Текст книги "Алмазная пыль"

Надежда Тэффи
Алмазная пыль
^{Пьеса в 1 действии}

Действующие лица:

Ми (молоденькая певица).

Вор.

Банкир.

Поэт.

Музыкант.

Горничная.

Хорошо обставленная комната гостиницы. Направо большое окно, завешенное кружевной шторой. В глубине дверь. Налево альков. Всюду сундуки, картонки, большие корзины с цветами и венки, ленты. Посреди комнаты круглый стол: накрыт ужин. За столом Ми, банкир, поэт и музыкант.

Музыкант (Ми). А по-моему, вы сегодня пели еще лучше, чем вчера. Уверяю вас.

Банкир. О? Всегда отлично! Все равно.

Поэт. Ах, я бы сказал… у вас всегда такой металлический звук и это в лучшем смысле этого слова… А сегодня ваш голос был еще метал… металлическее.

Банкир. Ха-ха! Это оттого, что он вырабатывался при посредстве презренного металла. Ха-ха-ха! О? Правда?

Ми (сидит боком на стуле, руки на спинке стула, голова опущена). Ску-учно!

Музыкант. Как может быть скучно после такого успеха? Успех окрыляет. Когда я выходил за вами на эстраду и слышал, как они там ревели от восторга, я прямо готов был заплакать от счастья. А его светлость! Вы видели, что с ним делалось? Ха-ха-ха!

Банкир. Глаз не сводил.

Поэт. Мучительно! Я не хочу! (Наивно.) Зачем это так?

Музыкант. А вы все печальны! Ну, полноте! Вы устали? Дайте ручку! (Хочет поцеловать ее руку.)

Ми (отстраняясь). Ску-учно!

Банкир. Странно! Чего же скучать! Мы приехали в самый разгар сезона. Пятьсот человек купающихся в море. Одних ревматиков более ста. И с желудочными болезнями много. Не понимаю, чего тут скучать. О?

Поэт (банкиру). Там, кажется, есть еще немного вина в бутылке? Пожалуйста. Благодарю. Ми! Я пью за ваши глаза, темные и длинные, как две ночи любви…

Банкир. О?

Музыкант. Как вы сегодня пели! Там есть еще вино? Я люблю с грушей.

Банкир. Вот зимой здесь, я полагаю, скучно. Курорт закрывается, все разъезжаются. Остается маленький гнилой городишко. Скверно!

Ми. Нет – хорошо! Я знаю. Я здесь родилась…

Банкир. О?

Музыкант. Я пью за родину Ми! Так вам здесь, значит, все знакомо?

Ми. Нет. Я восемь лет не была здесь. С тех пор все так изменилось. И курорт тогда был совсем маленький. Кургауза не было…

Музыкант. Восемь лет тому назад. Да вы тогда, верно, были совсем крошечной девочкой! Да? Позвольте вашу ручку.

Банкир. Ха-ха! Закрутил комплимент, так сейчас требует и вознаграждения! Ха-ха! А ты не давай руку, пусть не работает в кредит. Ха!

Ми. Ну, полно! Мне было уже пятнадцать лет, когда барон увез меня в город учиться петь.

Поэт. В пятнадцать лет! В пятнадцать лет! (Закрывает глаза рукой и задумывается.)

Ми. Как странно, что вдруг пригласили сюда… Как сказка.

Банкир. Ну, какая же сказка, когда это правда. О? Если правда, то, значит, уже не сказка, потому что сказка не есть правда, а есть выдумка. Правду я говорю? Нужно уметь рассуждать правильно!

Музыкант (встает и рассматривает корзину с цветами). Какая роскошь! Бездна вкусу! Это, вероятно… от его светлости?

Ми. Нет. Он мне ничего не прислал.

Музыкант. Странно! Это меня удивляет! Он так смотрел на вас…

Банкир. Смотрел, смотрел, а денег дать не хотел! Ха-ха! (Поэту.) Это как по-вашему – стихи? Видите, вам за это деньги дают, а я могу просто так, даром. Ха-ха! Смотреть смотрел, а денег дать не желал. О? Сбился! Как-то прежде лучше выходило. (Закуривает сигару и подходит к музыканту.) Все нюхаете цветы? А они не вам предназначались. Ха-ха! Я шучу.

Поэт (Ми, тихо). Скоро ли они уйдут, эти скучные люди! Ми! Дорогая! У вас золотые ресницы! У вас золотые волосы! Я брошу вас на красный шелк подушки, брошу, как горсть червонцев!.. Ми! Неужели… Вы подумайте! Вот я, как черный раб, за вами следую всюду… вдыхаю пыль ваших сандалий…

Ми. Чего? Пыль?

Поэт. И слышу только «нет»! Черное «нет» с стальными копытами. Ми! Тогда зачем же вы поете? Зачем вы поете? Тогда не смейте петь!

Ми. Вот еще! – У меня контракт!

Поэт закрывает лицо руками и так стоит.

Музыкант (вполголоса банкиру). Я счастлив, что разговор об этом букете свел нас с вами вместе… сблизил… то есть я хотел сказать, что вообще ценю… (Быстро.) Не сможете ли одолжить мне небольшую сумму на короткий срок? На самый короткий, уверяю вас!

Банкир (с досадой). Я положительно не понимаю вас, молодой человек! Это такая бестактность… Здесь, в присутствии дамы, вы позволяете себе… Нет и решительно нет. (Поспешно отходит к поэту.)

Ми (подходя к музыканту). Вы чем-то встревожены?

Музыкант. О, нет! Впрочем, все то же. Я люблю вас, Ми!

Поэт (не открывая лица). Не пойте! Я молю вас только об этом сострадании… Зачем вы поете?

Банкир. О? Когда же я пел?

Поэт (открывает лицо, удивленно озирается). Ах! Это вы! (Трет себе лоб.) Я хотел сказать вам что-то очень интересное…

Банкир. О моем пении?

Поэт. Гм… да… нет, вы можете петь… Ах, да – не можете ли вы одолжить мне до завтра пятьдесят…

Банкир. О? Дорогой мой, что же вы не сказали раньше! Я только что отдал вашему товарищу все, что имел при себе! Какая досада!

Музыкант (Ми). Хоть бы они ушли скорее: я хотел бы побыть с вами вдвоем. Вы бы спели для меня. Для меня одного, Ми!

Ми. А знаете, мне уже надоело все только петь да петь. Точно уж я не человек, а канарейка. Скучно.

Музыкант. Ми! Не говорите так. Ах, если бы вы знали! Вчера вы пели с распущенными волосами, они так колыхались, ваши волосы, как струны. Мне казалось, что они звенят и поют. Вы вся певучая, Ми! Сегодня я не буду спать всю ночь. Я напишу музыку, новый романс для вас, Ми!

Ми (указывая на поэта). На его слова?

Музыкант. Да, на его последние стихи к вам.

 
Уплыли мои корабли
Голубые в тумане…
 

(садится к роялю и берет аккорды).

 
Уплыли… уплыли…
 

Горничная (входит). Там пришел из магазина посыльный. Спрашивает барышню.

Банкир. О? Что такое? Пойдем, посмотрим. Может быть, надо уплатить…

Все уходят. Тихо приоткрывается окно. Осторожно озираясь, влезает вор, подкрадывается к письменному столу, шарит, пробует открыть ящики отмычкой. Слышатся шаги и голоса возвращающихся. Вор прячется за занавеску алькова.

Ми (впереди всех. Идет к зеркалу. Держит в руках большое ожерелье из разноцветных камней). Да, это красиво!

Банкир. О? Еще бы! Вот это я понимаю! Что там цветы и всякая э… дрянь! Вот это подарок так подарок! Дай, я тебе застегну. Ты не умеешь. С такими вещами нужно уметь обращаться…

Музыкант. Бездна вкуса! Я предчувствовал, что его светлость окажется тонким знатоком!

Ми. А я не люблю драгоценностей! Я никогда ничего не ношу. Если подносят, всегда продаю.

Банкир. Ну, уж эту вещь продать не придется! Во-первых, завтра нужно непременно надеть ее на концерт. А в антракте пойти поблагодарить его светлость. Непременно! Иначе – скандал!

Музыкант. Ах, для карьеры это очень важно. Какой шик! Завтра весь город будет говорить об этом! Послезавтра вся Европа! Какой безумный успех! Они завтра взбесятся от восторга! Как будут на нее смотреть. А потом – портреты во всех газетах, описания! А я – я буду ей аккомпанировать. И на эстраде – я и она!

Поэт (тихо Ми). Он только о себе! Вечно о себе! Заметьте. О своей презренной маленькой карьере…

Банкир. Жалко, что он послезавтра уже уезжает. Может быть, еще раскошелился бы.

Ми (поэту). А вам нравится?

Поэт. Да… Ваше лицо может украсить даже бриллианты.

Музыкант. Эта фраза, кажется, уже напечатана вами?

Поэт. Что вы хотите этим сказать?

Музыкант. Только то, что сказал.

Банкир. Превосходные камни!

Поэт. Что вы хотите сказать?

Музыкант. Я сказал, что эту фразу вы говорили уже много раз при других обстоятельствах, то есть другим женщинам, а потом, может быть, даже напечатали в книге, посвященной той старой плясунье… впрочем, мы поняли друга друга.

Поэт. Плясунье? Это той, для которой вы писали свою легенду вальса?

Музыкант. Потом. Потом мы поговорим подробнее.

Поэт (пожимает плечами, подходит к банкиру). А как вы полагаете, это дорого стоит?

Банкир. Эта штучка-то? Да, как вам сказать… Я бы ее купил тысячи за две, а с его светлости содрали и все три.

Музыкант. А я буду аккомпанировать. За здоровье его светлости! Ура! (Чокается с Ми.) Но вам надо быть повеселее. Непременно надо!

Поэт (надменно). Откуда вы берете ваше «надо»? Я хотел бы знать.

Музыкант. Из своего сердца, господин поэт. Из своего сердца. Кажется, источник хороший. Ми! Вы царица этого источника. В нем вечно звенит ваше верхнее «до». Рыдает ваше глубокое «ля». Как жаль, что он не подарил вам цветов вместо этих камней. Я бы тогда мог попросить у вас один на память. А камни нельзя. (Наивно.) Ведь, правда, нельзя?

Ми снова подходит к зеркалу.

Банкир (Ми). Неужели ты не можешь выпроводить этих двух жирафов? Возмутительно! Они, кажется, расположились ночевать здесь. О? Дай, я спрячу твое ожерелье в свой чемодан. У меня замок секретный.

Ми. Оставьте меня в покое! Ведь не вы мне его подарили, так нечего вам и волноваться. Вот, назло оставлю его у себя!

Банкир. О? А на ночь нужно же снять.

Ми. И спать так и буду в нем.

Поэт. Божественно! Нет, вы вс

...

конец ознакомительного фрагмента