Текст книги "Доктор Web для молодого вампира"

Маша Стрельцова
Дотор Web для молодого вампира

Полу – на день рождения.

Current music:

Технология «Странные танцы», Sash! «Adelante»

Current artifacts:

осиновый кол, чеснок и серебряный крест

Current books:

Доктор Спок, Учебник по некромантии

Current antivirus:

пиратский DrWeb.4.27

Глава первая

Обычно мой день начинается засветло – на заре работы много. Накинув простое льняное платье и распустив длинные, до колен, волосы – я выхожу на лоджию, раскрываю все окна и первым делом заговариваю себя на удачу. Жизнь – она же как зебра, сегодня хорошо, а завтра – хоть в петлю лезь, так что умнее себя защитить, дабы потом не рыдать от горя.

Отчитав удачу, я приступаю к делам своих клиентов.

На утренней зорьке хорошо за деток малых просить да супругов соединять, дабы крепкой и ладной была их жизнь.

А в этот день я проспала, несмотря на то, что будильник исправно заверещал ровно в пять утра. И я даже почти откинула одеяло, почти встала, почти потянула руку, чтобы треснуть по кнопке слишком далеко стоящего будильника. Но тут я вспомнила одну вещь. Никто мне не заказал ни одного утреннего обряда, и я малодушно решила, что выползать из теплой постельки и идти на холодную лоджию посреди марта только для того, чтобы пошептать оберег – это насилие над собой, любимой.

Конечно, если бы я знала, что этот день мне принесет – я бы уже с четырех утра стояла на лоджии. Я бы жгла свечи и закутывала себя в крепчайшие охранки. Я бы раскидывала карты и внимательно считывала их, определяя, за каким углом притаилась беда.

Но я придвинула к себе сладко сопящего котенка, нахлобучила на голову подушку, пытаясь спастись от звона будильника, и уснула сном младенца.

Во второй раз я проснулась уже в десятом часу – позвонил неверный Макс. Не мне неверный – Галке, своей жене, с чем я уже устала бороться.

– Потемкина, выручай, – потребовал он.

– Сколько надо? – еле открыв чугунные веки, пробормотала я.

– Ой, да не нужны мне твои деньги, своих полно, – явно поморщился он. – Клиента тебе подбросить хочу.

Баксюша как—то тревожно заворочался у меня под боком и навострил ухо.

Я оживилась и деловито спросила:

– Расценки знает?

В нашем деле с клиентами был определенный напряг. В газетах объявления мы, ведьмы, не печатали из профессиональной гордости. Шарлатанки там объявления тискают – мол, «Магистр Черной и Белой Магии Госпожа Элоиза …» и далее перечисление услуг. Бред все это. А нас клиенты и так знают, мы сидим тихо-мирно, налоги не платим. Клиенты почти все постоянные, еще и друзей своих приводят, дерем мы много, но чудеса стоят того. Не бедствуем, но лишний клиент всегда кстати.

– С деньгами у него порядок, – усмехнулся Макс. – Это Галки моей брательник, светило археологии. Так что, когда примешь? Нам бы побыстрей.

– А что, при смерти?

– Машка, ну чего пристала? Типа того, – уклончиво пробормотал парень.

По паспорту я – Магдалина, но для Максюши такое длинное имя выговорить – непосильный труд. Да и не для одного него…

Вот и сокращают все, собаки серые, мое роскошное имя до банальной Марии. Ну да ладно, как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь.

Вздохнув, я продолжила:

– А надо ему что от меня? Удачу? Охранку?

– Лечение.

– Чем болеет?

Бакс нервно мявкнул.

Я показала ему кулак.

Кот демонстративно положил хвост на мембрану, за что и пострадал – был выкинут из теплой постельки на волю. И вот нет чтобы мне задуматься – с чего это он так себя ведет…

Макс же как-то очень тяжко вздохнул и неохотно ответил:

– Слушай, врачи затрудняются поставить диагноз. Давай ты там сама поглядишь, ага?

Я посоображала, после чего кивнула невидимому собеседнику:

– Ладно. Пусть приходит в среду часикам к десяти вечера.

– Чего??? – возопил Макс, здорово меня испугав такой реакцией. – Сегодня ж понедельник! Целых три дня ждать???

– Макс, ты чего разорался? Сейчас еще растущая луна! А лечат на убывающей! Я тебе и так назначила сразу после полнолуния!

– Машенька, солнышко, – горячо зашептал он. – Ну может быть как-то пораньше можно, а? А то тут такой случай…

– Что он, лежит и не встает? Умирает?

– И ходит и прочее, – уныло отозвался парень. – Но ты б приняла его побыстрей, а? А то сильно худо…

– До среды не умрет? – сухо спросила я.

Макс отчего-то истерически засмеялся, словно услышав хорошую шутку.

– Не умрет? – повторила я вопрос?

– Да что ему, собаке, сделается, – оборвав смех, горько ответил Макс.

– Ты меня пугаешь, честное слово, – медленно произнесла я. – Брательника в среду ко мне с пачкой баксов, а сам сегодня же сходи к психиатру. Я настаиваю.

И положила трубку, пока он опять не разорался. Странный он какой-то сегодня.

Однако не прошло и пяти минут, как телефон снова зазвонил.

– Крейсер «Аврора» в эфире! – бодро выкрикнул Мультиковский голос. – Прием!

Мультик – в миру Наташка Березнякова, была моей школьной подругой. Уж одиннадцать лет прошло с тех пор, как отзвенел последний звонок, а мы все с ней не расстаемся.

Годы многое изменили.

Она так и живет на окраине города в серой пятиэтажке, а я – в крутом доме для новорусских. Это не мой выбор, это мои самые первые клиенты расплатились за свои жизни трехуровневой квартирой, в которой я и проживаю с тех пор, но на наших отношениях с Наташкой сей факт никоим образом не сказывается.

– Броненосец «Потемкин» на связи, – вяло отрекомендовалась я. – Чего надо?

– Ты сегодня как, занята? – спросила она.

– До пятницы совершенно свободна, – хмыкнула я в трубку.

– Потемкина, забери меня отсюда, к себе на пару дней, а? – голос Мультика как-то резко потерял бодрость, и теперь стало понятно, что это было напускное. Сразу прорезалась усталость и раздражение.

На заднем фоне у нее слышались девичьи гневные вопли вперемежку с мужскими.

– Опять Ленка с Олегом отношения выясняют? – вздохнула я.

– Ну. Так заберешь? А то у меня деньги кончились, не на что мне приехать.

– Через полчаса буду, держись!

Бээмвушку свою я намедни сдала в автосервис, забирать только завтра, посему вызвала такси и покатила к подружке.

День уверенно катился к катастрофе, а я все еще ничего не подозревала…

Глава вторая

Жила Мульти как и в школьные времена, в жуткой трущобе – пятиэтажной облупившейся общаге. Правда, в прежние времена на первом этаже в будочке сидела комендантша Анна Францевна, вредная старушенция старой закалки. Так вот, она железной рукой правила в этом заведении. Меня она страшно не любила, и я, нанося визит Мультику, старалась мышкой прошмыгнуть мимо нее на лестницу. Иногда это удавалось, в противном случае меня ловили за ухо и пытали о цели визита. А какие у меня могли быть цели? Домашнее задание по математике списать да одежки куклам пошить – у Мультиковой матери была старая зингеровская швейная машинка, и мы втихушку ей пользовались.

Кроме меня комендантша еще не любила алкашей и старалась им всячески напакостить. В одиннадцать вечера она запирала избушку на клюшку, открывая двери ровно в семь утра. Так вот, немало подвыпивших мужичков провели ночь, кукуя под родными окнами, так как Францевна внезапно «теряла» ключи от парадного входа, а черный она собственноручно давным – давно намертво заколотила досками.

Справедливости ради стоит отметить, что на подоконниках лестничных площадок при комендантше стояли комнатные цветы в горшочках, стены были аккуратно побелены, а каменный пол – чисто вымыт. Теперь же будочки комендантшиной не было и в помине – половина народа расселилась по новым домам, а оставшимся местный ЖЭК сделал царский подарок, перепланировав отдельные комнаты в двух – и трехкомнатные квартиры, упразднив этим общагу. Анна Францевна уехала к дочери, а жильцы на радостях тут же загадили свой дом.

Я, осторожно ступая, дошагала до пятого этажа и задумалась – стоит ли мне заходить, или все же смыться по—тихому. Дело в том, что у Мультика в квартире явно кого-то убивали – вопли стояли такие, что у меня уши в трубочку завернулись. Однако и уезжать вот так просто – было как—то не по-товарищески.

Тут крики перекрыл раздраженный Мультиковский вопль:

– Да заткнетесь вы сегодня или нет? Башка уже от вас трещит!

В квартире убивать перестали, и я решилась. Интеллигентненько, очень тихо, я пару раз царапнулась в дверь – авось не услышат? Тогда мне можно будет ехать с чистой совестью обратно.

Однако не тут-то было! Дверь мгновенно распахнулась, Мультик схватила меня за руку и проворчала:

– Тебя как за смертью посылать! Чего тащилась как черепаха?

– Черепахи вообще-то стремительные и матерые звери, просто суету не уважают, – огрызнулась я. – Пошли, что ли?

– Да проходи пока, мне сумку собрать надо, – ответила Мульти.

В гостиной меж тем разыгрывалась драма.

Ленка, вся зареванная, наскакивала на своего Олега:

– Да что ты мне тут плетешь, если я сама видела, как ты с Маринкой обжимался! – кричала она, и слезы лились по ее лицу в три ручья.

– Ленка, тебе показалось, лучше заткнись, – сквозь зубы отвечал ей Олег.

– А что заткнись? – рыдала она. – Я тут тебя весь день ждала, курицу запекла, а ты там…

Мульти, не обращая внимания, сноровисто вытянула из-под дивана вместительную спортивную сумку и принялась беспорядочно запихивать в нее приличную кучку одежды. Похоже, она ко мне в гости минимум на месячишко собиралась.

– Давно это они так? – шепотом спросила я ее, опасливо косясь на Олега, явно сдерживающегося из последних сил.

– Часа два, – отмахнулась от меня подружка, усердно набивая сумку.

– Они хоть друг друга не поубивают?

– Да не, – отмахнулась она, – Олег Ленку сильно любит, ты не смотри!

Мультику я в этом вопросе доверяла. Сестрички были крайне меж собой дружны, и почуй Наташка, что Ленке грозит хоть малейшая реальная опасность – Олег был бы давно вышвырнут из дома как нашкодивший котенок. Мульти – она суровая, у нее не забалуешь.

И раз говорит, что Олег Ленку не тронет – значит, так и есть.

Но не успела я так подумать, как Ленкины рыдания перекрыл мощный рык.

– Ленка, тварь! – взревел Олег. – Я тебя люблю, и ничего тебе не сделаю, но вот сестричка твоя любимая за тебя пострадает! Будешь знать, как под шкуру лезть!!!

И я как в замедленной съемке, вся закаменевшая от ужаса наблюдала, как Олег, с белыми от бешенства глазами, схватил висящий на стене дробовик и горсть маленьких горошин полетела в Мульти, впиваясь в ее кожу. Мульти еще успела обернуться, в ее глазах еще успело волной всплеснуться безграничное удивление и она, тонко вскрикнув, мешком осела на пол.

На несколько секунд в комнате воцарилась звенящая тишина. Мозг еще не успел осознать то, что на моих глазах только что убили подругу, и я тупо пялилась на несчастную Березнякову.

– Ах ты гад! – разорвал тишину вопль рванувшейся к Олегу Ленки. Я встряхнулась и кинулась к Мультику.

Быстро схватила ее за безжизненную руку, пустила Силу в ее тело, просканировала и облегченно вздохнула – Наташка была жива, хотя без сознания и ранена.

И тут грянул новый выстрел.

Тело действовало быстрее меня. Я упала прямо на Мульти, пытаясь просочиться сквозь нее, пол, и очутиться отсюда подальше.

Мульти застонала и открыла глаза.

– Ты, корова, слезь с меня, – были ее первые слова после воскрешения.

Я осторожно сползла с нее, обернулась и замерла в некотором шоке – Олег зажимал руками живот, а рядом стояла растерянная Ленка с ружьем наперевес.

– Блин! Вы что тут, с ума посходили! – заорала я. – Наташку надо срочно в больницу!

– Я отвезу, – глотая ртом воздух, сказал Олег.

– Отвозильщик, блин! Самого кто бы отвез! – вопила я, чуть не плача. Надо ж было так влипнуть, а у меня и машины сейчас нет.

– Да не, все нормально, – кое – как выговорил Олег. – Она в потолок выстрелила, меня лишь немного рикошетом зацепило, так что собирай Наташку, во вторую городскую повезем.

И мы выдвинулись в больницу. Я, прочти пришедший в себя Олег и Мультик, которая то и дело теряла сознание. На Ленку я рявкнула, чтобы она сидела дома и не путалась под ногами – только нового смертоубийства мне не хватало.

Не успели мы выйти на лестничную площадку, как открылась соседняя дверь и молодая светловолосая девчонка хмуро спросила:

– У вас стреляли, что ли?

– Неее, – замотал головой Олег.

Девчонка подозрительно посмотрела на окровавленного Мультика и обратилась к Олегу.

– Ладно, дело ваше. Коляску вниз помоги спустить.

– Да ты что, не видишь, некогда нам, – рявкнул Олег, чуть ли не таща на себе Наташку.

«Хам», – буркнул внутренний голос.

– Извините, – виновато улыбнулась я девчонке. – Нам и правда некогда.

В больнице верещащую от боли Мультика тут же загрузили на операционный стол. Оказалась, одна дробинка попала ей в подбородок, одна – в колено, парочка – под левую грудь и еще одна – почему-то в затылок, правда попали они как-то поверхностно. Я не знаток в этом, но мне казалось, что дробинки должны были б прошить бедную Наташку насквозь, а вот поди ж ты…

Молодой и симпатичный хирург махом вырезал их, наложил швы, а меня в это время допрашивала регистраторша, записывая данные на Мультика. Наконец пострадавшая, вся в бинтах как красный партизан после боя, выползла из операционной.

– Жива? – кинулась я к ней.

– Не дождетесь! – хмуро припечатала она.

– Ну и слава Богу, – обрадовалась я и мы пошли к машине.

Мультик с мрачным видом уселась в мерседес и демонстративно уставилась в окно.

– Ну чё, живая, ага? – ощерил зубы в улыбке Олег. – Мне вон тоже пузо перебинтовали. Че, домой поехали?

Парню явственно полегчало.

– Требую моральную компенсацию! – злым голосом сказала Мульти. – Вези меня ужинать! Во «Времена года»!

«Времена года» был лучшим рестораном в нашем городе.

Олег посмотрел на нее недоуменным взглядом, что-то прикинул и просительно начал:

– Наташенька, так ведь нас туда не пустят в бинтах, давай я домой лучше чего куплю, а?

– В ресторан! – отрезала она. – Тебе что, денег жалко?

– Мульти, – лениво отозвалась я. – Имей в виду – ты своими бинтами всю рафинированную публику распугаешь и ресторан нам предъявит за это счет. Большой. Если что – согласна его оплатить?

– Я чуть не померла, а вы! – возмущенно возопила Мульти.

– В «Балаганчик» поедешь? – спросила я.

– Поеду, – буркнула она.

– Ну вот бы сразу так, – повеселел Олег.

Глава третья

«Балаганчик» – это открытое кафе в центре города. Меню тут совершенно непритязательное – хот-доги, пицца, шашлыки, салатики, гриль, и, разумеется, пиво всех сортов. В народе заведение было крайне популярно, в основном потому, что работало всю ночь и рядом, в парке, бил горячий фонтанчик, в котором посетители этого кафе любили купаться бутылки после дцатой. Туда мы и направились. Всю дорогу Мульти гневно молчала. Олег тревожно озирался на нее в зеркало заднего обзора, пытался поймать ее взгляд и как-то жалко улыбался.

– Наташка, – наконец не выдержав, заискивающе позвал он.

Мульти сделала рожу кирпичом и демонстративно отвернулась, рассматривая за окошком полуночный город.

– Ну я же не хотел, – забубнил Олег, – сам не знаю, как затмение какое на меня нашло, ну не сердись, Наташк, а?

– Да пошел ты к черту! – гневно заорала она. – Что б духу больше твоего в моем доме не было, вон в лесочке с Ленкой встречайтесь!

– А почему в лесочке? – удивилась я и повернулась к Олегу. – Ты что бомж? Вот и встречайтесь у тебя дома.

– Не, – объяснил он, – там жена с малой.

– Чего??? – поразилась я. – Ты женат? Ребенок есть? А как же Ле..

– Вот – вот! Сам с женой, с ребенком, с судимостями, а у меня Ленка ведь красавица! В общем – ты понял? Что б духу твоего у меня больше не было!

– Будешь ты мне еще указывать! – разозлился Олег. – Ленка в этой квартире так же как ты прописана, так что сиди и молчи, дура!

– Я – дура? – возопила Мульти и молниеносным движением вцепилась сзади Олегу в редкие волосенки. Тот от неожиданности вскрикнул, бросил руль и потянулся руками спасать волосы.

Машина, оставшись без присмотра, беспрепятственно катила на красный свет. Время стало плотным и тягучим – я во все глаза смотрела, как мы несемся на одинокого пешехода, по всем правилам переходящего дорогу. И я, уставившись на его совершенный профиль, еще успела подумать – как жалко что такую красоту мы сейчас… Что сейчас, додумать я не успела. Словно со стороны я услышала тонкий, звенящий, надоедливый звук. Медленно – медленно парень повернул голову в нашу сторону и я на краткое мгновение встретилась с его глазами. В следующую секунду он свечой взвился вверх от удара капотом нашей машины, перевернулся в воздухе и упал на полосу следующего ряда, навстречу рванувшимся на долгожданный зеленый свет светофора машинам.

– Мааа-аа-ма!!!! – тонко завизжала с заднего сидения Мультик.

– Хоть ты-то заткнись! – толкнул почему-то меня в бок Олег и неожиданно поддал газку.

Я вжалась в сидение и обнаружила, что это я выла все это время – на одной тоскливой, протяжной ноте.

– Господи, что делать, что делать? – истерично рыдала сзади Мультик. – Нас теперь посадят, непременно посадят, а у меня же двое детей!

– Не ори, я сказал! – зло прикрикнул на нее Олег.

Я молчала, находясь в прострации от шока. Парня мы задавили насмерть – это было очевидно. Даже если бы он выжил после нашей машины – что на грани фантастики-то машина, перед которой он упал, затормозить не смогла бы ни за какие коврижки.

Сколько даст гуманный российский суд мне лично за такое?

Нас трое-то есть мы группа, убийство с особой жестокостью, так что, похоже, что либо пожизненное – либо смертная казнь. У нас, надеюсь, не отменили смертную казнь, ибо нам с Мульти всего-то двадцать девять лет, и провести остаток жизни в неволе для нас будет кране тяжко. Уж лучше сразу – голову с плеч, и никаких проблем. Хотя Мультику, наверно, дадут меньше всех – у нее двое детей, суд это должен учесть. А я что? У меня не ребенка, ни котенка. Вернее, котенок есть, но он уже стал годовалым матерым котом и вряд ли мне за него скосят срок.

– Зачем ты уехал? – безнадежно спросила я, хотя что теперь крыльями махать, не возвращаться же. – Надо было помощь оказать.

– Дура! – рявкнул он.

Не выдержав, я заревела.

Олег, стиснув зубы, быстро, но аккуратно вел машину. Вскоре замелькали окраины, и еще через некоторое время мы въехали в лесок и затормозили около маленького озера.

– В общем так, – обернулся он к нам. – На зону хотите?

– Нет! – в один голос твердо ответили мы с Мульти и с какой-то безумной надеждой посмотрели на него.

– Тогда так! – жестко сказал он. – Сейчас выходим, берем тряпки и обтираем машину, чтобы отпечатков наших не было. Потом идем в милицию и пишем, что машину угнали с утра. Все ясно?

Мы молчали. Совершенно неопытные, мы с Мульти скорее бы пошли в милицию каяться.

– На зону захотели? – снова спросил Олег, прищурив глаза.

– А мы при чем? – истерично выкрикнула Мульти. – За рулем-то ты был!

– Ах вот как ты заговорила! – уставился на нее Олег. – Так подумай о том, что да, я получу по максимуму, да только и вам, как соучастникам лет с пяток перепадет! Я законы назубок знаю, два раза уже на зоне парился!

Мы с Мульти переглянулись.

«Пять лет? – истошно завопил внутренний голос. – Целых пять лет???»

– Во встряли…, – безнадежно сказала я.

Мы помолчали.

– Олег, выйди, нам с Машкой поговорить надо, – наконец нервно сказала Мульти.

Он пожал плечами, вышел, достал из-под сиденья тряпку и пошел к озеру.

– Что делать будем? – спросила она.

– Мульти, я не знаю, – со стоном ответила я. – Откуда я знаю как лучше сделать? У меня нет опыта в таких делах!

– Но ты же ведьма! – с надеждой заглядывая в глаза, сказала Наташка.

– Слушай, я не могу изменить то, что произошло, – устало откинулась я на сидение. – Я не могу отмотать назад события и сделать так, чтобы мы не сбили этого парня. При этом не забывай что там уже явно полно ментов и ДТП уже зарегистрировано. Нас ищут.

– Так что делать – то? – снова заревела Мульти.

– Сдаваться, чего еще делать – то! – сказала я и заревела вместе с ней.

Так глупо влипнуть! И ладно бы сама была за рулем, может и не так обидно было б. А теперь – из-за того что я просто оказалась не в то время ни в том месте – мне придется сесть в тюрьму. Подумав об этом, я заревела еще горше. Как ни крути, но я девочка из приличной семьи, сесть для меня – это все. Это конец всей жизни. Я этого просто не переживу. Озеро рядом – утопиться сразу, что ли, дабы не испить чашу позора?

– Послушай, Машка, – утирая слезы подолом юбки, сказала Мульти. – Если мы явимся с повинной, мы сядем, так?

– Ну? – посмотрела я на нее и шмыгнула.

– Так может, сделаем как Олег говорит? – неуверенно предложила она.

– А если милиции уже все известно? – задала я глупый вопрос.

– Так ведь все равно сядем, – тяжко вздохнула она. – А так хоть какой-то шанс.

Я задумалась. Олег, как ни крути, а в таких делах побольше нашего смыслит. Может и прокатит то, что он предлагает. Во всяком случае если есть шанс избежать зоны, это надо сделать. Зона – это для меня полнейшая катастрофа, крушение всей жизни.

– Ну, что делать будем? – прервала она мои размышления.

– Давай для начала помолимся! – категорично предложила я.

– Точно! – поддержала меня Мульти и тут же забубнила с заднего сидения: – Господь, Отец наш, ты же видишь в какую передрягу мы попали, помоги, а, будь человеком…

А меня кольнула совесть. Почему так получается, что я вспоминаю про Бога только тогда, когда меня жареный петух в одно место клюнет? Когда я в церкви своей в последний раз была? Аж в начале осени, полгода назад! Православные церкви, куда я хожу отчитывать людей и закупаться свечами и ладаном – не считаются. Я туда ведь на работу хожу, а сама я баптистка. Библию, Слово Божье – когда в последний раз открывала? В общем-то у меня с Господом нормальные, ровные отношения – иначе при моей работе не возможно. Однако – именно по работе.

– Отче, – шепнула я, глядя из окошка на небо. – Прости такое отношение. Сейчас все будет по-другому, обещаю.

Звезды слегка качнулись.

– Зови Олега! – решительно сказала я.

– Оле-е-ег! – высунувшись в окошко, заорала Мульти.

Парень, который до этого в ярком свете фар задумчиво полоскал тряпку в озерной воде, вздрогнул, распрямился и неторопясь пошел к машине.

– Ну, что надумали? – хмуро сказал он.

– Давай мы домой пойдем, – неожиданно сказала я. – А ты делай что хочешь. Если собрался заявлять об угоне – мы-то тут при чем?

– Вот вы мыши! – презрительно сказал он. – Так, Марья, не делается. Вместе встряли – вместе и выпутываться.

– Марья дело говорит, – жалобно протянула Мультик. – На дворе ночь, а мы такой толпой в милицию завалим об угоне сообщать, внимание привлечем.

– Вместе! – отрубил Олег. – Всем ясно?

Мы обреченно кивнули головой.

– Тогда слушайте и запоминайте! – менторским голосом начал Олег. – Мы сегодня весь день сидели у Наташки, из дому не отлучались. Сейчас вот поехали в круглосуточный ларек за продуктами, выходим, хоп! – машины нет. Все запомнили?

– Запомнили, – вразнобой пискнули мы.

– Повтори, – ткнул он в Мульти.

– Весь день сидели у меня, потом поехали за продуктами, хоп! – а машины нет, – пискнула она.

– Теперь ты, – ткнул он в меня.

Я повторила.

– Хорошо, кивнул он. – Теперь по-быстрому протрите салон и валим отсюда. И чтоб ни одного пальчика после нас менты не нашли! Ясно?

Он протянул мне мокрую тряпку, я бездумно, но тщательно протерла все впереди, вышла из машины и передала тряпку Мульти. Та принялась орудовать ей сзади, а я пошла посмотреть на капот.

Одна фара была разбита, крыло помято. Какие еще доказательства нужны? Любой гаишник, увидев такую машину, мигом сообразит о ее причастности к ДТП. Причем народу на улицах несмотря на поздний час было полно, наш номер наверняка запомнили.

Тяжелые предчувствия ледяной змеей заползли мне в душу.

– Ну, чего там застыла? – прикрикнул на меня Олег. – Пошли в город скорей!

Наташка к тому времени тоже выползла из машины и стояла, нервно теребя тряпку в руках.

– Здесь ее не бросай, – велел ей парень. – Идите за мной. На цыпочках! Впрочем, обувь потом все равно надо будет выкинуть.

– С ума сошел? – встрепенулась Мульти. – Да я за эти сапожки из крокодильей кожи знаешь сколько отдала? Три моих зарплаты!

– Цыц! В зоне они тебе не сильно пригодятся, – прикрикнул Олег. – Давай, шевели ластами, в ментовке выступать будешь!

И мы пошли. Олег не позволил вернуться обратно на дорогу, мы пересекли лесок, вышли совершенно к другому району города, поплутали еще немного, отдаляясь от места, где мы бросили мерс, и только тогда Олег остановился и поймал на дороге дедка на древнем синем жигуленке.

Высадились мы за три квартала от милиции и пешочком пошли в отделение.

Чем ближе мы подходили, тем ледянее становилась змея, свившаяся кольцами на моей душе.

– Ты чего там плетешься? – прикрикнул Олег на отставшую Наташку.

– Ноги не идут, – прошептала она побелевшими губами. – Страшно.

Я ее понимала. У меня тоже все мелко дрожало внутри от ужаса.

– Давай скорее, шевели ножками, недалеко уж, – сказал Олег и небрежно ткнул рукой в здание ГОМа.

Мы с Мульти синхронно переглянулись и я почувствовала, как внутри у меня мелко – мелко затряслась моя перепуганная душонка.

Бессознательным жестом я протянула руку Мульти и она в нее тут же вцепилась. Мне слегка полегчало. Ей, похоже, тоже.

Вот так, держась за ручки словно первоклассницы, мы и переступили порог ГОМа.

– Але! – молодецки выкрикнул Олег с порога. – Нам бы заяву об угоне накатать, к кому тут обращаться?

Молоденький заспанный мент поднялся нам навстречу, равнодушно посмотрел на нас и пошел открывать решетку, перегораживающую вход в коридор.

– В сто четвертый идите, – хмуро буркнул он, пропустил нас и снова с лязгом захлопнул решетку.

Мы с Мульти тревожно переглянулись.

В сто четвертом сидел опер раздолбайского вида и деловито закусывал чай сушками. Увидев нас, занятия он не прервал, лишь вопросительно на нас уставился, мол, чего надо?

– Заяву накатать бы, – ответил Олег на его взгляд.

Мент одной рукой пошарился в ящиках стола, вытянул бланк и протянул его Олегу.

– На, пиши, – буркнул он.

Олег неторопясь подошел, цапнул бланк и устроился за соседним столом и принялся деловито строчить, изредка задумываясь и хмуря лоб.

– А вы чего? – посмотрел на нас мент.

– Свидетельницы, – ответил за нас Олег, не отрываясь от писанины.

Мы судорожно кивнули.

Мент дожевал сушку, допил чай из кружки и вызвал по внутреннему телефону еще одного опера. Дальше пошло веселее – Олег строчил заяву, а с нас с Мульти снимали показания. Мы вроде не запутались, благо были все в одном кабинете и мне оставалось лишь послушать, чего Мульти говорит и пересказать это оперу, который допрашивал меня. Таким образом, не прошло и полгодика, как была поставлена последняя точка Мультиковским и моим опером, Олег небрежным жестом отстранил от себя заяву, а первый мент сказал второму:

– Ну все, проводи их на выход.

«Ну вот, а ты боялась», – удовлетворенно сказал внутренний голос. Я наконец-то слегка расслабилась и смогла вздохнуть полной грудью. Мультик повеселела. Олег с обычным индифферентным видом насвистывал нудненький мотивчик. Все вроде прокатило. Ведь Олег указал номера своего мерса, и мент внимательно перечитал его заявление. Похоже, произошло чудо – свидетелей, помнящих номер нашей машины – не нашлось, не зря Мультик усердно молилась.

Первый мент тем временем схватился за телефон – кто-то ему позвонил, а мы, стараясь не бежать впереди второго мента, пошли за ним к решетке.

Дежурный в предбаннике между тем сладко спал, навалившись грудью на стол. Наш мент постучал по решетке и громко его позвал:

– Сербин! Открывай!

Сербин, сонно щурясь, поднял голову, посмотрел на нас мутным взглядом и с явственным стоном встал со своего стула. У меня к нему не было никакого сочувствия – была лишь одна мысля – ну чего ж он так долго копошится? Да, нас отпустили, все прошло хорошо, но пока я не уберусь отсюда подальше – мне было жутко и тревожно.

– Эээ! – раздался вдруг вопль из сто четвертого кабинета, не так давно нами покинутого.

Сербин с лязгом открыл решетку. Мы вздрогнули и обернулись. Из кабинета выскочил мент и чуть ли не прыжками поскакал к нам.

– Вы куда? – вопил он. – Ну-ка вернитесь, надо моментик прояснить!

Мы с Мульти переглянулись.

Это было все.

Мы попались.

– Чего так хреново молилась? – злобно шепнула я ей.

Она не менее злобно и красноречиво посмотрела на меня.

Еле передвигая ватные от ужаса ноги, мы вернулись в кабинет.

– Таак! – командирским голосом сказал первый мент, и помахал Олеговым заявлением. – Значит, машину у вас угнали, аж с утра ее не видели, так?

– Ну? – буркнул Олег и выжидательно посмотрел на него.

Мы попались. Это было очевидно…

– Андрюха, что случилось? – небрежно спросил замерший у дверей мент.

– Да вот, из второй городской позвонили, говорят что там гражданку Березнякову с огнестрельными ранениями полтора часа назад зашивали, – он красноречиво посмотрел на перевязанную бинтами мультиковскую голову. – И номерок машины, на которой она уехала, они записали.

Мы с Мульти облегченно переглянулись. Господи, какая ерунда – по сравнению с Октябрьской революцией!

– Так что же вы мне, гражданин Мотылев, сказки рассказываете ? – тем временем сухо спросил мент у Олега. – Полтора часа назад вы на машине раскатывали, а с утреца – ее у вас угнали! Как это понять?

– Тачку мы на дороге поймали, на ней Наташку и возили, – не моргнув глазом ответил он.

– И номера совпали, – кивнул мент. – Шурик, оформляй задержание на трое суток для начала.

– За что? – помертвелыми губами спросила я, до этого молчавшая в тряпочку. – Неразбериха с угнанной машиной – не повод.

– При чем тут машина? Огнестрельное ранение – вот повод, – припечатал мент. – Может у вас там склад оружия, откуда мы знаем?

– Нету у нас склада, – пискнула Мульти.

– Вот и разберемся, – сухо сказал мент.

Мы переглянулись с Мульти, и в этот момент я ясно поняла, что вот это – все. Стоит нам оказаться задержанными – мы выйдем отсюда только на зону. Сейчас, когда на нас огнестрельное, ДТП со смертельным исходом и непонятная ситуация с угнанной машиной – нам никогда не удастся доказать что мы не верблюды. Никто нас просто не будет слушать.

– Магдалинка! – отчаянно шепнула Мульти, глядя на меня с мольбой.

«Делай же, делай что – нибудь» – лихорадочно вопил внутренний голос.

И я шагнула к Мульти, встала спина к спине, медленно – медленно сложила ладошки ковшиком, поднесла их ко рту и тонкой струйкой выдохнула в них воздух, отпуская вместе с ним капельки своей Силы.

– Выйду, перекрестясь, пойду, помолясь. Утренняя звезда в небе, вечерняя на земле, закрою вечерней звездой очи врагов, а утренней мысли их по небу рассею , – беззвучно шепнула я, роняя слова в ладони.

Осторожно отняв ладошки от губ, я резко расплескала сплав моей силы, слов и дыхания около себя, уверенно взглянула на ментов и в заговорила в голос: