Текст книги "Пешком по Москве"

© O.E. Shutterstock.com

На месте четырех переулков Котельнической слободы, в ней жили мастера, изготавливавшие посуду, поставили высотное здание (Котельническая наб., 1/15). Автор – архитектор Чечулин. Здание возводило строительное управление НКВД, и эффектное место в устье Яузы выбрал лично Лаврентий Берия. Центральная башня стоит на слиянии Москвы и Яузы, левое крыло протянулось вдоль реки Москвы, в этом крыле были квартиры сотрудников министерства госбезопасности. Его и закончили первым в 1940 году. Кстати, в фильме «Шпион» старший майор госбезопасности живет как раз в этом доме. Его и арестовывают на знаменитой крыше высотки. Архитектор Чечулин богато украсил свое здание беседками, шпилями и барельефами. Причем, говорят, барельефы делали с зеков, которые строили высотку. Выбирали только рослых и не изможденных… Крыло вдоль Яузы завершили позже, в 1952 году, здесь давали квартиры ученым, артистам и писателям. Самым знаменитым! Как говорил Никита Богословский: «В нашем доме в одной квартире девять лауреатов спят в одной постели». Так композитор шутил про Ивана Пырьева с Мариной Ладыниной, на двоих у них действительно было девять государственных премий.

Бывший сотрудник КГБ рассказывал мне историю вселения в этот дом Фаины Раневской. Раневскую очень хотели завербовать, однако она всячески уклонялась от контактов с сотрудниками спецслужб. Но когда в очередной раз к ней в театр заглянул обаятельный молодой кагэбэшник, актриса неожиданно с ним разговорилась: «Удивляюсь, почему ко мне никто не обращается. Я готова все-все рассказать об этих… ну, о коллегах. Но вот только есть одна проблема. Я говорю во сне, и в моей коммуналке все будут знать о нашем сотрудничестве». Ретивый сотрудник тут же доложил начальнику, что Раневская на контакт пошла, и если улучшить ей жилищные условия, она начнет сотрудничать с органами. И Раневской дали «однушку» в высотке. Вселившись, актриса немедленно прошлась по соседям, потом, вооружившись пол-литрами, обошла дворников и сантехников… И они засыпали управдома жалобами, что новая жиличка по ночам докладывает начальству об обнаруженных шпионах. И от сумасшедшей актрисы органы отступились, а квартиру… оставили.

Квартира Фаины Раневской была напротив «Иностранки». Здесь же расположен кинотеатр «Иллюзион». В нем показывали классику прошлых лет. В доинтернетную и довидеомагнитофонную эпоху москвичи ходили сюда смотреть старое кино. А на углу дома раньше была булочная, с другой стороны, подальше от глаз, стояли мусорные баки. Поэтому Раневская объясняла так: «Я живу над хлебом и зрелищем, с видом на помойку». Приглашая же в новую квартиру, говорила:

– Если звонок не работает, стучите ногами.

– Почему ногами?

– Ну, не с пустыми же руками вы ко мне придете!

После выпускного спектакля «Шопениана» театральная публика взахлеб говорила о новой молодой балерине – Галине Улановой. Писатель Алексей Толстой, также побывавший на «Шопениане», недоуменно пожимал плечами: «Не понимаю, почему вы так волнуетесь? Она всего лишь обыкновенная богиня». Галине Улановой дали квартиру в высотке на Котельнической набережной, и она прожила в ней без малого 50 лет. 35 лет в трехкомнатной квартире на 9 этаже и последние 12 лет в четырехкомнатной на 6 этаже с видом на Кремль. В этой последней квартире устроен музей балерины. Уланова была скромна и немногословна. Не член партии, никогда не заседала в комиссиях и комитетах. Квартира и многочисленные награды не выбивались ею у чиновников, это знак признания таланта советским правительством. Удивительно, но московская квартира балерины заполнена питерской мебелью… Это обстановка, собранная ее родителями и перевезенная в Москву.

Просторный двор высотки занимает одноэтажное здание гаража. На крыше гаража – детская площадка. Машиномест здесь не много, хотя у жильцов этого дома автомобилей даже в советское время хватало. Когда умер архитектор Чечулин, строитель этого дома, освободилось место. В очереди стоял поэт Евгений Евтушенко. Но у него как раз вышло стихотворение «Тараканы в высотном доме». Управдом обиделся, и сколько не объяснял расстроенный Евтушенко, что это образ, он имел в виду всю Россию, а не конкретный дом… место в гараже отдали Александру Ширвиндту.

Слияние судоходных рек Яузы и Москвы всегда было плотно застроено. По берегам стояли пристани, лабазы, мельницы, выше по склонам холмов селились ремесленники. Но историческая застройка прошлых веков сохранилась только в Серебрянической слободе. Здесь остались двух-трехэтажные дома – бывшие жилые и производственные здания. В слободе когда-то жили мастера денежного Серебряного двора и ювелиры, делавшие серебряную посуду для царского двора, оклады для икон и украшения. У ювелиров была своя церковь – Троицы (Серебрянический пер., 1а, стр. 10). Существующее здание церкви было построено во второй половине XVIII века.

Визуально церковь и колокольня сливаются, но в действительности колокольня стоит отдельно. Эта красивая мощная башня возведена в 1768 году архитектором Карлом Бланком на деньги Афанасия Гончарова, прапрадеда Натальи Гончаровой. В XVIII веке Гончаровы имели дом в приходе Троицкой церкви и небольшой полотняный завод в глубине за жилыми строениями. В советское время в церкви и колокольне был склад, строения ветшали, а ремонт был произведен перед приездом президента США Дуайта Эйзенхауэра. Определили маршруты его поездок и начали приводить в божеский вид фасады. Не хотелось позориться перед иностранцами.

Серебрянический пер., 1а, стр. 10

Надо обязательно напротив Троицкого храма из Серебрянического переулка нырнуть в арку. Здесь во дворе снимали заключительные кадры фильма «Место встречи изменить нельзя» (Яузская ул., 5). Еще недавно здесь росли деревья, под которыми стоял грузовик милиционеров:

– Граждане бандиты! Внимание! Ваша банда полностью блокирована, оба выхода перекрыты, так что предлагаю вам сдаться!..

– Кто это там гавкает?

– С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов!

Сохранилась подвальная дверь откуда с поднятыми руками выходили бандиты. Но вот щель между зданиями, куда пытался уйти Левченко, исчезла – снесли одно строение.

– Ты убил человека.

– Я убил бандита.

– Он пришел со мной, чтобы сдать банду.

Зато если оглянуться, сквозь арку видна синяя Троицкая церковь, такой кадр есть в фильме.

Говорят, что Владимир Высоцкий и Владимир Конкин не очень ладили. Конкин вспоминал, что Высоцкий давил на съемках, ревновал, если у кого-то получалось лучше, мог взорваться. Влияло и то, что за съемочный день Высоцкий получал по 42 рубля, Конкин – 52 рубля. Он в то время был уже заслуженным артистом Украины – звание дали за роль Павла Корчагина. Дружили ли актеры в жизни – не знаю. Но в кино Высоцкий Конкина спас: эпизод с фотографией Вари на железной двери придумал именно Владимир Высоцкий.

Тессинский пер., 2–6

© Pavel L Photo and Video Shutterstock.com

Этот район раньше был промышленным. Или, как красиво говорят риелторы, «с богатым историческим прошлым». Прошлое здесь действительно богатое: недалеко знаменитая Хитровка – чрево Москвы. Сегодня заводы не работают и на их месте строят современные жилые и офисные здания. Один из ведущих современных архитекторов Сергей Скуратов возвел на углу Серебрянического и Тессинского переулков два жилых дома и, чтобы вписать их в исторический контекст, стилизовал под промышленные здания (Тессинский пер., 2–6). Большие окна разбросаны по зданию в неровном ритме, брутальный темный кирпич словно расплавился и вытекает из стены.

Кошельная слобода была полностью снесена в 1930-е годы, как и Котельническая слобода, и на ее месте разбили Устьинский сквер. В центре сквера стоит монумент в честь пограничников. По форме это увеличенный пограничный столб с барельефом двуглавого орла.

Название Кошельной слободы произошло не от «кошелька». На Яузе стояли водяные мельницы, которые мололи муку крупного, кошельного, помола. В самом начале Яузской улицы стоит дом Афанасия Гончарова, владельца полотняного завода под Калугой (Яузская ул., 1/15, стр. 1). Здание в классическом стиле возвел в начале XIX века архитектор Иван Еготов. На протяжении двух столетий здесь были магазины, чаеразвесочная фабрика, квартиры, почта… Дом отреставрировали в 2011 году, придав ему допожарный вид.

Яузская ул., 1/15, стр. 1

Мы с вами переходим на Солянку и попадаем в классический ансамбль, созданный Доменико Жилярди и его постоянным соавтором Афанасием Григорьевым. У нас на слуху крупные работы Жилярди: Университет, Слободской дворец, усадьбы Гагариных, Луниных, Усачевых, но интересно посмотреть и его рядовые постройки. На углу Солянки в 1812 году Жилярди и Григорьев возвели большой дом для купца Бокова (Солянка ул., 15). Место проходное, поэтому в доме сразу были задуманы торговые помещения на первом этаже. Дальше по улице стоит здание Института акушерства, построенное теми же архитекторами в 1828 году (Солянка ул., 12–14, стр. 1). Это часть огромного комплекса Воспитательного дома, который занимал все пространство от Москворецкой набережной до Солянки. И наконец, Опекунский совет (Солянка ул., 14, стр. 3), работа 1826 года. На террасе с пологой лестницей высится гладкая мощная стена, прорезанная арками, на ней восьмиколонный портик. За колоннами барельеф работы скульптора Ивана Витали. Здание завершено куполом с полукруглыми окнами. Причем, как всегда, Жилярди с таким отступом ставит купол, что издали он виден, а вблизи – нет. И над зданием возвышается только треугольный фронтон. Этот же прием использован в здании Университета. Главное здание по проекту Жилярди – Григорьева высилось мощным кубом и было соединено с флигелями сплошной каменной оградой со скульптурами работы Витали на пилонах. В 1847 году Михаил Быковский соединил флигели с главным зданием двухэтажными корпусами. От двух ворот остались одни, их сдвинули вверх по улице, так что фигурами милосердия и чадолюбия скульптора Витали еще можно полюбоваться. Правда, они покрыты десятками слоев краски и еще не дождались реставраторов.

Солянка ул., 15

Солянка ул., 14, стр. 3

© Ovchinnikova Irina Shutterstock.com

Опекунский совет был создан для управления Воспитательным домом – огромным благотворительным учреждением на 5000 сирот, основанным Екатериной Великой. Московский воспитательный дом со своими классами, мастерскими, больницей существовал за счет частной благотворительности, а также отчислений от лотерей и театральных спектаклей, продажи игральных карт… Но главным источником дохода Воспитательного дома были ссудно-залоговые операции. Опекунский совет соответственно был дворянским заемным земельным банком. Он имел право брать в залог дома, ценности, земли с находившимися на них крестьянами и крепостных крестьян отдельно. Например, господин Чичиков собирался заложить в Опекунском совете «мертвые души». Если продавать несуществующих крестьян, то покупатель захочет их оценить. А заложить можно по бумагам.

Пост главного архитектора Воспитательного дома в конце XVIII века перешел к династии Жилярди. Сначала на этом посту трудился Иван Жилярди, затем его талантливый сын Доменико (на русский манер Дементий) Жилярди. У нас на слуху имена генералов 1812 года: «О, как – мне кажется – могли вы / Рукою, полною перстней, / И кудри дев ласкать – и гривы / Своих коней». Воспетые в стихах Марины Цветаевой. В городе во время той войны было множество других героев: лечивших раненых, спасавших художественные ценности и тушивших страшный московский пожар. Уже через день после вступления французов город загорелся в нескольких местах. «Зарево пожара давало такое освещение, что можно было бы читать в глубине комнаты, не зажигая света», – будет рассказывать потом своим внукам французский дипломат Арман де Коленкур.

В московском, самом большом в мире, Воспитательном доме оказалась не эвакуированной большая часть воспитанников, в учреждении были переданные войсками русские раненые солдаты, но на своем посту остались надзиратели, учителя и директор заведения Иван Акинфиевич Тутолмин. Он был чуть ли не единственным крупным чиновником, не убежавшим из Москвы. «Все было жертвою огня, – писал в рапорте Тутолмин. – Мосты и суда на реке сгорели до самой воды. Воспитанники с вениками и шайками расставлены были по дворам, куда, как дождь, сыпались искры… Неоднократно загорались в доме рамы оконничные и косяки. Главный надзиратель с подчиненными гасил, раскидывая соседние заборы и строения». Тутолмин уберег не только своих подопечных – сотни жителей соседних горящих домов нашли спасение в Воспитательном доме. Подвиг Тутолмина оценил и Наполеон. Император Франции осмотрел Воспитательный дом и затем в приватной беседе просил Ивана Акинфиевича стать посредником в переговорах о заключении мира. Тутолмин написал письмо в Санкт-Петербург, ответа на это послание не было.

На углу Солянки и Забелина стоял соляной рыбный двор (он и дал название улице – Солянке). Вокруг огромного двора по квадрату шли лавки и амбары, где продавали соль, поташ, который добывали из золы, и соленую рыбу. Соляной двор разобрали только в 1910 году, и на его месте архитектор Владимир Шервуд построил огромный доходный дом для московского купеческого общества. Доходный дом назвали в честь старого сооружения – «Соляной двор» (Солянка ул., 1/2). Снаружи здания украшены классическими колоннами, летящими славами и вазами. Внутри несколько корпусов, окружающих три проходной и три глухих двора. «Соляной двор» – маленький город в неоклассическом стиле. Под комплексом расположена сложная система подвалов. Их считают остатками Соляного рыбного двора, но вряд ли старые фундаменты выдержали бы многоэтажный доходный дом. Скорее всего, подвалы устроены при строительстве доходного дома. Говорят, Ленин собирался разместиться здесь со своим аппаратом, Кремль-то был в результате ноябрьских боев поврежден. Но потом решил пожить в гостинице «Националь», пока Кремль восстанавливают. «Соляной двор» – место уникальное, и здесь постоянно снимают какое-нибудь историческое кино.

Солянка ул., 1/2

© Ovchinnikova Irina Shutterstock.com

От перекрестка мы поднимемся вверх на склон Ивановской горки по короткой, всего 200 метров, улице Забелина. Недавно ее сделали прогулочной: дорогу сузили до одной полосы, поставили лавочки и фонари. Напротив «Соляного двора» стоит старинная усадьба (Забелина ул., 3, стр. 2). Ее основа – палаты середины XVII века. Господский сад, флигели – все переделано, от усадьбы сохранился только дом в глубине двора. В этот двор также интересно зайти: реставраторы открыли на торце здания оригинальные старинные наличники XVII века. Дом несколько раз перестраивали, последний – в 1860-е годы. Тогда появился балкончик на мезонине. Сегодня особняк занимает Императорское православное палестинское общество, основанное еще в 1882 году. Общество помогало русским паломникам, вело научную работу, занималось просвещением – в Палестине было открыто около ста школ.

В 2012 году во дворе усадьбы был поставлен памятник основателю Палестинского общества Василию Хитрово. Автор бюста – один из самых востребованных современных скульпторов – Александр Рукавишников. Василий Хитрово жил в Санкт-Петербурге, но сердце его было на Святой земле. Он предпринял несколько экспедиций в Палестину, серьезно изучил регион и затем создал круг единомышленников – общество для укрепления связей между Россией и Палестиной. Девиз Общества был придуман Хитрово, это стих из пророка Исаии: «Не умолкну ради Сиона, и ради Иерусалима не успокоюсь».

В 2008 году был поставлен памятник Осипу Мандельштаму работы скульпторов Дмитрия Шаховского и Елены Мунц. Для установки выбрали скверик сбоку от дома, где поэт жил у своего брата в огромной коммуналке (Старосадский пер., 10, стр. 1). Соседнюю с Мандельштамами комнату занимал музыкант Александр Герцович Беккерман, у него был рояль, на котором сосед Шуберта наверчивал, как чистый бриллиант…

Улица Забелина упирается в один из старейших храмов Москвы – Владимира в Старых Садех (Старосадский пер., 11/1, стр. 2). На вершине холма в XV веке стоял летний загородный княжеский дворец в окружении садов. Рядом с княжеской конюшней на месте нынешнего Малого Трехсвятительского переулка построил свою загородную резиденцию и митрополит Фотий. В начале XVI века князь Василий III повелел возвести на своем дворе новую каменную церковь в честь святого Владимира. Храм поставил в 1516 году итальянский архитектор Алевиз Новый, автор Архангельского собора в Кремле. Храм существенно перестроили во второй половине XVII века уже русские мастера. Тогда появились сложной формы пилястры и тонкие барабаны с красивым орнаментом. Но итальянскую работу увидеть можно. Надо подняться по лесенке и пройти под высокое крыльцо западного входа. Перед вами окажется белокаменный резной входной портал абсолютно ренессансной работы.

Старосадский пер., 11/1, стр. 2

Малый Ивановский пер., 2а, стр. 2

© mgfoto Shutterstock.com

Ивановская горка называется так по Ивановскому монастырю. Монастырь был построен князем Василием III в честь рождения долгожданного сына Ивана (Малый Ивановский пер., 2а, стр. 2). Соответственно монастырь посвятили небесному покровителю наследника Иоанну Крестителю. От старинных зданий ничего не сохранилось, обитель полностью выгорела во время французского нашествия и даже была упразднена. Возродился Ивановский монастырь только во второй половине XIX века благодаря пожертвованию вдовы Елизаветы Макаровой-Зубачевой, она выделила деньги на новый комплекс зданий. Проект заказали архитектору, часто строившему церкви, – Михаилу Быковскому. Быковский эффектно решил сложную задачу – для постройки монастыря он получил небольшой участок земли с двух сторон подпертый жилыми зданиями и двумя сторонами выходящий на переулки, сбегающие с горы. На сжатом пространстве архитектор сумел поставить две башни-звонницы, напоминающие классическую крепость-монастырь. А главный храм Ивановского монастыря завершил единым куполом, очертаниями похожий на граненый купол собора Санта-Мария дель Фьоре во Флоренции.

После революции в монастыре устроили концлагерь, затем разместили школу МВД. Собор переоборудовали под тир и хранилище Центрального государственного архива Московской области. Попасть на территорию монастыря можно было или не по своей воле, или в качестве сотрудника МВД.

Сегодня публика снова может осмотреть возрожденный Ивановский монастырь изнутри. Пройдите по его территории. Ивановский монастырь словно уголок Италии в Москве: Быковский за счет небольших внутренних двориков и арок связал воедино все здания обители. Монастырский комплекс был закончен в 1879 году. Михаил Быковский – один из лучших архитекторов своего поколения, и я настоятельно рекомендую вам зайти в Ивановский монастырь за хорошей архитектурой.

Вид Москвы с высот правого берега Яузы. Литография Л. Деруа

По улице Забелина мы спустимся к Большому Спасоглинищевскому переулку и подойдем к Московской хоральной синагоге (Большой Спасоглинищевский пер., 10). Традиционно евреи в Москве селились в Зарядье. Когда к концу XIX века евреев в Москве стало почти 30 000, Зарядье было похоже на южное местечко: стучали сапожники с пейсами, скорняки делали из дешевых польских бобров – седых камчатских, портные шили длиннополые сюртуки, работали кошерные мясные лавки. Синагогу решено было построить недалеко – от Зарядья пять минут пешком. Все тот же Лазарь Поляков приобрел участок за 80 000 рублей серебром. Проект заказали архитектору Семену Эйбушицу, и в 1891 году он выстроил представительное здание под куполом с колоннадой при входе. Для синагоги не предписано никаких определенных архитектурных форм. Это может быть роскошное или скромное строение, даже комната в доме. Нужно только, чтобы помещение синагоги имело окна. Молящиеся должны видеть небо!

Большой Спасоглинищевский пер., 10

Московские городские власти, несмотря на первоначальное дозволение, не разрешили открыть синагогу. Купол был разобран, с фронтона убрано изображение скрижалей, а в здании открыли училище. Синагогу заработала только после революции 1905 года, когда вышел царский манифест о свободе вероисповедания. Восстановлением интерьеров занимался архитектор Роман Клейн. Главный зал хоральной синагоги напоминает византийскую базилику. У главной стены находится большой шкаф – ковчег арон акодеш, покрытый бархатной завесой. Такой шкаф соответствует золотому ковчегу в Первом Храме Соломона, где хранились скрижали с десятью заповедями. Сегодня в арон акодеш находятся свитки Торы. Рядом постоянно горит источник света – «неугасимый светильник» в память о подсвечнике-меноре Иерусалимского храма. В том подсвечнике было семь масляных ламп. В иудаизме запрещено изображать людей и животных, поэтому интерьер украшают только геометрические и растительные орнаменты. В конхе нарисованы древо жизни и древо познания – деревья, растущие в Эдемском саду. Им придана форма ливанских кедров в напоминание об Иерусалимском храме, построенном из кедра. Сегодня в Москве пять синагог, хоральная – самая большая и старая из них. Хоральной синагога называется потому, что богослужение ведет группа канторов – небольшой хор.

Петроверигский пер., 4, стр. 1

Наш маршрут прошел по самым крутым московским улицам и переулкам, поэтому нельзя не осмотреть совсем свежий парк «Горка», разбитый напротив синагоги в 2017 году. Здесь есть фонтан, детская площадка, беседка, изящная чугунная литая лестница. Верхняя дорожка парка приведет вас во двор. Здесь открыли двор бывшей усадьбы Боткиных (Петроверигский пер., 4, стр. 1). В усадебном доме открыт новый музей военной формы, а во дворе устроена аллея правителей России. Музей и аллея созданы Российским военно-историческим обществом. Общество установило уже больше двух сотен памятников на территории России, расписывает портретами военачальников торцы зданий в Москве, а в Петроверигском переулке поставило бюстики правителей от Гостомысла до наших дней.

Закончить эту прогулку я хочу на Славянской площади. Названа она так по памятнику Кириллу и Мефодию, открытому в 1992 году в торце Ильинского сквера. Эта работа скульптора Вячеслава Клыкова стала первой в череде похожих памятников «учителей словенских», поставленных в разных городах России. Кирилл и Мефодий – создатели старославянской азбуки и церковнославянского языка, при этом в надписи на памятнике есть несколько орфографических ошибок.

На площади стоит храм Всех Святых на Кулишках (Славянская пл., 4–2/5, стр. 4). Считается, что первая церковь на этом месте была поставлена Дмитрием Донским в память воинов, погибших на Куликовом поле. Остатки дубовой постройки были обнаружены во время археологических раскопок. Нынешняя церковь была возведена в 1688 году. В начале XVIII века перед русским походом Карла XII стена Китай-города была окружена земляными бастионами. Никто не знал, куда направят шведы удар, и следовало укрепить все направления. Бастионы у Варварских ворот простояли больше ста лет и были срыты только 1823 году. Землю разбрасывали по окрестным улицам и дворам. Насколько подняли уровень Славянской площади, видно по храму Всех Святых, у него полностью засыпан первый этаж. Изначально церковь была двухэтажной, а сейчас над землей поднимается только второй этаж.

Славянская пл., 4–2/5, стр. 4

© Pavel L Photo and Video Shutterstock.com

Наш маршрут прошел по склонам Таганского холма, Ивановской горки и закончился у подножия Боровицкого холма. Московские возвышенности выровнены, реки, которые когда-то текли в осыпающихся берегах, убраны в подземные трубы. Но есть еще вертикальные переулки, обзорные точки и крутые лестницы, которые подтвердят, что легенда о семи московских холмах появилась не на пустом месте.