Текст книги "Жизнь кота"

Жизнь кота
Mel RedWolf

Дизайнер обложки Mel RedWolf

© Mel RedWolf, 2023

© Mel RedWolf, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-2004-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любить, как в прежде

 
Я очень скучал по тебе,
Годами и серыми днями,
Когда страдал в тишине
И серым гранитом царапал
 
 
Писал эти письма тебе.
И жаждал любви и лишь больше
Топил эту грусть по судьбе,
В очах цвета темного дола
 
 
С дыханием ив и дождей,
С душой, что раскрылась лишь шире
Всех самых широких степей
И дышат они, словно море,
 
 
То море, что бьётся в душе.
И сильно тебя обнимая,
Шепчу, что сильнее люблю,
А ночь, словно ткань покрывала,
 
 
Скрывает и свет, и всю тьму.
И ласка струится лучисто,
Как бархат на лапках шуршит
И вольно на миг отступает
 
 
Вся боль и тоска из глубин.
И серые будни украшает
Твой голос, что лаской звучит
И сердце мое сохраняет
 
 
Все годы, что вместе прошли
И будут тропою прямою
Вести нас и ночью, и днем,
Цветами любви украшая.
 
 
Как будто венец для царей,
Но это венец тех влюбленных,
Что вместе алтарь свой несли
И горе, и радость вкушая,
 
 
Как те подношения-дары,
Что в храме для бога слагают
И как в те великие дни
Как предки легенды слагают.
 

Сказка

 
Я был твоим,
Совсем чужим творцом
И среди снов
Ловил твои черты,
 
 
Шептал, что среди молчунов,
Сидят дриады и чужие дни,
И где пропали отзвуки друзей,
Там будут огоньки былой вражды
 
 
И в воле вновь вершить вовек
Сплетен букет еловых нот и тьмы,
Где ягод дух и дух сырых грибов
И белка бьёт своим тугим хвостом,
 
 
Где волк хозяин до зубов,
И бродит робко олененок
И там же леший напевает
Слова завета всех времён
 
 
Там был творцом, но для оков,
Средь лоз и боли от шипов,
И сидя среди земляники,
Писал слова, что слышал вновь
 
 
Где в кронах ветер волновался,
Широко раскидав сады,
Он превратил дремучий лес
В обитель сказок и чудес.
 

ВОЛЧЬЯ ПРИНЦЕССА

 
Волчья принцесса нежна и невинна:
Губы ее сладки как малина,
Зелень в глазах точно сам малахит
Волосы вьются, как волны в прилив
 
 
Бьются красиво волны о скалы.
Девочка крепнет и юность стройна.
Мягкая поступь, как легкая лань.
Грёзы ее закрыты от боли и ран.
 
 
Бегает ловко, стуится с водой.
Хочет по речке спуститься и вплавь.
Воды несут её, полную сил,
Боли не ведавшую и преград.
 
 
Хочет на гору забраться – вперёд.
Бег ускоряется, сила струится
Жилы тугие под кожей лоснятся,
Не испытать им слабинки укора.
 
 
Лес ей, как друг, колыбелью гоняет
Новые грезы и песни шептать.
Радость струится лучами сквозь листья,
Благость скользит каплей с листьев дуба.
 
 
День проведет и вернётся,
Снова на волчий ночлег.
В ночь с полной белой луною
Станет волчицей навек.
 
 
Доля ее не простая
Так заповедал завет.
Предки веками екшались
С волчьей тропой и навек
 
 
Крепко скрепились союзом.
Волки теперь не враги,
Но в век одной быть царицей,
Волку проклятых кровей.
 
 
Раз ей иначе родиться
И быть его по пятам,
Будет волчатам подспорьем,
Тем, что родит вожакам.
 
 
Век ее не короткий,
Пять еще сотен лет
Волчья царица присмотрит
За красотой сих полей,
 
 
Чащи, лесов и привалов,
Гор и извилистых троп,
Но с человеком едва ли
Сможет ужиться вовек.
 
 
Дань уважения предкам,
Вечный закон нерушим.
Будет с волками волчиться
Пять сотен лет для других.
 

Принц

 
Наследного принца венчают шелка,
Нарядные ленты на плечи.
И будет приятен багряный кафтан,
На поле с зерном и для сечи.
 
 
Его колыбель ещё дышит теплом,
И дети конечно поспеют,
Как новые мысли ложатся стихом,
Так ляжки и шпаги, и сечи
 
 
Но что ему боль и мирская вражда,
Ведь принцы ступают прилюдно
И там, где сгорает веками молва,
Там гибнут, но гибнут от чувства.
 
 
А принцу дано воспарять к небесам,
К тем белым тельцам среди моря,
И будет тогда он для всех только царь,
Хоть царство построено кровью.
 

21.09.22 любимой

 
Быть может этот век короткий
Быть может в жизни много бурь,
Но среди хаоса разлуки
Одну тебя навек люблю.
 

Келпи

 
Темными тропами,
В лес, за бурьян,
Там, где в озёрах,
Рыщут келпи
 
 
И где за версты
С запахом сечи
Снова ступать
В век до зари
 
 
И не упасть,
Но не подняться,
Там, где улыбка
Жёсткий оскал
 
 
И где сияют,
Снова мерцают свечи,
Ведьма читает
Снова молится богам,
 
 
Но не для тех,
Что христиане кличут,
И не для тех,
Чей век доселе завет
 
 
И до завета,
Снова сияют свечи,
Черной улыбкой,
Снова встречает кот.
 

Праздник января

 
Лазуревый букет цветов
Рассыпят капли января
И как роса,
Но средь домов.
 
 
Родится снова кутерьма
И будет запах от конфет,
Улыбок блеск
И ярок звон.
 
 
Я ожидал метель, мороз,
Но вновь пришел
Поток из грез
И ветер вновь гулял в ветвях
 
 
Дарил поток из мечт и снов,
Свершений новых и чудес,
Как тот же праздник в январе,
Что вновь сиял и волновал.
 
 
А мой приятель
Ведь не ждал,
Смотрел на все это, молчал
И с первым рейсом же пропал.
 
 
И весточкой одной неловкой
То стал конверт с самарской почты
С инициалами знакомы
И фотографией из поля.
 

Волшебные мелочи

 
Реальность преломляя через призму
Кот катит неба солнечный клубок
И облака пушисто воплощают жизни,
Как солнце освещает весь дневной поток.
 
 
И жаворонок в небе вновь ныряет,
Поет игриво песни соловей
И лепестки скрывают счастье,
Той радости мгновения детей.
 
 
А капли с неба, что дожди рождают
По крышам отыграют вновь концерт,
Шепча удары молодых ночей
И песню жизни воплощая.
 
 
И волшебство резвится вновь в глазах
В ее глазах сменяя свет на звезды,
Ласкает аура рождение грезы
И локон темноты сказания.
 
 
И по нутру пройдется огонек,
Когда опять начнет она ту речь,
Среди журчащих ручейков идей
Как то свидание средь чащи дней.
 

О былых временах

 
Ветер пепел принес
И вновь расцвел рассвет.
В пурпуре неба вновь
Боль и коварство растет.
 
 
И где пылает огонь,
Там застывает кровь.
В новом сияние бьет.
Будет булат и костер.
 
 
И где бойцы встанут в строй,
Будет там тьма и завет,
Только средь книг обретет,
Память о тех, кто упал.
 
 
И так о тех, кто ушел,
Тех, что великие чтят,
Тех, кто вернулся домой
И так о тех, что молчат.
 
 
Что же до тех, кто не смог…
Чей дух давно уж пропал.
Поле не вспахано, в нем
Нет всходов зёрен услад,
 
 
Но есть злой рок, что придет
И что поднимет копьё
И по щитам станет вновь
Стуком, штыками, клинком.
 
 
Серая сталь вновь зовет
Чтобы в вечерней тиши
Пламя ветрами сдувать,
О воле с неба роптать.
 
 
Но, не для всех будет путь
К дому вернуться опять.
Будет написана песнь,
В звонкие выси звучать.
 

Среди волн

 
Море шумит
И возвещает грозу,
Там где буйки
Ровно ложатся во тьму.
 
 
И среди волн
Снова родится мечта.
Белая кожа,
Синяя чешуя.
 
 
Только махнет
Судеб букет до зари
Новая искра
Пламенем все возвестит.
 
 
Парень на палубе.
Шторм и чужая пальба.
Там где мерцают,
Будут псалмы лишь звучать.
 
 
И где на дно
Все обратится вовек
Юная дева
Будет хранить сей завет.
 
 
Молодость судеб
Горе до века во тьме.
Вновь лишь русалка
Ждет свой родной силуэт.
 
 
Там, где морская вода
Обращается в боль
И где о берег вещают
Чужие слова.
 
 
Там, где когда-то родилось,
Теперь лишь печаль.
Белая кожа
Синяя чешуя.
 

В лесах Сибири

 
Где горе было
Будет новый звон
И сережек серых
И березок хрупких.
 
 
А в багрянце неба
Не звучат гремучи
Те мотивы нашей
Заводи шальной.
 
 
Где средь Сибири
Ты один чужой,
А у речки шумной
Весь родной и милый
 
 
Где бродил и леший
Ходит олененок
И лося увидишь
Рыжего, шального.
 
 
Но все это нынче,
Среди тех полей,
Будет, как ковыль,
Пахотной кручиной.
 
 
И среди унылых
Диких тех колосьев
Ведь не будет заново,
Как и срок начала.
 
 
Для чужбин сибирских
Россыпь лет прекрасна,
Но для всех, для пришлых,
Это срок ненастный.
 
 
И в лесах высоких
Тех, густых и сильных,
Леший провожает
Путника домой
 
 
От времен старинных
До веков сединных.
Так, у речки шумной
Слышен судеб звон.
 

О драконе

 
Мысли среди оков,
Воля, но все не успеть,
Там, где есть много грехов,
Больше не будет все греть.
 
 
И где лампада горит
Будут псалмы и судьба,
Но где ступает в ночь тьма
Нет места от ворожья.
 
 
И среди топи темной,
Где только скрип исподволь
Три сотни лет уж живет,
Ведьма тяжелых веков.
 
 
Та, что была отдана
В дань из селений тихих
Воле, что жизнь забрала,
Воле, что все изменит.
 
 
Но не убил ведь тогда
Драйко, что гнев свой хранил
И среди звона клинка
В пламени он все хранил.
 
 
Но, как забылись былины,
Так и драконы ушли,
А те, что были забыты,
Жизни свои не сожгли.
 
 
И среди топи ночами
Снова протяжно звучит
Песня, как скрипка хрусталя,
Вновь свою жертву манит.
 

В новый день

 
Будут улыбки,
Мирного неба залог
И будут мысли,
Так, как творить новый день
 
 
И где родятся,
Там будут вспышки комет,
Там, где улыбка,
Стоит и дня, и судьбы.
 
 
Где волновались
Волны и берега,
Где были жизни,
Собранные в силы зов.
 
 
И где не будут
Вновь воскресать в снегах,
Те, кто желали,
Но не могли помочь.
 

За что тебя любить?

 
Скажи. За что тебя любить?
За ночь, что одеялом душит
За холод от судьбы и чувства
За горе, что в судьбе хранить?
 
 
За что тебя мне все любить?
За мысли, что всего важнее
За одиночество ночами
И миг, когда одно молчание
 
 
Все больше, больше всей судьбы
За что же мне тебя любить?
За волю все решать горячей
Рубящей с плеч одной главой
 
 
За все, что не познать ночами
За волю быть и все отречь
Простить, но не решать веками
Не думать среди тех дождей
 
 
За что любить?
За горе жизни?
За правду и за яд всей лжи,
что пролегла средь строк ночами
 
 
И травит, травит больше тьмы.
За безразличие быть может
Мне сохранить твой лик чудной
И в грубости твоих оков
 
 
Быть может находить покой,
Такой сырой, суровый, горький,
Но все-таки родной.
За что любить средь этих строф?
 
 
За ожидание средь муки?
За те года и все разлуки,
За жажду, только бы забыть
Тот жар и сладость от прилюдий
 
 
Но может быть тебя забыть?
И не любить за то искусство,
За мастерство терзать каменья
И превращать их в украшение
 
 
Этих и будущих эпох.
За что же мне тебя любить?
За то, что были мы и будем,
За то, что все предрешено
 
 
И как родится в тьме начало
Всех ярких будущих цветов
Там будет свет и подаяние,
Всем ждущим свет среди снегов.
 

Моряк

 
Волны волнуются
Будет новый рассвет
И где мерцают,
Будут лазурь и сияние
 
 
Жалости новое
Горькое озваяние
Будет улыбкой
Среди чужих склепов
 
 
И где нет мысли,
Будет без музы привет.
Черный капкейк,
Крепкая доза эспрессо
 
 
Серая заводь
С темною тьмой завета,
Там, где сияет
Горькая высь в небесах
 
 
И среди моря
Будет моряк и флотилья
Что им тут буря?
Только прилив и отлив
 
 
Там, где рождаются судьбы,
Снова сияют улыбки
И вновь загадками будут
Тяжёлые клешни судьбы.
 
 
И как беззубый,
Снова моряк у штурвала.
Жизни отдавшие,
Стонут средь мачт моряки
 
 
И под луною сияют
Яркие лезвия в звёздах.
Жажда сияет,
В бой лишь идут мертвецы.
 

Темный путь

 
Ветер мерцает.
Снова кружатся в ночи
И фонари освещают,
Путь, где родится печаль
 
 
Там где мерцают
Тысячи слов во тьмах
Семь лишь часов подряд,
Искрами дышат в судьбах.
 
 
Но вновь пылает,
Путь, что звучит на восток,
Там, где есть кельпы,
Феи и дрельфы чертог.
 
 
И вновь уходят.
Прочь, но лишь прочь от судьбы,
Серая заводь,
Черные лишь концы.
 
 
И отправляясь в путь
Ты звучи как впервой,
Дерзкий хмурый,
Хлесткий и прямой
 
 
В стылой Буре
Вновь ты идешь по мосту
Стылые жилы
Вновь воспылают к нутру.
 

Огонек судьбы

 
В кристальной чистоте дождя
Дорог искрится суета
И фары бьют,
Как свет в глаза.
 
 
Быть может там моя черта,
Где будет шаг и будет день
Для новых судеб, новостей,
Но может там лишь бой, курок
 
 
И для судьбы один щелчок.
Что будет? Нам не разузнать,
Как искры в небе сосчитать,
Средь этих жизней и творцов
 
 
Был огонек судьбы живой,
Но был и пробит этот час,
Когда по ним лишь скорбь пошла,
Ведь среди жизни есть конец,
 
 
Один навек для живших здесь.
 

Одиночество

 
Мы сидим в наших комнатах,
Словно забытые дети
И боимся открыться,
Там не наступит июль.
 
 
И где скрипку услышат,
Снова родятся мысли,
Что все в жизни конечно
И наш закончится путь.
 
 
Но с улыбкой лукавой
Смотрят с империи люди,
Те, кто были двулики,
Будут семь крат лишь хитрей.
 
 
И где прежде звучали
Тысячи новых сережек,
Будут березки
Среди чужих углей.
 
 
Но не будет отчаяния,
Новый сияет луч
И уходят на лапах
Тропы искать в снегах
 
 
Только немногие
Выйдут на новый путь,
Ну а тем детям,
Пусть будут сниться в снах
 

Правда или…

 
По кругу ходят,
Кнут и месть,
Так только кружат
Правда, месть.
 
 
Ведь искренность увидят сразу,
И бог, и воин, и поэт,
Но для судьи все будет четко,
Кто проплатил – тот знает больше.
 
 
И те, что ходят по путям,
Карая тех, кто виноват,
Порочный бой лишь затевают,
Где истина, где ложь, где боль
 
 
И в справедливости напрасно
Те ищут свой мирской покой,
Ведь если руки в кровь попали,
По жизни горя оберешь.
 
 
Но каждый человек ведь будет
Себе судьей и палачом,
Когда спустя года забудет,
За что запачкался судьбой.
 
 
И справедливость не получит,
Коль порешит облегчить груз
С своей замученной души,
Когда-то местью ослепленной.
 

Месть

 
Месть – это блеф.
Порыв безумной воли,
Свершить судьбу,
Закончить злобный рок.
 
 
Но это лишь каприз невольный
И справедливость здесь —
Лишь силуэт грехов.
Свернуть с дороги миг. И рок.
 

Любить и жить

 
Мы будем любить,
Даже будь мы убиты,
Разбиты осколками
Бренной судьбы.
 
 
Мы будем мечтать,
Сколько троп не забыты
И будем влюбляться
И будем творить.
 
 
Как если бы птицы
Весной не летали,
К тем серым посёлкам,
Где встретили жизнь.
 
 
Мы будем все также
Любить и теряться,
Когда нам подарят
Надежду любви.
 

В ночи

 
Выключи свет.
Пусть затихнет в ночи
И лишь улыбка
Будет луной маячить.
 
 
И как терновый,
Сложится снова букет
Из теремов мирских
До полночных сказок,
 
 
Где среди ёлок
Снова ступает волк,
Вот он упал
И человеком родился.
 
 
Только под лунным
Снова стеклянным крылом
Будет рождаться
Адская горе-искра.
 
 
И не улыбка,
Волчий оскал в ночи
Снова рычит,
Будет пускать красным кровь
 
 
И где средь леса
Снова послышится крик,
Там сказке ровен
Снова пробился час.
 

Мораль

 
Мораль сей басни такова.
Любить не надо нифига,
А если сделал, то конец
Приблизил ты на век свой здесь.
 

Расставаясь

 
Если ты сможешь
В ночи уходить
И улыбаться
В пропасть смотря.
 
 
То не страшны уже
Пушек огни
И умирать
Не в первой по ночам.
 
 
Если ты сможешь
Сжигать все до тла
И для души
Вновь найти острие
 
 
Будут тогда
Волноваться в стихах
Горькие искры
Огней от души.
 

Разлука

 
Ведь с тоскою я прощался
Со судьбой своей любимой
В темном золоте бурьяном
Кудри волнами струились
 
 
И любовь сжимала сердце,
Словно оловом налившись,
Но стучало, как и прежде,
Лишь тоскою вновь томимо.
 
 
И ведь легче, но не проще
Разлюбить под ветром бури.
Там, где слабый оборвется,
Сильный станет лишь по ветру
 
 
И пойдет под шквал разящий
И под капли боль несущи,
Чтобы быть снова, как прежде,
С той, что ближе всех средь сущих.
 

Жизнь кота

 
После двух поворотов ключа
Кот всегда оставался один,
И какой-то огромной казалась
Квартира и мир,
 
 
Впрочем, время от времени
Каждому нужен покой.
И коты отдыхают от всех,
Как луна от забот.
 
 
И не важно им было:
Коту и жильцу,
Что всегда обращались
Без чина на «ты».
 
 
Были правила местные:
Молча беречь уют
И хранить все цветы,
Чтобы ярко цвели
 
 
И по зимнюю пору
Грели теплом и душу.
И обои целы,
Сохранять каждый день,
 
 
Чтобы краской пестрилась
Судьба с крынкой сливок,
Клубком новостей
И невольных страстей.
 
 
Разбавляли их только
Тем чаем с медом,
В ее сборах трав
И душистых духах.
 
 
И все понял он, молча
Свой сохраняя секрет,
Как когда-то все также
Спешил, закрывал ключом дверь
 
 
И она улыбалась,
Щуря кошачьи глаза
И в клубок укрывалась
В темном окрасе лап.
 

Важное в жизни

 
Отвоюй себя для берегов
Для любви и для жизни.
Береги только время
И деньги храни
 
 
Для последнего жизни билета,
Где стучат и паром,
И все сотни колес,
Где бывал и вокзал, и последний
 
 
Твоей жизни куплет,
Той лишь песни завет,
Где начертана судеб улыбка.
И себя сохрани,
 
 
Как на край лишь земли
Вновь ступать
Босу ногу на травы.
Убедись, что живой,
 
 
Что как мед
Сладкий звон
Разливается вновь
На прощание.
 

Напоследок

 
Я тебя не ревную, а ты,
Смотришь горько,
Как тернии к звездам
И мерцает, но только в дали.
 
 
Пахнет болью
И ладаном горьким
Чтобы душу
Сберечь, не сотлеть
 
 
Возношу я псалмы
И средь ночи
Снова буду мечтать о весне,
Что наступит с рассветом и волей,
 
 
Снова ястребом к небу взлететь
И мерцать светом, что ночь согреет
И покажет где будет тот след,
Что оставишь другим напоследок.
 

Огонь для тебя

 
И во всех этих делах
Есть одна большая цель,
Чтобы в тех чужих веках
Лишь огонь был средь степей.
 
 
Той вражды, что воцарялась,
Что была средь лет цветущих,
Там, где жизни вновь терялись
Средь имеющих и ждущих.
 
 
И хотя все понимали,
Что война – порок безбожный,
Все ещё за меч хватались
И боялись быть негожим.
 
 
Но ведь бог,
Его святило
Вновь охватит
Все чертоги
 
 
И узнают тогда люди,
Что царь есть
И боль сражений,
И когда при смерти будут
 
 
Осознают,
Что бог тоже
Есть на свете и за ним,
Перстом волю указующим.
 

Время перемен

 
Деревья встают
И уходят с насиженных мест.
Птицы тоже уходят,
Словно святые – лжецы
 
 
И где снова будут
Воспеты чужие концы,
Там будут улыбки
И терний звонких псалмы
 
 
И будет порыв
С неба каплями сыпаться вниз,
Словно судьба
Снова смеётся в лицо
 
 
И где улыбка
Вновь превращается в прах
Там будет враг,
Что лишь сжимает в кольцо.
 
 
И сердце бьется,
Вновь пропуская удар,
Словно удача
Только удар по скале
 
 
И как улыбка
Вновь обращается в прах
То пьяно сердце,
Что все желало не тлеть
 

На краю бездны

 
Капли срывали последние,
Те, что от свято дождя
И как печальное время
Вновь в бездну слали слова
 
 
Те, что к богам обращались,
Веру просили и жизнь,
И что в ночи вновь взывали
Проклятый день тот продлить
 
 
Но от распахнутых в бездну
Веяло только тем злом,
Что они в время творили,
Что их несло лишь за тьмой.
 
 
И север снова струился
В холоде, что их постиг,
И где великие дебри,
Снова струились те сны.
 
 
Там, где горит, но не тлеет,
Греет, но только во сне
И где собравшихся в круге
Ждали, но только в огне
 

Те, что все знали без слов

 
Волей показан нам знак,
Тот, что звучал до времен
И от веков до веков
Снова звучат мысли снов
 
 
С севером, что лишь в крови
Снова снежинками в ночь,
Будут звучать до зари
Мысли, что громче веков
 
 
И побывают все сны
Ярче чужих огоньков
И отбывают в тех днях
Те, что все знали без слов.
 

На распутье

 
Ты посмотришь —
Горело в дали.
И причал был,
Но тих лишь едва ли
 
 
Где кончались мечты
Там едва ли
Ты найдешь огонек
От щедрых.
 
 
Не горят те мосты,
Что до истин
Возводили творцов
Для судьбы
 
 
Все есть тлен,
И чужая та искра,
И мечта, и мотив,
И призыв…
 
 
И все будет
От боли до века
Возвышаться
И падать в прорыв
 
 
Все мерцает,
Как темное эхо
Что звучит,
Но звучит лишь в ночи…
 

Те, что в тени

 
Шелест звучит во веках,
Тех, что погрязли в тени,
Так, как бывали в сенях
Гости, скандалы, лжецы.
 
 
И снова будет в веках,
То, что и было все впредь,
Те, что грешили и в честь
В исповедь только звучат.
 
 
И как остринка в духах,
Будут те мысли звучать
И вновь сияют в лучах,
Те, что ушли без тельцов.
 

Посейдон

 
Мой любимый Посейдон
Ведь велик тот – без оков,
Что сияет среди брызг
И звучит приливом волн.
 
 
Но среди лазури лет
Он лишь пешка на доске.
Как Аид ведёт всех вновь
К морю, что других темней
 
 
И звучит его клоака
Про других, что не простили,
Что грешили и желали,
Без суда и без личины.
 
 
Ну а что же Посейдон?
Он для тех, кто волен жить
И в морских веках звучит
Как прибой живой души.
 

Правящие

 
Пыльца опыляет цветы,
А миром все правят лжецы,
Ведь больше несоответствий
Все давят пороком безвестий
 
 
И фабрика все соберёт.
Что было, что есть и что будет,
Как будто букет из цветов
Заведомо был самозвучен
 
 
И то не подарок в веках,
Всех тех, что звучали и будут,
Как будто сияют в веках,
Все те, кто для мира беззвучен.
 
 
И все же по гибели честь
Бывает для тех, кто пропал
И в воле бывает сиять
Для тех, кто мерцает, но глухо.
 

За околицу

 
И когда я пойду за околицу,
Срезав путь через самый кромешный,
То увижу тот ад, через вечность,
И звучащие мысли в снегах
 
 
И кромешный ад будет как новость
Через тернии: лес, но незрим.
Как и дикий, звучащий в порыве.
Как те мысли, что все взаперти.
 
 
И невидимый дикий лес,
Но под перекрытием,
Все звучат эти думы в сердцах.
Расскажи мне немного о мире
 
 
О том деле, что будет в снегах.
И немного, совсем по чуть-чуть
– про высокие сосны и грёзы
Как и пахнущий миррой поток,
 
 
Тех сердце, что как срез…
И однажды, все про то,
Как и прежде в снегах,
Как впервые, однажды, двулики
 
 
И сверепые будут сиять
Как улыбка, что будет от скрипки
И заходишь ты в дом, насовсем,
Как и где будет т то не напрасно
 
 
И где был ты звучит не вовек,
Где не сорок, не сто
И не за вечность.
И улыбка все будет сиять
Но не слово, то будет лучиво
 
 
И мерцает сияюще грань,
Как волна, что бывает двулика
И бывает звучит, как спирать,
Что бывает, но то не от жизни
 

Во тьме

 
Моя девочка,
Как тебе в этих снах?
Это тьма – и не друг тебе.
Как ты слышишь?
 
 
Ведь скребутся за стенкой
Вовсе не мыши
В той ведь спальне
И не для чужих цветов.
 
 
И сгущаются тени,
Что прямиком в окно
И сползут прямиком,
Но укутают темным пледо.
 
 
И послушают, как звучат
Те грехи в снегах,
Как ты дышишь и как звучишь
Как бывает в сердцах.
 
 
И виляят маревом на рассвет
Как бывает в жизни
И как бывает в завет,
То, что было
И то, что бывало навек
 
 
И как будет сейчас
Дай Аллах, чтобы знал я
И в сей чай желал,
Чтобы было всегда.
 

Вовек

 
Богу запятнанный дар,
Тот, что родился в костре
И был покой в тех ветвях
Ивы, что длился завет.
 
 
Нет ведь судьбы без гроша
Боли, что жизни светлей
И не звучит в жизни дар,
Тот, что в судьбе не звенел.
 
 
Бога без боли ведь нет
Нет и любви без теней.
И где не может быть лжи
Быть и не может частей.
 
 
Каждый живёт, как навек,
Словно святой, но в тельцах
И где сияют огни,
Будут мечи и булат.
 
 
И как распятый живёт
Все вечно, но лишь во лжи.
И так отпетый зовёт
Тех, что желают лишь сны.