Текст книги "Дорога вечности. Академия Сиятельных"

Глава седьмая

Последующие два дня стали для нас глотком воды в пустыне. Мы отдыхали, наслаждались стряпней матушки и были обласканы ею так, что впечатление от синей волчицы сгладилось. Мнилось даже, что нам все привиделось.

Первыми, за кого принялась Софи, были оборотни. Нас она в отведенную им комнату не пустила, выбрав для помощи моего отца. Но мы все равно подслушивали под дверью, переживая за друзей, которые ценой своего здоровья вытащили нас из болот, да и вообще таскали на спине, забыв о том, что это считается позорным. Правда, тщетно – ничего интересного не узнали. Матушка отдавала приказы, отец выполнял.

Сколько мы ни пытали госпожу Ратовскую и декана Сизери, ответов нам никто не давал. Софи повторяла, что все будет хорошо и скоро ребята очнутся, а Пенелопе пока стоит отказаться от использования магии. Да, она была на грани выгорания, но, слава Сияющей, этого не случилось. А матушкины отвары потихонечку приводили резерв девушки в порядок.

Лишь на третьи сутки Софи решила уединиться с деканом для серьезного разговора. Мы же, конечно, спрятались, чтобы подслушать.

– Ты чем думал, Изир, – шипела Софи, – чем ты думал, когда давал согласие? Посмотри, что они натворили!

– Ты несправедлива, они же справились.

– Идиот! Это оборотни! Они не смогут превращаться еще месяц! Месяц! Ты представляешь, что это значит для них – потерять свою сущность? А Хейли? Ты знаешь, сколько крови потеряла твоя дочь и сколько сил я потратила, залечивая ее ауру? Ей трижды повезло, что она владеет блуждающими! Не будь их, она свалилась бы первой!

Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть и не выдать своего присутствия. Пени поступила точно так же, а Ривэн, стоявший поодаль, лихорадочно зашептал: я не знал, простите.

Слезы полились сами собой.

– Я сделаю все, что в моих силах, Изир, но я зла, чертовски зла на Альгара и переговоры с ним вести не стану, пока не успокоюсь.

– Я уже понял, что остаюсь с вами.

– Я тебя не держу.

– Софи, вы не то подумали, – мысленно представила, как папа поднял ладони вверх, словно прося о перемирии, – речь сейчас о приказах ректора. Я рад провести время с дочерью и сыном, тем более у них наметились проблемы.

– Проблемы – это еще мягко сказано, – согласилась с ним матушка, а мы с Пени синхронно покосились на Ривэна.

– Отчасти Хейли права, отчасти слишком сурова. – Отец вздохнул. – Вы умеете найти правильные слова и успокоить любое сердце.

– Давай ты не будешь перекладывать с больной головы на здоровую. Я не могла позволить мальчишке отправиться в путь и, будь на его месте кто другой из команды, не пустила бы тоже, однако… Ты прекрасно знаешь, что крайних мер не понадобилось. Ривэн сам не рвался к ребятам, и меня это смущает.

– Смущает, потому что он не пожелал устраивать нам проблемы с побегом?

– Изир, не заставляй меня полагать, что ты глуп. Мальчишка не умеет думать своей головой и абсолютно не способен действовать самостоятельно.

– Софи, жизнь, какую он вел до этого, не прошла бесследно. Нет ничего странного в том, что он пока не чувствует себя свободным и не может самостоятельно принимать решения, даже если его душа рвется на части от неизвестности. Вспомни, сколько раз на дню он спрашивал о ребятах! Причем не только о сестре, обо всех. Он волновался и боялся…

– Что если ослушается, им будет хуже?

– Да. Я часто смотрю на него и понимаю, что его душа – лабиринт. Не каждый сумеет отыскать в нем самого Ривэна. Он запутался, заплутал и никак не может найти выход. Вроде и эмоции все на лице, да только истинному положению не соответствуют.

– Знаешь, что самое отвратительное? Разбираться с этим будет твоя дочь. Ни ты, ни я, ни кто-либо еще помочь ему не смогут.

– Откуда такой вывод?

– Потому что они оба были не нужны своим родным. Потому что ни Ривэна, ни Хейли никто не защищал.

– Софи…

– И не смотри на меня так. Сам виноват в том, что дочь себя чужой считала. Как был высокомерной занозой, так ею и остался.

– Все меняется, госпожа Ратовская, и люди тоже.

– Ой ли, голубчик? В любом случае две души, блуждающие в темноте, друг друга поймут.

– Софи… я полог тишины ставил?

Мы не успели отпрянуть, чужая сила отшвырнула нас от двери. Мы с Пени тихо сползли по стене.

– Беги, – только и шепнула Пенелопе, – беги, тебя здесь не было.

Подруга все еще осоловело смотрела на меня, когда ее подхватил Ривэн и потащил прочь. Вот и славно, буду как лидер нагоняй получать – за всех и сразу.

– Хейли, – укоризненно протянул отец.

А матушка Софи подскочила ко мне и ловко подняла на ноги.

– Ласточка моя, а ты знаешь, что у любопытных уши в трубочку сворачиваются?

– Уши сворачиваются?

– Да, вот так.

И в следующее мгновение матушка схватила меня за ухо и выкрутила его. У меня от неожиданности слезы на глазах выступили.

– А ну-ка, золотце, повторяй за мной: я больше не буду подслушивать…

– Буду, – заявила я. На самом деле больно не было, обидно – да, но не больно. – Буду, я должна знать, что с моими ребятами, а вы молчите.

– Если я о чем-то умалчиваю, девочка моя, значит, берегу твое здоровье. А теперь марш к себе в комнату и скажи тем двум соглядатаям, что я и им уши в трубочку сверну, если вы еще раз ослушаетесь и нарушите постельный режим.

Мое ухо отпустили и легонько подтолкнули.

Я хмуро посмотрела на родителя. Папа прятал смех в кулак и отводил глаза. Смешно ему!

– Бегом! – потребовала Софи и хлопнула меня по ягодицам.

– Да иду я, иду, – буркнула и поспешила к друзьям.

– Смотри-ка, будет она подслушивать. Ох, молодежь…

Я думала, Ривэн составит нам компанию, но он проводил Пенелопу в нашу с ней общую комнату и ушел к себе. Ну как к себе, он делил комнату с папой. А оборотни, пока не придут в сознание, обитали вместе. Не знаю, как Софи потом распорядится, то ли поселит Элайзу к себе, то ли к нам с Пени. Потому что домик матушки был небольшим, и это чудо, что для всех нас нашлось место.

– Он пошел спать? – Я забралась с ногами на кровать.

– У тебя ухо красное…

– Ерунда. Мне всего лишь продемонстрировали скрученные в трубочку уши.

Улыбаясь, рассказала о том, как Софи наказала меня за неуместное любопытство. Пени тихонечко рассмеялась.

– Хейли, ты веришь, что Ривэн переживал о нас?

– Он не черствый, если ты об этом, – я вздохнула и перебралась на кровать подруги, – он действительно заблудившийся ребенок.

Пенелопа накрыла меня одеялом и сама уселась мне под бок.

– Значит, госпожа Софи права, и только ты можешь его понять?

– Нет. Я не всегда могу его понять, но, по мнению матушки, именно мне он сможет раскрыться полностью, пусть и не сразу.

– Я так боюсь, – Пени всхлипнула, – боюсь, что он видит в тебе совсем не сестру.

Я вздрогнула. О подобном даже не задумывалась и, откровенно говоря, такое развитие событий мне казалось бредом. О чем и поспешила ее заверить.

– Ты не понимаешь, Хейли, не только девочки влюбляются в своих героев… Он понравился мне еще во время сборов первокурсников. Я, дочь куртизанки, которая не понаслышке знает, что такое обольщение, потерпела сокрушительно поражение. Он меня в упор не замечал!

– Вы же на разных факультетах, вот он и…

– Нет! Я подходила несколько раз. Даже уговаривала преподавателей дать мне такую работу, при которой мне бы потребовалась помощь артефактора, однако Ривэн отказывался работать в паре, а после… сама видишь, он даже не помнит о той, кто навязывалась ему в друзья!

– Ты же знаешь, как нелегко ему пришлось. Личный раб… Пени, да у него не могло быть своих желаний!

– Я знаю. А потому… Хейли, я спускала все свои карманные деньги на одежду для него и другие мелочи. Он до сих пор носит рубашку, которую ему подарила я! Правда, он не знает, кто именно принимал участие в его судьбе. Знаешь, как сильно я злилась, когда он, словно забывшись, провожал тебя восхищенным взглядом? Ты была изгоем, но в итоге весь факультет грудью за тебя встать готов. Мне кажется, он считает, что это ты помогала ему, а потом и вовсе забрала его судьбу в свои руки. Вот только он не сестрой тебя назвать хочет!

– Пени, ты преувеличиваешь! В том, что он смотрел на меня, нет ничего странного. Он думал, что я в таком же положении. А симпатии… Он мой названый брат, к тому же… мое сердце несвободно.

– Тоже мне секрет, – фыркнула она. – Прости, Хейли. Я очень боюсь, что и его сердце занято, а ведь я ему пощечин надавала, да и выгляжу жалко на фоне остальных девчонок.

– Так, отставить панику. Сама говоришь, не только девчонки влюбляются в своих героев. Ты стала его героем, начав помогать ему, а значит, те вещи, которые ты дарила, – памятны. К тому же ты невероятно красива, просто объект твоего внимания немного потрепан жизнью.

Пыталась улыбаться, а сама думала, что не мне давать советы. В моей личной жизни никаких сдвигов не намечается. Вроде и влюбилась в Райана, и он ответил взаимностью, а по факту мы далеки друг от друга, словно небо и земля.

Я поморщилась, сердце на миг зашлось от стука, а затем притихло, заныло, закололо. Сложно запрещать себе думать о мужчине, который… Черт, а Пени права, ведь Райан стал для меня героем!

– Тебе нужно набраться храбрости и поговорить с ним. Не обязательно о твоей роли дарителя. Попробуйте найти общие темы и не ругаться хотя бы полчаса.

– Точно! – Подруга вскочила на ноги. – Я прямо сейчас пойду и все ему расскажу. И я мучиться не буду, и…

– И ты сейчас спать ляжешь. – Ухватила подругу за локоть и дернула ее на кровать. – Не впадай в крайности, отдохни. Мы что-нибудь придумаем, обещаю.

Пенелопа дрожала от невыплаканных слез, но не вырывалась. Я осторожно уложила ее голову на подушки и накрыла одеялом. Сама же легла позади и обняла. Кто бы мог подумать, что история влюбленности Пени настолько сложная? Я-то думала, она обратила внимание на Ривэна, когда собралась команда. А выходит, девушка лелеет свое чувство второй год. Наверное, только сейчас я в полной мере ощутила тоску подруги по дому. Там были любящие ее люди, те, с кем она могла поделиться своими переживаниями и радостями. Она одинока и ищет во мне поддержки. И пусть я не знаю, как ей помочь, отталкивать не стану. Мы вместе пережили слишком многое, чтобы я могла легко отмахнуться и не пожелать выйти на совершенно новую ступень наших отношений.

Пенелопа осторожно повернулась ко мне лицом. На щеках ее были дорожки от слез. Я ждала чего угодно – новых всхлипов, жалоб, поиска тепла и ласки, а она возьми и спроси:

– Хейли, а вы с лордом Валруа целовались?

– Что?!

– Хейли, ты так мило краснеешь. Расскажи…

– С чего ты взяла, что мы с деканом Валруа можем быть в таких… ммм… отношениях? – Лихорадочно соображала, как выкрутиться из положения, и в то же время глубоко внутри знала: если солгу, Пенелопа закроется от меня и больше не станет откровенничать.

– Потому что я знаю мужчин, точнее, хочу думать, что знаю. Сложно их не понимать, когда все детство именно они составляли предмет разговоров взрослых и подруг. Его поведение… на первом курсе… Хейли, к человеку, который безразличен, так не относятся! Не все мужчины сразу осознают свои чувства, а уж если они к студентке… Декан Валруа прошел три фазы: неприятие, сомнение и капитуляция.

Я молчала. По сути, Пени была права. Вряд ли Райан сразу принял симпатию ко мне за настоящее чувство. Он меня пожалел, потом пытался спровадить с факультета и сам же помогал. И только недавно раскрылся передо мной, но все же… Все же у меня ощущение, что он до конца так и не принял меня.

Однако об этом ни с кем не хочу говорить, и уж тем более гадать, как в итоге сложатся наши отношения. Это тайна двоих, что происходит между ними, и третьему там нет места. Не знаю, что отразилось на моем лице, но Пени посерьезнела и сменила тон:

– Прости меня, Хейли. Я забываю о том, что ты леди, а с некоторых пор и я сама. Мне неведомо, как общаются леди между собой, о чем можно говорить, а что спрашивать не следует. Ваш мир… он устроен иначе. – Пенелопа сжала мою ладонь и посмотрела прямо в глаза. – Я помню о том, что ты из опального рода, и не могу знать наверняка, правильно ли предположила о сердечной привязанности, но если все так, то не мне спрашивать о сокровенном, потому что реально помочь не смогу ничем. Кто его знает, как королевская семья отнесется к подобному союзу…

Мне нечего было сказать, не сейчас, так точно.

– Хейли, я не толкаю тебя в объятия декана. Если он докучает тебе своими… м-м-м… В общем, я на твоей стороне, и если потребуется, то…

– Стоп! – Меня разобрал смех. Неужели Пени решила, что Райан меня домогается? – Во-первых, век магов намного длиннее, чем у обычных людей, а потому такими предрассудками, как отсутствие отношений до брака, одаренные не страдают. Да, принадлежность к аристократическому роду накладывает некоторые обязательства, но между женихом и невестой допустима интимная связь. И, на мой взгляд, лицемерно делать вид, что в светском обществе между двумя леди нельзя затрагивать подобные темы. Согласись, это настоящее ханжество: делать не стыдно, а говорить об этом зазорно?

– Это риторический вопрос? – Пени улыбнулась. – Мы росли в разной среде. Данная тема у нас не была табу, несмотря на то, что нам с детства прививали светские манеры. Но казаться леди и быть ею – две разные вещи.

– Пени, а мне и светских манер не прививали. Иногда могла заниматься вместе с Беллой, чаще изучала самостоятельно по книгам, но… Если быть до конца откровенной, из меня такая же леди, как из гуся корова.

Пенелопа задорно рассмеялась.

– Вот это сравнение! Значит, мы не сильно отличаемся?

– Отличаемся, – вздохнула, – я, например, об интимной жизни пары знаю лишь по слухам. За нашим столом такое не обсуждали.

– Только не говори, что не в курсе, откуда берутся дети! Не поверю. У тебя глаза хитрые, выдают!

– Не трудно догадаться, откуда, но сложно предположить, что такой процесс может доставить удовольствие. Бр-р.

– Дурочка! – Вот теперь Пенелопа смеялась в голос, не боясь потревожить тишину ночи и привлечь внимание Софи и отца.

– Неправда! Ничего плохого в моем страхе нет. Пени, я понимаю, что в этом лишь вопрос доверия к партнеру. Если я буду трусить, то для меня все будет страшным, постыдным и неприятным, верно?

– Хейли, ты целовалась когда-нибудь?

«Опять она про поцелуи!»

– Да.

– Я тоже, неоднократно. Но только от одной мысли, что губы Ривэна прикоснутся к моим, у меня живот узлом завязывается, а в голове появляется звон. И щеки пылают, хоть спичку подноси! А случись это по-настоящему, не в мечтах, да последнее, о чем я стану думать, так это о страхе! Скорее, сама на него наброшусь, – Пени опять рассмеялась, – м-м-м, прикоснуться к рукам, шее, плечам, пройтись по мужественному торсу… Хейли, ты видела, какой он пресс накачал? И не скажешь, что год назад был щуплым, невзрачным…

Я уже не слушала, о чем говорила подруга, мой внутренний взор рисовал другого мужчину. И хотела я того или нет, но сознание раздевало Райана, в мельчайших подробностях воспроизводило все, что я когда-то видела наяву и во сне. Словно вторя последним словам Пенелопы о торсе, я мысленно проводила руками по тугим мышцам Райана, касалась широких плеч, скользила пальцами по спине…

– Хейли! Хейли, ты меня слушаешь?

Пенелопа нависла надо мной, ее сияющее лицо ясно говорило, что надо мной сейчас будут смеяться или подтрунивать.

– Я ей тут про свои фантазии, а она проецирует их на своего любимого! Так нечестно!

– Жизнь вообще несправедлива. – Я ловко оттолкнула Пени, и она перекатилась ко мне под бок.

– Да уж…

– Пени, ты так рассуждаешь, что мне невольно хочется спросить о твоем первом разе, – выпалила я и тут же добавила: – Если не хочешь, можешь не говорить.

– А не было его, – хмыкнула она. – Мама и тетя в отношении нас придерживались строгого правила: никакой близости с мужчиной, потому что девственность – это все, что я могу подарить мужу.

Вот и какой демон меня за язык тянул? Нашла что спрашивать!

– А ты со своим женихом?

– Нет!

– У меня еще не было настоящего поцелуя, – вдруг призналась она. – Такого, чтоб с чувствами, чтобы кружилась голова и не хватало дыхания! Чтобы мир на кусочки распадался, и существовали только он и я.

– Какие твои годы, Пени! Все еще будет!

Мы вздрогнули и, не сговариваясь, мигом натянули на головы одеяло. Кто бы мог подумать, что сюда зайдет матушка! Да еще без стука. Стыдно-то как!

– Трещотки вы мои, – Софи приблизилась к кровати и осторожно присела на край, убрала одеяло, с минуту полюбовалась нашими пунцовыми лицами и вздохнула. – Любовь прекрасна, девочки, не дарите себя без чувств.

Матушка ласково погладила нас обеих по голове, а затем звонко поцеловала каждую в щеку.

– Спите, милые, спите!

Райан Валруа

– Хейли! Хейли!

– Мы будем сражаться!

– Ты это слышал?! – Дракон высунул наглую морду из-под плаща и тут же был запихан мной обратно.

– Я пока еще не глухой. Впрочем, такими темпами скоро оглохну.

– Богиня Сияющая осенила своей милостью дочь рода Сизери! Ее устами глаголет истина! – глашатай его величества подбадривал толпу на площади. – Слушайте же все! Слушайте!

– Райан, ты прости меня, конечно, но твой отец сдурел. – Дракон пробрался к моей шее и оставил языком мокрую дорожку на коже. Меня передернуло от отвращения. – Он пытается сделать из Хейли народное достояние.

– И у него отлично получается. – Мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы заглушить стихию, возмущавшуюся вместе со мной. – Пошли отсюда. Очередной город, очередное послание, в котором не меняется ни строчки. Король призывает воевать и захватывать соседние государства под знаменем рода Сизери и якобы с благословения богини.

– Меня больше порадовала новость о том, что Хейли стала нареченной Мэтта, – фыркнул Коша. – Пойдем, нам еще нужно подготовить проникновение в академию. Сегодня будет удачный момент.

– Асгар?

– Верно. Ночью на Хейли нападут. Ректор лично будет курировать бой, в то время пока остальные деканы перенесутся к Софи. Правда, останется декан Ронг, но он не помеха.

– Помеха – это леди Меган, – хмыкнул я, ныряя в портал и перемещая нас в Четвертое Королевство.

Вот уже месяц мы находимся здесь, готовясь к свадебной церемонии Риэлы Лонтерли и лже-Элдрона.

За это время я выяснил слишком многое, чтобы даровать королю Первого Королевства прощение и жизнь. Человек, отчаянно желающий власти над всем миром, силы Утратившего и жертвующий счастьем своих детей, не может рассчитывать ни на что, кроме легкой смерти. Впрочем, пока он мне необходим.

– Фух, наконец-то дома. – Наглый дракон спрыгнул с рук и поспешил к своей лежанке. Я уже здесь прятался в неприметной комнате в бедном квартале, когда планировал спасение принцессы и возлюбленной брата.

Забавно, во время штурма дворца сильнее пострадали именно кварталы зажиточных горожан и аристократов.

– И как у тебя язык поворачивается назвать это место домом?

– Не язви, мне нужно подумать, дай лучше мяса.

– Обжора!

– И сам поешь!

– Да, мамочка!

У нас был небольшой запас вяленого мяса и воды. И пусть я ворчал на Кошу, но в том, что он незаменимый помощник, убедился уже неоднократно. Пока дракон глотал куски мяса, я пил воду. Увы, что касается провизии, я не был хозяйственным. Всегда находились дела, которые требовалось выполнить. К тому же наши упражнения с Кошей принесли неожиданные плоды. Я мог направить рвущуюся наружу стихию на восполнение необходимых организму веществ и более трех суток не питаться ничем, кроме воды. И пусть Дрейк возмущался по этому поводу, но для него у меня всегда была еда.

Дрейк Рассветный… Коша… Я привязался к этому чуду и сам боялся себе в этом признаться. Потому что он – не мой страж. Потому что я – не тот, с кем можно водить дружбу. Каждый день Велиар и жрецы совершают нападки на мое сознание, силясь то ли подчинить, то ли приручить. Пока подыгрываю им, отдавая те приказы, которые им необходимы, чтобы усыпить бдительность, чтобы заставить поверить, что я так же слаб, как и предыдущие, однако…

Скоро, очень скоро в Четвертое стекутся все приспешники Безымянного. Прибудут и те, кого отец сделал жрецами и жрицами. Вот для чего вербуется народ. И помешать, увы, я пока не в силах.

– Прекрати!

– Что?

– Прекрати думать об этом. Ты изводишь себя. Если не ты, то это бремя возьмет Хейли.

Я вздрогнул и прикрыл веки.

Не такой участи я бы пожелал той, что единолично владеет моими мыслями и сердцем.

– Альгар поставил защиту «Пять Звезд», сделав привязкой свои жизненные силы.

– Чтоб его! – выругался я.

Любое вторжение в его альма-матер он заметит сразу, где бы ни находился. А каждый удар, что я нанесу, отнимет у него часть жизни или убьет.

– Не паникуй. Мы найдем брешь, чтобы не навредить твоему наставнику. – Коша состроил умильную мордочку. – Выход есть, Рай, и мы его найдем.

– Предлагаешь воспользоваться личиной Айна?

– Нельзя, – покачал головой дракон, – ни личину, ни прямое вторжение. Хитростью и уловкой, так, чтобы не сразу заметили пропажу.

– Нам нужна брешь. – Я опустился на кровать. – Это или преподаватель, который вдруг решит ночью прогуляться за пределы академии, или…

– Или древний артефакт. – Асгар проявился рядом с Кошей. – Клинок рода Сизери.

– Поясни, пожалуйста.

– Трое суток артефакт, оставленный в академии, мерцает. Ты должен понимать, что это означает.

– Он принял хозяйку. Сегодня в бою, при условии усталого состояния Хейли, а, следовательно, и ее нестабильности в эмоциональном фоне, он проявится в ее руках!

– Верно. Альгар снимет защиту. Артефакту потребуется две телепортации – за ворота академии и уже непосредственно к Хейли.

– Отлично!

Я старался не думать о том, что происходит с девушкой. Знал, что ректор изматывает студентов, приближая условия экзамена к реальному положению вещей в рейдах, однако все равно не мог это принять. Дважды порывался отправиться к ней, и дважды меня удерживали Коша и Асгар. Если бы не они, я наломал бы дров.

– Райан, ты решил, куда после кражи денешь Элдрона?

– Сюда? – Я не видел другого варианта, не сейчас, когда место нашего убежища изменилось, и искать новое было некогда.

– Плохая идея.

– Можно подумать, у вас есть варианты лучше! – огрызнулся и тут же устыдился. Ну чего я нападаю? Словно оттого, что поругаюсь с ними, мне станет легче. Не станет.

– Есть, – важно заявил Коша, – и совершенно прекрасный вариант.

Я лишь заломил бровь, вынуждая старого интригана продолжать.

– К госпоже Ратовской.

Хорошо, я сидел на кровати, а то точно бы упал!

– Коша, мне стоит тебе напомнить, что Хейли пробудет под ее присмотром не меньше месяца?

Стоп. При чем тут Хейли? Откуда вообще Ратовская знает о наших планах?!

– Дрейк! – я натурально зарычал. – Какого черта ты творишь?!

– Успокойся. Софи лучший лекарь на все королевства, к тому же последний оборотень из рода синих…

Я поперхнулся воздухом.

– Что ты сказал?

– Что слышал, – на этот раз огрызнулся он.

– Рай, Софи не предаст и никому не расскажет о том, где находится настоящий Элдрон, и она поможет ему прийти в себя после того, как ты его пробудишь.

– Какие вы все умные! – я вконец разозлился. – Пробудишь его! Он очнется только в том случае, если я верну утраченную стихию и сниму блок! Вы не думали о том, что я могу умереть?

– Не умрешь.

– Правда, что ли? – Гнев застилал мне глаза. – А ничего, что единственный вариант вернуть Эльхора – это жертва? Добровольно принесенная жертва! И никто кроме меня на ее роль не подходит!

– Ты еще скажи, что убить тебя должна Хейли!

– И скажу. Пораскинь мозгами, Дрейк! И ты, Асгар. Ко мне никто больше не рискнет подойти, а сам я себе не смогу причинить вред.

– Выдохни! – скомандовал Коша и вскочил с лежанки. – Иначе я тебя всего оближу!

– Фу… – вырвалось у меня, и я скривился.

Знаю я его «оближу»! Прочувствовал во всей красе! И если раньше считал подобное пустой угрозой, то позже сильно пожалел. Эта чешуйчатая гадость умудрялась не только все лицо вылизать, но добраться до самых щекотных мест. Сложно отбиваться, когда тебя по ребрам щекочут раздвоенным языком, а когтистыми лапками скребут по боку! И смеешься до слез, и злишься до чертиков перед глазами! А если он переходит во взрослую форму, тут хоть караул кричи! Ни магия, ни физические толчки с моей стороны не могут заставить этого паразита отстать от меня! Он еще и хвостом по лбу бить умудряется!

– Успокоился? – Демон побери дракона! Он уже сидел на краю кровати и внимательно заглядывал мне в лицо. – Или все-таки?..

Дрейк демонстративно облизнулся, меня опять передернуло. Я инстинктивно отсел от него и чуть ли не руками закрылся.

Ответом на мои действия стал громовой смех. Асгар и Коша обхохатывались, чуть ли не за животы держались!

– Совести у вас нет!

– Ну прости старого, – горестно, напоказ вздохнул дракон. – Так сложно удержаться…

– Тебя не учили, что брать в рот всякую гадость – вредно?

– Да? Не знал, что ты о себе такого мнения, к тому же сейчас ты – чистая сила, яркое пламя.

– Даже если я для тебя источник дармового корма, облизывать себя не дам! – строго одернул я. – Тьфу на вас, вы меня совсем сбили с мысли.

– Соглашайся, Райан, Софи поможет.

– Вы не оставляете мне выбора.

Вздохнул, смирившись с их предложением. В конце концов, госпожа Ратовская не тот человек, который, дав слово, мог забрать его обратно. Если она пообещала, что поможет, то никто и ничто не переубедит ее предать.