Текст книги "Первый встречный феникс"

Себе я мороженое даже перекладывать не стала. Буду есть из упаковки. Полукилограммовой. Лопну, наверное. Но мне надо. У меня стресс.

Словно трусливая лисичка, я аккуратненько подкралась, поставила ему угощение на рабочей поверхности шкафа рядом с плитой и сразу же метнулась обратно к столу.

– За знакомство, – взяла я свой бокал.

– Благодарю, – снова склонил он голову, взялся кончиками пальцев за ножку своего фужера, ожидая, как он отреагирует на его прикосновение. Тот вел себя смирно, и тогда Филипп взял его в руки.

Мы отпили. После чего я подтянула к себе мороженое, отковыряла ложкой кусочек и отправила в рот.

Следующие полчаса мы пили то вино, то вишневый сок, ели мороженое и беседовали. Пламя, покрывавшее кожу и волосы Филиппа, становилось все менее ярким и интенсивным. Он сам становился все более белокожим, но все ярче разгорался цвет волос. Мой гость был беспощадно рыжий. Буквально огненный, даже глаза у него почти оранжевые.

Беседа у нас, правда, была односторонняя. Филипп о себе пока не помнил ничего, кроме основного. Знал свое имя, расу, базовые понятия о смерти и возрождении фениксов. А вот дальше пока не восстановил воспоминания. Откуда он, какой статус имел, есть ли семья… Это не была полноценная амнезия, нет. Скорее склероз, когда вроде что-то припоминается, но смутно, вот-вот ухватишь за хвостик нужные сведения о себе и озвучишь.

Говорить пришлось мне. Основные сведения о Земле, общий миропорядок, геополитическая обстановка, базовые экономические составляющие. Сведения о народах. Крайне удивила тем, что все расы, живущие тут, это люди. Хотя и делятся на несколько разных. В его родном мире не так. Там рас много, но они отличаются именно по видовым признакам. Люди, фениксы, гномы, эльфы, драконы, вампиры, гоблины.

– Гоблины… – задумчиво повторила я. – И какие они?

– Ну, зеленые, живут в пещерах.

– Как гномы?

– Типа того. Но гномы строят города под землей.

– А вы? Где живете вы?

– Где живу я… – подвис он. – Хороший вопрос. У меня есть дом. Был. Определенно, был дом, большой и светлый. И там есть море, горы и лес.

– И?..

– И все. Потом я вроде как умер.

– Зачем? В смысле, почему?

– Хм… – Филипп отпил вина. Отставил бокал и сунул в рот большую ложку мороженого. Прожевал и проглотил. Задумчиво уставился на меня.

– Вас убили? Слушайте, а вот у меня вопрос. Почему яйцо? Ведь феникс возрождается из пепла. Да? И еще вопрос. Почему вы сначала звали маму? То есть вылупились младенцем, но быстро увеличились до говорящего ребенка. А потом – вот! – кивнула я на него, вполне такого взрослого мужика, лет тридцати с чем-то на вид.

– Хм… – снова изрек мой гость. Попытался выпрямиться, стукнулся головой о вытяжку и пригнул голову.

– Бог… что-то там?.. – попыталась я подсказать и вытянуть из него чуть больше воспоминаний и информации.

– Бог. Или богиня. Но тогда должен быть смысл. Я точно знаю, что моя смерть была последней. Я полностью исчерпал свой жизненный цикл. Возродиться из пепла я не мог. Но по неведомой причине и божественной воле я вылупился из яйца, словно новая душа и обычный нормальный ребенок. А потом вдруг стал собой взрослым, то есть возродился.

– А вот я стесняюсь спросить… Ваши женщины, фениксихи, фениксушки… Как они называются? Так вот, они несут яйца, когда обзаводятся потомством?

– В основном да.

– Э-э-э… А как? Они всю беременность проживают птицами, что ли? И как потом? Кто высиживает яйцо? И что бывает, если феникс женился на представительнице другой расы, из живородящих?

– Тогда, конечно же, живорожденный ребенок. Но тогда нужно ближе к родам проходить обряд у жрецов и у алтаря в храме, чтобы сохранить огненную суть. Но при этом, чтобы дитя не нанесло вреда своей матери. Мы непроизвольно вспыхиваем, это неконтролируемо в младенческом возрасте. Яйцо помогает удержать пламя внутри скорлупы до полного созревания силы огня.

– Ничего не понятно, но очень интересно, – пробормотала я. И перевела тему: – А вы долго еще будете гореть? А то есть хочется, а готовить не на чем.

– У вас нет печи?

– Есть. Вы на ней сидите. А хотя… Можно же духовку включить. Точно! – Я встала и уточнила: – Вы же мирный, да? И мы вроде как уже знакомы. Не будете на меня нападать? А я вас запеченным мясом накормлю.

– Не буду, – дрогнули в улыбке губы мужчины. – И простите, что я доставляю вам столько неудобств. Я сам в шоке от происходящего и совершенно не представляю, что делать дальше. Возрождение идет нетипично, сколько времени будет стабилизироваться сила огня в крови, я не могу угадать. Но вроде бы уже поменьше горю. Да?

– Да я бы не сказала…

Ужин готовился в стрессовых и сложных условиях. Пока грелась духовка, я на противне уложила картошку и мясные отбивные. Щедро засыпала специями. И вот что заметила: когда я подходила ближе к плите, огонь, покрывающий кожу Филиппа, словно притухал и старался отползти на другие части тела.

Заметила это не только я. Когда противень занял свое место в духовке, мужчина с вопросом в глазах осторожно протянул руку в мою сторону.

Я боязливо протянула ладонь навстречу, но не касалась, а словно грела руки у костра. Так вот, при сближении его пламя поползло выше.

– Даже так… – немного растерянно произнес он.

– И? Что сие означает?

– Леди Елена, а вы не хотите стать моей невестой? – вдруг спросил он.

– Нет! – фыркнула я. – А должна?

– Я был бы признателен.

– С чего бы мне это было нужно? Я не привыкла выходить замуж за первых встречных. – Разговор принял столь абсурдное направление, что я даже рассмеялась.

– Я не просто первый встречный. Я… как бы это сказать… – усмехнулся он.

– Вы первый встречный феникс. Вылупились из яйца, которое мне вручил в пригородной электричке какой-то псих. И вы, извините, что напоминаю, сидите голый и полыхающий веселым волшебным огнем на моей кухонной плите. И ваше предложение о замужестве выглядит несколько… неромантично, – усмехнулась я и развела руками.

Филипп пожал плечами, поправил миску на своих причиндалах и рассмеялся. Но продолжил:

– А давайте, это будет не по-настоящему. Мы с вами заключим помолвку, но вы в любой момент сможете ее разорвать.

– Зачем?

– Потому что тогда я стану вашим женихом, перестану гореть, не спалю вам дом и вас не обожгу. Ну и вообще. Насколько я помню, невеста феникса тоже приобретает ряд преимуществ. Не как супруга, но тоже много.

– Например? – спросила я и занялась овощным салатом.

– Здоровье, долголетие, – наблюдая за тем, как я крошу огурец, отозвался Филипп. – Если есть магический дар, он усиливается. Ну и статус, конечно.

– Последний пункт сразу вычеркиваем. Если я скажу, что я невеста феникса, меня сразу же упекут в дурдом, – усмехнулась я. – Магического дара у меня тоже нет, усиливать нечего.

Изрядная порция вина и мороженого позволили смотреть на творящийся абсурд снисходительно и с юмором. А то, что вечер пятницы, можно не соблюдать режим сна, болтать с занятным симпатичным мужиком, добавляло настроения. Жалко только, что вина была всего одна бутылка. Я не рассчитывала на гостей.

– Насчет дара не будьте так категоричны. Ваш мир мог просто вам не позволить его почувствовать и развить. Я же вот… хм… Ладно. Как насчет долголетия и здоровья?

– Звучит заманчиво, – кивнула я и бросила на него быстрый взгляд. – Но просто сам факт того, что я приму ваше предложение, ничего не даст. Останется словами. Как вы собираетесь решить этот вопрос?

– Помолвка по всем правилам.

Я выразительно подняла брови, жестом велела продолжать, а сама заканчивала с подготовкой позднего ужина.

– У меня хватит резерва и запаса энергии в нем, чтобы провести помолвку по обряду моего народа. Когда резерв восполнится снова, я не знаю. В вашем мире с магией нехорошо. Но мне нужно ваше добровольное согласие и немного крови. А еще хлеб, вода и свеча.

Я замерла, постояла, барабаня пальцами по столу и размышляя. Вроде ничего плохого не может из-за такого случиться. Крови я ему много не дам, но сказки и фэнтезийные истории я читала, а потому предполагала, что нужно всего-то пару капель. Хлеб есть. Свеча тоже. Я люблю свечи, у меня их целый ящик, любых цветов, форм, ароматов.

– А вы точно тогда погаснете? И сможете наконец освободить мою плиту? – поинтересовалась я.

– Точно! Рядом с вами я гореть не буду. Я и так не должен бы этого делать, но возрождение идет нетипично во всех отношениях.

– Ла-а-адно…

Решительно отставив посудину, я пошла в комнату. Вернулась через пару минут с новенькой красной свечой. Все же типа помолвка будет, хоть и фиктивная. Романтика, все дела. Рыжий жених, огонь его стихия… Свечу в подсвечнике я поставила рядом с Филиппом. Еще налила воды в хрустальный стакан. Отрезала ломтик свежего хлеба. И продемонстрировала ему иголку, потом положила ее на блюдце.

– Острие иглы надо продезинфицировать. Можно прокалить, вам есть чем. А то у меня спирта или водки нет.

– Как скажете, – согласился мужчина, с интересом наблюдавший за моими перемещениями и подготовкой.

Иголку он продезинфицировал прямо в своем огне. И это ужасно странно наблюдать, как человек – феникс, но это детали – берет иглу, держит в пальцах, огонь, которым он весь покрыт, весело лижет металл.

Положив ее обратно на блюдце, волшебный гость уточнил:

– Начинаем? Леди Елена, вы согласны стать моей невестой?

– Согласна, что уж. Раз это единственный способ вас погасить. И давайте все же перейдем на менее официальное общение.

– После обряда. Прошу вас подойти ко мне. И напомните, пожалуйста, ваше полное имя.

– Елена Владимировна Огнева.

Весело горел огонек красной свечи, зажег ее Филипп, просто поднеся к ней указательный палец. Смешивались в стакане с водой капли крови из пальца феникса и из моего. Понадобилось действительно совсем немного. И каждый из нас самостоятельно их добыл из организма и уронил в воду.

Потом феникс затянул речитатив на незнакомом мне гортанном языке. Наверное, что-то магическое и волшебное. Уф… В воздухе запахло грозой и раскаленным камнем. Вода в стакане начала раскручиваться воронкой, а наша кровь, которая по неизвестной причине не растворилась, а так и оставалась шариками, начала крутиться, превращаясь в тонкие нити. И эти нити переплетались, образуя витой шнур. И все это внутри воды.

Я как зачарованная следила за творящимся волшебством. Услышала наши имена. Мое полное, с отчеством и фамилией. И его – Филипп Фламме Лучезарный. Лучезарный это, получается, фамилия? И два имени?

Но я отвлеклась на мысли и наблюдение за водой, а все уже подходило к завершению. Мужчина протянул мне раскрытую ладонь. Я с опаской поднесла свою руку, его пламя тут же убежало к локтю, освобождая мне безопасный участок. Так что я аккуратно вложила свои пальцы в его.

Ого! Какой горячий! Как кот, температура тела у которого выше человеческой. Кожа сухая, приятная и… странная. Словно я касаюсь перьев, такая же бархатистая и необычная тактильно. Интересные ощущения.

Так, я снова отвлеклась. А феникс произнес некую абракадабру на своем языке, снова прозвучали мое и его имена. А потом финальные слова, уже на понятном мне русском:

– Я, Филипп Фламме Лучезарный, нарекаю Елену Владимировну Огневу своей невестой и парой. С ее воли и согласия. С моей воли и согласия. Мы пара, и мой огонь – ее огонь. Вода и хлеб у нас общие. Принимаю и отдаю.

Он сжал мне пальцы и – не знаю как, мысленно, что ли – перетранслировал мне то, что требуется с моей стороны.

– Я, Елена Владимировна Огнева, нарекаю Филиппа Фламме Лучезарного своим женихом. С моей воли и согласия. С его воли и согласия. Мы пара, и его огонь – мой огонь. Вода и хлеб у нас общие. Принимаю и отдаю.

Сказала, словно прочитала по бумажке, а у самой глаза округлились. Он еще и менталист?! Или это просто магия обряда?

Свободной рукой Филипп провел над стаканом воды, крутящийся там «шнурок» из нашей крови вылетел оттуда, прямо по воздуху доплыл до наших рук и связал их. Не знаю, как такое в принципе возможно. Выглядело как спецэффект в кино. На ощупь, кстати, было никак: ни мокро, ни горячо. Вообще никаких ощущений. Словно это и не кровь и будто и не мокрая она, и не бултыхалась только что в воде.

А жених уже поднес наши соединенные руки к пламени свечи. Вот ее тепло я почувствовала. Красный шнур на наших запястьях весело замигал, как новогодняя гирлянда, и исчез. А вместо него на коже проявился рисунок.

Не тату, а будто тонкой кистью художник яркой красной краской нарисовал птицу-феникса на наших запястьях. Красиво. Но так странно, что слов нет.

Я ждала, что эта картинка сейчас тоже исчезнет. Но отвлеклась, так как Филипп протянул к моему лицу ломоть хлеба и предложил отведать. Пришлось откусить. Пока я жевала, он доел весь остальной кусок. Нельзя оставлять?

Потом нам пришлось выпить воду из стакана, где до этого в воронке плавала наша кровь. Бе-е-е. Я не хотела, честно. Но пришлось сделать глоток. Остальное допил Филипп. И он же сделал нечто, от чего свеча, участвовавшая в обряде помолвки, вдруг сгорела целиком. Огарок мигнул, погас и тоже полностью исчез. Ни лужицы воска, ни пепла от фитиля.

И лишь после этого мужчина медленно поднял мою руку к лицу, склонился и поцеловал ее. А пламя его и правда унималось и исчезало.

Я с интересом рассматривала Филиппа, его лицо, черты которого больше не искажались из-за ползающих языков пламени. Красивый мужик. Вот просто огнище, как хорош. И рыжий-рыжий!

– Рад нашей встрече и тому, что теперь вы моя невеста, леди Елена, – улыбнулся он и снова поцеловал мне руку.

– Ага… – заторможенно отозвалась я.

Рыжие брови, рыжие ресницы, рыжая грива волос. И ни намека на веснушки-конопушки, какими обычно щеголяют люди с таким цветом волос. Яркие, почти оранжевые глаза. И огоньки на дне зрачков.

– Вы позволите мне быть вашим гостем и сойти с вашей плиты на пол?

– Ага… – снова отозвалась я.

Осознала, насколько глупо выгляжу, и встрепенулась.

– Да, прошу вас. Спускайтесь. Теперь вы точно не спалите мне паркет, мебель и квартиру. И вам бы одеться, да? Могу выделить простыню. Мужских вещей у меня нет, извините.

Филипп слушал меня с улыбкой, руку не отпускал, а я как-то вдруг застеснялась, засуетилась и сбежала в комнату. Достала из шкафа большую двуспальную простыню графитового цвета. Я такие не использовала из-за лени, накупила на резинках, а пара обычных лежали на случай визита гостей, постелить им на диване.

Подумав, решила сменить одежду. А то ж я так и была все это время – в шортах и футболке. Но у меня внезапно нарисовался жених, пусть и фиктивный. Надо хоть платье надеть ради приличия.

Я быстро переоделась в симпатичный сарафан. И расчесала наконец высохшие уже волосы. Вернулась в кухню и обнаружила Филиппа стоящим у окна. Он смотрел на вид, открывающийся с высоты, прислушивался к звукам. Темно, конечно, полной картины не оценить. Но хоть как-то.

Ягодицы у него, к слову, тоже очень даже ничего. И спина. И ноги. И разворот плеч. И в целом. Кхе-кхе. Очень…

Услышав, что я пришла, он обернулся в полкорпуса, все так же придерживая миску в стратегически важном месте. Усмехнулся на мой оценивающий взгляд. Очень так по-мужски и с пониманием, что мне нравится то, что я вижу. И одновременно с одобрением моему новому наряду.

Спустя минут пять мы сидели за столом и ужинали. Мой гость ловко управлялся со столовыми приборами. С интересом пробовал новые вкусы. Беседа пока не клеилась, поэтому я тоже ела, лишь поддерживая видимость разговора отдельными репликами. И поглядывала на рисунок на своем запястье.

– Он исчезнет? – спросила, не выдержав.

– После разрыва помолвки.

– А если помолвка перерастает в брак?

– Разрастается на всю руку, но немного бледнеет. Это потому, что мы разной расы. Если новобрачные оба фениксы, то рисунок птицы не возникает, только браслеты.

– Рисунок браслетов?

– Да, потому что они оба огонь, магии не требуется подтверждение, что один из пары феникс и распространяет свой огонь на обоих.

– Ага… Так, а брак у вас как заключается?

– В храме. Тот же обряд, те же действия, но в храме.

– Хм… А обмен драгоценностями? Кольца, браслеты, кулоны? Нет?

– Зачем? – не понял он.

– Чтобы у обоих супругов было внешнее проявление брачных отношений.

– Это в ауре. В рисунке на запястьях. Поверьте, замужнюю женщину или женатого мужчину никто не перепутает со свободными. И это нельзя скрыть или спрятать.

– А помолвка?

– И это тоже. Я сейчас не могу увидеть метки, вставшие на наши ауры. Не хватает силы магических потоков, чтобы их подсветить. Но они есть. Если бы мы были в моем мире, то любой, кто нас увидит, сразу бы понял, что мы помолвлены.

– Я-я-ясно, – протянула я. – И что дальше? Какие у вас планы?

– Мне потребуется некоторое время на адаптацию в вашем мире. Заново наполненный резерв. И сделаю попытку открыть портал к себе домой.

– А перед этим нам нужно будет разорвать помолвку. Так?

– Совершенно верно. И я был бы признателен, если бы вы позволили мне все это время быть вашим гостем и находиться рядом с вами, леди Елена.

– Ладно, – согласилась я.

Собственно, и так было ясно, что никуда я его не выгоню. Просто придется подумать, как нам наладить быт в моей однокомнатной квартире. Буду ставить ширму.

Постель я ему расстелила на диване. У меня хороший широкий диван, который можно раскладывать при необходимости. Но гость один, поэтому и так вполне нормально. Я же спала на своей кровати.

У меня большая современная квартира улучшенной планировки. Комната одна, но огромная и с эркером. В нем стоят рабочий стол, стул, кресло для чтения и торшер. Уютный уголок для работы или отдыха, который я зонировала при необходимости раскладной ширмой. Сейчас эта ширма переедет.

Кровать в противоположном конце комнаты. Диван напротив большого телевизора у стены. Шкафов нет, я все выселила в гардеробную комнату, зеркальная дверь в которую как раз у изголовья кровати. Минимум вещей и мебели, максимум комфорта. Не то чтобы я была минималистом, но живу тут меньше года, не успела еще обрасти барахлом и лишними предметами. По-хорошему, мне нужны еще пара стеллажей для книг, комод для всякого. Ну и картины или постеры – украсить стены.

Но я в поиске идеального образа. Не докупила. Зато кухня обставлена и оборудована от и до. Коридоры и санузлы тоже. Пожалуй, в гардеробной тоже нечего добавить, все хорошо и меня устраивает.

Перед тем как мы улеглись каждый в свою постель, пришлось провести экскурсию по своему жилищу. Обучить бытовым азам. Я не задавала вопросов, мол, а как у вас устроен туалет и душ? Просто показывала, как что открывается и работает, давая лаконичные пояснения, словно информационный листок для туриста.

Нелишняя штука, к слову. Некоторые отели в азиатских странах заставляют прочувствовать свои убогость и ничтожество, когда элементарно не знаешь, как воспользоваться санузлом. Тот тебе что-то говорит на мяукающем языке и моргает огоньками, а ты стоишь дура дурой и чувствуешь себя доисторическим человеком, угодившим в будущее.

Так что я все крутила, открывала, закрывала, смывала и давала краткие описания, что это и для чего. На Филиппа не оглядывалась, чтобы не смущать или же, наоборот, не нарваться на снисходительный взгляд взрослого, слушающего детский лепет.

Потом выдала гостю одну из новых запасных зубных щеток, умывальные принадлежности и полотенце. А сама тем временем расстелила ему гостевой диван и отгородила свою кровать ширмой. Отличная вещь в быту, уверяю.

Честно скажу, я нервничала. Все же левый мужик в квартире. Непонятный, странный, невесть как вылупившийся из огненного яйца… Психика буксовала и отказывалась принимать это как свершившийся факт. Мало того, мы с этим мутным типом еще и умудрились стать женихом и невестой. Вот уж вообще за гранью…

Но заснула очень быстро. Сначала вроде еще прислушивалась к шорохам и к тому, как мой гость ворочается на диване. Но в итоге провалилась в крепкий сон. Устала и перенервничала.

А проснулась оттого, что мне было ужасно жарко. Я словно лежала на горячем камне, нагревшемся на солнце. Только камень под моей щекой и рукой был бархатистый, живой и дышащий. Не поняла…

Спросонья голова отказывалась соображать. Точнее, понять-то она все сразу поняла. Можно подумать, я никогда не спала с мужчиной в обнимку. Но вот принять сей факт и уложить в картину мира вышло не сразу.

Подумалось, что, кажется, я сейчас буду кого-то убивать. Открыла глаза, полюбовалась на голую мужскую грудь, к которой прижималась моя щека. Надо бы вскочить, надавать по мордасам обнаглевшему рыжему типу, но так удобно лежалось, что… Я поморгала, размышляя.

Что-то не то… Если Филипп обнаглел и залез ко мне в постель, куда его не звали, то почему мы лежим на диване?! Причем я у стеночки. Даже еще распластавшись по мужчине, обнимая его рукой и закинув на него ногу?

Стоп-стоп-стоп! Да быть такого не может!

Я, конечно, на своего фиктивного жениха запала, что уж тут скрывать. Мужик он роскошный, с какой стороны ни посмотри. И фигурально, и буквально. Но не настолько, чтобы украдкой в ночи лезть к нему под бочок.

Осторожно, стараясь не дышать, я оторвала голову от такой уютной – черт бы побрал Филиппа с его мощной харизмой – груди. Ах ты ж… Мои волосы скользнули по его коже, явно защекотали и разбудили мою прекрасную подушку.

Я медленно повернула голову, посмотрела на лицо мужчины и встретилась взглядом с сонными оранжевыми глазами. Неловкая ситуация. Очень!

Удивительно, но он тоже спал крепко, невзирая на то, что находится невесть где, в чужом мире, у чужой женщины… Хотя вроде уже и не чужой, а договорной невесты… Короче, спал он крепко. И не сразу понял, что я тут делаю, лежа на нем. А когда понял, улыбнулся немного удивленно и радостно. Ну еще бы мужик не радовался, обнаружив под боком красивую молодую женщину.

– Доброе утро, – хриплым со сна голосом поздоровался он.

– Доброе, – пришлось мне ответить и сделать попытку тоже улыбнуться. Буду все отрицать. Вот вообще все! – А я зачем здесь? – спросила и невинно похлопала ресницами.

Догадки у меня, конечно, возникли.

Зачем я здесь? Ну, реально, с какой бы стати я приперлась в ночи к потрясающему, офигенному мужику, забралась к нему в постель, обхватила руками и ногами и пригрелась? Вот даже предположений нет, для чего бы мне это понадобилось. Ага.

Филипп, чтоб его, подумал то же самое. Потому что улыбка его стала шире, а брови приподнялись.

– Ты меня перенес? Но… смысл какой? – пошла я в полную несознанку.

Ничего не знаю. Раз я не помню, чтобы шла сюда, значит, не было такого. Вот я еще только сама за мужиками не бегала. Не случалось такого никогда и не случится.

Улыбка феникса стала совсем уж неприлично широкой. Негодник! Я фыркнула и сообщила:

– Понятия не имею, как я тут очутилась. И когда ты меня перенес, даже не заметила, так крепко спала.

Вот только пусть попробует сказать, что это не он. Вероятно, предположения у него возникли, что будет, если он посмеет меня обвинить в домогательствах, поэтому Филипп промолчал. Только снова как-то подозрительно ухмыльнулся.

– Кофе хочу, – заявила я. – Выпустишь?

Нет, я, конечно, могу и сама перелезть. Но это чревато. Потому что мужик-то голый. Ага. И пробудился не только он, мужик, но и детали его мужского организма.

Выпустил меня Филипп. Вот прямо выпустил из объятий, гад такой, сел, придерживая простыню у пояса и пряча все самое интересное, негодяй… И выпустил.

Возмущенно пыхтя, я встала, быстро шмыгнула к себе за ширму и только там до меня дошло. Я забыла, что мы на «вы» и я «леди Елена». Он вчера предлагал просто по имени обращаться, но мы четко соблюдали вежливое обращение. А тут я мало того, что вломилась к нему в постель, так еще и «тыкаю» с утра пораньше.

Молодец, Ленок! Проявила себя во всей красе! Именно так и надо поступать с потрясающими экземплярами мужского пола, попавшими в твой дом.

Я уронила лицо в ладони, постояла, осознавая бездну своего падения. Пережила приступ стыда, а потом решила, что… Ну ладно. Жених как-никак. Фиктивный, правда, но это уже мелочи. Интересно, а как он целуется?

Черт!

Кофе! Много! И холодный душ!

Холодный душ не помешал мне еще немного поупиваться своим позором и порефлексировать. Я девушка взрослая, романы были. Но чтобы вот так, самой залезть в постель к мужчине – никогда. Это за мной ухаживали, когда красиво, когда не очень. Иногда дело даже до поцелуя не доходило, ограничивалось несколькими свиданиями.

Но если уж роман начинался, то отношения развивались по канону. Я – девочка-припевочка, мягкая, нежная, добрая, он – брутал и добытчик. Тут моя позиция незыблема и крепка: мужчина должен быть сильнее и богаче. Иначе он вообще мне не нужен. Себя я прекрасно в состоянии обеспечить сама. Что, собственно, и делаю. Много работаю, прилично получаю, хорошо отдыхаю и не скупясь трачу на себя и свой комфорт. Но как раз поэтому мужчина с более низкими потребностями в финансах и в уровне жизни в мою картину мира не вписывается. Я крепко держу планку и снижать ее не намерена, только поднимать.

Но это ладно, с иномирным гостем у нас не роман, а фиктивная помолвка, я оказываю услугу. Но вот все остальное…

Я вчера была в таком ступоре от всего происходящего, что не могла осознать всю его нереальность. Как бы понимала, но не прочувствовала. Словно кино смотрела или сон. Магия, огонь, голый мужик на моей плите, он горит, пламя отступает при моем приближении, он феникс, он умер где-то в своем мире, но вылупился из яйца… Если думать об этом всерьез, то кукушечка отъезжает. Да еще странный ритуал, обмен кровью, непонятная стихийная чудесатина, рисунок на моей руке.

Кстати, о рисунках. Я не люблю татуировки и категорически против того, чтобы портить свое тело. Я так за ним ухаживаю и слежу не для того, чтобы всякие каляки-маляки уродовали мою кожу. Красоты я в этом не видела и себе никогда тату не хотела. А тут приветики, прямо на руке, на самом видном месте рисунок. Стоя под струями воды, я потерла пальцем нарисованного феникса. И взвизгнула, так как он шевельнулся и немного изменил положение.

– Это что за дичь такая?! – Я аж руку от себя отодвинула. – Оно живое?!

Пришлось быстро выбираться из душа, впопыхах вытираться и выбегать из ванной.

– Оно шевелится! – обвиняюще заявила я, продемонстрировав запястье Филиппу, который даже и не подумал встать с постели.

– Кто оно? – спокойно спросил он, оглядывая меня вполне таким мужским взглядом. Выбежала-то я в банном полотенце.

– Птица. Рисунок! Он шевелится!

– Тебе показалось, Елена. Помолвочный рисунок неподвижен.

– А мой – подвижен! Я его сейчас потерла пальцем в душе, и птица поменяла позу. – Я потрясла рукой, то ли негодуя, то ли требуя внимания к своим словам.

– Да? Это странно, – перестал улыбаться Филипп, легко поднялся и, не обращая внимания на свою наготу, двинулся ко мне.

Зато я – обратила. Тут же демонстративно подняла голову выше и отвернула в сторону, чтобы не смотреть на голого мужика. Бли-ин, какой же он… Кхм. Короче, все я успела увидеть. Как это теперь развидеть? Я все же живая. И одинокая. И вообще!

Филипп же подошел, взял мою руку и принялся изучать рисунок на ней. Покрутил так и эдак. Потер пальцем. Понюхал зачем-то. Снова потер. И выражение его лица мне не понравилось.

– Что не так? – спросила прямо.

– Все так, – задумчиво отозвался он.

Выпустил мое запястье, уставился на свое с аналогичной птичкой. А второй рукой потер подбородок.

О нет-нет-нет! Я знаю этот жест. Это значит, что мужик где-то крепко накосячил, а теперь пытается понять, что он натворил и как это исправить?

– Все так, но-о-о?.. – напряженно уточнила я.

– Да нет, все неплохо. В общих чертах, – медленно отозвался Филипп и окинул меня собственническим таким взглядом.

Та-а-к! И этот взгляд я знаю. Мол, а ничего так баба. Вредная, конечно. Но моя. Красивая, а то, что есть недостатки, так это издержки.

Ситуация начала не просто напрягать. Чуйка вопила во весь голос. Да что там вопила, она завывала сиреной, оглушающе требовала бежать-спасаться.

Вот сто процентов, что-то этот чудик с умопомрачительными кубиками на животе накосячил. Вопрос – что именно? И чем мне это чревато?

Именно это я и спросила.

– Фил, лучше говори прямо.

– Фил? – посмотрел он мне в глаза. Подумал и улыбнулся. Опять собственнически так. – А какое сокращение у твоего имени?

– Лена. Но ты не уходи от темы.

– Лена, все неплохо, не пугайся. Ритуал помолвки прошел немного не так, как задумывался. Вероятно, сказалось отсутствие магии в твоем мире. Но все хорошо. Все просто отлично. – И опять этот взгляд: мое.

Я попятилась. Не знаю, в чем подвох, но пятой точкой чую: он есть.

– Признавайся! И учти, у меня сегодня и завтра выходные дни. Но в понедельник мне нужно будет выйти на работу. Поэтому надо постараться уладить все твои дела быстро.

– На работу? Тебе неплохо бы уволиться, – высказался Филипп задумчиво.

– С чего бы это? – Я аж фыркнула. – У меня прекрасная должность с отличной зарплатой, в центре города, в современном офисном здании. Коллектив приятный. Зачем мне увольняться?

– А как ты смотришь на то, чтобы отправиться в мой мир? – спросил он вдруг.

Я озадаченно примолкла и уставилась на него. А Филипп вдруг осознал, что ведет разговор совершенно голым. Прошел к креслу и взял с него простыню, которая вчера служила ему тогой. Накинул ее и вкрадчиво предложил:

– Пойдешь со мной?

– Туда? – зачем-то указала я пальцем в потолок.

– Примерно.

– Зачем?

– Мы с тобой объединены ритуалом, – расплывчато ответил он. – Ты мне теперь не чужая. И я обещал тебе долголетие, здоровье и магию. У тебя все появится, но для этого нужно, чтобы магия нормально заработала. В твоем мире это невозможно.

– Но ты же там умер. И как планируешь вернуться?

– Елена, фениксы редко когда умирают окончательно и так, чтобы об этом никто не знал. И у нас всегда есть неприкосновенная собственность. Я не нищий там. Только нужно вернуться, подтвердить свою личность.

– И как же ты планируешь вернуться? – подтянула я повыше банное полотенце, в котором стояла.

Ой! Я же из душа выскочила, а тут такое…

– Ты ведь мне поможешь? – улыбнулся огненный красавчик.

Убийственно хорош! Слов просто нет, насколько он обаятелен и завлекателен. Я оценивающе его осмотрела, хмыкнула, развернулась и пошла в ванную.

Мне предстоит его одеть. Такого в моей жизни еще не случалось, чтобы мне в руки попал абсолютно голый мужик… Господи, ну что я несу? Попадали, конечно, и не только в руки. Я ведь не девочка давно. Но чтобы в том смысле, что «гол как соко́л» – нет, такого не случалось. У меня принципы.

Вот уж посмеялись боги, подкинули мне эдакий занятный экземпляр.