Текст книги "Похождения студентки Зины. Жизнь под гипнозом. Книга 2"

Похождения студентки Зины
Жизнь под гипнозом. Книга 2
Надежда Грушинина

© Надежда Грушинина, 2023

ISBN 978-5-0056-0271-8 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-0272-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I Танцы

– Ура! Сегодня в Политехе будут танцы! – влетев в комнату, сообщила Надя.

– Девочки, красимся, делаем прически.

– Но нас могут туда не пустить.

– А мы пойдем пораньше, когда еще дежурных у входной двери не будет. Сходим в буфет. У них пирожки с ливером по четыре копейки за штуку, пончики по пять копеек, все очень вкусно, за одно и поужинаем.

Девушки из техникума с удовольствием ходили на танцы в политехнический институт, там было много симпатичных умных парней, играл вокально-инструментальный ансамбль из институтской самодеятельности. Ребята пели современные песни советских и зарубежных композиторов.

Фойе института было заполнено молодыми людьми.

В школе, где училась Надя, на большой перемене устраивались танцы.

Детей разбивали на две группы. Одна шла навстречу другой и, дети, держась за руки, пели: «А мы просо сеяли, сеяли». Затем первая группа отступала, наступала вторая и, громко топая ногами по деревянному полу, дети пели: «А мы просо вытопчем, вытопчем». Наде очень нравились эти незамысловатые танцы. Еще любила «Плясовую». Она даже умела плясать «в присядку».

Эти танцы наполняли детей энергией, вдохновляли их, делали сильнее. Эх, если бы сейчас сыграли «Русскую»! Надя показала бы, как нужно плясать! Но этот танец был уже не в моде.

Звучала мелодия «Семь сорок». Надя со своей подругой Зиной, в окружении своих поклонников, отплясывали что-то среднее между твистом, шейком и калинкой.

Немного поодаль стоял серьезный высокий голубоглазый блондин по имени Вадим, студент пятого курса Ленинградского Университета. Он проходил преддипломную практику в научно-исследовательском институте города Р, жил в общежитии политехнического института. Вадим забыл ключ, на танцы зашел, надеясь встретить своего соседа по комнате и попросить его отпереть замок. Но при таком большом количестве движущихся молодых людей в полумраке большого зала, это было весьма затруднительно. Практикант уже собрался уходить, как объявили дамское танго, энергичная зеленоглазая девушка пригласила его на танец. Аккуратно подстриженный рыжеволосый солист в модном джинсовом костюме пел:

– Жил был я.

– Недурно поет, – заметил кавалер, – в песню вкладывает душу. По телевизору иногда поют гораздо хуже.

Гибкая молодая талия девушки притягивала руки парня, ее каре-зеленые глаза гипнотизировали его. Он уже забыл, зачем сюда зашел.

– Как тебя звать?

– Зина.

«Нет, – подумал Вадим – Зина слишком серьезно, Зинка звучит лучше».

– Милая Зинка – сказал он – пойдем на улицу.

Они долго гуляли по ночному городу. Свежий весенний воздух опьянял их своею прохладой. Вадим с воодушевлением рассказывал о своем дипломном проекте, о том, что руководитель практики с его помощью защитил кандидатскую диссертацию. Вадиму предлагают поступать в аспирантуру. Да, он будет ученым.

Зинка весело смеялась. Ухажёр отвлекался от своих рассуждений, чтобы поцеловать это веселое, милое создание.

– Пойдем завтра со мной на стадион, смотреть футбол, – пригласил он, прощаясь с ней.

– Конечно, я люблю футбол – обрадовалась девушка, хотя футбол ее абсолютно не интересовал.

– Надя, сделай мне прическу, я иду на футбол, ну пожалуйста.

Надя сделала Зине начес, красиво причесала её густые волосы, подвела глаза, нанесла тени.

– А мы коллективно идем на новый широкоформатный двухсерийный фильм, твой билет я уже продала.

Зинка ждала Вадима. Сидя перед зеркалом поправляла прическу. Вспомнила, что у шифоньера не закрываются двери, подперла их стулом, убрав развешанную на нём одежду. Снова посмотрела на себя в зеркало. Поправила занавески на окне. Села подумать, что еще можно сделать, чтобы комнатка с четырьмя кроватями, столом посередине, шифоньером, вешалкой для верхней одежды и тумбочкой для посуды, выглядела более привлекательно.

Раздался стук в дверь. Вадим вошел в комнату. Взволнованная, с блестящими глазами, Зинка стояла перед ним. Руки Вадима сами потянулись к ее талии, губы к губам.

– Поверни ключ в дверях, чтобы никто случайно не зашел, девчата ушли в кино.

Вадим чувствовал тепло ее тела, в нем проснулся мужчина. Он забыл о футболе, и вообще обо всем. Зинка была его первой женщиной. О любви он знал по фильмам, книгам, недавно прочитал «Айвенго» Вальтера Скотта. Как честный человек, он обязан был жениться. Назавтра они подали заявление в Загс.

Они встречались каждый день, бродили по городу, изучили все скверы, парки и лавочки. Для них было счастьем, когда на короткое время оставались одни в комнате. Вот и сегодня сосед Вадима ушел на танцы. Вбежала раскрасневшаяся Зинка. После страстных объятий, Вадим вдруг подумал: «А ведь она некрасива. Не о такой женщине я мечтал.» Да, раньше он мечтал об интеллигентной, умной, красивой спутнице жизни, с которой не стыдно было бы появиться в кругу его родственников, друзей и знакомых. А ведь завтра регистрация. «Сейчас скажу ей, что нужно проверить свои чувства, отложить регистрацию, тем более, что родственникам они о своей любви не сообщали».

– А у меня задержка! – радостно сказала она.

Вадим не разбирался в женской физиологии, долго соображал, что значит этот термин.

– Это значит, у нас будет ребенок! А завтра мы расписываемся!

Зинка ждала Вадима у Загса. Был понедельник. Свадеб на этот день обычно не заказывали. Для студентки не имело никакого значения, что на ней не было белого платья, не было даже прически; чтобы ее не сглазили, не сказала девчатам, что у нее регистрация.

Наконец подошел жених. Они расписались. В свидетели взяли случайных прохожих. Из Загса каждый пошел по своим делам. Жена побежала в техникум, муж пошел писать отчет по практике.

Зина с гордостью смотрела на свидетельство о браке, на штамп в своем паспорте, училась по-новому расписываться. Она боялась его родителей, он не решался сообщать им о своей женитьбе.

Практика Вадима заканчивалась, нужно было возвращаться домой.

II Несостоявшееся знакомство

Зинка сделала красивую прическу и маникюр. Она хотела познакомить Вадима со своей матерью.

Деньги заканчивались, поэтому она решила ехать зайцем. Билет до города Н. стоил три рубля. По «студенческому» – один рубль пятьдесят копеек. Контролеры обычно проверяли билеты в начале пути, особенно вечером. Поэтому Зинка часто покупала билет за пятьдесят копеек до станции Д, а затем ехала бесплатно. Если контролеры входили в вагон после станции Д, девушка быстро переходила в другой вагон.

Контролеры были добрыми людьми, они понимали материальные затруднения студентов, поэтому к таким зайцам относились снисходительно.

Зинка встретилась с Вадимом на железнодорожном вокзале. Она радостно показала билеты. Не обращая на них внимания, он страстно ее поцеловал, обнимаясь и воркуя они вошли в вагон.

Начало пути было веселым, влюблённые играли в карты, смеялись. Вадим то и дело фотографировал симпатичную хохотушку. Зина гордо на всех посматривала, ей было приятно, что на нее обращают внимание: с красивой прической, маникюром, в модном платье, которое она для такого торжественного случая позаимствовала у подруги. Вчерашнюю грязь на своих туфлях она не замечала, думала, что другие ее тоже не видят.

К ним подсела Лида, односельчанка Зины. Подруга была старше, она училась в педагогическом институте на четвёртом курсе. Влюблённая со школьной скамьи в своего одноклассника Андрея, брата Зины, она считала своим долгом опекать его сестру. Однако, они жили в разных районах города, поэтому встречались часто только по пятницам в электричке, когда после занятий на выходные обе ехали домой, к своим родителям.

Лида, как бы шутя, но настойчиво, пыталась выяснить, кто такой Вадим и серьёзно ли он увлечён Зиной. Она даже вообразить себе не могла, как далеко зашли их отношения.

Вадим уклончиво отвечал ей шутками, вопросом на вопрос, игнорируя её слова:

– А как вы думаете? Улыбнитесь, я вас сфотографирую.

Лиде не нравилось его неискреннее поведение. Когда шутник с изяществом галантного кавалера навёл на неё объектив, она скривила своё хорошенькое личико в ужасной гримасе, высунув при этом язык. Зинка звонко рассмеялась.

Подруга начала откровенно строить глазки парню, заигрывать с ним, испытывая на прочность его чувства к Зине. Хохотушку это не смущало, была уверена, что Вадим любит только её.

Контролеры появились совсем внезапно, когда они уже проехали станцию Д, до которой были куплены билеты.

Зинка быстро потянула Вадима за рукав:

– Пошли.

Не понимая в чем дело, парень послушно последовал за ней. Вагон оказался последним. Зинка выпрыгнула, надеясь перебежать в предпоследний вагон, где уже не было контролеров. Вадим медлил, не понимая, зачем она выпрыгнула. Лишь когда поезд тронулся с перрона, он стремительно выпрыгнул вслед за Зинкой.

Они остались одни посреди поля, станции на этой остановке не было. Темнело.

– Пошли пешком до следующей станции, – весело сказала озорница.

Они пошли по высокой грязной траве, спотыкаясь о кочки и проваливаясь в ямки. Беспечную Зину это веселило, сельчанка чувствовала физическое превосходство над Вадимом, которого такое путешествие почему-то раздражало.

– Почему ты не сказала мне, что у тебя нет денег на билеты? – он печально подумал про оставленный в вагоне новый фотоаппарат.

– Я не подумала, – оправдалась Зинка, – ты же мне говорил, что у тебя кончились деньги.

Вадиму не хотелось ехать в село для знакомства с Зинкиными родственниками, поэтому он ей объяснил вчера, что у него закончились деньги, он ждет перевод от родителей. Теперь об этом очень пожалел. Ухажёр с горестью думал о своих новых туфлях и брюках, о которые терлась эта грязная колючая трава. «Неужели мы так и пойдем пешком до этой деревни? Любимую Зинку я еще готов терпеть, но зачем мне ее родственники?»

Вадим нащупал у себя в кармане трехрублевую купюру, наклонился и сделал вид, что он ее поднял.

– Смотри, что я нашел! – радостно сказал он.

– Целых три рубля! Теперь мы живем! Милая моя, единственная, – обнял Вадим Зинку, ему было приятно, что нашел выход из положения.

Дойдя до станции, они узнали, что электричек до утра не будет, а поезда на этой маленькой станции не останавливаются. Пришлось идти пешком до следующей станции.

Под утро, усталые и голодные, добрались до города Н, на вокзале встретили Лиду. В ожидании утреннего автобуса до села, она мирно похрапывала, сидя на скамейке в зале ожидания. Её ноги лежали на сумке с вещами, рука придерживала фотоаппарат. Вадим радостно взял свой фотоаппарат, Лида вздрогнула и проснулась.

В то время, пока Зинка делилась впечатлениями с подругой, Вадим пошел в буфет, купил кофе с пирожком, с аппетитом покушал.

– Мы сейчас в село едем, там нас хорошо накормят, – заметила любимая.

– Вы езжайте в село, а я поеду назад, в город Р, я вспомнил, что мне сегодня нужно встретиться с руководителем практики. После этого я сразу же приеду в ваше село, познакомлюсь с твоей мамой.

– Ну и «катись колбаской по Малой Спасской», нашелся здесь, у нас парни намного лучше тебя, у-у-у – Лида скорчила рожу и показала Вадиму язык.

Зинка стояла в растерянности, она не предупредила свою мать о приезде такого важного гостя. Влюблённая представила, как Вадим заходит в их грязный двор, где мать возится с курами в пропахнувшей навозом кофте и галошах на босу ногу.

Представила, как подвыпивший брат начинает выяснять с интеллигентным Вадимом отношения, а мать задает ему глупые вопросы.

«Все, что не делается, делается к лучшему. Может быть и хорошо, что не сейчас, пусть приедет позже, я успею к его приезду убрать двор, в хате сделать генеральную уборку. Мать наденет свое лучшее платье, а брату я сама все расскажу о Вадиме и попрошу его не выяснять с ним отношений и не напиваться. Куплю приличного вина, бутылку водки, чтобы они не ставили на стол самогонку» – думала она, вопросительно и жалобно глядя на любимого. Ему стало вдруг ее жалко. В каре-зеленых глазах стояли слезы, прическа растрепалась, к модному платью прилип репейник. Он нежно обнял ее и стал целовать.

– Родная моя Зинка, ты мое счастье. Человек создан для счастья, мое счастье – ты, и я хочу, чтобы ты всегда была моей, не хочу потерять тебя, – шептал он.

Подошла утренняя электричка, он обнял ее еще крепче:

– Зинка, поедем со мной в Ленинград!

Запрыгнув в вагон и оставив растерянную студентку на перроне, он продолжал махать ей рукой и кричать:

– Зинка, милая моя, приезжай ко мне в Ленинград!

III Ожидание

Остаток лета Зинка провела в селе. Каждый день выбегала на остановку встречать рейсовый автобус из города Н, надеясь, что приедет Вадим. Мать жалобно на нее смотрела, брат молчал. Дни проходили в мучительном ожидании.

Пришла пора ехать в город Р продолжать учебу в техникуме.

Оставив вещи в общежитии, Зинка побежала на переговорный пункт заказать переговоры с Вадимом.

– Телефон, – заполняя бланк, спросила доброжелательная служащая.

– А я не знаю, есть ли телефон у него в квартире, – растерялась влюблённая.

– Не волнуйтесь, мы дадим ему телеграмму, в назначенное время он подойдёт на переговорный пункт в своём городе, мы вас соединим. С вас рубль пятьдесят копеек.

Через три дня Зина явилась вечером в половине седьмого на переговорный пункт, отдала квитанцию.

– Мне Ленинград на девятнадцать часов, десять минут.

– Ожидайте, – резко сказала телефонистка.

Потекли томительные секунды ожидания, которые складывались в минуты, в десятки минут…

Люди заходили в кабины, оттуда доносились радостные громкие голоса:

– Здравствуй! Как дела? Что?

Прошло более часа.

– Ленинград, подойдите к кассе. Кто ждет Ленинград? – прозвучал из громкоговорителя хорошо поставленный голос. Зинка со всех ног бросилась к кассе.

– Я, я жду Ленинград, – взволнованно кричала она, расталкивая очередь из трех человек.

– Ваш абонент не явился. Повторить вызов? Будете еще ждать?

У Зинки подступил комок к горлу.

– Так, не задерживайте очередь, если нет, получите назад деньги за вычетом расходов на телеграмму, —

Звонко зазвенела мелочь.

– Все правильно? Забирайте свои деньги, не задерживайте очередь. Следующий!

Не ощущая земли под ногами, Зинка уныло шла к своему общежитию.

«А вдруг он заболел? Возможно у него какие-то неотложные дела? Он не хочет меня расстраивать. Но почему он не отвечает на мои письма?» – переживала она.

Зина периодически ходила на переговорный пункт, она не могла жить в неведении. Но слышала:

– Ваш абонент не явился.

Спустя некоторое время, когда влюблённая, мучаясь сомнениями, теряла надежду услышать желанный голос Вадима, из громкоговорителя прозвучало:

– Ленинград, третья кабина!

Забежав в тесную кабинку, девушка схватила трубку:

– Алло, алло!

– Понимаешь, Зина, я встретил девушку.

– Не может быть! – у Зинки перехватило дыхание, она не находила слов.

– Все так делают – сказал Вадим – ничего в этом нет особенного.

Он положил трубку.

– Ленинград, – звенел с потолка четкий голос, – вы не договорили семь минут, подойдите к кассе, я вам верну деньги.

Несчастная беспомощно шла домой, она не чувствовала ног. Всё в этом городе напоминало ей об их любви. О, эти молоденькие деревенские девушки… Они живут чувствами, полностью отдают себя любимому, они верят красивым словам. Трудно не верить, когда вокруг цветет сирень, зеленеют деревья, вся природа торжествует. Вот на этой лавочке они присели отдохнуть. Вадим встал перед ней на колени, обнял ее страстно:

– Зинка, милая моя, ты такая красивая, я хочу тебя, я люблю тебя!

А по этой аллее они гуляли, и баловница весело смеялась, рассказывая ему анекдоты.

А сейчас… бедняжка не выдержала, слезинки медленно потекли по ее лицу.

Зайдя в свою комнату, где кроме неё жили еще три девушки, обманутая упала на свою кровать. Ее плечи вздрагивали от рыданий.

До этого Зина только один раз чувствовала себя глубоко оскорбленной, когда в восьмом классе ее одноклассник Холоднецкий, который считал себя красавчиком, сидя на своей парте и делая вид, что играет на гитаре, пел на перемене, нагло на нее смотря, неприличную песню:

– «Жила на воле Зиночка, как во поле былиночка

И грудь её высокая была.

Поймали её мальчики, такие хулиганчики,

И жизнь её по-новому пошла».

Девочка тогда не выдержала, залепила этому хаму пощечину, а он ее избил на глазах у всего класса. Никто за нее не вступился. Она даже не могла плакать, так как все ее лицо безобразно отекло и напоминало один большой синяк, из которого кое-где сочилась кровь. Ей было трудно разговаривать, всякое шевеление мышцами лица причиняло невыносимую боль, но боль от предательства была сильнее. Мальчик, который ей нравился, и который за ней «бегал», провожал домой и смотрел на нее влюбленными глазами, струсил, побоялся вступиться за нее, вместе со всем классом наблюдал, как подлец избивает девчонку. Холоднецкому впоследствии за Зину отомстил ее брат, да так, что тот стал бояться ее, не пошел даже в девятый класс, как мечтал, а поступил в профессионально-техническое училище. А того, влюбленного в нее мальчика, Зинка стала презирать.

Теперь, припомнив все обиды, Зина громко рыдала.

– Что с ней делать? Она ни с кем не хочет разговаривать. В комнате невозможно находиться, – возмущались живущие с ней студентки.

– Нужно позвать Надю, она с ней дружит, может быть уговорит ее.

– Зиночка, Зайчик, что с тобой? – Надя ласково гладила подругу по спине. Бедолага подняла свое опухшее от слез лицо с подушки, нос у нее заложило.

– Он, он меня бросил, – всхлипывая, простонала она.

– Он тебя так любил. Мы все завидовали тебе.

– Он сказал, что у него есть другая, а ведь он меня звал с собой в Ленинград: «Зинка, милая моя, поедем со мной в Ленинград», говорил он, когда мы с ним прощались.

– Так, – решительно сказала Надя, – приближаются ноябрьские праздники, отпросишься еще на недельку, скажешь, что у тебя мать заболела, поедешь сама в Ленинград и все выяснишь.

– Но где я возьму денег?

– Займи. Я тебе одолжу двадцать рублей, остальные займешь у Лены, у нее родители богатые, дают ей много денег.

Зинка вытерла слезы, заняла у Лены тридцать рублей и поехала на вокзал покупать билет до Ленинграда.

IV Поездка

Зинка ехала в плацкартном вагоне на верхней боковой полке рядом с тамбуром. Постоянно хлопали двери, в этом последнем купе люди ожидали свою очередь в туалет. Шум, разговоры и скрежет дверей отвлекали пассажирку от ее мрачных мыслей. У бедняжки пропал аппетит, с трудом заставляла себя слезть с места для лежания, чтобы съесть булочку и выпить бутылку кефира.

Рано утром поезд прибыл в Ленинград. Зинка взяла свой большой немного потертый зеленый портфель, узнала у прохожих как проехать до местожительства любимого, села в автобус. Нашла нужный дом, поднялась на третий этаж, позвонила. С замиранием сердца позвонила еще раз. Никто ей не ответил. Не званная гостья села на лестничную ступеньку и стала думать.

Прошёл час, никто не появлялся и не отвечал на звонки. Зинка нашла у себя в портфеле лист бумаги и ручку, написала две записки: «Вадим, я приехала. Жду тебя на железнодорожном вокзале напротив справочного бюро в восемь часов вечера. Зина». Одну записку она бросила в почтовый ящик, вторую вставила в дверь квартиры.

Путешественница вышла на улицу. Свежий морозный воздух ободрил ее и поднял настроение. Юная провинциалка заметила наконец, как прекрасен этот город. Весь день Зина бродила по широким улицам и любовалась шикарными зданиями. Красивые вежливые люди с удовольствием подсказывали, куда ей идти и что посмотреть. Студентке очень хотелось стать одной из них.

День пролетел быстро, как сказочный сон.

В восемь часов вечера, усталая, она сидела в зале ожидания вокзала.

Кто-то взял ее портфель. Зинка встала и пошла за этим мужчиной, знакомым и, вместе с тем, незнакомым. Она видела только его спину. Они вошли в автобус.

– О, Вадик, привет, – кокетливо поздоровалась с ним девушка в красивом длинном приталенном пальто из добротного драпа с большим, до пояса, воротником из чернобурки; в шикарной шапке, тоже из чернобурки. Модные сапоги на высоких каблуках, в холеных, украшенных золотыми кольцами и маникюром, руках смазливая небрежно держала кожаные перчатки. Зинка всегда мечтала о таком наряде, стеснялась своего неуклюжего пальто с воротником из лисьих хвостов и скромной вязаной шапочки. Не слишком новые вязаные перчатки бедняжка спрятала в карман, руки тоже старалась держать в кармане из-за отсутствия маникюра. Вадим с интересом разговаривал со своей знакомой, остроумно шутил, не обращая на Зину внимания. Портфель небрежно стоял около его ног.

Дверь квартиры открыла бабушка Светлана Петровна:

– Зина, проходи, раздевайся. Отец Вадима, мой сын, в заграничной командировке, мама сейчас лежит в больнице, ей гланды удалили. Я пришла приготовить покушать, смотрю, в дверях записка. Внук в шесть часов вечера пришёл, сказал, что ты его знакомая, приехала посмотреть наш город, он сразу же поехал за тобой на вокзал. Садитесь кушать, все готово. Мойте руки.

– Я не голоден, поел в университете, – Вадим отнес Зинин портфель в свою комнату.

Зинке очень понравилась бабушка; кушая, они беседовали о жизни. Согретая домашним теплом и успокоенная, непрошенная гостья пошла в комнату Вадима, потому что там был её портфель. Затворив дверь на защёлку, она переодевалась. Некто робко толкнул дверь; девушка, быстро натянув халат, отворилась, но никто до утра её не потревожил, она крепко уснула на кровати любимого, сам он ночевал в зале.

– Зиночка, тебе нужно с дороги искупаться, я уже приготовила ванну. Вадим ушел в университет, я ухожу по своим делам. Чувствуй себя как дома.

Бабушка ушла.

Провинциалка долго наслаждалась купанием в ванной. Вот здорово! Вода льется сама, не нужно ходить к колонке, носить тяжёлые вёдра, а затем выносить помои на улицу; бегать налегке в холодный туалет, а по субботам ходить в общественную баню.

Сияющая чистотой Зинка обмотала голову полотенцем, надела чей-то махровый халат и, довольная, начала осматривать квартиру. Трехкомнатная стандартная квартира семидесятых годов времен застоя, показалась ей дворцом. Долго рассматривала сервант с красивой хрустальной посудой, заглянула на балкон. С балкона открывался красивый вид величавого города.

На кухне путешественница рассматривала красивые шкафчики, она еще не знала, что они называются кухонным гарнитуром.

«И все это мое, – радовалась Зинка. – Я буду мыть посуду в этой красивой раковине, пользоваться хрустальными фужерами и смотреть цветной телевизор»! От счастья у неё кружилась голова. Ах. Волосы уже высохли, нужно срочно накрутиться. Достала из портфеля термобигуди, взяла первую попавшуюся кастрюлю, вскипятила свои недавно изобретённые парафиновые аксессуары для придания пышности причёски.

Намереваясь срочно найти парикмахерскую, сделать маникюр, завивалась второпях, обжигая руки и голову.

В это время щелкнул дверной замок. Гостья радостно побежала в коридор, надеясь, что пришел Вадим.

Вошла женщина и уставилась на Зину.

– Что вы тут делаете? – тихо, поддерживая рукой подбородок, прошептала она.

– Я… Мы… – бормотала молодая, она испугалась своей свекрови.

– Где Вадим? – мать сообразила, что на воровку девушка не похожа, воры не принимают ванну и не варят в кастрюле бигуди, по квартире разносился специфический запах.

– А я, да он. Ушел, – бессвязно бормотала непрошенная.

– Так, побудь на кухне, – мать положила ключи от входной двери себе в карман, ей было неприятно видеть свой халат на этой провинциалке. Почему никто вчера не навестил ее в больнице? Почему ее не предупредили? А может быть это все-таки воровка?

Зина сидела на кухонном табурете, смотря в окно, секунды казались ей часами. Ноги занемели, но она боялась встать с табурета, чтобы не вызвать недовольство свекрови, беспорядочно фланирующей по квартире, то и дело что-то роняя и чем-то гремя.

Наконец раздался долгожданный звук открывающейся двери, вернулся Вадим. Влюблённая услышала раздраженный шепот матери и извиняющийся бас своего мужа:

– Она ненадолго приехала, город посмотреть.

Зинка пулей вылетела из кухни, переоделась, сняла бигуди, наспех причесалась.

Успокоившаяся объяснениями сына, свекровь позвала перепуганную на кухню.

– Сейчас мы будем готовить «ежики». Поможешь мне?

– Конечно, – молодая с облегчением вздохнула. – А что такое «ежики»?

– Для начала накрути мясо на мясорубке. Потом добавим в фарш лук, рис. Перец. Поставим тушиться. Соус я сделаю сама. Ты наш город посмотреть приехала? А кто твои родители?

Зинка, готовя фарш, с удовольствием рассказывала о своем техникуме, о матери:

– Вадим говорил, что в Ленинграде есть тоже такой техникум, я могу перевестись и учиться здесь.

– А где ты думаешь жить?

– У вас, в комнате Вадима, у вас квартира большая.

– А где ты будешь брать деньги?

– Деньги? Мы с Вадимом будем работать.

– Так, так, – задумчиво сказала мать, – я одна справлюсь. Можешь погулять по городу.

Зина зашла в комнату Вадима.

– Почему твоя мать так меня встретила? И ты, почему ты так себя ведешь? Ты любишь другую, собираешься жить с другой?

– Ни с кем я не собираюсь жить. Мне жить негде.

– У тебя есть своя комната.

– Это квартира моих родителей. Я учусь в аспирантуре и получаю девяносто рублей в месяц.

– Но я тоже буду работать. Что будет с … – Зина дотронулась до своего живота.

– Спроси у своих подруг, что в этом случае нужно делать.

– Ты говорил, что любишь меня.

– Я был под гипнозом твоих глаз, ты меня околдовала, теперь я реально смотрю на вещи. Ты мне не пара, посмотри на себя в зеркало.

Вадим оделся и вышел на улицу, Зина за ним. Он заскочил в автобус и уехал. Она поехала на вокзал покупать билет на поезд.

Вернувшись за вещами, Зина застала бабушку.

– А я сегодня в одиннадцать вечера уезжаю, мне ваш город очень понравился, – бедолага старалась казаться веселой.

– Пойду что-нибудь приготовлю, – сказала мать.

– Зиночка, мы тебя не отпустим, почему ты так быстро уезжаешь? – бабушка внимательно смотрела на гостью.

– Он меня разлюбил.

– Не обращай внимания, он перебесится и одумается. Оставайся. Поживи еще.

– Мне нужно в техникум.

Вернулся Вадим. Мать позвала всех к столу. Зина хвалила «ежики», она боялась расплакаться. Поэтому ей нужно было что-то говорить, но все напряженно молчали.

– Пойдем, погуляем, – сказал Вадим.

Они гуляли по городу, аспирант показывал провинциалке достопримечательности, рассказывал много интересного. Разлюбленная слушала и думала о том, что они теперь чужие люди. Он ни разу не назвал ее Зинкой.

А дома плакала мать, она поссорилась со своей свекровью Светланой Петровной. Зина не могла понять, отчего она плачет, ведь все вышло так, как свекровь хотела.

Вадим с бабушкой провожали гостью. Когда он отошел, уезжающая сказала Светлане Петровне, стараясь быть веселой:

– А у меня ребеночек будет.

Бабушка прижала Зину к себе:

– Ты обязательно будешь нашей.

Проводник пригласил всех занять свои места. Вадим занес портфель в вагон.

– Можно, я тебя последний раз поцелую? – он попытался притянуть Зинку к себе.

– Уйди.

Снова страдать и мучиться студентка не хотела.