Текст книги "Размышления о недавнем прошлом, настоящем и будущем России на уровне среднего русского гражданина"

Михаил Глебович Песков
Размышления о недавнем прошлом, настоящем и будущем России на уровне среднего русского гражданина
(Записки «обывателя»)

* * *

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Михаил Песков, 2024

© СУПЕР Издательство, оформление, 2024

* * *

Средний русский гражданин, «обыватель» – «житель на месте, всегдашний, водворённый, поселённый прочно, владелец места, дома».

(В. Даль. Толковый словарь)!

Предисловие

Я, Песков Михаил Глебович (литературный псевдоним – М. Г. Беляев) родился 9 октября 1936 года. Ветеран военной службы (1954–1986), полковник в отставке; после окончания Военной Краснознамённой Академии Связи в 1959 году и до ухода с военной службы в 1986 году – военный представитель в НИИ ЯОК (ядерного оружейного комплекса) СССР. Ветеран атомной энергетики и промышленности (1988–2009), научный сотрудник – специалист ЯОК РФ, кандидат технических наук. В годы юности (1944–1954) любимые увлечения – литература особенно поэзия, и естествознание, особенно физика. В это время жил (в семье родителей) и учился (в средней школе) в посёлке Перловка Мытищинского р-на МО. Сейчас живу в Москве, занимаюсь литературным творчеством.

В настоящее время изданы книги – Михаил Песков. О жизни в рифмах, 2021 г. и Михаил Песков. О жизни в рифмах… и прозе, продолжение, 2022 г. Обе книги по сути явились, образно выражаясь, философски – лирическим отражением нашего бытия в окружающей нас действительности. А теперь пришла пора осмысления материальных и духовных оснований этого нашего бытия в человеческой общности на планете Земля под названием – Россия. По крайней мере, автор решил рискнуть опубликовать в качестве логического, материального основания своих первых сочинений этот прозаический очерк под названием – Размышления о недавнем прошлом, настоящем и будущем России на уровне среднего русского гражданина.

Москва. 2003 год

Все пишут. Все – кому не лень. И господа, и товарищи, и… представители сексуальных меньшинств, в общем – все, кто пожелает. И такого уже понаписали, что прямо-таки голова кругом идет от этой свободы мнений, взглядов и вероисповеданий. А тут еще «телевизор – ты орудье дальнобойное, только кто наводчик – вот вопрос»… Короче, как советует наш еще вчера якобы народный эпос – «без пол-литра тут не разберёшься» – давайте-ка, уважаемые сограждане, для начала мысленно по стопочке – но не более того, ибо тогда получаются не умственные посиделки, а самая что ни на есть, извините, паскудная пьянка – и за дело, как советует весьма прагматичный американец Дейл Карнеги, а именно: если хочешь понять, что у тебя в голове, изложи все, что думаешь на бумаге.

Итак, с чего же начнем, чтобы разобраться: что же нам надо? Давайте-ка, начнем с КПСС. Что же это такое с ней приключилось, что она – бывшая «руководящая и направляющая и т. д. и т. п.» в нашей многолетней жизни – вот так, в одночасье, затонула, как пароход «Адмирал Нахимов»? С той лишь только разницей, что большинство ее «капитанов, штурманов и прочего комсостава» вовремя сиганули с ее бортов и теперь благополучно, а некоторые даже и весьма успешно (для своего кармана) «плавают» под флагами других судов, то бишь партий, ассоциаций или движений, в отдельных случаях став даже президентами стран, фондов и тому подобных структур. Однако по законам писаным и неписаным отвечать за такое непотребство, коим является утопление такого большого общественного «корабля» вместе с теми, кто был в его «трюмах и палубных надстройках», кто-то должен или не должен? Тем более, что, как оказалось, походя разрушили и государственный механизм управления делами державы, вследствие чего страна оказалась ввергнутой, как говорят, «в разгул анархии и произвола темных сил».

Попробуем порассуждать и подумать над этим вопросом. Тем более, что вопрос – то похоже дюже запутанный. Ну, например, был ли «корабль» КПСС нашим флагманом или нет? Если нет, то тогда почему «беспартейные» наши граждане со своими бедами шли не куда-нибудь, а в райком, горком, обком или в ЦК КПСС, наконец? Почему «во дни торжеств и бед народных» – «коммунисты, вперед»!? В общем, похоже, придется нам, уважаемый читатель, попотеть и на время позабыть про шуточки – прибауточки и «правду – матку» очень, ну очень серьезных и даже – по слухам – якобы объективных журналистов – «профессионалов». О профессионалах же речи в таком аспекте просто и быть не может. И вот позвольте мне, среднему российскому гражданину или попросту обывателю, на полном «серьёзе» задать Вам несколько вопросов и поразмышлять над ними с Вашего позволения:

1. Почему коммунисты потеряли доверие народа?

2. И как можно было бы вернуть его обратно?

3. И надо ли было это делать?

4. И вообще, может быть, идея создания общества социальной справедливости – основополагающая идея коммунистических воззрений и не только коммунистических – в принципе для России несбыточна?

Начнем по порядку.

1. Итак, почему КПСС, а с нею и вообще коммунисты, в период 80-90-х годов XX века потеряли доверие народов? Именно почему, а не как. Ибо о том, как это произошло, уже многое понаписано, а воз и ныне там. Из издания в издание – будь то газета или журнал – кочевали и до сих пор кочуют, правда уже намного реже перечни ошибок коммунистов сделанных и не сделанных, действительных и мифических типа «неправильно была оценена в начале перестройки глубина экономического кризиса», «не была оценена острота национальных проблем» и т. п. Однако почему неправильно, почему не оценена прямых ответов не было, а были лишь намеки, условно говоря, штрихи такого ответа. Впрочем, возможно я и ошибаюсь. И, наверно, так оно и есть: такие ответы кем-то уже сформулированы, просто мне они на моем обывательском уровне неизвестны.

В одном из номеров московской газеты «Каретный ряд» за 1989 год швейцарский социалист Жан Зиглер косвенно отвечает на этот вопрос репликой, смысл которой в том, что КПСС – будучи правящей партией – сохранила структуру, созданную в условиях подполья: отсюда и драма не только партии, но и руководимого ею народа. По-видимому, в этих словах есть правда: но это правда следствия, а не причины. Поскольку же на ошибках учатся, нас должна интересовать причина такой закоснелости партии и, прежде всего, ее руководящего ядра, сосредоточившего в своих руках на многие годы практически неограниченную власть, как над рядовыми членами партии, так и над населением страны, несмотря на смену в руководстве партии нескольких поколений.

Мне думается, что наиболее близкий к истине ответ на вопрос – почему это случилось? – может быть дан на основе или, скорее всего, с учетом соображений многих мыслителей прошлого, в том числе, как это и не покажется странным читателю, и Ф. Энгельса, изложенных в его работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», написанной в прошлом веке на базе экскурса в еще более ранние века, правда, века современной цивилизации, в течение которой, по мнению многих исследователей, человек как биологический субъект мало изменился. А это обстоятельство, несомненно, весьма существенно в рассматриваемом вопросе.

Итак, почему случилось то, что случилось с КПСС? Во-первых, потому что это неизбежно должно было случиться раньше или позже согласно принципа «отрицание отрицания», понятого уже давно и сформулированного для нас Гегелем. Если человек мало изменился за прошлые века как биообъект, то не претерпела принципиальных изменений и его природа, а значит и мотивы его общественного поведения. По-прежнему, гуманистическое отношение к себе подобным и окружающей среде в статистическом смысле является не правилом поведения, а исключением из правил. И по-прежнему сытый или голодный желудок в широком смысле этого слова является определяющим элементом в поведении людей. И по-прежнему, если система управления общественными отношениями как форма вступает в противоречие с содержанием самих общественных отношений, то она рано или поздно должна быть отторгнута управляемым сообществом согласно историческому опыту, нашедшему свое воплощение в принципах диалектики, отменить которые в обществе за всю историю современной цивилизации, похоже, не удалось пока что никому.

История свидетельствует также и то, что всегда существовала и существует субъективная вероятность выбора теми или иными участниками общественных преобразований форм управления, несоответствующих в той или иной степени сути, содержанию изменений, происшедших эволюционным путем в общественных отношениях. И, прежде всего, сути изменений в способах производства материального обеспечения существования человека на Земле. Вот и в нашем варианте розыгрыш де-факто вероятности выбора тех или иных форм управления обществом в России после октябрьского переворота в 1917 году к концу переходного периода (вторая половина 20-х годов, уход с политической арены В. Ленина) его величество Случай реализовал не в пользу умеренно настроенных сторонников НЭП, а в пользу доминирования в руководстве обществом новых радикально настроенных властолюбцев и «карьеристов», которые всегда присутствуют в каждом новом поколении людей и всегда ищут свой звёздный час при всяких общественных взрывах и потрясениях, смутных временах. И не только ищут, но и всемерно, зачастую не считаясь со средствами, провоцируют сии коллизии в обществе.

А власть над людьми в обществе современной цивилизации, как отмечено, например, Энгельсом в вышеупомянутой работе, дает в конечном итоге владение богатством, производимым и накопленным обществом, и, прежде всего, средствами производства и его ресурсами, включая и людские. Однако к началу XX века общественное богатство с учетом достигнутой численности населения, особенно в России, только, только покончившей с крепостничеством и еще только начинающей преодолевать его отсталый способ производства, далеко еще не настолько велико, чтобы удовлетворить все потребности народа. Революция ниспровергла старый, господствующий класс дворян, в руках которого была сконцентрирована большая часть общественного богатства и который, тем не менее, к началу XX века оказался недееспособным возглавить общество России в условиях быстрого роста капиталистических отношений, шедших на смену феодальным. И теперь – по Энгельсу – объективно возникла неизбежная необходимость нового его (богатства) перераспределения. А это в условиях дефицита этого богатства, усугубленного разрухой после гражданской войны, невозможно без нового господствующего органа, который новые властолюбцы и «карьеристы», пришедшие к руководству волею случая и на волне революционных перемен и революционной фразеологии, создают сообразно своим представлениям и взглядам, своим амбициозным и пока еще потаенным устремлениям и желаниям, ориентируясь на политику военного коммунизма.

При этом, происходит это в стране, где исторический опыт живущих поколений по существу не знает иной формы власти, кроме как диктатуры личности будь то князь, царь или иной авторитарный правитель. Так, субъективно в объективной ситуации появилась та система управления, которую в наше время нарекли командно – административной, а говоря проще и яснее – без уводящей в сторону от истины дымовой завесы слов – диктатура группы, новоявленного нарождающегося клана или класса новых «патрициев» или «баронов» (не в названии дело) над миллионами «плебеев» или «крепостных» (опять же не в названии дело), которая по своей сути мало чем отличается от феодальной диктатуры средних веков и потому являлась не одним, а даже двумя шагами назад.

А что же партия, партийные массы, народ? А с ними произошло то же, что и раньше происходило с угнетаемыми. Вот как об этом сказано у Энгельса:

«Что хорошо для господствующего класса, должно быть благом и для всего общества, с которым господствующий класс себя отождествляет. Поэтому чем дольше идет вперед цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать – одним словом вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетенного класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса, и если последний этого не понимает и даже начинает восставать против этого, то это самая „черная неблагодарность“ по отношению к благодетелям – эксплуататорам».

Вот и готово обоснование для подавления конкуренции правящей верхушке со стороны «инакомыслящих умников» и уже совершенно естественным после этого является, как это уже не раз бывало в истории цивилизации по свидетельству, например, того же Энгельса, переход к насилию по отношению к этим, а также потенциальным инакомыслящим, насилию прямому и опосредованному, приведшему к «очищению» партии и общества от наиболее активной их части. И все это «для защиты интересов трудящихся». И это еще цветочки, а ягодки псевдокоммунистического мракобесия в условиях абсолютизации власти в руках «не тех людей» являет нам геноцид «красных кхмеров» против своего народа в Камбодже.

Но все это уже было в истории цивилизации и, признаться, обросло уже весьма окладистой бородой отрицания сего феномена здравомыслящей частью человечества, «если только прогресс останется законом для будущего, каким он был для прошлого».

Вместе с тем отметим, что, как это опять же уже было в истории, несмотря на гнет правящей системы, подавляющей самостоятельность людей, прогрессивные тенденции, носителями которых были и всегда будут лучшие люди общества и партии, в том числе и те из них, которые входили в состав командно – административного аппарата, тем не менее, диалектически пробивали себе дорогу и в этих тяжелейших условиях. И с этим не могла не считаться перещеголявшая своим лицемерием иезуитов всех времен правящая «элита». Поэтому-то были достигнуты и большие социальные завоевания общества: первая в мире социалистическая по своему первоначальному пафосу Конституция, к сожалению, в дальнейшем «замороженная» в своем первоначально естественно неразвитом виде, а в 1977 году даже и «регрессировшая» вследствие внесенных изменений в сторону усиления авторитаризма (статья 6 и т. п.), равные права всех граждан де-юре с устранением всех дискриминационных юридических правил прежних общественных систем, к сожалению, в дальнейшем нарушавшиеся де-факто все более и более укрепляющимся постепенно в обществе бюрократическим аппаратом и властью, и целый ряд других завоеваний народа.

К сожалению, полная противоположность слова и дела, а в дальнейшем и недееспособность как следствие первого руководящих кругов общества камуфлировалась настолько изощренной и тотальной демагогией, замешанной на самой прогрессивной фразеологии, что это дезориентировало и деморализовало значительную часть общества. И все-таки постепенно здравый смысл народа побеждал, что и находило свое выражение во все более нараставшем отказе в доверии партии со стороны народа.

Однако, судя по опыту истории, это не могло не сопровождаться моральным и нравственным опустошением значительных слоев общества, особенно среди молодых людей, что объективно проявило себя в нарастании негативных явлений в обществе, как-то: пьянства, карьеризма, стяжательства, потребительского эгоизма и корысти, воинствующей бездуховности и пошлости и т. п.

Таким образом, потеря доверия КПСС у народа была, во-первых и в главном, заложена еще в начале ее правления по весьма старому, но ставшему классическим сценарию «отрицание отрицания», остальное было делом времени, случая и техники.

Во-вторых, и как следствие, КПСС окончательно потеряла доверие народа еще и потому, что, открыв для него критику по первому вопросу, смогла предложить альтернативу (перестройку) лишь на словах, но не на деле. Причиной этого явились дефицит в партии серьезного развития коммунистической теории на современный уровень материальной и духовной культуры человечества – примитивный коммунизм XIX века уже не выглядел убедительно – и дефицит в партии активных кадров, не заражённых карьеризмом, стяжательством, аморальностью и безнравственностью, а также идейной и политической бездуховностью.

Иными словами – глубочайший кризис КПСС, среди членов которой численность людей, действительно имеющих коммунистические убеждения не на словах, а на деле понизилась до абсолютного меньшинства, в то время как псевдо коммунисты, в качестве подавляющего абсолютного большинства дискредитировали своим лицемерием и ханжеством, а, может быть, и просто глупостью коммунистическую идею, как в самой партии, так и особенно вне ее и, прежде всего находясь на большинстве руководящих постов на всех уровнях системы управления хозяйственной, государственной и культурной жизнью общества. И в этом, прежде всего коренная причина пробуксовки широко разрекламированной либеральным крылом партии перестройки, прежде всего хозяйственной и государственной жизни нашего общества, в принципах реализации которой явно просматривались сырость теории и половинчатость практики, что никогда еще и никому не сулило успеха.

Воздержусь от дальнейшей детализации своего ответа на вопрос: почему партия потеряла доверие народа, ибо не хотел бы утомлять читателя сего опуса большим количеством иллюстраций и примеров по затронутым вопросам, которые тот наверняка уже читал в разнообразных газетах и изданиях вчерашнего и сегодняшнего дня, а также наблюдал в практике своей повседневной жизни. В качестве послесловия к этому вопросу и одновременно предисловия к ответу на вопрос: как можно было бы вернуть доверие народа КП? – приведу только суждение американского этнографа, археолога и историка прошлого века Льюиса Г. Моргана, цитированием которого Энгельс заканчивает свою книгу «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а именно:

«С наступлением цивилизации рост богатства стал столь огромным, его формы такими разнообразными, его применение таким обширным, а управление им в интересах собственников таким умелым, что это богатство сделалось неодолимой силой, противостоящей народу. Человеческий ум стоит в замешательстве и смятении перед своим собственным творением. Но все же настанет время, когда человеческий разум окрепнет для господства над богатством, когда он установит как отношение государства к собственности, так и границы прав собственников. Интересы общества безусловно выше интересов отдельных лиц и между ними следует создать справедливые и гармоничные отношения. Одна лишь погоня за богатством не есть конечное назначение человечества, если только прогресс останется законом для будущего, каким он был для прошлого. Время, прошедшее с наступления цивилизации, – это ничтожная доля времени, прожитого человечеством, ничтожная доля времени, которое ему еще предстоит прожить. Завершение исторического поприща, единственной конечной целью которого является богатство, угрожает нам гибелью общества, ибо такое поприще содержит элементы своего собственного уничтожения. Демократия в управлении, братство внутри общества, равенство прав, всеобщее образование осветят следующую, высшую ступень общества, к которой непрерывно стремятся опыт, разум и наука. Оно будет возрождением – но в высшей форме – свободы, равенства и братства древних родов.» (Л. Г. Морган. Древнее общество).

Мне представляется, что комментарии по поводу современности суждения Моргана просто излишни. Единственными только, пожалуй, прямо не затронутыми в суждении фундаментальными проблемами современности являются тесно связанные между собой проблемы демографического взрыва, который переживает в настоящее время население Земли, и его важнейшего следствия – экологической опасности самой жизни на Земле. Но Моргану было просто неизвестно, что период прироста численности населения Земли в один миллиард человек, который до 1850 года составлял десятки тысячелетий, к началу XX века составит всего 80 лет, а к началу XXI века сократится до 10…15 лет (по данным ООН). По оценкам Международного банка реконструкции и развития в 2025 году численность народонаселения может достичь 8,3 млрд человек! По-видимому, коллективный разум человечества находится пока еще на пороге осмысления влияния этого фундаментального обстоятельства на положение каждого живущего на Земле человека и на все сообщество землян, как по регионам, так и в целом. Однако этот вопрос требует отдельного разговора, посему ограничимся вышесказанным.

2. Вернемся теперь с вышеизложенных позиций к вопросу: можно ли было вернуть доверие народа КП? И если можно, то как? Возьму на себя смелость дать в принципе утвердительный ответ на поставленный вопрос.

Во-первых, для этого были необходимы экстраординарные меры по преодолению прежде всего глубочайшего кадрового кризиса в самой партии, а также по возвращению КП статуса общественной демократической организации, ибо определение партии согласно статьи 6 Конституции СССР 1977 года как руководящей и направляющей силы советского общества поставило ее над обществом и государством и тем самым превратило уже безо всяких оговорок из общественной организации в правящий класс, на службе у руководящей верхушки которого находились государственные и хозяйственные органы фактической власти в обществе. Это по существу означало отчуждение декларативно провозглашенной в Конституции СССР общественной собственности на средства производства в пользу этого правящего органа со всеми вытекающими практическими следствиями в виде ограничительных законов и подзаконных актов, по существу препятствовавших осуществлению народом декларированных Конституцией прав на эту собственность. Вероятно, излишне говорить, что последнее было несовместимо с практикой и теорией строительства общества социальной справедливости – и народ это интуитивно понимал, отказывая КПСС в доверии, – если стоять на позициях научной логики и признавать основные положения теорий построения общества социальной справедливости на базе общинного (коммунного) ведения хозяйственной и общественной жизни людей, теорий многих поколений исследователей в мировом культурном наследии.

Но вернемся к экстраординарным мерам по отношению к кадрам КП, упомянутым выше. Прежде всего, это очищение (но не чистка!) КП от псевдокоммунистов, что могло быть реализовано двумя эволюционными путями. С одной стороны проведением вотумов доверия каждому коммунисту независимо от занимаемого положения в партии с гласным исключением из рядов партии ее членов, не получивших доверия не только коллег по партии, но и представителей народа, того самого, доверие которого необходимо вернуть (оставим за скобками методологию проведения таких вотумов). С другой стороны каждый коммунист опять же независимо от занимаемого положения в партии должен периодически проходить проверку делом с непосредственным участием в конкретных мероприятиях во благо людям. Тем же членам партии, которые не проявили себя на этом поприще, очевидно, должно быть отказано в членстве в ее рядах.

Помимо вышеизложенного, в Уставе КП должны были быть зафиксированы положения, препятствующие бесконтрольной концентрации власти в одних руках, как-то: прямые выборы лидера партии на съездах не более чем на два срока, а также выборы Председателя Центральной Ревизионной Комиссии, который должен был бы подчиняться и отчитываться только перед ЦРК и съездом КП и иметь только одно право в перерывах между съездами КП – право вето от имени ЦРК решений Секретариата и Политбюро ЦК КП. При этом необходимо было бы ввести в Устав КП возрастной ценз на занятие постов секретарями всех рангов и членов Политбюро ЦК и бюро других комитетов, не ограничивая в то же время возраст для членов ревизионных комиссий и ЦРК с тем, чтобы исполнительные функции в партии осуществлялись более молодыми и энергичными ее членами, но под контролем и присмотром более умудренных жизненным опытом и знаниями ее старейшин, т. е. реализация в КП зарекомендовавшего себя тысячелетним опытом человечества института советов старейшин, аксакалов и т. п. и тем самым реализация преемственности между поколениями коллективного способа руководства делами какой-либо человеческой общности. Итак, не вдаваясь в детализацию, ограничусь вышеизложенными положениями под рубрикой того, что нужно было бы сделать сначала.

Во-вторых, нужно было бы наконец-то выжать «воду» из в конец сырых теоретических концепций построения социализма как низшей фазы коммунизма типа «социализм в основном», «развитой социализм», «гуманный, демократический социализм», которые уже никого не убеждали в возможности построения общества социальной справедливости. Кроме того, как мне кажется, сии словесные компиляции свидетельствовали о том, что их авторы имели весьма смутное представление о том, что вообще-то такое социализм. Если я со своей обывательской колокольни более или менее правильно понимаю классиков-теоретиков, то коммунизм (или по-русски дословно – общинность), провозглашенный ими, есть результат стратегического триединства общественной собственности на средства производства, самоуправления народа и нового человека, свободного от национальной, классовой и религиозной разобщенности. Причем триединства не только де-юре, но и де-факто, триединства, основанного на необходимой и достаточной для удовлетворения потребностей людей эффективности общественного труда. Последнее означает, что мало провозгласить эту триаду на бумаге, надо ее в неразрывном единстве реализовать в жизни не только отдельных представителей народа, что нереально – вспомним провал коммун, созданных в 20-е годы идеалистами, или еще более ранние опыты социалистов-утопистов, но в жизни целого народа безо всяких извлечений и исключений. А это фантастически сложная задача, особенно если учесть необходимость создания высочайшей эффективности общественного труда, вследствие чего у многих, если не у большинства, возникают сомнения в ее реальности, по крайней мере, в ближайшей перспективе.

С этим, однако, были не согласны в свое время основоположники марксизма, верившие в ее реальность; однако и они не брали на себя смелость делать какие-либо прогнозы относительно сроков построения не только коммунизма, но и его низшей фазы – социализма. Ведь именно в процессе реализации последнего должны быть созданы предпосылки перехода к триаде коммунизма от частной собственности на производительные силы, государственного управления народами и разобщенного на национальности, классы и религии человека, существующих в современном обществе в условиях производительности и эффективности общественного труда, никак не обеспечивающих возможности перехода к триаде коммунизма.

Несмотря на кажущуюся эфемерность коммунизма (общинности), тем не менее, как кажется автору сегодня, объективная логика развития общества такова, что всё более усиливающийся общественный характер труда людей в связи с всё большим развитием в тесном взаимодействии с научно-техническим прогрессом (НТП) его специализации и кооперирования шаг за шагом неумолимо, но и в сложнейшей и запутаннейшей борьбе противоречивых сил и тенденций толкает сообщество людей к социалистическим (общинным) основам жизни общества. Вопрос только в том, что на сегодняшний день основы социализма, разработанные предшествующими поколениями исследователей и теоретиков фрагментарно или выражаясь инженерным языком в виде блок-схемы – но не потому, что они были глупее нынешних поколений, а потому, что они были первыми, – нуждаются в детальной разработке каждого фрагмента, блока. Образно выражаясь, необходима разработка принципиальной схемы социалистического общества, пригодная и для его монтажа, и для уточнения по результатам апробирования, и для ремонта и улучшения построенной конструкции.

Предвижу, что после такого непопулярного сегодня вывода у меня появится масса оппонентов, особенно с учетом практически массовой вульгаризации и превращения в бульварные издания многих наших средств массовой информации (СМИ) в сложившихся в 90-е годы условиях беспардонной, без руля и без ветрил свободы слова. Поэтому попробуем вместе с Вами, уважаемый читатель, поразмышлять над этим вопросом и возможно нам удастся снять некоторые из замечаний возможных оппонентов.

Сказанное выше по существу означает, что социализм не есть вполне самостоятельная экономико-политическая система, а суть объективно переходный период от общества господства частной собственности на производительные силы общества, как бы оно ни называлось: феодализмом или капитализмом с разными эпитетами типа государственный, народный, социалистический. Переходный период к обществу господства общественной собственности на эти самые производительные силы (но не на частную, личную собственность граждан будь то предметы для отдыха и быта, земельные участки, квартиры, дома и т. п.), как бы оно тоже ни называлось: коммунизмом новейшего времени или, например, Общим Домом Землян в стиле писателей-фантастов. А если социализм – переходный период от одного типа общества к другому, то ему, следовательно, должны быть присущи черты, характерные как для того, так и для другого. Но при одном непременном условии: разрешение противоречий между носителями характерных признаков старого и нового обществ должно иметь тенденцию к нарастающему преобладанию носителей признаков нового общества, т. е. общества господства общественной собственности на его производительные силы.

В то же время реализация этой необходимости должна (с позиций диалектики и преобладания статистических закономерностей в развитии таких сложных систем как природа и человеческое общество как ее субъект) совершаться через частокол случайностей. Это само по себе не исключает возможности вероятных колебаний этой тенденции от забегания вперед и до сползания вспять, т. е. временного как возврата в определенной степени к преобладанию носителей черт старого общества, так и искусственного насаждения черт нового общества, но без их диалектического триединства, что, естественно, должно терпеть неудачу.

К сожалению, эти колебания с точки зрения процесса развития жизни на Земле с учетом его статистических закономерностей и временных масштабов являются весьма «заурядными» мгновениями, в то время как для отдельного индивидуума они – как правило, вся его жизнь. И именно в этом чаще всего камень преткновения в познании законов общественного развития человеком и, как следствие, источник всевозможных заблуждений на этот счет не только у отдельных индивидуумов, но и у целых поколений человеческого общества. Плюс к этому непоколебимая самоуверенность незнания (невежества – на эмоциональном уровне) слишком многих людей не дает им возможности осознать или, по крайней мере, приблизиться к пониманию истинного положения вещей.