Текст книги "Дневник"

Только в январе 1917 года мог вернуться в строй Михаил Гордеевич и, произведенный в полковники, был назначен начальником штаба 15-й пехотной дивизии. Его мечта получить полк, быть самостоятельным начальником и, пока оставалась лишь мечтой. Там застала его революция, которая, по мнению Дроздовского, вела к гибели Россию. Вот его первое письмо после всех происшедших событий: «Вы положились на армию, а она не сегодня-завтра начнет разлагаться, отравленная ядом политики и безвластия. Когда я первый раз услыхал о “рабочих и солдатских депутатах” – для меня ясен стал дальнейший ход событий: история – это закон. Что я переживаю? Я никогда в жизни не был поклонником режима беззакония и произвола, на переворот, естественно, смотрел как на опасную и тяжелую, но неизбежную операцию. Но хирургический нож оказался грязным, смерть неизбежна, исцеление ушло. Весь ужас в том, что у нас нет времени ждать, перед нами стоит враг с армией, скованной железной дисциплиной, нам нечего будет противопоставить его удару. Так что же я переживаю? Оборвалось и рухнуло все, чему я верил, о чем мечтал, для чего жил, все без остатка… в душе пусто. Только из чувства личной гордости, только поэтому, что никогда не отступал перед опасностью и не склонял перед ней своей головы, только поэтому остаюсь я на своем посту и останусь на нем до последнего часа».

Долгожданная мечта Дроздовского получить полк наконец осуществилась, 6 апреля он был назначен командиром 60-го Замосцкого полка, но в революционных условиях это командование не принесло радости, не дало поля для широкой творческой работы и было для Дроздовского непосильным крестом{14}14
  27 сентября 1917 г. командир 60-го пехотного Замосцкого полка М.Г. Дроздовский из Берештий писал начальнику 15-й пехотной дивизии генерал-майору Г.Г. фон Тимроту о ситуации в полку: «В полку началось проникновение большевистских лозунгов через газету “Прибой” – орган Гельсингфоргского комитета РСДРП. Принять меры против попадания газеты в полк не могу, так как она проникает в полк тайным путем, по почте, в письмах. Да и как бороться, раз правительство допускает ее издание и свободную продажу (по 15 пени номер), очевидно, с целью еще более затруднить и без того непосильный труд офицерства. Номер, который я имел в руках, обычного для подобных газет грубого и тупо-сумбурного содержания, способного вызвать только улыбку у развитого человека; но в темной и тупой массе солдат такие газеты имеют успех, завоевывая симпатии безответственными лозунгами мира во что бы то ни стало, немедленного захвата всей земли, безграничного произвола и т. п. Между прочим, в этом номере правительство и, в частности, [премьер-]министр [А.Ф.] Керенский называются изменниками; Икскюльский прорыв (речь идет об оставлении в июле по приказу командующего Северным фронтом В.Н. Клембовского Икскюльского плацдарма на левом берегу Западной Двины накануне Рижской операции. – Примеч. сост.) объяснен изменой офицеров, требовавших немедленного отступления от солдат, желавших сопротивляться (!!); проповедует избиение начальников.
  За последние недели было несколько случаев единичного неповиновения и попытки к неповиновению массовому; были подстрекательства к неисполнению законных распоряжений. По этим случаям ведется дознание, виновные будут преданы суду, но обнаружение зачинщиков очень затрудняется укрывательством и сочувствием им солдатской массы. Привлечение их к суду вызывает среди солдат глухое недовольство; всякое законное требование, стесняющее разнузданность, всякое требование порядка, законности они именуют “старым режимом”. В их мозгах укоренилось понимание, что раз чего-нибудь хочет “вся” рота или “вся” команда, то это уже так и быть должно. Развращенные безнаказанностью, отменой обряда чинопочитания, солдаты позволяют себе в разговорах с офицерами наглые обвинения их в том, что они стоят за войну, так как получают большое (!) жалованье; в солдатской же среде главное настроение – нежелание воевать, непонимание, вернее, нежелание понимать необходимости продолжать войну. Позволяют себе заявлять в лицо претензии, что офицеры не носят шашек, а они должны носить лопаты. Офицерам только и делать приходится, что разъяснять и отвечать на их вечные неудовольствия, капризы и заявления… Вечные претензии, детские, смешные по содержанию, но незаконные, однако в основе своей построены на распущенности, нежелании исполнять честно свой долг и нести честно неизбежные тяготы службы, а у известных единичных личностей порождаются желания побравировать намеренным (но безнаказанным) неоказанием офицеру уважения.
  Конечно, часть солдат вполне добросовестна и дисциплинированна, но таких крайне мало, и они почти не имеют влияния, будучи сами терроризированы массой. Борьба со всеми этими явлениями ведется, и наружный порядок еще поддерживается работой офицеров, но живем на вулкане.
  Когда, с одной стороны, проповедь немедленного мира, спасения жизни, проповедь легких благ, безграничной, специфической свободы, а с другой – призыв к жертвам, образ смерти, призыв к лишениям, невзгодам и трудам, к самоограничению – и все это без всякой серьезной угрозы худшим элементам, без силы принуждения, – тогда рассчитывать на успех подобных проповедей среди темной массы, дочиста лишенной сознания долга и гордости, смешно.
  Главное, считаю долгом доложить, что силы офицеров в этой борьбе, бесплодность которой в создавшейся обстановке, к сожалению, не всеми понимается, убывают, энергия падает и развивается апатия и безразличие даже к вопросу о победе или поражении. Лучший элемент офицерства, горячо принимающий к сердцу судьбы армии и родины, издерган вконец; с трудом удается поддерживать в них гаснущую энергию, но скоро и я уже не найду больше слов ободрения этим людям, не встречающим сверху никакой поддержки. Несколько лучших офицеров обращались ко мне с просьбой о переходе в союзные армии. Позавчера на служебном докладе о положении дел в команде закаленный в боях, хладнокровнейший в тяжелейших обстоятельствах офицер говорил со мной прерывающимся от слез голосом – нервы не выдерживают создающейся обстановки.
  Я убедительно прошу Ваше превосходительство довести до сведения высшего начальства и Временного правительства, что строевые офицеры не из железа, а обстановка, в коей они сейчас находятся, есть не что иное, как издевательство над ними сверху и снизу, которое бесследно без конца проходить не может. Либо они начальники, и тогда должны иметь власть и пользоваться соответствующим почетом, либо они не начальники, и тогда им нечего делать в армии и в офицерских погонах.
  Если подобный доклад приходится делать мне, командиру полка одной из наиболее дисциплинированных, в наибольшем порядке находящейся дивизии (причем остальные командиры, несомненно, будут вполне со мною солидарны), то что же делается в остальной русской армии?
  Все, что я здесь пишу, это только более подробное развитие и более резкое (время идет) изложение того, что раньше кратче и мягче доносил и докладывал. Это – результат моих пятимесячных наблюдений и глубокого убеждения, а не впечатление минуты. Ваше превосходительство, достаточно меня знаете, чтобы в этом не сомневаться. Непрочность настроений солдат бесконечна, внешне положение от тех или иных случайных или неслучайных причин может временно даже и улучшиться, но ни на какое прочное возрождение части не может быть надежды, пока коренным образом не будут перестроены на научных основаниях условия воспитания армии.
  Вам хорошо известна правда о боях 30 июля – 3 августа, а потому Вы, вероятно, будете согласны с моим утверждением, что возлагать какие-нибудь серьезные надежды на современную нашу армию – наивная мечта. По-прежнему недовольство, озлобление тылом, недовольство пищей, обмундированием» (Революционное движение в русской армии. 27 февраля – 24 октября 1917 г. [Сб. док.] / Под ред. Л.С. Гапоненко; сост. Е.П. Воронин, Л.М. Гаврилов, В.В. Кутузов, Л.Б. Леонидов. М., 1968. С. 426–429).


[Закрыть].

Несмотря на общий развал армии, боевые действия продолжались. 20 ноября Дроздовский по давнишнему представлению получил Георгиевский крест 4-й степени, а представление к Георгию 3-й степени осталось безрезультатным (представление штаба Румфронта за № 125411){15}15
  26 ноября 1917 г. приказом по 4-й армии № 5705 Дроздовский был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В письме к сестре Юлии от 24 ноября он писал: «Еще 20-го получил Георгиевский крест (4-й степени. – Примеч. сост.) по давнишнему представлению – единственный орден, к которому я никогда не был равнодушен… а между тем у меня теперь никакой радости в сердце, нисколько не стало легче на душе от этого маленького белого крестика…» В следующем письме от 2 декабря он писал сестре: «Можешь поздравить меня с получением ордена Святого Георгия 4-й [степени] за бой 11 июля, когда я с полком участвовал в прорыве немецкой позиции. За бои 30 июля – 4 августа представили меня к Георгию 3-го класса, но теперь, за всеми этими событиями, представление, вероятно, и до [Георгиевской] думы не доберется». Ранее, в 1915 г. Дроздовский был также награжден Георгиевским оружием. Согласно послужному списку, награждение состоялось «… приказом командующего 10-й армией 2 ноября 1915 года за № 1270… за то, что принимая непосредственное участие в бою 20 августа 1915 года у местечка Оханы, произвел под действительным артиллерийским и ружейным огнем рекогносцировку переправы через Месечанку, руководя форсированием ее, а затем, оценив возможность захвата северной окраины местечка Оханы, лично руководил атакой частями Перекопского полка и умелым выбором позиции способствовал действиям нашей пехоты, отбивавшей в течение пяти дней наступавшие части превосходных сил противника» (Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769–1920. Библиографический справочник / Отв. сост. В.М. Шабанов. М., 2004. С. 501; Дроздовский и дроздовцы… С. 134, 167).


[Закрыть].

24 ноября он был назначен командиром 14-й пехотной дивизии, но ввиду полной невозможности командовать дивизией при все усложнявшейся обстановке, 11 декабря Дроздовский сложил с себя это звание и уехал в Яссы, где было задумано формирование Добровольческого корпуса.

С захватом власти большевиками и фактическим прекращением войны наступил полный развал русской армии. Один лишь Румынский фронт, находившийся в иных условиях, благодаря присутствию румынских войск, границы, отделяющей его от хаоса в России, и т. д. кое-как сохранял внешний порядок{16}16
  Еще 3 июля 1917 г. Дроздовский писал сестре Юлии о состоянии своего полка: «Полк у меня сравнительно в порядке, как и вообще вся дивизия, если, конечно, словом “порядок” можно назвать ныне состояние хоть какой-нибудь части. Никаких выступлений против офицеров у нас, слава Богу, не было, но, конечно, дисциплины никакой, служба несется скверно, обещают, что все пойдут в атаку, и этому я верю, на порыв их хватит, но что будет дальше, за первым порывом – сплошной знак вопроса. Не понимаю, на что может рассчитывать эта публика в длительном бою без дисциплины. Так или иначе, но через самый короткий срок мне предстоит вести эту публику в бой. В общем, грустные перспективы – не о таком командовании полком я мечтал и не таким полком так рвался командовать». В письме сестре от 10 августа он рассказывал об одном из последних, сравнительно успешных действий своего полка: «11 июля у нас была атака; вследствие громадного превосходства сил мы имели успех, невзирая на то, что большая часть солдат была непригодна к бою. Мой полк взял даже 10 орудий. 30–31 июля и 1–2 августа снова были тяжелые бои; наступали немцы, в незначительных, меньших силах, больше артиллерией, чем штыками. Но деморализованная, развращенная, трусливая масса почти не поддавалась управлению и при малейшей возможности покидала окопы, даже не видя противника: от каких-нибудь нескольких снарядов или только в ожидании неприятельской атаки. Еще 31-го было нечто вроде боя, нечто вроде сопротивления, мы частью отстаивали свои позиции, но уже 1 августа разразился скандал – поголовное бегство полка, целые вереницы беглых тянулись мимо штаба. Тогда я послал весь мой резерв, мою лучшую часть останавливать этих беглецов. Ни о каком управлении боем не могло быть и речи среди заборов, домов и виноградников. Много раненых офицеров и солдат было брошено этими мерзавцами на позиции. Увидя эту катастрофу, я решил покончить со свободами и приказал бить и стрелять беглецов. Этими крайними мерами, широким применением палок и оружия удалось восстановить кое-какой порядок и, пользуясь ночью, остановиться на новой позиции. На другой день сразу же были приняты меры, самые крутые, офицеры наблюдали за цепями, все время с револьверами в руках, позади я расставил разведчиков, и всякая попытка к бегству встречалась огнем. Благодаря этому позиция была удержана, и противник, поплатившись, больше не дерзал на новую атаку. Сейчас чиню суд и расправу, авось, приведу их в порядок; они уже начинают чувствовать мое давление. Конечно, может и сорваться» (Дроздовский и дроздовцы… С. 165–166).


[Закрыть].

Еще в декабре 1917 года установилась связь между генералами Алексеевым{17}17
  Алексеев Михаил Васильевич (1857–1918). Военный и государственный деятель, генерал от инфантерии (1914), генерал-адъютант (1916), один из основателей Белого движения. Участник Русско-турецкой (1877–1878) и Русско-японской (1904–1905) войн. С началом Первой мировой войны, в июле 1914 г., назначен начальником штаба армий Юго-Западного фронта; с марта 1915 г. – главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта; с августа 1915 г. – главнокомандующий армиями Западного фронта. В августе 1915 г., после того как император Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего, назначен начальником штаба Ставки Главковерха. Как начальник штаба фактически руководил всеми военными операциями Русской армии вплоть до Февральской революции. С апреля по май 1917 г. – Верховный главнокомандующий Русской армии. Пытался предотвратить развал армии, выступал против советов и солдатских комитетов в армии. Во время выступления генерала Л.Г. Корнилова в августе 1917 г., чтобы спасти «мятежников», согласился возглавить Ставку и произвести арест Корнилова и его сподвижников. После Октябрьского переворота выехал в Новочеркасск, где стал одним из главных руководителей зарождавшегося Белого движения. Под его руководством в конце 1917 г. начала свое формирование Алексеевская организация; Верховный руководитель Добровольческой армии. Провел большую работу по организации не только Добровольческой армии, но и всего антибольшевистского сопротивления на территории Европейской России (особенно антисоветского подполья в крупных городах). Выступал за восстановление монархии. При этом считал, что провозглашение этого лозунга в 1918 г. в условиях еще «непережитой революции» связано с немалым политическим риском. Скончался 8 октября 1918 г. от воспаления легких.


[Закрыть] (Дон) и Щербачевым{18}18
  Щербачев Дмитрий Григорьевич (1857–1932). Военачальник, генерал-адъютант (1915), генерал от инфантерии (1915). Начальник Николаевской военной академии (1907–1912). Участник Первой мировой войны, в которую вступил командиром 9-го армейского корпуса (с 1912); командующий 11-й армией (с апреля 1915); командующий 7-й армией (с октября 1915); с апреля 1917 г. – помощник главнокомандующего армиями Румынского фронта румынского короля Фердинанда I. В декабре 1917 – феврале 1918 г. командовал Украинским фронтом, подчинявшимся Центральной раде. Участник Белого движения на Юге России; военный представитель русских армий при союзных правительствах и союзном Верховном командовании (с января 1919), создал в Париже управление, занимавшееся снабжением белых армий (1918–1920). В мае 1920 г. из-за разногласий с генералом П.Н. Врангелем во взглядах о совместных действиях с Польшей отказался от должности. В эмиграции жил во Франции.


[Закрыть] (Яссы). Тогда же в Румфронте зародилась мысль об организации особого корпуса русских добровольцев для посылки его на Дон в помощь генералам Алексееву и Корнилову{19}19
  Корнилов Лавр Георгиевич (1870–1918). Военный и политический деятель, генерал от инфантерии (1917), военный разведчик, дипломат и путешественник-исследователь, один из основателей Белого движения. Участник Русско-японской войны (1904–1905). К началу Первой мировой войны генерал-майор; с августа 1914 г. – начальник 48-й пехотной («стальной») дивизии. Весной 1915 г. был взят в плен, из которого бежал в июле 1916 г. С сентября 1916 г. – командир 25-го армейского корпуса Особой армии генерала В.И. Гурко. В феврале 1917 г., еще до начала Февральской революции, кандидатура Корнилова на пост командующего войсками Петроградского военного округа была одобрена императором Николаем II. Пытался остановить развал войск; в апреле отказался от должности командующего округом, назначен командующим 8-й армией Юго-Западного фронта. После неудачного июньского наступления (в котором 8-я армия Корнилова отличилась) назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. С 19 июля 1917 г. – Верховный главнокомандующий Русской армией. Стремясь восстановить дисциплину в армии и порядок в стране, с ведома главы Временного правительства А.Ф. Керенского, в конце августа 1917 г. направил к Петрограду 3-й кавалерийский корпус, чтобы предоставить в распоряжение правительства надежные войска в случае вооруженного восстания большевиков. Уже после выступления корпуса Керенский переменил свою позицию и под давлением Петроградского совета объявил Корнилова мятежником, сместив с поста Главнокомандующего. Вместе с поддержавшими его офицерами находился в заключении в городе Быхов. 19 ноября по приказу Н.Н. Духонина Корнилов и другие арестованные были освобождены. 6 декабря Корнилов прибыл в Новочеркасск. Вместе с генералом М.В. Алексеевым возглавил формирование Добровольческой армии. Организатор и первый командующий Добровольческой армии. Погиб во время Первого Кубанского похода во время штурма Екатеринодара (ныне Краснодара) 31 марта 1918 г.


[Закрыть]. Эта идея встретила сочувствие и поддержку со стороны союзников; французы дали на организацию предполагаемого похода несколько миллионов франков.

Главнокомандующий Румынским фронтом генерал Щербачев поручил организацию добровольческого корпуса генералу Кельчевскому{20}20
  Встав во главе добровольческих формирований, Кельчевский прежде всего приветствовал уже сформированные части: «Вам, русские люди, воодушевленные великой идеей по созданию кадров для будущей Русской, ныне погибшей, армии, будет принадлежать честь и слава ее восстановления. Вам, скромные, но мужественные люди, отрезвевшая Русь скажет спасибо за Ваше могучее сердце, за то, что среди всеобщей злобы и подозрений, среди анархии и подлых наветов, Вы не перешли грань, где теряется здравый смысл, и с верой в Бога взялись за великое дело по созданию силы для борьбы по восстановлению порядка и на защиту будущего Учредительного собрания, истинного хозяина земли Русской. Бог Вам на помощь для дружной и честной работы» (Цит. по: Дроздовский и дроздовцы… С. 47).


[Закрыть]. Было выпущено воззвание к офицерам и солдатам Румынского фронта (см. приложение 1), с поступающих добровольцев требовалась подписка (см. приложение 3){21}21
  24 января (6 февраля) генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев отдал приказ № 1413 по русским армиям Румынского фронта, согласно которому было начато формирование Отдельного корпуса русских добровольцев в составе штаба и трех бригад. Инспектором по формированию добровольческих частей был назначен бывший командующий 9-й армией генерал-лейтенант А.К. Кельчевский; начальником штаба стал бывший начальник 3-й Туркестанской стрелковой дивизии Генерального штаба генерал-майор А.Н. Алексеев. Штаб получил наименование Управления по формированию добровольческих частей. Согласно приказу, формировались 1-я Скентейская бригада по главе с полковником М.Г. Дроздовским, развертывалась 2-я Кишиневская бригада, которую последовательно возглавляли генералы А.В. Асташов и Ю.Ю. Белозор. Создание 3-й бригады планировалось в городке Болграде.


[Закрыть].

Одним из самых деятельных и талантливых организаторов по подготовке предполагавшегося похода был полковник М.Г. Дроздовский, к тому времени сложивший с себя обязанности начальника 14-й пехотной дивизии. В начале января он был командирован в Одессу, где организовал Бюро для записи добровольцев.

Тем временем осложнения росли; к середине февраля положение на юге России, через который лежал путь следования предполагаемого корпуса, находился в состоянии полной анархии. «Бескровная» русская революция начала выражаться в исступленной безудержной войне всех против всех. Море крови, пытки, насилия и грабежи на фоне страха, угнетенности и пассивности масс – вот картина царившего там хаоса.

Связь с Доном была порвана.

Видя кругом распад, не веря в возможность какой бы то ни было борьбы с большевиками, генерал Щербачев, его штаб, а за ним и испуганное офицерство отказались от своей первоначальной идеи. Проще было сидеть в Румынии и в безопасности выжидать дальнейшего хода событий. Приказом штаба Румфронта задуманный ранее поход был отменен, и добровольцы, давшие ранее подписки в Добровольческий корпус, освобождались от взятых на себя обязательств{22}22
  Положение Главнокомандующего русскими армиями Румынского фронта генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева было крайне непростым. В своей поддержке добровольческих формирований он был ограничен сложившимися обстоятельствами. Прежде всего, номинальным командующим фронта был румынский король Фердинанд I, и формально Щербачев был его помощником. Возможности принимать серьезные решения в обход румынской главной квартиры он не имел. В ситуации, когда недавний союзник России пошел на мирные переговоры со странами Центрального блока, Щербачев несомненно испытывал сильное давление со стороны румын. Германское командование не было заинтересовано в появлении любой организованной русской вооруженной силы, так как не без оснований могло считать ее враждебной себе. Румыны же, стремясь заключить мир, видели в русских добровольцах исключительно неблагоприятный фактор при ведении переговоров, всячески стараясь выполнить требование немцев о расформировании добровольческих частей. По сути, главной причиной неудачи формирования добровольческих частей в феврале 1918 г. стало изменение отношения к добровольческой организации со стороны румынских властей. 27 января (9 февраля) 1918 г. Центральная рада Украинской народной республики подписала мирный договор со странами Четверного союза, начавшими оккупацию Украины «для поддержания порядка». Когда ситуация приняла явно неблагоприятный для Румынии характер (она рисковала остаться один на один в войне со странами Центрального блока), ее правительство, несмотря на протесты со стороны союзных миссий, 24 февраля (9 марта) 1918 г. также вступила в мирные переговоры с противником (перемирие с ним Румыния заключила еще в декабре 1917 г.). При этом румынские войска оккупировали часть русской территории – Бессарабию. С этого времени румынские власти начали препятствовать дальнейшему формированию добровольцев: была запрещена выдача оружия и боеприпасов, опубликовано сообщение о том, что в Яссах нет никаких добровольческих частей. После подобной подготовительной работы румынское командование заявило, что русские добровольческие бригады более не могут продолжать формирование, должны сдать оружие и распуститься. Требование это совпало с началом отъезда из Румынии представителей союзнических миссий и продвижения частей противника на русскую территорию. Румынское командование потребовало вооружение и имущество Русской армии не отправлять в Россию, а оставить на месте.


[Закрыть].

Гибнувшую идею решил спасти полковник Дроздовский. На фоне растерявшейся среды людей, долг которых был руководить и поддерживать в такие критические минуты, когда их опыт и авторитет могли бы поднять дух и объединить всех для борьбы с большевизмом, – встает скромная фигура полковника Дроздовского, объявившего прямо, что так скоро от начатого дела он не отречется. «Я иду – кто со мной». Это решение вызвало резкое осуждение окружавших его: мысль о походе называли безумием, авантюрой, – она вызывала насмешки и возмущение. Из всего Румынского фронта на смелый призыв Дроздовского отозвалось и поступило в организуемую им 1-ю бригаду Русских Добровольцев всего 800 человек, не побоявшихся всех опасностей, которые стояли на намеченном пути, доверяя вполне водительству Дроздовского.

Только незадолго до выхода из Румынии генерал Щербачев изменил свое недоверчивое отношение к походу и стал помогать Дроздовскому; генерал же Кельчевский{23}23
  Кельчевский Анатолий Киприанович (1869–1923). Генерал-лейтенант (1917). Участник Первой мировой войны, на фронт которой вышел командиром 6-го Финляндского стрелкового полка. Позднее – исполнял должность генерала для поручений при штабе 9-й армии; с ноября 1915 г. – генерал-квартирмейстер штаба 9-й армии; с апреля 1917 г. – начальник штаба 9-й армии. Отрицательно отнесся к Октябрьскому перевороту, был смещен с должности. С конца января 1918 г. – инспектор по формированию добровольческих частей на Румынском фронте. Отдал приказ об аннулировании подписок, данных офицерами, после заключения Украинской радой мира со странами Центрального блока. С ноября 1918 г. – в Донской армии, начальник штаба Восточного (Царицынского) фронта. В феврале 1919 – марте 1920 г. – начальник штаба Донской армии; позднее военный и морской министр Южнорусского правительства. В марте – апреле 1920 г. – начальник штаба Донского корпуса. В апреле 1920 г., вместе с генерал-лейтенантом В.И. Сидориным, был снят с поста и отдан главнокомандующим ВСЮР генерал-лейтенантом П.Н. Врангелем под суд за сепаратистские казачьи устремления. В мае 1920 г. – выслан за границу.


[Закрыть] до конца где было возможно тормозил дело{24}24
  На состоявшемся в начале февраля 1918 г. в штабе Румынского фронта совещании выяснилось, что из 5000 записавшихся в формируемый корпус 3000 оказались на штабных должностях, а полторы тысячи, приходившихся на долю Кишиневской бригады, были преимущественно «мертвыми душами». Реальную силу представляли только 500 человек в Соколах под командой М.Г. Дроздовского. Происходящее позволило Кельчевскому сделать вывод о невозможности похода. После ряда переговоров и совещаний генерал Кельчевский, принимая во внимание оказываемое румынами давление, начавшееся вторжение в пределы России немцев, общую неудачу добровольческих формирований и отсутствие необходимой для похода конницы, признал задуманный план неосуществимым, рискованным и обреченным на неудачу. С ведома генерала Щербачева, 24 февраля (9 марта) (в день начала под Бухарестом мирных переговоров между Румынией и странами Четверного союза) он издал приказ об аннулировании данных офицерами обязательств и о роспуске частей добровольческого корпуса. Помимо приказа о недействительности подписки вывешивались объявления с предложением вступившим в добровольческие части офицерам разъехаться, а затем последовали и новых объявления, обещавшие военным безбедное существование в румынских городах.


[Закрыть]; Дроздовский называл его предателем.

Ярким примером отношения к проекту Дроздовского может служить следующее: в Одессе председатель Союза офицеров генерал-лейтенант Л.{25}25
  Речь идет о генерал-лейтенанте (1914) Евгении Александровиче Леонтовиче (1862–1937). На фронт Первой мировой войны выступил командиром 1-й бригады 2-й кавалерийской дивизии (с сентября 1908). С сентября 1914 г. – командующий 3-й кавалерийской дивизией; в 1916 г. одновременно командовал 6-м кавалерийским корпусом. В апреле 1917 г. отчислен от должности начальника дивизии, назначен в резерв чинов при штабе Одесского военного округа. Участник Белого движения на Юге России. В декабре 1917 – январе 1918 г. занимался организацией добровольческих отрядов в Одессе; в первой половине 1918 г. – начальник формирований Одесского вербовочного центра Добровольческой армии. Вице-адмирал Д.В. Ненюков, оказавшийся в начала 1918 г. в Одессе, вспоминал о деятельности Е.А. Леонтовича: «Правление союза вначале враждебно отнеслось к нашей пропаганде, так как руководствовалось указаниями от гетмана, интересы которого как сепаратиста были прямо противоположны идеям добровольцев, выставившим своим лозунгом великую и неделимую Россию. Леонтович собирал молодежь и говорил им, что вся затея добровольцев – глупая авантюра, которая только увеличит число жертв и провалится как мыльный пузырь, что нужно надеяться на немцев, а пока пилить дрова и ждать лучших времен» (Ненюков Д.В. От Мировой до Гражданской войны: Воспоминания 1914–1920 / Вступ. ст. и примеч. А.В. Посадского. М., 2014. С. 284). Летом 1919 г. – в штабе Войск Юго-Западного края. С 1920 г. в эмиграции, проживал в Румынии.


[Закрыть] в резкой форме отказал в содействии отряду по формированию, пополнению и распространению среди офицеров его идей, не желая принимать участие и брать на себя ответственность в «этой авантюре».

Румынское правительство, помогавшее вначале, впоследствии ставило всяческие препятствия организации отряда, требуя его разоружения.

Несмотря на чинимые препятствия, Дроздовскому удалось сорганизовать свой отряд, который и выступил под его начальством в поход, описанию которого посвящен приводимый ниже дневник.

Дневник 1918–1919

20 февраля 1918 г.

Утром 19 шел Геруа[13]13
  Геруа – генерал-майор – бывший командир лейб-гвардии Волынского полка, начальник штаба генерала Щербачева.
  Здесь и далее сноски под римскими цифрами воспроизводятся по изданию: Дроздовский М.Г. Дневник. Берлин, 1923. Сноски под арабскими цифрами подготовлены Р.Г. Гакуевым и помещены в конце книги.


[Закрыть]{26}26
  Геруа Александр Владимирович (1870 – после 1944). Генерал-лейтенант (1917). Участник Русско-японской (1904–1905) и Первой мировой войн. К началу войны – генерал-майор, командир лейб-гвардии Волынского полка (с февраля 1914 г.); с октября 1915 г. – начальник 38-й пехотной дивизии; с октября 1916 г. – исполняющий должность начальника штаба 2-й армии; с июня 1917 г. – командир 18-го армейского корпуса; в конце 1917 – марте 1918 г. – в штабе Румынского фронта. Участник Белого движения на Юге России; с октября 1918 г. представитель при французском генерале А. Бертелло (Бертло); с октября 1919 г. – начальник русской военной миссии ВСЮР в Бухаресте; с апреля 1920 г. – военный представитель главного командования ВСЮР и великого князя Николая Николаевича в Румынии. В эмиграции жил в Румынии. В 1944 г. арестован и вывезен в СССР.


[Закрыть] передать доклад Совета[14]14
  Совет – конспиративный совет по организации добровольческого движения.


[Закрыть]. Встреча с Алексеевым[15]15
  Генерал Алексеев, при штабе Румынского фронта, впоследствии начальник штаба Войска Донского.


[Закрыть]{27}27
  Алексеев Анатолий Николаевич (1865–1922). Генерал-лейтенант (1917). Участник Русско-японской войны (1904–1905). На фронт Первой мировой войны вышел командир 17-го Донского казачьего полка; с июня 1915 г. – командующий 2-й Заамурской, а с июля – командующий 3-й Заамурской конной бригадой; с января 1916 г. – начальник штаба Сибирской казачьей дивизии; с апреля 1917 г. – командующий Сибирской казачьей дивизией; с сентября – командующий 6-м кавалерийским корпусом; с декабря 1917 по март 1918 г. – начальник штаба 9-й армии. Снят с должности с началом украинизации армии. Участник Белого движения на Юге России; с мая 1918 г. в Донской армии, с февраля 1919 г. – начальник штаба Северного фронта Войска Донского; с марта 1919 г. – начальник штаба 2-й Донской армии; в апреле сдал должность, состоял при войсковом атамане Войска Донского; в 1919–1920 гг. – генерал для поручений при командующем. Осенью 1920 г. – директор Донского кадетского корпуса. В эмиграции в Югославии.


[Закрыть], решение уходить. Тревожные вести – разоружение. Все по моему предсказанию за последние 10 дней. Мое решение – пробиться. Распоряжение Лесли[16]16
  Лесли – полковник Генерального штаба, совершивший поход с Дроздовским.


[Закрыть]{28}28
  Лесли Георгий Дмитриевич (1888–1957). Из дворян Смоленской губернии. Участник Первой мировой войны, на фронт которой вышел в чине штабс-капитана (1914) 1-го саперного батальона; с октября 1916 г. – капитан, старший адъютант 5-й стрелковой дивизии; с января 1917 г. – обер-офицер для поручений при помощнике Главнокомандующего армиями Румынского фронта. К концу войны – полковник. Участник Похода Яссы – Дон (помощник начальника штаба отряда, с 21 апреля – начальник штаба отряда, затем 3-й пехотной дивизии). Весной – летом 1918 г. – начальник вербовочного центра Добровольческой армии в Киеве; арестован германскими войсками. В августе бежал на Дон. Весной 1920 г. эвакуировался из России, в августе возвратился в Крым. Эмигрант. На 1 апреля 1922 г. проживал в Константинополе, позднее в США. Скончался 2 февраля 1957 г. в Нью-Йорке или Флориде.


[Закрыть] подготовить помещение и об уходе; поездка в Скентею[17]17
  Скентея – местечко в 60 верстах от Ясс.


[Закрыть] и распоряжение. Ночной переход с 20-го на 21-е. Приступил к составлению очерка затруднений, творимых румынами. Запрещение выдачи из складов имущества и снарядов, оружия, пропусков, неотпуск лошадей в Бельцах. Распубликование в Бессарабии о том, что в Яссах ничего нет[18]18
  Румыны распубликовали, что в Яссах нет никаких добровольческих формирований.


[Закрыть]; затруднения, творимые в Бессарабии – еще хуже. Официальная любезность, тайные запрещения, итальянская забастовка. Наша борьба с Синедрионом[19]19
  Синедрион – штаб генерала Кельчевского.


[Закрыть]{29}29
  «Синедрионом» Дроздовский называет штаб 9-й армии (начальник штаба – генерал-лейтенант А.К. Кельчевский), которому главнокомандующий русскими армиями Румынского фронта генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев поручил формирование добровольческих частей.


[Закрыть] за выход на Днестр; бесконечно нервное напряжение последних 10-ти дней, 20-го утром записка Одона[20]20
  Одон – французский полковник.


[Закрыть]{30}30
  Одон – полковник французской военной миссии в Яссах (по месту нахождения ставки верховного главнокомандующего румынской армии короля Фердинанда I после оставления Бухареста).


[Закрыть] о наряде 3-х эшелонов: Разрешение на вывоз оружия и артиллерии. Днем обещание отпуска недополученного снаряжения, снарядов и патронов. Подача записки Презано[21]21
  Презано и Авереску – румынские генералы.


[Закрыть]{31}31
  Речь идет о румынском генерале Константине Презане (1861–1943), впоследствии маршале (1923). В августе 1916 г. с выступлением Румынии в Первую мировую войну – командующий 4-й (Северной) армией; в октябре 1916 г., с разгромом румынских армий – командующий войсками в Бухарестском районе; с ноября 1916 г. – начальник румынского Генерального штаба. В ноябре 1918 г. – командующий румынскими войсками. В 1920 г. – командующий армией, оккупировавшей Трансильванию.


[Закрыть] (все это результат давления Щербачева, увы, позднего; вообще Презано шел охотно, тормозило правительство с Авереску{32}32
  Речь идет об Александру Авереску (1859–1938) – румынском военном, государственном и политическом деятеле, маршале Румынии (1934). К началу Первой мировой войны – генерал-майор (1912), начальник румынского Генерального штаба (1911–1913). С вступлением Румынии в войну в 1916 г. – командующий 2-й армией; с сентября – командующий 3-й армией, затем Южной группой армий. После переформирования разгромленных румынских войск – командующий 2-й армией. В феврале – марте 1918 г. – премьер-министр Румынии (впоследствии занимал этот пост еще два раза – в 1920–1921 и 1926–1927 гг.); одновременно в январе – марте был министром иностранных дел. Будучи премьер-министром начал переговоры о мире с германским фельдмаршалом А. фон Макензеном; параллельно вел переговоры с большевиками, начавшими наступление против румынских частей в Бессарабии.
  Трижды занимал пост премьер-министра страны.


[Закрыть]).

22 февраля

Разрешение министра на перевозку – в руках. Весь день те же мытарства: румыны водят за нос, нет до сих пор допуска к бензину, нет разрешения на снаряды, инженерное имущество, снаряжение – все время только и делают – ездят к Презано и в главную румынскую квартиру. Галиб[22]22
  Галиб – украинский посол от Петлюры.


[Закрыть] пакостит, просил Авереску нас обезоружить. Составы есть, но нет еще разрешения грузить, а уже больше 18 часов. Очевидно, погрузимся только завтра. Да и не могли бы – не хватает запряжи взять все имущество. Страшный кавардак и хаос, над всем царит страх отмены нашего выпуска с оружием (румынам верить нельзя) или занятия австрийцами Дубоссар.

Весь день мечусь как угорелый, ездил в Соколы, нервы раздергались, становлюсь невыдержанным в разговоре. Обещались завтра примкнуть от 70 до 110 человек чехословаков и человек 60 запорожцев.

23 февраля

Вчера до поздней ночи читал описание района предстоящего перехода – страшно; время разлива, ряд речек, мостов нет. Через Днепр у Берислава они могут быть разведены. Трудность предприятия колоссальна.

Узнал утром о пожаре складов в Скентее. Назначено расследование.

10½ утра – запрет румынским кабинетом министров перевозки и вообще выхода с оружием. Мотивы: предстоящий мир Румынии{33}33
  Вступив в Первую мировую войну в августе 1916 г. на стороне Антанты, Румыния почти сразу потерпела тяжелые поражения от германских, австро-венгерских и болгарских войск. К середине декабря 1916 г. понесшие тяжелые потери румынские армии были неспособны вести боевые действия без помощи русской армии; войска противника оккупировали большую часть Румынии, заняв Добруджу, Олтению и Валахию (вместе с Бухарестом). 9 декабря 1917 г. Румыния заключила в Фокшанах перемирие с противником. Когда ситуация приняла явно неблагоприятный для Румынии характер (она рисковала остаться один на один в войне со странами Четверного союза), ее правительство, несмотря на протесты со стороны союзных миссий, вступило в мирные переговоры с противником. 24 февраля 1918 г. в Буфте (под Бухарестом) начались мирные переговоры с представителями Четверного союза; 5 марта был подписан предварительный договор, согласно которому Румыния уступила противнику Добруджу, а также обязывалась способствовать перевозке войск Германии и Австро-Венгрии через Молдову и Бессарабию в Одессу. Проходившие с марта по май 1918 г. в Бухаресте мирные переговоры завершились подписанием 7 мая 1918 г. мирного договора, согласно которому Румыния уступала Четверному союзу помимо Добруджи часть Валахии и Молдовы.


[Закрыть], а главное – Украина заключила мир и объявила нейтралитет{34}34
  7 (20) ноября 1917 г. украинская Центральная рада в Киеве 3-м универсалом утвердила форму правления и территориальное устройство, а также основные положения внутриполитического курса Украинской народной республики. Украина (в составе девяти губерний) провозглашалась «Народной республикой в составе Российской федеративной республики». Одновременно, состоявшийся 12 декабря в Харькове I Всеукраинский съезд Советов объявил Украину республикой Советов; установив контроль над Левобережной Украиной, отряды Красной гвардии под руководством большевиков начали вооруженную борьбу за установление советской власти против войск Украинской народной республики на Правобережной Украине. В сложившихся условиях делегация Украинской народной республики, прибывшая в конце декабря в Брест-Литовск, где проходили мирные переговоры между делегациями РСФСР и Четверного союза, 28 декабря 1918 г. объявила о независимости Украины. Уже 30 декабря делегация стран Четверного союза признала самостоятельность делегации Центральной рады на переговорах. 12 января 1918 г. Центральная рада объявила о выходе Украины из состава РСФСР и образовании независимой Украинской народной республики. 19 января страны Четверного союза признали Украинскую народную республику самостоятельным государством, имеющим право на заключение договоров с другими странами. Но уже 26 января части Красной армии Украины, получившие поддержку прибывших из РСФСР войск, овладели Киевом. Заключенный 27 января 1918 г. в Брест-Литовске мирный договор между делегациями Четверного союза и Украинской народной республике, позволил последней пригласить германские и австро-венгерские войска на свою территорию, для помощи в войне против войск Красной гвардии Советской Украины и Советской России (в ответ Украина обязывалась поставить Германии и Австро-Венгрии 60 млн пудов хлеба, 3 млн пудов живого веса рогатого скота, а также другие продукты, уголь и т. д.). 18 февраля германские и австро-венгерские войска, вместе с остатками войск Украинской народной республики, начали продвижение на восток и юг, заняв 1 марта Киев и 14 марта Одессу.


[Закрыть]; без ее разрешения нельзя. Кельчевский поехал немедленно к Главнокомандующему{35}35
  Речь идет о помощнике августейшего командующего армиями Румынского фронта (фактически – командующем русскими армиями) генерале от инфантерии Д.Г. Щербачеве; главнокомандующим армиями Румынского фронта был румынский король Фердинанд I.


[Закрыть]. Мое решение – в 10–11 вечера отправить в Унгени 3 роты (на подводах), эскадрон, легкую батарею и взвод (горную бросить – снаряды подмочены), пулеметные команды, штатный обоз; колебания некоторых начальников – офицеры 26 артиллерийской бригады. Идти силою через мост – в кармане пропуски и разрешение министра, способ – сам в голове колонны и на огонь – огонь.

Румыны всячески оттягивали отход, а полковник Дроздовский спешил, так как наступала весенняя распутица и прошли глухие слухи о предполагаемой оккупации немцами Украины. В случае дальнейших препятствий со стороны румын полковник Дроздовский решает прорываться силою.

Предположение, что перевозка была ловушкой – всего можно ожидать.

Румыны предлагали перевезти отряд к границе по частям. Не доверяя румынам, полковник Дроздовский отказался, опасаясь разоружения.

Весь день беготня по ликвидации вещей.

В 6 вечера – перемена, разрешение; подали новый список подлежащих выходу частей, вооружение материальной части, требование на снаряды, патроны и оружие новое, прежние аннулированы. Разрешение Авереску. Не верю, опять игра. А время бежит, нужны спешные распоряжения. Добавление артиллерии в расчет на кишиневцев[23]23
  В Кишиневе должна была быть сформирована 2-я бригада добровольцев.


[Закрыть]. Им придется идти пешком – нужно увеличить обоз.

Прибытие двух рот румын днем в Соколы. Демонстрация – узнав, приказал ответить тем же.

Разговор с Бологовским[24]24
  Бологовской – капитан конно-горной артиллерии.


[Закрыть]{36}36
  Бологовский Дмитрий Борисович. Офицер горной артиллерии; к началу 1918 г. – ротмистр. Осенью 1917 г. входил в число офицеров, сформировавших антибольшевистскую организацию на Румынском фронте, послужившую кадром для дальнейшей работы Дроздовского. Возглавлял «команду разведчиков особого назначения», выполнявшую специальные задания (отправка разведчиков в большевистские центры, организации засад на дорогах, ведущих с фронта в Яссы и др.). Одной из главных задач разведчиков Бологовского был индивидуальный террор. По утверждению самого Бологовского (нуждающегося в дополнительной проверке), до выхода в поход было истреблено свыше 700 человек крупных и мелких большевиков, из которых самым видным был С.Г. Рошаль, известный революционер и участник разложения фронта (офицеры, забрав его из-под румынского ареста, расстреляли на шоссе в декабре 1917 г.). Участник похода Яссы – Дон во 2-й роте Сводно-стрелкового полка. Был направлен Дроздовским для связи с Добровольческой армией. Галлиполиец. В эмиграции проживал в Болгарии.


[Закрыть].

Обед в миссии. Опять бессонница.

23 февраля

Переделка мешка вещевого. Предложение 60-ти сербов. Поездка в Соколы. Погрузка – отсебятина, много лишнего. 48-линейных снарядов еще нет. Возвращение. История с деньгами – нам 600 000[25]25
  Из 57 миллионов, полученных от французов на организацию добровольческого корпуса, Дроздовскому было выдано 600 000 румынских лей.


[Закрыть], а 200 000 кишиневцам за февраль и март; их запрос об активной группе: острый разговор с Алексеевым в раздраженном тоне, с моей стороны – горькие истины, накипевшие в душе.

Обед в миссии; весть о движении немцев{37}37
  Начавшееся 18 февраля продвижение германских и австро-венгерских войск в направлении на восток и юго-восток шло без каких-либо затруднений. В составленной офицерами германского Генерального штаба в 1936 г. работе «Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока» указывается, что «…весной 1918 г. из-за провала переговоров в Брест-Литовске германские войска на Востоке без всякого труда продвинули фронт до устья Дона, среднего Днепра и Чудского озера. Позднее к ним присоединились и войска Австро-Венгрии в составе образованной из бывшего Восточного фронта Восточной армии…» («Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока / Пер. с нем. и комм. Л.В. Ланника. М., 2014. С. 11).


[Закрыть] – Болград прошли – двигаются на автомобилях и конно на Бендеры: положение становится крайне тяжелым, время идет, эшелоны еще не начали ухода. Вероятно, румыны нарочно тянут, чтобы немцы обезоружили сами.

Опять плохо спал. Вернулся около двух; встал в 8.

24 февраля

Надо ускорить перевозку – набросал новый план – тот сделали без моего утверждения. Опять караул не дает бензина; на остатки еду с штабс-ротмистром Преображенским. Выбрасываем 4 эшелона. Артиллерия пойдет походом кроме мортир. Эскадрон и часть обоза под командой Федулаева. Остается 3 эшелона – почти мой расчет. Издевательства продолжаются – не дают ни снарядов, ни инженерного имущества, ни оружия, ничего; что Главная румынская квартира разрешила – не дают караулы. Прямо саботаж; эшелоны погружены, стоят, вечером спрашивали, можно ли ехать, но так и не тронулись. Сегодня уезжают миссии – опять жди. Весь день состояние озлобления, нервность крайняя, офицеры все издерганы; решение горняков{38}38
  Речь идет о чинах конно-горской батареи, входившей в состав 1-й отдельной бригады русских добровольцев.


[Закрыть].

Опять пишем в румынскую главную квартиру, а также о пропуске федулаевской колонны – только к чему пропуска, не пропускающие! Около 8 вечера бензин и инженерное имущество даны; снаряды и пропуски обещаны. Эшелоны двинутся завтра – поживем – увидим. Распоряжение Синедриона о праве не идти[26]26
  Приказ генерала Кельчевского, что давшие ранее подписку о вступлении в ряды Добровольческого корпуса имеют право остаться и от подписки освобождаются.


[Закрыть]. Положение у нас.

25 февраля

Поездка в Соколы около 2½ часа дня. Все по железной. Утром узнал, что в Александрии всего 6 эшелонов. Наконец все выдано – днем получали снаряды, патроны, гранаты ручные, ружья и т. п. Конец. В полдень отошел один эшелон. Сегодня должны отойти еще два. Разговор с Яцевичем (движение немцев), около 300 офицеров у него в районе Галаца, спрашивал, как присоединиться. Поздно!! Конная дивизия идет – части Грикопуло должны присоединиться; разговор с ним – указал сбор в районе Устья.

Сведения с Дона большевистских искрограмм: Ростов и Новочеркасск пали{39}39
  Полученные сведения были правдивы – к моменту выступления отряда Дроздовского Ростов-на-Дону и Новочеркасск находились уже под контролем большевиков.


[Закрыть]. Какие же у нас тогда цели, как искать соединения? Страшная трудность задачи. Время покажет, а пока по намеченному пути, лишь бы немцы пропустили.

26 февраля

Утром в 10½ – в банке, в 2 часа в управление. Горные снаряды разрешены. С поездом сегодня трудно, но ответ в 5 часов. Разговор с Алексеевым – освобождение офицеров от обязательства идти. Раскол среди офицеров. По какому праву эти случайные люди – генералы делают такие распоряжения; он обиделся, назвал мой проект фантазией.

В 2 часа поехал в Соколы. Встреча автомобиля с броневиками – пришли румыны (взвод роты) обезоруживать; разговор с румынским капитаном – предложение спросить по телефону свою главную квартиру или того же Стефанеско (предписание было штаба местной дивизии); пошли разговаривать.

5 часов. Все письменные разрешения в руках: броневая батарея, аэропланы, автомобили. Поезда: сегодня в 18, 27-го числа в 11 часов и в 16 часов. Каждый по 30 крытых и 15 платформ. Поездка с Василеско в Соколы для получения разрешения на горные снаряды. Оказалось напрасно, уже все соглашено; однако застряли – не хватило бензина. Попытка поехать на «Пакаре»[27]27
  Автомобильная марка.


[Закрыть] броневиков.

Лейтенант Василеско много и энергично работает.

Хлопоты с автомобилями – все стремятся недодать, офицеров не известили, что никто потом догонять не будет, штаб и роты остаются – когда все это разъяснилось, – большинство роты уходит. Завтра получка денег и завтра же, и послезавтра – поход. Погода сухая и жаркая. Немцы не идут пока на Бендеры, у Лейпцигской оказался взорван или поврежден путь, сильно полагаем, что это румыны для облегчения ухода французов.

27 февраля

В начале 15-го часа еду в Соколы – еще ни 4-й, ни 5-й эшелоны не ушли и даже не кончили погрузки: румыны ли поздно, мы ли медленно грузились – черт знает, а время идет – несомненно, причина неправильное соотношение платформ и вагонов. Румыны выдали не то, что мы просили; это задержало погрузку. В 16 часов 6-й эшелон еще не начинал грузиться. Арест самозванца в горной батарее. Распоряжение продать лишние автомобили в броневом взводе. Бензину мало – предназначалось 400 пудов, а Преображенский все старается недодать. Гаражные комбинации, торговля автомобилями (тайная). Вообще последние дни (2–3) сплошная борьба с нашей авточастью за бензин и машины, затягивание выдачи денег, задерживающее офицеров, хотя может быть и не нарочно.

Вообще страшно изнервничался за последние две недели: борьба с начальством, румынами, а под конец и авточастью.

На душе тяжело – если правда потеря Ростова и Новочеркасска, то трудность соединения почти неодолима; вообще задача рисуется теперь все более и более тяжелой. Как ни мрачно – борьба до конца, лишь бы удрать от немцев за линию Слободка – Раздельная и дальше сохранить в целости полную организацию отряда, а там видно будет – может, и улыбнется счастье. Смелей вперед!

Успеем ли, сумеем ли проскочить?

Около 19 часов получил телеграммы от 26-го числа. 2-й эшелон прибыл, Войналовича[28]28
  Начальник штаба отряда Дроздовского.


[Закрыть]{40}40
  Войналович Михаил Кузьмич (1878–1918). Полковник (1916). Участвовал в Китайском походе (1900–1901) и Русско-японской войне (1904–1905). На фронт Первой мировой войны выступил старшим адъютантом штаба 7-й Сибирской стрелковой дивизии; весной – летом 1915 г. – исполняющий должность старшего адъютанта штаба Гродненской крепости; с августа 1915 г. – исполняющий должность начальника штаба 124-й пехотной дивизии; с августа 1916 г. – исполняющий должность начальника штаба 118-й пехотной дивизии; с июня 1917 г. – командир 239-го пехотного Константиноградского полка. В январе 1918 г. одним из первых поступил в отряд М.Г. Дроздовского, принимал непосредственное участие в его формировании; первоначально был назначен командиром 1-го стрелкового полка, в начале февраля 1918 г. назначен начальником штаба 1-й Добровольческой бригады. Участник похода Яссы – Дон. Погиб 21 апреля в Ростове-на-Дону, в бою на городском вокзале.


[Закрыть] нет, не знают – что им делать. Сильно встревожен. Недавно пропал автомобиль с 3-мя офицерами неизвестно где, а тут у Войналовича все инструкции, сам по себе он очень нужен и трудно заменим, да с ним интендант с 50 000 рублей.

После 20 часов разъяснилось, приехал офицер из Кишинева за деньгами для 2-й бригады – он уже видел там Войналовича, очевидно выехав на ночь, где-нибудь застрял.

Завтра в 14 решил уходить с автоколонной, – задерживает получка офицером денег для 2-й бригады – надо взять его с собой.

До 3-х часов ночи писал письма.

28 февраля

Около 12 приехал в Соколы. Одну броневую сдали румынам, продали три броневых машины, но дешево за бензин и деньги. Зато имеем не менее 200 пудов запаса только в батарее. Эшелоны 4 и 5 ушли, грузится 6-й. По-видимому, не все поместится в эшелон – дал указание все худшее и менее нужное продать. Вернулся в 12½ в управление – сведение, что немцы заняли Раздельную и станции дороги; украинцы пристально следят – сказал Федоров. Просил распустить завтра слух, что, сосредоточившись на северо-восток от Кишинева, пойду на Рыбницу, Балту, Ольвиполь на соединение с поляками. Авось надую немцев, хотя сомнительно, положение в общем тяжелое – слишком поздно уходить. Офицер 2-й бригады не может сегодня ехать, и чтобы не задерживать уход, взял 75 тысяч рублей за 120 000 лей для уходящих с собой. – Выехали из общежития в 2½ часа. Мигай остался, чтобы взять «Лаурин-Клемент»[29]29
  Автомобильная марка.


[Закрыть], – будет нагонять. Я с Невадовским[30]30
  Генерал-лейтенант Невадовский, приехав в Яссы, когда отряд был уже сформирован, получил предложение от Дроздовского идти с ним рядовым артиллеристом, дал немедленно свое согласие, но сейчас же выяснилось, что ранее назначенный начальник артиллерии остается в Яссах и генерал Невадовский занял этот пост.


[Закрыть]{41}41
  Невадовский Николай Дмитриевич (1878–1939). Генерал-лейтенант (1919). Участник Первой мировой войны, на фронт которой выступил командиром 4-й батареи 15-й артиллерийской бригады; в 1915 г. – командир дивизиона 15-й артиллерийской бригады; с декабря 1915 г. – командир 3-го Сибирского горноартиллерийского дивизиона; на май 1917 г. – генерал-майор, командующий 64-й артиллерийской бригадой; в конце 1917 г. – инспектор артиллерии 12-го армейского корпуса. В феврале 1918 года покинул службу и прибыл в отряд М.Г. Дроздовского. Участник похода Яссы – Дон (зачислен в отряд рядовым, но вскоре был назначен начальником артиллерии). С мая 1918 г. – инспектор артиллерии Добровольческой армии; с января 1919 г. – инспектор артиллерии Крымско-Азовской Добровольческой армии; с июня 1919 г. – инспектор артиллерии войск Северного Кавказа; в октябре 1919 – январе 1920 г. – начальник гарнизона города Кисловодска и всего Минералводского района; с марта 1920 г. – начальник Владикавказского отряда (в марте отступил с отрядом в Грузию); с мая – инспектор артиллерии Сводного корпуса Русской армии. Галлиполиец. В эмиграции жил сначала в Греции, затем во Франции, возглавлял Союз добровольцев, был издателем основанной генералом в 1936 г. А.И. Деникиным газеты «Доброволец». В октябре 1939 г. погиб под колесами грузовика в Кенси под Парижем; похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.


[Закрыть], Храповым и помощником шофера пошли вперед на «Пирсе»[31]31
  Автомобильная марка.


[Закрыть]. До границы раза три останавливали с пропусками. В Унгенах нагнали броневиков на переправе; возня с комендантом, детально проверяющим машины. Ступин, наскочив на «Пакаре»[32]32
  Автомобильная марка.


[Закрыть] на переднюю машину, разбил фонари, помял крыло; с машиной что-то не в порядке– ее буксировали; остался сзади еще и грузовой «Пакар». Погода хмурится, начинает накрапывать. Дорога дрянь, ухабы.

От Унген на «Пирсе» ушли значительно вперед. Хотели сегодня попасть в Кишинев (остальные решили ночевать в дороге), но остановки с пропусками; две лопнувших шины и плохая дорога – задержали – уже темнело, часов в 8 часов приехали в Калараш; фонари не горят, ночевать в Кишиневе негде. Решили искать приюта у священника (благочинный), там ликвидационная комиссия 27-го тяжелого дивизиона; напоили чаем, покормили, устроили на ночлег на походных кроватях. Разговоры на темы пережитого, хозяйничанье большевиков, приход румын.

Дождик, дорога немного грязнится.

1 марта

Насморк и бессонница продолжают изводить. Хозяева артиллеристы напоили чаем. Выехали около 11. На подъеме в Калараше долго возились по скользкой мокрой дороге, буксовали колеса, долго надевали цепи, в остальном добрались до Кишинева без приключений около 2 часов дня. Прямо в штаб 2-й бригады. Сдал деньги, по-видимому, присоединится мало – несколько десятков – результат работы руководителей и прямо отговаривающих, и затрудняющих и всячески работающих против (особенно, говорят, Асташев{42}42
  Асташев Александр Васильевич (1865–?). Генерал-майор (1915). Участник Русско-японской войны (1904–1905). К началу Первой мировой войны полковник; назначен командиром 249-го пехотного Дунайского полка. Дважды был взят в плен и дважды бежал из него. В июле 1917 г. назначен командиром бригады 48-й пехотной дивизии; в октябре 1917 г. направлен в Кишинев для заведования повторительными офицерскими курсами. 21 января 1918 г. приказом по Румынскому фронту № 1389 назначен командиром 2-й Отдельной русской бригады добровольцев. 10 февраля 1918 г. приказом по фронту № 1468, ввиду напряженных отношений его с румынскими властями, освобожден от должности, сдав ее генерал-лейтенанту Ю.Ю. Белозору. Перед выходом отряда Дроздовского в поход на Дон агитировал офицеров-добровольцев против этого. На осень 1918 г. в Добровольческой армии. После смерти генерал-майора М.Г. Дроздовского назначен начальником его 3-й пехотной дивизией. Назначение Асташева было воспринято дроздовцами как личное оскорбление, командование, ввиду его непринятия личным составом, вынуждено было отозвать его из дивизии. По некоторым данным, был расстрелян большевиками в 1918 г. в Вологде.


[Закрыть] и Ракитин[33]33
  Генералы Асташев и Ракитин близко стояли к делу формирования 2-й Добровольческой бригады в Кишиневе.


[Закрыть]{43}43
  Ракитин Леонид Семенович (1878–1962). Генерал-майор. К началу Первой мировой войны капитан 13-й артиллерийской бригады; весной 1916 г. – приватный преподаватель Одесского военного училища, исполняющий должность начальника артиллерийского полигона Одесского военного округа; с марта 1916 г. – заведующий артиллерийской частью штаба 7-й армии, полковник; с апреля 1917 г. – командир 33-го отдельного полевого тяжелого артиллерийского дивизиона. До марта 1918 г. участвовал в формировании русских добровольческих частей в Кишиневе. Участник Белого движения на Юге России; во ВСЮР – начальник береговой обороны Северо-Западной части Черного моря. В эмиграции жил в Югославии, затем во Франции. Скончался в Париже; похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.


[Закрыть]); вообще состав оставляет желать лучшего – распущены, разболтаны. В 6-м часу узнал о прибытии горного и кавалерийского эшелона – было столкновение на одной станции, кажется, Калараше с румынами, выславшими роты, выставившие пулеметы; у нас ответили тем же выставлением пулеметов с лентами; одному румынскому офицеру дали затрещину, разошлись миром, румыны ушли и больше не занимались провокацией.

2 марта

В это время в Кишиневе находилось много офицерства. Дроздовский произнес там прекрасную речь о целях похода, предлагал подчиниться с отрядом генералу Белозору{44}44
  Белозор Юлиан Юлианович (1862–1942). Генерал-лейтенант (1915). Участник Русско-японской войны (1904–1905). К началу Первой мировой войны – генерал-майор (1913), генерал для поручений при командующем войсками Приамурского военного округа; с октября 1914 г. – начальник санитарного отдела штаба 9-й армии; с февраля 1915 г. – временно командующий бригадой 3-й гренадерской дивизии, затем начальник 2-й стрелковой бригады; с июля 1915 г. – командующий (затем начальник) 2-й стрелковой дивизией (развернута из бригады); с апреля 1917 г. – командир 40-го армейского корпуса; в сентябре 1917 г. – исполняющий должность командующего 9-й армией. В январе 1918 г. – начальник формировавшейся в Кишиневе 2-й бригады Русских добровольцев. Подчинился приказу командования о роспуске бригады; отказался присоединиться к отряду полковника Дроздовского (несмотря на предложение встать во главе отряда). Участник Белого движения на Юге России; с сентября 1918 г. в резерве чинов при штабе Добровольческой армии; в ноябре 1918 г. – начальник 2-й пехотной дивизии; позднее в резерве чинов при штабе Крымско-Азовской Добровольческой армии; по ее расформировании, с июня 1919 г. – в резерве чинов при штабе главкома ВСЮР. Эмигрант.


[Закрыть], лишь бы скорее пойти на помощь генералам Алексееву и Корнилову. Но генерал, основываясь на приказе штаба Румфронта, освободил всех от обязательств по подписке, называя этот поход авантюрой. Он уговаривал не идти, не доверяться безумному плану Дроздовского. Из всех бывших в Кишиневе – присоединилось всего 60 человек. Амуниции, бывшей в большом количестве, не выдали отряду Дроздовского.

Утром в 11 в помещении 4-го полка собрались офицеры – говорил о том, что обязаны прийти все, но что не гонюсь за числом, нужны только мужественные, твердые, энергичные, нытикам не место; кто идет – пусть поторопится присоединиться сегодня и завтра утром.

К утру собрались на вокзале все эшелоны окончательно. Вчера вечером пришли автомобили, сегодня днем броневой взвод. Заглянул к автокоманде представитель Сфатул-Церия{45}45
  Сфатул Цэрий (Совет края, Совет страны) – был создан 21 ноября 1917 г. Основу совета составили представители буржуазных партий. Провозгласил Молдавскую народную республику (с 27 марта 1918 г. – Молдавская демократическая республика). В противостоянии с большевиками, занявшими 1 января 1918 г. Кишинев, опирался на помощь стран Антанты, Румынии и Украинской народной республики. После занятия румынскими войсками к середине марта 1918 г. Бессарабии 27 марта 1918 г. принял решение о присоединении Бессарабии к Румынии.


[Закрыть], хотел реквизировать – указали, что первая добровольческая бригада и выставили. Шакалы!

Войналович уехал днем на Пирсе (Кейс неисправен), боюсь, чтобы без него не вышло скандала. Кажется, под давлением румын должны были первые роты (1-я и 2-я) перейти в Дубоссары при неизвестной обстановке и могли быть отрезаны немцами, а мост закрыть румынами. Сказал во что бы то ни стало сидеть на переправе верхом, обеспечив обратный уход передовой части через мост.

На вокзале склад имущества; не на чем вывозить; продовольствие, обмундирование, оружие, боевые припасы; распоряжений ясных не оставлено, вообще с грузами хаос; приказал, что возможно, поднять, отобрав необходимейшее, прочее уничтожить или продать, поручить это старшему из оставшихся при обозах офицеров, капитану Соболевскому. Некогда тут заниматься устройством складов и их перевозкой в несколько оборотов.

Агитация против похода изводит, со всех сторон каркают представители генеральских и штаб-офицерских чинов; вносят раскол в офицерскую массу. Голос малодушия страшен, как яд. На душе мрачно, колебания и сомнения грызут, и на мне отразилось это вечное нытье, но не ожидание встречи с ней. А все же тяжелые обстоятельства не застанут врасплох. Чем больше сомнений, тем смелее вперед по дороге долга.

Только неодолимая сила должна останавливать, не ожидание встречи с сей. А все же тяжело. К 5-ти часам все части, кроме обоза, ушли вперед. Завтра повожусь с уходом местных офицеров, увозом грузов, а там утром 4-го и сам вперед.

3 марта

Вечером разговор у Кейданова с офицерами 2-й бригады и Трахтенбергом, что много, почти все пошли бы, если бы приказали, но когда начальство объявило, что подписки уничтожаются{46}46
  Участвовавший в походе капитан П.В. Колтышев вспоминал: «Мы привыкли исполнять приказы, а нас вместо этого просят; или даже объявляют, что действительность данных нами обязательств уничтожается и что мы лучше сделаем, если не пойдем на такое рискованное предприятие. Ясно, что старшие начальники сами не верят в успех, а им – виднее…» (Цит. по: Деникин А.И. Очерки русской смуты: В 3 книгах. Кн. 2. / Т. 2. Борьба генерала Корнилова. Т. 3. Белое движение и борьба Добровольческой армии. М., 2005. С. 323).


[Закрыть], свободны не идти с нами, а одиночно – пошло очень мало… Все наделал главным образом наш штаб и штаб 2-й бригады; впрочем, все к лучшему – рвани не нужно. Сильная мысль – всех на подводы, а на многих подвод не хватит. Получил донесение, что Дубоссары заняты нами. Об австро-германцах ни слуху. Большевики бежали, 4-х захватили из комитета, один из коих раньше хвастался, что убил 10 офицеров и 1 архиерея. Верстах в 45 севернее Дубоссар есть сведения – поляки. Пошел разыскивать, чтобы связаться. Днем хлопоты с отправкой обоза, Румыны требовали в 12, ругался, злился, выторговал в 2 часа. Остатки продуктов и вещей продаем.

Часов с 5 шла нагрузка камионов{47}47
  Camion (фр.) – большой автомобиль для перевозки тяжелых грузов.


[Закрыть] (грузовиков), кончившаяся в темноте. Завтра будет окончательная продажа оставшегося.

Вечером собираюсь быть в оперетке, отдохнуть, «Цыганская любовь»{48}48
  «Цыганская любовь» – оперетта австро-венгерского композитора Франца Легара, впервые поставленная в 1910 г.


[Закрыть]. Когда еще придется!

А сомнения грызут, чем бодрее дух идущих офицеров, чем больше обрисовывается разница между нашими и кишиневцами, тем больше жжет ответственность. Туда ли и так ли веду их.

Можно возгордиться – как боятся нас и румыны и Сфатул-Церий – смешно: мы кучка людей, никогда нельзя бы подумать.

4 марта

С утра заботы о ликвидации запасов – интендант заболел, поручил его помощнику, поездка на вокзал, приказ снять караул и присоединяться. Продали «Пакар» и «Кейс» за 12 000 рублей.

Только в 16 часов выступила колонна. Минеры[34]34
  Автомобильная марка.


[Закрыть] с помощником интенданта и тремя чинами караула нет. Вытянув колонну, ушли вперед. Прибыли в Дубоссары в 18 – здесь все части отряда, на правом берегу ничего. В Криулянах обогнал наш обоз (6-й эшелон) и скот. В Дубоссарах разместились хорошо. О немцах ни слуху. Несколько большевиков арестовано. Жители довольны, из Григориополя накануне присылали от сельского управления с просьбой их освободить; послали несколько человек – большевики бежали. Настроение хорошее, и себя чувствую бодрей – бодрей смотрю на будущее.

В 11 – ужин. Артиллеристы чествовали Невадовского, своего училищного офицера – засиделись до 2-х часов.

5 марта, Дубоссары

Проснулся рано, яркое солнце. Австрийцев нигде не обнаружено. Все улыбается. В 11 часов собрание старших начальников для реорганизации отряда, обоза (все на повозки); сокращение числа автомобилей – командировка продать часть и на это купить бензин; пьянство офицеров, попытки насилий, самочинные аресты; сепаратистические течения: в артиллерии, у конно-пионеров{49}49
  Коннопионеры – подразделения конных саперов, сформированные в составе Русской армии в 1913–1914 гг.


[Закрыть] и т. п. – непривычка, вернее отвычка повиноваться.

На этом собрании была окончательно установлена конструкция отряда, который был подразделен на: пехотный полк под командой генерала Семенова{50}50
  Семенов Валериан Владимирович (1875–1928). Генерал-майор. К началу Первой мировой войны – капитан лейб-гвардии 4-го стрелкового полка; полковник (1915); с апреля 1914 г. – командир 10-го Заамурского пограничного пехотного полка; позднее в 42-м пехотном Якутском полку. Участник Белого движения. В начале 1918 г. поступил в отряд Дроздовского; участник похода Яссы – Дон (командир Сводно-стрелкового полка). Отрешен от должности после боя за Ростов-на-Дону; сдал полк 21 апреля 1918 г. в Мокром Чалтыре полковнику М.А. Жебраку. В 1918 г. – заведующий вербовочным бюро Добровольческой армии в Харькове; с июля – начальник 1-й дивизии Южной армии, воронежский генерал-губернатор. Позднее в белых войсках Восточного фронта; участник Сибирского Ледяного похода; в апреле 1920 г. – генерал для поручений при командующем войсками Российской восточной окраины; в 1921–1922 гг. – комендант Владивостока. В эмиграции в Маньчжурии, умер в Харбине.


[Закрыть], впоследствии отставленного от командования и даже удаленного из отряда полковником Дроздовским; два эскадрона конницы под командой ротмистра Гаевского{51}51
  Гаевский Борис Анатольевич (?–1919). Полковник (май 1919 г.). К концу Первой мировой войны – штабс-ротмистр. Участник Белого движения на Юге России; в начале 1918 г. вступил в отряд полковника Дроздовского; участник похода Яссы – Дон (командир Конного дивизиона). Позднее во 2-м конном полку. Ротмистр. 5 июня, 7–17 июля 1919 г. – временно исполняющий должность командира 2-го конного полка; с августа – командир Сводно-гусарского полка. Умер в декабре 1919 г. в станице Деревянковской.


[Закрыть] и артиллерию под командой генерала Невадовского.

Конно-пионеры под командой ротмистра Двойченко принадлежали ко 2-й бригаде русских добровольцев; присоединились в Кишиневе.

К вечеру вести о разъездах австрийцев, человек в 20–25, в Ягорлыке и у Окны. Положение затрудняется нежелательностью столкновений. Сведения от жителей – (может и врут), – но про разъезд у Ягорлыка очень достоверное изложение факта. Около 23 часов приказал послать взвод на Ягорлык немедленно. В бой не ввязываться, а если пойдут в Дубоссары, – заманить. Решил приготовить все к выступлению 6-го вечером. Поживем, увидим – утро вечера мудренее.

6 марта

Услали в Кишинев обе легковых и два грузовика продавать и достать бензин. Два грузовика продали здесь за 6 т.

Утром уехал Козлов – долго вчера с видом побитой собаки объяснял, что он не боится, а только ему с нами нечего делать и стыдно брать жалованье, а из Ясс он поедет в Сибирь с той же идеей, что и наша. Не огорчен – и слава Богу. Говорил с ним кисло, и он это чувствовал.

Весь день сборы, организация обозов. Удрал Борзаков. До поздней ночи танцы в здании кино с местным обществом – вид местных здорово демократичный. Наши в походной форме. Наблюдал до 1 часа ночи.

7 марта

В третьем часу донесение от Гаевского – ничего серьезного, стал на ночлег.

Выступление затянулось, сборный пункт Семенов назначил в стороне, в Лунке; тронулась колонна в 9.20. Неслаженность движения, страшная растяжка, вообще чудовищный обоз надо энергично сократить, чем займемся на дневке; крутые подъемы и спуски также увеличивали растяжку и разрывы. На привал голова колонны пришла около 4 часов. На привале двух отправили в дальнюю командировку[35]35
  Генералом Дроздовским периодически посылались надежные офицеры для пропаганды и вербовки офицеров в добровольческие части.


[Закрыть].

Погода почти жаркая, солнце светит во все лопатки, дорога хороша. Донесения от конницы утешительные – из Окны ушли на север.

Выступили с привала в 6.

Только в 11-м часу голова колонны прибыла в деревню, почти 3 часа шли при луне; поэтично, но неприятно и невыгодно: опрокинули один ящик 48-линейных и две или три повозки поломались.

Штаб в именье Анатра и в деревне Кошарка приняты очень любезно; легкая батарея и обозы в Слободке, прочие в Кошарке.

Прочли о себе в одесских газетах о Дубоссарах – беглые евреи пропечатали и все наврали – ни слова правды.

Побег поручиков Ступина и Антонова на «Пакаре»; украли 10 пуд. бензина.

8 марта

В 7 часов на ногах, устал сильно и хотелось спать – полубессонные ночи сказались – увы, теперь некогда высыпаться. Выступление назначено на 10 часов в три колонны.

Выступили около 10. Крутые подъемы с горы на гору, колонна растягивалась страшно, мортиры никак не шли, обоз растягивался, автомобилям часто помогали руками. Средняя колонна при переходе дважды пересекалась австрийскими эшелонами – мирно. Один офицер сломал ногу, отправил на Мардаровку, сказав, что из ликвидационной комиссии в Баделове, австрийцы спрашивали – не из проходившей ли колонны. Рассказывали, что австрийцы кричали – счастливой дороги – они там пересекали колонну у самого разъезда, австрийские офицеры приветствовали отданием чести. На разъезде до встречи с эшелонами получены донесения, что в Вальгоцулове австр. батальон с пулеметами. Решил остановить и сосредоточить колонны в Николаева Зарница – новая (на карте нет) и в Борисове, где ждать дальнейшего от разведки. Получение донесения по прибытии в деревню, что австрийцы ушли. Остановка на ночлег – устали, уже было около пяти, ждать точных донесений еще часа 2. Получил донесение об украинцах. Решение завтра идти в Вальгоцулово всем, где дать дневку. Решение расформировать мортиры и сократить обозы. Ходатайство командира мортирного дивизиона – решение сократить вдвое ящики и за их счет 8-ю упряжку и заводных.

Хозяева чудно приняли, заботились, накормили лошадей даром. Деревня тихая, хорошая, избы хорошие. Присоединились к коннице два офицера-добровольца, сыновья соседнего помещика.

9 марта, Вальгоцулово

Выступили в 9 часов, правая по большой дороге на Вальгоцулово, левая со мной по кратчайшей на западную окраину; пехота пешком. Вскоре по прибытии разъезда на Мардаровку в Плосское обстрелян австрийцами, легко ранившими одного; по получении донесения решил выслать броневик, усилить заставу и приказал собрать подводы для приготовления к походу, это было часа в 2. Вскоре прибыли оставшиеся в Дубоссарах кавалеристы и грузовой автомобиль, все вооруженные. Австрийцы их любезно пропустили, говорили, что ранили двух большевиков, которые грабили жителей, – оказывается – это реквизиция моею конницей, потом долго шли с австрийцами разговоры по телефону с Мардаровской, из коих выяснилось, что они нас не преследуют, но им жалуются жители на насилия и они, как прибывшие для защиты, должны принимать меры. Зная, что мы нейтральны (мы это им говорили), они против нас ничего не имеют, предлагают свободный путь, лишь бы не обижали жителей; много лжи, больше все евреи клевещут, но много самоуправствует конница. Сегодня я очень ругал конницу, грозил судом, потребовал окончательного прекращения реквизиций. Австрийцы обвиняли также, что наш разъезд первый открыл огонь – возможно; эта буйная публика может только погубить дело, пока налаживающееся ввиду нейтралитета немцев. Из Ананьева прибыли 4 офицера узнать, что у нас – говорят: там много офицеров, и решили вернуться с группой желающих присоединиться; австрийцев там нет. Броневик по выяснении дела возвратился. В связи со всем решил пока, тщательно охраняясь, если возможно, сохранить дневку, а потом сразу быстро уходить. Приказал во всяком случае ликвидировать все лишнее в обозе спешно, завтра утром посылаем еще 2 грузовика в Ананьев для продажи и один за бензином. Таким образом, опять целый день волнений – слишком близко австрийцы; евреи крайне враждебны, крестьяне за нас, озлоблены на евреев, приветствовавших австрийцев, и недоброжелательны последним.

Успокоимся, когда вглубь заберемся.

А тут еще уже поздно вечером по телефону говорил комендант Мардаровки, прося не стрелять по их отдельным небольшим группам, если будут проходить – не ловушка ли, – накапливание… Войналович все считал пустяками, был против моего желанья отмены дневки, а теперь и сам поколебался, теперь я все же склоняюсь подождать сведений, а при первых тревожных признаках – уходить. Послезавтра же во всяком случае начать спешный уход. Распускаю слухи, что здесь останемся еще дня 4–5, а потом перейдем в Ананьев.