Текст книги "Соблазнительный ангел"

Глава 4

Стивену было не по себе. Он был ослеплен. Покорен, сбит с толку. С каким дьяволом он сегодня столкнулся? Неужели она вчера действительно увидела его сквозь черную вуаль в тот момент, когда они с Константином заметили ее, и сегодня специально наткнулась на него, чтобы ему пришлось пригласить ее на вальс? А потом призналась, что собирается обольстить его. И полна решимости добиться успеха. «Потому что вы красивы, лорд Мертон». «Предпочитаю делить постель с совершенным мужчиной…»

Ее слова эхом отдавались у него в голове, хотя он до сих пор не был уверен, что правильно их расслышал.

Когда музыка окончательно стихла, он предложил ей руку, и она не просто положила свою, но сжала его пальцы. Бальный зал быстро пустел. Все направлялись в столовую и расположенные по обе стороны от нее гостиные. Всем хотелось есть и немного отдохнуть после танцев. И все смотрели на них. Разумеется, никто не глазел открыто, этого не позволяли правила этикета, а вот подсматривать украдкой… Кассандра то и дело ловила взгляды исподлобья. Да и Стивену эти взгляды не померещились. Впрочем, это вполне понятно. Приезд Кассандры на бал вызвал настоящий фурор. Но его ничуть не смущала ее компания. Он был рад, что его присутствие может спасти ее от неприкрытых оскорблений или язвительных реплик, в которых привыкли изощряться многие представители бомонда. Он почти ничего не знал о жизни леди Паджет, однако Мэг и Шерри не выкинули ее за порог, мало того, из кожи вон лезли, чтобы она почувствовала себя как дома. И это побудило многих гостей к учтивому обращению.

Стивен заметил маленький свободный столик с двумя стульями, втиснутый в угол одной из гостиных, слева от столовой, и повел к нему леди Паджет.

– Может, сядем здесь? – предложил он.

Наверное, им будет удобнее в этом уголке, чем за одним из длинных столов в столовой, где она снова попадет под обстрел любопытных взглядов.

– Тет-а-тет? Прекрасная идея, лорд Мертон.

Он усадил ее, а сам отправился в столовую, чтобы наполнить их тарелки.

Неужели она действительно хочет стать его любовницей? Или ее намерения не простираются дальше этой ночи? Или он ее не понял? Может, она просто шутила? Но нет, он все понял верно. Она прямо заявила, что хочет его соблазнить. Господи, она спросила, не боится ли он, что его убьют топором в постели?

Кто-то поймал его руку и крепко сжал. Мэг одарила его сияющей улыбкой:

– Стивен! Я так горжусь тобой! И собой за то, что вырастила брата настоящим джентльменом. Спасибо.

– За что? – удивился Стивен.

– За то, что танцевал с леди Паджет. Я знаю, каково это – быть парией, хотя меня никто не подвергал остракизму. Мы все должны думать о том, как тяжко приходится людям, которых судят лишь на основании сплетен и слухов. Ты поужинаешь с нами?

– Леди Паджет – в соседней комнате, ожидает, пока я принесу ей тарелку, – сообщил он.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Мэг. – Несси и Эллиот пошли ее искать. Они вознамерились пригласить ее на ужин. Я горжусь всеми вами. Хотя, полагаю, вы делаете это не только ради меня, но и для леди Паджет.

– Где маркиз Клавербрук? – спросил он.

– Уже лег в постель, – сообщила Мэг. – Глупый старик настоял на том, чтобы принять гостей, после чего уселся в зале и наблюдал за танцующими, хотя отчаянно устал и ненавидит балы, даже когда здоров. А потом стал ворчать и жаловаться, узнав, что мы разрешили играть вальсы. В его время никто не позволял себе такого неприличия, и так далее и тому подобное. – Ее глаза весело сверкнули. – Поэтому я прогнала его в спальню. Дункан клянется, что я единственная, кто способен справиться с его дедом, остальные слишком его боятся, хотя вся эта его свирепость напускная. На самом деле он чистый ягненок.

Стивен присоединился к толпившимся у буфетного стола гостям и наполнил две тарелки деликатесами и сладостями в надежде, что леди Паджет хоть что-то съест.

Когда он вернулся в гостиную, она обмахивалась веером с привычной надменно-пренебрежительной улыбкой на губах. Все остальные столики были заняты. Никто не обмолвился с ней ни словом, но Стивен видел, что все остро чувствуют ее присутствие. Вероятно, кое-кто и выбрал эту гостиную, потому что тут находилась леди Паджет. Позже поползут слухи о ее поведении, а гости сегодняшнего бала станут жаловаться на возмутительное присутствие убийцы и необходимость ужинать с ней в одном помещении.

Такова природа человеческая…

Стивен поставил тарелку перед Кассандрой и уселся напротив. Кто-то уже успел налить чай.

– Надеюсь, – сказал он, – хоть что-то из того, что я принес, придется вам по вкусу.

Кассандра опустила взгляд.

– Мне по вкусу вы, – сказала она низким обольстительным голосом.

Интересно, она всегда говорит столь возмутительные вещи?

Ничего не скажешь, леди Паджет была самой привлекательной и чувственной женщиной из всех его знакомых. Когда они вальсировали, жар ее тела окутывал его, хотя она танцевала по всем правилам и ни разу не попыталась сократить расстояние между ними.

– Боялись, что я не вернусь? – спросил он. – Вам было не по себе? Очень смущались?

– Потому что все здесь ждут, что я вытащу топор из-под юбок, покручу им над головой и испущу вопль, от которого кровь застынет в жилах? – спросила Кассандра, вскинув брови. – Нет, я не замечаю подобной чепухи.

Она слишком прямолинейна. Может, давно усвоила, что лучшее оружие – это нападение?

– Сплетни, как правило, вздор и чепуха, – согласился Стивен.

Презрительная улыбка по-прежнему таилась на ее губах. Взяв с тарелки пирожок с омаром, Кассандра поднесла его ко рту.

– Как правило, – согласилась она. – Но есть и исключения, лорд Мертон. Вам, наверное, любопытно знать…

Ему оставалось лишь следовать ходу ее мыслей.

– Действительно ли вы убили мужа? Это не мое дело, мадам.

Она рассмеялась – и несколько голов повернулись в их сторону.

– В таком случае вы очень неосмотрительны. Если собираетесь позволить мне обольстить вас, следует хотя бы из чувства самосохранения опасаться, что я убью вас.

Это уже переходит всякие границы!

Стивен надеялся, что краска не бросилась ему в лицо.

– Вы не принимаете в расчет, мадам, что я могу не позволить вам сделать это? Уверяю, я никогда ничего подобного не допускал. Всех своих содержанок и случайных любовниц я выбираю сам, потому что сам захотел этого и был уверен, что женщина тоже не против. Вряд ли я буду бессловесной добычей хищной обольстительницы.

Он вдруг понял, что вовсе не хочет есть. Зачем он нагрузил тарелку с верхом? И почему затеял этот разговор? Неужели это он только что произнес в присутствии, женщины такие слова, как «содержанка» и «любовница»?! Или совершенно забыл о приличиях? Пусть она слишком дерзка и откровенна, но все же перед ним леди, а он все еще считается джентльменом.

– И я вовсе вас не боюсь, – добавил он.

А может, бояться как раз и стоило? Может, все его речи не более, чем попытка обороняться? У него никогда не было содержанки, хотя девственность он давно потерял и немного завидовал Кону, который, приезжая в город, всегда умел найти респектабельную вдовушку, способную его утешить. А их связь при этом неизменно оставалась тайной. Несколько лет назад у него была некая миссис Хантер, в прошлом году – миссис Джонсон.

Стивен не знал, выбрал ли кого-то Константин в этом сезоне и надумает ли он сам взять содержанку или любовницу. Боже, помоги ему, отчего он вдруг стал размышлять на подобные темы?! И к тому же в самый разгар бала. Или к решению его подтолкнула женщина, не скрывавшая своих намерений?

Стивен напомнил себе, что леди Паджет вовсе не в его вкусе.

Но внезапно представил ее, обнаженную, раскинувшуюся на постели, и ощутил предательскую тяжесть внизу живота.

С него довольно!

– Леди Паджет, – твердо объявил он, – нам пора сменить тему. Расскажите о себе. О своем детстве. Где вы росли?

Она выбрала маленькое пирожное и, подняв голову, улыбнулась Стивену.

– В основном здесь, в Лондоне, и на различных курортах. Мой отец был игроком и часто разъезжал вместе со своими приятелями по маленьким приморским городкам, там, где ставки были выше. Мы жили на съемных квартирах и в отелях. Но на случай, если вы считаете мою историю весьма печальной и предназначенной для того, чтобы вызвать у вас жалость, могу заверить, что отец очень любил меня и брата. Почти так же сильно, как игорные столы. И ему, как он выражался, сопутствовала дьявольская удача. Под этим подразумевалось, что он всегда ухитрялся выигрывать больше, чем проигрывать. Матушки я не помню, но у нас с ранних лет была гувернантка, ставшая для меня второй матерью. Мы с мисс Хейтор повидали и познали мир и в реальности, и по бесчисленным книгам. Возможно, ваше воспитание было строже и правильнее моего, зато мое детство было счастливее и познавательнее.

Стивен впервые ощутил, что она лжет, хотя было невозможно сказать, в каких именно деталях своего повествования. Уж слишком она напористо высказывалась, чтобы все оказалось правдой. Скорее всего такая жизнь лишает ребенка чувства безопасности и вселяет в душу тревогу. Ведь каждый ребенок нуждается в постоянном доме.

– Правильное воспитание? Возможно, – кивнул он. – Сначала я рос в доме викария в одной из шропширских деревушек: мой отец был священником. А после его смерти наша семья перебралась в домик поменьше. Я жил с сестрами. Старшая, Мэг, теперь графиня Шерингфорд, как и ваша мисс Хейтор, заменила нам мать. Несси, средняя, теперь герцогиня Морленд, а Кейт стала баронессой Монтфорд. Я у них самый младший. И мое детство было счастливым, да и юность тоже, пока в семнадцать лет я не унаследовал титул. Это явилось для нас полнейшим потрясением, поскольку никто не знал, что я могу стать прямым наследником графа. Но я не сожалею о своем незнании, ведь все это время я готовился к тому, что мне придется много работать и поддерживать сестер. По крайней мере я считаю, что это закалило мой характер. Я понимаю все преимущества и недостатки привилегий куда лучше, чем если бы с самого начала рос среди аристократов изнеженным и избалованным наследником титула и состояния.

– Леди Шерингфорд ваша сестра? – удивилась Кассандра.

– Да.

– И она вышла замуж за пресловутого графа Шерингфорда, сбежавшего с чужой женой в день собственной свадьбы? Той, которая родила ему ребенка?

Стивена всегда раздражало, что он не мог рассказать правду о том, что произошло до и после того, как Шерри увез из Лондона миссис Тернер в ночь перед своей женитьбой на сестре Тернера. Но он обещал Шерри, что будет молчать.

– Тоби, – кивнул он. – Нежно любимый член нашего семейства. Мэг относится к нему точно так же, как к своим двум детям. Да и Шерри, то есть граф Шерингфорд, – тоже. Он их сын. Мой племянник.

– Я задела больное место, – покачала она головой. – Почему ваша сестра вышла за него?

– Полагаю, потому что он ее попросил. А она не прочь была согласиться.

Кассандра поджала губы, но в глазах светилась все та же слегка презрительная усмешка.

– Вы раздражены, – заметила она. – Я слишком бесцеремонно сую нос в чужие дела?

– Вовсе нет. Это я стал задавать бестактные вопросы. Вы в Лондоне недавно?

– Да, – кивнула Кассандра.

– Остановились у родственников? Вы упоминали о брате.

– Я не из тех людей, которых рады видеть родственники. И живу одна.

Их глаза встретились.

– Совсем одна, – добавила Кассандра, но на губах ее играла издевательская улыбка. Словно в рассеянности, она медленно обвела край низкого декольте.

Кровь бросилась в лицо Стивену. Она сделала это намеренно!

– Значит, вы приехали в своем экипаже? Одна или с ком…

– У меня нет экипажа, – ответила Кассандра. – Я наняла коляску, лорд Мертон, и кучер высадил меня за площадью. Унизительно приехать на бал в наемном экипаже, тем более что меня не приглашали. И спасибо, я согласна.

– Согласны? – переспросил Стивен.

– Принять ваше предложение проводить меня домой в вашем экипаже, – пояснила она, едва ли не смеясь. – Вы же хотели предложить именно это, не так ли? Не можете же сейчас смутить меня, сказав, что не имели в виду ничего подобного?

– Буду счастлив проводить вас домой, мадам. Мэг пошлет с нами одну из горничных в качестве компаньонки.

Она тихо усмехнулась: низкий, зазывный звук…

– Какие же неудобства создаст нам ее присутствие! Разве я смогу обольстить вас, лорд Мертон, под взглядом горничной или пригласить вас домой, если она будет путаться под ногами?

Эта странная интрига все глубже затягивала его. Она действительно хочет стать его любовницей? Впрочем, это вполне объяснимо. Прибыв в Лондон, она обнаружила, что ее репутация уже всем известна. И поэтому она – пария. Даже брат – если он тоже жил в Лондоне – не пожелал иметь с ней ничего общего. Если она собирается присутствовать на светских развлечениях, придется ехать одной и без приглашения.

Она действительно совсем одна. И вне всякого сомнения, очень одинока.

Эта женщина поразительно красива. Вдова двадцати восьми лет… В обычных обстоятельствах она могла бы надеяться на более достойное будущее, когда закончится период траура. Но по мнению света, леди Паджет убила мужа. Похоже, закон так не считал, иначе ее не оставили бы на свободе. Но общественное мнение – могучая сила.

Да, она, должно быть, невыносимо одинока. И решила скрасить свое одиночество, взяв любовника.

Все яснее ясного.

Но она выбрала его.

– Надеюсь, вы не собираетесь быть занудой и вести себя как идеальный джентльмен? – спросила она. – Не задумали высадить меня у моего крыльца, проводить до порога, поцеловать ручку и пожелать спокойной ночи?

Стивен взглянул ей в глаза и понял, что чувственное влечение и жалость – поистине опьяняющая смесь.

– Нет. Не собираюсь, леди Паджет, – признался он.

Она вновь опустила взгляд в тарелку, но ничто не привлекло ее внимания. Поэтому она вновь посмотрела на него. На шее нервно пульсировала жилка.

– Мне больше не хочется оставаться на балу. Я танцевала. Поужинала. Встретила вас. Отвезите меня домой.

Он снова ощутил, как напряглась его плоть, и постарался побороть охватившее его желание.

– Боюсь, что пока не могу уехать. Две молодые дамы обещали мне следующие танцы.

– И вы должны выполнить свои обязательства? – осведомилась Кассандра, вскинув брови.

– Разумеется. Как же иначе?

– Вы действительно джентльмен. Какая досада!

Стивен огляделся и увидел, что гостиная быстро пустеет. Из бального зала доносились звуки настраиваемых инструментов. Встав, он предложил руку леди Паджет.

– Позвольте проводить вас в бальный зал и представить… – начал он.

Но к ним уже шел Эллиот, и Стивен мгновенно понял почему. Семья сплачивает ряды, вот только непонятно, ради Мэг или ради него.

–…герцогу Морленду, – докончил он. – Леди Паджет, это Эллиот.

– Рад встрече, мадам, – приветствовал Эллиот с самым беспечным видом, прежде чем поклониться.

– Ваша светлость…

Леди Паджет с надменным видом присела в реверансе.

– Могу я иметь честь пригласить вас на следующий танец, леди Паджет? – спросил Эллиот.

– Разумеется.

Она слегка наклонила голову, взяла его под руку и ушла, не оглянувшись на Стивена.

Она почти ничего не съела. Как и он.

Ему пора приглашать следующую партнершу, пока не начались танцы. Опаздывать некрасиво.

Неужели этой ночью он действительно собирается спать с леди Паджет? И возможно, это станет началом долгой связи?

Но не следует ли ему узнать о ней больше? О смерти ее мужа и фактах, стоявших за отвратительными слухами, предвосхитившими ее появление в Лондоне и сделавшими из нее парию.

Его действительно соблазнили?

Похоже, что так.

Не слишком ли поздно менять решение?

Поздно.

Стивен направился в бальный зал.

Герцог Морленд был очень привлекательным мужчиной.

Глаза его были голубыми, и вид у него был не менее дьявольский, чем у мистера Хакстебла, зато куда более суровый. Несомненно, он станет грозным врагом всякому, кто перейдет ему дорогу.

Однако она ничего такого не сделала. Это он пригласил ее на танец. Правда, герцог приходился зятем леди Шерингфорд и, очевидно, старался предотвратить катастрофу, которая из-за появления Кассандры могла произойти в любую секунду. Возможно, он также считал необходимым спасти графа Мертона из ее цепких коготков.

Танец оказался быстрым и почти не давал возможности для беседы. Они едва успели обменяться ни к чему не обязывавшими любезностями насчет красоты цветочных гирлянд, искусства музыкантов и мастерства кухарки маркиза Клавербрука.

– Могу я отвести вас к вашей… компаньонке, мадам? – спросил Кассандру герцог, когда танец закончился. Странно, ведь он прекрасно знает, что она приехала одна.

– У меня нет компаньонки, и вы спокойно можете оставить меня здесь, ваша светлость.

Они стояли неподалеку от ряда открытых стеклянных дверей. Наверное, ей стоит выскользнуть наружу и немного пройтись. Двери выходили на широкий балкон, где почти никого не было. Кассандре вдруг страстно захотелось сбежать.

– В таком случае позвольте мне кое-кому вас представить, – объявил герцог, взяв ее за локоть.

Прежде чем Кассандра успела отказаться, к ним приблизились приветливо улыбавшаяся немолодая леди и джентльмен с серьезным лицом. Герцог Морленд представил их Кассандре как сэра Грэма и леди Карлинг.

– Леди Паджет, – начала леди Карлинг после того, как они обменялись кивками и поклонами, – я просто позеленела от зависти – если извините за каламбур – к вашему платью. Ну почему мне никогда не удается найти такую роскошную ткань? Не то чтобы мне очень шел этот оттенок зеленого, боюсь, он слишком меня бледнит, но все же… – Рассмеявшись, она взяла Кассандру под руку. – Пойдемте, леди Паджет. Погуляем вместе и вдоволь насладимся разговорами о платьях, шляпках и моде.

Верная слову, она медленно повела Кассандру по залу, пока музыканты готовились заиграть следующий танец.

– Я мать лорда Шерингфорда, – пояснила она, – и люблю его до безумия, хотя, если вы кому-то повторите мои слова, Кассандра, буду решительно все отрицать. Он причинил мне столько боли за эти годы, но никогда не узнает, как я страдала. Уж этого удовольствия я ему не доставлю. Злосчастное дитя! Однако он вопреки себе, полагаю, очень удачно женился на Маргарет. Она – бесценное сокровище. Я обожаю ее и своих внуков и внучку, хотя первый сын был рожден вне брака, но ведь в этом нет его вины, верно?

– Леди Карлинг, – тихо сказала Кассандра, – я приехала сюда не для того, чтобы наделать бед.

– Ну разумеется, – тепло улыбнулась дама. – Зато вызвали своим появлением настоящий фурор, верно? И к тому же набрались храбрости надеть ярко-зеленое платье. А эти роскошные рыжие волосы приковывают все взоры, чему немало способствует цвет и покрой вашего туалета. Я аплодирую такой отваге!

Кассандра ожидала услышать иронические нотки в голосе леди Карлинг, но этого не случилось.

– Несколько лет назад я пожурила Дункана, когда тот без приглашения приехал на бал почти сразу же после возвращения в Лондон. Тогда он тащил за собой шлейф ужасного скандала. Его поступок так похож на ваш! И знаете, что он сделал, появившись на балу?

Кассандра вопросительно подняла брови, хотя, кажется, уже знала ответ.

– Столкнулся с Маргарет в дверях бального зала, пригласил на танец и попросил руки – и все в одном предложении. Если ему верить. Лично я верю, потому что Маргарет рассказывает ту же историю, а она не склонна к преувеличениям. Представляете, до этого момента они в глаза друг друга не видели. Иногда дерзость и способность противостоять обществу могут сделать вас счастливыми, леди Паджет, – улыбнулась леди Карлинг. – Остается надеяться, что вам повезет не меньше Дункана. Тем более что я ни на секунду не поверила этой басне о топоре, иначе вы вряд ли остались бы на свободе и скорее всего уже взошли бы на эшафот. Впрочем, возможно, у законников просто нет доказательств? Но я не верю в то, что вы преступница, и не собираюсь вас допрашивать. Вы просто обязаны прийти на мой прием завтра днем. Остальные гости будут поражены и возмущены. Весь следующий месяц только и будет разговоров что о моем приеме. Я прославлюсь. Все будут ломиться на мои приемы, опасаясь, что иначе они пропустят что-нибудь столь же сенсационное. Умоляю, скажите, что приедете. Скажите, что у вас хватит мужества приехать.

«Возможно, в этом мире все еще осталась доброта», – думала Кассандра, полупрезрительно улыбаясь и оглядывая комнату. Есть люди, которые будут вежливо к ней относиться, даже если их целью будет избежать дальнейшего конфуза на балу. Есть и такие, которые протянут ей руку дружбы, пусть даже отчасти из эгоистических мотивов.

Это куда больше, чем она ожидала.

Не будь она так отчаянно бедна…

– Я подумаю, – пообещала Кассандра.

– Хорошо, – кивнула леди Карлинг и сообщила Кассандре адрес своего дома на Керзон-стрит. – Я так рада, что смогла отдохнуть от танцев, леди Паджет. Не слишком люблю упоминать о своем возрасте, однако когда танцую больше двух танцев подряд или провожу больше часа в играх с внуками, тогда, увы, остро чувствую груз прожитых лет.

Граф Мертон танцевал с очень молоденькой и хорошенькой дамой, которая мило краснела и благоговейно смотрела на него. Он улыбался, что-то ей говорил, не обращая внимания на окружающих.

Но спать будет с ней. С Кассандрой. А потом она обсудит деловую сторону вопроса. Она считала, что все обойдется как нельзя лучше. Знала, что его влечет к ней. Кроме того, она постаралась незаметно возбудить в нем жалость. Он считал ее одинокой и несчастной, и не важно, что отчасти это было правдой. Все идет как задумано!

Она затянет его в свою паутину, хочет он оказаться там или нет. Она нуждается в нем.

Нет, не в нем.

В его деньгах.

Элис нуждается в них, а также Мэри и Белинда. И конечно же, дорогой Роджер.

Ей необходимо постоянно напоминать себе о них. Только тогда она сумеет вынести бремя ненависти к себе, которое вдруг свинцовой тяжестью опустилось на ее плечи.

Он любезный, учтивый джентльмен. Но кроме того, и мужчина. А у мужчин бывают потребности. И она удовлетворит потребности графа Мертона. При этом не станет красть его деньги. Заплатит собой. И не стоит терзаться угрызениями совести.

– Я тоже рада отдохнуть от танцев, – сказала Кассандра леди Карлинг.