Текст книги "Целуй меня страстно"

Глава 3

И вновь наступил понедельник: дождливый, пасмурный день. Я смотрел в окно, когда отворилась дверь и в палату вошел врач.

– Готовы?

Я отвернулся от окна и затушил сигарету.

– Да. Они внизу?

Он облизнул губы и кивнул:

– Боюсь, что да. Я взял шляпу:

– Благодарю вас, доктор, что вы так долго скрывали меня от них.

– Это было необходимо. Ведь вас едва не искалечили; молодой человек. Даже и сейчас могут возникнуть осложнения.

Он проводил меня до лифта. Мы тепло распрощались, я спустился вниз и подошел к окошечку кассы. Кассирша спросила мое имя и сообщила, что счет уже оплачен моей секретаршей, вручив мне квитанцию.

Когда я повернулся, они уже стояли передо мной, держа шляпы в руках. Молодые ребята с глазами стариков. Это были рядовые сотрудники, такие частенько встречаются в толпе, но мы не догадываемся, кто они такие. Они не ходят в сапогах и не носят пистолетов в потайных карманах, не слишком толстые, но и не слишком худые. Их лица вряд ли можно запомнить. Рядовые сотрудники службы Эдгара Гувера.

Высокий парень в голубом костюме сказал:

– Наша машина ждет вас, мистер Хаммер.

Я сел на заднее сиденье между ними. Мы проехали по туннелю Линкольна, свернули на Сорок первую улицу, а потом, проехав по Девятой авеню, остановились у серого здания. Тут располагалось их управление.

О, это были действительно милые ребята. Они взяли у меня шляпу и пальто, усадили в кресло, предварительно осведомившись, достаточно ли я здоров, чтобы побеседовать с ними, а когда я сказал, что вполне здоров, предложили вызвать моего адвоката, если я пожелаю.

Я усмехнулся:

– Незачем. Задавайте свои вопросы, и если я сумею, то охотно отвечу на них. Во всяком случае, благодарю за заботу.

Высокий кивнул и посмотрел на кого-то стоявшего у меня за спиной.

– Принесите дело, – сказал он. Я услышал, как открылась и закрылась дверь. Высокий склонился над столом.

– Итак, мистер Хаммер, переходим прямо к делу. Вы полностью осознаете ситуацию?

– Боюсь, что для меня никакой ситуации не существует.

– В самом деле?

– Послушайте, приятель. Вы, может быть, агент ФБР, и возможно, я случайно услышал нечто, что вас интересует. Но давайте говорить в открытую. Я не блефую и нахожусь здесь по собственной воле. Как вы понимаете, я достаточно хорошо знаком с законами, но я не сопротивлялся, когда вы привезли меня сюда. Я хочу, чтобы все встало на свои места как можно скорее. У меня много дел, и я не желаю, чтобы полиция все время висела у меня на хвосте. Это ясно?

Мой собеседник ответил не сразу. Снова хлопнула дверь. Через мою голову чья-то рука протянула папку. Высокий взял ее, открыл, перелистал несколько страниц и снова закрыл. Он не стал читать – и так знал все наизусть.

– Говорят, вы тяжелый человек, мистер Хаммер.

– Некоторые люди действительно придерживаются такого мнения.

– Мне известно, что вы несколько раз нарушали закон.

– В таком случае обратите внимание на результат.

– Обратил… Полагаю, мы совершенно свободно можем лишить вас лицензии, если пожелаем. Я достал сигарету и закурил.

– Я уже сказал, что готов сотрудничать с вами. Можете меня не запугивать. Он покосился на папку:

– Мы вас не запугиваем. Полиция Нью-Йорка хочет допросить вас. Может быть, вы поговорите сначала с ними?

Все это уже начинало меня утомлять.

– Как хотите… Им ничего не останется, кроме как беседовать со мной.

– Вы проскочили через полицейский кордон.

– Не правда! Я там остановился.

– Но вы солгали полицейскому!

– Да, но я же не был под присягой. Если бы он был умнее, то поговорил бы и с девушкой. – Я с безразличным видом пустил струйку дыма к потолку.

– А мертвая женщина в вашей машине?

– Неубедительно. Вы прекрасно знаете, что я ее не убивал.

Он как-то лениво улыбнулся:

– Откуда же мы можем это знать?

– Потому что не я ее убил. Я даже не знаю, как она умерла. Но если ее застрелили, то вы уже давно обыскали мою квартиру и обнаружили там мой пистолет. Экспертизу уже провели, и результат оказался отрицательным. Если ее задушили, то след на ее шее не от моих рук. Если ее закололи…

– Ей, проломили голову каким-то тупым орудием, – равнодушно сообщил он.

– Тогда вам надо осмотреть меня, и вы все поймете, – также спокойно отозвался я.

Если я ожидал, что мой собеседник разозлится, то я ошибался. Просто улыбка его стала менее лучезарной. Позади меня кто-то хмыкнул.

– О'кей, мистер Хаммер, вы, кажется, полностью в курсе дела. Иногда нам удается раскалывать и трудных людей без особых хлопот. Мы проверили все, о чем вы только что говорили, пока вы лежали в больнице без сознания. Вам что, сообщили об этом?

Я покачал головой:

– Нет, я не дружу с полицейскими. Я предпочитаю сам распоряжаться своей судьбой. Но если вам действительно надо узнать что-то, что мне известно, буду рад вам помочь.

Он на мгновение задумался:

– Капитан Чамберс дал полный отчет а деле. Все детали были тщательно проверены, и то, что мы выяснили, вполне совпадает с вашими показаниями. Только поймите, мистер Хаммер, вы нам не нужны. Как оказалось, вы не замешаны в этом деле. Но нам следовало проверить все возможности.

– Хорошо… Значит, я чист? – – Да, судя по всему.

– Полагаю, в полиции Нью-Йорка узнают об этом?

– Да, мы возьмем это на себя.

– Благодарю.

– Один момент…

– Да?

– Судя по вашему досье, вы достаточно разумны и догадливы. Каково ваше мнение обо всем случившемся?

– С каких это пор парни из вашего ведомства ищут себе помощников?

– Когда им не остается ничего другого.

Я бросил окурок в пепельницу и посмотрел на него.

– Женщине определенно было известно что-то такое, чего ей знать не следовало. Те, кто охотился за ней, оказались ловкими ребятами. Я думаю, их седан обогнал нас вскоре после того, как я посадил ее в машину. Однако там место было не слишком удобное, и они проехали вперед, чтобы устроить засаду. Женщина не стала говорить, и ее ухлопали. Я считаю, все было подстроено так, чтобы ее сочли погибшей в автокатастрофе.

– Да, это так.

– Вы не против, если я задам вам один вопрос? – Спрашивайте.

– Кто она?

– Берга Тори.

Я выжидающе взглянул на него, и он, продолжая, пожал плечами:

– Она была платной танцовщицей в ночном клубе. В общем, девица легкого поведения.

– Я не имею к этому никакого отношения, – проговорил я, нахмурившись.

– И мы так считаем, мистер Хаммер.

Высокий сообщил мне все, что хотел сказать, и вытянул из меня все, что мог. Теперь оставалось лишь поблагодарить его и уйти. Я поднялся и надел шляпу. Один из ребят открыл передо мной дверь. Повернувшись к высокому, я улыбнулся и произнес:

– Я еще буду, приятель.

– Что?

– Иметь к этому отношение, – ухмыльнулся я. – И тогда другим тоже придется повозиться.

Хлопнув дверью, я вышел в холл и с минуту стоял там, прислонившись к стене, поджидая, пока утихнет боль в голове и перед глазами перестанут плясать искры. В пересохшем рту чувствовалась сухая горечь, и мне хотелось сплюнуть. И тогда волна ненависти захлестнула меня, и я снова услышал их мерзкие голоса. Я знал, что никогда не смогу их забыть. Знал, что наступит день, когда я услышу их опять, но после этого они никогда больше не прозвучат.

Спустившись вниз, я взял такси и поехал в контору Пата. Дежурный полицейский проводил меня в его кабинет. Пат ожидал меня, приготовив дружескую улыбку.

– Как дела, Майк?

– Не знаю, на что они рассчитывали, но время потеряли впустую, – заявил я, усаживаясь на стул.

– Они никогда не теряют времени даром.

– Тогда зачем весь этот спектакль?

– Проверка на вшивость. Я предоставил им факты, но сами они пока ничего не сделали.

– Кажется, они совсем не похожи на людей, которые способны на что-либо путное.

– Я и не жду от них этого. – Пат немного помолчал и осведомился:

– Я полагаю, ты тоже кое-что из них вытряс?

– Да, я узнал ее имя. Берга Тори.

– И это все?

– Некоторые подробности ее биографии. А что еще? Пат опустил глаза и стал разглядывать свои руки.

Словно собравшись с духом для продолжения разговора, он вновь посмотрел на меня:

– Майк, я дам тебе некоторую информацию. Причина, побуждающая меня к этому, заключается в том, что иначе ты начнешь доискиваться до всего сам, а это сейчас совершенно ни к чему.

– Ну?

– Ты слышал о Карле Эвелло? Я кивнул.

– Эвелло – всемогущ. Последнее сенатское расследование выявило ряд крупнейших имен преступного мира, но его имя не всплыло. Вот насколько он силен. Другие, правда, тоже не слабы, но они ничто по сравнению с ним.

Я удивленно поднял брови:

– А я и не знал, что он так всесилен. А на чем зиждется его могущество?

– Никто ничего об этом не знает. Есть некоторые подозрения, но пока нет ни малейших конкретных доказательств. Теперь они хотят заполучить его. А если он будет у них, то попадутся и другие.

– Вот оно что!

– Берга Торн была его любовницей.

– Выходит, ей было известно что-то, что позволило бы прижать этого типа? Пат пожал плечами:

– Кто знает? Считалось, что да. Ты же сам говорил, что те подонки пытались что-то у нее выведать.

– Ты думаешь, это были люди Эвелло?

– Очевидно.

– А при чем здесь больница?

– Ее поместили туда по настоянию врача. Когда комиссия стала ее допрашивать, у нее от переживаний случился нервный срыв. И все слушания были отложены, пока она не поправится.

– Хорошенькая получается картина. Непонятно даже, за что мне уцепиться.

– А тебе и не надо ни за что цепляться. – Глаза Пата, казалось, метали в меня маленькие молнии. – Тебя это совершенно не касается.

– Чушь!

– О'кей, герой. Давай покончим с этим раз и навсегда. У тебя нет причин вмешиваться. Это была случайность. Ты же сам так утверждаешь. И ты ничего не добьешься, а едва ты попробуешь что-нибудь сделать, на тебя посыплются удары со всех сторон.

Я улыбнулся ему своей самой обворожительной улыбкой:

– Ты мне льстишь, Пат.

– Не лезь в бутылку.

– Я не лезу.

– Ладно. Ты парень умный, и я знаю, как ты работаешь. Я лишь пытаюсь остановить тебя, пока не поздно и пока не начались неприятности.

– Ошибаешься, – заметил я. – Они уже начались, понимаешь? Мне врезали между глаз, злодейски убита женщина, искорежена моя машина. – Я встал и прошелся по кабинету. – Может быть, я слишком горд, но я не позволю шутить с собой подобным образом. Я нанесу ответный удар любому, а если это окажется сам Эвелло – тем хуже для него.

Пат забарабанил пальцами по столу:

– Черт возьми, Майк, ну почему у тебя совсем нет здравого смысла? Ты…

– Послушай, а если бы кто-нибудь поступил так с тобой, что бы ты стал делать?

– Но этого же не случилось.

– Да… но это случилось со мной. И эти ребята от меня не скроются. Черт возьми, Пат, ты-то меня знаешь.

– Знаю и именно поэтому прошу тебя не вмешиваться в это дело. Что, если я начну взывать к твоему патриотизму?

– Ха, патриотизм! Мне наплевать, если даже Конгресс, президент и Верховный суд станут умолять меня оставить все, как есть. Их не били и не пытались размазать по скале. Им не понять меня. ФБР может упрятать за решетку кого угодно, но едва они добираются до какой-нибудь шишки, что происходит? Начинают снимать показания. Костелло тоже давал показания, и я мог ткнуть пальцем в те места его показаний, где он лгал. И что же? Ты и сам все знаешь не хуже меня. Они слишком могущественны: чересчур много денег и влияния. Но, черт возьми, до них мне и правда нет дела. Я жажду увидеть тех, кто был в седане. Если ФБР опередит меня, то о'кей, я подожду. Подожду, пока они выложат комиссии все, что продиктовал им их хозяин, а потом уж позабочусь о том, чтобы ни тебе, ни кому другому не пришлось больше с ними возиться.

– Ты все обдумал?

– Да, я имею право на самозащиту.

– Перестань.

– Хорошо, – ухмыльнулся я. – Ты ведь и сам все знаешь, правда?

– Да. Вот этого-то я и опасаюсь.

– Но ведь это не просто убийство.

– Да.

– Это же грязные ублюдки. Знаешь, как они отделали ее, прежде чем убить?

– На ее теле… вернее, на том, что осталось после взрыва, ничего не было заметно.

– Если бы ты видел все это, ты заговорил бы по-другому.

Пат испытующе посмотрел на меня.

– Они пытали ее не для того, чтобы выведать, сколько ей известно. Нет, они хотели выбить из нее что-то конкретное и не смогли. Что-то очень важное.

– И ты собираешься выяснить, что это было?

– А ты как думал?

– Не знаю, Майк. – Пат потер лоб. – Я, собственно, и не надеялся, что ты согласишься оставить это дело. Но раз ты все же решил вмешаться, вот что я тебе скажу. Правительственные ребята – хитрые бестии. Они знают, кто ты и как работаешь. Они даже знают, о чем ты думаешь. С этой стороны тебе ждать помощи нечего. А вот если перебежишь им дорожку, ты пропал.

– Ты получил приказ?

– В письменном виде… с самого верха. – Пат посмотрел мне прямо в глаза. – Мне приказано докладывать обо всех твоих действиях Я встал и вытащил сигареты.

– Бравые ребятки. Хотят работать одни и не принимают ничьей помощи.

– Но ведь у них есть все необходимое, – пытался оправдаться Пат.

– Да, конечно. – Я скривил губы – Они желают преподать публике наглядный урок, заарканив крупную дичь Чепуха все это! Те ребята из седана плевать хотели на любые власти. Они медного гроша не дадут ни за тебя, ни за меня, ни за кого другого, кроме самих себя. Они уважают только одно.

– Что?

– Пистолет, который может выпустить пулю им в живот. Вот чего они боятся. – Я надвинул шляпу пониже, прикрыв огромный синяк на лбу. – Будь здоров, Пат.

– Попробую.

Я спустился вниз и мок под дождем, пока не поймал свободное такси Не знай я, что мою квартиру обыскивали, я вряд ли бы сразу это заметил. Но кое-что все же было не в порядке. Пыль, случайно стертая рукавом пальто, пепельница, оказавшаяся немного не на своем месте, торчащая из дверцы холодильника резина – они не знали, что она плохо держится и ее надо запихивать внутрь руками. Мой пистолет 45-го калибра лежал в шкафу, где положено, но на нем виднелся отпечаток большого пальца, хотя прежде, чем убрать его туда, я протер его со всех сторон. Я аккуратно вытащил пистолет из шкафа и положил на стол. Вашингтонские ребята знают толк в таких вещах. Насвистывая нехитрую мелодию, я стал раздеваться и вдруг заметил в корзине для бумаг возле шкафа окурок сигареты не моей марки. Я вытащил его и осмотрел, а закончив, подошел к телефону и набрал нужный номер.

– Говорит Майк Хаммер, Джон. Вы впускали кого-нибудь в мою квартиру?

– Боже мой, мистер Хаммер, вы же знаете, что я…

– О'кей, все в порядке. Я только что разговаривал с ними. Я просто хотел лишний раз убедиться.

– На этот раз… у них был ордер. Вы знаете, кто они такие? Это люди из ФБР.

– Знаю.

– Но они просили не говорить вам ничего.

– Вы уверены, что это сотрудники ФБР?

– Абсолютно. С ними был еще полицейский.

– А больше никто не приходил?

– Что вы, мистер Хаммер, я бы никого к вам не впустил.

– О'кей, Джон, спасибо. – Я положил трубку и осмотрелся.

У меня не оставалось сомнений, что в квартире побывал еще кто-то. Они тоже сработали неплохо, но значительно хуже ребят из ФБР. Их следы я обнаружил повсюду.

Вокруг меня начали собираться тучи. Пока их можно было и не заметить, но они определенно сгущались Я снова стал насвистывать, беря со стола свой пистолет.

Глава 4

Она пришла в половине двенадцатого. Когда она открыла дверь ключом, который я дал ей уже давно, и прошла в комнату, все вокруг словно просияло от ее тепла и нежности.

– Привет, красавица, – бросил я.

Больше я ничего ей не сказал, потому что мой голос говорил Вельде больше, чем слова. Она ласково улыбнулась, сложила губы для поцелуя, но целовать не стала.

– Ты просто безобразен, Майк, – промолвила она, – и выглядишь еще хуже, чем раньше. Но я все равно люблю тебя, и даже сильнее.

– Но я безобразен лишь внешне, а внутри я прекрасен.

– Но кто может заглянуть внутрь? – Она улыбнулась и добавила:

– Кроме меня, конечно.

– Только ты, любимая.

Она улыбнулась еще обворожительнее, сняла пальто и кинула его на спинку кресла.

Мне никогда не надоест любоваться ею, думал я. В ней было все, что мне надо. Она могла быть суровой, или нежной, или жестокой, оставаясь при этом невыразимо привлекательной. Яростная красота дикого зверя каким-то непостижимым образом сочеталась в ней с утонченностью потомственной горожанки.

Да, она была для меня всем, и на ее пальчике поблескивало кольцо – мой подарок.

Выйдя на кухню, Вельда открыла пару банок с пивом. Вернувшись, она села, и я, взяв одну банку из ее рук, подождал, пока она откупорит свою. Какая-то горячая волна поднялась у меня внутри, когда она облизывала пену с губ. И тогда она произнесла то, что я и ожидал от нее услышать:

– Это слишком крупная игра, Майк.

– Да ну?

Вельда скользнула взглядом по полу, потом – по мне, пока глаза наши не встретились.

– Я кое-что разузнала, пока ты был в больнице, Майк. Даже не стала ждать твоего выздоровления. Это не просто убийство. Его заранее спланировали, и все настолько серьезно, что власти боятся заниматься этим делом. Оно затрагивает таких людей, что даже ФБР предпочитает действовать сверхосторожно.

– Вот как? – Я отхлебнул из банки.

– Тебе безразлично, что я думаю об этом? Я поставил банку с пивом на край стола.

– Мне не безразлично, что ты думаешь, киска, но, когда доходит до принятия решения, мне важно лишь собственное мнение. Я ведь мужчина. Не Бог весть какой умный, но пока у меня есть собственные мозги и в придачу опыт и знания, я буду решать сам.

– И ты собираешься заняться этим делом?

– А тебе бы хотелось, чтобы я его забросил?

По сосредоточенному лицу Вельды скользнула усмешка.

– Нет. Одна компашка, стоящая не меньше десяти миллионов долларов, дерется с другой, которая едва ли будет победнее, а ты хочешь вклиниться между ними. О, ты, конечно, мужчина. – Она лукаво поглядела на меня. – Но вот что, мужчина, хорошо бы ты наконец оставил свои холостяцкие замашки. Тогда я смогла бы хоть немного за тобой приглядывать.

– Ты полагаешь, это тебе удастся?

– Нет. Но по крайней мере мы могли бы немного поторговаться. – Она рассмеялась. – Я так хотела бы просто быть рядом с тобой и ни о чем не тревожиться.

– Я тоже, Вельда. Но всегда находятся дела более важные.

– Знаю, но позволь предупредить тебя. Теперь я пущу в ход женские хитрости.

– Такое случалось и раньше.

– Не совсем…

– Да, – согласился я и допил пиво. Закурив, я протянул сигарету и ей. – Так что же ты узнала?

– О, немного. Я нашла шофера грузовика, который видел твою машину. Он остановился возле нее и, не найдя никого, поехал дальше. Ближайший телефон находился в закусочной, в трех милях от того места, где стояла твоя машина. И он очень удивился, не найдя там никого, поскольку по дороге ему тоже никто не встретился. Официантка в закусочной сказала мне, что в нескольких сотнях ярдов от того места есть заброшенная лачуга. Я отправилась туда, но там толкалась куча мальчиков из ФБР.

– Отлично.

– Я бы этого не сказала. – Она растянулась в кресле и взъерошила рукой волосы; при этом свет лампы тускло замерцал в их эбонитовой черноте. – Меня сразу же сцапали, допросили и отпустили, предупредив, чтобы я держала язык за зубами.

– Они что-нибудь нашли?

– Насколько я могла понять – нет. Они проделали тот же путь, что и я, и все их находки только подтвердили то, что сообщил им ты. Хотя здесь есть кое-что интересное. Лачуга стоит ярдах в пятидесяти от дороги, в зарослях. Если не знать о ее существовании, ее трудно заметить, даже если там горит свет.

– Ты хочешь сказать, что это слишком удобное место, чтобы выбор его был случайным?

– Безусловно.

Я выпустил клуб дыма и покосился на пустую банку.

– Все же мне многое неясно… Девушка удрала из больницы. Как они могли знать, куда она направится.

– Да, и как они узнали об этой хижине?

– Кому она ранее принадлежала?

– Это еще одна загадка. – Вельда наморщила лобик и мотнула головой. – Лачуга принадлежит государству и стоит там уже двадцать лет. Пока меня допрашивали, я успела ее немного осмотреть. Никаких следов человеческого пребывания там не было. Последняя дата, нацарапанная на двери, относится к 1937 году.

– Что еще?

Вельда медленно покачала головой:

– Я видела твою машину, вернее, то, что от нее осталось.

– Бедная старая развалюха…

– Майк…

– Да?

– Что ты собираешься предпринять?

– Угадай.

– Скажи мне.

Я выпустил струю дыма и бросил окурок в пустую банку.

– Они убили девушку и попытались свалить это на меня. Они разбили мою машину, упекли меня в больницу.

Они считают всех нас щенками и хотят спасти от виселицы того, кто ее заслуживает. Негодяи! Паршивые подонки! – Я с силой стукнул кулаком по столу. – Я хочу понять, что за всем этим кроется. А там не одна голова скатится с плеч.

– Одной из них может оказаться и твоя, Майк.

– Все бывает. Но первой она не окажется. Это точно. И ты знаешь почему? Они очень обеспокоены. Они читают газеты и видят, что все развертывается не так, как они спланировали. Случай сыграл с ними злую шутку, и вместо беспомощного щенка им придется иметь дело со мной. Да, со мной! Это им, бесспорно, не нравится, и не только потому, что я – не какой-нибудь обыватель. Они достаточно умны и уже поняли, с кем имеют дело.

Вельда вопросительно взглянула на меня.

– Они уже рыскали здесь, – сообщил я ей.

– Майк!

– Я, конечно, не знаю, что они искали, но не думаю, чтобы они нашли что-то их интересующее. Но могу держать пари: они вломились в мою квартиру, полагая, что здесь хранится нечто им нужное. И хотя они ничего не обнаружили, эти негодяи наверняка продолжают считать, что эта вещь у меня. Они обязательно вернутся. Но теперь я уже не валяюсь в больнице.

– Но что это может быть?

– Понятия не имею… Но они готовы были убить двух человек ради того, чтобы заполучить эту вещь. Нравится мне это или нет, но я влип в эту историю так же капитально, как и убитая девушка. – Я улыбнулся Вельде. – И я не против. Я ненавижу этих людишек. Ненавижу их до дрожи. Я докопаюсь, кто они такие и чего им надо, а потом они получат свое.

– Все как всегда, правда? – спросила Вельда с горькой усмешкой.

– Возможно, и нет. Может быть, на этот раз я проделаю это по-другому. Должно же быть какое-то разнообразие.

Пальцы Вельды вцепились в подлокотники кресла – Мне это совсем не нравится, Майк.

– И не только тебе. Кое-кто в этом городе уже знает, что я не буду сидеть сложа руки и ждать, что же произойдет дальше. Они понимают, что им надо следить за каждым своим движением, потому что я буду подкрадываться к ним все ближе и ближе, пока не припру их к стенке. О, им это хорошо известно.

– Но ты не становишься для них мишенью?

– Именно этого я и добиваюсь, киска. Если единственный способ выманить их из берлоги – это стать мишенью, что ж, я согласен.

Лицо Вельды смягчилось, и она откинулась на спинку кресла, разглядывая потолок.

С минуту мы молчали.

– Майк, – произнесла наконец она, – у меня есть для тебя новости.

Ее тон заставил меня насторожиться.

– Выкладывай.

– Ни один выстрел в этой заварухе не будет твоим.. У меня даже скулы свело от напряжения. Вельда достала из кармана конверт и через всю комнату бросила его мне. Я поймал.

– Пат принес это сегодня утром. Он ничего не мог сделать, так что не сердись на него.

Я вскрыл конверт и вытащил оттуда листок бумаги. Текст был кратким, никаких двусмысленностей, все очень четко и ясно, все официальные штампы и подписи на месте. Это было сообщение о том, что я лишен права на хранение и ношение оружия, а государственная лицензия на производство частного детективного розыска временно аннулируется. Там не было ни слова о полном или частичном возвращении двухсот долларов, которые я уплатил за лицензию.

Я засмеялся, сунул листок в конверт и положил конверт на стол.

– Они хотят устроить мне веселую жизнь.

– Они хотят, чтобы ты вообще не вмешивался в это дело. Теперь ты обычный гражданин, и им ничего не стоит применить к тебе закон Салливана, если у тебя окажется оружие.

– Такое однажды уже случалось. Помнишь?

– Да, – устало подтвердила Вельда. – Но тогда они упустили из виду меня. Ведь и я имела лицензию и право на ношение оружия. Сейчас же они не забыли и об этом – Ничего не скажешь – умные ребята.

– Очень… – Вельда закрыла глаза и запрокинула голову. – Да, сейчас положение у нас гораздо хуже.

– Не у нас, детка, а у меня.

– У нас!

– Послушай…

Глаза ее блеснули из-под полуприкрытых век.

– Вспомни, кто твоя половина, Майк?

– Ты и сама знаешь.

Она молча уставилась на меня широко раскрытыми глазами и попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.

– Успокойся, детка, – ласково сказал я. – Все и так понятно, мы – это мы, и если я суну куда-нибудь нос, ты должна быть рядом, чтобы помочь мне вовремя вытащить его обратно. Твой Майк набирается опыта с годами. Возможно, он становится покладистей.

Вельда печально усмехнулась:

– Покладистость здесь ни при чем. Просто он стал умнее. Мы связались с противником, которого не возьмешь грубой силой. Он очень умен, и одолеть его можно только хитростью. По крайней мере, у тебя есть повод изменить свой стиль работы.

– Это точно.

– Но тебе придется нелегко.

– Знаю. Но не я первый начал. У каждого из них есть свои причины ставить мне палки в колеса, но в основном ими движет страх. Они боятся, что я испорчу им всю игру. Это уже случалось раньше, так пусть же повторится снова.

– Только не берись за дело слишком круто, Майк, ладно? Семь лет – это долгий срок, чтобы ждать парня. – Вельда улыбнулась, блеснув ослепительно белыми зубами. – И я хочу, чтобы он был в хорошей форме перед решающим броском.

– Хорошо, – пробурчал я себе под нос, так что вряд ли она меня расслышала.

– Так с чего мы начнем, Майк?

Я разжал руку и высыпал патроны в пепельницу. Они лежали там блестящие и смертоносные, но совершенно бесполезные.

– Берга Торн, – сказал я. – Мы начнем с нее. Я хочу посмотреть ее историю болезни. Я хочу знать ее биографию и всех тех, с кем она была связана. И это, Вельда, твоя работа.

– А ты?

– Карл Эвелло… Он как-то замешан во всем этом. Вот я им и займусь.

Вельда кивнула, постучала ногтями по подлокотнику кресла и уставилась в пространство.

– Он крепкий орешек, – заметила она.

– Все они такие.

– Но Эвелло особенно. Он – организатор. Пока ты лежал в больнице, я встречалась с несколькими людьми, которым известно кое-что об этом человеке. Мне удалось выведать не слишком много, да и проверить эти сведения нет никакой возможности, но некоторые моменты явно могут тебя заинтересовать.

– Например?

Она посмотрела на меня улыбаясь – грациозная дикая кошка, оценивающая силы своего партнера, прежде чем сообщить ему, кто скрывается за входом в логовище.

– Мафия, – проговорила она после недолгого молчания.

Я неожиданно ощутил, как липкий пот и страх растекаются по всему моему телу от кончиков ступней до корней волос. Слова застряли у меня в горле, но я все же сумел выдавить:

– Откуда им это известно?

– Точно они ничего не знают. Лишь подозревают, вот и все. Именно поэтому делом и заинтересовалось ФБР.

– Еще бы им не заинтересоваться. Но они тоже ходят вокруг да около, поэтому ничего удивительного, что меня решили вывести из игры.

– Ты можешь поднять слишком большой шум.

– Но он и так уже поднялся, разве нет? Вельда не ответила.

– Вот, значит, в чем дело, – произнес я. – Они, видимо, решили, что я – одно из звеньев в цепи, но прямо заявить об этом не осмелились, а предпочли задать мне массу вопросов, надеясь, что я как-нибудь проболтаюсь. И они не оставят этой идеи до самой своей смерти. Или до моей. Коготок увяз – всей птичке пропасть, как говорится. Абсолютно чистых людей не бывает, и невиновность – понятие относительное.

– Может быть, это и неплохо, – четко произнесла Вельда. – Все очень странно, Майк. Безупречная честность не в моде в наши дни. У каждого находится нечто такое, что он пытается скрыть. Если убийцу повесят за преступление, которого он не совершал, кому от этого хуже?

– Ты заговорила по-новому, детка.

– Учусь у тебя.

– Тогда покончим с этим.

Вельда потянулась за сигаретой. Каждое ее движение было полно женственности; нежная, гладкая кожа отливала янтарной желтизной в свете лампы. Линия кисти мягко перетекала в плавный изгиб руки и плеча – словно на полотне великого живописца. Глядя на эту картину, можно было и забыть, что уже дважды эта самая рука сжимала пистолет, с хриплым лаем выплевывавший пули в живот человеку.

– Теперь за относительную невиновность придется расплачиваться, – произнесла она. – Ты, Майк, будешь наживкой, которую они хотят использовать для своих целей.

– И в конце свершится воля народа.

– Да, – ухмыльнулась Вельда, – но не расстраивайся, Майк. Они украли твой прием. Ведь раньше ты частенько пользовался подобным трюком.

Я начал перебирать патроны, лежащие в пепельнице. Вельда молча наблюдала за мной. Затем встала и, бросив пачку сигарет на стул рядом со мной, стала одеваться.

Я не смотрел на нее. Я думал о том, что хочу сделать, и о том, что для этого мне лучше было бы стать невидимкой. Я представлял себе толстые рожи негодяев, разжиревших на человеческом мясе, перекосившиеся от ужаса и боли в тот самый миг, когда рукоять пистолета 45-го калибра впечатывается им в переносицу. Я рисовал в уме тайную армию подонков, выходящих на свой гнусный и страшный парад под знаменами мафии, армию подлецов, смеющихся над нами и нашими законами, и видел, как самодовольное выражение их лиц сменяется ужасом, когда каждый новый день приносит им вести о смерти их сообщников.

Вельде не трудно было прочесть мои мысли: она уже видела меня таким и раньше. И она знала, как вернуть меня на землю.

– Должно быть, пришло время научить этих молодчиков чему-нибудь новенькому, а, Майк? – нежно проворковала она.

Когда Вельда вышла и закрыла за собой дверь, в комнате как будто стало темнее.