шла. А вскоре случилась еще одна история. Мама единственный раз в жизни обратилась со своими личными проблемами к экстрасенсу. В конце беседы показала мою фотографию:

– Вот, посмотрите, пожалуйста, это моя дочка. Занимается и музыкой, и танцами, все это сложно совмещать со школой, и нагрузка слишком большая. Наверное, нужно сделать выбор. Что посоветуете?

– Пусть занимается и тем и другим. Ей это пригодится. Хотя ваша дочь не станет ни музыкантом, ни танцовщицей.

Экстрасенс не сказал, что я буду актрисой. Но в принципе его предсказание сбылось. Посмотрим, сбудется ли другое. Мы с Викой смеемся: «Еще неизвестно, кто прославит семью – старшая дочь или младшая! Может, обе?»

В детстве часто ругались и даже дрались, все время что-то делили и боролись за внимание мамы. А сейчас очень дружим, несмотря на то что живем достаточно далеко друг от друга: я – в Москве, она – в Питере. Рада, что мы обе занимаемся искусством. Для меня очень важно мнение сестры, часто с ней советуюсь. Мама по определению не может быть объективной – ей нравятся все мои работы. Бабушка более требовательна в этом смысле, расстраивается, если внучка плохо выглядит.

Несколько лет назад вышел сериал «Третья мировая» Александра Котта. Действие разворачивалось в российской глубинке во время Карибского кризиса, я играла простую деревенскую женщину. Незадолго до этого показывали «Оттепель» Валерия Тодоровского, посвященную той же эпохе. Но там все было очень красиво, а у нас подчеркнуто просто, ведь все происходит в провинции. Бабушка возмутилась:

– Что же это такое? В «Оттепели» все актрисы шикарно выглядят, а ты весь фильм ходишь в рванье! Как тебя одели?! Невозможно смотреть!

– У нас совсем другая история!

– Ну и что? Ты должна быть красивой!

В принципе, я ее понимаю. Бабушка прожила нелегкую жизнь, много лет проработала на заводе и на экране хочет видеть прекрасную сказку. Людям вообще свойственно прятаться от суровой и несправедливой действительности в мире грез и иллюзий. Наверное, этим во многом объяснялось и мое желание стать артисткой. Реальность была не слишком радужной.

Мы жили бедно и многого не могли себе позволить. Родители получали копейки. Папа, педагог, подрабатывал дворником, чтобы сэкономить на жилье. Своего у нашей семьи не было, а дворникам полагалось служебное. Зачастую его давали в домах, предназначавшихся под снос. Родителей это не смущало. Они были молоды и полны сил.

Папа говорил, что дворник – самая романтичная профессия! Он общается с природой и делает мир лучше, чище. Отец был большим выдумщиком, таким Мюнхгаузеном. Он всячески старался расцветить нашу жизнь. Мог обыграть любую ситуацию. Помню, жили в очень старой и запущенной квартире с дырками в потолке, из которых торчала дранка. Штукатурка во многих местах осыпалась. Как-то лежали с Викой на диване, глядя на этот потолок, и папа сказал, что нам невероятно повезло. Здесь находится портал в космос, через который можно общаться с другими цивилизациями. Мы с сестрой слушали эту ахинею открыв рот и чувствовали себя самыми счастливыми детьми на Земле.

Недалеко от дома находились два огромных парка, и мы часто ездили туда с отцом на велосипеде, чтобы нарвать шиповника. Я размещалась на раме, Вика сзади – на багажнике. Папа все это преподносил как секретную операцию по сбору волшебного снадобья. А на самом деле у них с мамой просто не было денег на заварку, вот мы и собирали дары природы. Эти и другие игры, видимо, выработали во мне привычку фантазировать. Я пряталась от настоящего в своем воображении. Наверное, из-за этого впоследствии и выбрала профессию, позволяющую существовать в другой реальности.

Никогда не забуду, как мечтала в качестве подарка на день рождения получить киндер-сюрприз! В другое время его почти никогда не покупали. Было огромным счастьем найти в шоколадном яйце какого-нибудь динозаврика или бегемотика! Все дети их собирали. Но у меня никогда не возникало ощущения ущербности. Родители учили, что материальные блага – это еще не все. Гораздо важнее ценности духовные. К тому же тогда не было большого социального расслоения, как сейчас, в школе с нами учились такие же небогатые и неизбалованные дети. Я была активной, постоянно участвовала в олимпиадах и КВН и пользовалась уважением ребят.

Мама очень старалась заменить нам отца (после развода он практически исчез из нашей жизни), на всем экономила, чтобы у дочерей была возможность развиваться и получить образование. Можно только догадываться, чего ей это стоило!

Как-то ехала в поезде на съемки и моим попутчиком оказался достаточно успешный бизнесмен. Разговорились, он очень интересно рассказывал о своей жизни и заметил: «Понимаешь, Мария, есть такие люди, которым просто прет! Прушники! Я – один из них!» С тех пор думаю: может быть, я тоже «прушник»? Любимица суд

...

конец ознакомительного фрагмента