Текст книги "Спор на босса"

Глава 3

Когда я пригнала машину по пробкам домой, уже стемнело. Но кровать не стала первым и единственным пунктом моего плана. Пришлось перерыть шкаф в поисках чего-нибудь «современного и элегантного», чтобы надеть завтра.

Я перебирала вешалку за вешалкой, с каждой минутой все больше мрачнея. Мой бывший босс, человек старой закалки, одевался соответственно своим понятиям о строгом офисном стиле. И от секретаря требовал того же. Так что в шкафу ровным рядом висели три пиджака невыразительно-серого цвета, две прямые черные юбки ниже колена и простые белые блузки. Целых восемь штук, чтобы, не заморачиваясь со стиркой, менять их каждый день. В свободное время я носила джинсы с майкой или свитером, а потому этого добра в моем гардеробе тоже было в избытке. Имелось еще несколько нарядов «на выход» – по клубам бегать, в кафе посидеть – «элегантных и современных». Но что-то мне подсказывало, что совсем не такой стиль хотел босс для «лица фирмы».

Когда я уже совсем отчаялась, внезапно наткнулась на него… Платье-футляр густо синего цвета, почти черного. Надо же. Совсем про него забыла. Впрочем, немудрено. Я его надевала лишь однажды, два года назад, когда в университете вручали дипломы. Нырнув в прохладный шелк, я застегнула молнию и покрутилась перед зеркалом. Платье было мне тесновато, но смотрелось очень даже симпатично. И современно и элегантно. Стоп, кажется, к нему я тогда покупала… Нетерпеливо пошурудив по дну шкафа, я вытащила пакет с черными лодочками на небольших шпильках. Есть! Проблема с туфлями тоже решена.

Я уже поставила будильник на невероятные шесть утра, планируя утреннюю возню с укладкой, макияжем, когда мой телефон зазвонил. Алинка. Вот уж с кем разговаривать мне хотелось меньше всего. И не потому, что я хуже стала относиться к лучшей подруге, хотя она это заслужила. Просто никому не хочется слушать сакральную фразу «я же говорила». Вздохнув, я нажала на кнопку ответа.

– Привет, – преувеличенно бодро сказала я. – Как дела?

– У меня прекрасно, – даже по телефону было слышно, что Алинка сияет от счастья, и теперь я ее уже почти понимала. – А как прошел твой первый день?

– Неплохо. Вроде бы я со всем справилась.

– Да-да, я уже в курсе. Мне сказали, что я могу прийти за расчетом, и мое место теперь твое. Ну, что теперь скажешь о нашем боссе?

О-о-о, я многое могла бы сказать. Например, то, что он – жуткий зануда. И вечно найдет к чему придраться. И глупых правил у него как у дурака фантиков.

Но такой радости я Алинке не доставлю. Не дождется! Нужно ответить, что он довольно приятный человек, четко ставит задачи, не допускает бардака, в котором можно потеряться. Отличный босс, о котором можно только мечтать. Я уже вдохнула, чтобы все это выдать, но неожиданно для себя выпалила совсем другое:

– Он… Он очень симпатичный.

– Симпатичный? – переспросила Алинка таким тоном, что я едва не схватилась за голову. Ну, сейчас начнется! – В самом деле, он тебе понравился?

Конечно, понравился! Как мухе на стене нравится хлопушка. И кто меня тянул за язык? Теперь она не отстанет.

– Вообще-то я имела в виду его деловые качества! – попыталась выкрутиться я.

– О-о-о, и какие же деловые качества у него «очень симпатичные»? – продолжала куражиться Алинка.

Нет, разговаривать с ней в последнее время совершенно невозможно!

– Алина, давай в другой раз созвонимся, – буркнула я. – Мне завтра очень рано вставать.

– Это точно, – злорадно поддакнула она. – Привыкай, теперь тебе всегда вставать очень рано, независимо от того, во сколько ты легла. Предупреждаю, сегодня была только демоверсия, дальше будет еще хуже. Но если босс симпатичный, это не так уж и важно, правда?

Язва египетская, а не подруга!

– Спокойной ночи, – отчеканила я и отключилась.

Поставив телефон на зарядку, я сердито стукнула кулаком подушку. Симпатичный, а?! И откуда это выскочило? Я ведь вовсе не считаю его симпатичным. Вообще. Ни капли.

Я растянулась на постели и почти мгновенно заснула.

⁂

– Оксана, куда его поставить? – спросила я, покачивая в руке журнал, так и пролежавший всю ночь на столе. – Я списала расходы.

– У босса завизировала? – отозвалась та, неохотно оторвалась от экрана и посмотрела на меня поверх монитора.

– Нет… – растерялась я.

Насколько мне помнится, вчера про визирование не было сказано ни слова. Только про доверие своим работникам. Или тут одним доверяют больше, чем другим?

– Вперед! – Оксана кивнула на кабинет босса. – Заодно почту захвати.

Я послушно взяла протянутую мне красную папку, присоединила ее к журналу и направилась к двери. Каблучки задорно цокали по мрамору, платье приятно холодило кожу. Ух, как же, оказывается, здорово чувствовать себя на работе человеком, а не штатной единицей в жутком пиджаке!

– Можно, Александр Анатольевич?

Александр Анатольевич молчал, затаившись в недрах полутемного кабинета: жалюзи почему-то были опущены, а свет не горел. Только голубоватый глаз компьютера светился, да в узкую щель под жалюзи пробивался тощий солнечный луч.

– И долго вы будете там стоять? – раздался низкий глухой голос, от которого я вся покрылась гусиной кожей.

Что еще за ерунда? Сердясь сама на себя, я решительно приблизилась к начальственному столу.

– Вот почта, – я плюхнула перед боссом красную папку. – Вот тут я вчера записала расходы, – я положила сверх красной папки журнал, раскрыла его и ткнула пальцем в последнюю строчку. – Завизируйте, пожалуйста.

– Завизируйте… – эхом отозвался низкий голос, в котором появилась надтреснутая хрипотца.

В позвоночнике стало щекотно, волосы на затылке знакомо встали дыбом. Я сглотнула и осторожно обернулась. Босс смотрел вовсе не туда, куда ему показывали. Он смотрел на мои губы…

Я невольно облизала их, его глаза полыхнули жаром и встретились с моими. О боже… Они были так нереально близко, что дух захватывало. Темно-зеленые, бездонные словно омуты, затягивали в свою глубину, где клубилось нечто запретное, тайное, томительно-сладкое, пугающее и желанное одновременно. Хотелось глядеть в них, не отрываясь, тонуть без всякой надежды на спасение…

Стоп! Куда меня понесло?! Немедленно опомнись, идиотка! Он – босс, я – секретарь. И все! Никаких омутов и прочей чепухи! Это неприлично и…

Что «и» я додумать не успела. Мужская горячая ладонь нырнула между коленок и поехала вверх, приподнимая подол. Я испуганно дернулась и развернулась. Надо было отшатнуться, или запротестовать, но… Я замерла, не в силах отвести взгляд от его сумасшедших глаз, и молчала, покорно позволяя делать с собой все, что он захочет.

Обе его руки обхватили мои ноги под коленями и заскользили по паутинке тонюсеньких чулок, по голой коже над ними, бесстыдно задирая ткань платья, пока она не повисла хомутом на талии. Он провел пальцами вдоль резинки трусиков туда, обратно, снова туда… Подцепил ее и медленно, очень медленно потянул вниз.

Я зажмурилась, обмирая от бесстыдства происходящего. Сердце колотилось все сильнее, грудь потяжелела, соски вытянулись, распирая шелк лифа. По телу растекалась лихорадочная слабость, а в голове крутилась одна единственная мысль: сейчас, вот сейчас он будет смотреть туда… И трогать… А мне… А мне до смерти хотелось почувствовать его руку между ног, большую крепкую мужскую руку…

Он рывком спустил трусики на бедра и хрипло выдохнул. И этот горячий выдох опалил низ живота, окончательно лишил разума. Меня затрясло от адской смеси стыда и возбуждения, из пересохшего горла вырвался не то всхлип, не то писк.

Он грубо сжал мои ягодицы, укусил за живот… Я тесно сдвинула бедра в какой-то инстинктивной попытке спрятать самое сокровенное, будто это могло ему помешать. Он сунул руку между бедер, ребром ладони провел по расселине между складочек, сильно надавил на пульсирующий, налитый кровью бугорок. Я изогнулась, дурея от ярких, острых, болезненно-приятных ощущений. Мужские пальцы задвигались, потирая, сминая, терзая нежную плоть. Я тяжело дышала, все шире раздвигая ноги, стараясь плотнее прижаться к его руке. И закусила губу, едва удержав гортанный вскрик, когда он резким толчком вонзил в меня пальцы.

Это… ни на что не похоже.

Это… порочно, распутно, непристойно…

Но так упоительно сладко…

Его руки были везде…

Одной он брал меня снизу, грубо насаживая на свою ладонь, второй впивался в ягодицы, мял набухшие груди, безжалостно сдавливая соски. И оказалось, что это именно то, что мне было нужно. Не нежность и ласка, а животная страсть, грубая, первобытная, властная, сводящая с ума.

Все тело горело, из горла рвались развратные вскрики и стоны, я кусала губы, чтобы не завопить во весь голос, балансируя в полушаге от ослепительного блаженства. Голова кружилась, кровь мчалась по венам, грохотала так, что звенело в ушах. Все сильнее звенело, громче…

Живот свело судорогой, я вскрикнула и…

И распахнула глаза. Не сразу поняла, где я и что происходит.

Ни работы, ни босса, ни кабинета. Над головой белел знакомый потолок спальни, на тумбочке надрывался будильник. Тело ломило, низ живота больно резало.

Мне это приснилось? Ничего себе. Сон был настолько ярким и четким, что я не могла прийти в себя. Кое-как сползла с кровати и побрела в ванную. Стянула мокрые трусики, стыдливо запихала их в грязное белье и нырнула под душ. Остатки сна бурлили в теле, подсовывая картинки одну откровеннее другой, возбуждение не думало сдаваться. Вот завелась, так завелась! Даже холодный душ не сразу помог.

Я торопливо выпрыгнула из-под ледяных струй, на ходу выключая воду. Тщательно вытерлась и только после этого осмелилась посмотреть в зеркало. Щеки красные, губы припухшие, глаза… Лицо фирмы, говорите, да?! Черт!

Надо с этим немедленно что-то делать!

Глава 4

Полтора часа, которые я потратила на приведение себя в порядок, не прошли даром. Я с удовлетворением оглядела свое отражение. Хм… Вполне прилично: аккуратно уложенные волосы, макияж неброский. На платье я старалась не смотреть. Слишком активно оно участвовало во сне. Благо, туфли мне не запомнились, потому лодочки нацепила я вполне спокойно. Конечно, носиться по поручениям босса лучше в удобной обуви. Надо будет прикупить себе что-нибудь на более устойчивом каблуке. А заодно и платья.

В общем, ровно в восемь тридцать я появилась в офисе вполне довольная собой. Оксана была уже на месте. Когда я вошла в приемную, она окинула меня взглядом и вздохнула.

– Оксана, я вчера на своем столе оставляла журнал для расходов, а его там…

– Я его убрала на место, – перебила она.

– А где его место?

– Неважно. Выдавать его имею право только я, – отрезала Оксана, а потом еще раз покосилась на меня и нахмурилась: – Вообще-то приходить на работу нужно уже с макияжем. Времени на то, чтобы прихорашиваться здесь, у нас нет.

С макияжем? Прихорашиваться? Да я же прекрасно выгляжу. Я уже хотела громко возмутиться, но потом передумала. И лишь тихо возразила:

– Но я уже с макияжем.

– В самом деле? – она присмотрелась. – А ты уверена?

Издевается?!

– Конечно, уверена, – сказала я.

– Понятно…

Она покопалась в сумочке и достала оттуда тюбик помады, подошла ко мне и вложила его в мою руку.

– Вот. Накрась губы, помаду можешь не возвращать, и при первой же возможности сходи к косметологу. Твоя кожа совершенно не сияет, брови ужасной формы. И сделай все это как можно быстрее.

«Как можно быстрее» – это когда? Ночью, что ли? Потому что никакого другого свободного времени у меня нет. Но спорить я не стала. Хватит с меня того, что я уже поспорила с Алинкой. Думаю, эта история надолго отучит меня с кем-то не соглашаться.

Я послушно обвела губы помадой. Получилось неплохо. Странно, что один штрих может так изменить внешность. Я никогда в жизни не пользовалась яркими помадами. И, кажется, напрасно. Во всяком случае эта, цвета спелой вишни, мне определенно шла.

– Спасибо, – сказала я Оксане почти искренне, но она отмахнулась.

– Пока я на твоей стороне. Ты вроде бы соображаешь, а возьмут на Алинино место какую-нибудь глупую гусыню, я тут вообще зашьюсь. Но учти, моя благосклонность не безгранична. Будешь все делать и все успевать, будем жить мирно, а проколешься, пеняй на себя…

Я с готовностью кивнула: я хотела все успевать, продержаться здесь месяц, а потом получить выигранные деньги и забыть об этом жутком месте. Раз и навсегда.

– Я буду очень стараться. Только я пока не совсем знаю, что нужно делать и в какую сторону стараться. И очень надеюсь, что ты подскажешь.

– Подскажу. Во-первых, не смей строить боссу глазки – вылетишь как пробка при первом же намеке.

Сегодняшний сон жаркой краской бросился в лицо. Она что, ясновидящая? Стоп, куда меня понесло? При чем тут сон?! Совсем уже. Над снами никто не властен. Иногда такой бред снится… Но почему Оксана начала именно с этого? Неужели Алинка проболталась? Да нет, не может быть. Скорее всего, здесь всех так инструктируют.

– Я против такого на работе! – оскорбленно воскликнула я, вкладывая в голос как можно больше негодования и праведного гнева. Нужно же было на что-то списать дурацкий румянец.

– Хорошо, что против. Если Александру Анатольевичу покажется, что ты ходишь на работу не для того, чтобы работать, можно начинать считать секунды до твоего увольнения. Поверь мне, такое уже случалось.

– Поняла, – буркнула я. – Что еще?

– Кокетничать с посетителями тоже нельзя, но при этом нужно быть вежливой и доброжелательной. Грань тонкая, ее нужно чувствовать. Теперь по поводу расписания. Босс приходит на работу к девяти утра. К тому времени должен быть сварен кофе, эспрессо без сахара.

– Я не очень умею варить кофе, – растерянно проговорила я.

– Зато кофеварка умеет, – Оксана кивнула на современный агрегат у окна. – Когда Александр Анатольевич появляется, кофе и расписание на день нужно приносить тут же. Вообще-то это обязанность второго помощника, но пока что буду делать я. Не стоит портить боссу настроение с самого утра.

А я, значит, испорчу? Вот… Вот коза!

– Ты пока будешь принимать звонки, – она дала мне в руки несколько распечатанных листков. – Это важные клиенты и контрагенты. Свои люди в мэрии и прочие важные шишки. Я выделила маркером тех, кого соединять с боссом незамедлительно. От всех остальных принимаешь сообщения и говоришь, что босс перезвонит. Чаще всего этого не требуется, вопрос можем решить и мы, в крайнем случае – его зам.

– Поняла.

– В приемной обязательно кто-то должен быть. Если я ухожу, ты остаешься, если ты уходишь, я остаюсь. Если телефон будет звонить в пустом кабинете… – она покачала головой, а в глазах ее мелькнул священный ужас.

«То тиран выскочит из кабинета и обеим откусит головы», – мысленно подхватила я, а вслух сказала:

– Ясно, от телефона никуда.

– И еще, тебе нужно следить за входящими документами и почтой. Все должно быть зарегистрировано в журнале, ни одна бумажка, кроме рекламных проспектов и прочего спама, не должна потеряться.

– И где тот журнал? – я посмотрела на стеллаж за ее спиной, из которого вчера был извлечен журнал для расходов, но она сказала:

– Разумеется, в электронном журнале, чтобы всегда можно было найти нужный документ. Пишешь регистрационный номер, что за документ и в какую папку ты его вложила.

– Понятно.

– Ну что ж, раз понятно, приступай. Лучше начинать с электронной почты. Все самое полезное приходит обычно туда.

Я уселась за Алинкин стол и занялась делом.

Ровно в назначенный час дверь распахнулась, и на пороге появился босс. Доли секунды хватило, чтобы рассмотреть его чуть растрепавшиеся волосы, крепкую фигуру в расстегнутом костюме, ключи от машины в руке, в той самой руке, которая сегодня ночью…

Я поспешно уткнулась в монитор. Сон! Это был сон и ничего более! Дурацкий сон, который решил испортить мне жизнь! Как можно работать секретарем, если смотреть спокойно на босса не в состоянии?! Если сразу в голову лезет всякий приснившийся бред! Да он мне даже не нравится!

– Здравствуйте! – прозвучал низкий голос, прощекотав по позвоночнику.

– Здравствуйте, Александр Анатольевич, – пискнула я, еще глубже забиваясь за монитор.

Босс стремительной походкой пересек приемную и скрылся в кабинете, опахнув свежим ветром и еле уловимым ароматом парфюма. Оксана с чашкой кофе в руках поспешила за ним, а я с облегчением выдохнула.

Может быть, мне повезет, и хотя бы сегодня я с ним больше не увижусь? А к завтрашнему дню сон забудется, и я снова смогу нормально реагировать и на руки босса, и на все остальное. Даже на замечание, что мои брови сделаны кое-как, а кожа недостаточно сияет. Если ему вздумается такое сказать.

Часы показали девять, и начался настоящий кошмар. Телефон звонил не переставая, и я едва успевала сверяться со списками, строчить сообщения на стикерах, а потом уточнять у Оксаны, что с каждым из них надо сделать.

Кроме того, мне пришлось изрядно побегать по этажам, забирать и относить документы, раскладывать их по папкам. Нет, конечно, вся эта работа не была для меня новой, но никогда еще она не наваливалась в таких огромных количествах.

С боссом за весь день я, к счастью, так и не столкнулась. Увидела его лишь в пять часов. Он вышел из кабинета, наскоро попрощался, так же стремительно, как и утром, пересек приемную и исчез за дверью. Я с облегчением откинулась на спинку стула, но тут же услышала:

– Если он ушел, это еще не значит, что работы станет меньше.

И Оксана была права. Телефон все так же разрывался, а бумаги на подпись продолжали прибывать. Только ближе к семи этот невозможный поток людей, документов и голосов наконец прекратился. Оксана встала из-за стола, навела порядок и, собираясь уходить, вопросительно посмотрела на меня.

– Я сейчас, через минуточку, – пробормотала я, продолжая лихорадочно вносить в журнал входящую корреспонденцию.

Насчет минуточки я, пожалуй, погорячилась. За всей кучей дел я не успела разобрать почту. А ее было просто сумасшедшее количество. И чтобы собрать все это в одну таблицу, мне нужно было как минимум часа два, а с непривычки и все три.

– Будешь уходить, дверь закроешь, – Оксана положила мне на стол ключ. – Завтра пойдешь и сделаешь себе собственный, а этот, запасной, отдашь мне.

– Поняла, спасибо, – кивнула я.

Еще раз бросив на меня какой-то подозрительный взгляд, она вышла из приемной. Надеюсь, не пожалуется боссу, что я задержалась после работы. А сам он вряд ли явится. Я вчера покупала два билета, и наверняка он сейчас на том самом матче вместе с тем, с кем он ходит на стадион. И кто не вздрагивает только от одного звука его шагов.

Глава 5

Неожиданного визита босса можно было не опасаться, а вот кто-нибудь еще запросто мог явиться. Поэтому я заперла дверь. Нет тут никого!

В тишине и одиночестве работалось куда легче, так что я спокойно рассортировала почту и стала планомерно вносить ее в реестр, стараясь не ошибиться ни в одном номере и не пропустить ничего важного. Сколько времени я так сидела, не могу сказать. Отвлекли меня от моего занятия звуки шагов по коридору и голоса.

Один я узнала сразу же. Низкий, глубокий, от которого снова стало щекотно в позвоночнике. А второй, тихий, переливающийся, словно звон колокольчиков, женский, сопровождался еще и цоканьем каблуков.

Ужас! Сюда идет босс, еще и не один, а с какой-то дамой. А меня на этом месте уже целый час быть не должно. Что делать? Мысли метались как сумасшедшие, но решение пришло сразу. Я быстро нажала кнопку «Завершение работы» на компьютере и нырнула под стол. Хорошо еще верхние лампы не горели – сияния монитора и света из окна вполне хватало: на улице пока не стемнело.

Сейчас босс вместе с дамой пройдут в кабинет, закроют дверь. И тогда я вылезу из-под стола и тихонечко шмыгну наружу. Не знаю, чем я в тот момент думала, но решение показалось мне удачным. К счастью, компьютер перестал гудеть раньше, чем в замке провернулся ключ.

– Ух ты, как у тебя здесь все солидно, – томно протянула дама.

– Обычно, – равнодушно отозвался босс. – Присядь, сейчас я отдам тебе документы.

Дама с шумом уселась, судя по звукам, на диван, поерзала на нем и так же томно протянула:

– Представляю, сколько интересного этот диван помнит.

– Если кто-то считает интересным задницы посетителей, то немало.

– Ну Алекс, не будь букой, – тихонько рассмеялась она. – Документы подождут, лучше иди сюда. Здесь так уютно.

Эй-эй! Надеюсь, они не собираются использовать диван не по назначению?! Еще не хватало, чтоб меня тут застукали в самый неподходящий момент… Представив, как разъяренный босс вытаскивает меня за шкирку из-под стола, я мгновенно покрылась холодным потом.

– Послушайте, Светлана. То, что я заключаю с вашим отцом крупную сделку, вовсе не значит, что мы с вами должны быть друзьями или приятелями, – отчеканил босс, остановившись у самого моего стола. Близко-близко от своего носа я видела его ботинки, а потому старалась не шевелиться и даже дышать через раз. – И если вам во внеурочное время вдруг понадобились документы не потому, что они действительно нужны, а по какой-либо другой причине… Знайте, я никогда не мешаю рабочие и личные вопросы.

«Облом! – с непонятным злорадством, удивившим меня саму, подумала я. – Хотела Светочка охмурить красавца-мужчину, и даже повод нашла, чтобы затащить его в укромный уголок, а тут – упс! – и отчитали, как маленькую. Со стыда сгореть можно!»

Но, похоже, Светочка вовсе не собиралась ни от чего сгорать. Диван тихо скрипнул, а через пару секунд в поле моего зрения появились острые носы туфель на шпильках.

– Ну… – туфли сделали еще шаг и почти уткнулись в ботинки. Кажется, кто-то совсем обнаглел! – Дела у тебя не со мной, а с моим отцом, так что я не попадаю под категорию деловые связи. И готова обойтись сугубо личными, – промурлыкала хозяйка бесстыжих шпилек.

Босс ничего не ответил. Ботинки исчезли, хлопнула дверь кабинета, затем они снова вернулись, остановившись на приличном расстоянии от погрустневших туфель.

– Вот ваши документы, был очень рад встрече.

Угу, так рад, что в голосе – треск полярных льдов и скрежет металла. Суровы местные боссы.

– Завтра я попрошу вашего отца, – между тем продолжил суровый босс, – чтобы в дальнейшем наш документооборот происходил строго в рабочее время.

– Дурак! – одна туфля раздраженно топнула. Голос ее хозяйки сразу перестал быть томным. – И хам! Ты об этом еще пожалеешь!

Шпильки резко развернулись, исчезли из поля зрения, громко процокали к выходу. Со всего размаха хлопнула дверь. Дробный перестук каблучков смолк в конце коридора, негромко прогудел лифт, и наступила тишина.

Теперь, когда мы остались одни, я и вовсе затаила дыхание и зажмурилась, надеясь, что в этом безмолвии босс не услышит, как бешено стучит мое сердце где-то в районе пяток.

– Вы долго еще собираетесь там сидеть? – раздался вдруг голос босса. От неожиданности я дернулась, стукнувшись головой о столешницу. – Вылезайте сейчас же! Что за детский сад!

Мои щеки просто пылали. Вылезать мне как раз не хотелось. Хотелось провалиться сквозь пол на нижний этаж и оттуда по-тихому скрыться.

– Вам помочь?

Вот только этого еще не хватало! Меня буквально вынесло из-под стола. Я так резко вскочила на ноги, что голова закружилась. Конечно из-за прыжка. Из-за чего же еще. Не оттого же, что оказалась нос к носу с боссом. Вернее, нос к шее.

Боже! Что я несу?

Я сглотнула и попятилась, упершись попой в стол. Отступление отрезано. В темно-карих глазах (теперь они точно были карими, хамелеоны какие-то, а не глаза) едва заметно блеснуло веселье. Веселье? Похоже, сильно я о столешницу приложилась. Мой взгляд зачарованно скользнул ниже и залип на губах, тех самых губах, что ночью…

Стоп!

Надо немедленно посмотреть на что-нибудь безопасное и сказать что-нибудь умное. Пока босс не озверел.

Лучше всего извиниться. На всякий случай. Извинения обезоруживают. Я вздохнула, открыла рот… Но оттуда вылетело что-то совершенно другое:

– А почему вы не на хоккее?