Текст книги "Куриный бульон для души. 101 лучшая история"

Эми Грэхем

Иногда случаются необъяснимые чудеса – но исключительно с теми, кто верит, что чудеса бывают.

Пауло Коэльо, писатель

После ночного перелета из Вашингтона, округ Колумбия, я чувствовал себя очень уставшим. Я приехал в церковь Майл Хай в Денвере, где мне предстояло провести три службы, а также семинар по теме «Осознанное процветание». Когда я вошел, доктор Фред Вогт спросил меня:

– Вы слышали про такой фонд – «Загадай желание»?

– Да, – ответил я.

– Так вот, у девочки Эми Грэхем диагностировали лейкемию в последней стадии. Врачи дали ей три дня. Она пожелала перед смертью посетить ваши службы.

Я не мог в это поверить. Я думал, что умирающие дети скорее захотят поехать в Диснейленд, познакомиться с Сильверстом Сталлоне или Бритни Спирс. Едва ли они решат провести свои последние дни, слушая Марка Виктора Хансена. И зачем ребенку, которому осталось жить всего пару дней, выступление мотиватора? Но тут мои мысли прервали…

– Вот и Эми, – сказал Вогт, вкладывая хрупкую руку в мою.

Передо мной стояла 17-летняя девушка в ярком красно-оранжевом тюрбане на голове, лишенной волос после сеансов химиотерапии. Ее худенькое тело было хрупким и слабым. Она сказала:

– У меня было две цели: окончить колледж и побывать на вашем выступлении. Врачи не верили, что мне удастся и то, и другое. Никто не думал, что у меня хватит сил… А это мои папа и мама.

Слезы навернулись у меня на глаза, слова застряли в горле. Я откашлялся, улыбнулся и сказал:

– Ты и твои родители – наши гости. Спасибо, что захотели прийти.

Мы обнялись, обменялись взглядами и разошлись.

Я посещал много семинаров по целительству в Соединенных Штатах, Канаде, Малайзии, Новой Зеландии и Австралии. Я видел лучших целителей в деле, я изучал, исследовал, выслушивал, обдумывал и расспрашивал, как это работает, каким образом и почему.

И в тот день, ради Эми и родителей, я решил несколько изменить тему семинара. Я скромно поинтересовался у аудитории, хочет ли она научиться процессу целительства, который может ей пригодиться в жизни. Со сцены мне показалось, что весь зал поднял руки. Всех заинтересовала эта тема.

Я показал людям, как нужно энергично потереть ладони, расставить их на расстояние 5 сантиметров и почувствовать исцеляющую энергию. Затем я рассадил их по парам, чтобы они попрактиковались друг на друге. Я сказал:

– Если вам нужно исцеление – примите его здесь и сейчас.

Я объяснил, что каждый человек обладает исцеляющей энергией и исцеляющим потенциалом. У пяти процентов из нас она настолько мощная, что они могли бы заниматься этим на профессиональной основе. Я сказал:

– Сегодня утром меня познакомили с Эми Грэхем. Ей 17 лет, она очень больна, и ее последним желанием было оказаться на нашем семинаре. Я хочу вывести ее сюда, чтобы вы могли направить на нее вашу исцеляющую энергию. Возможно, мы сможем ей помочь. Она не просила об этом. Я поступаю так потому, что чувствую, что так надо.

– Да! Да! Да! Да! – стали скандировать люди.

Папа Эми вывел ее на сцену. После химиотерапии она казалась почти прозрачной. Она шаталась, потому что последние две недели практически не вставала с постели.

Я дал указания группе разогреть ладони и посылать ей исцеляющую энергию, после чего они в слезах стали аплодировать ей.

Спустя две недели Эми позвонила и сообщила, что врачи выписали ее из больницы, потому что боли полностью прошли. Еще через два года я узнал, что она вышла замуж.

Я понял, что нельзя недооценивать исцеляющие силы, которыми все мы обладаем. Помните о них, верьте и используйте для высшего блага.

Марк Виктор Хансен

История на День святого Валентина

Мы часто принимаем как должное именно то, за что нам стоит быть благодарными.

Синтия Озик, писательница

Ларри и Джоанна были обычной парой. Они жили в обычном доме на обычной улице. Как любая другая обычная пара, они частенько ругались и спорили, отчего брак у них неудачный и кого в этом винить.

Так продолжалось до того самого дня, пока не случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Знаешь, Джоанна, – сказал однажды Ларри, – комод-то у меня волшебный. Каждый раз открываю его – а в нем куча чистых носков и свежего нижнего белья. Спасибо, что все эти годы ты кладешь их туда.

Джоанна уставилась на мужа поверх очков:

– Чего тебе нужно, Ларри?

– Ничего. Я только хотел сказать, что я дорожу этим волшебным комодом.

Джоанна и раньше замечала за Ларри подобные странности, поэтому решила выбросить этот случай из головы. Но через пару дней она опять насторожилась.

– Спасибо, Джоанна, что записала номера чеков в бухгалтерскую книгу за этот месяц. 15 из 16 твоих записей оказались правильными. Это рекорд.

Не веря услышанному, Джоанна оторвалась от глажки:

– Ты всегда жаловался, Ларри, что я записываю неправильно. Отчего ты перестал ворчать?

– Не ищи причины. Я только хотел сказать, что ценю твои старания.

Джоанна покачала головой и продолжила гладить. «И что на него нашло?» – пробормотала она себе под нос.

Тем не менее на следующий день, записывая в бухгалтерскую книгу номер очередного чека, Джоанна лишний раз перепроверила цифры. «И чего это я так озаботилась этими глупыми цифрами?» – спросила она себя.

Она попыталась не придавать этому значения, но странное поведение Ларри все чаще напоминало о себе.

– Отличный был ужин, Джоанна, – заметил он как-то вечером. – Я благодарен тебе за твое усердие. Готов поспорить, что за минувшие 15 лет ты больше 14 000 раз готовила еду для меня и детей.

А потом добавил:

– Надо же, Джоанна, дом наш – просто загляденье! Ты столько трудишься, чтобы он был уютным и чистым. Спасибо тебе за то, что ты есть. Мне с тобой так хорошо.

Джоанна беспокоилась все больше. «В чем тут подвох? Где ирония?» – задавалась она вопросом.

Ее страхи, что с мужем происходит что-то не то, подтвердила 16-летняя дочь Шелли. Она пожаловалась:

– Папочка-то наш спятил. Только что сказал мне, мама, что я хорошо выгляжу. А я голову не мыла со среды, и одежда на мне старая и растянутая. Это совсем не похоже на папу. Что с ним такое?

Но Ларри не останавливался. Каждый день он видел вокруг только позитивное.

Спустя несколько недель Джоанна стала привыкать к необычному поведению своей половины и однажды даже пробурчала ему в ответ: «Спасибо». Она гордилась тем, что сумела смириться с этой напастью. Но тут произошло нечто такое, что окончательно выбило ее из колеи.

– Хочу, чтобы ты сделала передышку, – сказал Ларри. – Я сам помою посуду. Отложи, пожалуйста, тарелки и уходи из кухни.

(Длинная, длинная пауза.)

– Спасибо, Ларри. Большое тебе спасибо!

Теперь походка Джоанны стала легче, ее уверенность в себе росла, и время от времени она даже напевала под нос. Странное дело: ей больше не приходилось так часто грустить. «Пожалуй, мне по нраву новое поведение Ларри», – думала она.

На этом можно было бы закончить рассказ, но дальше случилось то, чего никто не мог ожидать. Пришел черед заговорить Джоанне.

– Ларри, – сказала она, – я хочу поблагодарить тебя за то, что ты ходишь на работу и обеспечиваешь нас все эти годы. Кажется, я еще ни разу не говорила, как признательна тебе за это.

Ларри так и не открыл причины, почему он так разительно переменился. Как Джоанна ни пыталась вытянуть из него ответ – он останется одной из его тайн. Но поэтому я благодарна ему за то, что живу с ним.

Дело в том, что я и есть та самая Джоанна.

Джоанна Ларсен

Лови момент!

Может, лучше ходить, а не ползать? Разве так не проще срывать фрукты?

Фрэнк Скалли, сценарист

Лови момент! С этим прекрасным выражением у меня ассоциируется Джон Китинг, учитель из фильма Общество мертвых поэтов, которого блестяще сыграл Робин Уильямс. Он пытается вдохновить своих скованных и незрелых учеников на необычную смелую жизнь. Эти молодые люди, как указывает Китинг, утратили свои личные мечты и амбиции. Они автоматически живут согласно требованиям и ожиданиям родителей. Планируют стать врачами, адвокатами и банкирами, потому что этого желают взрослые. Однако эти бесстрастные ребята совсем не думают о том, к чему на самом деле стремятся их сердца.

В начале фильма Китинг приводит ребят в вестибюль школы, где на стенде висят фотографии предыдущих выпусков. «Взгляните на фотографии, мальчики, – говорит им Китинг, – у этих молодых людей тот же задор в глазах, что и у вас. Они собирались взять мир штурмом и совершить в своей жизни что-то великолепное. Это было 70 лет назад. Теперь все они поросли ромашками. Многие ли из них осуществили свои мечты? Смогли ли они добиться того, что наметили для себя?» Затем мистер Китинг наклоняется к группе учеников элитной школы и отчетливо шепчет: «Carpe diem! Лови момент!»

Поначалу ученики не знают, как относиться к этому странному учителю. Но вскоре понимают важность его слов. Они начинают уважать и почитать мистера Китинга, который словно раскрыл им глаза на их жизнь и будущее.

Один из персонажей фильма, Кнокс Оверстрит, по уши влюблен в потрясающую девушку. Проблема в том, что у нее уже есть приятель, настоящий качок. Кнокс обожает это прелестное создание на клеточном уровне, но ему не хватает смелости подойти к ней. Затем он припоминает совет мистера Китинга: Лови момент! Нельзя жить одной мечтой – пора что-то предпринять.

И вот он решается и признается девушке в своих чувствах. В итоге она его отвергает, и он получает по носу от ее парня и терпит постыдную неудачу. Однако Кнокс не желает отказываться от мечты. Под конец девушка осознает глубину его чувств и открывает ему сердце. Хотя Кнокс не особо красив и совсем не популярен, – он добивается девушки силой своего искреннего намерения.

У меня самого был шанс поймать момент. Я по уши влюбился в хорошенькую продавщицу из зоомагазина. Она была моложе меня и вела совсем другой образ жизни – нам с ней, по сути, не о чем было говорить. Но это нимало меня не смущало. Мне нравилось бывать в ее обществе – словно между нами мелькала какая-то искра. И похоже, моя компания ей тоже нравилась.

Когда я узнал, что скоро ее день рождения, я решил пригласить ее куда-нибудь. Прежде чем набрать ее номер, я примерно с час просидел, разглядывая телефон и репетируя речь про себя. Потом набрал номер и дал отбой раньше, чем услышал гудок. Я попеременно испытывал чувство возбужденного ожидания и страх отказа. Внутренний голос говорил, что я ей не нравлюсь и пригласить ее с моей стороны – большая наглость. Наконец я набрался храбрости и позвонил. Она поблагодарила меня и сказала, что у нее другие планы.

Я упал духом. Голос, который отговаривал меня звонить, теперь советовал все бросить, чтобы не ставить себя в еще более неловкое положение. Но я испытывал чувства к этой девушке и должен был их выразить.

Я отправился в торговый центр, купил красивую поздравительную открытку и написал на ней послание в стихах. Я зашел за угол, где находился зоомагазин, в котором она работала. Все тот же беспокойный голос предупреждал меня: «Что, если ты ей не нравишься? Что, если она откажет?» Тогда я засунул открытку под рубашку. Я решил, что если она проявит ко мне интерес, – я вручу открытку. Если же девушка останется безразлична, я не стану ее доставать. Таким образом я не попаду в неловкое положение.

Мы немного поболтали, но она не выразила ни внимания, ни равнодушия. Мне стало не по себе, и я начал потихоньку пробираться к выходу.

Однако когда я был уже у двери, другой голос заговорил во мне. Это был, скорее, шепот с интонацией мистера Китинга. Он побуждал меня: «Вспомни Кнокса Оверстрита. Carpe diem!». Я спросил себя: как я могу советовать другим жить своей мечтой, если сам не могу последовать за своей? И потом, что такого плохого может случиться? Всякая женщина будет рада получить в подарок открытку со стихами. И я решил ловить момент. Сделав выбор, я почувствовал, как всплеск мужества пробежал по моим венам.

Я достал из-под рубашки открытку, повернулся, подошел к прилавку и вручил ее девушке. Я испытывал невероятный подъем и восхищение – и вдобавок к этому страх. (Фриц Перлз[7]7
  Фриц (Фредерик) Перлз (1893–1970) – выдающийся немецкий психиатр, основатель гештальт-терапии.


[Закрыть] называет такой страх «восхищением, от которого захватывает дух».) Но я это сделал.

Просто продолжай выражать свою любовь.

И знаете что? Она совсем не удивилась. Она сказала «спасибо» и отложила открытку в сторону, даже не раскрыв ее. Сердце мое упало. Я почувствовал себя отвергнутым и расстроенным. Не получить ответа – еще хуже, чем получить резкий отказ.

Я вежливо попрощался и вышел из магазина. Затем произошло нечто удивительное. Огромный поток внутреннего удовлетворения хлынул в меня и наполнил все мое существо. Я раскрыл сердце, и это было потрясающе! Я преодолел страх. Да, я повел себя немного неуклюже, но я это сделал. (Эммет Фокс[8]8
  Эммет Фокс (1886–1951) – американский проповедник и философ.


[Закрыть] сказал: «Если нужно, делай это со страхом, но – делай!») Я должен был попытаться, без всяких гарантий. Я отдал свой подарок не затем, чтобы получить что-то взамен.

Уже давно я не чувствовал себя таким спокойным и умиротворенным. Я осознал цель этого переживания: я должен был научиться раскрывать сердце и отдавать любовь, не требуя ответа. Смысл такого опыта был не в том, чтобы установить отношения с девушкой. Я должен был наладить отношения с самим собой. И мне это удалось. Мистер Китинг мог бы мной гордиться. Я и сам гордился собой.

С тех пор мы редко виделись с той девушкой, но переживание изменило мою жизнь. Я понял принцип: просто продолжай выражать свою любовь.

Нам кажется, что мы страдаем, если не получаем любовь. Но не это нас ранит. Наша боль дает о себе знать, если мы не отдаем любовь. Мы рождены, чтобы любить. Можно сказать, что мы – машины любви, созданные божественным образом. Мы живем в полную силу, если отдаем любовь.

Нам внушают, будто наше благосостояние зависит от того, любят ли нас другие. Однако на деле все наоборот. Наше благосостояние зависит от того, отдаем ли мы любовь. В счет идет не то, что мы получаем, а то, что исходит от нас!

Алан Коэн

Нежная необходимость

Я приручил ее, и в благодарность мне она мурлычет.

Терри Гиллеметс

По меньшей мере раз в сутки наш старый черный кот подходит к кому-то из нас. Он не требует, чтобы его накормили, выпустили погулять или что-то в этом роде. Ему необходимо другое.

Если вы готовы взять его на колени – он запрыгнет к вам и удобно устроится; если нет – будет стоять рядом и глядеть тоскливо, пока вы не разрешите ему это сделать. Заняв позицию, он начинает урчать еще до того, как вы принимаетесь поглаживать ему спину, чесать подбородок и говорить, какой он хороший котик. Затем его мотор набирает обороты; он крутится, чтобы устроиться поудобнее; он «делает большие лапы». Время от времени его мурлыканье выходит из-под контроля и становится фырчаньем. Он с обожанием глядит на вас широко раскрытыми глазами и медленно зажмуривается, что означает его безраздельное к вам доверие.

Мало-помалу он затихает. Если ему кажется, что все идет по плану, он может задержаться у вас на коленях и уютно вздремнуть. Но скорее всего, он соскочит и побредет по своим делам. В любом случае – он получил, что хотел.

Наша дочь объясняет это просто: «Чернышу надо помурлыкать».

Но не только котам необходим такой ежедневный ритуал. Поскольку я и родитель, и преподаватель, – я каждый день вижу, как детские души расцветают от быстрых импульсивных объятий, от пожимания руки, от поцелуя на ночь.

Если бы от меня это зависело, я бы сделал так, чтобы каждый ребенок, где бы он ни жил, мог хотя бы раз в день помурлыкать.

Фред Т. Уилхелмс

Глава 2. Учиться любить себя

Как-то раз Оливер Уэнделл Холмс[9]9
  Оливер Уэнделл Холмс-старший (1809–1894) – американский врач и писатель.


[Закрыть] пришел на встречу, где оказался самым низкорослым из присутствующих.

«Доктор Холмс, – едко заметил ему один друг, – сдается мне, вы чувствуете себя малышом в обществе таких великанов».

«Так и есть, – отозвался Холмс, – чувствую себя, как монета в десять центов[10]10
  Десять центов, или дайм, – самая маленькая по размеру монета, выпускаемая в США; пенни – название монеты в 1 цент.


[Закрыть] в россыпи пенни».

С вами все в порядке

Познав себя, человек уже не может оставаться тем, кем он был раньше.

Томас Манн, писатель

Эта история описывает самый трогательный момент в моей жизни.

Я познакомился с Питером в летнем лагере Королевского Национального института слепых людей в Гемпшире, Англия. Питер был в моем классе. В тот день я проводил занятие по самоуважению с пятьюдесятью подростками. Они были такими же, как любая большая группа подростков, – креативными, непослушными, веселыми, шумными, спорящими и очень энергичными. Они были самыми обычными… и слепыми.

Питер был одним из немногих тихонь. Он сидел на галерке в классе. Высокий, стройный, наполовину китаец, наполовину англичанин, лет пятнадцати. В классе много шутили, и по большей части на мой счет. Питер смеялся от души, но не говорил ни слова. После занятия он остался в классе.

– Мистер Холден? – спросил он.

– Зови меня Роберт, – ответил я.

– Мы можем поговорить?

– Конечно.

Питер выглядел обеспокоенным, задумчивым и болезненно застенчивым. Мы немного поговорили на отвлеченные темы, прогуливаясь вокруг больших зеленых спортивных полей за главным зданием института.

– Кажется, я могу вам доверять, Роберт, хотя мы только познакомились.

– Это настоящий комплимент, – ответил я.

– Мне нужно задать вам вопрос, которого я избегаю всю жизнь, – признался он.

Я был совсем не готов к вопросу Питера, когда он его наконец изложил.

– Мне нужно знать, что со мной не так.

– В каком смысле? – удивился я.

– Я родился слепым и никогда не видел себя со стороны. Мне нужно знать мнение того, кому я могу доверять… Красив я или нет, – сказал Питер.

Со всей искренностью я сказал Питеру, что он весьма привлекательный молодой человек.

– И вы не шутите?

– Я говорю на полном серьезе.

Питер порывисто обнял меня.

– Значит, со мной все в порядке?

– Да!

– Совсем-совсем ничего плохого?

– Совсем-совсем ничего.

Я с огромной радостью увидел облегчение Питера. В течение шести лет я набирался навыков в профессии, задача которой – найти, что именно с человеком не так. Мы брались за «гадких утят» и энергично отыскивали в них расстройства, дисфункции, неврозы, психозы, синдромы и схемы. Каждый день мы придумывали новые ярлыки, новые заболевания и новые курсы лечения для «гадких утят». Мы никогда не видели в них лебедей.

Страх того, что с тобой что-то не так, – самый большой блок, мешающий радоваться. На самом деле других блоков нет. До тех пор пока вы чувствуете, что с вами что-то не так, что вы в чем-то нехороши или вам недостает чего-то, – ваша жизнь будет отражать такое убеждение. Вы будете представлять, будто другие вас отвергают, мир к вам враждебен, судьба безжалостна, вся жизнь против вас, а небеса вас наказывают. Но на самом деле вы сами вынесли себе приговор и не подпускаете к себе ничего хорошего. Все дается вам с трудом, успех недостижим, счастье коротко, любовь приносит проблемы и нет никакого спокойствия.

Но с вами все в порядке. Просто вы часто принимаете невыгодные для себя решения. Например, вы можете концентрироваться на собственных изъянах, которых никто не замечает. Можете придумать историю о том, какой вы плохой. Можете попробовать убедить мир, что вас нельзя любить. При желании вы можете вложить в эти нелепые идеи всю свою силу, но тот, кто вы есть на самом деле – ваша Абсолютная Сущность, – остается цельной, достойной и благополучной.

Жизнь всегда налаживается, когда вы начинаете хорошо к себе относиться.

Настоящая психотерапия – процесс изменения отношения вашего ума к самому себе. Сдвиг происходит в том случае, если вы безусловно принимаете себя самого. Сдвиг происходит каждый раз, когда вы решаетесь действовать с позиции доброжелательности вместо осуждения, прощения вместо нападок на себя, иронии вместо критики. Жизнь всегда налаживается, когда вы начинаете хорошо к себе относиться. Окончательный (и единственный) исцеляющий поступок – согласиться, что с вами все в порядке.

Роберт Холден

Мой внутренний врач

Мы пришли в этот мир, дабы претерпеть то, что необходимо для развития нашего Духа.

Трудности учат, боль учит, а счастье и покой – нет.

Лобсанг Рампа, писатель

14 февраля 2003 года меня разбудил звонок. «С Днем святого Валентина! У вас рак и скарлатина!» – коверкая слова, произнес голос, от которого я проснулась. К тому времени я была 31-летней актрисой и фотографом, жила в Нью-Йорке, пытаясь чего-то добиться в жизни и состояться как личность. Иногда у меня было густо, а иногда пусто – мне не хватало даже на фастфуд.

Сильные брюшные колики и затруднения дыхания вынудили меня обратиться к врачу. Боли, которые я испытывала на протяжении трех лет, заметно усилились. Я лежала на холодном смотровом столе, а сестра по имени Милдред проводила ультразвуковым сканером по моему животу. Ее озабоченный взгляд заставил меня поинтересоваться, что она там увидела.

– Не могу сказать, – строго отвечала она. – Вам придется поговорить с доктором.

Ладно, подожду еще пару минут. Вошел доктор.

– Поверхность вашей печени поражена примерно в десяти местах, – объявил он. Сперва я подумала, что поражения означают порезы – но где и как я могла порезать печень? Да, время от времени я позволяла себе пару коктейлей и прочих увеселительных напитков, но разве это не чрезмерная плата за небольшие шалости?

Затем врач пояснил. Поражения были опухолями, ужасными образованиями, из-за которых печень на ультразвуковом снимке выглядела как швейцарский сыр. Но это не все: еще с десяток опухолей насчитали в моих легких. Мало того, рак (его реже называют саркомой) был полностью неоперабельным. Никакой хирургии, радиации и химиотерапии, и – окончательный удар, сбивший меня с ног, – никакого известного науке лекарства. Передайте мне шардоне!

В одно мгновение из молодой женщины, у которой вся жизнь впереди, я превратилась в неизлечимо больную, которая не знает, сколько ей осталось и сможет ли она вообще жить нормальной жизнью.

Далее последовали новые медицинские заключения вместе с бесконечными часами в Университете Гугл. Я быстро усвоила, что болезнь – это бизнес, и если я хочу успешно управлять стихией рака, мне стоит сменить род деятельности. Прощай, Бродвей. Здравствуй, должность руководителя корпорации по технологиям «Спасите мою задницу»! Неожиданно для себя я стала боссом, отвечающим за мое здоровье и за врачей, которые на меня работали.

Что, если я буду вкладываться в здоровье, а не в болезнь?

Я получила заявки от нескольких квалифицированных профессионалов, наряду с кучей олухов. Врачам, предлагавшим тройную трансплантацию органов, я отказывала немедленно. Ну что за наглость! Тот, кто сказал, что я проживу десять лет, тоже не получил места. Хотя заболевание прогрессировало, обычно оно протекает по трем различным сценариям: агрессивный с самого начала, медленно развивающийся (я молилась за этот вариант) и медленно развивающийся, но со временем переходящий в агрессивную стадию. Я еще не знала, какой у меня будет сценарий, поэтому о замене органов, облучении тела химикатами или медленной мучительной смерти говорить было преждевременно.

Где я только не побывала в поисках второго лица своего консорциума, но, наконец, я его нашла. По правде сказать, если бы не мой онколог, меня бы сейчас с вами не было. И знаете, какое заключение он вынес? Рак развивается медленно! По большому счету, я получила то, о чем так мечтают все раковые больные, – время. Эта отличная новость позволила мне выбрать радикальный курс лечения: ничего не делать. Мой онколог со мной согласился. «Будем действовать по методу «смотри и выжидай», – сказал он. – Пусть рак первым сделает свой ход».

Замечательно! Но как насчет подхода «смотри и ЖИВИ»? И что, если я сама сделаю первый ход? Если меня не вылечат, смогу ли я быть здоровой? Что, если вместо того, чтобы называть недуг раком, назвать его дисбалансом? Что, если я смогу найти причину этого дисбаланса? Что, если я буду вкладываться в здоровье, а не в болезнь? Понятно, что мне предстояло многому научиться, но я снова начала дышать. Ко мне вернулась радость, и любопытство опять заявило о себе.

Мне предстояло не сражение, а самое большое приключение в моей жизни.

Благодаря подробным исследованиям и экспериментам я встретилась с моим Внутренним Врачом. Она очень смышленая и обладает прекрасной интуицией (как и ваша). Выписанные ею рецепты чрезвычайно просты. «Осторожно обновляй свою жизнь, малышка. Научись всерьез ухаживать за собой. Ты этого стоишь. Пришло время отдохнуть, пополнить запасы и обновиться. У тебя есть силы устроить себе жизнь, о какой ты и не мечтала – даже с раком. Верь мне и приступай». Боже, как она мне понравилась! А вам разве нет?

Знала ли я, что делаю, когда все только начиналось? Вовсе нет! Я носилась по магазину, как сумасшедшая, наполняя тележку книгами, видеозаписями, добавками, порошками, снадобьями и любыми органическими товарами, какие попадали мне в руки.

Прошло время, и я освоилась. Полюбила возиться на кухне. Как и многие люди, я понятия не имела, что противовоспалительный способ питания – в котором столько витаминов, минералов, фитохимических элементов и антиоксидантов – может быть таким вкусным. Забота о себе стала для меня духовным поиском, а не назойливым бременем. Такие практики, как медитация, помогли мне совладать с дикими животными страхами в моей голове. Регулярные упражнения превратились в клапан, выпускающий стрессы. А сон стал священным и не подлежащим отмене ритуалом.

Пусть ваши препятствия станут вашими учителями. Пусть ваша боль станет вашим шансом.

Упомянула ли я о том, что бросила актерскую карьеру? Новая я требовала чего-то большего. Многие годы я изображала из себя кого-то другого, получала бесконечные отказы и казнила себя за то, что я недостаточно хороша. Научившись ценить здоровье, я поняла, что переросла свою карьеру. Она уже не вписывалась в мой ритм. Я добьюсь чего-то лучшего, если уйду с этой дороги и начну работать с душой.

Десять лет спустя мне выпало счастье через мои книги, фильмы и веб-сайт достучаться до тысяч людей, которые искали путей к выздоровлению. Помощь людям по всему миру наполнила мою жизнь как смыслом, так и благодарностью – лучшим из лекарств. Я продолжаю страдать от рака, но заболевание находится в стабильной фазе. Ситуация может однажды измениться, но я не держу в голове это «однажды». Главное для меня – это сегодня, и сегодня мое самочувствие прекрасно, как никогда. И самое главное, я – счастлива.

У каждого из нас в жизни есть нечто, что мы хотели бы изменить. И каждый из нас должен решить, позволим ли мы этому нечто ставить нам палки в колеса. Пусть ваши препятствия станут вашими учителями. Пусть ваша боль станет вашим шансом. Некоторые виды страдания неизбежны. Главное – как мы обращаемся со своим страданием. Поглотит ли оно нас или поведет напрямую к состоянию света?

Никто не даст вам разрешения жить. Изменитесь сейчас. Любите сейчас. Живите, как на самом деле хотите жить сию минуту. Такое разрешение даровано вам с рождения, оно исключительное; не упустите его!

Крис Карр