Текст книги "Февральские сны"

Февральские сны
Мия Тави

© Мия Тави, 2023

ISBN 978-5-0059-9429-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Земля II

Год назад

Муся проснулась, посмотрела на часы. Часы висели непривычно высоко. Потянулась, выгнула спину. Легко спрыгнула с кровати. Почему так хочется есть, прямо с утра? Тогда на кухню.

Подошла к холодильнику. С трудом открыла. Сердито мяукнула, вытащила кусок сыра. Подумала, хорошо, что успела тогда в супермаркет съездить.

Надо сказать, Муся превратилась в кошку совсем недавно. И теперь не знает, что делать.

Ладно, на улицу приноровилась бегать через форточку, благо первый этаж. Но ни комп включить, ни по телефону позвонить…

Пару дней назад Муся была обычной женщиной. Ходила на обычную работу, изнывая от скуки. Боялась, что уволят, боялась, что коллеги за спиной сплетничают, начальницу боялась до судорог. Иногда хотелось послать все к чертям, но… боялась.

И вот пару дней назад, а уже, кажется, целую вечность, вызвала начальница Мусю на ковер. Видимо, что-то накосячила, со страху. Сидит Муся в приемной, зубами стучит, покрывается испариной, трясется, и хочет исчезнуть. Да хоть сквозь землю провалиться.

Начальница дверь кабинета открывает, и вдруг вместо вежливого «Проходите» начинает истошно вопить: «Брысь! Кыш пошла!» Муся прифигела, конечно, но вместо испуганного «Что случилось?» вдруг говорит: «Мяу». И тут только обратила внимание, что начальница огромная, как великан. От испуга Муся вскочила и метнулась к двери. На четырех ногах. Вернее, уже лапах…

Как домой добиралась, даже вспоминать не хочется.

…Закончив с сыром, Муся решила прогуляться. Благо, первый этаж, форточка открыта. Спрыгнула на газон, понюхала травку. А из-за куста – собака. Соседская, Муся ее и в человеческом обличье боялась, здоровый злобный доберман. Он даже на детей бросался, поэтому хозяин его всегда в наморднике выгуливал, и на поводке. Прижалась Муся к земле, затаилась.

К счастью, доберман выбрал другую жертву. К счастью для Муси. Но этот трехлетний карапуз, над которым нависла клыкастая морда, он же заикой останется… А если собака его укусит? Пацан смелый, палкой замахнулся… Точно укусит. И вокруг никого, как назло. Где мать младенца? Где хозяин пса?

У Муси все в голове помутилось, от страха. Не за себя.

Никто не увидел, как побледнело лицо ребенка. Как грозная собака оскалилась и зарычала, и вдруг выскочила ниоткуда маленькая серая кошка, шипя и фыркая, и кинулась отчаянно на страшную собачью морду…

Муся не видела, как позорно ретировался испуганный пес. Она прижимала к груди плачущего ребенка. Человеческими руками. И думала, что теперь точно пошлет все к чертям. И работу. И коллег. И начальницу.

Земля I

Год назад

Оператор не поверил своим глазам. Канал связи неуверенно мерцал. Оператор подкрутил частоту тонкой настройки, и его глаза полезли на лоб. На том конце канала был вовсе не потерянный двадцать лет назад разведчик. Незнакомая серая кошка неумело пыталась открыть холодильник. На позывные не реагировала. Связь была односторонней. Оператор поспешил стабилизировать канал. По крайней мере, они смогут наблюдать.

Каково же было его удивление, когда через три дня стабильно работающий канал оказался связанным не с серой кошкой, а с женщиной. Женщиной с Земли II, невероятно.

Еще больший сюрприз их ждал, когда рядом с женщиной обнаружился потерянный разведчик. Живой и здоровый. Но без памяти.

Двадцать лет назад

Оператор внешней разведки сорвал шлем. Получилось! Разведчик вышел на связь. Он сохранил память, материализовался в нужном городе и чувствует артефакт. Наконец-то. Сколько их сгинуло на Земле II… И только этому удалось установить связь. Из этого мира канал связи неустойчив, его необходимо поддерживать с двух сторон, между оператором на Земле I и сознанием разведчика на Земле II. Скоро он найдет артефакт, а передать его на Землю I – дело техники…

Он не знал, что через несколько месяцев связь оборвется. Именно в тот момент, когда разведчик найдет артефакт. Праздник превратится в траур, и долгие двадцать лет они не будут знать ничего, что происходит на Земле II, бессмысленно мониторя Поток.

Сны реальны, пока они длятся

Земля II

Муся

Новосибирск. 17 февраля

У Муси в папке «Графомания» еще и не такое есть. Она никому не рассказывала про тот случай, с собакой. Да и сама не очень-то верила, хотя это было всего год назад. Только шрам на тонком запястье от собачьих зубов… хотя, кто его знает, откуда у нее этот шрам.

Тогда Мусю нашли на газоне, без сознания, рядом сидел ребенок и горько плакал. Мать карапуза их и нашла, и скорую вызвала. Врач еще потом сказал – странные раны, это какая же должна быть собака. А собаку никто и не видел. А раны хирург хорошо зашил, косметическим швом.

Муся сохранила файл на диск и закрыла компьютер. Зачем она записала это странное воспоминание в виде сказки? С другой стороны, а как еще его можно записать?

После того случая некоторое время все было как в тумане. Какие-то размазанные, нечеткие воспоминания. Выписалась из больницы, из офиса уволилась за пару дней, стряхнула пыль с диплома юриста, неожиданно быстро устроилась в фирму старого приятеля, давно звал, все твердил про потенциал, Муся особо не верила, с ее-то характером трусихи, а тут решилась. Самое смешное, все получилось. Появились клиенты, неплохие деньги… даже возможность работать удаленно.

Вот только с личной жизнью не складывалось. Может поэтому в свободное время она пробует себя в писательстве?

Графоманка, пробормотала Муся.

В комнату зашел Ша, старый рыжий кот, еще бабушкин. Запрыгнул ей на колени, Муся улыбнулась, привычно обняла старого друга. Кот басовито замурлыкал. Интересно, сколько же ему лет? Бабушка подобрала его на какой-то помойке, уже взрослого, лет двадцать назад. Ободранный, блохастый, в каком-то странном ошейнике, похожем на браслет… Чем он очаровал утонченную танцовщицу? Странно бабушка его назвала – Ша. Но она вообще была эксцентричной особой.

Была у Муси еще одна сказочка, в той же папке графомания, которую Муся тоже никому не показывала. Странное воспоминание из детства, из этой же серии… сколько ей тогда было лет?

Муся

Папка графомания

Ша

Жила-была девочка Муся, которая боялась. Всего боялась, даже оставаться в квартире одна, и засыпать одна в своей комнате.

Сегодня день был неудачный. Папа с мамой собрались в кино, Мусю не возьмут, хоть она и взрослая уже, восемь лет. Останется дома одна. Ненадолго, но страшно-то как.

Хлопнула входная дверь, Муся аж подпрыгнула от страха. Выбежала в коридор – папа. Принес бабушкиного кота, которого звали странно – Ша. Бабушка говорила, что это «кот» по-французски, Муся не очень верила, но кота любила. Толстый, рыжий, добрый мурлыка.

И осталась Муся с котом, бояться. За дверью шуршали чьи-то шаги, что-то звякнуло на кухне… Муся прижала к себе Ша, замирая от страха.

Кот вдруг сказал: «Не бойся, девочка. Я с тобой».

«Ты разговариваешь!» – вскрикнула Муся.

– Да, – ответил Ша, – Когда тебе страшно, я могу говорить. Знаешь, я ловлю не только мышей, но и страхи. Хочешь, поймаю твоих?

Девочка быстро закивала. Кот мягко спрыгнул на пол, прошелся по комнате, как будто кого-то схватил… Муся не видела кого, но на душе стало спокойнее.

Неожиданно для себя спросила: «Ша, а ты можешь поймать моих ночных страхов?» «Конечно, – ответил Ша, – Но для этого я должен быть ночью в твоей комнате, а меня туда не пустят».

Муся загрустила. Точно, не пустят. Мама против. Все пропало.

Кот сказал: «Давай так. Ночью сделаешь вид, что заснула. А потом встанешь, и откроешь мне дверь.»

«Я не смогу, – чуть не плача, сказала Муся, – Я боюсь вылезать в темноте из-под одеяла… когда никого нет рядом…»

«Ты сможешь, – уверенно сказал Ша, – ты смелая. А я приду и всех страхов поймаю. И тех, что под кроватью. И тех, что в шкафу».

«И за креслом?» – уточнила Муся

«Да, и за креслом» – важно сказал Ша.

«Я попробую» – зажмурилась Муся.

Ночью Муся сидела под одеялом и дрожала. Что-то шуршало в шкафу и под кроватью. Как, ну как тут вылезти и открыть дверь?

За дверью требовательно поскребся Ша: «Муся, открывай. Ты можешь. Давай, я здесь».

Муся отбросила одеяло и босиком пошла к двери. Какая-то тень метнулась за креслом. А вдруг там, за дверью, не Ша? А если родители узнают? Будут ругать… Кот ободряюще мурлыкнул, Муся распахнула дверь… Ша чуть мерцал в темноте, но это не пугало. Девочка взяла на руки тяжелого кота, прижала к себе… И испугалась еще раз. Но на этот раз совсем другого.

«Ша, может, ты не будешь ловить моих страхов?»

«Почему? – удивился кот, – Я их уже вижу».

«Ша… если я перестану бояться, ты не сможешь говорить!»

Ша потерся мордой о ее щеку: «Я не смогу говорить, но я умею мурлыкать. Ты же все равно будешь меня любить?»

«Конечно, – спохватилась Муся, – Конечно, я всегда буду тебя любить».

«Я сейчас их поймаю, – сказал кот, – И у нас будет еще минута, поговорить».

Уверенно спрыгнул на пол, метнулся под кровать. Под шкаф. И за кресло. Муся вдруг успокоилась.

«Все, – сказал Ша, – Можешь засыпать спокойно. Если вдруг испугаешься – зови меня. Просто скажи: Ша! Я услышу. А еще…» и вдруг замурлыкал.

Муся поняла, что время истекло. Ей было весело и грустно. Грустно от того, что больше не сможет поговорить с Ша, а весело – потому что страхов больше нет, зато есть такой замечательный кот. Уснула в обнимку с Ша, хотя знала, что мама будет ругаться. Но было не страшно.

Муся

Новосибирск. 17 февраля

Муся улыбнулась. После этого странного случая маленькая Муся несколько раз пыталась заговорить с котами, знакомыми и не очень. Но никто ее не понимал.

Кот лениво спрыгнул с колен, вразвалочку направился к окну, запрыгнул на подоконник.

Что, опять гулять собрался, на ночь глядя? Мусе показалось, что кот утвердительно кивнул. Он всегда был немного странным. Вспрыгнул на форточку и растворился в темноте.

Что бы ты делал, если бы мы жили не на первом этаже? Муся отключила ноутбук. Да уж, действительно, на ночь глядя. Выглянула в окно. Февраль, поземка, черные тени деревьев, полная луна. Муся зябко поежилась. Не замерз бы, гуляка. А то спать пора.

Улыбнулась, залезла под одеяло. Тепло, уютно, и чего его понесло? Выключила торшер, закрыла глаза.

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным воплем прямо под ноги метнулся кот, сверкнул глазами и умчался в темноту, нехорошо подвывая. Хорошо не черный, это было бы слишком. Какого черта в темноте все звуки кажутся опасными? Порыв ветра зло бросил в лицо горсть колючих снежинок. Антон поежился, плотнее закутался в шарф. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Антон потянул на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок – выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А он, как дурак, все стоит, держась за проклятую дверь. Отчаянный вопль.

Решительный шаг внутрь, вот он, железный лом, которым дворник колет лед, он заметил его еще с утра, когда шел на работу, здесь, за дверью. Темная крупная тень метнулась навстречу, в руке у нее что-то блеснуло, нож? Не думая, опустил с размаху тяжелый лом. Фак. Режущий уши визг соседки. Он разбил в ее руке погасший стеклянный фонарь. Какого черта? Какие фонари, двадцать первый век на дворе…

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным воплем прямо под ноги метнулся кот, сверкнул глазами и умчался в темноту, нехорошо подвывая. Хорошо не черный, это было бы слишком. Какого черта в темноте все звуки кажутся опасными? Порыв ветра зло бросил в лицо горсть колючих снежинок. Антон поежился, плотнее закутался в шарф. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Антон потянул на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок – выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А он, как дурак, все стоит, держась за проклятую дверь. Отчаянный вопль.

Руки сами выпустили дверь, и вот он уже бежит, куда глаза глядят… вернее, ничего не видя от страха. Черный джип, летящий навстречу по гололеду, он тоже не заметил. Зато заметил яркую наклейку на лобовом стекле. Удар. Темнота.

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным воплем прямо под ноги метнулся кот, сверкнул глазами и умчался в темноту, нехорошо подвывая. Хорошо не черный, это было бы слишком. Какого черта в темноте все звуки кажутся опасными? Порыв ветра зло бросил в лицо горсть колючих снежинок. Антон поежился, плотнее закутался в шарф. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Антон потянул на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок – выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А он, как дурак, все стоит, держась за проклятую дверь. Отчаянный вопль.

…Почему он стоит, не шевелясь, ноги будто приросли к земле? Чья-то рука в перчатке сзади обхватила его за лицо, резко повернула, противный хруст позвонков, вспышка света…

…Муся проснулась от собственного крика. Автоматически схватилась за шею. Чертов сон. Чтобы она ни делала, толку чуть, все заканчивается одинаково. И почему в этом сне она мужчина, да еще с дурацким именем Антон?

Шея холодная и липкая от пота, руки трясутся, сердце стучит как укуренный ударник. Идиотский сон, и почему он ей снится какими-то сериями? Тупорогая иллюстрация к «бей, беги, замри?»

Басовитое мурлыкание Лучшего в Мире Кота разгоняет липкий серый страх. Муся облегченно прижимает к себе толстого рыжика, нежно шепчет: «Мой сладкий Кот…», кот продолжает мурчать, аж похрюкивает от удовольствия.

Муся в сомнениях. Попробовать снова заснуть? А вдруг опять вернется многосерийный кошмар? Но теплая тяжесть Кота успокаивает. «Кот, пойдем со мной», – шепчет Муся, переворачивается на другой бок, и тащит с собой под одеяло кота.

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным мурлыканием прямо под ноги метнулся рыжий кот, сверкнул глазами, потерся о ноги. «Что ты здесь делаешь? Опять в форточку выпрыгнул?» Муся наклоняется, берет на руки тяжелого мурлыку. Порыв ветра зло бросил в лицо колючие снежинки. Муся поежилась, зарылась лицом в теплую шерсть кота. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Она потянула на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок – выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А она, как дура, все стоит, держась за проклятую дверь.

Муся потрясла головой, разгоняя наваждение. Какого черта? Шагнула вперед, нащупала на стене выключатель. Уф, свет. Кот спрыгивает с рук и уносится вверх по лестнице, а Муся начинает неудержимо хохотать.

Местный алкаш дядя Толя грузно сидит на площадке, с тоской глядя на разбитую вдребезги бутылку. На его глазах слезы.

Муся проснулась в обнимку с котом. Привычно зарылась лицом в рыжую шерсть. Приснится же такое… Пробормотала – спасибо, Ша. Пойдем завтракать. А потом я отнесу тебя Марине. Ты же любишь у нее гостить? А сама съезжу к морю. Похоже, мой сладкий кот, твоя хозяйка устала. Солнца не хватает, вот и снится всякая чушь. Я ненадолго, на недельку. Купаться нельзя, зато там уже все цветет. И много таких, как ты. Не ревнуй, ты всегда будешь мой лучший в мире кот.

Антон

Новосибирск. 17 февраля

Антон проснулся от собственного крика. Автоматически схватился за горло. Продышался. Ломит все тело, голова раскалывалась, как с похмелья. Приснится же такое. Нащупал на тумбочке телефон. Что, три часа ночи? И уже столько кошмаров посмотрел. Ладно, черный джип, это понятно, было дело, эту наклейку ни с чем не спутаешь. Но все остальное – полный бред. И почему во сне он с такой уверенностью заходит в какой-то незнакомый подъезд с полным ощущением, что идет к себе домой? Да и кот этот на улице… говорят, не к добру кошки снятся.

Антон перевернул подушку, для верности перевернулся сам на другой бок. Все-таки надо попробовать выспаться. Завтра с утра на работу, а вечером – встреча с друзьями. Отметить, так сказать, возвращение в клуб старых холостяков.

Антон уснул сразу, едва успел закрыть глаза. Снилось что-то яркое, бессмысленное, только и запомнил, что рыжего кота в странном серебристом ошейнике. Кот ему что-то пытался сказать, но Антон знал, что коты не разговаривают, поэтому слушать рыжего не стал. Ладно, хоть не черный, и на том спасибо. Эта мысль показалась смутно знакомой.

Земля I

17 февраля

Исследовательский центр гудел. У оператора болели глаза. Красные, опухшие от недосыпа. Вышел на связь потерявший память разведчик. Вернее, он обрел память и вышел на связь. От полученных новостей всколыхнулась вся Земля I.

Артефакт не пропал. Хранится в семье, где живет разведчик.

Контакт возможен. Эта женщина, Муся, просто находка. В зыбкой реальности ее снов возможно выйти на контакт. Ее способность видеть чужие и химерные сны позволила разведчику вернуть память, поскольку у Муси стабильный канал односторонней связи.

Правда, эта способность спровоцирована близким присутствием Всадников… но нет худа без добра.

Муся и Антон. Муся и Антон – два человека, на которых вся надежда. Оба могут слышать разведчиков. И она видела Антона во сне, невероятная удача. Осталось свести их вместе в реальности, и как-то устроить, чтобы они вместе заснули. Благо, живут в одном городе.

Оператор отключился, снял шлем, огляделся. Пульт мигал индикаторами. За панорамным окном вставало солнце. Красиво.

С легким звоном открылась дверь. Ну конечно. Ильсан, с утра пораньше. Значит, сначала отчет, а потом кофе и душ.

Высокий седой старик уселся в кресло второго оператора.

– Какие новости, Анди?

– Прекрасные, шеф. Пора организовывать встречу. Она увидела его во сне.

– Потрясающе. Тогда давай, отдыхай. Подробности позже, через пару часов, соберу всю группу.

Проклиная неугомонное начальство, оператор отдела слежения вышел в коридор.

Ильсан, руководитель Центра внешней разведки, поудобнее устроился в кресле. Пощелкал тумблерами. Надел шлем. Сказал коротко: «Вторая группа. Сбор через два часа». Медленно стянул шлем, закрыл глаза. Погрузился в воспоминания.

Эта история началась много лет назад. Земля… Земля I, как выяснилось. Земля I процветала. Войны, эпидемии и прочие антропогенные катастрофы снизились почти до нуля. И это благодаря физикам, кто бы мог подумать. Они открыли этот Изначальный Поток, будь он неладен, и научились с ним взаимодействовать. Оказалось, что его, потока, возмущения питаются людской агрессией и поддерживают ее, образуя петлю обратной связи, петлю Марра. А эта петля Марра, чтоб ей провалиться, нарушает какой-то там баланс…

Но ученые оказались сильны не только в теории. Сконструировали устройство, которое трансформировало куда-то избыток людской агрессии и страха, в масштабе всей планеты. Вроде в темную материю, для вселенной это капля в море, ни на что не влияло.

Поначалу никто в этот агрегат не верил, но постепенно жизнь на Земле I стала лучше. Лет через десять наступило почти благоденствие. И когда к этому добру уже попривыкли, произошел какой-то сбой. Слив планетарного негатива пошел… в междумирье, в Поток, как выяснилось.

Много чего выяснилось. Потом. Сбой удалось довольно быстро купировать, но при этом установку пришлось разрушить. Главное звено конструкции, стабилизатор, уникальный артефакт, вообще оказался неизвестно где. Сейчас-то известно, но это тоже, выяснилось потом.

Катастрофа не только разнесла в пыль корпус исследовательского центра и прихватила десятки жизней. Как выяснилось, это были цветочки. А ягодки…

Была обнаружена Земля II.

Выяснилось, что в Изначальном Потоке миры расположены парами, как отражения. И что в параллельном мире тоже живут люди. И ничего не знают про наш мир. И про этот чертов агрегат тоже не знают. И про петлю Марра. И про то, что у них сейчас находится опасный артефакт. И, самое главное, что ищут этот артефакт не только с Земли I.

Всадники. Это название к ним прилипло из эпоса Земли II. Четыре всадника Апокалипсиса. Четыре разумные сущности, которые каким-то образом сформировались во время катастрофы из излишка негативных эмоций, сливаемых в междумирье, то есть в почти чистый Изначальный Поток. Как оказалось, эти сущности обладают всеми атрибутами человеческого разума, самосознанием, даже в каком-то смысле личностью. Вот только в основе этих личностей – агрессия, страх, и желание размножаться. А для этого им нужен агрегат. И, главное – этот клятый артефакт, который существует в единственном экземпляре, и находится сейчас в мире Земля II. И что эти чертовы Всадники могут проникать, не теряя индивидуальности, из своего междумирья, будь оно неладно, на Землю I и II. И если здесь их научились отслеживать и выдворять обратно, то на Земле II они гуляют где хотят, и выглядят, как обычные люди.

Казалось бы, снарядить экспедицию на эту Землю II, там с ними разобраться, найти артефакт, и дело с концом.

И тут ученых ждало чудовищное фиаско. Оказалось, что пройти через междумирье на Землю II могут единицы, буквально единицы из всех людей. Но как потом выяснилось, это не самая плохая новость. Жестокий удар ждал ученых, когда первому разведчику удалось достичь Земли II. Он там материализовался… в виде кота! Взрослого, рыжего, бездомного кота, который к тому же не помнил, кто он и зачем.

Десятки попыток, экспериментов, добровольцев… десятки безумных котов. И обратно им путь заказан. По крайней мере, пока не найдут артефакт.

Но наконец удача улыбнулась отчаявшимся ученым. Очередной рыжий кот материализовался на Земле II, в городе, в трезвом уме и твердой памяти. Через что пришлось парню пройти – сложно даже представить. Самое странное, ему удалось найти артефакт. И тут очередной удар – потеря связи. На долгих двадцать лет. Памятник надо поставить этому парню, причем, в обоих мирах. Многие считали, что он погиб.

Всадники тоже времени зря не теряли, им удалось построить установку на Земле II, под видом сложного физического прибора, в научном институте. И теперь эти жуткие твари вплотную подобрались к артефакту. Как только они его найдут, смогут запустить установку. И теперь счет идет… на дни, недели, часы?

Ильсан услышал мелодичный звон открывающейся двери. Повернулся вместе с креслом.

Земля II

Муся

Новосибирск. 18 февраля

Когда Мусе исполнилось шестнадцать, бабушка запретила ей называть себя бабушкой, и стала просто Мариной. Сказала, что такая взрослая внучка ее компрометирует. Муся постепенно привыкла, и называла так бабушку даже в мыслях.

Марина жила в квартире напротив.

Муся нажала кнопку звонка, держа под мышкой Ша. Дверь открыла высокая статная дама. В свои глубоко за семьдесят Марина выглядела на пятьдесят. Ладно, учитывая абсолютно седые волосы, на пятьдесят пять. Королевская осанка бывшей танцовщицы, ахматовская посадка головы, нос с горбинкой – она до сих пор вызывала восхищение.

– Что, опять куда-то собралась? – Марина подняла брови.

– Да, хочу в Гурзуф слетать. Море, горы, Аю-Даг…

– Еще скажи, Артек.

– Да ладно тебе, какой Артек, просто побродить по этим улочкам, ты понимаешь… на недельку, а? Возьмешь своего кота?

Марина

Новосибирск. 18 февраля

– Конечно. – Марина протянула руки и взяла кота. Мусе показалось, что он загадочно улыбнулся бывшей хозяйке.

Раньше Марина сама подкидывала своего Ша в квартиру напротив, где жили ее дочь с зятем, а внучка сразу полюбила нового постояльца.

Когда дочь с зятем уехали заграницу, Муся слезно выпросила кота у бабушки. Марина отдала легко – все равно рядом, да и путешествовать она любила, не надо каждый раз просить приглядеть за любимцем. Муся домоседка, и кот ей как раз кстати.

– Зайдешь? – Поинтересовалась Марина.

– Нет, я уже билет купила, пойду собираться.

– Ну, счастливо. Гурзуф… – Марина мечтательно прищурилась. – Хорошая идея, надо будет тоже туда съездить.

– Не скучайте без меня. – Муся обняла Марину и кота.

Земля I

18 февраля

Ильсан оглядел группу. Четверо разведчиков. Улыбаются. Ну, придется чуть подпортить настроение. Кивнул отрывисто вошедшим, показал жестом на кресла. Наблюдатели и разведчики расселись, переглядываясь. Почувствовали неладное.

– У нас не только праздник сегодня, ребята. Но и адский труд. Потому что мы не знаем, сколько у нас времени, а Муся отправилась в другой город.

– Черт, она же не собиралась!

– Собралась. Сегодня улетает. Надо туда срочно отправить Антона. Кто возьмется?

Земля II

Антон

Новосибирск-Гурзуф. 18 февраля

Антон недоуменно вертел в руках ключ. Обычный ключ, свой, родной. Но почему-то не хочет поворачиваться в замке. С недавних пор Антон жил один, замок никто не мог поменять. Один… воспоминание о Алене неприятно царапнуло.

Но перспектива ночевать на коврике перед собственной дверью не вдохновляла. Или все-таки позвонить бывшей? Нет, ни за что.

Из темного угла таращилась зелеными глазами кошка, которая прошмыгнула перед ним в подъезд. Антон пожалел зверушку, на улице мороз, чай, не май месяц. И даже не март. Февраль, бррр… Это тоже, не обнадеживало.

Кошка подошла ближе. Антон подмигнул животине и сказал:

– Ну что, кошка, будем спать на коврике?

Кошка помотала головой и ответила:

– Я бы не хотел. Но если ты предпочитаешь…

– Кошка, ты что, с дуба рухнула, предпочитаешь? – обалдело пробормотал Антон, пряча ключ и одновременно пытаясь подсчитать, сколько пива сегодня выпил. Получалось не очень много.

– Почему рухнул? Просто спрыгнул. И я не кошка, а Кот. – Подумав, Кот скромно добавил: – Ученый.

На его шее явственно проступила золотая цепь.

– Кот Ученый… – пробормотал Антон. – Что за чертовщина.

– Посмотри на номер квартиры, – подсказал общительный Кот. Ученый, как выяснилось. Антон поднял глаза и похолодел. Номер квартиры был не его. И как это понимать?

– Кот… эээ… Ученый…

– Можно просто Кот, – доброжелательно заметил Кот.

– Кот… я уже не спрашиваю… хотя спрошу, раз уж пошла такая чертовщина. Где я? И почему ты разговариваешь? Коты же не разговаривают. Мне что-то в пиво подмешали?

– Не, расслабься, – улыбнулся Кот. – Пиво нормальное. Помнишь, что ты сказал у входа в подъезд?

Антон нахмурился, вспоминая… Ну и мороз? Нет? Что я сказал?

– Ты сказал – чтоб я так жил.

– И?

– Что и?

– И что? – занервничал Антон. – Я часто так говорю, просто присказка дурацкая…

– А что при этом думал?

– Что?

– Думал про Гурзуф, что там сейчас уже тепло…

– Я что, в Гурзуфе?

– Нет.

– Тогда где?

– Ты сказал эту фразу, переступая через порог. Так?

– Наверное.

– И я как раз проскочил… кстати, спас тебя, если что.

– От чего?

– Как ты не понимаешь. Пятница. Полнолуние.

– И?

– Вот балбес. Мысли, неправильно озвученные на пороге в этот день, могут забросить неведомо куда. Я тебя спас, но сделал все, что мог. На твоем месте я бы поинтересовался, что делать дальше.

– Что? – послушно поинтересовался Антон.

– Зависит от того, чего ты хочешь. На самом деле.

– И чего?

– Ну ты блин даешь. Ты хочешь остаться в этой реальности, совершенно тебе не знакомой?

– Нет, – помотал головой Антон. – А что, отсюда можно вернуться?

– Вернуться можно откуда угодно. И… хоть куда. Это намек.

Антон неожиданно для себя поверил во всю эту чертовщину. Посмотрел в зеленые кошачьи глаза и сказал:

– А давай, правда, в Гурзуф. Сто лет там не был.

– Ты серьезно? – педантично уточнил Кот.

– Шутишь? Нет, конечно. Но если ты проваливаешься в чудо… разве можно быть серьезным? Надо этим пользоваться. Сможешь, Кот Ученый?

– А то. Запросто.

Кошачьи глаза вспыхнули, Антон зажмурился. Когда открыл глаза, тут же зажмурился снова. В глаза било яркое весеннее солнце. Февральское солнце Гурзуфа. Огромное цветущее розовым дерево не уступало ему в яркости. Антон расхохотался, выбросил ненужный уже ключ и направился, насвистывая, в сторону Чеховки.

Муся

Гурзуф. 18 февраля

Муся сидела в кафе на набережной. Лениво щурилась на заходящее солнце, с удовольствием потягивала сладкое массандровское вино. Красота. Тепло, и это в феврале. Вечная зелень кипарисов, зеленоватое море, сине-зеленый Аю-Даг… что может быть лучше.

Внезапно Муся поперхнулась. Она узнала мужчину, который явно направлялся в ее кафе. Крепкий, чуть седоватый господин с короткой стрижкой. Антон. Антон из ее сна. Мусю как током ударило. Она не могла оторвать от него взгляд, даже пошевелиться не могла.

Мужчина по-детски беззаботно улыбнулся ей и устроился за соседним столиком. Муся как-то криво дернула в ответ уголком рта. Уехала, называется. От кошмаров. Или это у нее реально крыша поехала? Муся стряхнула оцепенение, с трудом отвела взгляд, сделала большой глоток.

Антон

Гурзуф. 18 февраля

А это была гениальная идея, зайти в знакомое кафе. Успокоить мысли стаканчиком красного вина, проветрить голову морским бризом. Антон еще не отошел от недавнего… перемещения? Полчаса бродил по городу, разглядывал разномастных кошек, даже щипал себя, чего уж скрывать. Что совсем не годилось для бывшего полицейского. Краем глаза заметил странную реакцию девушки на его появление, глупо улыбнулся, сел, заказал вина. Ну а как еще можно улыбаться в такой ситуации? А девушка ничего, милая. Только смотрит на него как-то странно, украдкой, и, кажется, даже испуганно? Антон пригладил волосы, провел ладонью по лицу, вроде все в порядке. Зажмурился крепко, подставляя лицо теплым лучам. Вдруг что-то заслонило солнце. Открыл глаза. Перед ним стояла незнакомка из-за соседнего столика. Ее пушистые волосы странно светились в контражуре, образуя пылающую корону.

Она вздрогнула и резко спросила – Антон?

– Да. Эээ… мы знакомы?

Лицо незнакомки исказилось от страха, казалось, она сейчас заплачет.

Дальнейшее уложилось в две секунды. Незнакомка развернулась и бросилась бежать. Под ноги ей кинулся рыжий кот. Антон вскочил. Незнакомка упала.

Муся

Гурзуф. 18 февраля

Возьми себя в руки. Возьми себя в руки. Себя. В руки.

Слова, смысла которых Муся не улавливала, чугунными шарами с грохотом перекатывались в голове. Муся тупо смотрела на разбитую в кровь коленку. Возьми. Себя. И где я себя возьму?

Над ней склонился Антон. Выражение лица испуганное и сочувственное. Губы беззвучно шевелятся. Муся зажмурилась и потрясла головой.

– Я вас так напугал? С вами все в порядке?

Ага. В порядке. Я на грядке. Откуда это? А, Доктор Хаус. Хаос… принц Хаоса. А это откуда? Конечно, Желязны. Все, допрыгалась.

Неожиданно в голове прояснилось, грохот чугунных шаров стих, звенела одна мысль – расскажи ему все.