Текст книги "Мой нежный убийца"

А действительно, какой толк шляться одной – ни языка не знаю, ни города. Грузины – народ веселый. Понял, что я при бабках, наверняка на мне же и наварить рассчитывает.

– Только я на мотоцикле не поеду.

– Обижаешь, княгиня. Смотри туда, видишь, стоит джип «Сузуки»? Белый красавец! Вот на нем и поедем.

А что? Клево. С ветерком покатаемся.

– Только потом ты меня довезешь до гостиницы «Титания».

Ика восхищенно закатывает глаза. На него произвело впечатление, что я живу в такой крутой гостинице.

Садимся в джип. Ика включает кондишн. Полный улет! Пахнет мимозой. Лихо разворачивается на малюсеньком пятачке и с ходу дает по газам.

Еще немного – и мы несемся в потоке классных машин. Ика ставит кассету с греческими песнями.

Улыбается, сверкая золотыми зубами. Меня охватывает дурацкий восторг! Здесь никто ничего ни обо мне, ни о Лимоне не знает. Люди радуются жизни. Улыбаются, хотят доставить друг другу радость. За окнами промелькнули фантастические витрины. Я аж высунулась наружу. Ика смеется.

– Приехали. Только береги деньги!

– Украдут? – пугаюсь я.

– Нет. Сама истратишь в первом же магазине.

– Ну уж, хренушки!

Ика останавливается возле маленького магазинчика, перед входом в который висят длинные чернобурки, норки, каракулевые шубки. Дух захватывает.

– Посиди, пойду найду хозяина, – предупреждает Ика и выскакивает из джипа.

Интересно, сколько такая шуба потянет? Моей норке тут делать нечего. В любом случае стоит примерить и запомнить адресок. Приведу сюда Лимона и уж раскручу по полной программе.

В дверях появляется Ика и жестом показывает, чтобы шла к нему. Вот здорово! Машину ни то что не закрывает, даже ключи не вынул. Спрыгиваю на тротуар. Опираясь на руку Ики, вхожу в магазин.

Внутри целые ряды различных шуб. Ласкаю мех руками. Ика настойчиво тащит меня дальше.

– Самые лучшие висят отдельно. Для них специальный режим поддерживается, – объясняет он.

Спускаемся по винтовой лестнице в подвал. Он абсолютно пустой, если не считать белых встроенных шкафов и нескольких зеркал, развешанных по стенам. Ика сам открывает дверцы одного из них, вытаскивает в шелковом чехле шубу в пол и показывает. Я едва не падаю от восхищения. Манто из черной каракульчи, отделанное черно-бурой лисой, с капюшоном, обшлагами, опушкой… Ика предлагает померить. Ой, аж руки трясутся, не знаю, куда деть сумочку. Отдаю ему, а он набрасывает мне на плечи манго. Кручусь перед зеркалами. Такой красавицей я еще никогда не была. Мои прекрасные светлые волосы так гармонируют с мехом! Жалко, что я в брючном костюме. Из-под такого манто должны выглядывать тонкие ноги в прозрачных шелковых чулках. Я так увлеклась манто, что не заметила исчезновения Ики. Боже! Моя сумочка! Там же все деньги! Сбрасываю манто и подбегаю к лестнице. Но вниз спускается все с той же улыбкой Ика и на подносе держит два фужера с белым вином.

Краснею от стыда. Как я могла подумать о нем плохо. Вон сумочка болтается на его плече. Ика ставит поднос на столик и протягивает фужер.

– Хочу выпить за то, чтобы нашелся мужчина, способный подарить тебе такую вещь! – Он благородно поднимает свой бокал, и мы выпиваем.

Холодное кислое вино несколько охлаждает мой восторг. Становится холодно. Хочется закутаться в манто. Снова примеряю его. Прошу Ику подать мне сумочку. Пусть лучше будет в моих руках. Он протягивает мне ее, но почему-то сумочка валится у меня из рук. Нагибаюсь, чтобы поднять, и – теряю равновесие. Больно падаю на коленку. Со мной что-то происходит. Пытаюсь встать, с надеждой смотрю на Ику. Он с улыбкой наблюдает за мной.

Какой-то дурак! Видит же, что я не могу подняться.

Неужели вино так подействовало? Ах да, тут же особый режим для шуб, поэтому я задыхаюсь, нужно подняться наверх. Обеими руками опираюсь о мраморный пол – и бессильно опускаюсь на него всем телом. Сквозь какую-то вату слышу чьи-то шаги. Меня поднимают на руки, куда-то несут, говорят не по-русски. Боже! Неужели умираю… Но нет! Нет! Раскрываю глаза и вижу, что в той самой комнате, где я была, вместо зеркал – окна. В них сидят какие-то люди и с улыбкой смотрят на меня.

Неужели это театр? Мне кажется, я слышу, как они аплодируют. Хочу вырваться из чужих рук, но меня держат крепко. Голова наливается свинцом. Шея не выдерживает. Закрываю глаза и, кажется, засыпаю.

* * *

Инга припарковала машину неподалеку от отеля. Лимон собрался прощаться, как вдруг она предложила:

– Думаю, тебе лучше будет жить у меня. К чему светиться в отеле?

– А Ольга? – не понял он.

– Куда ж без нее? Места всем хватит.

– Ты не против, чтобы я переехал к тебе вместе с ней? – переспросил ошарашенный Лимон.

– А ты как думал? Кроме всего, мы – друзья..

И во всем этом белом прекрасном городе не найдется людей ближе, чем мы с тобой.

Лимон продолжал смотреть на Ингу с недоверием. Ему и в голову не могло прийти такое решение.

Ведь совсем недавно она не скрывала своей ревности. Кто поймет этих баб!

– Пойду спрошу у Ольги, – неуверенно ответил он.

Инга рассмеялась. Лимону и самому показалось глупым это решение. Действительно, не хватало еще ему узнавать мнение княгини!

Возможно, смех Инги избавил его от сомнений.

Он, ничего не говоря, уверенно зашагал в туннель, ведущий ко входу в «Титаник»".

Мысль жить втроем уже не казалась абсурдной.

Он всегда хотел, чтобы Инга осталась его другом.

А Ольга не посмеет перечить.

Лимон вошел в номер и с досадой обнаружил, что Ольга еще не пришла. Куда она запропастилась? Магазины закрылись на дневной перерыв.

Какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу. Уж не случайно ли Инга предложила перебираться к ней? Лимон слонялся по комнатам и давал волю своему воображению. Он почти уверил себя в очередных кознях Инги. Она воспользовалась переговорами, чтобы избавиться от Ольги. А теперь лицемерно приглашает их вдвоем! Раздался телефонный звонок. Лимон бросился к трубке. Оказалось, звонит Инга и интересуется, почему они не спускаются в холл отеля. Лимон, еле сдерживая себя, сдавленным голосом попросил Ингу зайти в номер.

– Что-нибудь случилось? – с порога спросила она.

– Ольга пропала, – глухо ответил Лимон.

– С чего ты взял?

– Она должна была пройтись по магазинам и давно вернуться в отель.

– Лимон, нельзя быть таким наивным! Девушка впервые попала за границу, и ты хочешь, чтобы она сидела в номере? У нее деньги есть?

– Сто тысяч драхм.

– О, тогда жди свою княгиню под вечер.

Инга ничем не выражала своего участия. И, как показалось Лимону, держалась слишком беззаботно. Он ничего не ответил, открыл бар, водки там уже не было. Достал бутылку «Узо» в форме греческой амфоры. Без всякого разбавления водой выпил полстакана и закурил. Инга налила себе вина. Некоторое время они молчали. По физиономии Лимона было видно, что он нервничает. Обычно его каменно-неподвижцое лицо никаких эмоций не выражало. Сейчас же желваки неутомимо двигались, губы выпячивались, словно он жевал жвачку.

– Давай спустимся в ресторан и пообедаем, – предложила Инга. – А для княгини оставим у портье записку. Чего просто так сидеть и ждать?

Лимон согласился. Есть действительно хотелось. Они вошли в полупустой ресторан и сели так, чтобы виден был вход. Инга заказала жареные сардинки, греческий салат, французский луковый суп и на горячее «сувлаки» – жареное мясо, вроде шашлыка. Лимон мрачно спросил официанта, есть ли в ресторане водка. Тот задумался, спросил что-то у метрдотеля и кивнул:

– «Смирнофф»!

– Пусть тащит бутылку.

– Здесь не принято, – возразила Инга. – Они в это время вообще не пьют, тем более бутылками.

– Это их проблемы. Пусть несет бутылку!

Инга перевела. Официант несколько раз переспросил и удалился, покачивая головой.

– С ней что-то случилось! – не сводя взгляда с входа в ресторан, повторил Лимон.

Инга ничего де ответила и тем самым подтвердила его опасения. Он отодвинул принесенные официантом блюда и, мрачно глядя в глаза Инге, потребовал:

– Признайся, это твои козни? Куда ты дела девчонку?

Глаза Инги расширились, она опустила ложку, полную салата, ему в тарелку и слабо улыбнулась.

– Ты решил, что я на такое способна?

– А почему нет?

– Ты можешь меня не любить, но считать сволочью не имеешь права. Мне даже в голову не пришло бы избавляться от девушки, к которой ты неравнодушен. Поверь, существует масса других способов вернуть себе сердце мужчины.

Лимон не знал, верить Инге или нет. Поэтому налил полный фужер водки и залпом выпил. Ничего не оставалось, как сидеть, пить, жевать и ждать.

Инга тоже после его подозрений замкнулась в себе и выглядела обиженно. Забыв про еду, они сидели и, не глядя друг на друга, курили, думая каждый о своем, пока метрдотель не подошел с извинениями и не объяснил, что ресторан закрывается.

Лимон, не глядя, бросил на стол деньги, забрал недопитую бутылку и, не дожидаясь Инги, пошел в номер. Ему очень хотелось открыть дверь и увидеть спящую на кровати Ольгу. Но в номере никого не было. «Куда идти? Где искать? К кому обращаться?» – впервые он чувствовал себя беспомощным.

Недоверие к Инге не проходило. Однако он уже не пытался обвинять ее. Для этого нужны были какие-то доказательства. Но почему-то все более уверял себя в том, что Инга, видя его состояние, вернет ему Ольгу.

Поэтому, когда открылась дверь и вошла Инга, посмотрел на нее с нескрываемой надеждой. Но ничего утешительного не услышал. Допив из горла водку. Лимон отбросил бутылку и, откинувшись на спинку дивана, впал в полупьяное забытье.

Инга достала карты, желая разложить пасьянс, и вдруг вспомнила, что в колоде не хватает дамы пик.

Спустилась вниз, вышла на улицу, в газетном киоске купила новую, но когда вернулась и разорвала, то дамы пик и там не оказалось. Выбросив карты в мусорную корзину, она вышла на балкон. Солнце, мягко лаская крыши домов, уступало улицы вечернему умиротворению. Запахи цветущих деревьев, почти незаметные днем, к вечеру сгустились, насыщая воздух тяжелыми ароматами. Даже смог, вечно висящий над городом, не мог противостоять напору живительных весенних сил природы. Инге стало совсем грустно. Не так она себе представляла встречу с Лимоном на этой облюбованной богами земле.

Когда она вернулась в номер, Лимон уже был на ногах. Он принял холодный душ, побрился и выглядел вполне свежо.

– Я взорву этот город! – грозно произнес он.

Инга поняла, что он не шутит и готов носиться по улицам, круша все на своем пути.

– А может, она просто заблудилась?

Это было самое последнее наивное предположение. Лимон зло усмехнулся.

– От слова «заблудить»? Я ей специально дал визитку с адресом отеля.

– В таком случае у нас единственный выход – позвонить Солону Маргелису, – не обращая внимания на его дурацкую шуточку, предложила Инга.

– Думаешь, это их рук дело? – оживился Лимон.

– Нет. Слишком ничтожно. Просто Солон обладает большими связями в полиции. Попросим его узнать, не произошло ли какого-нибудь несчастного случая.

Лимон причмокнул:

– Я сразу понял, что он из легавых. От них в любой стране несет одним духом.

– По-моему, он и не скрывал этого, – резонно заметила Инга. – Так звонить ему?

– Валяй, – вздохнул Лимон, плюхнулся на диван и ударил себя ладонями по коленям. – Ах, как они меня красиво сделали! Мне бы позвонить им с отказом, а я обращаюсь с просьбой! Нет, ты меня не переубедишь, это их работа. Но плохо они знают Лимона, ой как плохо. Звони, побеседуем.

Инга набрала номер телефона. Услышав голос Солона, представилась по-русски:

– Господин Маргелис, это Инга.

– Слушаю вас, керье Инга.

– У нас тут небольшое ЧП. Пропала девушка моего друга. Он оставил ее в гостинице, она пошла погулять и до сих пор не вернулась.

В ответ раздался понимающий смешок, и Солон без всякого сочувствия спросил:

– Вы уверены, что она пропала? В Афинах столько развлечений и соблазнов!

Лимон выхватил трубку из рук Инги.

– Слушай, Солон! Я не знаю, чьих рук это дело, но, поверь мне, с этой минуты переверну весь ваш город, и горе тем, кто за этим стоит!

Солон не обиделся, не оскорбился такому выплеску эмоций, а без всякого ерничества, по-деловому ответил:

– Простите, я понимаю ваше раздражение. Сейчас постараюсь что-нибудь прояснить. Давайте ее паспортные данные.

Лимон вопросительно посмотрел на Ингу, та удивленно подняла брови.

– Да тут такое дело.., паспорт при ней, – неуверенно пробурчал он.

– Ладно, давайте фамилию.

Но и этого Лимон не знал. Чувствуя нелепость своего положения, он произнес:

– Зовут ее Ольга Выше среднего роста. Густые русые волосы, одета в брючный костюм… – Прикрыл трубку рукой и спросил у Инги. – Какого цвета?

– Бежевый, и малиновая кофта, – подсказала она.

– Бежевый, и малиновая кофта. Никакого языка не знает. При ней сто тысяч драхм. Первый раз за границей.

Солон понял, что другими сведениями приятель Инги не располагает, и, не мучая его расспросами, коротко закончил:

– О'кей! Ждите! Вы в «Титании»?

– Да, – ответил Лимон, положил трубку и снова высказал свои подозрения:

– Их рук дело! Их…

Только вот не получится со мной так.

«Заманали!» – кричу во весь голос. Передо мной сидят толстые мужики в каких-то белых простынях, на головах – салфетки, короче, арабы! Уже битый час прикидываюсь спящей. Думала, посидят и уйдут. А они курят кальян, сосут дым из трубок и без умолку болтают. Рядом со мной какой-то мудила пьет вино и периодически хватает меня за ноги.

Так бы ему и двинула, да боязно. Никак не пойму, чего им от меня нужно. Трахнули бы давно и отпустили. Нет, сидят и курят. Аж самой надоело. Придется просыпаться. Резко открываю глаза. Мягкий полумрак идет от низких светильников в виде раковин, развешанных по стенам, разрисованным фигурами восточных женщин и кобыл. В центре овальной комнаты, на толстом ковре, да еще, видать, на скамеечках, сидят эти арабы, скрестив ноги. Увидели, что я проснулась, и оживились. Все сразу дружно и громко заговорили. Мудила, тот что рядом, дыхнув перегаром, слащаво заулыбался:

– Мы рады, рады видеть тебя! Главное, не бойся, здесь тебя не обидят.

– А что мне здесь сделают? – наглею я на всякий случай.

– О, чай будем пить, вино будем подавать, травку покурим…

– А потом?

– Потом видно будет.

Во влипла! Притворяюсь совсем глупенькой.

– Слушай, как тебя там…

– Хазбар, дорогая!

– Хазбар, меня ведь жених по всему городу ищет.

– Какой жених? Разве у таких, как ты, существуют женихи?

И смеется, подлец. Выходит, меня приняли за гастролирующую проститутку. Я же себя совсем скромно вела. Как бы им объяснить, чтобы поверили?

– Слушай, Хазбар, а где Ика?

– Кто такой Ика? Не знаю. Гости мои, вот все перед тобой. Они большие люди. Ты им должна понравиться.

– Я же не проститутка! Пойми, меня ищет жених… – Хочу добавить, что когда найдет, то передавит их всех, как клопов, но вовремя спохватываюсь. Лучше бить на жалость и девственность. Поэтому добавляю шепотом:

– Я ведь еще девушка…

Это его впечатляет. Он быстро передает новость сидящим. Они хлопают в ладоши, демонстрируя мне свое восхищение. Козлы! В довершение всему возникает музыка, вернее, однообразная, тоскливая мелодия, под которую арабы начинают танцевать друг перед другом, тряся животами и поднятыми вверх руками.

– Что с ними? – спрашиваю Хазбара.

– Радуются столь удачной находке. Им как раз очень нужна девственница. Третий месяц сидят, совсем надежду потеряли.

По-моему, я что-то не то брякнула, ну да пусть буду девственницей, все-таки безопасней… Осторожно стараюсь выяснить, что же меня ожидает.

– А не девственницы им не нужны?

– Почему? Нужны. Женщины на Востоке всегда нужны.

Кажется, начинаю понимать, к чему дело клонится. Применяю старый испытанный метод – побольше болтать глупостей и вылавливать информацию.

– Понимаю, понимаю. Они воруют девушек и делают их женами в своем гареме…

– Женами? Ваших проституток? – оскорбляется Хазбар. – Что ты! В гарем девушек не воруют.

Жена в гареме – большая честь для каждой женщины. Что ты! Она же официально замуж выходит.

Обязательно из хорошей семьи. А эти русские… тьфу.., и польки.., тьфу.., и кубинки.., тьфу!

– Зачем же они вам? – искренне удивляюсь.

– А… Причина есть. Новая мода появилась у особо богатых наследников шейхов. Кроме официального гарема, полагается иметь еще один – тайный.

– Зачем?

– В тайном – одни любовницы. Ими можно меняться, даже дарить. А жены аллахом посланы, их уважать любой муж обязан.

В наш разговор вмешивается один из арабов.

Высоким голосом чего-то требует от Хазбара. Тот приторно улыбается, постоянно прикладывает руку к сердцу и кланяется. Потом обращается ко мне:

– – Они желают произвести осмотр. Ты не бойся, все трое – кастраты. Вреда тебе не причинят.

Возмущению моему нет предела. Ору на гадкого сводника:

– Не позволю ко мне прикасаться! Еще ни один мужчина этого не делал! – До того захожусь в крике, что сама начинаю верить в свою девственность.

Кастраты испуганно затихают. Хазбар ждет, пока я успокоюсь, и, пока я набираю дыхание, заявляет:

– Пожалуйста, не хочешь, не надо. Сейчас отправим в порт, там уже две югославки маются в ожидании корабля. Будешь третьей.

После его слов по-настоящему становится страшно. Неужели Лимон до сих пор меня не ищет? Сволочь какая! Привез и бросил. Только шейхов мне не хватало…

– Меня-то куда потом?

– О, большим подарком будешь! Одному юноше на совершеннолетие его друзья решили подарить настоящую девушку.

– Варвары!

– Что ты! Они все в Лозаннском университете учатся.

– И что же он со мной делать будет?

Хазбар скромно потупил свои гнусные масленистые глаза, давая понять, что ему неловко объяснять мне детали. Арабы позвали его, и после короткого совещания он жестом приказал мне следовать за ними. Подчиняюсь, чтобы выиграть время. По узкому коридору проходим в странное круглое помещение. Скорее всего это восточная баня. В центре – мелкий бассейн с фонтанчиком, а по сторонам – мраморные лавки. Пока Хазбар меня стережет, кастраты куда-то смываются.

– Лучше не сопротивляйся, – предупреждает он. – Иначе придется утихомирить. Положу тебя на живот, а руки и ноги свяжу за спиной. Немного полежишь и станешь шелковой.

Боже, заманал! И смешно, и страшно! До сих пор не могу поверить в этот бред. Но совершенно наяву появляются трое толстых голых мужиков в клеенчатых фартуках. Хороши кастраты! Подходят и начинают раздевать. Не сопротивляюсь, чтобы не порвали новый костюм. Возятся долго. Как же они будут устанавливать девственность? Пока обращаются вежливо, почти ласково. Руки у них женственные, пальцы пухлые, нежные. Стою совсем голая. Подводят меня к мраморной лавке, кладут, приносят тазы с водой, начинают мыть губкой. Почти балдеж! Но когда же Лимон меня найдет? Один кастрат занялся моими пальчиками на ногах. Как он их холит, кажется, даже языком ласкает. Ничего себе кастраты! Очень тщательно моют. Особенно груди. Потом насухо вытирают все тело и кладут на другую полку. Начинают втирать какие-то пахучие кремы. Для чего они меня готовят? Неужто прямо сегодня отправят в подарок? Нет уж, пока руки-ноги свободны, буду защищаться с остервенением.

Намазали кремом и перевернули на спину. Двое разводят мои ноги, а третий осторожно лезет пальцем во влагалище. Сволочи! Дергаю ногами, освобождаю одну и бью ею со всей силы по склоненной лысой голове. С воем кастрат падает. Тут же возникает Хазбар. Без улыбки он кажется хищным и жестоким. Бьет меня наотмашь по лицу. Заливаюсь слезами. Уже не вижу, кто всовывает палец. Слышу, что кастраты начинают кричать своими высокими голосами. Надо мной склоняется Хазбар.

– Что ж ты, сука, наврала?! Только время потеряли! Но наказание ты заслужила.

Вчетвером переворачивают меня на живот и больно стягивают за спиной ноги и руки. Завязывают их тонкими ремнями. Ору матом. Хазбар хватает меня за волосы, приподнимает голову и плюет в лицо.

– Блядь московская! Ни к каким шейхам не поедешь. Утром отправлю в Бангкок, за копейки продам в самый дешевый бордель!

С силой ударяет лицом по мраморной скамье.

Из носа льется кровь, рыдаю и дергаюсь всем телом. Он стоит рядом и смеется.

– Минут через двадцать у тебя начнутся такие боли, что вспомнишь маму родную. Только я тебя не развяжу. Хазбара обманывать нельзя! Проститутка.., тьфу!

Лимон нервно курил и не обращал на Ингу ни малейшего внимания. Ее это злило. Она в который раз задавала себе вопрос: неужели он так же мучился в Москве, обнаружив ее исчезновение? Карты подтвердили глубокую скорбь, охватившую душу Лимона, вернувшегося на пожарище. Но не мог же он неделю назад страдать по одной женщине, а сегодня уже по другой? Подобная несуразица лишний раз подтверждала, что на него оказано сильное энергопсихотропное воздействие. Жалко, что Инга не успела более коротко сойтись с княгиней. На первый взгляд девчонка не обладала никакими экстрасенсорными данными. Во всяком случае, находясь в непосредственной близости с ней, Инга не чувствовала никаких тепловых волн. Лимон, конечно, ни за что не поверит в то, что связался с ведьмой. Возможно, она его покинула навсегда, опьяненная обретенной свободой. Русские ведьмы в Европе не нуждаются в покровительстве друзей-эмигрантов. И при первой возможности открещиваются от них и устремляются на штурм солидных банковских счетов преуспевающих западных бизнесменов. Даже самые большие капиталы, переведенные соотечественником в швейцарский банк, не удержат таких девиц. Потому что богатого «нового русского» либо убьют свои, либо наедут так, что лишат последней рубашки, либо опозорят на весь мир. К тому же ни один русский бизнесмен или банкир никогда не будет принят в европейскую элиту. Так что Лимон напрасно переживает. Его деньги не являются гарантией обожания со стороны пропавшей любовницы. Но разве Лимон пожелает выслушивать доводы Инги? Поэтому она сидела рядом и тоже молчала.

Тишину нарушил телефонный звонок. Инга взяла трубку. Первым делом Солон участливо поинтересовался, не объявилась ли русская девушка. Услышав отрицательный ответ, попросил передать трубку Лимону. Тот довольно грубо рявкнул:

– Слушаю.

– Мне дали справку, что никаких несчастных случаев с описанной особой в течение дня не произошло. Полиция также не сообщает о ее задержании…

– Что ж она, по-вашему, в море утонула?! – перебил его Лимон.

– Не думаю. В последние дни участилось похищение проституток из России. По сведениям некоторых сутенеров, девушек тайно переправляют на Ближний Восток и в островные государства Азии.

Отнимают паспорта и заставляют работать в борделях или продают в нелегальные гаремы.

– Кто этим занимается? – взвыл Лимон. Он не сомневался, что с Ольгой произошло именно это.

– Полиции пока неизвестно, – спокойным тоном продолжил Солон. – Почти все исчезнувшие девушки жили с просроченными визами, поэтому их и не собираются разыскивать. Многие просто болтаются по всей Европе, а некоторых могли и украсть…

Солон сделал паузу. Лимон шумно дышал. Он готов был немедленно действовать, и его раздражало почти издевательское безразличие грека, плетущего интригу.

– Кто этим занимается? – повторил он.

– Скорее всего албанские преступные группировки. Но не исключено, что им помогают хорваты и ваши чеченцы. Искать скорее всего нужно среди мусульманских кланов.

– Предлагаешь бегать за каждым мусульманином?

Солон снова помолчал и вдруг, чему-то обрадовавшись, спросил:

– Ваша девушка, очевидно, интересуется шубами? Она хотела купить шубу?

Лимон не знал, что ответить, и посмотрел на Ингу, та утвердительно кивнула и напомнила:

– Я же проехалась по ее норке.

– Да, могла, – сообщил в трубку Лимон.

– И наверняка дорогую? – уточнил Солон.

– А какая разница?

– Большая. В Греции ваши соотечественницы стараются купить шубы подешевле для перепродажи в России. Шикарные манто покупают обычно жены и любовницы ваших новых богачей. Они, как правило, ходят с охраной или в сопровождении греков, а кроме них, такие шубы приобретают проститутки. Возможно, в одном из шубных магазинов ее и приняли за такую девицу.

– Логично, – согласился Лимон и добавил:

– Она наверняка выбирала самые дорогие меха. Дайте адреса этих магазинов!

– О, это невозможно! – рассмеялся Солон. – Их тысячи, да все и ни к чему, возле каждого такого бутика крутятся темные личности, чаще всего репатрианты, они говорят по-русски и предлагают отвезти на склады, где можно выбрать подешевле.

Лимон отбросил все сомнения. Ольга попала именно в такую историю. И хоть Солон ничего конкретного так и не сообщил, стало ясно, в каком направлении искать. Как будто почувствовав уверенность Лимона, Солон напоследок все-таки сделал небольшой подарок.

– Неподалеку от вашего отеля, рядом с площадью Омония, есть гостиница «Диоген». Там в кафе за столиками сидят эти самые жучки. Думаю, если кого-нибудь из них потрясти, можно получить кое-какую информацию… Но, разумеется, частным порядком.

Лимон в ответ кивнул, забыв, что Солон его не видит, и передал трубку Инге.

– Выясни поподробнее, где эта гостиница.

Инга переспросила по-гречески. Пока она продолжала разговаривать по телефону, Лимон маячил рядом, злясь, что у него под руками нет никакого оружия. Как только разговор закончился, он скомандовал:

– Поехали!

– Туда лучше пешком. Шикарная машина вызовет подозрения, – объяснила Инга. Возникшая ситуация ей нравилась тем, что Лимон пошел на контакт с греками. Об Ольге думала меньше всего и склонялась к тому, что девчонка впрыгнула в какой-нибудь «Мерседес» и покатила к морю в обнимку с новым знакомым. Но убеждать в этом Лимона, особенно сейчас, было опасно.

Они вышли на улицу и направились в сторону Омонии. Площадь, словно зеркальный шар, бликовала разноцветными огнями рекламы. Сумерки превращались на ней в серебристый полусвет. Распахнутые двери магазинов и кафе ярко освещали гуляющих. Люди делились на две категории. Одни постоянно двигались по кругу и исчезали в прилегающих улицах. Другие стояли многочисленными группами и, казалось, чего-то ждали. Отовсюду звучали музыка и возбужденный женский смех.

Инга искала глазами афиши порнофильмов, так как поворачивать нужно было на улицу, где находился этот круглосуточный кинотеатрик. Возле него стояли сутенеры и высматривали новобранцев недорогой любви. Спустившись вниз по улице, Инга увидела саму гостиницу. Вернее, укрепленное на торце дома название, написанное крупными буквами. Она остановилась, подождала Лимона и предложила:

– Давай подойдем к входу по отдельности. Я сяду за столик, а ты жди, когда со мной начнут разговаривать о шубах. Но не принимай никаких решительных действий. Попытаюсь их прощупать.

Лимон неохотно согласился. Ему больше по нраву было схватить одного из этих мерзавцев и бить головой о стену до тех пор, пока не вытрясет из него все сведения. Однако он привык слушаться Ингу и молча двинулся за ней, чуть отойдя в сторону.

Перед широким стеклянным входом в гостиницу стояли столики небольшого кафе. Чуть дальше находился крытый ресторанчик. Везде слышалась русская речь. Дамы сидели группками. Пили минеральную воду. Это были массивные крашеные блондинки, снующие с огромными сумками из России в Грецию и обратно. Все считали каждую драхму, поэтому не позволяли себе шиковать и радоваться жизни в этом созданном для развлечений городе.

Усталые, они делились своими бедами и нажитым опытом борьбы с таможней. Но некоторые, наиболее привлекательные из них, расслаблялись в окружении мужчин скорее кавказской, чем греческой наружности. Громко, со всех сторон, без всякого стеснения, несся российский мат с кавказским, украинским и прочими акцентами и выговорами.

Инга нашла пустой столик и села в белое пластиковое кресло. Лимон остался курить на ступеньках. Сидеть и скучать одной Инге пришлось недолго. Тут же из холла гостиницы появился юркий невысокий парень с огромной копной мелко завитых волос на голове. Он развязной походкой подошел к столику, сел напротив, задрал ногу на ногу и небрежно бросил:

– Русская?

– Тут все русские, – скромно ответила Инга, давая понять, что не желает вступать в разговор с незнакомцем.

– За шубами приехала? – не обращая внимания на ее реакцию, продолжал курчавый.

– Да нет. Я здесь отдыхаю. Пришла встретиться с подругой. Она остановилась в этой гостинице…

– В каком номере?

– Откуда я знаю. Договорились в кафе.

– Значит, придет, – согласился парень и снова принялся за свое:

– Так шубу будешь покупать?

Инга высокомерно окинула его взглядом и скривилась в презрительной улыбке.

– Я не из этих хабалок. Предпочитаю манто тысяч за десять долларов. Такие меха в посредниках не нуждаются.

Курчавый внимательно принялся разглядывать Ингу, при этом не переставая вдалбливать свое:

– К чему переплачивать? Только сговоримся, и ту же самую шубу, даже лучше, купишь через меня гораздо дешевле. Я – Рудик. Все эти бабы меня знают, можешь спросить у любой – я никого не обманываю. Свой процент имею – и все удовольствие.

Лимон слушал эту болтовню, делая вид, что разглядывает белый джип «Сузуки», припаркованный рядом. Ему нравилась манера, в которой Инга вела разговор. Но для проститутки она была слишком изысканно одета. «Хотя черт их знает, как они здесь все одеваются!» – чертыхнулся он про себя и перевел взгляд на сидящих женщин, стараясь определить, какая из них более похожа.

– – Где твой склад? – лениво поинтересовалась Инга.

– В Глифаде.

– А чего ж сюда забрался?

– Так не сезон еще. Отдыхающих мало. Море холодное, а здесь место всегда теплое. Ну, доставать шубу? Могу прямо сейчас кое-что продемонстрировать. Обалдеешь! Цельная норка для миллионерши.

– В сумке с собой таскаешь? – сыронизировала Инга.

Парень тряхнул мелкими завитушками волос и расхохотался. Потом жестом подозвал официанта и заказал два кофе с холодной водой.

– Я здесь снимаю номер. Небольшой филиал склада. Выпьем кофе и поднимемся.

– Уговорил, – согласилась Инга.

Услышав это. Лимон направился в гостиницу.

Портье говорил по-русски, и поэтому не составляло никакого труда заказать номер. Оставив у себя паспорт, любезный грек протянул ему ключ с железным набалдашником. Поскольку Инга увлеченно разговаривала с курчавым и пила принесенный официантом кофе, Лимону пришлось вернуться к белому джипу и, поймав ее косящий взгляд, пеплом потухшей сигареты написать на дверце машины номер комнаты – 21, после чего он, стараясь не привлекать внимания курчавого, поспешил назад в холл и исчез в кабине лифта.

– А ты вообще как, интересуешься женщинами только в связи с шубами? – без тени кокетства и даже с явным превосходством уколола нового знакомого Инга.

– Я пользуюсь филиппинками – они дешевле, – честно признался Рудик.

– В таком случае ты мне не опасен. Ненавижу, когда не по Сеньке шапка. На склад бы я с тобой не поехала, девки рассказывали, уже несколько наших бесследно исчезли, но в номер попробую. Только позвоню подруге и на всякий случай сообщу, в каком номере нахожусь. Договорились?