Текст книги "Асы над тундрой. Воздушная война в Заполярье. 1941-1944"

Обер-фельдфебель Даймер использовал свою тактику «охоты дикого медведя», похожую на ту, которой пользовался Шашке. Используя в полете данные радара, он раз за разом атаковал с большой высоты группы советских самолетов, сбивая одну машину за другой. Одержав 1 августа свою двадцать пятую победу, он стал первым пилотом 5-го воздушного флота, награжденным Рыцарским крестом.

Командир эскадрильи (staffelkapitan) Даймера, обер-лейтенант Хорст Карганико, был твердолобым нацистом. Один из служивших под его командованием молодых пилотов описывал его как человека черствого и амбициозного: «Упрямый, никогда не признающий собственных ошибок и, как следствие, часто несправедливый командир».

Немецкие истребители, действовавшие в этом районе, получили большое преимущество после того, как была смонтирована радарная станция раннего обнаружения «Фрейя». Это было редким исключением из правил, поскольку основная часть люфтваффе на Восточном фронте почти всю войну практически не пользовалась целеуказаниями радара. Станция «Фрейя», работавшая на длине волны 2,4 метра, имела дальность обнаружения 130–160 километров, что позволяло парировать налеты советской авиации. Результаты ее работы стали явственно отражаться на потерях советской стороны. Так, из 53 бипланов Поликарпова, имевшихся в 147-м иап на 22 июня, через три недели было потеряно 33!

Но, несмотря на личные счета своих летчиков, «Мессершмитты» так и не смогли организовать противодействие советским истребителям-бомбардировщикам, постоянно атаковавшим 19-й горнострелковый корпус.

Об этом явственно свидетельствует и советская статистика: до середины августа 57 % боевых самолето-вылетов приходилось на удары по аэродромам врага, прикрытие войск на поле боя и перехват вражеской авиации, а 43 % – на поддержку наземных войск.

После того как 36-й армейский корпус увяз в тяжелом сражении у Саллы, большей части пикировщиков IV.(St)/LG 1 пришлось в срочном порядке вылетать на поддержку войск в этом районе. Наступление на Мурманск, лишенное поддержки с воздуха, с неудовлетворительным снабжением из-за практически полного отсутствия дорог и атак советских ВВС, замедлилось до темпов улитки.

Стоит сказать, что к концу года произошло и качественное усиление ВВС Северного флота. Так, в июле в 72-й сап поступили 6 новых бомбардировщиков Пе-2, что позволило сформировать 5-ю эскадрилью полка. Тогда же на Север прибыло 10 истребителей МиГ-3 (с завода) и 22 И-16 из других частей ВВС ВМФ, а в августе – еще 10 И-153 из состава ВВС ЧФ.

Осенью 1941 года с КБФ прибыли три торпедоносца ДБ-Зф, а через полгода поступило еще шесть таких же самолетов из 4-го мтап ТОФ. В сентябре 1941 года с Балтики в 118-й pan прибыла эскадрилья самолетов Че-2 (МДР-6).

А в октябре 1941 года был сформирован 78-й иап, основу которого составили опытные пилоты 72-го сап. Командиром полка назначили Б.Ф. Сафонова.

Разделение атакующих сил на две части – обеспечение наступления генерала Дитля на Мурманск и выхода на Кировскую железную дорогу 36-го армейского корпуса – оказалось фатальным. Сражение возле Саллы продолжалось больше недели. В конце концов немецкие пикировщики смогли уничтожить советскую оборонительную линию. Позже, в июле, подразделение пикирующих бомбардировщиков было размещено в 160 километрах юго-восточнее Саллы, откуда оно успешно осуществляло поддержку совместного немецко-финского наступления, завершившегося захватом Кестенги. Эти вылеты обошлись IV.(St)/LG 1 очень дорого: к концу года 22 из имевшихся первоначально 36 Ju-87 были сбиты. Командир подразделения, гауптман Арнульф «Блазмич» Блейзиг, после выполнения 130 боевых вылетов на пикирующем бомбардировщике 4 сентября был награжден Рыцарским крестом. Но общей ситуации эти отдельные успехи не изменяли. Растущие потери значительно ослабили ударную возможность подразделения «Штук».

Немецкое наступление на Кировскую железную дорогу так и не имело никаких серьезных достижений. Советские войска смогли остановить захватчиков в районе Алакуртти. После этого началась позиционная война, длившаяся без малого три года.

Таким образом, спустя всего несколько месяцев после начала боевых действий Кировская железная дорога стала основной транспортной артерией, по которой доставлялось британское и американское военное имущество, разгружаемое в Мурманске.

Потери ВВС СФ за 1941 г.[14]14
  В основу списка положены материалы Ю. Рыбина, опубликованные на сайте http://www.eismeerfront.com/


[Закрыть]

Операция «Бенедикт»

В первые же часы после нападения Германии на СССР Великобритания заявила о своей полной поддержке Москвы. Хотя этот шаг и дался Лондону нелегко – ведь у британцев были серьезные сомнения в том, на чьей стороне окажется СССР в разгорающейся мировой войне. И основания для этого были: союзник Великобритании Польша пала под ударами вермахта и Красной армии в считаные недели. Вскоре, несмотря на ощутимую моральную и материальную поддержку Запада, капитулировала Финляндия, были оккупированы страны Прибалтики и Бессарабия. И все это при полном одобрении Германии.

Более того, даже во время Финской кампании полным ходом шло военное сотрудничество Красной армии и вермахта. Так, летом 1940 года советский ледокол провел немецкий рейдер «Комета»[15]15
  Из справки ПТУ НКВД СССР: «Германский пароход «Комета» – вспомогательный крейсер. По вахтенному журналу, команда из 200 человек, труба переделанная, борта двойные, командный мостик бронированный. Везут: артиллерийские снаряды, торпеды для подлодок, самолеты – части. Вооружен, но оружие спрятано в трюмах».


[Закрыть] Северным морским путем в бассейн Тихого океана для нанесения ударов по морским коммуникациям британцев[16]16
  В течение 1940–1941 годов рейдер совместно со вспомогательным крейсером «Орион» разбойничал на международных судоходных трассах, сделав набег даже на Галапагосские острова. Но с каждым месяцем немецким рейдерам в Индийском океане приходилось все труднее. Торговые суда почти перестали выходить в море в одиночку и дожидались в портах формирования конвоев. Боевые корабли союзников научились быстро прибывать на место завязавшегося боя, а использование в операциях самолетов позволило засекать рейдеры даже вдали от берегов. Получив приказ возвращаться, «Комета», проскочив все заслоны, смогла вернуться в Германию. Через год рейдер был послан в новый поход, но уйти далеко от базы он не успел. В октябре 1942 года «Комета» была потоплена в бою с английским эскадренным миноносцем.


[Закрыть]. А когда началась воздушная битва за Британию, немецкие самолеты заправлялись советским топливом.

Поэтому, когда спустя несколько дней после начала войны советский посол в Великобритании Майский призывал Черчилля открыть второй фронт, последний сердито ответил, что четыре месяца назад в Соединенном Королевстве никто не знал, чьим союзником окажется СССР, вступив в мировую войну.

Тем не менее летом 1941 года места сомнениям уже не было. В ответ на отчаянные просьбы советского руководства и для того, чтобы ослабить немецкое давление в Заполярье, английские военные запланировали авиационный удар по двум важнейшим портам немцев в Арктике – Петсамо и Киркенес.

К 30 июля британцы разработали план операции. Нельзя не отметить, что такая помощь была как нельзя кстати – как помним, именно на эти дни пришел пик наступления немецких егерей на Мурманск. Помимо двух британских подводных лодок, переброшенных в Полярный, к берегам Северной Норвегии направились два авианосца: «Викториес» и «Фьюриес» в сопровождении восьми кораблей эскорта. Однако было очевидно, что подготовить такую операцию в крайне сжатые сроки, без согласования с союзниками было крайне сложно. Поэтому рассчитывать во многом приходилось только на удачу.

Основной задачей летчиков было потопление эскадренных миноносцев 6-й флотилии кригсмарине, которая, как считалось, находится в порту, а также нарушение немецкого каботажного судоходства. В качестве второстепенной цели были выбраны завод по переработке железной руды в Киркенесе или нефтехранилище в Петсамо.

Планировавшаяся как внезапная, атака была невозможна не только из-за полярного дня, но и из-за того, что соединение было обнаружено экипажем патрульного «Дорнье» Do-18. Атаковать Петсамо первыми взлетели девять «Альбакоров» из состава 817-й эскадрильи с «Фьюриеса» и три «Фульмара» в качестве прикрытия из 801-й. Второй волной ушли девять «Свордфишей» из 812-й и три «Фульмара». Однако разведданные оказались устаревшими, и бухта на тот момент была пустой, а вот зенитный огонь – прицельным. Ценой потери одного «Альбакора» и двух «Фульмаров» британским летчикам удалось потопить лишь небольшой пароход и поразить несколько целей на берегу.

Еще более провальной оказалась атака на Киркенес, так как тут британских летчиков уже ждали дежурные немецкие самолеты.

По несчастливому для англичан стечению обстоятельств буквально перед британским налетом дежурные истребители были подняты на перехват одиночного советского Пе-2. Кроме того, на местный аэродром заходили девять только вернувшихся из налета пикировщиков Ju-87. В ходе боя летчики не стали садиться, а поучаствовали в развернувшемся сражении, добивая поврежденные и выходящие из боя британские самолеты.

С «Викториеса» двумя волнами подняли 12 «Альбакоров» из 827-й эскадрильи и восемь машин 828-й, кроме того, их сопровождали девять «Фульмаров» 809-й эскадрильи. При подходе к цели их встретили Bf-109 и Bf-110. Хотя в ожесточенном бою британцы и заявили о том, что потоплен пароход водоизмещением 2 тысячи тонн, а другой – подожжен, а кроме того, сбиты два Bf-109 и один Bf-110, тем не менее потери были катастрофическими. Были сбиты 11 «Альбакоров» и два «Фульмара», кроме того, еще восемь «Альбакоров» получили различные повреждения (17 британских пилотов попали в плен, а еще 9 погибли). Фактически 827-я эскадрилья FAA прекратила свое существование.

Немецкие летчики записали себе 31 сбитый британский самолет. Понеся такие потери, британский отряд, не достигнув поставленных задач, отошел в Скапа-Флоу.

Следующей страницей взаимодействия союзников стала отправка в Заполярье британских истребителей с экипажами для прикрытия многочисленных союзных конвоев. Важность конвоев для Советского Союза сложно переоценить – ведь на тот момент не действовал ни южный путь через Иран, ни АЛСИБ и единственным путем получения грузов из Европы оставался северный. В то же время немногочисленная советская авиация не могла в полной мере обеспечить прикрытие конвоев с воздуха.

Для участия в совместных боевых действиях и переобучения советских летчиков на новый для них истребитель «Харрикейн» с последующей их передачей в июле 1941 года в составе RAF было сформировано 151-е крыло под командованием новозеландца уинг-командера Рамсботтома-Ишервуда[17]17
  Он был одним из самых подготовленных летчиков крыла. Начал летную карьеру в середине 30-х годов. Был награжден Air Force Cross за сложнейшие испытания прототипов «Спитфайра», «Харрикейна», «Тайфуна» и «Бофайтера».


[Закрыть] в составе двух эскадрилий: 134-й (командир – майор А.Г. Миллер) и 81-й (майор А.Х. Рук). В состав крыла входило примерно 550 человек, в том числе более 30 летчиков, до сотни человек офицеров управления, техников и летных диспетчеров и около 400 человек обслуживающего персонала: медиков, поваров, шоферов, переводчиков.

Для переброски личного состава крыла в СССР было избрано несколько путей: на британских кораблях, советских эсминцах и транспортах и на поездах через Москву. Основная же часть соединения (летчики, штабные специалисты и техники) вместе с самолетами была отправлена двумя большими партиями: на пароходах через Архангельск с упакованными самолетами и вторая – своим ходом, с палубы авианосца на аэродром Ваенга-1.

31 августа 1941 года к причалам Архангельска подошли суда первого английского конвоя PQ-0 («Дервиш»), на котором, собственно, и прибыли летчики. Часть штабных специалистов и техников тотчас были отправлены в Ваенгу двумя транспортными самолетами. Основная группа во главе с командиром крыла через пару дней отбыла в Мурманск на двух английских эсминцах. Остальные были переправлены по железной дороге либо через Кандалакшу, куда добирались пароходом, либо непосредственно из Архангельска. Тут была оставлена группа под командованием инженер-лейтенанта Гиттинса. Задачей техников и летчиков была сборка и облет доставленных в ящиках на борту судна Llanstephen Castle 16 «Харрикейнов».

Советское командование местом работы для союзников определило аэродром Кегостров практически в центре Архангельска. Поселили англичан на борту парохода «Иван Каляев». Колесный пароходик полюбился англичанам и получил ласковые прозвища Missouri Scow («Шаланда с Миссури») и Winkle Barge («Гоночная баржа»).

1 сентября англичане приступили к работе по сборке истребителей. Обычно эта процедура занимала 10–12 часов. Уже на следующий день первые два «Харрикейна» были собраны. На четвертый день был запущен первый двигатель, а на шестой после прибытия в 14.45 летчики Рук, Хоулмз и Вуластон подняли в небо три самолета. Благодаря напряженной работе к 12 сентября все 15 самолетов[18]18
  Шестнадцатый самолет представлял собой набор запчастей.


[Закрыть] были собраны и вылетели в Мурманск с промежуточной посадкой на аэродроме Африканда.

Пока на Кегострове только начинались облеты «Харрикейнов», британцы продолжили передачу техники для ВВС РККА. Уже 7 сентября в Баренцево море вошел эскортный авианосец «Аргус»[19]19
  Переоборудованный итальянский транспорт времен Первой мировой войны.


[Закрыть], с борта которого и стартовала вторая группа из 24 истребителей. Посадка на аэродром Ваенга прошла нормально, если не считать поломки двух машин, садившихся с поврежденными еще на авианосце шасси. Три дня британцы отдыхали, и только 11 сентября на патрулирование линии фронта вылетели восемь самолетов двух британских эскадрилий и два советских истребителя И-16.

Пара летчиков – пайлот-офицер Камерон (Р/О N. Cameron) и флайт-лейтенант Берг (F/Lt V. Berg) – сразу после взлета сообщили о проблемах с двигателем и вернулись на базу. Техниками двигатели обоих самолетов были тщательно проверены, но оказались исправными. Было решено, что в работе двигателей виновато низкооктановое советское топливо.

12 сентября произошел первый воздушный бой британцев. Видимость была очень хорошая, и на перехват группы немецких бомбардировщиков взлетели три «Харрикейна» 134-й эскадрильи. Противника британцы увидели очень поздно и догнать не смогли. Позже на патрулирование взлетела пара из 81-й эскадрильи (пайлот-офицеры Буш и Эдмистон (P/О В Bush и P/О J Edmiston). При подходе к линии фронта они обнаружили двухмоторный самолет, который приняли за возвращающийся с вылета Пе-2. Но когда сократилось расстояние, британцы хорошо разглядели кресты и желтые полосы, характерные для Восточного фронта, – это был Bf-110. Немецкий экипаж оказался очень опытным и, быстро разобравшись в обстановке, спикировал на малую высоту, где, маневрируя, смог уйти на свою сторону фронта. При этом «Харрикейн» Буша получил несколько пулевых пробоин от огня заднего стрелка. Без всякого сомнения, это был Bf-110 из состава Zerstorerstaffel I(Z)/JG77.

Вечером того же дня, после обнаружения противника в районе Петсамо, в воздух были подняты сразу шесть истребителей 81-й эскадрильи. Развернувшись, ведущий группы флайт-сержант Хоу (F/Sgt Haw) обнаружил, что их в воздухе только пятеро (как потом оказалось, шестой самолет не смог взлететь из-за технических проблем). Взяв курс на запад, примерно на высоте 1600 метров они увидели черные шапки разрывов советских зениток и пять черных точек.

Это были пять Bf-109E из состава 1/JG77, которые прикрывал разведчик Hs-126 из 1/(Н)32. В развернувшемся бою три мессера были сбиты (из погибших немецкие источники называют лейтенанта Экхардта фон дер Люе (Lt. Eckhard v.d.Luhe), повреждения также получил и Hs-126. Несмотря на то что советские расчеты ВНОС видели падение «костыля»[20]20
  Так часто советские летчики называли этот разведчик за характерную форму неубирающегося шасси.


[Закрыть] и его записали в подтвержденные победы, тем не менее на сегодняшний день по документам люфтваффе «Хеншель» получил повреждения в 30 %, а из боя не вернулись два истребителя. Потери RAF составили один самолет, в бою погиб сержант Смит (Sgt N. Smith). Его самолет получил повреждения, в результате чего заклинил механизм открытия кабины, поэтому летчик был вынужден пойти на аварийную посадку, которая закончилась трагически. Это был один из двух летчиков Королевских воздушных сил, которые погибли в годы Второй мировой войны на советской земле и похоронены на Аллее Героев городского кладбища Мурманска.

Следующий бой британских летчиков отмечен 17 сентября, когда восьмерка «Харрикейнов» из 81-й эскадрильи в 18.30 вылетела на прикрытие группы советских бомбардировщиков, возвращавшихся с налета. Недалеко от Балуча британцы были атакованы парой Bf-109E. В коротком бою усилиями трех летчиков (сквадрон-лидера Рука (S/Leader A. Rook), сержантов Симса (Sgt Р Sims) и Энсона (Sgt A Anson) был сбит один из нападавших. При этом самолет загорелся и упал в озеро.

Второй Bf-109E сбил флайт-сержант Хоу (F/Sgt С Haw). По описанию британца, после его атаки из двигателя немецкого самолета пошел дым, а потом стали отлетать крупные части конструкции, после чего тот стал вертикально падать. Летчик успел воспользоваться парашютом и попал в плен.

Чуть позже, в 19.15, группу атаковали еще шесть Bf-109E. На этот раз отличился пайлот-офицер Буш, который смог сбить один самолет, упавший в тундре. После чего пыла у «охотников» поубавилось и советские бомбардировщики под надежным прикрытием британских «Харрикейнов» спокойно приземлились на аэродроме. Итог боя – три подтвержденные победы.

За следующую неделю союзники выполнили всего пять вылетов на патрулирование. Причина – резкое ухудшение погоды, что на Севере не редкость. Мало того, часть аэродрома оказалась в воде после продолжительных ливней. В результате были повреждены два «Харрикейна» из 134-й эскадрильи (поломанные винты во время рулежки станут впоследствии типичной проблемой «Харрикейнов» в Заполярье).

Только 24 сентября летчиков привлекли к эскортированию группы бомбардировщиков. Столкновение с истребителями люфтваффе произошло через несколько дней.

25 сентября один из запасных самолетов 81-й эскадрильи был подарен командующему ВВС СФ генерал-майору Кузнецову. На «Харрикейне» Z5252 были закрашены британские опознавательные знаки, а вместо них нанесены красные звезды и номер «01». Кузнецов, имевший сотни часов налета на истребителях разного типа, без проблем смог поднять в воздух британский истребитель.

26 сентября шестерка «Харрикейнов» (два звена 81-й эскадрильи) вылетела на прикрытие восьмерки советских бомбардировщиков. По докладам британцев, группа была атакована тройкой пушечных Bf-109F[21]21
  Британцы явно ошибаются: на Севере мессеры типа «F» появились только в феврале 1942 года. Это были Bf-109E-7.


[Закрыть]. В ходе боя пайлот-офицер Холмс (P/О Holmes) атаковал ближайший Bf-109, который загорелся и упал (победу подтвердил экипаж советского бомбардировщика). А вот еще один истребитель, атакованный пайлот-офицером Эдмистоном, был записан только как предположительная победа: после атаки британца Bf-109 ушел влево, скрывшись в облаках.

Во время завязки боя от группы оторвались два летчика – флайт-лейтенант Рук (F/Lt М. Rook) и сержант Рид (Sgt V. Reed). Взяв курс на запад, они внезапно обнаружили одиночный Bf-109, который немедленно атаковали. Более удачливым оказался Рид, после атаки которого мессер вошел в пикирование и упал на землю. Отметим, что в ходе боя результата своей атаки англичанин не увидел, только через несколько дней пришло подтверждение наземного поста ВНОС. Таким образом, на свой аэродром вернулись все «Харрикейны», при этом записав себе две подтвержденные победы и одну предположительную.

Летчики 134-й эскадрильи тоже совершили несколько вылетов на эскортирование бомбардировщиков и патрулирование, правда, не так результативно, как их коллеги из соседней эскадрильи. Несмотря на боевую работу, с британцев никто не снимал второй немаловажной задачи – переобучение советских летчиков на новую технику. Первыми стали заполярные асы Сафонов и Кухаренко.

Следующий бой британцев в северном небе отмечен 27 сентября, когда две группы «Харрикейнов» (всего 12 самолетов) из состава 81-й эскадрильи вылетели на прикрытие восьмерки советских бомбардировщиков. Примерно на полпути первую группу (пять британцев и четыре СБ) атаковала четверка Bf-109E. В ходе боя флайт-сержант Хоу смог расстрелять одного из нападавших. Как описано в послеполетном отчете – от немецкого самолета пошел белый и черный дым, и он вошел в штопор. Позже советские наземные части нашли место падения Bf-109.

Примерно в это же время и вторую группу атаковала пара Bf-109. В результате Эдмистон расстрелял одного из нападавших, при этом самолет перешел в неконтролируемое падение. Победу кроме флайт-лейтенанта Рука подтвердили также советские посты ВНОС.

В этот же день с флайт-лейтенантом Бергом из 134-й эскадрильи произошел трагический инцидент. Во время рулежки британский летчик, памятуя о поломанных винтах и «козлении» самолета, взял на крыло по одному технику. Однако получилось так, что в какой-то момент «Харрикейн» самостоятельно взмыл в воздух на высоту 15 метров, а затем упал. Оба техника погибли сразу, а сам Берг получил серьезные травмы (он был допущен к полетам только через два года). Командовать звеном «А» 134-й эскадрильи стал пайлот-офицер Камерон[22]22
  В ходе своей карьеры дослужился до звания Marshall of the Air Force, самое высокое звание, до которого может дослужиться офицер RAF.


[Закрыть].

29 сентября шестерка самолетов 134-й эскадрильи прикрывала советский эсминец во время набеговой операции, в то же время вторая шестерка была задействована для эскорта бомбардировщиков. Во время вылета один из советских Пе-2 был сбит «дружественным огнем» с борта советского эсминца (экипаж спасся на парашютах).

К концу месяца в составе 81-й эскадрильи числилось 17 «Харрикейнов», остальные были прикованы к земле из-за недостатка запчастей. Следующая неделя прошла спокойно – всего несколько патрульных вылетов и эскортирование. Причина банальная – плохая погода.

О том, в каких условиях жили британцы на советской земле, сохранилось немало интереснейших воспоминаний. Приведу только одно – летчика 134-й эскадрильи Тима Элкингтона:

«Крыло отправилось в Россию морем в августе 1941 [года]. 24 пилота взлетели с палубы «Аргуса» 7 сентября… Остальные 550 человек личного состава прибыли раньше нас через Архангельск.

Нашей базой была Ваенга (сейчас Североморск). Просторная гладь песчаной почвы на высоте около 500 футов (152 метра. – Авт.) над уровнем моря. Ниже аэродрома были поселения Верхняя и Нижняя Ваенга со старыми деревянными домами, подвальными магазинами и просто недостатком красоты. Однако Верхняя Ваенга могла похвастаться клубом, где можно было поесть, потанцевать, посмотреть фильмы или концерт. Также была баня с парилкой – единственная возможность принять душ севернее Мурманска. В бане была пожилая своенравная женщина, которая занималась тем, что била березовым веником по спине. В подвальных магазинах мало чего можно было купить. То, что было, – не особого качества. Сами горожане жили в больших недостроенных многоквартирных домах, которые зимой были белыми, а летом кирпичного цвета. Госпиталь располагался на холме к северу от города. Причалы были огромными. Транспорт был только грузо-пассажирский. Все машины работали на нужды военного времени. Когда вы голосовали машину, нужно было спрашивать: «В Ваенгу едете?» Иногда попутками оказывались только санные упряжки с лошадью. Но это было более безопасно, чем идти в Нижнюю Ваенгу пешком.

Нашими штабами были комфортные двухэтажные здания с деревянными полами, двойными кирпичными стенами и центральным отоплением (однажды ночью его не было – это ужас). Воду брали из колодца или озера и стерилизовали нашим устройством.

Питания нам давали очень много, причем было много хорошей вкусной еды: икра, копченая семга, консервированный финский окорок, шампанское, масло, яйца, красное вино, блины, шоколад, консервированный компот из вишен и слив. Чай был в стаканах, без молока.

Треть из нас кормились шестимесячным пайком, который мы привезли с собой, и, похоже, наслаждались им. Сигареты, виски, ром и джин были в изобилии. У нас были игры и граммофоны. В конце концов я выучил все слова песен.

Мурманск находился в 30 километрах к югу и был в 1941 году размером с Борнмаус без пригородов. Зимой это была очень опасная дорога. Дома и магазины похожи на те, что в Ваенге, но гораздо больше построек из кирпича. Похоже, «Арктика» была единственным местом, куда стоило сходить, но цены и условия там были несопоставимы! Дом культуры был небрежно достроенным театром с лестницей наверх, в зал для танцев. Мы ходили туда по воскресеньям на выступления, потанцевать и выпить».

Наиболее масштабный бой за всю русскую кампанию произошел 6 октября. В 15.00 наземные посты передали о том, что большая группа Ju-88 взлетела с аэродрома Банак и взяла курс на Мурманск. Немедленно была объявлена тревога – шесть «Харрикейнов» 134-й эскадрильи вылетели на патрулирование в район Мурманска. Вскоре они обнаружили группу «Юнкерсов» на высоте 3 тысячи метров. Однако из-за малого остатка топлива не атаковали, вернувшись на свой аэродром.

В 15.50 в воздух были подняты восемь «Харрикейнов». Группу возглавил сам командир эскадрильи Рук. А буквально через несколько минут на аэродроме завыли сирены и открыла огонь зенитная артиллерия. Это 14 Ju-88 из состава 1/KG30 атаковали Ваенгу. Заслышав огонь зенитной артиллерии, летчики 81-й стали разворачиваться обратно, а оставшаяся дежурная тройка пошла на взлет. Последним под бомбами взлетал уже не раз отмечавшийся в работе пайлот-офицер Эдмистон. Буквально сразу перед ним взорвалась бомба, и двигатель заглох. 20-летний летчик вылез на крыло, пытаясь развернуть самолет, но уже взрывной волной следующего взрыва был сброшен вниз. «Харрикейн», двигатель которого так и не завели, был брошен летчиком и техниками прямо посреди аэродрома.

Тем временем «Харрикейны» атаковали Ju-88 на высоте от 2 до 3 тысяч метров. Один бомбардировщик был сбит совместными усилиями летчиков 134-й эскадрильи пайлот-офицером Элкингтоном (P/О J. Elkington) и сержантом Барнесом (Sgt В. Barnes), еще один – сквадрон-лидером Руком (81-я) и пайлот-офицером Фурнэ (P/О R. Furneaux) (134-я). Предположительные победы пошли также на счет пар: Фурнэ + пайлот-офицер Рамзай (P/О D. Ramsay) и Рамзай + сквадрон-лидер Миллер (S/Leader A. Miller). Еще два летчика 81-й эскадрильи – пайлот-офицеры Мак-Грегор (Р/О A McGregor) и Уолкер (P/О J Walker) – также заявили о предположительной победе. Пять других Ju-88 были повреждены. Два бомбардировщика совершили вынужденные посадки на советской стороне фронта, и их экипажи попали в плен. Еще один самолет разбился при посадке на Петсамо. Все три победы подтверждены данными люфтваффе.

На выходе из атаки основную группу истребителей возглавил флайт-лейтенант Рук. Летчики стали разворачиваться в строй, и, когда сзади появилось шесть самолетов, все приняли их за отставших летчиков 134-й эскадрильи. Но только до того момента, пока не увидели желтые носы и законцовки крыльев. Это была группа прикрытия из I/JG77, которая опоздала на разгром своих подопечных. Из-за малого остатка топлива схватка получилась вялой, и после того, как Рук повредил один из нападавших самолетов, оставшиеся поспешили уйти. По воспоминаниям британцев, это был один из самых тяжелых боев за всю кампанию.

К 16.30 «Харрикейны» стали возвращаться на Ваенгу. Несмотря на то что на аэродром и около него было сброшено около 20 бомб, тем не менее повреждения были минимальными.

Всего один техник был легко ранен, а также небольшие повреждения получили четыре самолета 81-й эскадрильи:

– Z3977: пулевое отверстие в фонаре и четыре осколочных в фюзеляже;

– BD818 и Z5207 – по одному пулевому отверстию в фюзеляже;

– оставшийся посредине взлетной полосы Z5227 чудом вообще не был задет – только срезана часть киля.

Рейд 6 октября стал фактически последним столкновением RAF и люфтваффе в небе Заполярья. А последний боевой вылет совершили летчики 81-й эскадрильи 8-го числа на патрулирование.

После остановки боевой деятельности 81-й эскадрильи 134-я продолжала работу по подготовке советских летчиков, параллельно изредка летая на прикрытие бомбардировщиков.

13 октября советские представители начали получать матчасть 81-й эскадрильи. 17-го числа летчики эскадрильи выполнили вылет по вызову на «Харрикейнах» 134-й. К 18 октября все машины 134-й эскадрильи были переданы ВВС РККА. Таким образом, британцы передали 36 самолетов (из 39 прибывших в СССР).

23 октября была организована вечеринка в честь окончания британской миссии. По воспоминаниям британских летчиков, в числе пятидесяти приглашенных были и два Героя Советского Союза (Губанов и Сафонов), а виски и джин лились рекой.

26 октября впервые советский летчик на британской машине сбил первый Bf-110.

28 октября была сформирована так называемая 1-я эскадрилья «Харрикейнов», которая, кроме боевых вылетов, использовалась для переобучения советских летчиков. За короткое время удалось переучить летчиков сразу четырех полков: 72-го, 78-го иап ВВС СФ и 152-го и 760-го иап ВВС Карельского фронта.

31 октября на первом собранном самостоятельно советскими техниками «Харрикейне» над полуостровом Рыбачий был сбит Ju-88. В последующих конвоях в СССР прибыли сотни истребителей этого типа.

Следующий месяц не был отмечен никакими событиями – погода была суровая, а самолетов не было. Только 13 ноября 1941 года было принято решение о возвращении британцев на родину морем, до этого обсуждался вариант возвращения через Иран.

16 ноября первая группа отправилась в Архангельск, чтобы погрузиться на судно Empire Baffin. 20 ноября был обнародован указ о награждении уинг-коммандера Рука (W/Cdr Rook), сквадрон-лидера Миллера и флайт-сержанта Хоу орденами Красного Знамени. За неделю весь личный состав крыла группами стал грузиться на борт крейсеров HMS Kenya и HMS Berwick, а также эсминцев HMS Bedouin и HMS Intrepid. Часть летно-технического состава вернулась на родину на борту гражданских Empire Baffin и Harpolian.

28 ноября было объявлено о награждении четырех британских летчиков орденом Ленина, а в 1944 году вспомнили и о героических усилиях британских техников в деле сборки 15 первых «Харрикейнов» и наградили флайт-лейтенанта Гиттинса (F/Lt Gittins) орденом Красной Звезды.

Вскоре помощь стала поступать регулярно. За первой партией из 48 «Харрикейнов» последовали новые. К апрелю 1942 года истребительные части Северного флота и Карельского фронта более чем на 60 % были укомплектованы истребителями этого типа.

Еще одной крупной совместной операцией советских и английских летчиков стало прикрытие крупного конвоя PQ-18 в сентябре 1942 года. С английской стороны операция носила название «Оратор». Цель операции состояла в том, чтобы обезопасить конвой с моря и воздуха от тяжелых немецких кораблей, и в первую очередь – от «Тирпица», наводившего страх на флот союзников на протяжении всей войны. Важнейшей частью операции стала организация удара по «Тирпицу» силами британских бомбардировщиков «Хемпден» с советских аэродромов. Но сначала самолетам предстоял чрезвычайно трудный перелет в СССР. Его сложность состояла в том, что дальность полета бомбардировщика этого типа едва позволяла дотянуть до ближайшего советского аэродрома. При этом стоит учесть, что перелет должен был проходить над занятой противником территорией Норвегии и Финляндии, в суровых метеоусловиях.

Однако первыми на север России вылетели разведчики – три «Спитфайра» PR.IV 1-го разведзвена. Первоначально аэродромом базирования была Африканда, откуда британские летчики перебрались на аэродром Ваенга под Мурманском и начали регулярные полеты, контролируя немецкие морские базы в Нарвике и Альтен-фьорде. В Ваенге английские трехцветные круги на крыле и фюзеляже сразу закрасили и нанесли красные звезды.

А спустя несколько дней, 4 сентября 1942 года, с английской базы Сумбург стартовало 32 бомбардировщика 144-й и 455-й (австралийской) эскадрилий, взяв курс на Кандалакшу. Выбор был не случайным – в этом районе экипажам союзников было проще ориентироваться и преодолевать линию фронта. Близ Кандалакшского залива находились удобные аэродромы, до которых расстояние было несколько короче, а подлеты относительно безопаснее, чем до Ваенги – непосредственного места базирования «Хемпденов». Правда, для некоторых самолетов данные обстоятельства едва ли послужили облегчением. Из 32 самолетов на советские аэродромы приземлилось лишь 23. Еще три машины долетели до советской территории. Две из них из-за нехватки горючего удачно сели на вынужденную. Третья же была ошибочно сбита советской авиацией в районе Полярного. Остальные сбиты или потерпели крушение над Скандинавией (три в Швеции, два в Финляндии, один был подбит патрульным катером у берегов Норвегии[23]23
  Экипаж сумел посадить машину на прибрежную полосу и был взят немцами в плен. Командир экипажа Джим Катанак впоследствии принял участие в знаменитом побеге летчиков разных национальностей, известном в истории Второй мировой войны как «Большой побег» (The Great Escape), из немецкого концлагеря. Он был расстрелян в числе 50 захваченных беглецов.


[Закрыть]).