Текст книги "Галактические хроники"

– Это кто? – удивилась она.

Волчьи инстинкты развиты очень хорошо, ей не понадобилось и пары секунд, чтобы обратиться в газообразный сгусток, и растворится в тумане уже выстилающем тундру. Дракон прилукился и застыл принюхиваясь. Он стоял, словно статуя не шевелясь, прислушиваясь ко всему вокруг. От него исходил ледяной ужас. Лиз решила не рисковать и, растворившись в тумане, направилась прямиком к дому. Дракон взлетел, обратился в тучу и всю дорогу следовал за ней. Видимо ее колебания в пространстве были ему все-таки слышны. На окраине поселка он оставил ее. Лиза с благодарностью посмотрела на амулеты и охранные руны, что жители написали на воротах еще в старые времена, когда нечисть атаковала Луку.

– Что не можешь так пройти? – усмехнулась девушка. – Руны ему мешают, это хорошо.

Она не стала ложиться спать, а весь остаток ночи рисовала руны вокруг дома и внутри, но что-то подсказывало ей, что в человечьем обличье он сможет все-таки пройти эту преграду. С первыми лучами она уставшая и опустошенная заснула прямо на диване в гостиной. Ей снилась какая-то суета: мама заставляла ее мерить свадебное платье и все время сокрушалась, что отец не увидит, потом она достала старые фотографии начала показывать их Лизе. На одной она была с молодым мужчиной латиноамериканцем. Лиза пыталась разглядеть его черты, но никак не получалось, его лицо расплывалось в чернильную лужицу.

Из сна ее выдернул коммутатор. Бойд состряпал его на коленке: для экстренной связи, так он выразился. С Боливаром не удалось наладить контакт, слишком старое оборудование, только с Золотым руно. Коммутатор дребезжал в подвале что есть силы. Лиза сбежала вниз, Жужа громко лаяла.

– Слушаю, – сказала в трубку женщина.

– Лиза, это ты? Это Стивен. Я получил твое послание. Это Дин, будь с ним осторожна, мы вылетаем. Где Пит? – кричал МакМерфи, что есть силы в трубку.

– Не кричи, ты, словно с другого конца Галактики звонишь, – рассмеялась Лиз, вспоминая времена Порта, когда они беседовали по таким аппаратам. – Пит уехал с девочками в Лукариум, я одна.

– Одна? Как одна? Едь в город к Дэну. Нельзя одна! – надрывался Стив, – мы скоро будем!

Связь оборвалась. Лиза пожала плечами, покопалась в старых вещах, которые она прихватила с Земли, нашла старый мамин альбом и поднялась наверх. В планах у нее было приготовить завтрак. Она прошла на кухню, постояла немного и решила испечь булочки с черникой. У нее осталось от девочек несколько замороженных, она всегда держала их в морозилке, чтобы были под рукой. Девочки очень любили черничные булочки. Она их особо не жаловала, мама иногда их готовила в детстве. Лиза знала этот ритуал наизусть: вот она просыпается и чувствует запах черничных булочек – это значит, мама сначала будет весело их печь и щебетать словно птичка, а потом, когда они попьют чай с ними и, как и следовало ожидать, никаких гостей не появится, мама сядет у окна и загрустит глядя вдаль.

Потом весь день мама ходила с опущенной головой и бормотала про себя. Лиза спрашивала у дяди Нико, что это значит?

– Она, как-то сделала неправильный выбор, и теперь все время сожалеет о нем, – так ответил дядя один раз и запретил ей говорить на эту тему.

К вечеру мама брала свой альбом с фотографиями и садилась листать его. Если Лиза чувствовала, что она в настроении, то подсаживалась к ней, и та рассказывал ей разные истории. Постепенно Лиза стала понимать, что к чему. У мамы был ухажер, который не звал ее замуж, а только морочил голову. Потом появился Лизин отец и предложил ее маме полететь с ним, но та почему-то отказалась и теперь она жалеет о том, что не полетела, о том что бросила того ухажера, в общем обо всем.

Когда мамы не стало, Лиза собрала все черничные булочки, которые нашла в морозилке и выкинула их на помойку. Дядя вначале сильно ругался, что нельзя выкидывать еду, но потом согласился, что все это было перебор.

– Понимаешь, – объяснил он ей тогда, – наша мама очень любила Веронику, твою мать. Ники была для нее всем, не знаю, насколько сильно она любила ее отца и любила ли, но точно знаю, что в дочери она души не чаяла и та думала, что и все остальные будут любить ее также. А жизнь сложная штука и ей попался мужчина, у которого кроме нее было много других интересов, она не была в приоритете, поэтому ее мир рухнул. Она пыталась взять себя в руки, встретила твоего отца. Все было с ним спокойно и стабильно, но в последний момент она передумала, и получилось то, что получилось.

Оба они исчезли примерно в одно и то же время, я как не пытался не нашел их. Поэтому, деточка, помни одно: если тебе встретится мужчина, пусть даже нудный и неинтересный, но любящий тебя и заботящийся о тебе выбирай его, не раздумывая! Все эти страсти, скандалы, интриги пусть обойдут тебя, дитя, стороной.

Лиза помнила его слова, поэтому, когда в Порту встретила Питера и увидела его симпатию к себе, долго не думала. Она специально приготовила себе порцию замороженных булочек с черникой чтобы, когда Питер сильно ей надоедал своим занудством, испечь их – вспомнить мамины печали и не ругаться с мужем, а наоборот ценить его за то, что он выбирает быть с ней все это время.

В этот раз ей стало, отчего грустно, то ли ото сна, то ли предшествующая ночь напугала ее, но она решила, что порция воспоминаний о детстве взбодрит ее. Она уложила их на противень и поставила в духовку, включив таймер, она решила пойти полистать пока альбом в гостиной. Только сейчас она заметила, что Жужы нигде нет. Лиза позвала собаку, в ответ была только тишина. Она решила, что может пес, гуляет на заднем дворе, и пошла в гостиную положить альбом.

В гостиной на диване сидел незнакомец. То есть, конечно, Лиза знала кто это со слов соседки и даже его имя, которое назвал Стивен – Дин.

– Добрый день, – она спокойно поприветствовала незнакомца, словно это такая обыденная вещь: посторонний человек в твоем доме.

– Добрый день, Элизабет, – улыбаясь чарующей улыбкой, ответил тот.

Голос у него был низкий и хриплый, он слегка приподнял левую бровь.

– И вас не удивляет, что посторонний человек сидит у вас в доме в гостиной? – уточнил он, поправляя непослушную челку.

Волосы у него были, когда-то черные, как смоль, а теперь стали седые. Еще Лиза обратила внимание, что правое его плечо видимо было травмировано, и он держал правую руку на груди, словно на ней был гипс.

– Ой, если бы вы сидели в спальне, я бы удивилась, а так, подумаешь, – Лиза махнула рукой, – тем более что мне вас описали со всех сторон и даже назвали имя – Дин, так что мы, в сущности, знакомы. Хотя, не скажу, что я вам особо рада, совсем наоборот – нет. Я вас ненавижу! – резко сказала женщина, – вы испортили все мое детство. Всю жизнь моей матери!

Лиза смотрела на него в упор не мигающим взглядом. Она стояла над ним, словно ангел возмездия.

– Не понял? – удивился Дин, – чем я уже успел насолить вашей матери?

– Только не надо обесценивать и переводить все в шутку! – зло сказала Лиза, она взяла несчастный альбом и плюхнулась на диван рядом с Дином, даже слишком рядом, дракон не был готов к такому.

Женщина листала альбом, ища нужную фотографию. Дин втянул носом воздух, аромат черничных булочек уже разносился по дому. От Лизы пахло лесом и зеленой травой, в волосах Дин заметил листик черники.

– Я люблю черничные булочки, – сказал он, доставая листок из Лизиных волос.

Она отмахнулась от него:

– Вот нашла! – торжествующе сказала женщина.

Дин посмотрел на фотографию, там стоял он молодой и красивый собственной персоной, еще без усов, рядом стола молодая Ника и улыбалась. Это фотография была сделана в парке, давным-давно, словно в другой жизни. Дин с сомнением посмотрел на нее и подумал:

– Он ли вообще этот молодой человек?

Лиза уперлась в его правое плечо, Дин хотел отодвинуться и передумал, впервые за много месяцев с его воскрешения плечо перестало ныть.

– Хорошо, сознаюсь, я испортил твоей матери юность, но тебе-то я как мог что-то испортить? – миролюбиво спросил дракон.

– Мне?! – Лизиному возмущению не было предела, – мне ты испортил детство тем, что моя мама так тосковала по тебе, так жалела, что связалась с моим отцом. Я так ненавидела себя за то, что появилась на свет, что живу и напоминаю ей обо все этом!

– Вот как? – удивился Дин, – прости, ребенок, я не знал, – он пожал плечами, как смог. – В любом случае я могу все изменить, и ты не будешь никому ничего напоминать, то есть, – дракон засмеялся, – наоборот, конечно же, будешь всем напоминать, что они оставили тебя одну здесь. Они не успеют тебя спасти, и это будет тяготить их всех многие-многие годы.

Лиза с сомнением посмотрела на него и зачем-то вытащила фотографию из альбома. С обратной стороны было написано: Хави, рукой матери, и еще что-то на русском, рукой бабушки. Дин не знал русский, Лиза, конечно же, знала, она молча прочла надпись.

– Ну, что исполнить твое детское желание? – улыбаясь, продолжил Дин.

– Чтобы меня никогда не было? – уточнила Лиза.

– Не совсем ты была, но больше тебя не будет, – ответил Дин.

– И чаю с булочками не попьем? Мама так хотела накормить тебя этими булками, так мечтала, что в один прекрасный день ты явишься, и вы будите пить чай с черничными булками. Почему именно они? – спросила она у Дина.

– Не знаю, – он вздохнул, – в то время они мне очень нравились, но теперь мне все равно. Мне все равно кто ты и кто была твоя мать и что у нас с ней было и чего не было. Я не сожалею ни о чем. Что она могла мне дать? Булочки по утрам, семейную жизнь? Мне ничего из этого было не нужно. Клянусь, если бы я знал, что так повлияю на нее, я б никогда не стал с ней знакомиться.

– Ой, спасибо, – засмеялась Лиза, – что ж раз ты не хочешь пить чай, пора прощаться!

Женщина медленно порвала фотографию, на четыре куска. Она сидела вплотную к дракону, и с каждым новым ее движением Дин становился все меньше и меньше. Лиза помедлила и порвала фотографию на множество маленьких кусочков. В конце концов, от Дина осталось только бледная тень, маленькая деревянная фигурка. Лиза встала и пошла на кухню, вытряхнула печенье из коробки и аккуратно положила туда Дина.

В дверь постучали, Лиза открыла дверь. Это были миссис, они топтались, запыхавшись на пороге.

– Ой, а мы стоим, беседуем, а тут ваша собачка прибежала, вот мы и решили зайти, и ее привели, – защебетали миссис Корунд, вторая миссис вытянула шею и заглянула в дом.

– А вы одна? – спросила она.

– Да я совершенно одна. Заходите, – радостно сказала Лиза, – чай попьем, я как раз булочки с черникой напекла, надо доесть от детей остались. Вы как всегда вовремя!

Миссис радостно защебетали и прошли внутрь. Драконий морок сразу развеялся. Жужа обнюхала гостиную и довольная улеглась на диван, на то место, где сидел дракон.

– Ой, вы только помогите мне эту коробку под тумбочку в гараже поставить, а то там пол влажный, как бы она не отсырела, – попросила гостей Лиза.

– Конечно, конечно, – согласились дамы.

– А то все Питера просила, а он забыл.

Женщины дружно отправились в гараж. Тумбочка была со старыми инструментами прежних хозяев, но женщины справились: миссис наклонили тумбу, а Лиза подсунула коробку под нее. Отдуваясь и отряхиваясь, они довольные пошли пить чай с булочками.

Дедушка Стивен прилетел на следующее утро. Он оставил корабль на орбите, взял только ИДа и прилукился. Лиза не заморачивалась с готовкой, а заказала все в городе. Единственное она испекла любимые бабушкины пирожки со щавелем. Выслушав ее внимательно, парни успокоились и забрали коробку.

– Какие вкусные пирожки, – сказал Стивен, уплетая их за обе щеки, – Катерина такие пекла. Мне очень нравились.

– Да бабушка научила этому маму, а она меня, – пояснила Лиза.

– Бабушка? – переспросил Стивен.

– Да, бабушка. Вот и альбом есть, посмотри, – Лиза положила перед Стивом старый семейный альбом. – Тут и твоя фотография есть, в самом начале, в Риме, вот. Помнишь? – Лиза открыла нужную страницу перед Стиви.

Тот молча посмотрел. ИД тоже посмотрел. Они помолчали.

– Ты с самого начала знала, кто я? – спросил, наконец, капитан.

– Да, знала, – кинула Лиза, – Анна сказал помалкивать.

– Что на фотографии Дина написала Катерина? – спросил ИД, пока Стивен приходил в себя.

– Написала заклинание, его ей видимо Брендон дал, мой отец. Они встречались перед его отъездом, Нико говорил, – пояснила женщина.

– Она мне всегда очень нравилась, – сказал на это Стивен, – хорошая была женщина, он обнял Лизу и поцеловал ее в затылок.

– Ой, только давай без сантиментов, – возразила та, но с места не сдвинулась.

ИД утер скупую альдебаранскую слезу.

– Вот Питер то удивится, – только и сказал он.

– Я думаю, может не надо ему говорить? – предложила Лиза.

– Ой, не знаю, подумаем, – ответил на это дедушка Стив, – ИД отвези этого дракона подальше отсюда на Золотое руно, там решим, что с ним делать, а то Питер его убьет. Мы с тобой побудем, пока Питер не прилетит с девочками. Я соскучился, хочу повидаться, ладно? – Лиза кинула. – И никаких больше ночных прогулок! – строго сказал Стив. – Ты порядочная женщина мать семейства!

Элизабет Иль Марин больше никогда не пекла черничные булочки, если девочки их просили она, словно по ошибке, пекла пирожки со щавелем и все были довольны. Что до булочек с черникой о них все вскоре забыли.

Глава 4. Хитрый ящер

ИД торжественно вручил фигурку дракона Штурману, тот брезгливо повертел его в лапах и поставил на полку. Ягель уже могла ползать, ей все было интересно, как всем маленьким ящеркам и она сновала то тут, то там. Заприметив у Штурмана новую игрушку, она потихоньку умыкнула ее и унесла к себе в свой пантеон, так это называла Эл. Пантеон состоял из плюшевого медведя, пары мячиков разного калибра, еще кучи мелочей, которые ящерка нашла среди всякого хлама, в избытке валяющегося в недрах корабля, что-то прислал Раксо с Аргона. Он очень расчувствовался, когда узнал о случившемся на Боливаре и предложил Ягель пожить у себя на планете, пока она не подрастет. Штурман сказал, что подумает об этом и оставил все как есть, пока.

Анна, которую Бойд привез на Золотое руно, быстро влилась в коллектив. Она захватила для Ягель много развивающих игрушек и занятных земных книг, по которым учила дочек Элизабет и Питера. Еще в ее арсенале были мультфильмы, развлекательные и познавательные фильмы земного производства, времен перед Третьей мировой войной. Так что Ягель росла вполне осознанным земным ребенком, которого все баловали и только Штурман был с ней строг.

– Куда ты дела фигурку? – строго выговаривал он ей в очередной раз.

– Какую фигурку? – улыбалась ящерка, делая ничего не понимающую мордочку.

– Стояла у меня в шкафу, Ягель? – Штурман навис над ней.

– Ничего не знаю, – облизнулась ящерка, скрутилась и юркнула с капитанского мостика.

– Может и не она его взяла, – предположил ИД, наблюдавший эту картину.

– А кто? Кому он еще нужен? – возразил на это Штурман.

– Тебе поручили за ним смотреть, ты чего его не запер-то? – удивился ИД. – Стивен узнает, будет скандал, типа: все надо делать самому, никому ничего поручить нельзя! – передразнивая Стива, сгримасничал ИД.

– Ой, да и подумаешь! – махнул лапой Штурман, – можно и не говорить. Спрятал и все. Это старое заклинание с Сириуса, вряд ли Ягель сможет вернуть дракону его облик. Он заперт в нем, вот и все.

– А он все чувствует, видит и слышит? – уточнила Эл, которая тоже присутствовала при этом разговоре.

– Да все видит и слышит, но поделать ничего не может. Обычно существа заколдованные таким образом вскоре теряют разум и даже если их развоплотить они уже не осознают себя, – пояснил Штурман.

– Похожее заклинание использовал Жирун, когда уменьшил Дей, но она тогда была самой собой, только очень маленькой, – пояснил ИД.

– Вряд ли это магия с Созвездия Сириуса, слишком зловещая, не в их стиле, – возразила Эл, – возможно Элизабет что-то не договаривает, либо не знает. С Катериной еще контактировал Стивен, он вполне может владеть таким заклинанием и развоплотить дракона обратно. В таком случае дракон будет служить ему верой и правдой много лет. Понимаете? – Эл многозначительно посмотрела на парней.

– Зачем он ему? – удивился ИД, – думаешь, идея, что он может стать наездником все еще терзает его?

– Не знаю, но он мог бы оставить его Питеру, в крайнем случае, передать Боливару. Хотя, может он опасается Бойда. В общем, будьте начеку и помалкивайте, – предупредила их Эл.

Все разошлись, и с тех пор тему дракона не поднимали больше. Штурман ничего не сказал Стивену, а Ягель предусмотрительно прятала фигурку у себя в вещах. Она доставала его только перед сном и рассказывала, как прошел ее день, а после засыпала с фигуркой под подушкой. Прошло много лет, как-то Анна пришла будить Ягель утром и обнаружила ее.

– Милая, откуда это? – удивилась она, разглядывая деревянную фигурку.

– Это дядя Раксо прислал, – спохватилась Ягель и вытащила Дина из рук Анны.

– Что-то я такого не помню, – с сомнением произнесла Анна.

– Он много прислал, она маленькая лежала в самом низу, – ответила Ягель, стараясь придать своему голосу беспечности, – дядя ИД видел, как я ее доставала и тетя Эл, – Ягель закивала сама себе, – а Штурману она так понравилась, что он унес ее к себе в шкаф, но я забрала ее оттуда. Она моя.

– Ну, хорошо, хорошо, – согласилась Анна. – Надо будет уточнить у Эл, – подумала она про себя.

– Деревянная фигурка дракона? – удивилась Эл, когда Анна спросила ее, – столько лет прошло. Я думала, Ягель давно потеряла его, он такой маленький. Он с тех пор как Стивен летал с ИДом на Луку. Видимо у Элизабет от девочек осталось, то чем они перестали играть.

– Нет, – строго ответила Анна, – она не потеряла ее, она спала с ней каждую ночь с тех пор. Эл, я не идиотка, и хотя тогда вы не ввели меня в курс дела, но я прекрасно понимаю, что фигурка дракона и сам дракон – это вполне может быть одно и то же и из-за вашей беспечности он все это время влиял на нее, самым вредным для нее образом.

– Анна, милая, ну как он мог на нее влиять? – удивилась Эл.

– Каждую ночь она спала с ней с тех пор. Ночью их сознание сплеталось воедино, подумай, что за это время он мог внушить ей? Это же дракон! Хитрее существа не сыскать во всей Галактике! – кипятилась Анна.

– Хорошо мы были все это время беспечны. Давай исправим это! – ответила Эл. – Какие твои предложения?

– Я давно говорила и сейчас повторюсь снова: ребенку здесь не место. Ей надо общаться со сверстниками, а не следить за нашей конфронтацией с андромедианцами. У нее на носу переходный период, она скоро станет подростком. Я предлагаю отправить ее на Аргон, тем более Раксо снова ее приглашал.

– Что ж, думаю, ты как всегда права, дорогая. Нам надо на какое-то время расстаться с ней. Но как мы заберем эту злосчастную фигурку? – уточнила Эл.

– Не знаю, поговори с ИДом, он что-нибудь придумает, – предложила Анна.

Все с удовольствием восприняли предложение Эл навестить Аргон. Это был скорее официальный визит. Ягель было интересно и все понравилось, но когда Эл сказала, что ей придется остаться и пожить здесь какое-то время ящерка расстроилась. Прощание вышло скомканным, экипаж Золотого руно уже привык к ней в таком виде, но все решили, что так для нее будет лучше. ИД сказал ей, что с собой она может взять все самое необходимое, остальное останется здесь на корабле, куда она вернется вскоре, как подрастет и выучится на пилота. Ягель выбрала самые любимые вещи. В каюту пришел Штурман и ИД, попрощаться и помочь с вещами.

– Помнишь, ты утащила у меня маленькую фигурку? Ты не могла бы ее оставить здесь, она ценная и маленькая, вдруг потеряешь, – спросил рептилоид.

– Да, конечно, она где-то здесь в ящике, – согласилась Ягель и полезла в коробку с игрушками в углу, покопавшись, она нашла запылившегося дракона, – вот она, держи, – протянула она фигурку Штурману.

ИД поднял бровь.

– Что ж поставим ее здесь, – Штурман поставил дракона на тумбочку, – когда ты вернешься, он будет ждать тебя.

– Да мне все равно, можешь забрать ее себе, – махнула лапой Ягель, – пойду, попрощаюсь с остальными, – она вышла из каюты.

– Девочка выросла, – вздохнул ИД.

– Но Анна сказала, – начал Штурман.

– Возможно, она все преувеличила, – отмахнулся ИД.

Они взяли вещи Ягель, и вышли из каюты, дракон остался стоять на тумбочке. Позже укладываясь спать в своих новых апартаментах во дворце царя Аргона, когда ящерка осталась одна, она достала из потайного кармана все ту же фигурку дракона и рассказала ему весь свой день.

– Ты оказался прав они хотели тебя забрать у меня, – шептала Ягель фигурке, – хорошо, что я тогда случайно подслушала разговор Анны с Эл и ты воплотил такую же фигурку. Не знаю, как у тебя такое получилось. Научишь меня? – Ягель посмотрела на дракона, фигурка как всегда молчала.

Ящерка вздохнула и легла спать. Дракон мог разговаривать с ней только ночью только во снах. Если он был в настроении, катал Ягель на себе, они летали по разным планетам. Сначала в детстве Ягель пугало это, но она быстро привыкла. Дракон был добр к ней, рассказывал ей разные истории своим бархатным хриплым голосом. Под звук его голоса она проваливалась еще глубже в сон в темное нечто, а дракон тем временем исследовал ее память, смотрел, что произошла за день. Отматывал как кинопленку и так день за днем, год за годом.

Вот ИД спорит со Стивом стоит ли захватить анромедианский крейсер, который снова нарушил границы нашей Галактики. Вот по связи звонит Бойд, он возмужал и заматерел и стал сильно похож на Брендона, своего отца. Рыжая борода ему к лицу. Он кипятится и ругается со Стивом, пока они обсуждают: стоит ли им лететь за край Галактики и не вызовет ли это нового конфликта. Приходит Эл, и спорщики затихают, она мерно обводит компанию взглядом.

– А ты что здесь делаешь? – строго говорит она Ягель, – с каких пор тебя интересует то, что происходит на капитанском мостике?

– Я хочу есть, но все заняты, – невнятно бормочет Ягель, – мне было скучно.

– Скучно делать уроки с роботом? – строго спрашивает Эл. – Что ж мы поручим это Анне или может быть Штурману?

– Нет, я пойду делать с роботом, не надо ни Анны, ни Штурмана, – Ягель исчезает в коридоре.

Штурман и Анна спрашивают строго, а робота можно обмануть сделать вид, что учишь, а на самом деле смотреть кино, Ягель хорошо знает это и предпочитает не вступать в конфронтацию с Эл. Она бесшумно идет по коридору, от детского топотанья лапок ничего не осталось. После посещения Луки ящерка стала немного рассеянной и замкнутой, но не настолько сильно, чтобы это бросилось в глаза. Анна в это время знала ее не так много, поэтому особых перемен не заметила. Штурман всегда не сильно вникал во взрослении подопечной.

– Как-то все время сама вырастала, – спокойно отвечал он, когда Эл уточнила, как лучше растить Ягель.

И Ягель росла. Она ходила легкой бесшумной походкой по коридорам Золотого руно, все слышала и была в курсе всех дел. Несмотря на это она была все-таки маленькой одинокой ящеркой, ей очень хотелось душевного тепла и играться. Так, один раз она заигралась и пропустила совещание Золотого руно с Боливаром, и дракон строго отчитал ее за это во сне. Наутро она проснулась сама не своя, быстро умылась и побежала на завтрак. Все еще спали, и она решила пожарить себе вафли, дело шло. Вафли получились на славу, даже осталось что-то и для команды.

– Я верну эту фигурку Штурману, – думал она, доедая свой завтрак, – возьму и верну ему в шкаф и буду спать спокойно, – радостно решила она для себя.

Когда Эл пришла в кают-компанию перед ней предстала своеобразная картина, тесто было везде: на полу, на потолке, мукой было засыпано большая часть пола, на столе был разлит джем, во главе всего этого восседала довольная Ягель и ела свои вафли.

– Как это понимать? – строго спросила Эл.

– Я приготовила для всех завтрак, – торжественно сказала Ягель.

– Завтрак? – удивилась Эл, – мука на полу – это кому? А джем на столе? Пахнет гарью!

– Это я ее доставала и нечаянно порвала пакет, но там их еще много, – не понимая надвигающейся опасности, щебетала Ягель, – банка с джемом упала и разбилась, я не могла ее открыть и вот перестаралась.

Эл отчитала Ягель и заставила убираться. Стивен пришел и добавил от себя:

– Что, если ей захочется впредь готовить, то она может поискать себе для этого другой корабль.

Завтракала команда в столовой, в полной тишине, под конец ИД не выдержал.

– Ну, подумаешь, ребенок сделала что-то самостоятельно, что теперь? Поели бы ее вафли, я помог бы ей убраться.

Эл грозно глянула на него, Стивен покачал головой. Ягель плакала беззвучно себе по нос и убиралась, она старалась все убрать, но только размазывала еду еще больше. Мука на полу после поливания ее водой превратилась в катышки, и они липли к тряпке. В кают-компанию заглянула Гала, она покачала головой, забрала у Ягель тряпку, дала ей салфетку высморкаться и выставила из помещения со словами:

– Иди я сам все уберу!

Ночью Дин шептал ей во сне:

– Видишь, никто за тебя не заступился. Все промолчали. Только я один за тебя. Только я знаю твои желания и мечты. Держись меня, не пропадешь! Я бы разрешил печь вафли на моей кухне сколько угодно, а потом мы бы ими вместе позавтракали, а роботы бы все убрали. Подумаешь мука на полу и разлитый джем, ругать ребенка из-за такой ерунды! Хочешь, полетаем, – предложил он ей. Ягель, всхлипывая во сне, отрицательно покачала головой, – ну тогда спи сладко, путь тебе приснятся песчаные бури и голубые озера.

Дин словно погладил Ягель по голове, и она заснула крепким сном. Во сне Раксо показывал ей Аргон, они летели на большом корабле и он неспешно рассказывал, что где находится. Позже Ягель в беседе с Анной рассказал ей, что хочет учиться у дяди Раксо на Аргоне. Анна позитивно отнеслась к этой новости. Вся эта история с вафлями навела женщину на мысль, что ящерку не очень-то жалуют на корабле и скорее терпят, поэтому, чем быстрее ребенок покинет это место, тем лучше. Тем более, судя по всему, Аргонский царь симпатизировал Ягель и при ее прежней жизни, поэтому он лучше позаботится о ней. Таким не хитрым способом Дин добился, чтобы они покинули Золотое руно.

На Аргоне для Ягель началось все сначала: иди туда, послушай то, посмотри там и прочее. Ящерка быстро сообразила, что это коренным образом расходятся с ее целями как то: наладить отношения с одноклассниками, ее определили в местную школу при дворце, и она занялась изучением аргонского языка и культуры. Сыновья Раксо и мисс Синий взгляд показали ей новые развлечения, и Ягель было гораздо интереснее кататься с горок в бассейне, чем разгуливать по коридорам дворца и подслушивать. Дин смекнул, что давить на нее сейчас будет для него опасно и пока решил оставить ее в покое, но оба понимали, что это ненадолго.

Днем дракон спал или находился в забытье. Ягель не знала точно, что он делала, понимала только, что днем она в безопасности, и он не лезет в ее голову, как ночью. Поэтому когда на уроке ради эксперимента им задали провести опыт с водой, она нашла банку, по больше налила туда воды, положила злосчастную фигурку дракона и принесла в класс. Суть эксперимента была в том, чтобы посмотреть, как вода влияет на различные субстанции, кто-то положил еду в воду, кто-то просто залил грязную банку водой, в общем, никто не заморачивался.

Учительница обошла класс и проверила у всех задание, кого-то даже пригласила выступить у доски. Ягель она попросила остаться после урока. Между ними состоялся следующий разговор:

– Ты же понимаешь деточка, что чтобы вода воздействовала на дерево, тем более такое древнее должна пройти не одна сотня лет? – спросила она у Ягель.

– Да, я понимаю, но когда-то надо начинать, – ответила та.

– Что начинать, деточка? – не поняла учительница.

– Воздействовать на дерево, – пожав плечами, ответила Ягель.

– Смотри, есть стихии: огонь, вода, земля и ветер. Все они разрушают дерево, так или иначе. Какая из них быстрее всего разрушит дерево, если тебе это необходимо?

– Огонь, конечно же, – ответила Ягель и добавила, – но это же дракон, его нельзя в огонь в огне он становится только сильнее.

– О, милая, я не учла это. Какое интересное замечание. Ты наблюдательна, – ответила учительница, – что будешь с ним делать дальше?

– Не знаю. Он мне надоел, – пожала плечам Ягель. – Хотите, оставлю здесь в классе? – предложили она.

– О, дорогая, если все будут оставлять здесь свои работы, нам так скоро не хватит места, – ответила учительница, – обычно, если вещи надоедают, от них избавляются.

– Да? И как? – удивилась ящерка.

– По-разному: что-то отдают другим, что-то выкидывают, у нас в основном утилизируют. Бывает, сжигают или закапывают в землю.

– Спасибо, я поняла. Я знаю, что с ней сделать. Можно мне идти?

– Да, конечно, дорогая, мальчики уже ждут тебя, – учительница показала рукой на двор, там дети царя играли в мяч.

Ягель схватила банку и убежала.

– У меня дело секретное, – важно сказала она мальчикам, те были немного младше ее, поэтому внимали с уважением, оглядев затихших ребят, Ягель продолжила, – надо закопать эту банку глубоко в землю. Вы знаете подходящее место?

Мальчишки переглянулись и наперебой стали предлагать варианты. Там было и карьер за воротами дворца и заброшенные шахты Аргона и много чего еще, как вдруг младший предложил что-то странное – колодец знаний.

– Что за колодец? – удивилась Ягель. – Почему вы мне никто еще про него не рассказывали?

– Многие знания – многие печали, так говорят у нас, – пояснил старший, – это как бы запретная тема и никто не знал, что с ним делать. До войны им занимался один мудрец, но он пропал во время правления ливандийцев, поэтому колодец закрыли, и никто туда не ходит.

– Поговаривают, что мудрец, спасаясь от врагов, прыгнул в колодец, да там и сгинул, – прошептал младший.

– Колодец, так колодец – кивнула Ягель, – пошли, покажите, где он.

Мальчишки переглянулись, но повели ее в закрытое от посещений крыло дворца. Ягель там понравилось. Ливандийцы не пользовались им, и аргонцы тоже не горели желанием посещать его, поэтому эта часть дворца была пуста и необитаема. Так как двери и окна были заколочены, внутри было сухо и на удивление чисто.

– Почему тут нет пыли? – удивилась Ягель.

– Тсс, – зашипел на нее старший, – это все вентиляция и тут ей просто неоткуда взяться: ни ковров, ни вещей. Там есть только зал со старыми книгами, но он опечатан.

– Слушайте, а вдруг мудрец все еще жив и живет тут спокойно вдали от всей этой суеты? – предположила Ягель.

– Многие так думают, поэтому сюда никто не наведывается. Неизвестно, что могло с ним стать за долгие годы. Говорят, что и раньше он был не особо-то в себе, а теперь, – ответил старший.