Текст книги "Бесконечный цикл. Небесная магистраль"

Глава 5. Новый строй общества

30 век стали называть идеальным. Всех ресурсов было впрок. Люди не испытывали голод, жажду, недостаток в кислороде или жилье. Никогда не болели, а если вдруг и случалось, ― всё было излечимо. Людям больше не нужно было работать, чтобы обеспечить себе комфортное существование. Государство заботилось о каждом.

Самым сложным решением для человечества оказался отказ использования денег в быту. Обменная валюта полностью не исчезла, но пользоваться ею стали редко. 21 веке такое казалось невозможным, но к 30-му люди сами к этому пришли. Всё началось с создания таблеток для еды. Ими государство обеспечивало всех, как работающих граждан, так и бездельников. Работа перестала быть обязательной. Если раньше люди работали, чтобы хорошо существовать и прокормить семью, в современном мире эта необходимость отпала. Государство обеспечивало не только едой, но и жильём. Правда, лишнюю жилплощадь никому не давали даже за деньги, потому что ресурсы были под расчётом. Деньги на счетах перестали улучшать жизненные условия, стимул к работе у населения отпал.

На планете образовался некий коммунистический строй, хотя люди и разделялись на классы. Первый класс ― работающие люди и принимающие участие в развитии человечества. Второй класс, грубо говоря, ― бездельники. Это люди, которые дополняют общество своим существованием. Нужны потому, что они есть, и являются частью всего. Третий класс ― это бунтари, заключённые. Все, кто не в ладах с законом.

Все люди получали определённое количество благ, необходимых для комфортного существования. Так не планировали, ― это вышло само собой. Деньги стали не нужны, потому что на них нельзя было что-то купить. Всё, что нужно, ― государство выдавало бесплатно. Всё лишнее, люди возвращали потому, что некуда было деть. Когда человеку какая-то вещь становилась не нужной, он нёс её в специальное место в «пункт выдачи». Это что-то между ломбардом, помойкой и магазином. Туда можно прийти и взять всё, что нужно. Начиная от современных гаджетов и кончая ненужным барахлом, по типу старой подушки. Всё давалось бесплатно и ровно столько, сколько хочет взять конкретный человек. Естественно, никто не брал больше, чем ему нужно, ― смысла в этом не было. Разве что другу отдать, по его же личной просьбе.

Продажа и обмен в 30 веке были вне закона. Это тоже лишало людей стимула к работе, обогащение не имело смысла и никак не выделяло тебя в обществе. Если человек хотел какую-то определённую вещь, которая считается редкостью, он мог подать запрос в обменный пункт и получить эту вещь в порядке общей очереди. Любые другие способы были вне закона. Впрочем, кое-что и в те времена продавалось. Как ни странно, ― это антиквариат. Государство само решало, какие вещи подлежат продаже, как ценность. На эти предметы создавали специальные списки, а перечень был доступен в сети Интернет.

Если что-то людей не устраивало, ― зачастую, это жилплощадь. Но, так или иначе, в идеальном мире существовала справедливость. Больше жилья получали те, у кого больше семья.

В 30 веке у людей начались серьёзные проблемы с размножением. Но проблема была не в физиологии, а в самих людях. Они стали другими. Женщины уже давно не рожали, а детей научились выращивать в пробирках с нуля и до самого рождения. Считалось, что роды серьёзный стресс для организма женщины и для новорождённого ребёнка. Малыш, вырастая в искусственной матке, рождался из неё без всяческих трудностей и боли, без травмы и последующих проблем со здоровьем. За ростом эмбриона следили автоматы, и они идеально контролировали процесс от зачатия и до рождения.

Как только новая технология размножения вошла в мир людей, многие семьи побежали заказывать себе детей. Государство ограничивало семью 10-ю детьми, и основным правилом пунктов размножения стало то, что всем парам предоставляли их родных, кровных детей. Только в исключительных случаях, когда яйцеклетка у женщины не образуется вовсе в виду физиологических проблем, разрешали усыновлять неродных детей. Эта мера была введена с целью создать идеальные условия для самих малышей. Они хотели, чтобы родители любили детей за кровное родство.

Когда технология только появилась, люди размножались так и, действительно, любили своих детей из пробирки, заботились о будущем поколении. Но с течением времени и это изменилось.

Не прошло и века, женщины стали отказываться от размножения вовсе. Никто не хотел возиться с малышами, и посвящал жизнь существованию праздно. Это привело государство к огорчающей статистике. Население перестало размножаться и постепенно шло на убыль. У людей деградировали умы. Они перестали испытывать любовь, заботу по отношению к другим.

Ученые пытались понять, что же не так с населением? Почему женщины перестали растить детей, когда условия для этого есть и они идеальные? В итоге пришли к выводу, что именно «идеальные условия» лишают человека необходимости размножаться. Чтобы объяснить причины, современники опирались на опыты американского учёного, который жил в 19 веке. Кэлхун Джон доказал на мышах, что в изобилии ресурсов популяция перестаёт размножаться и постепенно вымирает. Примерно это же и настигло человечество. Кого ни спроси, ― все жили только для себя и ради себя.

Как и предсказывали люди под высоким лозунгом: «мы не мыши, мы не вымрем», так оно и вышло. Чтобы пресечь дальнейшую деградацию населения, государство приняло жёсткие меры. Впредь в обязанность каждого гражданина входила необходимость вырастить двоих детей до совершеннолетнего, 15-его возраста. Если пара создавала семью, скрепив союз браком, им позволяли вырастить минимум 3-их детей на двоих. Стимул на одного ребёнка меньше заставлял людей сходиться вместе для совместного воспитания детей. Естественно, если пара разводилась до достижения детьми 15-него возраста, в их обязанность на воспитание добавляли ещё детей.

Чисто поверхностно в мире возродилось подобие семей, но практически все они были фальшивыми. Очень часто мать ненавидела дитя и наоборот. Отцовские чувства по отношению к детям также отсутствовали. Редкая семья могла похвастаться любовью и заботой друг о друге.

Существующий строй, естественно, многих не устраивал. Особенно сильно всех раздражала необходимость растить детей. Это порождало ненависть и агрессию не только по отношению к своему чаду, но и к окружающим людям. Конфликты и драки в идеальном мире решались отсылкой на Сапфировую планету. Тюрем на Земле больше не было, все они перенеслись туда. Многие боялись отсылки и старались вести себя смирно, а кто-то наоборот мечтал попасть на Сапфировую планету.

Получить тюремный срок не означало обречение на изменение генома. На Сапфировой планете выстроили помещения, в которых воздух тщательно очищали, и он стал абсолютно безопасным. Но сама отсылка туда невероятно всех пугала. И это несмотря на то, что помимо изменения цвета кожи, токсин больше никак не влиял на организм человека.

Глава 6. Правильный семьянин

Пётр Кравцев, казалось бы, обычный современник 30-ого столетия. Он женился в 20 лет на девушке по имени Аня. Искал он её пять лет с момента своего совершеннолетия и после. Хотя «искал» ― это сильно сказано. Гулял, встречался, подбирал себе подходящую невесту. Но в целом Пётр был лучшим примером человека тех времён. Он вёл беззаботную разгульную жизнь ровно столько, сколько позволяло государство. Ходить бездетными им разрешали до 20-и лет, а потом уже требовали выполнения обязательств по размножению.

Женитьбу Пётр воспринял серьёзно. Он честно заботился о жене и детях. Питал к ним правильные, нежные чувства, называемые любовью. Для людей тех времён ― это была большая редкость, а их семья считалась особенной. Но особенной она была не только поэтому.

Пётр Кравцев деловой человек. От его родителей ему перешёл бизнес по продаже антикварных вещей, а именно,― книг. Родители давно потеряли интерес к этому делу, потому что не видели смысла в деньгах, но не Пётр. Ему с детства нравились книги, а так же работать, чего-то добиваться. Он не мог представить себе разгульную, беспорядочную жизнь. Именно это сделало его тем, кем он стал, ― сохранило в нём остатки правильного восприятия мира. Можно сказать, что он не деградировал, как подавляющее большинство населения. Жизнь его была разнообразной, наполненной делами, целью, какими-то тяготами, когда дела шли не по плану. Именно этого не хватало подавляющему большинству людей, ― они жили без цели, и поэтому деградировали.

Рома ― младший сын Петра. Ему исполнилось 10 лет, и он обожает читать книги. Но не электронные, а настоящие, которые напечатаны на реальном носителе. Такие уже не производят 30 веке. Последние книги относятся к 25 веку, и они являются полимерными.

– Рома, ты опять за своё? ― спросил Пётр, когда вошёл в гостиную. Рома сидел за их старинным столом из натуральной древесины. Шустро спрятал книгу на полку под столом, а сам посмотрел на отца.

– Нет, пап, я просто сижу, ― с улыбкой ответил Рома. Но Пётр уже по его лицу понимал, где правда, а где вымысел.

– Что мы обсуждали про ложь? ― с важным видом спросил Пётр. Рома сразу же вздохнул и опустил голову.

– Ладно, пап, я взял книжку почитать, ― виновато признался Рома и принялся обратно вытаскивать его из-под стола, пытался оправдаться: ― она показалась мне такой интересной, я не удержался.

Пётр всегда радовался, когда дети проявляют тягу к знаниям. Он считал, что это правильно, так и должно быть. Никогда не понимал дух современников, которые запрещают учиться. Он не запрещал своим детям учиться, если они сами того хотят. Но из-за книг переживал. Они, действительно, стоили огромных денег. Каждая имела ценность, большую, чем за неё могут отдать деньгами.

Пётр всегда старался пополнять запасы своей коллекции, и весь его бизнес был направлен исключительно на это. Иногда он продавал одну книгу, чтобы приобрести несколько других. Но такие сделки редко случались. Владельцы антикварных вещей зарабатывали в основном на так называемых «показах». Состоятельные люди подавали заявку и платили за то, чтобы просто посмотреть. Так было заведено в их времена, и это считалось законным. На вырученные деньги, Пётр, естественно, покупал ещё книги.

В их современном мире в музей не мог заглянуть каждый. Допускали только тех, кто в состоянии заплатить и купить. Так сделали для того, чтобы сохранить исторически значимые предметы в безопасности. Простые люди не имели денег и даже не видели их воочию, поэтому не могли изъявить желание увидеть подобные ценности. Если прецеденты и случались, то редко. Но в целом среди элиты это воспринималось нормально. Обладатели денег, в основном люди из 1 класса. Они узнавали друг друга по специальным приметам в электронных паспортах. Эти люди составляли примерно 3% от всего населения.

Пётр практически превратил свою лавку в музей. Продавал всё по завышенным ценам, чтобы не находилось покупателей. А если они всё же находились, он выигрывал вдвойне. На вырученные деньги приобретал несколько новых книг. Так его библиотека пополнялась, а вот накопительством конкретно денег он никогда заниматься не любил. Как и многие современники, Пётр не находил в этом смысла. Деньги не имеют ценности, если их невозможно потратить. С этим столкнулись в 30 веке.

Пётр подошёл к сыну и бережно перелистнул страницу открытой полимерной книги.

– Что читаешь? ― спросил он сына. Пётр не хотел ругать сына, но иногда приходилось. Он порадовался тому, что на этот раз Рома прислушался к его важному требованию не трогать бумажные книги. Они считаются самыми дорогими и хрупкими.

– Про историю простых, ― ответил Рома, внимательно посмотрев на своего отца. Простыми они обозвали людей из 21 века, считали их глупыми и крайне неразвитыми.

– Кажется, это не история, а художественная литература, ― пояснил Пётр, перелистнув ещё несколько страниц своей книги.

– Но такая интересная, ― с восторгом добавил Рома, ― эти простые были такими глупыми, они разбивались на своих же собственных автомобилях.

И тут Пётр аккуратно закрыл книгу, хватая её обеими руками. А после посмотрел сыну в глаза и важно пояснил:

– Это вовсе не значит, что они были глупыми.

Сам Пётр никогда не считал тех людей глупыми. Понимал, что им просто не хватало развития и технологий.

– Они были глупыми, ― уверенно и упрямо возразил Рома, ― всё время воевали и делили то, что делить вообще не нужно. Собирали зачем-то вещи и даже дрались за них.

Пётр усмехнулся и взял в руки свою книжку.

– Я тоже собираю вещи, вот книги, например. Я тоже глупый?

– Нет, пап, это другое. У них машины были неправильные, ― сказал Рома, снова придираясь к автомобилям 21 века, ― они даже защиту не имели от столкновения.

– У тех людей не было технологий, которые мы имеем.

– Да-да, они не умели общаться с животными, ― со вздохом добавил Рома, ― но всё равно это их не оправдывает. Магистраль люди создали без помощи комаров.

– Это верно, ― согласился Петр.

– Иногда мне кажется, что у некоторых древних людей были наши машины. Они пишут о них, как про НЛО, ― с ухмылкой сказал Рома. Ему очень нравилось сравнивать древних людей с их современниками.

– Всё может быть, ― согласился Пётр, но сам в эту историю не верил. Машина из 30 века не могла попасть в 20 век и в 21 тоже. Проскакивать сквозь время современники не умели. Это было признано невозможным.

– Но они откуда-то знали, что машины в будущем будут летать! ― с некоторым восхищением сказал Рома.

Пётр усмехнулся словам сына:

– Потому что люди хотели этого. И, кстати, машины у нас не летают, ― подправил его Пётр, помахивая указательным пальцем. Несмотря на все запреты, каким-то истинам он всё же изучал сына.

– Ладно, они ездят на магнитных полюсах, ― со вздохом согласился Рома, высоко приподнимая подбородок. На тот момент Пётр стоял рядом, а он сидел на стуле.

– Вот это правильно, ― согласился Пётр.

– Но они так высоко ездят, всё равно, что летают! Простые могли напутать.

– Они не видели наш мир… не могли видеть, ― задумчиво сказал Пётр, ― и они не могли предвидеть, какими станут машины.

– По-моему они классные. Я хочу поскорее вырасти и тоже полететь, ― мечтательно признался Рома.

– Куда ещё тебе! ― сказал Пётр и потеребил сыну его длинную шевелюру. Второй рукой схватился за книгу: ― а это я забираю.

Сказав последнее, Пётр направился в сторону своей спальни. Именно в ней он хранил этот экземпляр книги.

– Пап, а мы правильная семья? ― неожиданно спросил Рома, кинув взгляд на своего отца. Тот сразу же обернулся и улыбнулся:

– Да, сынок, мы правильная семья, ― ответил Пётр с гордостью в голосе, ― мы гораздо правильнее, чем многие другие.

С этими словами Пётр открыл дверь в свою спальню, а Рома извинился:

– Прости, пап, что я взял твою книжку. Больше такого не повторится.

– Главное, что ты правильно взял, ― довольным голосом сказал Пётр. Рома тяжело вздохнул:

– Да, я уже знаю, что всегда нужно брать полимерные.

– А лучшее, вообще не брать, ― пояснил Пётр, ― читай электронные.

– Я их тоже читаю, ― поспешил ответить Рома. К этому моменту Пётр уже прошёл к себе, а Рома остался размышлять над своим поведением. В такие моменты ему бывало стыдно за своё непослушание. И это чувство подкреплялось тем, что отец его не ругает…

Глава 7. Алексей

Не так давно старший сын Петра справил своё совершеннолетие и получил права. Практически, как любой юноша, Алексей всё детство мечтал порулить настоящим автомобилем. И вот в заветный день он садится на свою машину в форме приплюснутого шара или же, как обычно говорят, ― в форме летающей тарелки НЛО. Садится, взлетает и мчится на высокой скорости без всякой цели и надобности.

– Да….а! ― восторженно кричит Алексей. Он радуется, как ребёнок, а в душе ощущает свободу и счастье. Наконец-то, его мечта сбылась, и он сам управляет машиной. Алексей решил облететь всю планету, и на машинах 30 века это было возможно. Правда, вот дурачился так мало кто. И такой энтузиазм, как у Алексея, редко у кого встретишь. Он взял с собой запас воды, банку пищевых таблеток и отправился в путешествие. Никого не предупредил: ни отца, ни мать, ни брата. А зачем? Разве в 30 веке нужно это делать? Все уже привыкли к тому, что каждый за себя, а родственные инстинкты уже давно исчезли.

Когда Алексей был младше, заботу от родителей он воспринимал, как данность, которую им навязли. Ведь государство обязывает заботиться о детях до 15 лет, а дальше у многих пути расходятся. Алексей думал, что у него с родителями будет также. Решил, что по доброте душевной, отец не спешит его выставить из дому по достижению совершеннолетия. Алексей это ценил и, по сути, облегчил родителям необходимость сказать: «кыш отсюда». Он, действительно, так думал… не знал, что родители его ищут и волнуются за него по-настоящему. Он просто улетел на своём автомобиле и целый месяц пропадал. Ни слуху, ни духу, как говорится.

Алексей не связывался с родными ещё и потому, что не имел на то физической возможности. Он практически не спускался на поверхность Земли. Парковался на небесных спец. стоянках, чтобы поспать, а дальше снова в путь. На небе телефоны отключаются, но не потому, что в полёте смартфон создаёт помехи. Это ограничение установили власти, чтобы увеличить бдительность водителей. В целом, это сработало, но многим не нравится, что невозможно общаться наверху. Пассажирам личного транспорта всегда приходится скучать в пути, но ограничение не коснулось общественного транспорта. Последним разрешили пользоваться гаджетами в пути, за исключением самих водителей.

Спустя месячного полёта, Алексей нагулялся и решил вернуться домой. А куда ещё ему податься? Круг по Земле он всё-таки не дал, отвлекался на красивые места и сворачивал то на север, то на юг. В общем, как душа пожелает. Как и многое другое, личный автомобиль только на словах был таковым. Его можно было сдать в «пункт выдачи», а по возращению в свой район уже получить новый. Алексей так и решил поступить. Ему не было никакого смысла искать обратный путь домой. Можно было сесть на общественный транспорт, уснуть и очутиться дома. Он так и поступил.

С порога Алексея встретила его младшая сестра Лиза. Она, как увидела брата, сразу же обернулась в сторону гостиной и звонко закричала:

– Мам, пап, Алексей вернулся!

Вскоре подошла мать Алексея. Она встала на расстоянии один метр от него и будто не решалась подойти ближе. Алексей смотрел матери в глаза и не знал, что ответить. Уже начинал чувствовать неловкость. В глазах матери он увидел грусть и радость одновременно, будто частичка её плакала, а другая частичка радовалась его возвращению. В следующее мгновение мать подошла к Алексею и обняла его, ничего не сказала. Вскоре подошёл и его отец, кинул на него суровый предосудительный взгляд, а потом развернулся и ушёл.

– Он, кажется, на меня сердится, ― немного подшучивая, сказал Алексей. Мать только-только отпустила его от своих жадных объятий, а в её глазах он увидел слёзы. Алексей не мог поверить происходящему. Он был на голову выше матери и пригнулся, чтобы внимательнее разглядеть её лицо.

– Мам, ты плачешь что ли? ― с удивлением спросил Алексей.

– Мы думали, что больше никогда тебя не увидим, ― сказала его мать, рукавом вытирая свои слёзы. В этот момент она отвернулась от сына и стремительными шагами направилась в комнату. В прихожей остался только сам Алексей и его младшая сестричка. Она смотрела на него с лучезарной улыбкой, а потом и вовсе захихикала.

– Отец сказал, что ты неблагодарный, ― весело передала Лиза.

– Да я же не знал!.. ― виновато произнёс Алексей, глядя на своё отражение в зеркале.

– Чего ты там не знал? ― послышался недовольный голос отца. Алексей торопливо начал разуваться и прошёл в гостиную.

– Не знал, что я вам ещё нужен, ― вполголоса ответил Алексей. Отец у него был вспыльчивый, и только поэтому Алексей боялся ляпнуть лишнего. Пока он оглядывался и нерешительно отвечал, Пётр уже схватил его за шиворот и потащил на кресло.

– Пап, ну ты чего? ― возмущённо спросил Алексей. Он снова почувствовал себя маленьким, но на отца нисколько не злился, даже сейчас. В полёте ему не хватало этих эмоций, – отцовского гнева и заботы. Алексей послушно сел, но на отца смотреть стыдился. Опустил голову.

– Мог бы хотя бы написать, что с тобой всё в порядке, ― сказала недовольная мать Алексея, которая как-то незаметно сидела на диване.

– Но я летал! ― многозначительно произнёс Алексей.

– Всегда летал, ― сказал Пётр. И было непонятно, это вопрос или утверждение? Но Алексей всё равно ответил:

– Да, я всегда летал, а потом спал.

– И снова летал! ― дополнила его слова младшая сестрёнка Лиза, хлопая в ладоши. Алексей машинально повернулся в её сторону, сжал губы и начал иронично мотать головой, как бы говоря «да». Когда они жили семьёй, он часто с ней передразнивался.

– Сядь нормально,― неожиданно вскрикнул отец. Пётр уже сел на второе кресло, напротив сына, смотрел на него недовольными глазами. Алексей усмехнулся и закрыл губы руками. Он радовался тому, что за него волновались. Почувствовал себя значимым, ― членом семьи, а не обузой.

– По-твоему это смешно? ― рассерженно спросил Пётр.

– Я же не думал, что вы волноваться будете, ― сказал Алексей, ― я ведь уже взрослый.

В этот момент Пётр сжал кулак и крепко ударил по стеклянному журнальному столу. Алексей вздрогнул и ровнее прислонился спиной к креслу. «Ну, разборки намечаются, из-за ничего» ― со вздохом подумал Алексей. В очередной раз произнёс неудачную оправдательную речь:

– Ну, я же не улетел из Земли!

– Так ты ещё и преступником решил стать? ― с ещё большим упрёком спросил его отец. И тут Лиза снова захихикала. Она вытянула руку, как на уроке, и приложила к губам. Как бы начала шептать брату, но громко:

– Лучше бы ты этого не говорил.

Алексей слушал передразнивания сестрёнки только краем уха, а сам не отводил взгляда от отца.

– Почему сразу преступником? ― спросил Алексей. ― На Сапфировую планету не только преступники едут.

– Только, ― грубо и уверенно возразил Пётр.

– Нет, не только, и рабочие тоже ездят.

– Ты не рабочий, ― поспешил напомнить Пётр.

– Ну, так я и не ездил, но хочу, ― ответил Алексей. На эту тему они уже и раньше говорили, отец никогда не одобрял и не понимал его мечты. А у Алексея было только 2 мечты: одна из них водить машину, а вторая ― попасть на Сапфировую планету. Одну мечту он уже исполнил, а вот вторая казалась несбыточной. Действительно, чтобы попасть на Сапфировую планету, нужно было стать преступником. Других путей туда не было, но Алексей не хотел становиться преступником…

Продолжительный загул Алексея обсуждали всей семьёй и всю ночь. Отец, как обычно, читал нотации, поучал, упрекал. От Алексея потребовал обещание, что он больше никогда так не поступит и не пропадёт бесследно. Требуя последнее, Пётр, естественно, прикрывался его матерью. Говорил, что она волнуется. Но Алексей был уверен, что отец волновался сильнее…

Алексей дал обещание не совершать никаких глупостей, и на этом его отец успокоился.