Текст книги "Путешествие в Париж. «Римские» каникулы"

Эйфелева башня

Вечерний Париж – это особая неповторимая атмосфера. Неторопливо прогуливающиеся люди, уютные уличные кафе, фонтаны с подсветкой, переливающейся цветами радуги, уличные музыканты, извлекающие из своих инструментов негромкие задушевные мелодии. На первый взгляд кажется – всё то же, что мы наблюдаем во всех вечерних городах мира, но здесь появляется особое состояние души: вам хорошо, легко, вы замечаете, что непроизвольно улыбаетесь, хочется разговаривать вполголоса или просто молчать и слушать. Где-то внутри созревает чувство сопричастности ко всему тому, что вас окружает, что вдохновляет вас, делает тоньше, деликатнее. Эта атмосфера объединяет всех, кто находится на вечерних улицах города: чинно прогуливающиеся пожилые пары, молодых людей, катающихся на сегвеях по старым мощёным улицам, разноязычных посетителей кафе, детей, которым в обычное время давно пора спать, но сейчас всё можно, потому что лето и каникулы, – всё это сливается в единую гармоничную картину покоя, мира и любви! После активного дня, наполненного событиями и впечатлениями, хочется расслабиться и посидеть в кафе, если повезёт, то вы сразу найдёте свободное место, если нет, то вам придётся пройти дальше по улице, откуда не будет так хорошо виден фонтан, но от этого никак не пострадает вкус заказанных вами блюд. Тушёные овощи с душистыми травами и специями, жареный картофель, мясо в кисло-сладком соусе, печеные яблоки и груши в прозрачной карамели – всё просто и вкусно; и, конечно же, французское вино, лёгкое, с романтичной ноткой парижского вечера!

Вечерний Париж. Вид с Эйфелевой башни

Мы так привыкли, что в Париже всегда хорошая солнечная погода, которая настраивает нас на позитивный лад, что накрапывающий утренний дождик удивил нас и немного расстроил. Но ничто не могло помешать нашему посещению Лувра, намеченному на этот день. Миллионы людей приезжают в Париж из разных стран, чтобы увидеть сокровища одного из самых популярных художественных музеев мира, который находится на правом берегу Сены на улице Риволи. Здание музея – это старинный королевский дворец, на протяжении длительного времени он неоднократно менял своё функциональное предназначение. В какое-то время он был крепостью с мощными каменными стенами. Здание выглядит фундаментально и основательно, и соседство с хрупкой стеклянной пирамидой, которая возведена в центре Наполеоновского дворика, слегка удивляет. Автор пирамиды – архитектор китайского происхождения Йо Минг Пей. Парижане, как это часто бывает, приняли в штыки странное и, как им казалось, неуместное архитектурное сооружение, но потом смирились и в путеводителях по Парижу причисляют его к достопримечательностям города. В настоящее время стеклянная пирамида выполняет роль входа с кассами. У каждой грани пирамиды расположен треугольный бассейн с фонтанами. А вот скульптура Людовика Четырнадцатого, восседающего на резвом скакуне, очень гармонично смотрится на фоне Лувра.

Лувр

Стеклянная пирамида Лувра

Внутри стеклянной пирамиды Лувра

Знаменитый музей собрал в своих залах невероятное количество реликвий, представляющих не только минувшие эпохи Европы, но и культуру других стран: Египта, Греции, Ближнего Востока, Ирана, Африки и Америки. В нём гармонично сочетается прошлое с настоящим. Самое знаменитое полотно Лувра – «Джоконда» Леонардо да Винчи. В зале, где висит картина «Мона Лиза», всегда многолюдно, оригинал картины небольшого формата находится под защитой толстого бронированного стекла, вокруг картины стоят турникеты, не позволяющие приблизиться к ней. Через толпу очень трудно пробраться, чтобы встать у самых турникетов и рассмотреть это художественное произведение. Многоязычный говор, щёлканье фотокамер, напряжённые взгляды, пытающиеся уловить в этом шедевре то, о чём только слышали или читали, то, что хотели увидеть, но не смогли, ещё будучи у себя на родине, тщетно пытаясь рассматривать репродукции. И теперь, находясь в Лувре, экскурсанты с большим интересом устремили свои взоры на оригинал. Скажу вам откровенно: это сделать было очень трудно, стекло, защищающее полотно, бликовало, расстояние от толпы до портрета было велико, сам портрет имел очень небольшой формат. С самого начала на лицах людей был восторг ожидания, все без исключения хотели увидеть загадочную улыбку на лице Моны Лизы. И здесь, как по заказу, из соседнего зала появилась группа туристов с англоговорящим гидом, мы стали прислушиваться к лекции экскурсовода, которая объяснила причину таких строгих мер безопасности. Оказывается, «Джоконда» 22 августа 1911 года была украдена итальянцем Винченцо Перуджа, он мотивировал свой поступок патриотическим порывом и желанием вернуть картину на родину в Италию. Но, проспав на матраце, под которым лежала картина, два года, Винченцо решил продать творение знаменитого мастера, позабыв напрочь о патриотизме и альтруизме. На этом горе-похититель и погорел! Вокруг похищения ходило множество слухов. Вначале его приписывали Кайзеру Вильгельму Второму, желающему развязать новую войну с Францией и доказать слабость этой страны. Затем – Сальвадору Дали, учитывая его экстравагантность и немыслимый эпатаж. И уже потом заподозрили Пабло Пикассо, вспомнив его некорректное и злобное высказывание в адрес музея: «Лувр – это гробница искусства». Несколько лет газеты пестрили всевозможными предположениями, и только сообщение о гибели «Титаника» вытеснило тему похищения «Джоконды» с первых газетных полос. С тех пор возвращённое в Лувр полотно усиленно охраняется.

Дальше экскурсовод повела речь о загадочной и неуловимой улыбке Моны Лизы, которую не каждый способен увидеть и понять. А улыбка эта может проявиться под определённым углом зрения, и рассматривать нужно лицо не полностью, а фрагментами: отдельно подбородок, отдельно губы и кончик носа, зрительно совмещая их! Друзья мои, ну как это можно принимать всерьёз?! Но экскурсанты слушали внимательно и начинали проводить эксперименты над своим зрением, пытаясь найти правильный угол, под которым нужно смотреть на картину. Они наклоняли головы то вправо, то влево, некоторые поочерёдно прикрывали ладонью глаза. На это было грустно смотреть. Кто придумал эти уловки и позы, которые позволят увидеть то, чего нельзя видеть, просто спокойно глядя на картину?! Я не хочу показаться Фомой Неверующим или круглой невеждой, но повторять за кем-то, что меня очаровала неуловимая, постоянно меняющаяся улыбка этой безбровой, но, конечно же, талантливо изображённой девушки, я просто не могу. Ещё в XIX веке, и я это узнала совершенно случайно, известный искусствовед Теофиль Готье считал «Мону Лизу» не лучшей работой гениального Леонардо да Винчи. А ведь картина стала известной и привлекла к себе внимание только после злополучного похищения. Господа, кому-то не понравятся мои размышления, но это моё личное мнение и моё впечатление от увиденного. И я в своих чувствах была не одинока: на лицах экскурсантов я наблюдала некую растерянность, это говорило о том, что люди не могли уловить момент то появляющейся, то исчезающей загадочной улыбки «Джоконды»! Но им неловко было это признать… Ну, довольно об этом, а то я слишком увлеклась.

Переходя из зала в зал, не перестаёшь восхищаться невероятным количеством реликвий, представляющих собой шедевры, отражающие культуру минувших эпох разных стран. Описать это невозможно, это нужно видеть! Одни только росписи на потолках достойны восхищения, не говоря уже о трехстах пятидесяти тысячах произведений, находящихся в залах Лувра! Великолепные скульптуры поражают воображение, говорят о высоком мастерстве и профессиональном владении знаниями анатомии человеческого тела. Самые известные скульптуры музея – это Венера Милосская и Ника Самофракийская. При взгляде на плавные, нежные изгибы женской фигуры забываешь, что всё это сделано из твёрдого мрамора, плохо поддающегося обработке. Кажется, что в камне чувствуется тепло, что это тело дышит и живёт! И не хочется вступать в дискуссию о том, что было у Венеры Милосской в руках, а может, их никогда и не было, и безрукая Венера так задумана автором. Это не имеет значения! Она прекрасна, женственна и создавалась с любовью! И очень жаль, что у Ники Самофракийской – богини победы – отсутствует голова, но у неё есть крылья, и она может взлететь!

День был долгим, но интересным, с массой впечатлений и разных открытий. Приближался чудесный летний вечер, и мы с Кирой поспешили в кафе, приглянувшееся нам накануне. Сидели в удобных плетёных креслах у круглого столика, на котором стояла маленькая лампа с сиреневым абажуром, и разговаривали. Нам всегда есть о чём поговорить, у нас очень много общего, при этом мы такие разные, но самые близкие и родные люди на свете, и нам хорошо, когда мы вместе. Уже был поздний вечер, завтра наступит новый день, надеемся, что он нас не разочарует и будет ярким и позитивным. А пока – доброй ночи, Париж!..

Солнце разливалось по улицам города, а значит, можно предположить, что с самой высокой точки Парижа – стотридцатиметрового холма Монмартр – в хорошую солнечную погоду будет прекрасный обзор, на пятьдесят километров вокруг. Так, по крайней мере, утверждается в путеводителе. А если выражаться точнее, то нас интересовала одна из самых популярных достопримечательностей французской столицы – собор Сакре-Кёр и его смотровая площадка. Взойти на Монмартр можно по знаменитой лестнице или с помощью фуникулёра. Ещё в девятнадцатом веке Монмартр привлёк к себе внимание многочисленных деятелей искусств. Здесь жили и творили Ренуар, Тулуз-Лотрек, Ван Гог, гораздо позже – Пикассо, Модильяни, Брак. Бедные художники и поэты снимали здесь маленькие комнатки, где не было света, газа и на несколько этажей был всего один водопроводный кран! Как они жили в таких условиях, трудно представить! Как соблюдали личную гигиену? Этот вопрос остаётся без ответа. Бытовых условий не было, а вот многочисленных баров и кабаре было достаточное количество. И все они имели интересные названия: «Проворный кролик», «Мулен Руж» («Красная мельница»), «Чёрный кот». Монмартр является излюбленной целью туристов, он оккупирован художниками-портретистами, карикатуристами и графиками, которые за небольшую плату, в течение пятнадцати минут, напишут ваш портрет или карикатуру на вас. Кроме экспресс-произведений, художники занимаются выставками собственных работ, тут же, недалеко, на площади Тертр. Во время подъёма на холм мы любовались живописными улочками, на которых нередко встречались церкви и часовни, галереи художников, музеи, многочисленные скульптуры. Восхождение немного утомило нас, и мы решили отдохнуть в одном из многочисленных кафе. Делая заказ, мы и не догадывались, что находимся в очень известном кинематографическом месте, а именно в кафе «Две мельницы», где снимался фильм «Амели» с Одри Тоту в главной роли. Мне очень нравится эта картина, где девочка, не имея больших возможностей и средств, смогла сделать свою жизнь и жизнь окружающих людей более яркой, доброй и многоцветной! И в награду за это она получила любовь! Конечно, почти сказочная история, и фильм снят необычно, но какое светлое и душевное настроение после просмотра! Немного подкрепившись, мы продолжили свой путь. Многочисленные художники Монмартра ничем не отличаются от уличных художников на московском Арбате или от художников на проспекте Кирова в Саратове. Я думаю, что в центре каждого города есть улица, где можно быстро и недорого получить свой портрет, чаще всего, как показывает практика, отдалённо напоминающий реального заказчика. И вот наконец – вершина холма, увенчанная собором Сакре-Кёр, который чаще всего экскурсоводы называют «Базиликой Святого Сердца». Возведение храма шло медленно, с 1875 по 1914 год. Плывущий грунт, изрытый старинными каменоломнями, финансовые проблемы – всё это тормозило строительство, но произошёл прорыв благодаря энтузиазму архитектора Поля Абади и отдельных религиозных деятелей. Внутри базилика украшена цветными витражами и монументальной мозаикой на тему «Благоговение Франции перед Сердцем Господним», выполненной художником Мерсоном. Над портиком возвышаются две конные статуи – Людовика Святого и Жанны Д’Арк. Белокаменный храм восхищает, создаётся впечатление воздушности и невероятной лёгкости этого великолепного сооружения. Со смотровой площадки собора Сакре-Кёр открывается панорама города, и верно сказано в путеводителях, что в погожий солнечный день всё видно, как на ладони, можно рассмотреть каждую улицу. Восхождение на самый высокий холм сто́ит того, чтобы увидеть Париж в солнечных лучах летнего дня!

Прогулка по Монмартру

Шарманщица на Монмартре

Собор Сакре Кёр

Смотровая площадка у собора Сакре Кёр

Не всегда мы с Кирой могли быть вместе на экскурсиях и прогулках по городу, и сегодня – такой день. И мы решили его провести каждый по-своему, так, как позволяло нам время. Завершает свою работу кардиологический конгресс, начало церемонии закрытия намечено на вторую половину дня. После завтрака мы хотели прогуляться по набережной Сены и её мостам, потом Кира должна будет вызвать такси и поехать на церемонию закрытия конгресса, после этого предполагается фуршет, а значит, она вернётся только вечером. Я же, по нашему плану, вместе с Ларисой, которая заедет за мной в отель, должна посетить в этот день Центр современного искусства Жоржа Помпиду. Главное – принять решение, ещё более важно – осуществить его! Как и было намечено, после завтрака мы с Кирой вышли из отеля. На аллее, через которую лежал наш путь, было заметно скопление народа. Что это, очередная демонстрация, к которым мы уже успели привыкнуть? Но нет! То, что мы увидели, вернуло нас в российские девяностые, когда по выходным, чаще всего вдалеке от центра города, возникали стихийные базары, или, как их ещё называли, «барахолки». Разновидности таких базарчиков имели ещё более старое название – «блошиные рынки». Подобная картина предстала перед нами во всей красе! На раскладных столиках, иногда просто на каких-то тканевых подстилках, лежал всевозможный товар. Чего тут только не было: поделки из дерева, бижутерия, кстати, отличавшаяся хорошим исполнением, старинные книги, подсвечники, посуда и всякая домашняя утварь, утюги немыслимых форм, статуэтки из фарфора, настольные лампы, декоративные изделия из металла. Много было старых вещей, но встречались и новые. У продавцов мы поинтересовались статусом этого мероприятия. Нам пояснили, что такие базарчики собираются каждые выходные, но в другом месте, в котором сейчас идет ремонт, меняется тротуарная плитка. И с разрешения окружного муниципалитета позволяется временная торговля на этой территории. Нам просто повезло! Неожиданно для себя увидеть то, что даже не планировали и не мечтали увидеть: нам удалось заглянуть за кулисы туристического Парижа! Ведь ни в одном туристическом маршруте по городу не будет значиться посещение блошиного рынка! Мы решили обязательно что-нибудь купить на память, но непременно что-то французское. Аллея протянулась на большое расстояние, и по её обеим сторонам шла торговля, мы часто останавливались, рассматривая товар, но так и не могли определиться с покупкой. Торговцы были бойкими, но деликатными: понятно, что они занимаются этим давно и профессионально. До конца аллеи оставалось примерно метров десять, когда я заметила молодого мужчину, стоявшего в ряду с остальными продавцами, но очень отличавшегося от них. Красивое смуглое лицо, выразительные карие глаза выдавали в нём человека с востока, казалось, что он чувствует себя не в своей тарелке. Выражение его лица было отрешённое и какое-то незаинтересованное тем, что происходит здесь и сейчас. В руках он держал две статуэтки юноши и девушки во французских костюмах семнадцатого века – это было для нас то, что надо! Мы поняли – поиски увенчались успехом! Когда подошли ближе, Кира заговорила с мужчиной на французском. Я взяла в руки статуэтки и начала рассматривать их, заранее зная, что куплю, лишь бы цена была не слишком высокой. Цену он назвал немаленькую, Кира обернулась ко мне и сказала, что если мне это очень нравится, то мы обязательно купим. Молодой человек внимательно посмотрел на нас и произнёс: «Здравствуйте! Как я понимаю, вы не из Франции. Я из Афганистана, а вы из какой страны?» На мгновенье образовалась пауза. «Из России!» – последовал ответ, и я поняла, что, учитывая политические реалии, не видать мне этих статуэток как своих ушей! Но, к нашему удивлению, произошло совершенно обратное, лицо молодого человека оживилось, он заулыбался и произнёс: «Шурави!» Я знала, как это переводится, – «русские», ещё несколько слов вспомнила по-афгански: бача – мальчик, дахтар – девочка, хуп – хорошо, за правописание не ручаюсь, ведь я эти слова знаю из рассказов отца, который в своё время, ещё при старой власти, до переворота, работал в Афганистане по контракту. Он был инженером, специалистом по искусственным сооружениям, всю жизнь строил мосты, виадуки, тоннели и оставил о себе и о русских людях хорошую память в этой далёкой стране. Об афганцах, работавших с ним на строительстве, всегда отзывался по-доброму. Мы разговорились, я рассказала об отце, о его работе в Афганистане. Бахтияр, так звали нашего собеседника, сказал, что его отец тоже принимал участие в строительстве моста в качестве рабочего, спросил меня, помню ли я название места, где работал мой отец, я не задумываясь произнесла: «Близ города Мазари-Шариф, в провинции Балх». Такой бурной реакции спокойного на вид человека мы с Кирой не ожидали. Он жал нам руки, улыбался, говорил, что его отец работал там же на строительстве моста и, возможно, наши отцы встречались. Я ответила, что навряд ли, ведь у нас такая большая разница в возрасте, на что он с улыбкой сказал: «Я двенадцатый ребёнок в семье, на момент моего рождения отцу было под семьдесят!» Бахтияр сделал попытку подарить нам эти статуэтки, но мы не могли принять такой подарок, ведь неспроста он вынес их на продажу, значит, нуждался в деньгах. Всем известна способность восточных людей торговаться и то, что делают это они виртуозно. Особенно такие ситуации возникают при посещении восточных базаров, но чтобы человек торговался в пользу покупателей и себе в убыток – такое мы видели впервые! Долго обсуждали этот вопрос и наконец-то сошлись на половине первоначальной цены, обе стороны остались довольными. Мы узнали, что имя Бахтияр переводится как «счастливый», получил ли он свою порцию счастья, проживая вдали от родины, мы не стали выяснять. Вот такие бывают неожиданные встречи, в которых на короткое время соприкасаются судьбы разных людей из разных стран.

Блошиный рынок

На прогулку оставалось мало времени, его хватило только на променад по близлежащему парку. Вскоре Кира уехала на конгресс, а я вернулась в отель и стала ждать Ларису. В полдень прозвучал звонок, у отеля меня ждала машина, за рулём был Оливье – м уж Ларисы. Сегодня он показался мне более приветливым и, когда мы подъехали к Центру Помпиду, пожелал нам удачного просмотра и хорошего дня. Лариса сама изъявила желание посетить музей, мотивируя это тем, что, проживая в Париже, была здесь ещё три года назад. И вот он перед нами, этот необычный и даже, можно сказать, странный объект в стиле хай-тек! После открытия 31 января 1977 года нашлось немало критиков, которые в пух и прах разнесли архитектурные новшества, применённые при строительстве этого здания. Его называли нелепым, безвкусным, похожим на нефтеперегонный завод. В некотором смысле с этим можно согласиться: на здание, хранящее в себе произведения искусства, это мало похоже. Огромная коробка из стали и стекла, на поверхность которой вынесены все технические конструкции: арматурные соединения, трубопроводы, лифты, эскалаторы. Но мало того, они выкрашены в разные цвета: арматура – в белый цвет, вентиляционные трубы – в синий, водопроводные – в зелёный, электропроводка – в жёлтый, а эскалаторы и лифты – в красный. Вот такое многоцветье! Критиков отчасти можно понять, ведь это здание находится почти в центре Парижа в квартале Бобур, и оно должно соответствовать своему предназначению, чтобы при взгляде на него можно было сразу понять, что здесь изучают и поддерживают современное искусство. Но после посещения Центра Помпиду понимаешь, что другим оно не может быть и должно оставаться оригинальным, ярким, необычным и соответствовать тем произведениям, которые выставлены в его залах! И, как водится во Франции, после шквальной критики здание признали, и оно стало визитной карточкой Парижа. Площадь перед Центром Помпиду в дневное время многолюдна, её облюбовали художники. Здесь дают представления музыканты, циркачи, бродячие артисты (и такие, оказывается, есть в этой стране). В залах музея выставлены работы современных абстракционистов, художников поп-арт движения, современные сюрреалистичные творения. Не буду перечислять все имена, услышанные от экскурсовода, мне они неизвестны, кроме имени Энди Уорхола, на выставке которого я побывала в своём городе. Но то, что изюминкой выставок всё же являются художественные произведения именитых мэтров, таких как Шагал, Модильяни, Пикассо, Матисс, Кандинский, Сальвадор Дали, – это ясно всем и каждому! В Центре Помпиду находится институт по изучению современной музыки, со второго по четвёртый этажи – огромная библиотека, вмещающая в себя сразу более двух тысяч человек. Здесь проводятся кинопоказы, живые выступления, конференции. На шестом этаже – обзорная площадка с изумительным видом на город.

Что сказать об экспозиции музея? Увиденное обескураживает своей необычностью, порой восхищает, порой возмущает, но не оставляет посетителя равнодушным! В своём блокноте я отметила для себя художественные произведения, привлекшие моё особое внимание, их оказалось чуть более пятидесяти. Это песчинка по сравнению с тем, что выставлено в залах Центра. Как описать работы абстракционистов или сюрреалистов? Иногда просто невозможно понять замысел или витиеватость авторской мысли. Что означают хаотично разбросанные на белом холсте чёрные полоски или жёлтые круги на сером полосатом фоне? Зачем повторять квадрат Малевича, только в другой цветовой гамме? Буйством красок привлекает абстрактная мозаичная картина, здесь можно привлечь фантазию и придумать свой сюжет. Чёрная стена из пластин угля-антрацита размером два на три метра, разноцветные замысловатые объёмные фигуры с отверстиями в человеческий рост в сине-красно-бордово-голубых тонах – что это значит? Да ничего, это можно назвать настроением художника. Не нравится – переходи к другой картине! Но есть интересные объекты, около которых хочется задержаться и рассмотреть. Например, белая конструкция в виде пещеры с немыслимыми изгибами, с перфорацией, изображающей звёзды, а извне – проникающий внутрь пещеры оранжевый свет. Или паутина с коконами, под тяжестью которых вытянулись нити, достающие до самого пола. Один из залов был заполнен небольшими фигурами из фольги, когда смотришь на них с одной стороны, то кажется, что это похоже на блестящие кульки, а с другой стороны зала – на фигурки молящихся людей с пустотой вместо лиц. Впечатляет огромный металлический паук, стоя под его изящными, многочисленными лапами, чувствуешь себя ребёнком, попавшим в сказку «Алиса в стране чудес». Интересно смотреть на подобие Пизанской башни, сделанной из плоской металлической ленты бронзового цвета, извивающейся в виде спирали. Иногда возникает растерянность из-за простоты замысла: два неоновых красных куба, отражающихся в круглых вогнутых зеркалах, – и всё! Милейшие овечки, заполнившие большое пространство выставочного зала, и только внимательно присмотревшись, можно понять, что в этом стаде некоторых овец заменяют мягкие пуфики. А вот фигура большого самолёта, сделанного в виде извивающейся змеи, впечатляет! И не хочется думать, что же это всё значит. Но есть и какие-то примитивные и неинтересные объекты, например, гриб мухомор или большая надувная собака, картина, на которой размазана чёрная клякса, такая же картина с синей кляксой, гусеница, состоящая из разноцветных шаров, колесо автомашины, обложка амбарной книги. Меня это как-то не впечатлило, но ведь это только моё мнение. У Ларисы в некоторых случаях впечатления со мной разнились, ей понравились разноцветные кресла, вылепленные как будто из пластилина, красные ёлки в красных пластиковых горшках, стеклянные шары, подвешенные к потолку на разном уровне. Я же к этому отнеслась спокойно. А вот на интересные, в моём понимании, вещи я сразу обращала внимание: шагающий человек, вырезанный из металлического листа, или оригинальные скульптуры, кажется, из пластика, изображающие людей, но составленные из частей человеческого тела, и эти части тела располагаются не совсем обычно, а точнее сказать, находятся не на своих местах.

Центр современного искусства Жоржа Помпиду. Инсталляция

Площадь перед Центром современного искусства Жоржа Помпиду

После просмотра от Ларисы на мои восторженные отзывы по поводу вышеупомянутых экспонатов не последовало никакой реакции. Каждый впечатляется по-своему! К концу нашего культ-броска мы порядком устали, но, конечно же, получили удовольствие и решили выпить по чашечке кофе в одном из местных кафе, находящемся тут же в Центре Жоржа Помпиду. Помещение кафе стилизовано под огромную ледяную глыбу, внутри которой столы и стулья представляют собой розовые кубы, кстати, на которых не очень удобно сидеть, но кофе оказался приличным. Когда мы вышли из музея, день клонился к вечеру, на площади у здания Центра уже не было художников, которых мы видели днём. Малочисленную заинтересованную публику развлекала женщина-клоунесса в пёстром костюме, невыгодно подчёркивающем её крупные формы, на лице – яркий грим, изображавший улыбку от уха до уха. Клоунесса надувала длинные тонкие шарики и ловким движением рук делала из них фигурки животных. Невдалеке пожилой шарманщик извлекал из своего инструмента грустную мелодию, а попугай, сидящий на корпусе шарманки, за небольшую плату доставал своим крючковатым клювом записки с предсказанием судьбы. Мы не стали рисковать, вдруг там окажется то, что нам не понравится! Не хотелось испортить впечатление от хорошего дня!

Понятие «европейская кухня» весьма неопределённое и расплывчатое. Ведь в каждой стране есть своя кухня, свои, только ей присущие блюда, определённые вкусовые пристрастия, оригинальные продукты, о которых вы порой и не слышали, особые способы обработки мяса, рыбы или овощей. Короче, своя национальная кухня! Вот истинно французские блюда мы и хотели попробовать с Кирой. За советом, какой ресторан нам посетить, мы обратились к Ларисе, не задумываясь, она коротко ответила: «Прокоп». В Латинском квартале на улице Ансьен-Камеди, недалеко от бульвара Сен-Жермен, находится этот старейший парижский ресторан, который иногда по старой привычке называют «кафе». Это не только место для гурманов, но и место, связанное с именем большой личности, которую, как мы сами могли убедиться, уважают, ценят и которой гордятся современные французы. И, несмотря на разность взглядов на исторические события, связанные с именем этого человека, памятники в его честь стоят нетронутыми и по сей день! Наполеон – это сильный исторический персонаж, не лишённый доли романтизма! Его личность опутана сетью мифов, легенд и домыслов. Может быть, и история о треуголке, якобы оставленной в залог за неимением денег молодым и никому не известным в ту пору Наполеоном, тоже относится к категории мифов?! Но то, что шляпа выставлена при входе в ресторан в бронированном стекле и застрахована на три миллиона евро, – это реальность. На фасаде главного здания, в простенках первого этажа, можно прочесть имена исторических личностей, которые побывали здесь. Кстати, в этом ресторане угощали и нашего президента Владимира Владимировича Путина. В эпоху Просвещения «Прокоп» стал дискуссионным центром и первым литературным кафе, здесь бывали Бальзак, Жорж Санд, Гюго, Марат, Жан-Жак Руссо, Робеспьер, Вольтер. И нам приятно осознавать, что и мы с Кирой были здесь! В ресторан нас любезно предложила сопровождать Лариса, которая, как мы поняли, была здесь нередким гостем. К нам сразу подошёл молодой человек, явно знакомый с ней. Лариса взяла на себя обязанность по заказу блюд, и мы полностью доверились ей в этом. Переговоры по поводу меню прошли быстро и по-деловому, так как ресторан был не из дешёвых, она выбрала то, что позволит нам вкусить французские блюда, но при этом не остаться с пустым кошельком. Молодой человек был любезен, улыбался и заинтересованно поглядывал на Киру, он заявил, что сам будет нас обслуживать. Мы в полной мере не могли оценить это предложение, так как не имели представления о его статусе и с какого «Олимпа» он должен был спуститься, чтобы оказать нам эту услугу. Только на следующий день от Ларисы мы узнали, что Александр является администратором этого достопочтенного заведения. После того, как заказ был сделан, Лариса распрощалась с нами, пожелав нам получить удовольствие от трапезы, а также удовольствие от просмотра шоу в «Мулен Руж», так как знала о наших планах на вечер. Молодой человек по имени Александр, предложивший свои услуги, проводил нас не в общий зал ресторана, а в так называемый салон – это была небольшая, но очень уютная комната, в которой стоял удобный старинный диван. По обе стороны от него находились книжные шкафы, на их полках были не только книги, но ещё какие-то керамические статуэтки, а на столе стояла красивая ваза с живыми цветами. Три стены этой комнаты были стеклянными, и мы, как бы находясь в приватной обстановке, могли наблюдать, что происходит в большом зале ресторана. А заказ, который сделала для нас Лариса, был таким: «Кок-о-ван» – это петух, приготовленный в белом вине (мы для себя упростили и назвали блюдо «Кокован»), салат из красной и жёлтой печёной свеклы и сыром с плесенью, приправленный орехами пекан, устрицы, которые подаются с соусом и гренками из чёрного хлеба. Невероятно, но до начала девятнадцатого века устрицы считались повседневной едой бедных рыбаков. Даже английский романист Чарльз Диккенс писал: «Устрицы и нищета, похоже, всегда идут рука об руку». Ну как меняется время, сегодня это популярный деликатес! Следующими в списке нашего заказа идут профитроли, родиной которых является Франция. Как сказал Александр, в этом ресторане они готовятся по рецепту известного во всём мире кондитера Пьера Эрме, которого называют «Пикассо выпечки». Небольшие круглые булочки из заварного теста с кремом внутри в конечном счёте на вкус оказались привычными для нас эклерами. Естественно, было заказано вино и под занавес – кофе и мороженое. Всё происходило небыстро, пока мы ждали изюминку заказа – национальное французское блюдо «Кокован», – к нам в салон несколько раз заглядывал Александр и сообщал, на каком этапе находится приготовление этого несчастного петуха. Он пытался нас развлечь разговорами, и все его шутки, улыбки и взгляды были направлены на одну из нас, ну, естественно, не на меня. Петух, принесённый на красивом блюде под блестящим металлическим колпаком, оказался не настолько оригинальным, как ожидалось, да и жестковатым. Петух, он и в Африке петух! И здесь меня посетила мысль: «Нужно, наверное, принять это определение «европейская кухня», потому что рецепты блюд кочуют из одной страны в другую, претерпевая некоторые изменения и ловко меняя свои названия в угоду национальным вкусам. Пусть так и остаётся общая кухня, которая объединяет Европу! Конечно, за некоторым исключением редких и неповторимых блюд». Когда трапеза закончилась, мы попросили вызвать такси. Провожая нас к машине, Александр сделал попытку пригласить Киру на кофе и тут же получил отказ, мотивированный тем, что здесь, в Париже, у нас каждый час на счету, а планов ещё очень много. «Но ведь это только кофе и ничего более!» – произнёс он разочарованно.