Текст книги "Цена любви и мести"

Глава 4

После того как Эль собрала одежду с пола в кабине лифта и быстро облачилась в нее, она не проронила ни слова. Она продолжала молчать, пока водитель Аполло вез их к ее квартире, и потом, когда собирала вещи, а Аполло маячил где-то в углу. Молчала до тех пор, пока они не приехали в аэропорт и не поднялись на борт его личного самолета.

Оглядываясь по сторонам, она старалась не выдавать охвативший ее благоговейный ужас. Она не знала, что он настолько богат, что может позволить себе личный самолет. Она выросла в очень состоятельной семье, но у ее отца не было личного самолета.

Точнее, даже если отец раньше и мог себе позволить нечто подобное, сейчас его положение в корне изменилось – из-за Аполло. И ей следовало об этом помнить.

Проблема заключалась в том, что она все помнила.

И все же она его хотела. Каким-то образом получилось так, что она снова поцеловала Аполло. И дело снова не закончилось одними объятиями. По-другому и быть не могло…

– Ну как, нравится? – спросил он, опускаясь в шикарное кожаное кресло у иллюминатора, из которого было видно взлетно-посадочную полосу. – Или твое выражение означает, что ты в ужасе от того, что тебя окружает?

– Самолет мне нравится. Я немного боюсь оказаться наедине с тобой на высоте в десять километров над землей.

– Боишься вступить в клуб любителей заниматься любовью в самолетах?

– По-моему, мы с тобой оба понимаем, что наши отношения нельзя назвать… здоровыми.

– Они ужасны. Садись, скоро взлетаем.

Она осмотрелась и выбрала кресло как можно дальше от него.

– Кстати, на всякий случай: я все еще тебя ненавижу.

– О, я прекрасно все помню, – ответил он. – Ведь кажется, именно это ты кричала мне в ухо несколько часов назад. Хотя нет… вспомнил! Ты, наоборот, кричала: «Глубже!» и «Сильнее!».

– Как будто ты ни в чем не участвовал.

– Участвовал. Самым непосредственным образом.

– Чего ты добиваешься, Аполло? – спросила Эль.

Она ему не доверяла. Она была не в том положении, чтобы отказаться от его предложения полететь с ним в Грецию. И все же не до конца верила его объяснениям.

– Все зависит от того, – он опустил спинку своего кресла, – о чем идет речь. О деле, – он окинул ее пристальным взглядом, – или об удовольствии.

– Мне показалось, мы согласились в том, что нам не стоит рассматривать друг друга со второй точки зрения.

– Точно. Ужасная мысль, агапе. Как ты сама неоднократно повторяла, мы с тобой ненавидим друг друга. Или, если точнее, ты меня ненавидишь. Я к тебе таких сильных чувств не испытываю.

– Вот именно! – Она презрительно улыбнулась. – Ты ничего не чувствуешь ни по отношению ко мне, ни по отношению к моему отцу. Ты лишил нас всего просто ради своего удовольствия.

– Компания твоего отца начала терпеть убытки задолго до того, как я занялся ею.

– Тогда почему ты не помог ему?

– Долго рассказывать, – сухо ответил он. – И сложно…

– Я способна понимать сложные вещи. Ну же, объясни мне все.

– Между твоим отцом и мною произошло больше того, о чем тебе известно.

– Просвети меня, – процедила она сквозь сжатые зубы.

– Не сейчас. Пойми одно: то, что я сейчас делаю, я делаю по серьезной причине.

– Чтобы удовлетворить свое эго? Просто невероятно! Мой отец дал тебе все. Он любил тебя с самого начала, – продолжала она, впервые произнося вслух то, в чем раньше боялась признаться даже себе, хотя все поняла уже давно. – А ты предал его из-за денег.

– Любовь, – фыркнул он. – Что такое любовь, Эль? Скажи мне. То чувство, которое испытывает к тебе твой отец? Передвигая тебя, словно пешку, чтобы поставить тебя между мной и своей королевой. Любил ли он меня или видел во мне еще одно орудие, которым можно воспользоваться? Я невысокого мнения о любви, так что вряд ли буду считаться с этим чувством.

Ее сердце тяжело стучало, к горлу подступил ком. Она понимала, чего добивается. Она ненавидела себя больше, чем когда-либо ненавидела его.

– Чего ты хочешь от меня?

– В краткосрочной перспективе? Я намерен сжечь то, что притягивает нас друг к другу. Пламя не может гореть вечно, правда ведь?

– Ты предполагаешь, что во время нашей поездки мы будем спать вместе?

– Я даже не сомневаюсь в этом.

Гнев постепенно переходил в возбуждение, которое поднималось из самых глубин ее существа.

– Я не представляла себе, что ты обожаешь затаскивать женщин силой в постель.

– Мы с тобой оба прекрасно помним, что мне ни разу не пришлось затаскивать тебя в постель силой. К тому же, – добавил он, – до постели мы еще не добрались.

Мысль о том, чтобы оказаться с ним в постели, показалась ей… необыкновенно привлекательной. Как, должно быть, прекрасно исследовать его не спеша, а не уступать внезапно налетевшему порыву страсти, который вспыхивал между ними всякий раз, стоило им дотронуться друг до друга! Эти порывы овладевали ею с такой силой, что она была не в силах сопротивляться.

Ее всегда злило, что он был с ней таким… равнодушным. Она нарочно испытывала его терпение. Уж если он не хочет переспать с ней, пусть злится! Она изводила его насмешками. Позже издевалась над ним, призвав на помощь свою женскую привлекательность.

Она очень хорошо помнила, как выбрала самый открытый и самый яркий купальник, который только можно было найти. Эль понимала: в таком купальнике она непременно привлечет к себе внимание Аполло.

Он подошел к ней, когда она выходила из бассейна, и она почувствовала себя… совершенно голой. Она испугалась, поэтому решила спрятаться за давно испытанным средством.

Эль прекрасно помнила, как, повернувшись к нему, скривила губы.

Его глаза полыхнули гневом. И он схватил ее за руку, и ее словно… ударило током. Он смотрел на нее жестким взглядом, и на мгновение, одно отчаянное мгновение ей показалось, что она заметила в его глазах вожделение. И любопытство. Но затем он отпустил ее и, отвернувшись, пошел прочь, будто между ними ничего не произошло.

«Тебе предоставилась отличная возможность избавиться от него раз и навсегда! Потом ты сможешь двигаться дальше».

– Ну хорошо, – ответила она, подавляя в себе дрожь возбуждения. – Я согласна. Нам нужно вернуться на твердую почву, чтобы мы могли общаться друг с другом как деловые партнеры.

– Ты не мой партнер.

– Не важно. Я согласна на интрижку. Но она должна оставаться в секрете. Можешь себе представить, какой разразится скандал, если все выплывет наружу? Я сплю со своим безнравственным сводным братом, который украл наше фамильное состояние, втеревшись в доверие моего отца.

– Конечно. Я ведь говорил, что и сам не намерен хвастать перед всем светом интимной связью с тобой.

Его слова, его тон оскорбили ее.

– Странно, что именно ты говоришь о том, что между нами происходит, как о чем-то низменном, отвратительном. Я-то понятно. Любой, кто вращается в деловых кругах, боится тебя. Но ты-то?

Он состроил удивленную мину:

– Эль, мне нравится определенный тип женщин. К ним не относятся рыжеволосые дамы, застегнутые на все пуговицы. Как тебе известно, джентльмены предпочитают блондинок. Или, в моем случае, подлецы предпочитают блондинок, брюнеток или рыжих, пока те готовы раздвигать ноги. Мне нравятся женщины, которые умеют улыбаться. Которые умеют развлекаться. Мне не нравятся гарпии, которые вцепляются в меня когтями, даже снимая с меня одежду.

– Тебе не нравится, когда я царапаю тебя?

В его темных глазах полыхнул жар, и она поняла, что из этой словесной схватки вышла победителем.

– Один раз, в виде исключения.

Ей хотелось узнать, влекло ли его когда-нибудь с такой силой к другой женщине, но подобными вопросами она выдаст свою неопытность. А она стремилась скрыть от него свое незнание.

К такому защитному механизму Эль прибегала ежедневно. Она терпеть не могла просить о помощи и безумно боялась показаться невежественной.

Ее отец был тяжелым человеком, и у нее с детства сложилось впечатление, что она не оправдывает его ожиданий. Отец ни в коем случае не должен узнать, что она стоит на грани краха.

И если она собиралась вечно скрывать свои трудности от отца, в еще большей степени то же самое относилось к Аполло.

Значит, она не имеет права задавать вопросы. Придется ей потерпеть. У их отношений с Аполло все равно нет будущего. Она с радостью от него избавится!

А если при мысли о недолгом романе у нее слегка кружится голова, то это нормально. В том, что касается секса, люди вообще ведут себя странно.

Все оставшееся время полета она потратила, размышляя о самоограничении. Время от времени она засыпала, а Аполло продолжал работать. Всякий раз, когда она открывала глаза и смотрела на него, заставала его в том же положении: взгляд сосредоточен на экране ноутбука или на распечатке отчета.

Он очень сильно изменился за последние несколько лет. Черты его лица стали более четкими, словно каждый прожитый год оставил на нем свой след. Судя по всему, ему жилось нелегко.

Кроме того, подростком он никогда не носил костюмы. Тогда и волосы его были длиннее.

Ей хотелось снова увидеть того мальчика. Того, к которому она… Ну да, к которому она испытывала такие разные чувства.

Ее ресницы вновь с трепетом сомкнулись, а когда она снова открыла глаза, они уже приземлились в Греции. Ей очень понравилось, как они проходили таможенный и паспортный контроль: служащие сами приходили к ним и извинялись за малейшее промедление. Затем их сопроводили к лимузину, их чемоданы погрузили в багажник, и они выехали на шоссе прямо со взлетно-посадочной полосы.

Ей показалось, что Афины очень разрослись во все стороны.

Центр города был совершенно не похож на джунгли из стекла и металла, какие представлял собой Манхэттен. Древние постройки соседствовали с современными, повсюду можно было видеть памятники архитектуры прошедших эпох, которые представляли собой замысловатые строения из камня, массивные колонны и рыночные площади, раскиданные по всему городу.

– Куда мы едем?

– На мою загородную виллу.

– Я даже не сомневалась, – ответила она. – Но ты вроде говорил, что мы поедем в твою штаб-квартиру?

– Поедем, но не сейчас. Поскольку у нас появились новые цели, пришлось внести кое-какие поправки.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, отрывая взгляд от пейзажей за окном и поворачиваясь к нему.

– Попробуй угадать! Не думаю, что это сложная задачка – во всяком случае, для тебя.

Они выехали из города, оставляя позади крутые, густо застроенные холмы. И наконец подъехали к возвышавшемуся над морем холму. На нем, за коваными железными воротами, скрывался белый каменный дом, который производил даже более шикарное впечатление, чем особняк семейства Сент-Джеймс в пригороде Нью-Йорка.

– Здесь сейчас твоя главная резиденция?

Он пожал плечами:

– У меня их много… Не забывай, что Греция – моя родина.

– Я не забываю. Здесь ты появился на свет. Но уехал отсюда в восьмилетнем возрасте.

Он смерил ее удивленным взглядом:

– Ты что же, читала мои пиратские биографии?

– Нет, – ответила Эль. – Просто старалась слушать, о чем ты, бывало, рассказывал за ужином.

В его глазах промелькнуло нечто, чему она не сумела дать название.

– Не думал, что ты хранишь в памяти такие воспоминания!

– Знай своего врага, и все в этом роде.

– Ну-ну.

Лимузин подъехал ко входу, и водитель остановился. Эль распахнула дверцу со своей стороны, вышла и стала разглядывать дом. Ей показалось, что он выглядит словно нагромождение кубов разных размеров, снабженных со всех сторон огромными окнами. Из окон открывался вид на холмы и на море.

– Похоже, здесь не удастся побыть вдали от посторонних глаз, – заметила она.

– Ты боишься, что жители соседней деревни увидят тебя голой? Чтобы ты не заблуждалась, напоминаю: большую часть времени, которое мы проведем в этом доме, мы будем без одежды.

Его непристойный намек должен был испугать или оскорбить ее. Неожиданно для себя она пришла в восторг.

– Эта мысль приходила мне в голову. – Бессмысленно изображать скромницу, ведь он уже понял, что она не такая.

– Не бойся. Стоит мне нажать на кнопку, и можно затемнить окна. Нам даже не придется жертвовать красивым видом. Но я рад, что мы с тобой настроены на одну волну.

– Я очень опасаюсь за свою скромность. И за психическое здоровье.

– Что ж, надеюсь, в моем присутствии ты будешь не слишком озабочена подобными опасениями. – Он опередил ее, направляясь к дому. – Наши вещи сейчас принесут. Пойдем, я все тебе здесь покажу.

Вслед за ним она вошла внутрь. Сердце глухо билось у нее в груди, во рту внезапно пересохло. Она не знала, что может произойти в следующий момент. А что, если он прямо сейчас начнет ее раздевать и снова прижмет к стене? И если он так поступит, как поступить ей? Она по опыту знала, что непременно капитулирует.

Но он не сделал ни одной попытки прикоснуться к ней. Вместо этого он остановился в обширном холле.

– Мне кажется, здесь ничего объяснять не нужно. – Он указал на гостиную зону с низким диваном от стены до стены. – Дальше бассейн.

Он зашагал к открытой лестнице, которая вела на второй этаж. Эль последовала за ним.

– Мой кабинет, – пояснил он. – А еще тут библиотека, кухня и столовая. Мне показалось, что со второго этажа вид получше. – Он поднялся выше по лестнице, на третий этаж, и она ускорила шаг, чтобы поспеть за ним. – С этой стороны – моя комната. – Он указал налево. – А там ты найдешь свою. – Ее комната располагалась напротив. Он пошел к ее двери. Эль послушно брела за ним.

Он открыл дверь, и они оказались в просторной и светлой комнате. Все в ней было белым. Покрывало, тонкие занавески, служившие пологом. На окнах, как и во всем доме, занавесок не было. Из квадратного окна без переплетов открывался великолепный вид на море, которое блестело и переливалось на солнце, чьи лучи беспрепятственно проникали в комнату.

– Окна можно по-разному регулировать. Например, полностью затемнить, тогда солнце не помешает тебе спать, – пояснил он.

Она кивнула.

– Может быть, я неправильно поняла, – начала она, окинув взглядом комнату, – я думала, мы с тобой поселимся в одной комнате.

Он усмехнулся:

– Я не сплю со своими любовницами, агапе. Я занимаюсь с ними сексом. Для этого нам не нужно делить спальню.

Проклятье! Ему удалось заставить ее почувствовать себя не в своей тарелке.

– Ну конечно. Как я могла быть такой наивной?

– Мне кажется, обычно ты встречаешься с милыми мальчиками, которые вечером занимаются с тобой любовью, а потом засыпают, сжимая тебя в объятиях.

– Разве я похожа на женщину, которая в восторге от подобных отношений? – спросила она, удивленно изогнув брови. – Откуда тебе знать, с какими мужчинами я обычно встречаюсь? Ведь ты и меня как следует не знаешь. Ты знаешь только те мои стороны, которые я показывала тебе.

– Готов признать свою ошибку. А теперь прошу меня извинить, я должен подготовиться к сегодняшнему вечеру. И мне нужно доделать кое-какую работу.

– Ты работал все время, пока мы сюда летели.

– Не можешь дождаться, пока мы окажемся вдвоем?

Она тяжело вздохнула, проглотив честный ответ, который, совершенно очевидно, был утвердительным.

– Просто беспокоюсь, как бы ты в свои двадцать девять лет не свалился с гипертоническим кризом или еще чем-нибудь в этом роде.

– Твоя забота меня очень трогает. Увидимся сегодня вечером, когда поедем на благотворительный праздник.

Он развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Эль подошла к окну. Она чувствовала себя зверьком, которого Аполло посадил в клетку, чтобы время от времени вынимать и играть с ним.

Как-то так получалось, что в Нью-Йорке она чувствовала себя с ним на равных, глупо, ведь он владеет ее компанией. Может, виной всему ее гордыня и упорное стремление соответствовать образу бизнес-леди – ей так казалось.

А здесь, в этом музее его благосостояния, она чувствовала себя уязвимой. Бессильной в стране, языка которой не знает, словно заключенная в его доме на холме.

Она спросила себя, не переживал ли он то же самое, подростком попав к ним в дом, когда его мать обручилась с могущественным человеком.

И познакомился со сводной сестрой, которая была настолько занята собой, что вела себя по отношению к нему просто ужасно. Словно изо всех сил пыталась заставить его почувствовать себя абсолютно не в своей тарелке.

Она моргнула, стараясь подавить в себе нежелательный приступ сожаления. Все давно в прошлом. Она вела себя так потому, что была маленькой глупой девочкой и не знала, как справиться со своими переживаниями.

Теперь ей приходится иметь дело с мужчиной, вступившим на тропу войны, и упаси ее бог, если она встанет у него на пути.

Глава 5

Когда вечером Эль, в шелковом платье, которое он прислал к ней в комнату, появилась на верхней площадке лестницы, Аполло усомнился в том, что ему хватит выдержки добраться до места проведения благотворительного мероприятия. Ему захотелось схватить ее, отнести в спальню и немедленно снять с нее платье.

Спереди изумрудно-зеленое платье с неглубоким вырезом выглядело вполне скромным. Мягкая переливчатая ткань прекрасно облегала ее фигуру. При ходьбе платье слегка колыхалось, словно струящаяся вода.

Верный своему слову, он собрался повысить ее имидж в компании. Если никто не будет знать о семействе Сент-Джеймс, если всем и дальше будет известно только о существовании их компаний, а владельцы останутся безликими, удар по Сент-Джеймсам не принесет того результата, на который он рассчитывал.

Через несколько недель он полностью обрубит все связи с ними. Отправит ее на дно вместе с отцом и с остальными членами семьи Сент-Джеймс.

Да, он был жесток. Но ведь и Дэвид Сент-Джеймс немилосердно обошелся с его родным отцом и манипулировал его матерью…

Он заставил себя улыбнуться ей. Включил обаяние, при общении с Эль он редко пускал его в ход. Он без труда добивался расположения любой понравившейся ему женщины еще до того, как стал тем, кем он является сейчас.

Его подружки из частных школ для девочек, с которыми он встречался в подростковом возрасте, находили его невероятно привлекательным. Правда, ни одна из них не пригласила его домой, чтобы познакомить с родителями. Но очень многие приглашали его в беседки, на задние сиденья автомобилей и в спальни общежитий. Он не считался достойным кандидатом в женихи, но для определенных целей богатые девушки считали его вполне пригодным.

Конечно, Эль уже доказала, что охотно готова наслаждаться им, одновременно презирая его. Так что, наверное, ему сейчас не стоит даже стараться обворожить ее.

Все мысли выветрились у него из головы, когда Эль спустилась вниз в роскошном платье, которое он для нее купил.

– Повернись спиной, – сухо велел он.

– Зачем? – спросила она, с притворной скромностью складывая руки перед собой. Она как будто понятия не имела, что с ним делает.

– Повернись! – рявкнул он.

Шея и щеки у нее порозовели. Было очевидно, что, даже если ее злило, что он отдавал приказы, ей это все-таки доставляло удовольствие. Она медленно развернулась. И когда перед ним полностью открылась ее спина, у него перехватило дыхание.

Сзади у платья был глубокий V-образный вырез, заканчивавшийся прямо над ягодицами. Вырез открывал всю ее спину. По краю он был расшит бисером. Вытачки на шелке подчеркивали округлость ее ягодиц; она была неотразима.

– Не важно, сколько мужчин у тебя было до меня, – сказал он, не осознавая, что произносит эти слова вслух до тех пор, пока не закончил фразу. – Сейчас ты – моя. Ты всегда была моей, Эль. – Его слова прозвучали еще грубее и жестче, чем он хотел.

Она повернулась к нему лицом; ее рыжие волосы, собранные в хвост, качнулись вслед за движением головы.

– Говоришь как закоренелый собственник, – заметила она.

– Да, такая я сволочь. Ты согласилась быть моей любовницей, пока мы не уничтожим притяжение между нами. Это значит, что ты – моя, и только моя.

– Иметь несколько любовников одновременно как-то не в моих правилах.

Он сделал шаг в ее сторону, сократив расстояние между ними, обнял ее за талию, уверенно положил ладонь на середину ее спины и притянул к себе.

– Я бы этого не допустил.

– Аполло, – произнесла она низким, томным голосом, – пусть ты и владеешь моей компанией, я тебе не принадлежу.

– А вот тут, мне кажется, ты ошибаешься, – парировал он, кладя ладонь ей на затылок. – Потому что сейчас это – одно и то же. Мне принадлежат и твоя компания, и ты.

– Ты пещерный человек.

– Утащить тебя в мое логово? – Она ахнула, но не от страха, а от возбуждения. – Можешь сколько хочешь притворяться, что тебе ненавистно то, что между нами происходит. Можешь притворяться, что тебе претят мои команды. Но мы оба знаем, что тебе этого хочется. Ты меня хочешь.

Она легко наклонилась вперед, не стараясь вырваться. Нежно прижалась губами к его губам – и вдруг больно укусила его.

– Может быть, я и хочу тебя, – ответила она, – но не так, как женщине следует хотеть мужчину.

– Распусти волосы.

– Я отказываюсь повиноваться каждому твоему приказу.

Он запустил руки ей в волосы и нащупал заколку. Рыжие волосы мягкими волнами опустились ей на плечи.

Эль нахмурилась:

– Я не могу идти в таком виде. Моя прическа в полном беспорядке.

– Вот и отлично!

– Я не собираюсь менять прическу ради твоего удовольствия.

– Мне нравятся твои волосы, и не важно, как они причесаны. Но, когда они распущены, я могу думать только о том, как бы запустить в них пальцы. Обнять тебя. Крепко поцеловать, отнести в спальню и заставить тебя выкрикивать мое имя. А теперь я оставляю окончательное решение о том, как тебе поступить с волосами, за тобой.

Эль вызывающе вскинула голову:

– Что ж, они уже распущены.

Он удовлетворенно рассмеялся:

– Так и думал, что ты придешь к такому выводу.

Она прищурилась:

– А ты мне больше нравишься без галстука.

– Мы идем на официальное мероприятие.

– Если на тебе нет черного галстука и если верхняя пуговица твоей рубашки расстегнута, так что видны волоски на твоей груди, то я могу думать только о том, как бы полностью расстегнуть рубашку, чтобы положить руки на твои твердые мускулы. Так, чтобы чувствовать, как твое сердце бьется под моими ладонями. Могу только представлять себе, как склоняюсь к тебе и провожу языком по твоей коже. А теперь, – продолжила она, поднимая бровь, а затем отворачиваясь от него, – оставляю окончательное решение за тобой.

Аполло улыбнулся и начал развязывать галстук.

* * *

Несмотря на то что на вечере они должны были притворяться только бизнес-партнерами, Эль не могла избавиться от мысли, что их внешний вид наводит на определенные размышления. Наверняка все подумали, что в машине по дороге сюда они успели перепихнуться по-быстрому. Судя по ее взъерошенным волосам, он успел запустить в них пальцы. Его рубашка была расстегнута, галстук он давно снял.

И все-таки ничем подобным в машине они не занимались.

В лимузине Эль отодвинулась от него как можно дальше, сказав, что ей необходимо личное пространство, чтобы собраться с мыслями. Ей в самом деле нужно было немного побыть одной. Она устала: еще не привыкла к разнице во времени и слишком мало поспала.

Мероприятие было замечательно организовано, проводилось в одном из старейших и красивейших афинских отелей. И везде Эль видела имя Аполло.

– Ты мне не говорил, что это твое благотворительное мероприятие.

Он пожал плечами и взял у проходящего мимо официанта бокал шампанского.

– Это не казалось мне важным.

– Я не знала, что ты основал благотворительную организацию.

– Это очень скучно. Приманка для прессы. Обычно такие организации основывают, чтобы улучшить свою репутацию в глазах репортеров. Такую игру я едва ли способен вести даже в лучшие времена. Я не видел смысла в том, чтобы пытаться убедить тебя, что я – воплощенная добродетель, просто потому, что жертвую деньги семьям, оказавшимся за чертой бедности.

– Правда?

– Да. Не смотри на меня так. Я – бизнесмен. Поверь мне, это приносит мне пользу в финансовых вопросах.

– Почему ты так не хочешь выглядеть лучше?

– Не хочу давать людям лишних надежд.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что они разочаруются.

Она осмотрелась, приглядываясь к красивому мраморному интерьеру отеля, к внушительным колоннам, мерцающим свечам в канделябрах. Изящ но одетые пары уже устремлялись к танцполу. Как бы ей хотелось потанцевать с Аполло! Чтобы он обхватил ее своими сильными руками, прижал к себе и… просто держал.

Она тряхнула головой. То, о чем она думала, было в высшей степени глупо. От Аполло ей ничего не надо, лишь бы он оставил ее в покое и позволил вести дела так, как она считала нужным. Ну и еще секс ради секса, пока они не изживут взаимное притяжение.

– Я представлю тебя некоторым из моих партнеров, – объявил Аполло. – И некоторым представителям прессы, которые здесь присутствуют.

– Какой ты добрый, – отозвалась она, изображая беззаботность.

Он слегка надавил ладонью ей на поясницу, подталкивая к группе людей. Он представил ее им и быстро убрал руку, затем немного отстал, чтобы между ними образовалось достаточно большое расстояние.

Одним из новых знакомых оказался бизнесмен из Италии, второй – греком, у которого было свое дело в Соединенных Штатах. Они заговорили о том, как идти в ногу со временем в эпоху Интернета и гигантских онлайн-магазинов. Эль увлеклась разговором и не сразу заметила, что Аполло с ней рядом уже нет. Она нахмурилась, окинув взглядом толпу. И увидела его на танцполе с какой-то блондинкой в смелом платье с разрезом до бедра. Эль нехотя признала, что бедро блондинки выглядит весьма привлекательно.

Она старалась не показывать, что сердится. Правда, они изображали всего лишь деловых партнеров, но ей показалось, что Аполло слегка переигрывал.

– Я вижу, мистер Савас вас покинул, – заметил грек, которого звали Никос Вардалос.

– Вовсе нет, – ответила Эль, сделав глубокий вдох. – Мы здесь не вместе. Мистер Савас может танцевать с кем хочет.

– Тогда, я полагаю, вы тоже можете танцевать с кем захотите?

Она могла бы сказать ему, что у нее есть молодой человек. Но Никос был вполне симпатичным, а Аполло танцевал с другой.

– Совершенно верно, – кивнула Эль.

Он рассмеялся и одарил ее такой улыбкой, от которой, она не сомневалась, у многих женщин подогнулись бы колени. К сожалению, это был не ее случай. Не сейчас.

Но она притворилась, что ей приятно, и улыбнулась ему в ответ.

– Мне нравятся независимые женщины. Может быть, вы согласитесь потанцевать со мной?

– С большим удовольствием.

Он протянул ей руку, и она приняла ее, переплетая свои пальцы с его. Его прикосновение было теплым, но совсем не зажигало ее, как прикосновение Аполло.

Она ничего не почувствовала, когда Никос притянул ее к себе и повлек к танцполу. Зато чувства сразу проснулись, когда она оглянулась и увидела Аполло. Тот смотрел на нее и ее партнера, и его глаза метали молнии.

Прекрасно. Он рвет и мечет – тем лучше! Он первый пригласил на танец другую женщину, и будь она проклята, если собиралась играть здесь роль девушки, которая подпирает стену!

Она положила руку на плечо своего партнера.

– По-моему, Савас хочет меня убить, – усмехнулся Никос.

– Ну что вы! – сухо ответила Эль. – В любом случае мы с ним – партнеры, как я уже говорила. И никто из нас не собирается смешивать бизнес с развлечениями.

– Великолепно. Значит, мне не стоит заниматься с вами деловыми вопросами.

Она рассмеялась:

– Что ж, очень жаль. Поскольку вы занимаетесь розничной торговлей, мне очень хотелось бы завязать с вами деловые отношения.

– Может быть, глупо с моей стороны заводить такие разговоры во время танца, – ответил он. – Но продолжайте.

Следующие два танца они совершенно не слушали музыку и вовсю обсуждали, как могли бы объединить свои марки. Эль поняла, что Никос ей очень нравится, даже если не заставляет ее сердце биться быстрее.

А ей бы этого хотелось.

Он был богатым греком, в его речи проскальзывал едва заметный, но очаровательный акцент. К сожалению, рядом с ним она ничего не испытывала. Совершенно ничего.

Зато ей удалось завязать многообещающий деловой контакт. Потанцевав, они расстались, и Никос не сделал ни одного романтического намека. Скорее всего, он, так же как и она, уловил отсутствие между ними какой-либо химии.

Она направлялась к официанту, чтобы взять какой-нибудь напиток, когда к ней присоединился Аполло.

– Развлекаешься?

– Очень милая вечеринка, – улыбнулась Эль.

– Да. Разве я не предупредил тебя, что все время, пока мы изживаем взаимное притяжение, ты будешь со мной и только со мной?

– Извини, но я не знала, что вальс можно приравнять к сексу.

– Ты играешь с огнем, – предупредил он.

– Тогда и ты тоже. Не думай, что я не заметила очаровательную блондинку, с которой ты танцевал.

– От меня этого ожидают.

– Мне кажется, ты хотел, чтобы мой портрет попал на первые полосы. Разве для этого я не должна привлекать внимание?

– Агапе, для того чтобы привлечь к себе внимание, тебе достаточно просто войти в зал. Уж ты мне поверь. Все мужчины – и многие женщины – не сводят с тебя взглядов с той минуты, как ты вошла.

– Правда?

– Да. И если ты сделаешь щедрое пожертвование от имени компании, о тебе заговорят еще больше.

– Не знала, что ты собираешься воспользоваться моими деньгами.

– Конечно, собираюсь. Это хороший повод, можешь мне поверить. Как я уже говорил, я обеспечиваю жильем и другими необходимыми вещами семьи, оказавшиеся за чертой бедности. Уверен, в этом ты не найдешь ничего плохого.

– Действительно, ничего плохого я тут не вижу.

– Ты разочарована? Тебе так хочется всегда видеть во мне подлеца?

– Ты прав. Но, быть может, ты притворяешься исчадием ада просто потому, что хочешь быть последовательным.

– Я был бы не я, не будь я последователен.

Она рассмеялась:

– Если бы только это было правдой.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что говорю. Ты непоследователен, мне не важно, какие доводы ты приводишь в свое оправдание, мне плевать, что ты сейчас скажешь. Ты был другом моей семьи, а потом ты нас предал. В этом нет никакой последовательности.

Его лицо потемнело от гнева. Он наклонился к ней, и у нее перехватило дыхание. На мгновение ей показалось, что он поцелует ее. Во всяком случае, ей этого хотелось. Но он не поцеловал.

– С того самого момента, как я понял, что могут быть лучшие условия для жизни, чем те, в которых я существовал, я стал к ним стремиться. Когда меня отправили в частную школу, я решил стать лучшим в классе, чтобы никто даже не задавался вопросом, смогу ли я добиться успеха в том обществе, куда меня втолкнули. С того момента, как я осознал, что такое возможно, я напрягал все силы, лишь бы выбиться из низов наверх. Если это не последовательность, тогда я не знаю, что может так называться.

– Да, я знаю, что ты неплохо преуспел в жизни. Но очень удобно забыть, что лестница, по которой ты взобрался наверх, устлана деньгами моего отца. – Она отвернулась, но он крепко схватил ее за руку и дернул, разворачивая к себе лицом. – Я хотел выбиться в люди, используя любые средства. Я настаиваю на своей последовательности. – Он отпустил ее и расправил манжеты своей рубашки. – Ладно, развлекайся. Встретимся в конце вечера. Не забудь сделать взнос.