Текст книги "Герои в поисках приключений"

Глава четвертая

Тор спрятался в соломе в задней части повозки, которая везла его по проселочной дороге. Он пробрался к дороге прошлой ночью и терпеливо ждал, пока не появилась достаточно большая повозка, в которой он мог незаметно спрятаться. К тому времени уже было темно, и повозка передвигалась достаточно медленно для того, чтобы он разбежался и прыгнул сзади.

Тор приземлился в сено и зарылся в него. К счастью, извозчик его не заметил. Он не был уверен, что повозка направляется в королевский двор, но, во всяком случае, она двигалась в том направлении. А повозка этого размера и с этими отметками могла ехать и в несколько других мест.

Тор ехал всю ночь. Долгие часы он лежал без сна, думая о своей встрече с Сиболдом. С Аргоном. Он думал о своей судьбе. О доме, который он покинул. О своей матери. Он чувствовал, что вселенная ответила ему, сообщила, что у него другая судьба. Тор лежал там, положив руки под голову, и смотрел на ночное небо, видимое через рваный брезент. Он наблюдал за такой яркой вселенной, за далекими красными звездами. Тор был счастлив. Это было первое в его жизни путешествие. Он не знал, куда едет, главное – он ехал. Так или иначе, но он доберется до королевского двора.

Когда Тор открыл глаза, уже наступило утро, свет наполнил повозку. Он осознал, что задремал. Тор быстро сел и осмотрелся, ругая себя за сон. Ему следовало быть более бдительным – Тору повезло, что его не обнаружили.

Повозка все еще двигалась, но ее уже не так трясло. Это могло означать только одно – теперь дорога была получше. Должно быть, они приближались к городу. Тор посмотрел вниз и увидел гладкую дорогу без камней и канав, выложенную мелкими белыми ракушками. Его сердце учащенно забилось – они подъезжали к королевскому двору.

Тор выглянул из повозки и был потрясен. Чистые улицы были оживлены. Дюжины повозок всех форм и размеров везли различные вещи, заполняя дороги. Одна была нагружена мехами, другая – коврами, третья – цыплятами. Между ними ходили сотни купцов, некоторые из них вели скот, другие на своих головах несли корзины с разными товарами. Четверо мужчин несли сверток шелка, балансируя на столбах. Это была целая армия людей, которая двигалась в одном направлении.

Тор чувствовал себя живым. Никогда прежде он не видел так много людей, так много товаров, так много событий сразу. Всю свою жизнь он провел в маленькой деревне, а теперь он находился в эпицентре, поглощенный человечеством.

Он слышал громкий шум, скрежет цепей, удар огромного куска дерева, сильно сотрясающего землю. Через несколько минут послышался другой звук – стук лошадиных копыт по дереву. Тор посмотрел вниз и понял, что они проезжали через мост – под ними проходил ров с водой. Это был разводной мост.

Тор высунул голову и увидел огромные каменные столбы и зубчатые железные ворота наверху. Они проезжали через Королевские Ворота – самые большие ворота, которые он когда-либо видел. Он посмотрел вверх на зубцы, испугавшись того, что если бы они вдруг обрушились, то разрезали бы его пополам. Он заметил, как входят четверо стражников Королевского Серебра и почувствовал, как заколотилось его сердце.

Они проехали через длинный каменный туннель, после чего перед ними вновь открылось небо. Теперь они находились в королевском дворе.

Тор с трудом верил своим глазам. Здесь было даже больше движения, если это было возможно. Казалось, здесь находились тысячи людей, перемещающихся в разных направлениях. Повсюду были обширные участки с идеально подрезанной травой и цвели цветы. Вдоль дороги, которая здесь была шире, выстроились киоски, продавцы и каменные здания. И посреди всего этого люди Короля – солдаты, облаченные в доспехи.

От волнения он невольно поднялся, и в этот момент повозка остановилась, отбросив его назад, на солому. Он не успел подняться, когда услышал звук опустившегося засова. Тор увидел сердитого лысого старика, одетого в лохмотья. Извозчик потянулся и, схватив Тора своими костлявыми руками за щиколотки, вытащил его из повозки.

Тор пролетел и приземлился на грязную дорогу, подняв облако пыли. Вокруг него поднялся смех.

«Если в следующий раз ты поедешь в моей повозке, мальчишка, тебя закуют в кандалы! Тебе повезло, что я не вызвал солдат Серебра!»

Старик отвернулся и сплюнул, после чего поторопился вернуться в свою повозку и ударил своих лошадей кнутом.

Пристыженный Тор медленно и, собравшись с мыслями, поднялся на ноги. Он осмотрелся. Двое прохожих посмеивались над ним и Тор, презрительно усмехнувшись, заставил их отвернуться. Он стряхнул грязь со своей одежды и потер руки – не тело, но его гордость была уязвлена.

Настроение вернулось к нему, когда он оглянулся, ослепленный происходящим. Тор понял, что он счастлив уже хотя бы потому, что добрался сюда. Теперь, выбравшись из повозки, он мог, наконец, рассмотреть двор свободно. Зрелище было потрясающим: двор растянулся так далеко, насколько хватало глаз. Посредине находился великолепный каменный дворец, окруженный возвышающимися укрепленными каменными стенами, увенчанными парапетами, на вершине которых повсюду патрулировала армия Короля. Вокруг него были поля зелени, каменные площади в идеальном состоянии, фонтаны и рощи деревьев. Это был город. И он был наполнен людьми. Туда-сюда сновал разный люд – купцы, солдаты, сановники, и все куда-то спешили. Тору понадобилось несколько минут, чтобы понять, что здесь происходили нечто особенное. Когда он прошел дальше, то увидел приготовления – размещались стулья, был возведен алтарь. Похоже, здесь готовились к свадьбе.

Сердце Тора екнуло, когда он увидел вдалеке рыцарский переулок с длинной тропой и разделяющей веревкой. На одном поле он увидел солдат, бросающих копья в далекие мишени, а на другом – лучников, целящихся в солому. Казалось, словно везде происходили игры, соревнования. Также здесь звучала музыка – лютни, флейты и цимбалы, группы блуждающих музыкантов. Повсюду было вино – люди выкатили огромные бочки с вином; а также еда – накрывались столы, которые растягивались на столько, насколько их мог охватить взгляд. Тору показалось, что он прибыл в разгар большого праздника.

Ослепленный всем увиденным, Тор почувствовал потребность найти Легион. Он уже опоздал, но ему нужно было заявить о себе.

Он поспешил к первому человеку, которого он увидел – к старику, который, в своем окровавленном одеянии, похожий на мясника, шел в спешке по дороге. Все в этом городе куда-то спешили.

«Простите, сэр», – обратился к нему Тор, хватая старика за руку.

Мужчина пренебрежительно посмотрел на руку Тора.

«В чем дело, мальчик?»

«Я ищу королевский Легион. Вы знаете, где они тренируются?»

«Неужели я похож на карту?» – зашипел старик и ушел прочь.

Тора поразила его грубость.

Он поспешил к женщине, которая разминала муку за длинным столом. Там были и другие женщины и все они усердно работали. Тор подумал, что одна из них должна знать ответ на его вопрос.

«Прошу прощения, мисс», – сказал он. – «Возможно, Вы знаете, где тренируется Легион Короля?»

Они переглянулись между собой и захихикали. Некоторые из них были всего лишь на несколько лет старше Тора.

Самая старшая девушка обернулась и посмотрела на него.

«Ты не там ищешь», – ответила она. – «Здесь мы готовимся к празднику».

«Но мне сказали, что они тренируются во дворе Короля», – сказал сбитый с толку Тор.

Девушки снова расхохотались. Самая старшая из них положила руки на берда и покачала головой.

«Ты ведешь себя так, словно впервые находишься в королевском дворе. Ты хоть представляешь, насколько он большой?»

Тор покраснел, когда другие девушки рассмеялись, после чего, наконец, ушел.

Ему не нравилось, когда над ним смеялись.

Он увидел перед собой дюжину дорог, петляющих в разные стороны через королевский двор. В каменных стенах была, по крайней мере, дюжина входов. Размер и масштабы этого замка были ошеломляющими. Он поежился от мысли о том, что он может искать не один день и все равно ничего не найти.

Внезапно его посетила мысль: конечно же, солдат наверняка знает, где тренируются другие. Он нервничал и не решался подойти к настоящему солдату Короля, но понял, что должен.

Развернувшись, Тор поспешил к стене, к стоящему на страже солдату у ближайшего входа в надежде, что тот не вышвырнет его вон. Солдат стоял ровно, глядя прямо перед собой.

«Я ищу Легион Короля», – сказал Тор, призывая свой самый храбрый голос.

Солдат продолжал смотреть перед собой, игнорируя его.

«Я сказал, что ищу Легион Короля!» – настаивал Тор громче, пытаясь привлечь к себе внимание солдата.

Через несколько секунд тот смерил его взглядом, усмехнувшись.

«Можете ли Вы сказать мне, где он?» – повторил Тор.

«А какое у тебя к ним дело?»

«Очень важное дело», – убеждал его Тор, надеясь, что солдат не прогонит его.

Солдат отвернулся от него, снова уставившись перед собой и проигнорировав Тора. Тор почувствовал, как его сердце упало. Он боялся, что уже никогда не получит ответ.

Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем солдат ответил: «Иди к восточным воротам, затем направляйся на север как можно дальше. Подойди к третьим воротам слева, затем поверни направо, а потом снова направо. Пройди через вторую каменную арку – их плац находится за воротами. Но я должен сказать тебе, что ты зря теряешь время. Они не принимают посетителей».

Это было именно то, что Тор хотел услышать. Он развернулся и побежал через поле, следуя направлениям, повторяя их про себя, пытаясь их запомнить. Он заметил, что солнце в небе поднялось выше, и молился только о том, чтобы он не пришел слишком поздно.

* * *

Тор бросился вниз по чистым, выложенным ракушками, тропинкам, петляя через королевский двор. Он изо всех сил старался придерживаться направления, надеясь, что он не сбился с пути. В дальнем конце двора он увидел ворота и выбрал третьи слева. Тор пробежал через них, а затем последовал по развилкам, пробегая тропу за тропой. Он бежал против движения, тысячи людей наполняли город, толпа росла с каждой минутой. Тор задевал плечами игроков на лютне, жонглеров, шутов и прочих артистов. Все они были одеты в свои лучшие наряды.

Мыль о том, что отбор начнется без него, была невыносима для Тора. Он попытался сконцентрироваться, пробегая тропу за тропой, высматривая какой-либо признак тренировочной площадки. Он прошел через арку, свернул к другой, после чего вдалеке увидел пункт своего назначения – мини-Колизей, построенный из камня в форме идеального круга. Солдаты охраняли огромные ворота в его центре. Тор услышал приглушенные аплодисменты за его стенами, и его сердце забилось быстрее. Именно это место он искал.

Он ускорил шаг, его легкие горели. Когда он добежал до ворот, двое стражников выступили вперед и опустили свои копья, преграждая ему путь. Третий стражник выступил вперед, подняв ладонь.

«Стой здесь», – приказал он.

Тор остановился, задыхаясь. Он с трудом сдерживал свое воодушевление.

«Вы… не понимаете», – выдохнул он, запинаясь, поскольку ему не хватало воздуха. – «Я должен попасть внутрь. Я опоздал».

«Опоздал для чего?»

«Для отбора».

Стражник – грузный человек низкого роста с рябой кожей – обернулся и посмотрел на других, в глазах которых читался цинизм. Повернувшись к Тору, он окинул его пренебрежительным взглядом.

«Новобранцев привезли несколько часов назад, в королевском фургоне. Если тебя не пригласили, ты не можешь войти».

«Но вы не понимаете. Я должен…»

Стражник протянул руку и схватил Тора за рубашку.

«Это ты не понимаешь, наглый мальчишка. Как ты смеешь приходить сюда и пытаться прорваться внутрь силой? А теперь уходи, пока я не заковал тебя в кандалы».

Он толкнул Тора, который отскочил на несколько футов.

Тор ощутил острую боль в груди в том месте, где рука стражника коснулась его. Более того, он почувствовал боль от того, что его отвергли. Он был возмущен. Тор преодолел весь этот длинный путь не для того, чтобы стражник отослал его до того, как он предстанет перед Легионом. Он должен попасть внутрь.

Стражник повернулся к своим напарникам, а Тор медленно отошел, собираясь обойти круглое здание с другой стороны. У него появился план. Он шел до тех пор, пока не скрылся из виду, затем побежал вдоль стен. Он оглянулся, чтобы убедиться, что стражники не видят его, затем увеличил скорость и бросился бежать что есть сил. Наполовину оббежав здание, Тор заметил другое отверстие на арену – высоко в камне были арочные проемы, заблокированные железными прутьями. В одном из этих проемов не хватало прутьев. Он услышал очередной шум, поднялся и посмотрел.

Его сердце учащено забилось. На круглой тренировочной площадке находилась дюжина новобранцев, включая его братьев. Выстроившись в ряд, все они стояли лицом к лицу к воинам Серебра. Люди Короля проходили между ними, рассматривая их и принимая решение. Другая группа новобранцев стояла в стороне, под бдительным взглядом солдата, и бросала копья в отдаленную мишень. Один из них не попал в цель.

Кровь Тора закипела от возмущения. Он мог бы попасть во все эти мишени – он был так же хорош, как и каждый из них. Было несправедливым оставлять его в стороне только потому, что он был младше и не такой крепкий.

Внезапно Тор почувствовал чью-то руку на своем плече. Его отбросили назад и он пролетел в воздухе. Приземлившись на землю, он больно ударился. Переведя дыхание, Тор увидел солдата, охраняющего ворота, который окинул его презрительным взглядом сверху вниз.

«Что я сказал тебе, мальчишка?»

Прежде чем Тор смог что-то ответить, стражник наклонился и больно ударил Тора ногой. Тор почувствовал тяжелый удар по ребрам, когда солдат ударил его второй раз. На этот раз Тор поймал ногу солдата в воздухе. Он дернул ее, лишив ее равновесия и сбив его с ног.

Сам Тор быстро поднялся на ноги. Одновременно с ним стражник тоже поднялся. Тор посмотрел на него, пораженный тем, что только что сделал. Напротив него стоял рассерженный солдат.

«Сейчас я не просто закую тебя в кандалы!» – зашипел он. – «Но я заставлю тебя заплатить. Никто не смеет трогать стражника Короля! Забудь о вступлении в Легион – теперь ты отправишься в подземелье! Тебе повезет, если ты еще когда-нибудь увидишь солнечный свет!»

Солдат достал цепь с кандалами на конце. Он приблизился к Тору, желая возмездия.

Тор лихорадочно размышлял. Он не мог позволить заковать себя в кандалы, но вместе с тем он не хотел причинять вред королевской страже. Он должен быстро что-то придумать.

Он вспомнил о своей праще. Его рефлексы сработали быстрее разума, он схватил ее, поместил туда камень, прицелился и выстрелил.

Камень пролетел и выбил кандалы из рук пораженного стражника. Он также угодил по его пальцам. Солдат отстранился и встряхнул свою руку, закричав от боли, в то время как кандалы с грохотом упали на землю. Бросая на Тора уничтожающий взгляд, стражник вынул свой меч. Тор увидел отличное металлическое кольцо.

«Это была твоя последняя ошибка», – мрачно пригрозил ему солдат, наступая.

У Тора не было выбора – этот человек просто его ему не оставил. Он поместил другой камень в свою пращу и метнул его. Он целился обдуманно – он хотел не убить стражника, а только остановить его. Поэтому вместо того чтобы целиться ему в сердце, нос, глаз или голову, Тор прицелился в место, которое, как он знал наверняка, остановит его, но не убьет. Он прицелился стражнику между ног.

Тор метнул камень не в полную силу, но достаточно для того, чтобы заставить человека согнуться пополам. Это был прекрасный удар.

Стражник рухнул, выронив свой меч, и, схватившись за пах, свернулся в клубок.

«Тебя повесят за это!» – застонал он от дикой боли. – «Стража! Стража!»

Тор поднял глаза и вдалеке увидел нескольких королевских стражников, которые бежали к нему.

Теперь или никогда.

Не теряя времени, он побеждал к отверстию. Он должен перепрыгнуть на арену и представить себя. И он сразит любого, кто встанет у него на пути.

Глава пятая

МакГил сидел в верхнем зале своего замка, который он использовал для личных встреч. Он восседал на своем личном троне, вырезанном из дерева, и рассматривал четверых детей, которые стояли перед ним. Здесь был его старший сын Кендрик – отличный двадцатипятилетний воин и настоящий джентльмен. По иронии судьбы, он больше всех остальных детей был похож на МакГила, хотя был его бастардом, рожденным другой женщиной – женщиной, которую МакГил давным-давно забыл. Король вырастил Кендрика вместе со своими законнорожденными детьми, несмотря на первоначальные протесты Королевы, при условии, что он никогда не станет претендовать на трон. Теперь МакГил испытал боль от этой мысли, потому что Кендрик был лучшим молодым человеком, которого он когда-либо знал, – это был сын, которым он гордился. Лучшего претендента на роль наследника престола не было.

Кроме него в зале был и его второй по рождению, но первый законнорожденный сын, который был полной противоположностью Кендрика. Гарет, двадцати трех лет от роду, был худым молодым человеком с впалыми щеками и большими карими, постоянно бегающими глазами. Его характер значительно отличался от характера старшего брата – Гарет был всем тем, кем не мог быть Кендрик: Кендрик был прямолинейный, а Гарет держал свои мысли при себе, в то время как Кендрик был гордым и благородным, Гарет был нечестным и хитрым. МакГила мучила мысль, что он не любит собственного сына. Много раз он пытался исправить его характер, но после некоторых событий в подростковом возрасте мальчика, он решил, что его натура была предопределена: Гарет был коварным, властолюбивым и амбициозным – в самом плохом смысле этих слов. Кроме того, МакГил знал, что его сына интересуют не женщины, а мужчины. Другие короли отстранили бы такого сына, но МакГил был более непредубежденным, и он считал, что это не является причиной, чтобы не любить сына. Он не осуждал Гарета за его пристрастия. МакГил осуждал его за его злую, коварную натуру – на это он не мог не обращать внимания.

Рядом с Гаретом стояла вторая дочь МакГила Гвендолин. Ей только что исполнилось шестнадцать лет, это была очень красивая девушка, чей характер даже превосходил ее красоту. Добрая, щедрая, честная Гвендолин была самой прекрасной девушкой, которую он когда-либо знал. В этом отношении она была похожа на Кендрика. Она посмотрела на МакГила со всей дочерней любовью к отцу. В каждом ее взгляде он читал преданность. Король гордился ею даже больше, чем своими сыновьями.

По другую сторону от Гвендолин стоял младший сын МакГила Рис – гордый и энергичный молодой человек четырнадцати лет, который только-только становился мужчиной. МакГил с удовольствием наблюдал за его вступлением в Легион и уже видел, каким мужчиной станет Рис. МакГил не сомневался, что однажды Рис станет лучшим среди его сыновей и прекрасным правителем. Но этот день еще не пришел. Он все еще был слишком молод, и ему предстояло многому научиться.

МакГил испытывал смешанные чувства, рассматривая четверых своих детей – трех сыновей и дочь – которые стояли перед ним. Он одновременно испытывал и гордость, и разочарование. Он также чувствовал злость и раздражение из-за того, что двое его детей отсутствовали. Его старшая дочь Луанда, разумеется, готовилась к своей собственной свадьбе и, поскольку, выйдя замуж, она собиралась отбыть в другое королевство, она не должна была участвовать в этом обсуждении престолонаследия. Но его средний сын Годфри – восемнадцатилетний молодой человек – отсутствовал по непонятной причине. МакГил покраснел от оскорбления.

С самого детства Годфри демонстрировал подобное неуважение к королевству. Он всегда давал понять, что королевство ему безразлично, и он никогда не станет его правителем. К величайшему разочарованию короля, вместо этого Годфри прожигал свои дни в пивных в дурной компании, навлекая все больший позор и бесчестие на свою королевскую семью. Он был бездельником, который спал большую часть своего времени, а в остальное время пил. С одной стороны МакГил почувствовал облегчение, обнаружив его отсутствие, но с другой это было оскорбление, которое он не хотел сносить. На самом деле он ожидал этого, поэтому рано утром отправил своих людей прочесать пивные и привести его во дворец. МакГил сидел и хранил молчание, ожидая появление своего среднего сына.

Наконец, тяжелая дубовая дверь распахнулась и вошла королевская стража, волоча Годфри под руки. Они подтолкнули его, и он споткнулся, когда за ними закрылась дверь.

Его братья и сестра обернулись и посмотрели на него. Годфри был неопрятный, небритый, полураздетый и от него разило элем. Он подарил им наглую улыбку, как, впрочем, и всегда.

«Здравствуй, отец», – произнес Годфри. – «Я пропустил все веселье?»

«Ты встанешь рядом со своими братьями и сестрой и выслушаешь меня. А если нет, то – Господи, помоги мне, – я посажу тебя на цепь в подземелье вместе с обычными преступниками, и ты не увидишь пищу – особенно эль – по крайней мере, три дня».

Годфри вызывающе посмотрел на своего отца. В этом взгляде МакГил обнаружил скрытый источник силы, что-то от него самого, искру чего-то, что однажды могло бы сослужить Годфри добрую службу. Разумеется, при условии, что он сможет побороть свою собственную натуру.

Оставаясь верным самому себе, Годфри подождал добрых десять секунд прежде, чем, наконец, уступил и подошел к остальным.

МакГил рассматривал всех пятерых детей, стоящих перед ним: бастарда, интригана, пьяницу, свою дочь и младшего сына. Это была странная группа, и он с трудом верил, что все они являются его детьми. И сегодня, в день бракосочетания его старшей дочери, он должен выбрать, кто же из них станет его наследником. Как это возможно?

Это было бесполезное занятие. В конце концов, он пребывал в расцвете лет и мог править еще лет тридцать. Тот, кого он сегодня назовет своим наследником, может не получить трон еще по меньшей мене несколько десятилетий.

Вся эта традиция раздражала его. Возможно, она была необходима во времена его отца, но никак не сейчас.

Он прочистил горло.

«Мы собрались здесь сегодня, чтобы отдать дань традиции. Как вы знаете, в этот день, когда моя старшая дочь выходит замуж, я должен назвать своего приемника – наследника, который будет править этим королевством. Если я умру, никто не будет править лучше вашей матери. Но законы нашего королевства предписывают, что только потомок короля может наследовать престол. Поэтому я должен выбрать».

МакГил отдышался, задумавшись. Угнетающая тишина повисла в воздухе. Он ощущал напряжение от ожидания. Он заглянул в их глаза и увидел в них разное выражение. Бастард выглядел смирившимся, поскольку он знал, что ему не стать приемником. Глаза интригана горели от амбиций, словно он ждал, что выбор естественно упадет на него. Пьяница смотрел в окно – ему было безразлично. Дочь МакГила взирала на него с любовью, зная, что она не является частью этого обсуждения. Но она любила своего отца несмотря ни на что. То же самое выражение он увидел и у своего младшего сына.

«Кендрик, я всегда считал тебя своим законным сыном. Но законы королевства не позволяют отдать предпочтение кому-то кроме моих законнорожденных детей».

Кендрик поклонился. «Отец, я и не рассчитывал на то, что ты это сделаешь. Я доволен своим положением. Пожалуйста, не позволяй этому поставить тебя в тупик».

МакГил ощутил острую боль, услышав его ответ, поскольку он увидел, насколько искренним он был. Больше всего королю хотелось сделать его своим наследником.

«Остаетесь вы четверо. Рис, ты прекрасный молодой человек. Лучший из всех, кого я когда-либо видел. Но ты еще слишком молод, чтобы быть частью этого обсуждения».

«Я ожидал этого, отец», – ответил Рис, слегка поклонившись.

«Годфри, ты один из троих моих законных сыновей, хотя ты предпочитаешь проводить свои дни в пивных, в грязи. Тебе были предоставлены все привилегии жизни, но ты отверг каждую из них. В моей жизни нет большего разочарования, чем ты».

Годфри скривился и передвинулся, испытывая неудобство.

«Ну, тогда полагаю, мне здесь нечего делать и я могу вернуться в пивную, не так ли, отец?»

Быстро и насмешливо поклонившись, Годфри развернулся и направился к двери.

«Вернись на место!» – закричал МакГил. – «СЕЙЧАС же!»

Но Годфри продолжал идти, игнорируя его. Он пересек комнату и открыл дверь – на пороге стояли два стражника.

МакГил кипел от ярости, когда оба вопросительно посмотрели на него.

Но Годфри не стал ждать – он оттолкнул их со своего пути и вышел в коридор.

«Задержите его!» – крикнул МакГил. – «И держите его подальше от глаз Королевы. Я не хочу, чтобы его мать видела его на свадьбе своей дочери».

«Да, мой сир», – сказали они и, закрыв дверь, поспешили за Годфри.

МакГил сидел, тяжело дыша, с красным лицом, пытаясь успокоиться. В тысячный раз он задавался вопросом, что же он натворил, если заслужил такого сына.

Он посмотрел на остальных детей. Четверо смотрели на него, ожидая в полной тишине. МакГил сделал глубокий вдох, пытаясь сконцентрироваться.

«Остаетесь вы двое», – продолжил он. – «И из вас двоих я выбрал своего приемника».

МакГил повернулся к своей дочери.

«Гвендолин, это будешь ты».

В зале стало трудно дышать. Все его дети казались шокированными и Гвендолин больше всех.

«Вы сказали точно, отец?» – спросил Гарет. – «Вы сказали Гвендолин?»

«Отец, это большая честь для меня», – произнесла Гвендолин. – «Но я не могу этого принять. Я женщина».

«Это правда, женщина никогда не сидела на троне МакГилов. Но я решил, что настало время изменить традицию. Гвендолин, ты самая умная и энергичная молодая девушка из всех, кого я встречал. Ты молода, но с Божьей помощью я еще поживу. И когда придет время, ты будешь готова править королевством. Оно будет твоим».

«Но отец!» – закричал Гарет с пепельным лицом. – «Я старший из твоих законных сыновей! Всегда, на протяжении всей истории МакГилов, королевство переходило старшему сыну!»

«Я – Король», – мрачно ответил МакГил. – «И я определяю традиции».

«Но это несправедливо!» – умолял Гарет, едва ли не плача. – «Я должен стать королем, а не моя сестра. Не женщина!»

«Попридержи язык, мальчик!» – закричал МакГил. Его трясло от ярости. «Ты смеешь оспаривать мое решение?»

«И мне предпочли женщину? Такого ты обо мне мнения?»

«Я принял свое решение», – сказал МакГил. – «Ты будешь уважать и подчиняться ему, как и каждый подданный этого королевства. А теперь вы можете оставить меня».

Его дети быстро склонили головы и поспешили выйти из комнаты.

Но Гарет задержался в дверях, не в силах заставить себя удалиться.

Он обернулся и встретился взглядом с отцом.

МакГил увидел разочарование на его лице. Конечно, он рассчитывал услышать свое имя сегодня. Более того, он хотел этого. Отчаянно. Это нисколько не удивило МакГила – и именно поэтому он не сделал его своим приемником.

«Почему ты ненавидишь меня, отец?» – спросил Гарет.

«Я не испытываю ненависти по отношению к тебе. Я просто не считаю, что ты можешь управлять моим королевством».

«Это почему же?» – настаивал Гарет.

«Потому что это именно то, чего ты жаждешь».

Лицо Гарета стало темно-красным. Разумеется, МакГил высказался о его истинной натуре. Король наблюдал за его глазами, он видел, что они горят ненавистью к нему, о которой он и не подозревал.

Не сказав больше ни слова, Гарет поспешил выйти из зала, захлопнув за собой дверь.

МакГил содрогнулся от последовавшего за этим эха. Он вспомнил взгляд своего сына и ощутил, насколько глубока его ненависть – она куда глубже ненависти его врагов. В этот момент он подумал об Аргоне, о его заявлении, о том, что опасность близко.

Может ли она быть настолько близкой?