Текст книги "Без обид. Как извиняться, чтобы прощали, даже если все безнадежно"

Глава 3. Это не легко, но и не секретно

Джеки – преданная своему делу социальная работница лет тридцати с небольшим. Она пришла ко мне, потому что долгое время чувствовала себя несчастной. У нее не было депрессии, только чувство одиночества. У Джеки много знакомых, но очень мало действительно близких друзей. У нее было несколько романтических отношений, но они не продлились дольше нескольких месяцев.

В самом начале терапии Джеки сказала мне: «Честно, не знаю, в чем моя проблема. Я просто не могу пустить кого-то в свою жизнь». Мы сразу заметили, что она и мне не может доверять. Джеки не ожидала, что я буду перезванивать или помнить, что она рассказывала о своей жизни. Однажды, когда я предложила немного изменить расписание встреч для ее удобства, она удивилась и смутилась: «Я не привыкла, что кто-то ради меня что-то делает. Обычно это я иду всем на уступки».

Еще ребенком Джеки научилась быть самостоятельной. Она всегда была добродушной девочкой и не требовала к себе внимания и помощи. Она ни от кого не чувствовала поддержки и научилась сама о себе заботиться. Теперь, будучи взрослой, Джеки ничего не требовала от своей семьи. Все перестали обращать на нее внимание. Она часто помогала своей старшей сестре Серене, присматривая за детьми, когда сестра и ее муж уходили. Братья звонили ей, когда им требовалась помощь, обычно финансовая.

Во время терапии Джеки начала изучать историю своей семьи и впервые осознала, насколько ее одинокая мать ею пренебрегала. Она рассказала мне, как в детстве ее надолго отправили жить к дальней родственнице Мэриан, и о том, что там «было не так уж плохо», потому что Серена была вместе с ней. Став взрослыми, сестры были дружны, часто беседовали о работе и детях Серены. Сестра была доброй и мягкой, поэтому Джеки задавалась вопросом, почему никогда не доверяла ей. Она решила, что это, вероятно, из-за ее собственных ограничений. Больше, чем многие из моих пациентов, Джеки упорно старалась не винить в своих трудностях семью и скрупулезно брала ответственность на себя.

Люди причиняют кому-то боль по ошибке и не осознают этого.

Как-то в субботу во время телефонного разговора Серена упомянула, что пригласила их братьев и мать к себе домой на Пасху. Она сказала Джеки, что обед состоится в два часа, потому что это время всех устраивает. Наша героиня потеряла дар речи. Она чувствовала, что ей нужно немедленно положить трубку. В течение следующих нескольких дней Джеки все больше злилась на сестру, злилась сильнее, чем когда-либо прежде. Считая свои чувства слишком сильными и неуместными, она все равно не могла заставить их исчезнуть. Джеки даже впервые попросила меня провести дополнительный сеанс. Она сказала, что никто не спрашивал, когда она может прийти. Время ведь «устраивало всех», а Джеки была не в счет. Она всегда на втором плане, как что-то неважное. При этом она все равно сказала: «Я знаю, что Серена очень милая. Она бы никогда не сделала мне что-то плохое намеренно». Я упомянула, что часто люди причиняют кому-то боль по ошибке и не осознают этого. Джеки решила поговорить с сестрой, чтобы «рискнуть и попытаться довериться ей».

Она сказала Серене, что чувствует себя забытой в пасхальных планах.

Все прошло не очень хорошо.

Я узнала об этом не сразу, потому что следующие две встречи Джеки отменила. Когда она пришла, ее лицо было бледным, а глаза – красными и опухшими. Джеки сказала, что очень подавлена и растеряна. Серена презрительно фыркнула в ответ на слова об обиде и посоветовала не забивать голову глупостями. Никто не собирался причинять ей боль. Потом Серена сердито заявила: проблема Джеки в том, что она слушает своего психотерапевта. Их семейные дела неизвестны чужому человеку. И что если та будет продолжать говорить со мной, то она прекратит их общение. Вот почему Джеки пропустила последние сессии.

Серена была не в состоянии понять, как обидела Джеки. Такая реакция не выходит за рамки нормы в семье, где кто-то начинает менять привычный ход вещей. И все же Серена немного перегнула палку.

Повернув печальные глаза прямо на меня, Джеки медленно произнесла:

– Почему она так со мной поступила? Я чувствую себя так, словно потеряла свою семью.

Она опустила взгляд на свои руки, обессиленно лежащие на коленях. Ее глаза наполнились слезами. Однако, рассказывая о реакции сестры и своей боли, она не заплакала. Ее печаль была прервана неожиданной мыслью. Джеки нахмурилась и покачала головой. Она сказала, что угроза сестры была «несправедливой и глупой». Ей было тяжело снова и снова переживать разочарование из-за ответа Серены.

В какой-то момент я спросила:

– Эти ужасные чувства, которые вы испытываете сегодня, вам знакомы? Вы когда-нибудь чувствовали себя так раньше?

Джеки на мгновение замолчала, а потом слезы наконец потекли по ее лицу, как тающий снег, наполняющий весенний ручей.

– В каком-то смысле сейчас я чувствую себя так же, как всегда. Одинокой.

Она замолчала, но слезы продолжали катиться по щекам.

– Помните, я рассказывала про то, как мы жили у Мэриан в детстве? Именно тогда я чувствовала себя такой же одинокой. Так же, как сейчас.

Я подождала, пока она высморкается. Слезы замедлились.

– А как же Серена? – спросила я. – Вы рассказывали, что она была с вами.

– Да, это так, – ответила Джеки неуверенно. – Это бессмысленно, но я не понимаю, почему мне кажется, что у Мэриан она была холодна со мной. Как будто действительно оставила меня одну. – В ее голосе зазвучала уверенность. – Она бы ни с кем так не поступила! Тем более с младшей сестрой.

К счастью, это не конец истории для двух сестер. Но именно эта часть их борьбы является болезненным напоминанием о том, что упущенный шанс наладить отношения может причинить много страданий.

Печаль Джеки была глубока. Временно отдалившись от сестры, она не разговаривала с ней несколько недель, но так сильно скучала по Серене и ее детям, что описала это как физическую боль. Однако она все же назвала поведение Серены «захватом заложников» и отказалась сдаваться. Она была озадачена этим так же, как и своими воспоминаниями о детском одиночестве.

Поскольку Джеки чувствовала себя разбитой горем, ей потребовалось все мужество, чтобы не подчиниться требованию сестры. Она старалась верить своему чувству, что угроза Серены была несправедливой. Джеки гордилась собой и сильно нервничала, потому что это был «первый раз, когда она действительно за себя постояла». Я убеждала ее верить в то, что они с сестрой смогут разрешить это противостояние.

Пасха пришла и ушла. Джеки была очень несчастна.

Если человек и упустил возможность попросить прощения, тот, кому он причинил боль, ждет и надеется, что извинения все-таки прозвучат.

Серена не сумела взять на себя ответственность за то, что обидела сестру, но это был не последний ее шанс. Наконец через неделю после Пасхи Серена протянула руку примирения. По телефону она сказала Джеки, что хочет извиниться не только за случай с семейным обедом. С некоторым трепетом и облегчением Джеки согласилась встретиться с ней. Во время долгой прогулки Серена начала с того, что извинилась за свою бестактность по поводу Пасхи, за то, что не отнеслась к сестре с должным вниманием. Потом она продолжила:

– Еще хочу сказать, что действительно сожалею о том, как отреагировала, когда ты подняла эту тему. Это тоже было неправильно.

Джеки чувствовала себя неловко. Она быстро поблагодарила сестру и перешла к другой теме. Извинения – это все, что было ей нужно, чтобы отпустить обиду. Такая реакция показывает, что если человек и упустил возможность попросить прощения, тот, кому он причинил боль, ждет и надеется, что извинения все-таки прозвучат.

– Есть кое-что еще, – продолжила Серена. – Я долго думала о своей реакции на твои слова. На прошлой неделе, когда мама была у меня дома, я наблюдала за ней с детьми. И до меня дошло, почему я так вела себя с тобой. Я хочу тебе рассказать, но это очень давняя история. – Она остановилась на мгновение. – Помнишь, как мы жили у Мэриан?

Удивлению Джеки не было предела. Это казалось таким невероятным совпадением, что Серена вспомнила то же событие, над которым мы вместе ломали голову. Джеки кивнула.

– Ты, наверное, не помнишь, но мама взяла с нас общение никому не рассказывать о том, что происходит у нас дома. Даже Мэриан. Ты была еще слишком маленькая, поэтому мне пришлось следить, чтобы ты не проболталась. Мама сказала, что накажет нас обеих, если все откроется.

– Это жестоко.

– Действительно, жестоко. Впрочем, это неудивительно, учитывая, как она нас воспитывала. Мы пробыли там около трех месяцев, лето подходило к концу, и тебя пора было отдавать в детский сад. Но однажды ты все же рассказала Мэриан о том, как мама по вечерам наряжалась и уходила из дома. Позже она позвонила ей и прочитала нотацию. Я слышала, как она кричала по телефону.

– Ого.

– Вот так. Потом мама попросила Мэриан передать трубку мне. Она была в ярости! – Серена глубоко вдохнула. – Мама сказала, что мы не можем вернуться домой. Теперь мы должны остаться у Мэриан еще на целый год.

– О господи! Поэтому мы прожили там так долго?

– Ну, это то, что я помню. Она наказала нас из-за того, что ты проговорилась.

– Я даже не знала…

– Я должна сказать тебе еще кое-что. То, что мне стыдно говорить вслух. Я была так зла на тебя за то, что мы не могли вернуться домой, что поклялась никогда тебе больше не помогать. И не быть с тобой доброй.

Джеки пристально посмотрела на сестру.

Они шли молча, пока Серена не сказала:

– Я совсем про это забыла. Ты, наверное, тоже не помнишь. Ты была очень маленькая.

Джеки прошептала:

– На самом деле я помню. – А потом медленно добавила: – Точно так же я чувствовала себя, когда ты сказала мне, что я не смогу теперь общаться с Молли.

Серена обняла сестру, и они качались, успокаивая друг друга. Серена повторяла:

– Мне так жаль. Прости меня.

В тот день сестры начали разговор, который продолжался много лет. Джеки рассказала сестре все о своем чувстве одиночества. Извинение помогло ей разгадать тайну, откуда оно взялось. Вспомнив свою детскую холодность, Серена изо всех сил старалась простить себя, а Джеки без труда простила ее. Она поняла, что они были всего лишь детьми, которых мама поставила в безвыходное положение. Они обе сделали все, что могли.

После того как Серена попыталась излечить причиненную боль, для сестер стали возможны новые отношения. Серена больше не была отстранена и равнодушна к сестре. Это изменило образ жизни всей семьи. Благодаря извинениям сестры у Джеки появилась новая и более глубокая способность к близости.

Даже если вина или сожаление накапливались долгие годы, все равно можно изменить ход истории. Вы можете сделать финал конфликта счастливым для себя и своих близких.

Именно пациенты научили меня большей части того, что я знаю о примирениях. За те тысячи часов, проведенных с ними, я часто слышала о давних, забытых обидах, которые люди не смогли преодолеть. Эти болезненные узлы обычно связаны со старыми ранами, которые не были исцелены. Однако, даже если вина или сожаление накапливались долгие годы, все равно можно изменить ход истории. Вы можете сделать финал конфликта счастливым для себя и своих близких.

Во многих случаях извинения могут быть настолько плохими, что вам не нужно быть психологом, чтобы понять это. Но большему я научилась у людей, которые хорошо извиняются. Видела, как партнеры перестают защищаться и упорно работают, чтобы исправить поведение, о котором сожалеют.

В том, что Серена смогла наладить отношения с сестрой, нет моей заслуги. Хотя я знаю, насколько точными и полными заботы были ее слова. Сестра дала Джеки много времени, чтобы разобраться в своих чувствах. И убедилась, что она поняла, насколько Серене важны их отношения. Я была свидетелем освобождающей и преобразующей силы ее смелого извинения в жизни Джеки.

Примирение с сестрой позволило Джеки двигаться дальше. Не только стать ближе в отношениях с Сереной, но и расцвести в остальных сферах своей жизни.

И Серене это извинение принесло значительные перемены. Примерно через полгода после их прогулки Джеки принесла мне письмо от сестры. Оно тоже было своего рода извинением. В нем Серена рассказала о том, как неправильно поступила, вынуждая Джеки бросить терапию, и поблагодарила меня за поддержку сестры. «Я так благодарна вам за то, что Джеки есть в моей жизни. Теперь мы стали намного ближе», – говорилось в письме. Далее она рассказала, что стала уделять больше внимания родным: детям и особенно мужу. Она заметила, что стала более заинтересованной и открытой к его точке зрения. Серена писала: «Думаю, я когда-то запуталась и очень долгое время не могла найти дорогу. Теперь я чувствую, что становлюсь человеком, которым хочу быть».

Серена смогла проработать конфликт с сестрой. Благодаря этому отношения, которые могли быть потеряны, не только сохранились, но и стали крепче. Она также помогла духовно вырасти самой себе. Когда два человека создают что-то вроде психологической безопасности, о которой мы говорили в первой главе, то есть говорят друг другу правду обо всех трудностях и отрицательных эмоциях, при этом никто не наносит вред ни намеренно, ни нечаянно. Как только это случается, я вижу освобождение от предыдущих упрямых шаблонов, которые неизбежно водят конфликт по кругу. Естественно, новый взгляд на вещи позволяет людям понять, что они больше всего любят в отношениях и своих партнерах. Подобные благоприятные изменения имеют множество положительных моментов. Они заряжают энергией, дарят стимул парам совершенствоваться дальше, продолжая позитивный поведенческий цикл, который подразумевает, что вы начинаете ценить усилия или доброту другого человека. В результате вы чувствуете себя вдохновленными или, по крайней мере, склонными выражать свои добрые намерения в действиях. Это начинает приносить вам радость, и с каждым разом мотивация только растет. Таким образом, вместо обоюдной злости или негативных циклов возникает, как я это называю, «процесс наполнения сосуда позитивными чувствами». К нему при необходимости вы сможете обратиться в будущем. Эти способы общения и решения проблем приносят пользу всем, особенно в длительных отношениях.

Новый взгляд на вещи позволяет людям понять, что они больше всего любят в отношениях и своих партнерах.

Со временем, в процессе работы с людьми, особенно с супружескими парами, стали появляться последовательные модели того, что представляет собой эффективное извинение. Я не академический психолог и не провожу контролируемых экспериментальных исследований. Но мне было любопытно, насколько конкретные попытки извиниться работали и насколько сильными они могут быть. Поэтому я стала искать способы разобраться в том, что вижу. В различных местах, некоторые из которых могут вас удивить, я нашла идеи о том, как все исправить. В этой главе мы вернемся к тому, что мне удалось раскопать. Эти примеры еще больше убедили меня в важности восстановления отношений и помогли сформировать мою модель извинений.

Этимологически слово «религия» происходит от re-ligare – связывать вместе или восстанавливать. Одна из интерпретаций этого значения состоит в том, что цель религии – воссоединить вас с вашим истинным «Я» или с другими членами общества, после того как вы были разделены, например из-за совершенного греха. С этой точки зрения соединение воедино чего-то сломанного является центральным аспектом религиозной и духовной жизни. Действительно, иезуитские «Духовные упражнения»[14]14
  Набор христианских медитаций и молитв, написанных в XVI веке Игнатием (Игнасио) де Лойолой, испанским священником, богословом и основателем ордена иезуитов.


[Закрыть] идут еще дальше, придерживаясь прямого пути к пониманию того, как каждый отделился от Бога. С другой стороны, евреи верят, что у людей есть священное обязательство помочь восстановить разрушенный мир, мандат под названием Тикун Олам. Тора учит, что люди были созданы, чтобы исправить ошибки, возникшие в несовершенном сотворении мира.

Меня особенно заинтересовало то, что ритуалы покаяния распространены во всех основных религиозных традициях. Это говорит о том, что человеческая потребность бороться с проступками почти универсальна. В разных культурах и тысячелетиях религии открывают верующим путь к покаянию.

Через ритуалы и дни, отведенные для искупления, религии требуют от своих приверженцев проводить время в саморефлексии, как в ежегодный еврейский праздник Йом Кипур. Во время мусульманского ритуала искупления Тауба искреннее сожаление приводит к тому, что люди отворачиваются от прошлых проступков и обращаются к путям Аллаха. Раскаяние также присутствует в китайском буддийском процессе покаяния, который является способом очистить негативную карму.

В Пепельную среду, которая для христиан знаменует начало Великого поста, с помощью большого пальца священник пеплом рисует крест на лбу верующих. Угольное пятно остается на лице весь день, как знак раскаяния, смирения и смертности. В Книге общих молитв, используемой в епископальной церкви, литургия Пепельной среды объявляет время самопознания и покаяния [1].

Но в большинстве этих религий одного покаяния недостаточно. В римском католицизме таинство исповеди требует от кающегося человека признания грехов или ошибок и выражения раскаяния вслух. Точно так же в течение десяти дней между Рош Ха-Шана и Йом Кипур евреи обязаны усерднее молиться за свои грехи. Лично попросить прощения у людей, которым вы, возможно, причинили вред, нужно именно в эти святые дни, прежде чем бог закроет Книгу жизни еще на один год.

Человеческая потребность бороться с проступками почти универсальна. В разных культурах и тысячелетиях религии открывают верующим путь к покаянию.

В религиозном покаяни часто требуется определенный способ искупления греха. Например, если вы исповедались в Римско-католической церкви, за вашим признанием грехов должно последовать назначенное покаяние. Обычно оно состоит из определенного количества конкретных молитв, которые вы должны произнести. Точно так же еврейская исповедальная молитва Ашамну не приносит немедленного разрешения. Она отмечает время, спустя которое человек может продемонстрировать свое намерение избегать будущих прегрешений. Тем самым молитва показывает, заслуживает ли покаявшийся прощения. Подобное имеется и в исламе. Несмотря на то что практика Тауба существует только между верующим и Аллахом, если вы согрешили против другого человека, возмещение также требуется [2].

Произнесение слов сожаления или даже возмещение вреда также не означает, что примирение состоялось. Искупление, признание вины и возмещение создают почву для подлинных изменений в человеке, который сделал что-то не так. Мне кажется, что это и есть конечная цель ритуалов покаяния. Продвигаясь вперед, набожные мусульмане должны быть полны решимости отказаться от запрещенных действий. Раскаявшись в прошлых проступках, китайские буддисты должны изменить свое поведение в будущем [3]. Кроме того, одна из буддийских сутр (канонических писаний) предлагает шесть пожизненных практик покаяния для чувств, ума и тела [4].

Все эти ритуалы и верования дают людям чувство вины и ответственности, а также возможность раскаяться и начать все сначала. В основе описанных здесь практик лежит возвращение кающегося к духовному источнику. Как правило, четкое осознание собственной греховности является главной частью общего понимания. Таким образом, религиозные общины могут быть местами, где человеку предлагается встретиться лицом к лицу с ошибками, которые вызывают те или иные нарушения норм, и исправиться. Во многих традициях в эти практики также включена особая расплата с людьми, по отношению к которым вы поступили плохо.

В самом начале пути к пониманию сути примирения я не знала практически ничего о сфере лидерства в бизнесе. Однако именно изучение различных организаций и людей в них стало для меня одним из самых увлекательных периодов обучения. Например, Патрик Ленчиони, эксперт по управлению командами, который в своих книгах учит ценить конфликты в команде, призывает бизнес-лидеров поощрять разговоры о разногласиях [5]. Более того, один из способов справиться с эмоциональными осложнениями между сотрудниками – это обсудить проблему лицом к лицу. То же самое утверждаю я в своей модели извинения.

Лидеры должны изменить свое отношение к негативной обратной связи, считать ее необходимой для процветания команды или компании. С этой целью Ким Скотт, бывший технический руководитель и высокопоставленный консультант по менеджменту, рекомендует «радикальную откровенность». Это не просто желание выслушать неприятные слова, но и активный поиск отличий во мнениях. Я обнаружила, что именно такой поиск является существенной частью личного извинения. В бизнесе чувства, конфликты и защитные реакции возникают так же, как и в личных отношениях. В своей книге Ким Скотт описывает шокирующий спор между ее новым боссом, соучредителем Google Ларри Пейджем, и руководителем группы Мэттом Каттсом. Они разошлись во мнениях по поводу предложенного плана, и Каттс в итоге накричал на босса. Будучи новым сотрудником, Скотт испугалась, что за такую агрессию Каттса уволят. Все оказалось совсем наоборот. Разговор на повышенных тонах никого не смутил, а результат был продуктивным. Тогда Скотт поняла, что открытое, честное разногласие не обязательно должно быть опасным. Она не сторонница вспышек гнева, но спор Каттса с руководителем помог ей самой развить большую устойчивость. Она осознала, что правильные разногласия, даже очень бурные, могут привести к правильным решениям [6].

Даже когда страсти и давление высоки, вы должны оставаться честными и верными себе.

Радикальная искренность требует придерживаться простого правила: говори все, что имеешь в виду. Даже если это негативная оценка чьей-то работы или в случае отношений обратная связь о негативном влиянии на вас. Чтобы совместно добиваться результатов, вы должны слушать, разъяснять, учиться, спорить. Это действия, которые требуют усилий. Для этого нужна та же основа, что и для прочных отношений: даже когда страсти и давление высоки, вы должны оставаться честными и верными себе. И, несмотря на разногласия, быть на одной стороне.