Текст книги "Лети, ведьма, лети!"

– Сутки? – Теперь пришел черед мне вытаращивать глаза. – Ну ничего себе! Дайте-ка я попью водички из фонтана, надеюсь, она экологически чистая…

Но попить мне не дали. Две студентки несубтильного формата и вида вцепились мне в руки и сказали:

– Теперь мы вас ни за что не отпустим, пока не передадим лично Анне Николаевне Гюллинг!

– Боже, моя бедная тетя, мой Брайан! Как они пережили эти сутки?

И чтобы узнать это, я вместе со студентками и Тартальей бросилась вон из оранжереи.

10

Мою встречу с тетей, Брайаном, Дарьей Белинской и мессиром Рупрехтом описать невозможно. Это была какая-то фантастическая скульптурная группа «Воссоединение Грузии и блока НАТО», периодически орошаемая слезами умиления и восторга. Студентки тоже совались в семейные объятия, но их кто-то быстро выпроводил. Я подозреваю, что этим «кем-то» был Тарталья. Наконец объятия завершились, обильные слезы осушились платками, все расселись на диванах в большой гостиной, и Анна Николаевна потребовала от меня:

– Рассказывай все по порядку.

Я рассказала о том, как исполнилась решимости посетить наших некроманток, как вместе с госпожой Мелиндой мы восставили труп охранницы и услышали от него нечто совершенно невероятное об ангеле…

– После некроманток я отправилась в библиотеку – часочек отдохнуть, полистать какие-нибудь книги или журналы. Сами понимаете, визит к некроманткам требует большого душевного напряжения…

– Но почему ты сразу не пошла ко мне? – удивился Брайан.

– Или ко мне? – не отставала от него тетя.

– Да потому что чувствовала, что на мне еще остался негативный некротический след, – легко соврала я. На самом-то деле мне просто хотелось ото всех отдохнуть. – Я отправилась в библиотеку, увидела, что там полки просто заросли пылью, и решила немного прибраться. Стала протирать пыль, наткнулась – вот ведь мое везение! – на книгу, которую – по виду – кто-то недавно брал.

– Что за книга? – спросил Брайан.

– «Об Ангелах и благих неземных сущностях». Авторане помню. Да и был ли автор? Так вот! В этой книге, в откровениях святой Агнессы, есть описание ангела, абсолютно совпадающее с тем, что произнес восставленный труп охранницы!

– То есть?

– То есть получается, что мощи святой Вальпурги похитил… ангел. Хотя это, конечно, невозможно.

– Смотря какой ангел, – глубокомысленно заявила тетушка. – Кстати, не приказать ли подать чаю?

– Нет, позже. Я еще должна привести себя в порядок. Так вот, когда я сопоставила в уме два описания и пришла к выводу, что в дело о похищении мощей могли закрасться высшие силы, тут и получилось… всё.

– Что всё?

– Получилось так, как будто я умерла. А очнулась я в гробу. Как в лучших традициях триллеров. Причем гроб этот был сделан из древесины, заклятой на то, чтобы она не пропускала никакого чародейства ведьмы. Так что сама я не смогла бы выбраться и в конце концов задохнулась бы…

– Милая!

– Девочка моя!..

– …Если бы не вот этот скромный, но прекрасный гном по имени Тарталья. Дело в том, что закопали меня в некрополе, а Тарталья со своими родственниками является хранителем некрополя. Он увидел свежую могилу, увидел свет над могилой, означающий, что похороненная в ней ведьма жива, и, не жалея трудов, раскопал могилу и вскрыл гроб. Правда, я, восставая из могилы, слегка пристукнула Тарталью крышкой гроба.

– Это ничего, – скромно сказал Тарталья. – Это терпимо.

Кстати, я заметила, что с тех пор, как Тарталья попал во Дворец Ремесла, он палец в нос больше не совал. Наверное, обстановка дворца на него так благостно подействовала.

– Так что вот он – мой спаситель! Он скромен и незнатен, но мужества ему не занимать. Прошу любить его и жаловать!

Все наполненные слезами благодарности взоры обратились на Тарталью.

– Ах, Тарталья…

– Вы само очарование…

– Тарталья – вы настоящий мужчина! Крепко жму вам руку.

– Тарталья – вы лучший на свете гном!

– Тарталья, просите чего угодно, мы вам наколдуем. Любое ваше желание!

– Да я уж вроде с госпожой Юлией договорился, – скромно сказал Тарталья. – Она пообещала три моих желания выполнить.

– ТРИ! Фу, как мелко! Просите больше, Тарталья!

– Нет, мне и трех хватит, – скромничал гном.

– Как он скромен!

– Как непритязателен!

– Вот истинный герой породы гномов!

– Тарталья, но на праздничный ужин вы останетесь? – спросила Дарья Белинская.

– Почту за честь, – мило шаркнул ножкой гном. – Мне бы только переодеться.

– О, это легко! У гномов тут есть гардеробная. Любой мажордом вас проводит. Эй! – Анна Николаевна хлопнула в ладоши.

Тут же в гостиную вошел очередной гном-мажордом в ливрее и позументах.

– Что угодно, господа? – спросил он, чуть склонив голову набок.

– У нас гостит ваш собрат. – Анна Николаевна показала рукой на Тарталью. – Приготовьте для него ванну и праздничный наряд. Он сегодня ужинает с нами.

Мажордом весьма изумленно созерцал замызганного Тарталью – этакого паренька с рабочих окраин. Но Тарталья продержался и ответил ему не менее достойным взглядом.

Я проследила этот поединок взглядов и хотела уж было встать на защиту своего Тартальи, но все разрешилось само собой. Мажордом поклонился Тарталье и сказал:

– Прошу вас, сударь, следовать за мной.

Гномы вышли. Едва захлопнулась за ними дверь, мой муж крепко поцеловал меня.

– Ты что, Брайан? – немного удивилась я. – Не нацеловался?

– Понимаешь, почему-то стеснялся целовать тебя при гноме, – смущенно сказал Брайан.

– Дело сейчас не в поцелуях, – сурово сказала моя тетушка. – Дело в том, кто посмел навести такие чары на мою племянницу, что она провела в гробу сутки и могла вообще не очнуться!

– Да, тетя, это загадка, – кивнула я, прижимаясь к Брайану. – Но сейчас я слишком устала, чтобы ее разгадывать.

– Нам всем следует быть осторожными, – подал голос мессир Рупрехт. – Тот, кто охотится за Юлей, может охотиться и за кем-нибудь еще.

– Ой, – побледнела Дарья Белинская, – а я дочку на няню оставила! А вдруг эта няня…

– Нет, до паранойи тоже доходить не надо, – торопливо вставил мессир Рупрехт. – Дарья, эту няню ты сама создала, это же твой морок.

– Все равно! Я пойду, вы извините. К ужину мы с Викой будем…

И Дарья выскочила из гостиной.

– Значит, во дворце завелся враг, – раздумчиво произнесла тетя. – Началось все с похищения мощей и убийства охранницы. Затем этот некто нападает на Юлю и хоронит ее в некрополе. Чего нам ожидать в ближайшее время?

– Можно запросить ясновидящих, пусть доложат обстановку в будущем, – предложил мой муж.

– Ясновидящие – ужасные сплетницы, тут же все разнесут по дворцу, и начнется паника. Нет, я лучше сама.

– А я вам и без ясновидения скажу, – заявил мессир Рупрехт. – Скоро Международный симпозиум ведьм. Вот там и ждите нового удара. Только каким он будет, этот удар…

– А я и не подумала, – ахнула тетя. – Да ведь удар уже нанесен: мощи похищены! Перед началом симпозиума верховные ведьмы молятся перед ракой с мощами, дабы испросить у святой благословения на съезд. И вот – рака пуста, а значит, нынешняя Госпожа Ремесла дискредитирована! Кошмар!

– Кошмар, согласен, – кивнул мессир Рупрехт. – Но, может быть, это только цветочки. И на симпозиуме наш непонятный враг развернется вовсю.

– Непонятно, чего он хочет, – потерла подбородок тетушка. – Может, это очередной ставленник Магистриан-магов?

– Как бы там ни было, давайте поговорим об этом за ужином. Я вижу, Юля еле держится.

– Да, мне бы привести себя в порядок и хоть немного отдохнуть.

Муж ласково обнял меня за плечи:

– Идем, дорогая.

Мы были уже у дверей, когда Анна Николаевна спросила меня:

– Юля, как, ты сказала, называется та книга?

– «Об Ангелах и благих неземных существах». Вроде так. А что, вы хотели ее почитать?

– Да, отправлюсь сейчас в библиотеку. Полистаю эту книгу перед ужином.

– Будьте осторожны, тетя. А то и на вас кто-нибудь накинется и сунет в гроб.

– Я поставлю защитное поле. Ну ступай, детка, отдохни.

– Если что, я буду у себя в кабинете, – сказал мессир Рупрехт и тоже поднялся.

…Когда мы вошли в свои покои, я чуть ли не спала на плече у Брайана. Куда подевались все мои силы, ума не приложу. Брайан усадил меня в кресло и, поцеловав в лоб, сказал:

– Я приготовлю тебе ванну.

Нет, ну не золото ли у меня муж?

– Добавь туда вербены и мускуса, – пробормотала я. – Мне нужно взбодриться.

– Хорошо, как ты скажешь.

Муж ушел в ванную, а я заставила себя встать и запереть дверь в наши комнаты. Мало ли еще кто ворвется и нарушит наше с Брайаном уединение. После этого я принялась раздеваться. Вещи сунула в объемистую корзину для мусора – все равно я их никогда больше не надену, они будут напоминать мне о времени, проведенном в гробу.

Когда я голышом замаячила в стенах ванной, Брайан с ужасом посмотрел на меня.

– Что такое, дорогой, я так плохо выгляжу?

– Да ты посмотри на себя! – воскликнул Брайан и подвел меня к большому зеркалу, встроенному в стену ванной комнаты.

Я посмотрела.

Святая Вальпурга!

Мое тело представляло собой сплошной синяк. Кто-то с упоением и методичностью избил меня так, что не оставил на коже живого места. Единственное, что не пострадало, – это лицо и шея, даже странно.

– А я-то думаю, отчего у меня все тело ломит, – пробормотала я. – Кто ж так постарался…

– Узнаю кто, – яростно сказал Брайан, – растерзаю. Ножовкой распилю!

– Уф, милый, не надо про такие страсти. Помоги мне залезть в ванну. Боже, какое наслаждение!

Я погрузилась в ванну по шею, а голову положила на специальную резиновую подушечку. Подушечка была пристроена к раковине для мытья головы. Просто Брайан ужасно любил мыть мне голову. Это у него прямо фетиш какой-то. Ну да ладно, вполне приемлемый фетиш.

Я отмокала в теплой воде, сдобренной пенами и ароматическими маслами, а Брайан мыл мне голову каким-то новым лекарственным шампунем, недавно выпущенным «Панацеей-Фарм».

– Брайан, я сейчас засну прямо в ванне.

– Нет, милая, поспишь ты позже. Мне еще надо всю тебя вымыть.

– Тебе не противно? Я же вся в синяках… Ох, Брайан!

– Что, милая? Ты так дернулась…

– Я просто подумала. Боже, не знаю, как и сказать тебе… В общем… А вдруг тот, кто меня бил, меня еще и изнасиловал? Я ведь ничегошеньки не помню!

– А ты сама… сама ничего не чувствуешь?

– Увы… Но знаешь, можно это определить. Есть такое заклинание.

– Нет, – решительно отрезал Брайан. – Определять мы ничего не будем.

– Почему?

– Подумай, каково мне? Какой-то подонок избил мою жену, возможно, изнасиловал, закопал в могилу живой – и я до сих пор не могу ему отомстить!

– Потри мне, пожалуйста, спинку… Только осторожно. А как бы ты хотел отомстить? Только не про ножовку. Про ножовку – это не вариант.

– Я бы не поленился прочесть ваши магические книги и наложил бы на него такое заклятие! Такое!!! Чтобы невозможно было избавиться всю жизнь. Ну а перед этим я бы его, конечно, оскопил…

– Ножовкой?

Брайан невесело усмехнулся:

– А хоть бы и ножовкой.

Брайан помог мне вымыться, закутал меня в огромное полотенце и вынес из ванной. Усадил на кровать, и я принялась вытираться, высушивая волосы ладонью вместо фена.

Брайан остановился возле шкафчика с баром:

– Будешь бренди?

– Тетя учует, что я пила, будет ныть.

– Ничего. Ты такой шок перенесла, чуточку бренди не помешает.

– Ну только если ты тоже со мной за компанию.

– Хорошо.

Брайан достал бокалы, плеснул в них действительно немного бренди, протянул мне:

– За твое возвращение, милая!

– За то, чтоб наши враги получили по заслугам!

Мы выпили. Бренди, вместо того чтобы взбодрить, оказал на меня прямо-таки снотворное воздействие. Я надела длинный пушистый халат с меховой оторочкой, попросила Брайана разбудить меня за час до ужина и провалилась в сон.

11

Слава богине Диане, сон мне приснился не ужасный, а смешной. Будто я – это не я, а писательница Надежда Первухина. И все вроде у меня хорошо, и романы пишутся, и даже премии литературные я получаю, а вот на тебе – проблемы с лишним весом появились. Ну работа же сидячая, малоподвижная. И вот снится мне, как сижу я, Надежда Первухина, на диете. Ем пророщенные зерна пшеницы, несоленый овес, соевый творог. В общем, всякую гадость, которую так рекламируют заморенные сторонники здорового образа жизни. Есть-то ем, да вот никак не худею. И снится мне, что я, Надежда Первухина, решаю от пищи вообще отказаться! И иду к врачу, чтоб меня от пищи закодировали. А врач мне и говорит…

– Юля, милая, пора вставать. Восемь вечера уже. Пора готовиться к торжественному ужину.

Я открыла глаза, увидела Брайана, и так мне хорошо сделалось! Слава богине Диане, что я не толстая писательница Надежда Первухина, а вполне стройная и спортивная ведьма Юля Ветрова! Все-таки правильно распоряжается нами судьба.

– Представляешь, Брайан, мне сон снился. Про писательницу Первухину. Смешно так! Кстати, она еще во дворце?

– Не знаю. Мы с ней не пересекались. Но если она во Дворце, ты ее сегодня за ужином и увидишь. Приглашены все более-менее высокопоставленные особы, даже преподаватели кафедр магической семиотики и семантики.

– Ого! Значит, надо прилично одеться.

Я встала с постели и подошла к шкафу. Раздвинула створки. Все мои выходные платья имели открытый верх. А с моими синяками такое не наденешь…

– Брайан, это ужасно! Мне идти не в чем.

– А ты надень вот это изумрудно-зеленое. Так тебе идет.

– Но у него декольте! А мое декольте покрыто синяками.

– А для этого у меня кое-что есть.

Брайан открыл еще одну створку шкафа, сунул руку куда-то в глубину полок и достал нечто… Нечто совершенно потрясающее!

– Брайан! – восхищенно пискнула я. – Что это?

– Боа из перьев фей, – сказал Брайан. – Ты же знаешь, когда они пересекают границы своего города и попадают в мир людей, крылья они сбрасывают, а перья оставляют. И из этих перьев потом делают вот такие боа. Ручная работа.

– Ох, но это же безумно дорого!

– Могу я немного потратиться на свою жену?

Я надела изумрудное платье, укутала шею и плечи в боа и показалась себе первой красавицей на свете. Брайан нежно поцеловал меня в затылок:

– Не перестаю восхищаться тобой. Юля, я так благодарен Сибилле Тейт за то, что она свела нас тогда на том званом обеде!

– А уж я-то как благодарна. Кстати, надо хоть позвонить Сибилле, узнать, как у нее дела. Она, по-моему, так и не вышла замуж. Может, стоит сосватать ей кого-нибудь из наших гномов? Уж гном-то явно не будет писать разгромных статей в адрес ее творчества!

Мы с мужем посмеялись, потом он надел фрак, я быстренько накрасилась, и мы пошли на ужин, даваемый в парадной столовой.

Парадная столовая сияла и искрилась светом свечей в золотых канделябрах, начищенными серебряными приборами, хрустальными бокалами, раритетным тончайшим фарфором. От букетов лилий на столах исходил легкий, пьянящий голову аромат.

Почти все уже были в сборе. Среди лиц, приглашенных к ужину, из знакомых я увидела Дарью и Рупрехта, свою тетю, гнома Тарталью, переодетого во фрак с гвоздикой в петлице, и писательницу Надежду Первухину. Писательница явно комплексовала от своего лишнего веса и мученически поглядывала то на стол, то на окружающих. Она, вероятно, не ела после шести вечера, а тут пришлось сделать послабление на банкет. Ох, нелегка писательская жизнь! Я поймала взгляд Надежды и должным образом ей откланялась.

Наконец прозвенел гонг, и гости стали рассаживаться по местам. Я сидела между Брайаном и Тартальей. Тетя сидела на другом конце стола, а значит, предположительно не могла видеть моих манипуляций со спиртным. Поэтому я решила, что после шампанского, которое мне разрешено в умеренных количествах, пригублю еще мерло или мускат. В конце концов, я же не алкоголичка какая-то, не стоит за мной неустанно следить!

Хлопнули пробки шампанского, лакеи (на этот раз не гномы) наполнили бокалы, и мессир Рупрехт провозгласил тост:

– За чудесное спасение Госпожи Ведьм Юлии Ветровой!

Все выпили и зааплодировали. Я толкнула в бок Тарталью и сказала:

– Эти аплодисменты предназначаются тебе.

Тарталья ответил почти высокомерно:

– Я знаю.

Все принялись за филе-миньон из куропаток, а я заметила, как Надежда Первухина со вздохом велела положить ей салат из сельдерея и спаржи. За ужином витал оживленный разговор: еще не все приглашенные знали, каким образом я пропала и каким образом была спасена. Взгляды то и дело обращались на меня, отчего я давилась и бледнела. Брайан пожал мне под столом коленку: спокойно, мол!

И тут… Мою другую коленку тоже пожали! Я уставилась на гнома – с какой стати он позволяет себе такие вольности? Даже если он меня спас, это еще не повод… Впрочем, я не стала возмущаться, сидела с непроницаемым лицом. Ну подумаешь, гном пожал мне коленку! Главное, не сломал коленную чашечку!

Тут поднялась с бокалом апельсинового сока Дарья Белинская:

– Я хочу произнести тост в честь замечательного скромного спасителя нашей Госпожи Ведьм – гнома Тартальи!

Зазвенели бокалы, Тарталья невозмутимо выпил шампанское.

– Такой подвиг нельзя оставить без награды! – воскликнула какая-то пышнотелая чародейка (раньше я ее во дворце не видела).

– О, не волнуйтесь! – весело сказала я. – Я должна выполнить три желания моего дорогого Тартальи. И я обязательно их выполню!

– Какие же это желания?! – загомонили гости. – Дорогой Тарталья, не таите от нас! Мы все будем свидетелями того, что Госпожа Ведьм исполнит их.

– Хорошо, я скажу, – поднялся с места Тарталья. – Чего таиться? Желания у меня не секретные и самые нормальные.

– Говорите же скорее, говорите!!!

– Да, – произнесла и я, поддерживая всех (мерло вкупе с шампанским уже отплясывало джигу в моей голове). – Тарталья, ты не церемонься, уж говори, и покончим с этим делом.

Тарталья откашлялся. Кто-то постучал серебряным ножичком по хрустальному бокалу. Все стихло.

– Первое мое желание такое, – сказал Тарталья. – У меня на шее жировик. Хоть и не мешает, а выглядит противно. Вот, хочу, чтобы этот жировик пропал!

– И он пропал! – с энтузиазмом воскликнула я и щелкнула пальцами.

Тарталья потрогал шею, жировика там действительно не было.

– Мерси, – сказал он мне.

– Не за что. Второе желание?

– Второе мое желание такое. Я, видите ли, работаю испокон веков смотрителем в ведьмовском некрополе. Но чувствую я, что работа эта не по мне. Хочется мне стать садовником в розарии дворца. Очень уж я розы люблю…

– Не проблема! – воскликнула я и снова щелкнула пальцами. – Дорогой Тарталья, в некрополе ты больше не работаешь, а работаешь в розарии Дворца Ремесла. Да, и на повышенном жалованье притом.

– Благодарствую, – поклонился Тарталья.

И собрался было сесть, но гости пуще загомонили:

– Третье, третье желание! Вы нас интригуете, милый Тарталья! Каково ваше третье желание?!

– Да я хотел его частным порядком, потихоньку…

– Нет, нет, нет! – закричали гости. – У друзей не бывает тайн! Говорите ваше третье желание, и Госпожа Ведьм исполнит его!

– Обязательно исполню, – подтвердила я.

– Ну хорошо. – Тарталья помялся немного, а потом выпалил: – Я желаю стать мужем Госпожи Ведьм, а значит – Герцогом Ремесла. Вот.

И сел. И уронил вилку.

Упавшая вилка издала печальный звон в наступившей тишине.

– Тарталья, – после долгого молчания заговорила я, – а ты не заметил, что я вроде бы как бы замужем. И вот тут мой муж, и он же Герцог Ремесла, сидит.

– Сижу, – немножко глуповато подтвердил Брайан.

– И потом, – продолжала я, – у тебя же, Тарталья, вроде бы жена есть.

– Ну и что? – с непрошибаемым спокойствием ответил мой гномик. – Всегда развестись можно. Я с женой разведусь, ты с мужем, вот и поженимся.

– Богиня светлая Диана! – простонал кто-то и прямо-таки захлебнулся в бокале с вином – видимо, до того его душил смех.

– Но, Тарталья, – сказала я жалобно, – я вовсе не хочу разводиться со своим мужем. Я его люблю.

– Ну и ладно, ну и не разводись, – вполне мирно сказал гном.

– Но тогда как же я выполню третье твое желание?

– А может, не стоит его выполнять? – сунулся с советом мой дорогой и любимый муж.

– Я дала слово ведьмы, и не просто ведьмы, а Госпожи Ведьм, – вздохнула я.

– На самом деле все просто, – деловито сказал гном. – Ты свой брак не расторгаешь, а я расторгаю, потому что Моргана мне надоела хуже муравьиного яда. Я свободный, холостой, а в Уложении о браках ведьм 1134 года сказано, что ведьма может иметь от двух и более мужей, если они на момент заключения брака холосты. Вот.

– Откуда ты выкопал это Уложение? – простонала я, а Брайан меж тем нервно пил ликер.

– Выкопал вот, – пожал плечом гном. – Я давно хотел стать мужем ведьмы, точнее, Госпожи Ведьм, да все как-то не получалось. А тут ты… Ну что, выполнишь мое желание?

– Брайан, что мне делать? – жалобно спросила я у мужа.

– Интересный вопрос, – мрачно протянул Брайан. – Нет, если ты меня не любишь, то разводись и выходи замуж за этого пигмея.

– И не пигмея, а гнома, – сердито поправил моего мужа Тарталья.

– Дамы и господа, я не отказываюсь от обещания выполнить третье желание господина Тартальи, но я должна подумать, – сказала я и осела в кресло в глубоком обмороке.

…Очнулась я на постели в наших с Брайаном покоях. Вместо электрического освещения в двух канделябрах горели свечи. Мой муж сидел у камина и смотрел, как горят ароматные сосновые поленья.

– Брайан! – позвала я его. Он не обернулся. – Брайан!

Вот теперь он соизволил обернуться. Дуется. С чего, зачем? Неужели он всерьез думает, что я променяю его на этого смешного гнома?

– Брайан, милый… Что было после того, как я упала в обморок?

– Ужин закончился, все разошлись. Я отнес тебя сюда, гном тоже порывался хотя бы подержаться за твои икры, но я дал ему по шее, и он побежал пылать местью куда-то во дворец.

– Брайан, прости. Прости, что я так опрометчива в словах. Я люблю тебя, я никогда не смогу расстаться с тобой, и какой-то гном…

– Слушай, – Брайан как-то лукаво глянул на меня, – а может, тебе и вправду попробовать?

– Что?

– Жить с двумя мужьями.

– Фу, Брайан, это какой-то шведский стол, а не семья.

– Нет, ты погоди. Я буду твоим настоящим мужем, а гном – только номинальным. Пусть его забирает титул Герцога Ремесла, только к тебе не прикасается. И все.

– И ты на это согласен? – недоверчиво спросила я.

– Ну если он не полезет к тебе в постель, то согласен.

– Брайан, ты прелесть! – Я бросилась целовать мужа. – Вот так гному и скажем.

…Но мы не знали, что все будет вовсе не так просто…