Текст книги "Клинок"

Мирослав Бугров
Клинок

Клинок был откровенно хорош. В нем соединились прекрасные боевые качества: баланс, заточка, сталь и красота – он был покрыт сложной рунической вязью, от самой гарды и почти по всему лезвию. Рукоять обтянута кожаным ремешком, который защищал руку от скольжения. Меч был полуторным, мечом-бастардом – им можно фехтовать как одной, так и двумя руками. Да, он был взаправду великолепен. Но давайте подробнее…

Мы нашли этот меч в горах Шотландии в прошлом месяце. Но до сих пор так и не удалось установить возраст этого оружия, хотя было понятно, что ему не меньше шести сотен лет. Если исходить из этого возраста, то можно сказать, что клинок очень и очень хорошо сохранился. Сейчас меч хранился в музее за бронированным стеклом… И он был прекрасен!

Мы с Иваном Петровичем остановились у входа в музей. Он закурил. Честно говоря, терпеть не могу сигареты! Да, кстати. Иван Петрович – руководитель археологической экспедиции, в которой я состоял, когда мы нашли меч.

– Знаешь, я вот что не могу понять, – сказал Иван Петрович, – ведь это оружие – необычайно красиво, достойно восхищения и почитания, так ведь?

– Да.

– Но как можно восхищаться предметом убийства? Я не понимаю.

– Но ведь не меч убивает. Убивает человек.

– Нет, ты не понял. Я не говорю об убийце, я сказал об орудии убийства, эдаком билете в загробный мир! Как можно им восхищаться? Этот клинок обагрён кровью, он видел жизни многих людей и оборвал их, он опасен. Он попросту недостоин восхищения. Разве я не прав?

– Не совсем, Иван Петрович. Я могу привести, по крайней мере, два аргумента против вашей идеи.

– Ну-ка, ну-ка, давай послушаем, – заинтересовался он.

– Во-первых, люди восхищаются не мечом-орудием, а мечом-шедевром, предметом созидания. Ведь он не появился из воздуха. В этот клинок вложено не меньше труда, чем в любое другое произведение искусства. Лично я впечатлён работой и талантом человека (или людей), которые создали меч.

– Хорошо, допустим, тут я согласен с тобой, хотя и не во всем. А вторая причина?

– Суть второго аргумента в том, что вы смотрите лишь с одной стороны – стороны тотального гуманизма.

– Это плохо?

– Разве я так сказал? Это нормально, но такая точка зрения неполноценна. Некоторые люди должны быть убиты. А некоторых и людьми считать нельзя. Тогда меч будет инструментом очищения мира от такого балласта. Кстати, некоторые религии так себе его и представляли – как предмет очищения мира от пороков.

– Проклятый софист, – пробормотал Иван Петрович, с удовольствием затягиваясь сигаретой.

На такой оптимистической ноте мы и расстались. Иван Петрович сел в подъехавший автобус, а я пошел домой пешком. Скажу честно, я не люблю ездить машинами, как, впрочем, и автобусами да любым другим транспортом. Слишком много там людей; людей злых, нервных… они как радио – транслируют свои подгнивающие эмоции, удручают меня и друг друга, рождая все новые островки пустоты в душах. А те транслируют всё новую гниль… Идти пешком спокойнее, можно подумать, полюбоваться таким знакомым и разным городом. Хотя архитектуру я тоже не люблю.

Солнце садилось – день подходил к своему завершению. Но самое интересное ещё только начиналось…

Я уснул сразу, как только голова коснулась подушки: день выдался длинным и невыносимо скучным, как и большинство подобных ему. Знаете, мне часто снятся сны. Цветные сны. Иногда страшные, иногда смешные, но всегда интересные и цветные. Вот и сейчас приснился.

По пыльной дороге шли люди…

* * *

По пыльной дороге шли люди, много людей. Они двигались двумя колонами. За ними ехали какие-то повозки, наверное, поклажа или ещё что-то. Хм… странно, хотя это и мой сон, но я не могу ими управлять. Впрочем, у меня всегда так. Будто я гость, а не хозяин сна. Но… может, всё так и есть? Тогда кто мне все это показывает? Извините, отвлекся.

Самым интересным были не люди и повозки. Впереди всей этой проходящей и галдящей толпы шёл человек в белом плаще с красными вставками на плечах, в доспехах, которые когда-то были блестящими, а теперь покрыты пылью, и небольшим изящным венцом на голове. Но самое главное – на его спине через плечо был перекинут тот самый клинок, что мы нашли, и о котором я сегодня спорил в музее с Иваном Петровичем!

Внезапно в небе что-то громыхнуло. Я лишь на мгновение вскинул голову, а когда опустил, то декорации уже изменились. Люди были другими; они шли по другой дороге, а с неба веером шёл дождь; толпу вёл другой человек. Когда я попытался рассмотреть его получше, всё потемнело, а потом опять прояснилось, и вновь перед моими глазами восстала иная картина. И так раз за разом менялся провожатый, толпа, что шла за ним, их повозки – лишь одно оставалось неизменным – меч. У каждого лидера был этот меч.

Вновь всё потемнело, потом я увидел человека в плаще, который протягивал мне меч. Я поднял руку и взял его…

* * *

Стояло раннее утро.

Люблю это время – когда над землей нет ещё ни единого луча солнца, но ночная темень уже начинает потихоньку отступать, сдавая свои позиции грядущему утру. Город ещё спит, город только начинает просыпаться, и это видно везде. Люди на улице движутся подобно сонным мухам, машины ползут медленно и неохотно, дома стоят хмурыми великанами, вечно чем-то недовольными. Даже тучи плывут по небу как-то сонно и без особого желания. Город, возможно, только в это время спокоен. И я люблю его именно таким. И он такой меня любит.

Разозлится он позже, когда солнце будет изливать на него все запасы своего света, когда миллионы ног и тысячи колёс будут топтать его, город возненавидит нас. Но это будет позже, потом. А сейчас… я вернулся в комнату и обмер. На стене висел тот самый КЛИНОК! Сейчас он был в простых ножнах с перевязью, но я не сомневался – это был ОН. Но откуда? Как? И как с этим связан мой сон? Не понимаю. Я сел, тупо уставившись на меч, который висел передо мной. Ладно, попробуем мыслить логически. Допустим, кто-то забрал меч из музея и принёс его сюда. Могло такое быть? Могло. Правда, есть одно маленькое но. Квартира была заперта, ключей от неё больше ни у кого нет. Могли, конечно, взломать замок, но, собственно, зачем? Да и двери у меня такие, что попробуй, взломай. Один старый приятель (бывший взломщик к тому же) ставил. Могли, конечно, залезть через балкон. На восемнадцатый этаж? Слишком много усилий, и совершенно незначительный результат. К тому же сплю я чутко. Если бы услыхал шаги – проснулся. Да и мой сон явственно намекал, что меч попал ко мне в квартиру явно неспроста. Но всё же лучше я спрячу клинок в укромном месте.

Как бы там ни было, а работу никто не отменял. Сегодня в музее торжественное представление экспонатов, и я, как один из наиболее удачливых участников экспедиции, должен присутствовать. Хотя голова у меня была занята совершенно иными мыслями…

Умывшись и позавтракав, я вышел на улицу. Церемония начиналась в двенадцать, а сейчас было не больше девяти, поэтому я решил пройтись пешочком. Мало того, что я не люблю ездить в транспорте, а тут ещё утренние тянучки. Ну их, уж лучше пройтись.

На улице стоял светлый осенний день. Небо было чистое, ни единого облака. Солнце сияло со всей своей яростью, подобно немощному старику, который сохранил все свои умения и навыки, но уже не может их применить, он бессилен… пока что…

Я всё равно пришёл слишком рано и решил погулять в окрестностях музея. Немного пройдясь, вдруг заметил церковь… странно… почему-то раньше я никогда её не видел. Откуда-то появилось желание зайти внутрь. Церковь встретила меня пустотой, тишиной, запахом благовоний и покоем. Вообще, я атеист, но сейчас ощутил благоговение перед спокойной и мудрой силой этого места. Почему-то мне показалось, что церковь очень старая. Я посидел там совсем немного, так и не встретив никого из прихожан. Когда-то церкви, монастыри и соборы были самыми большими и красивыми зданиями, конкурировали с княжескими хоромами (или скорее наоборот). Люди пытались таким образом показать силу

...

конец ознакомительного фрагмента