Текст книги "Свои грабли бьют не больно"

Глава 9
Маша. Дуракам везет!

– Да ты же моя хорошая! Да ты же моя сладкая! – приговаривала я, склонившись над грядкой с клубникой. – Как ты у меня за две недели выросла! Скоро цвести начнешь!

Разогнувшись, я потерла поясницу и довольным взглядом окинула свои владения. А что? Вполне ничего! Последствия варварского нашествия на наш участок я благополучно ликвидировала, и его вид теперь радовал глаз. Все это время нас никто не беспокоил и не покушался на мое хозяйство, но почему-то с тех пор я стала крайне подозрительно относиться ко всем окружающим, за исключением мужа, конечно, и у меня появилось стойкое убеждение, что продолжение еще будет. Мне все время чудилось вокруг нашей дачи какое-то странное, но неуловимое взглядом движение, которое я просто нутром чуяла. Сашка надо мной, естественно, смеялся, а я, так же естественно, злилась, что он меня не понимает. Хотя его тоже можно понять – ничего ведь не происходило!

Помотав головой, чтобы отогнать тревожные мысли, я увидела на соседнем участке Куркуля и вежливо с ним поздоровалась. Он же окинул меня хмурым взглядом, отвернулся и ушел в другой конец. Ну вот! Опять он со мной не поздоровался! И с Сашкой тоже перестал! Неужели он подозревает, что это мы покушались на его ненаглядную Заразу? Тогда он точно контуженный! Нужна она нам, как рыбке зонтик! Хотя, откровенно говоря, лаять она могла бы пореже и потише, а то как выздоровела, так и начала опять заливаться по поводу и без.

А справа от нас так же пронзительно заливается Фифа! Ох, хоть бы Жлоб пореже приезжал, тогда ей не с кем будет скандалить. Надоело уже слушать их препирательства! Просто в ушах звенит!

То ли дело наши соседи с третьей стороны, спокойные и приветливые люди, с которыми мы дружим. Жаль только, что приезжают они нечасто, потому что хозяин, бывший начальник районной пожарной части, из-за чего мы с Сашкой прозвали его Пожарным, выйдя в отставку, устроился по своей специальности в одну очень солидную фирму заместителем начальника службы безопасности и возглавлял там теперь все, что относилось к дорогой его сердцу огнеборческой деятельности. Он вообще фанат противопожарного дела и по собственной инициатива периодически обходит все дачи нашего кооператива, проверяя их на предмет возгорания. Их дача – главная достопримечательность нашего поселка, потому что Пожарный в порыве ностальгических чувств пристроил к ней настоящую, хоть и небольшую, пожарную каланчу, не имеющую никакого практического применения. С моей точки зрения, зря он так, мог бы на этом месте теплицу для помидоров и огурцов поставить или хотя бы цветник разбить, но это только его дело – раз так хочется, то пожалуйста! Солнце, во всяком случае, она мне не загораживает, так что никаких претензий у меня к нему нет, зато к его сыну Максиму, он же Мажор, предостаточно! Этот шалопай периодически наведывается сюда, чтобы оторваться со своими друзьями и подружками, и тогда здесь дым стоит столбом, не в прямом, конечно, смысле этого выражения, потому что пожаров – слава богу! – они здесь не устраивали. Кстати, давненько что-то Мажора не было видно. Наверное, родители у него ключи отобрали, и мы с тех пор наслаждаемся тишиной.

Да и вообще, народ у нас в кооперативе неплохой. Пенсионеры живут тут летом постоянно, и у них уже образовалась своя компания, в которую они, однако, Куркуля не приняли – неприятный и нелюдимый он все-таки человек. Внуки самого разного возраста обычно пропадают на речке: мелюзга – днем, а подростки – по вечерам, и тогда там гремит музыка. Работающие же приезжают на выходные и проводят время сообразно своим пристрастиям и увлечениям – кто-то, как я, горбатится над грядками, кто-то релаксирует на природе, а вечером жарит шашлыки и пьет водку. Этих вторых Сашка периодически приводит мне в пример, к чему я уже привыкла и не обращаю внимания.

Покончив с клубникой, я переместилась к перцам и невольно вспомнила зиявшую тут две недели назад дыру в земле. «Вот гад! – тут же подумала. – Чуть было мне будущее лечо не сгубил! Но что же все-таки они тут искали? Если Сашка прав и это не труп, то что? А если это действительно труп, то не вредно ли будет потом есть все то, на что я угробила столько сил и заботы, а оно, оказывается, выросло над ним?» Я поднялась и задумалась. В голове завертелись обрывки мыслей о трупном яде и прочих малоприятных вещах, но тут я услышала шум подъезжающей машины и, решив, что это муж, быстро пошла к калитке, чтобы немедленно выяснить у него, какие могут быть последствия от поедания выросших на трупе овощей – уж он-то должен знать!

Но оказалось, что это Жлоб, который, как обычно, днем приехал к своей Фифе. Расстроившись, что не могу немедленно выяснить этот животрепещущий для меня вопрос, я вернулась к перцам, решив ни в коем случае не забыть спросить у мужа об этом попозже. Я попыталась прикинуть, что еще могут искать на нашем участке Хлыщ с Типом, если не труп, но тут… Тут начался обычный концерт художественной самодеятельности в исполнении моих чертовых соседей. И почему они выбрали местом своих постоянных разборок именно веранду, откуда их голоса разносятся чуть ли не по всему поселку? Солировала, естественно, Фифа!

– Когда ты, наконец, все расскажешь своей жене? – визгливо вопрошала она. – До каких пор я еще буду жить в этом клоповнике, а она в твоей квартире барствовать? Я не могу больше здесь оставаться! Да здесь даже словом перекинуться не с кем! Вокруг одни повернутые на своих огурцах идиоты! Сижу одна целыми днями, как дура! И это вместо того, чтобы культурно проводить свой досуг! Сходить в кино! В салон, в конце концов! Ты мне обещал, что мы с тобой хотя бы в Турцию съездим! Я, идиотка, тебе поверила и даже загранпаспорт получила! И зачем он мне здесь? Это что, заграница? Все! Я уезжаю!

Послышались звуки рыданий, сквозь которые пробивались отдельные слова все в том же духе, и Жлоб, явно не желавший расставаться с такой дешевой любовницей, тут же принялся ее утешать.

– Лорочка! Не нервничай! Все образуется! Ну хочешь, мы с тобой в ресторан сходим? Потанцуем?

Представив себе, как эта оглобля с лицом страдающего хроническим запором верблюда будет танцевать, я чуть не расхохоталась.

– Мне туда идти не в чем! – уже спокойнее возразила Фифа. – Или ты хочешь, чтобы я там в своих потрепанных джинсах сидела, когда все остальные будут разодеты в пух и прах? Ты меня опозорить хочешь?

– И платье новое купим! – явно скрепя сердце заверил ее Жлоб.

– Тогда пошли, – согласилась она и тут же уточнила: – Когда пойдем?

– Завтра, Лорочка! – заверил ее он. – Завтра непременно пойдем!

Тут опять послышался шум подъезжающей машины, на который я уже не бросилась: здесь было интереснее. «Неужели Жлоб действительно расщедрится на ресторан и новое платье?»

Машина, однако, до нас не доехала и остановилась где-то за участком Жлоба, а через некоторое время я услышала вежливый мужской голос.

– Господин Богданов?

– Да, это я, – настороженно ответил Жлоб. – Но кто вы и зачем я вам нужен? Как вы меня вообще нашли?

– Мы представители риэлторской фирмы «Счастливый дом», через которую вы оформляли приобретение этой дачи, – ответил ему тот же мужчина.

– А-а-а! А что случилось? Что-то неправильно оформлено? – всполошился Жлоб.

– Нет-нет! Что вы! Все абсолютно правильно! Просто мы проводили акцию-лотерею, призом в которой является двухнедельная путевка в Египет на Красное море на два лица. Поздравляю вас, вы ее выиграли! Выезд послезавтра рано утром, да там все указано, – радостно поведал ему визитер.

– Вот так внезапно… Послезавтра… – засомневался Жлоб. – Это все так неожиданно!.. А нельзя деньгами?… – он, наверное, хотел спросить «взять» – по-видимому, в нем взяла верх его жлобская сущность, но тут колоколами громкого боя грянул голос Фифы.

– Что?! Деньгами?! – бушевала она. – Я тебе сейчас покажу «деньгами»! Немедленно бери эту путевку! Ты обещал меня на курорт отвезти, вот и вези! Тем более что тебе это бесплатно обойдется! Или ты с женой ехать собрался?!

– Лорочка! Она с детьми и так уже на Кипре! – совершив страшную оплошность, ляпнул Жлоб, и Фифа просто взорвалась:

– Ах, она на Кипре! А я где? Где, я тебя спрашиваю? В этой Тмутаракани? Как ей – так курорт, а как мне – так эти выселки? К дьяволу такую жизнь! Она мне уже осточертела!

– Лорочка! Но моя работа! – попробовал возразить он, но она его и слушать не стала.

– Или ты берешь эту путевки и мы едем в Египет, или я немедленно отправляюсь домой! – категорично заявила она.

– Мы едем! – обреченно сказал Жлоб. – Спасибо вам большое и желаю всяческого процветания вашей фирме.

– А вам приятного отдыха! – пожелал ему мужчина. – И помните, что наша фирма всегда к вашим услугам! Мы подберем нужный вам вариант и оформим все быстро и качественно!

Поняв, что представители фирмы сейчас уйдут, я решила посмотреть на тех, кто раздает людям такие щедрые подарки, и подошла к калитке, но лиц их не разглядела – двое мужчин в хороших костюмах прошли к своей машине спиной ко мне, сели и уехали.

«Везет же людям! – подумала я, вполуха слушая, как Жлоб и Фифа собирают вещи, громогласно обсуждая, что еще нужно будет купить и сделать – им явно хотелось, чтобы о привалившем им счастье знал весь наш поселок.

– Мне нужны новые купальники! – непреклонным тоном вещала Фифа. – Два или даже три! Новые туфли для выхода, шлепанцы на пляж, парочку халатиков, платья! Господи! Да где же я все это куплю в такой глухомани?

– Не беспокойся, Лорочка! Мы с тобой сейчас поедем в Москву, и ты это время до отъезда поживешь в моей гостинице для собак, – пообещал он. – Я дам тебе деньги, и ты завтра все себе купишь!

– Надеюсь, что все удобства в этой твоей гостинице есть? – язвительно спросила она.

– Все удобства, дорогая, у тебя в Египте будут, а душ у меня в гостинице есть – мы же собак купаем. Да тебе же там только две ночи переночевать, – примиряющим тоном сказал Жлоб.

– Ладно уж! – великодушно согласилась она.

– Тогда поехали, если ты уже все собрала, – предложил он, и через некоторое время я услышала, как они отбыли.

«Вот ведь Жлоб! – мысленно хмыкнула я. – Не мог на нормальную гостиницу разориться! Да и даст он ей, наверное, столько, что она только на Черкизовском отовариться и сможет!»

Вернувшись к прерванной прополке, я машинально работала руками, а сама представляла себе эту колоритную парочку на пляже и давилась хохотом – картинка была та еще! И тут я внезапно остановилась и задумалась: «Странно! А почему эти риэлторы приехали именно на дачу Жлоба, а не в офис или домой? Хотя, как я слышала, его гостиница для животных находится аж за Кольцевой, и они, может, не захотели ехать в такую даль. А домой? Так там же нет никого! Жена же с детьми уехала! То-то он последнее время здесь ночует! Ну, тогда понятно, почему они приехали именно сюда – его же нигде больше застать не смогли! Потому-то и выезд послезавтра, что они все это время его искали, – решила я, но тут же возразила самой себе: – Нет! Не получается! Они же могли ему позвонить и предупредить, а то вдруг бы его здесь не было? – И тут я догадалась: – Черт! Сегодня же воскресенье! Когда не надо каждый день ходить на работу, то дни недели начинаешь различать только благодаря телепрограмме. А не позвонили они, наверное, потому, что хотели сюрприз сделать. Вот и все! – Тут я сильно засомневалась: – Но обычно такие вручения проводят в офисе фирмы и приглашают телевидение – это же рекламная акция! Они сами так сказали, а приехали только вдвоем и сюда. Что-то тут не так! – подумала я, а потом до меня дошло: – Так они, скорее всего, решили сделать передачу, когда Жлоб с Фифой вернутся из Египта! Ну, точно! Потому что одно дело – вручить путевку, а как там будет на самом деле – неизвестно, вдруг это окажется беззвездочная гостиница с видом на помойку? А тут – вот тебе счастливая парочка, загоревшая и довольная своим отдыхом, которая будет радостно живописать, в каком отеле они жили, что ели и как купались. А что? Тоже неплохой рекламный ход!»

От этих мыслей меня отвлек звук автомобильного мотора, который оборвался как раз около нашей калитки.

– Ну наконец-то муж соизволил приехать! – пробурчала я, потому что меня переполняло желание поделиться с ним новостями.

Глава 10
Саша. Диверсии и покушения

– Саша! Ты представляешь, как Жлобу и Фифе повезло? – никак не могла успокоиться Маруся, хотя уже рассказала мне все, что сама успела узнать и обдумать.

– Господи! – Я возвел очи горе. – Услышал ты наконец наши молитвы! Неужели здесь хоть на некоторое время установится тишь, гладь и божья благодать? Сам своему счастью не верю!

– Да! – согласилась она. – Жлоб с Фифой будут отдыхать на Красном море, а мы – от них. Они меня уже достали! Если Фифа одна, то музыка или телевизор гремит, если с ним, то скандалят…

– Или они занимаются сексом так, что об этом весь поселок знает, – подхватил я. – Она же орет так, словно ее режут! Думаешь, искренне? – с интересом спросил я.

– Сомневаюсь, – подумав, ответила жена. – Чисто внешне Жлоб не производит впечатления полового гиганта. Скорее она все это изображает, чтобы доказать ему, какой он необыкновенный мужчина. Лично у меня он ничего, кроме отвращения, не вызывает. Да окажись я с ним вдвоем на необитаемом острове и знай, что больше никогда ни одного мужчину не увижу, то и тогда послала бы его подальше.

– А еще Мажора с его компанией давно нет, так что тишина и покой нам обеспечены, – заметил я.

– Если бы еще и Куркуль куда-нибудь съехал, то моему счастью не было бы предела, – добавила Маруся.

– Но счастья на свете нет! – уверенно заявил я, и она удивленно на меня уставилась. – Да ты в окно посмотри!

Она быстро обернулась и взбесилась так, что даже мне стало страшно.

– Я сейчас их в мелкую крошку порублю! – громовым голосом взревела Маруся.

Она выскочила во двор, а я вышел следом. Маруся бросилась выгонять из огорода кур Куркуля, которые нагло топтались на ее любовно лелеемых грядках.

– Кыш отсюда, проклятые! Пошли прочь! – орала она на них и махала руками, а они заполошно метались, сминая хрупкие ростки, и оглушительно кудахтали.

Услышав, что кто-то покушается на хозяйское добро, на соседнем участке, оглушительно лая, начала метаться Зараза, прямо-таки бросаясь на забор, который даже прогибался от ее яростного напора. Я видел, что самым обидным для моей жены было то, что она не могла добраться до пеструшек, потому что еще больше потоптала бы грядки, и от этого еще больше злилась. Но вот эти паразитки бросились к забору и, оставляя на земле перья, скрылись в дырке под забором, которую там подкопали.

Тут появился сам Куркуль и с места в карьер начал предъявлять Марусе претензии, что она пугает его живность. На минуту мы с ней опешили от такой наглости, а потом жена сказала ему самым зловещим тоном, который только был у нее в арсенале:

– Вот что, Виктор Петрович! Если я обнаружу на своем участке еще хоть одну вашу хохлатку, то твердо обещаю вам, что она тут же пойдет нам с мужем в суп!

– Только попробуйте! По закону ответите! – взъярился он.

– А я на вас напишу жалобу в правление кооператива, и решением общего собрания заставят прикрыть ваше птицеводство! – пригрозила она.

– Права они такого не имеют! – огрызнулся он и, пересчитав своих питомиц, погнал их подальше от нашего забора.

Бушевавшая в Марусе ярость требовала выхода, и, когда она повернулась ко мне, я тут же понял, что стану следующей жертвой ее темперамента.

– Пока ты не заделаешь все до единой дырки под забором, я тебе пить не дам, есть не дам и разговаривать не буду! – отчеканила она и скрылась в доме.

Что мне оставалось делать? Я покорно взял лопату и пошел заниматься землеустроительными работами. Дырок оказалось даже несколько, и я самым тщательным образом засыпал их землей, а потом старательно прихлопнул лопатой, чтобы земля утрамбовалась. Я уже нес лопату в сарай, чтобы потом пойти и отчитаться перед супругой о выполненной работе, как вдруг услышал треск. Быстро обернувшись, увидел, что грузовая тентовая «Газель» задела наш забор так, что один из его пролетов даже провис внутрь двора, но отреагировать не успел, потому что из дома разъяренной фурией вылетела Маруся и во весь голос заорала:

– Идиоты! Вы каким местом смотрите, когда едете? Пьяные, что ли? Вы мне весь забор снесли! А ну чините немедленно!

– Да пошла ты! – получила она в ответ.

Жена повернулась ко мне, и я понял, что если немедленно не отреагирую, то мне придется худо. Вообще-то я не любитель подобных разборок, но выбора у меня не было. Я вышел с участка и с удивлением увидел, что «Газель» остановилась возле дачи Жлоба и водитель с рабочим, оба в фирменных спецовках с надписью «Стройтрест», откинув тент, собираются сгружать на его участок доски и бревна.

– Мужики, вы чего творите? – спросил я, подходя. – Неужели нельзя было поаккуратнее проехать? Вы же нам забор снесли!

– Ничего! Починишь! – отмахнулся от меня водитель, а рабочий добавил:

– Ты, мужик, не выступай! Я не первый год работаю и знаю, какой ширины должен быть проезд между дачами! Там нормальный грузовик спокойно проходит, не говоря уж о такой машине, – он хлопнул по борту «Газель». – В других местах мы ничего не цепляем, потому что там нормальные люди живут и лишку себе за счет проезда не отхватывают! А вы сколько себе прирезали?

Ответить мне на это было нечего, и я заткнулся.

– Молчишь? – спросил рабочий. – Вот и иди отсюда! Ты лось здоровый! Сам починишь!

Я стоял дурак дураком, а они, не обращая на меня внимания, начали выгружать стройматериалы на участок Жлоба. Я там еще немного потоптался, сам не зная зачем, а потом вернулся на дачу несолоно хлебавши. Маруся, оказывается, все это время стояла возле калитки и слышала наш разговор. Она встретила меня уничижительным взглядом и гневно процедила:

– А вот Куркуль со Жлобом этим паразитам такого никогда не спустили бы! И я еще думала, что у моего мужа есть характер? Так заблуждаться и столько лет? Нет, ну где были мои глаза?

– Маруся! Но ведь мы же действительно прирезали себе почти метр, – примиряюще сказал я.

– Раз-маз-ня! – отчеканила она и, резко повернувшись, пошла в дом.

«Все ясно! Спать сегодня придется на веранде!» – грустно подумал я, глядя ей вслед, вздохнул и пошел чинить забор.

Глава 11
Маша. Что-то начинает проясняться

Во мне бушевала такая ярость, что ей нужно было немедленно дать выход, пока она не задушила меня. И способ для этого был только один: заняться рассадой кабачков, которую следовало пересадить в грунт, хотя я планировала сделать это завтра. Я с остервенением втыкала маленькую лопаточку в землю, чтобы выкопать ямку, так, словно передо мной был мой лютый враг вроде Куркуля, а сама мысленно скандалила с мужем.

«Тюфяк! Да будь я мужчиной, я бы заставила этих нахалов самих забор починить! Господи! И столько лет думала, что я за ним, как за каменной стеной! Да это он за моей спиной прячется! Я вкалываю, как каторжная, и на работе, и дома, и на даче, а он? Эксперт-эколог он, видите ли! Лежит на диване и ждет, когда к нему заказчики придут! Нет чтобы самому поискать! – Тут мне стало стыдно, потому что Сашка зарабатывал на своих экспертизах гораздо больше меня, но длилось это недолго, и я переключилась на его хозяйственные качества. – Лентяй! Никогда в жизни за собой чашки не вымыл! Мебель пропылесосить не допросишься! В магазин сходить – для него проблема мирового масштаба! – Тут я вспомнила, что сама отучила мужа делать покупки, потому что всегда упрекала его, что он принес не то, что требовалось, но, правда, охотно это ела. – Кошмар! Эдак я скоро додумаюсь до того, что сама во всем виновата! Кстати, а чем он занят? Стука вроде бы больше не слышно».

Скосив глаза, я посмотрела в сторону и увидела, что мой благоверный топчется неподалеку, явно ища способ помириться. Он, наверное, почувствовал мой взгляд, потому что робко спросил:

– Может, тебе помочь надо?

– Иди отдыхай! Ты и так уже перетрудился! – издевательским тоном сказала я, хотя на самом деле мне его стало жалко – у него был такой виноватый вид. – Сам же говорил, что сельское хозяйство не для тебя.

– А я на подсобных работах, – предложил он.

«Помиримся мы, и никуда я не денусь – я же его люблю! – подумала я. – Только не сразу, а немного погодя, чтобы он свою вину прочувствовал. Хотя! Разве это его вина, что он не хам? Он просто интеллигентный человек. Да и я хороша! Чего разбушевалась? Можно подумать, что я его первый раз вижу. „Бачили оченьки, шо куповали!“

Тут моя лопатка звякнула, попав во что-то металлическое, и я от удивления замерла – не первый год здесь грядку делаю, и не было там ничего такого. Я ткнула лопаткой в землю еще пару раз и получила в ответ стук металла о металл. Немного поковырявшись в земле, я вытащила на свет божий облепленную землей тяжелую массивную вилку с каким-то очень вычурным черенком. Муж тут же оказался рядом и начал внимательно ее рассматривать.

– Дай-ка мне! – попросил он и, взяв ее, счистил землю – вилка оказалась совершенно черной. – Очень интересно! – задумчиво сказал он – свое предложение помочь он мгновенно забыл. – Она явно старинная!

Он пошел в дом, а я поторопилась за ним – не сбегут же мои кабачки, в конце концов. Сашка взял какую-то старую газету, расстелил ее на столе и поскоблил вилку нашим ножом – в этом месте она тут же засияла.

– Маруся! Как бы она не серебряная! – воскликнул он.

– Ну, тебе виднее – ты же в этом лучше разбираешься, – ответила я, с улыбкой глядя на него.

А он в этот момент напоминал ребенка, только что получившего новую и очень интересную игрушку: глаза сияли, он глупо-счастливо улыбался и был радостно оживлен.

– Сейчас я ее почищу, и мы посмотрим, – пообещал он.

Сашка принес сырую картофелину, разрезал ее и начал тереть вилку. «Господи! Как же мало нужно мужчине для счастья! Любимое дело в руках – и он уже на седьмом небе!» – усмехнулась я.

– Саша! Я пойду дальше трудиться, а ты мне потом покажи, что у тебя получилось, – попросила я.

– Ага! – отозвался мой муж, не отрываясь от своего занятия, и я, еще раз усмехнувшись, вышла в сад.

Где-то через час он выскочил на крыльцо и закричал:

– Маруся! Смотри, какая красота!

Я подбежала к нему и взяла в руки вилку, которая теперь ярко сияла на солнце.

– Она действительно серебряная, – радостно сообщил мне Сашка. – И проба есть! А еще вензель и герб!

– Интересно, откуда она здесь? – спросила я и предположила: – Наверное, какие-нибудь великосветские господа тут пикник устраивали и потеряли.

– Ну ты и сказала! – удивленно воскликнул муж. – Ты столько лет в этой земле ковыряешься, что нашла бы ее намного раньше, если бы до тебя ее не нашли твои родители.

– Но раз она была такая черная, то и пролежала там немало, – возразила я.

– А! – отмахнулся он. – Серебро быстро окисляется!

– Интересно, а кому она принадлежала? – спросила я.

– В Интернете это можно очень быстро и легко узнать, – пожал плечами Сашка, и мы пошли в дом.

Через мобильный он вошел в Интернет и сообщил мне:

– Это герб дворянского рода Яхонт-Изумрудовых… Погоди-погоди! – спохватился он. – Так этот Драгоценный здесь и жил! Маруся, ты помнишь, как твоя мама говорила нам, что крестьяне здесь раньше все его поминали и звали при этом Антихристом?

– Ну, помню! – еще не понимая, в чем дело, подтвердила я.

– Так вот! В тот вечер, когда ты сюда одна с Мажором вернулась, а потом очень тесно общалась с природой, по телевизору была передача как раз о нем, то есть об Антипадисте Доримедонтовиче Яхонт-Изумрудове, которого крестьяне и звали Антихристом. Я ведь тебе и позвонил тогда в первый раз потому, что у меня уже бокс начинался, и я хотел, чтобы ты ее досмотрела, а потом мне пересказала.

– Так в чем же все-таки дело? – даже поерзав от нетерпения, спросила я.

– А в том, что он считался чернокнижником, спиритом, некромантом и всем в этом духе. Проводил спиритические сеансы, ставил какие-то непонятные опыты, по вечерам и по ночам из его дома какие-то дикие вопли раздавались…

– Неужели неприкаянные души невинно убиенных младенцев вопили о мщении? – усмехнулась я.

– Теперь этого уже никто не узнает, но именно за все его художества крестьяне не только звали его Антихристом, но и сразу же после революции сожгли вместе с домом к чертовой бабушке! А там были какие-то химикаты, которые взорвались, и от дома ничего не осталось! – закончил Сашка.

– А дом его стоял на месте именно нашего участка, – как бы безучастно сказала я.

Сашка на миг оторопел, а потом удивленно спросил:

– Ты откуда об этом знаешь?

– Из разговора Хлыща и Типа, – пояснила я. – Тип тогда спросил, точно ли нужно искать на этом месте, и Хлыщ ответил, что он все точно вычислил. Теперь-то я понимаю, почему маме с папой пришлось вывозить отсюда столько кирпичных обломков.

– Значит, и дырки в земле тебе тоже не почудились, – медленно сказал муж.

– Да я в одну из них чуть не провалилась! – воскликнула я.

– Тогда получается, что Тип, сделав эти дырки в земле, поднял наверх почву снизу, где и оказалась эта вилка. Потом прошел ливень, земля размокла, и она под собственной тяжестью ушла обратно. Как бы там ни было, она пролежала в земле девяносто лет, и, если бы не этот Тип, пролежала бы еще столько же!

– Значит, именно это они тут и ищут! – уверенно заявила я.

– И явно не вилки-ложки-поварешки, пусть и серебряные. Видимо, здесь есть что-то намного более ценное, раз Хлыщ так стремился на наш участок попасть и такие деньги предлагал! А ну-ка подожди, я сейчас в Интернете посмотрю!

Но сколько он ни шарил в поисках нужной информации, так ничего и не нашел. Отвалившись от компьютера, он спросил меня:

– Как он там сказал? Хлыщ этот?

– Дословно не помню, но что-то вроде того, что это точно здесь и он никуда ничего не перепрятывал, прежде чем погиб, – ответила я и, не удержавшись, подколола его: – А ведь я тебе говорила, что не просто так у нас на участке эти дырки появились! И про красную куртку ты мне не поверил! Теперь-то хоть понимаешь, что я была права?

Я торжествующе посмотрела на мужа и увидела, что он меня не слушает, а пристально смотрит на засыпанную грязью газету на столе и напряженно о чем-то думает. Посмотрев на газету, я увидела, что это наша «районка» под названием «Боровчанин», причем чуть ли не за прошлый год.

– Саша! Ты чего? – позвала я мужа.

– Я? – очнувшись от своих мыслей, спросил он. – Я ничего, Маруся! Я в порядке! Сейчас сгоняю кое-куда и, может быть, выясню что-то полезное.

– Ты чего задумал? – всполошилась я. – Куда собрался?

– Не волнуйся, дорогая! Я только в Боровск и скоро вернусь, а в случае чего позвоню!

– Вот только без этого! – невольно воскликнула я. – У нас с тобой с телефонной связью не очень хорошо получается!

– Да-да! – покивал он мне, и я поняла, что он меня даже не слышал.

Сашка зачем-то стряхнул с газеты грязь в ведро, а ее забрал с собой, прыгнул в машину и умчался, а я смотрела ему вслед и пыталась понять, что же он собирается делать.