Текст книги "Звуки польки неземной"

Михаил Афанасьевич Булгаков
ЗВУКИ ПОЛЬКИ НЕЗЕМНОЙ

Нет, право... после каждого бала как

будто грех какой сделал[1]1
  Нет, право... после каждого бала как будто грех какой сделал. – Неточная цитата из поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (гл. 8). Эти же «рассуждения» Чичикова о ненужности и вредности балов в России были включены Булгаковым и в инсценировку «Мертвых душ» (картина девятая), но там они произносятся от введенного в спектакль Первого лица.


[Закрыть]. И вспоми-

нать о нем не хочется.

Из Гоголя

 
П-пай-дем, пппай-дем...
Ангел милый,
Пп-ольку танцевать со мной!!!
 

– Сс... с... – свистала флейта.

– Слышу, слышу, – пели в буфете.

– П-польки, п-полечки, п-полыси, – бухали трубы в оркестре.

 
Звуки польки неземной!!!
 

Здание льговского нардома тряслось. Лампочки мигали в тумане, и совершенно зеленые барышни и багровые взмыленные кавалеры неслись вихрем. Ветром мело окурки, и семечковая шелуха хрустела под ногами, как вши.

 
Пай-дем, па-а-а-а-й-дем!!
 

– Ангел милый, – шептал барышне осатаневший телеграфист, улетая с нею в небо.

– Польку! А гош{1}{1}
  Налево (от фр. a gauche).


[Закрыть], мадам! – выл дирижер, вертя чужую жену. – Кавалеры похищают дам!

С него капало и брызгало. Воротничок раскис.

В зале, как на шабаше, металась нечистая сила[2]2
  В зале, как на шабаше, металась нечистая сила. – Ср. с пляской в ресторане «Дома Грибоедова», о которой автор говорит так: «И давно, давно я понял, что в дымном подвале, в первую из цепи страшных московских ночей, я видел ад».


[Закрыть].

– На мозоль, на мозоль, черти! – бормотал нетанцующий, пробираясь в буфет.

– Музыка, играй № 5! – кричал угасающим голосом из буфета человек, похожий на утопленника.

– Вася, – плакал второй, впиваясь в борты его тужурки, – Вася! Пролетариев я не замечаю! Куды ж пролетарии-то делись?

– К-какие тебе еще пролетарии? Музыка, урезывай польку!

– Висели пролетарии на стене и пропали...

– Где?

– А вон... вон...

– Залепили голубчиков! Залепили. Вишь, плакат на них навесили. Паку... па-ку... покупайте серпантин и соединяйтесь...

– Горько мне! Страдаю я...

– А-ах, как я страдаю! – зазывал шепотом телеграфист, пьянея от духов. – И томлюсь душой!

 
Польку я желаю... танцевать с тобой!!
 

– Кавалеры наступают на дам, и наоборот! А дру-ат{2}{2}
  Направо (от фр. a droite).


[Закрыть], – ревел дирижер.

В буфете плыл туман.

– По баночке, граждане, – приглашал буфетный распорядитель с лакированным лицом, разливая по стаканам загадочную розовую жидкость, – в пользу библиотеки! Иван Степаныч, поддержи, умоляю, гранит науки!

– Я ситро не обожаю...

– Чудак ты, какое ситро! Ты глотни, а потом и говори.

– Го-го-ro... Самогон!

– Ну, то-то!

– И мне просю бокальчик.

– За здоровье премированного красавца бала Ферапонта Ивановича Щукина!

– Счастливец, коробку пудры за красоту выиграл!

– Протестую против. Кривоносому несправедливо выдали.

– Полегче. За такие слова, знаешь.

– Не ссорьтесь, граждане!

Блестящие лица с морожеными, как у судаков, глазами осаждали стойку. Сизый дым распухал клочьями, в глазах двоилось.

– Позвольте прикурить.

– Пажалст...

– Почему три спички подаете?

– Чудак, тебе мерещится!

– Об которую ж зажигать?

– Целься на среднюю, вернее будет.

В зале бушевало. Рушились потолки и полы. Старые стены ходили ходуном. Стекла в окнах бряцали.

– Дзинь... дзинь... дзинь!!

– Польки – дзинь! П-польки – дзинь! – рявкали трубы.

 
Звуки польки неземной!!!
 

Комментарии. В. И. Лосев
Звуки польки неземной

Впервые – Гудок. 1924. 16 ноября. С подписью: «Письмо рабкора списал М. Булгаков».

Печатается по тексту газеты «Гудок».