Текст книги "Богатыристика Кости Жихарева"

– Ага! – обрадовался Жихарев. – А сам-то!

Колобок не смутился.

– Как бы – потому что полноценной лекции – такой, от которой добрых людей немедленно в сон кидает, – у меня не получится.

Миф – всему голова

Как только люди начали маленько соображать (не спрашивай, как это произошло – даже Колобок того не знает), то начали друг другу задавать вопросы на самые главные темы.

Кто сотворил мир? Кто разделил свет и тьму, воду и сушу? Почему умершие не говорят и не ходят? Откуда взялись солнце, луна и звезды? Почему луна переменчива, а солнце постоянно? Кто нас научил пользоваться огнем?

Казалось бы – есть у тебя кусок мяса и уютная пещерка, так живи и радуйся. Но нет, им всему надо объяснение найти…

Они и объясняли, потому что воображение уже вовсю работало.

Что такое миф – каждый понимает и объясняет по-разному.

«Миф 1) сказание, передающее представления древних народов о происхождении мира, о явлениях природы, о богах и легендарных героях; 2) вымысел».

(Современный словарь иностранных слов)

«Миф представлял собой событие, в каком-то смысле произошедшее однажды, но при этом повторяющееся постоянно».

(Карен Армстронг, «Краткая история мифа»)

«Миф – это нечто постоянное и неизменное для всех людей во все времена. Общие модели, сюжеты и даже детали, содержащиеся в мифах, встречаются везде и повсюду… Миф – это совокупное наследие наших предков, передававшееся из поколения в поколение. Миф помогает людям и обществам достойно и адекватно приспособиться к своему окружению».

(Дж. Ф. Бирлайн, «Параллельная мифология»).

И это еще самые простые толкования…

Пришествие хтонических

…Страшно завыл ветер или даже целый ураган. Туман меж гнущихся деревьев живо повымело, и открылись горы, почти неотличимые от облаков, и река, которая прямо на глазах разливалась все шире и шире.

– Тем более, – сказал Кузьма-Демьян, оттолкнулся от плеча и взлетел на ветку могучей ели.

– Залезай следом! – приказал Колобок. – А то мы утонем!

Костя умел плавать, но вода-то была уж очень неприветливая – мутная, пенистая и наверняка холоднющая. Поэтому он с неожиданной для себя быстротой добрался до ветви с филином и пристроился в развилке между ней и стволом. К счастью, ветвь попалась крепкая. Как и сама ель…

– Молодец, – крикнул Колобок сквозь рев урагана. – Ну вот, как я и думал – дают о себе знать предтечи богатырей… Самые древние…

– Где? – заорал Костя и стал озираться.

– Тихо ты! Стряхнешь ведь меня! – рассердился Колобок. – Видишь, горы ходуном ходят?

– Это землетрясение называется! – сказал Костя. – С нами такое было – в Крыму на сборах…

Тут застонала, заскрипела соседняя ель – и вдруг вывернулась с корнями и рухнула в воду, подняв тучу брызг.

– Во как! – сказал Костя. – А если бы наша?

– Кузьма-Демьян – птица вещая, знает, куда сесть…

– Холодно, – пожаловался Костя. – Я весь мокрый…

– Зато я сухой, – сказал Колобок. – Ты для меня, можно сказать, головы не пожалел, прикрыл… И всегда так делай, потому что я более твоего для матери-истории ценен!

Костя обиделся, но ничего не сказал – Колобок ведь и правда уникальный, а силачей на земле хватает…

– Где же твои богатыри?

– А вот погляди…

С этими словами проводник взмахнул ручкой – и Костя увидел землю словно из собственного окна – а квартира у Жихаревых была на двенадцатом этаже.

Среди гор, поросших все тем же черным ельником, мотался голый волосатый детина необыкновенных размеров. Он обхватил гору могучими ручищами, покачал туда-сюда – и перешел к следующей…

– Чего это он делает?

– Потом расскажу… Теперь сюда смотри!

Совсем недалеко от их гостеприимного дерева крякал, хэкал и колотил себя в грудь другой детина, чуть поменьше. Наверное, у него был такой фитнес. Потоп был для него – все равно что вода, разлитая по полу. Великан обеими лапами ухватился за ель, издал какой-то мерзкий звук – и выдернул дерево из земли, словно цветочек из кашпо…

– У меня бы так не вышло… – позавидовал Костя. – Это кто?

– Потом, потом… На реку гляди!

Всмотрелся Жихарев – и увидел третьего гиганта. Тот лежал босыми ступнями к ним прямо в воде по самые уши, а громадные его усы раскинулись от берега до берега и запрудили реку…

– А, вот кто главный гад, – сказал Костя. – Вот из-за кого мы тут это… как птички…

– Мало ли что! – сказал филин.

Вдруг речной великан поднялся в полный рост, повернулся к путникам и сразу же начал выкручивать двумя руками усы, выжимая из них воду. Рожа у детины была глупая-преглупая…

Костя глянул вниз. Ели уже не стояли по колено в воде. Река стремительно вернулась в привычное русло, и земля сделалась совсем сухая.

– У нас тут быстро чудеса творятся, – сказал Колобок. – А то ведь не переждешь всех метаморфоз… Слезай, любезный друг, дальше пойдем!

Костя осторожно, чтобы не задавить седока, соскользнул с ветки, ухватился за нее, повис на руках, потом спрыгнул.

– А где эти-то? – спросил Жихарев, тревожно оглядываясь. – Кто они такие?

– Они, – сказал Колобок, – природные силы и явления. Персонифицированные стихии. Хтонические, водные и прочие…

– Не грузи меня гнилым базаром! – испугался Костя.

– Хорошо, – сказал Колобок. – Тогда давай будем вот так общаться…

У проводника и без того голосок был не очень приятный, а тут сделался совсем сладеньким и противненьким:

– Здравствуй, дружок! Докушинькай кашку, задвинь горшочек под стульчик, сядь и внимательненько слушинькай. Я увлеку тебя в чудесненький мир сказочек и былиночек, и ты узнаешь, как в прежненькие годики дяденьки и тетеньки…

Костя испугался еще сильнее:

– Нет-нет! Не надо со мной так! Лучше уж эти… хтонические! Потом разберусь или спрошу!

– Правильный выбор, – сказал Колобок. – Если услышал незнакомое слово – спроси о его значении. Кстати, многие только потому и остаются невеждами, что стесняются спрашивать. А спрашивать они стесняются, чтобы не прослыть невеждами… Вот такой получается порочный круг… Объясняю! Помнишь рисунок на глобусе – рожа с надутыми щеками? Именно так древние люди представляли ветер. И еще долго потом рисовали его на картах и глобусах. Зато штурманам сразу было видно, куда ветры дуют на данных широтах. Это и есть персонификация… Понял?

– Ну, – смутился Жихарев, потому что действительно понял.

– У тех, кто населял Землю в незапамятные времена, – сказал круглый наставник, – знаний было немного, зато воображения – хоть отбавляй…

– Это потому что телика не изобрели! – вслух догадался Костя. Мысли и умозаключения редко посещали его голову, но уж берег их юный силач накрепко! Свое ведь, собственными серыми клеточками надуманное!

– Верно, – продолжал Колобок. – Вот ты в деревне сам почувствовал, каково человеку живется без прибамбасов городской цивилизации. И как темными ночами чудится всякое – кто-то ходит, вздыхает, что-то скрипит, кряхтит, визжит… А они так всю жизнь проживали, и думали, что вокруг, помимо обычных животных, полно всяких других существ… То ли куст во тьме, то ли зверь неведомый…

Костя и сам в свое время считал, что под компьютерным столом живет Семилапый Гигабайт – старшие братья внушали это малышу, чтобы не лазил под стол да не порвал провода. Но оно когда было!

– Значит, эти громилы ненастоящие?

– Для наших предков они были самые настоящие. Отчего бывает, что горы трясутся? От сдвига тектонических плит? Да люди слов таких не слыхали. Нет, горы трясет Горыня. А кто дубы с корнями выворачивает? Вихрь? Нет, Дубыня. А почему реки по весне разливаются? От растаявшего снега? Нет, это Усыня их перекрывает, главный гидростроитель…

– А почему усами-то?

– Хороший вопрос, – Колобок задумался, но ненадолго. – Видно, представляли они Усыню в виде огромного сома или осетра с руками и ногами. А еще этих братцев могли звать Вернигора, Вырвидуб и Прудивус – в каждом славянском племени по-своему…

– Так это и были главные богатыри?

– Какие богатыри! Хулиганы они были – вроде тех, которые киоски с мороженым переворачивают…

Костя покраснел.

– Мало ли что! – заступился Кузьма-Демьян.

– Я все бабло, которое на маунтинбайк скопил, за этот киоск отдал, – сказал Жихарев.

– Тем более, – поддакнул филин.

– Ладно, забыли, – смилостивился Колобок. – Потом эта троица переехала в сказки, а в сказках они встретились с человеком… И оказалось, что люди их умней, хитрей и даже сильней… Покатигорошек какой-нибудь… Только это произошло, когда человек уже понял: хоть природа и могуча, но и он сам, хомо сапиенс, не на помойке найденный… А последним в этой стихийной компании был Святогор…

– Кто?

Святогор – богатырь без подвига

…И он же, Святогор, был первым в тройке так называемых старших богатырей вместе с Вольгой (Волхом) Всеславьевичем и Михайлой Потыком. Имя свое он получил от Святых Гор – так назывались в те времена всяческие священные, запретные возвышенности. Да он и сам был горой – человек по сравнению с ним казался мышкой или букашкой. Недаром Илье Муромцу (а на Илью «завязаны» очень многие былины) дают добрый совет:

 
Бейся-ратися со всяким богАтырем
И со всею паляницею удАлою;
А столько не выходи драться с Святогором —
богАтырем:
Его и земля на себе через силу носит…
 

Можно сказать, что ареал обитания Святогора этими Святыми Горами и ограничен – на обычном грунте он вместе с конем уходит в землю.

Иногда его называют еще Святогором Горынычем – сыном Горыни, существа тоже сверхчеловеческого.

Вероятно, создан или рожден был Святогор для каких-то совсем уж грандиозных, нам непонятных и недоступных деяний. Возможно, именно он насадил земной шар на ось. Возможно, именно он лично, голыми руками, передушил всех динозавров, чтобы не путались под ножками у млекопитающих предков человека.

Дела же самих маленьких людишек его не касаются. Он не спасает царевен и не сражается со вражескими полчищами. Какого-нибудь Змея лютого Святогор может прихлопнуть, как шмеля. Поэтому богатырь и томится, что дела для него на белом свете не осталось. Вот если бы на земле и в небе было ввинчено по кольцу, он бы свел небо и землю – то есть вернул бы мир в первобытный хаос, когда все было вперемешку.

Но тут кто-то предусмотрительно бросает на пути Святогора «скоморошью сумочку». Богатырь хочет подцепить ее «погонялкой» (плетью). Но…

 
Эта сумочка да не ворОхнется…
 

Пришлось слезать с коня. Пробовал одной рукой поднять – с тем же успехом. Двумя руками ухватился, рванул изо всех сил – но только сам ушел в землю по колено.

В некоторых былинах тут и конец приходит Святогору. В других – великана вытаскивает верный конь: ведь хозяину еще положено встретиться с Ильей Муромцем!

Встреча происходит не где-нибудь, а «на тех на горах да Араратскиих». То есть где-то между Арменией и Турцией. Но былинная география не похожа на реальную…

Илья, забыв напутствия, полез будить Святогора. Лупил великана палицей, а тому казалось, что «комарики кусаются». Потом Святогору надоело баловство, и он попросту засунул храброго Муромца в карман. Вместе с конем. И забыл. На три дня.

Но собственный верный скакун напомнил, пожаловался, что тяжко ему:

 
…Я вожу двух русскиих могучиих богАтырей,
Дай в третьих с конем богатЫрскиим.
 

Представьте: водитель положил в карман сувенирную фигурку всадника, сел в кабину многотонного грузовика – и эта махина вдруг ощутимо крякнула и просела! Вот как богата фантазия древнего сочинителя!

Илья, вынутый из кармана, запросил пардону:

 
Не хочу я с тобою сражатися,
Я желаю с тобой побрататися…
 

Вот так бы сразу. По такому случаю богатыри раскинули шатер и устроили пир, после которого трое суток отсыпались. И, судя по описанию банкета, были вполне соразмерны друг другу…

А потом по Араратским горам они прискакали на гору Елеонскую, которая вообще где-то в Израиле. И там нашли «чудо чудное» – дубовый гроб. Который веками там стоял и никого не трогал. Так нет же, Святогору заблажило узнать:

 
– А кому в этом гробе лежать сужено?
 

Первым полез Илья, как положено салабону. Илье в гробу было слишком просторно. А вот Святогору в самый раз!

Мало того – великан потребовал:

 
Ай же ты, Илья, да мой меньший брат,
Ты покрой-ка крышечку дубовую,
Полежу в гробу я, полюбуюся…
 

Ага. «А я встану, погляжу, хорошо ли я лежу»…

Но под крышкой Святогору мигом стало «тяжелехонько да тошнехонько». Закричал он Илье, чтобы снимал крышку, а крышка не снимается!

Святогор советует:

 
Ты разбей-ка крышечку саблей вострою!
 

Получилось еще хуже. Где ударит Илья – появляется железный обруч…

Понял великан, что пришла его «кончинушка». Захотел он передать напоследок меньшему брату свою силушку…

В иных былинах Илья принимает часть Святогоровой силы. В других отказывается, и правильно делает, потому что дыхание умирающего богатыря смертоносно…

И вот что интересно. В начале прошлого века русский авиаконструктор Слесарев построил самый большой в мире самолет и назвал его «Святогор». Машина потерпела катастрофу на старте.

Самолет другого инженера, Сикорского, был поменьше и носил имя «Илья Муромец». Он прекрасно полетел и стал первым в истории самолетом стратегической авиации.

Как вы яхту назовете…

– Я вообще-то не все понял, – честно сказал Костя. – Только про самолеты…

– Ну так спрашивай! – велел Колобок.

– А вот у нас в городе была как бы секция, – сказал Жихарев. – Или секта. Так они вот тоже в могилу закапывались. Типа это для здоровья полезно… Они правильно делали?

– Тьфу ты! – воскликнул Колобок. – Воистину – богатыри на Руси повывелись, а вот дуракам переводу нет! Еще вопросы есть?

– Чего бы нам пожевать? – спросил Костя. Печенюшки он как-то незаметно для себя схрумкал по дороге. А во второй коробочке оказался набор фломастеров – забыл вытащить после учебного года. Не первой необходимости вещь…

– Так ты что – из дому ничего не захватил? – удивился вожатый.

Жихарев растерялся. О еде он как-то не подумал. И ничего не взял из одежды – на случай непогоды…

– Вот, – сказал Колобок. – И во всем ты так. Мы-то обойдемся – филин птичку или мышку всегда добудет, а я сам себе вечный питательный продукт…

– Как бы предупреждать надо!

– Отнюдь, – сказал Колобок. – Только так вас, людей, и учат. Будешь наперед соображать!

Костя догадался, что «отнюдь» – это наше обычное «фиг тебе», только по-культурному, и сказал жалобно:

– А скатерти-самобранки тут не бывает?

– Скатерть-самобранка в сказках осталась, – вздохнул Колобок. – В мире былин ее нет, тут запросто можно с голоду окочуриться. Даже Илья, заточенный в княжеском погребе, чуть не помер. Жизнь в былинах, конечно, не совсем реальная, но достаточно суровая…

– Я маленько потерплю, – кротко сказал Жихарев.

– Ладно, не ной, – сказал Колобок. – Вот выйдем из леса, найду я тебе яблоньку…

– Яблоки осенью только, – сказал Костя.

– Нет, в былине, как и в сказке, раз уж растет яблоня – непременно усыпана она наливными яблочками, иногда золочеными… Хотя и тут можно пролететь. Земли еще порубежные, вдруг на молодильные сорта нарвемся, а ты пожадничаешь? Я не собираюсь потом твои пеленки стирать… Терпи! Не надо было с подковой баловаться – тут непременно сбывается всякая примета!

Примета, точно, сбывалась. Никогда в жизни Костя так не хотел есть, даже после самых тяжелых тренировок.

Он огляделся. Никаких тебе яблонек, одни цветы – громадные, тяжелые, как только на стеблях держатся? А небо по-прежнему голубое… Нет, уже не совсем… Вот здесь голубизна переходит в синеву, а потом – да, в ночное небо с крупными звездами и месяцем! И профиль у этого месяца человеческий!

– Тут что… И Солнце, и Месяц сразу могут светить?

– Они еще и не то могут, – сказал Колобок. – Иди, иди – как потопаешь, так и полопаешь… Да ты отвлекись! Думай о чем-нибудь другом!

Костя шагал и сопел – не потому, что устал, а от досады на самого себя. Батя ведь учил его, как в поход собираться! Если в доме ничего нет – возьми хотя бы нож, соль и спички! Идешь на один день – бери припас на три! А в бабаниной избе было что захватить в дорогу! Уж она правнучка голодом не морила! У нее в погребе…

И Костя даже застонал от воспоминаний.

Но как-то пересилил себя, проглотил слюну и спросил:

– Колобочек, а былины – это такое как бы фэнтези? И почему они такие непонятные?

Не быль, но и не сказка

Нет, былины – не фэнтези. Ты ведь слышал такое выражение – «устное народное творчество», еще говорят – фольклор? То есть в народе рождается былина от безымянного автора, передается из уст в уста, изменяется – когда слегка, когда капитально, и доживает (или, увы, не доживает) до того дня, когда появится ученый человек и запишет ее на бумагу, на магнитофонную ленту, на флеш-карту мобильника с диктофоном.

Былина, дожившая до записи, мало походит на ту, которая сложилась первоначально. Первый безымянный автор сочинил ее, может, еще при первобытно-общинном строе. А времена-то меняются! А порядок-то складывается иной! А власти и враги-то приходят новые! А слушатели-то разные, и всем надо угодить!

Как зачем угождать? Ведь сказителю как-то надо жить! Он не воин, не землепашец, не торговец, не рыбак, не скотовод. Все его богатство – хорошая память. Да еще талант, если повезет.

Меняются даже значения самих слов! В древние времена «рота» означала клятву, присягу: «дал он другу роту крепкую». Потом это значение утратилось, и очередной сказитель понял так, что богатырю придали целую роту воинов. Получилась бессмыслица. Ее тоже хватает: один неверно услышал, другой превратно истолковал, третий вообще все запутал…

Почему в былине слог такой чудной? Потому что их пели, нараспев читали – так было принято. И все эти «ой», «да», «тот», «-де», «ли» служат для того, чтобы держать ритм повествования.

Почему в былине иные ударения кажутся нам неправильными, да еще меняются то и дело? Потому что русский язык гибок, а сказитель над языком волен, и подчиняется ударение размеру.

Почему в былине так много повторений? Да потому, что людям некуда было торопиться долгими зимними вечерами. Вот сейчас певцы на эстраде могут же по сто раз финальные слова повторять? И сказителю так легче – пока повторяет, следующие строки припоминаются.

Почему в былине много непонятных слов? Да потому что ты и не пытаешься их понять или, на худой конец, в словарик заглянуть, который во всяком сборнике былин непременно присутствует. Многие вроде бы знакомые слова, кстати, изменили свое значение. Например, «догадливый» означает – и знающий, и умеющий, все говорящий и делающий вовремя. Постараешься, помозгуешь – и сам «догадлив будешь».

Почему многие слова в былине записаны с ошибками, вроде как «по-олбански»? Потому что тот, кто записывал, хотел сохранить на бумаге произношение рассказчика. И всякий собиратель фольклора делал это на свой лад.

Когда былины начали записывать? В 1804 году, когда Саша Пушкин еще пешком под стол ходил, вышел из печати так называемый «Сборник Кирши Данилова». К этой книге приложили руку многие: кто записывал, кто собирал рукописи, кто к печатному виду приводил – разделял на строчки, давал названия, разъяснял устаревшие даже к тому времени слова.

Тогда по всей Европе пошла мода на народное творчество. Тогда и знаменитые братья Гримм в Германии собирали свои сказки.

Сколько всего известно былин? Да тысячи. Люди, которых мы называем филологами, этнографами, фольклористами, добирались до самых отдаленных уголков России – туда, где былины все еще сохранялись и рассказывались.

А сохранялись они лучше всего там, куда русские люди уходили в поисках лучшей доли – на Севере, на Урале, в Сибири, в самых глухих углах европейской России, куда не добралась городская культура.

Былин тысячи, но часто рассказывают они об одном и том же событии или приключении. Потому что каждый первоначальный сюжет разделяется на множество вариантов, или, если сказать по-русски, «изводов», они же «разносказы»… Ремейк на ремейке! Один странник сложил и пропел, другой запомнил и что-то от себя добавил, третий пару географических названий заменил, чтобы показать – в наших местах это произошло! Каждому исполнителю хочется быть немножко автором!

И вот так столетиями изменялись да изменялись былины, пока не попали на бумагу, где и застыли, как насекомые в янтаре…

А еще былины назывались «стАрины», потому что рассказывали о деяниях прошлого… Куда это ты глядишь?

Первый встречный как первый блин – комом

– Там человек на коне! – радостно вскричал Костя. – Может, у него хавчика попросить?

И тут же устыдился – выходило, что он наставника не слушал, а только о жратве размышлял…

– Падай в траву! – скомандовал Колобок.

И Костя подчинился.

– Да не на меня! – прошипел Колобок.

Кузьме-Демьяну и горя мало – взлетел и скрылся в листве.

– Видишь всадника – спрячься, пусть мимо проедет, – учил Колобок. – Мало ли кем он окажется? Тем более фигура мне незнакомая… Точно, что не Илья Иванович… И у Алеши такого шлема сроду не было… Вот зараза – это Аника-воин! Как его сюда занесло?

– Он богатырь? – шепотом спросил Костя.

– Еще не хватало! – шепотом ответил Колобок.