Текст книги "Лето золотой раковины"

Глава III
Ночные страхи

Дик любил спать на полу возле Лешки, но сейчас, чтобы пес не мучился в своей «шубе» в жарком помещении, она уложила его под деревом у своего окна. И калитка, и входная дверь находились в поле собачьего зрения, то есть в надежности охраны можно было не сомневаться, хотя никаких грабителей, по правде говоря, не предвиделось. Нина Сергеевна сколько же времени прожила здесь одна, и ничего с ней не случилось, а теперь их много, так что и вовсе нечего опасаться.

Уснула Лешка быстро. У Ромки с Артемом тоже моментально воцарилась тишина. А Нина Сергеевна и подавно видела десятый сон. Она любила рано вставать и рано ложиться, в отличие от ребят, которые всегда, будучи на отдыхе, засиживались далеко за полночь, а потом могли дрыхнуть, сколько им заблагорассудится.

Но крепкий Лешкин сон вскоре был прерван. Кто-то ужасно громко топтался на кухне. Лешка вздохнула и досадливо поморщилась. Вне всякого сомнения, это Ромке среди ночи опять вздумалось что-то слопать. Кто же еще мог нисколько не думать о том, что в доме есть и другие люди, и им, между прочим, нужен покой.

Подождав немного, Лешка встала, приоткрыла дверь и громким шепотом спросила:

– А потише нельзя?

Ромка не ответил. Похоже, ее брат что-то искал и продолжал топать, как слон. При этом он еще громко пыхтел, фыркал и чем-то непрерывно шуршал.

– Рома, что ты ищешь? – повысив голос, осведомилась Лешка.

Брат не ответил, а производимый им шум уже превосходил все допустимые нормы.

Пылая праведным гневом, девочка направилась на кухню и широко распахнула дверь. Вмиг стало тихо, но в кромешной тьме – луна скрылась за тучку – она никого не разглядела. Лешка нащупала выключатель и заморгала глазами от яркого света и удивления: Ромки на кухне не было. И вообще – никого, лишь слабый теплый ветерок медленно шевелил занавеску на окне. Куда же мог подеваться ее брат? Не удрал же он через окно? Странно.

Лешка вернулась в свою комнату, выглянула во двор. Дик неподвижно лежал под деревом, положив тяжелую мохнатую голову на вытянутые вперед лапы.

– Дик! – позвала она.

Пес приподнял голову, завилял хвостом, всем своим видом показывая: я на посту, во мне можешь не сомневаться.

И зачем Ромке от нее прятаться? Хотя он и не такое способен учинить. Скорее всего, испугался ее гнева и действительно выскочил в окно или умудрился потихоньку прошмыгнуть к себе наверх. А может, это и не Ромка вовсе, а Нина Сергеевна что-нибудь искала в темноте, лекарство, например, а потом незаметно ушла в свою комнату. Хотя нет, она бы делала это как можно тише. Артем тоже не стал бы так греметь. Нет, вести себя подобным образом способен только Ромка. Ну ничего, утром она ему все выскажет. Подумав так, Лешка сладко зевнула, улеглась в постели и снова уснула.

А спустя короткое время подскочила от нового грохота. На кухне упала то ли кастрюлька, то ли сковородка, а скорее всего – и то и другое вместе.

Тут уж Лешка разозлилась по-настоящему. Неужели Ромке мало тех пирожков, которые он умял у Маргариты Павловны? Ну, сейчас она ему покажет!

Вылетев за дверь с разъяренным лицом, она метнулась в кухню, дернула выключатель, ожидая увидеть брата, растерявшегося и ищущего слова в оправдание своего обжорства.

Но на кухне снова никого не оказалось. Ромка не успел бы за это время выскочить в окно, если только не сидел на подоконнике. Лешка забеспокоилась. Неужели то была крыса? Эти мерзкие твари, попав в дом, валят все, что попадается им на пути. Но крысы не топают. Она вернулась в комнату и посмотрела в окно. Ее верный страж преспокойненько лежал себе на том же самом месте под деревом.

– Дик! – с осуждением прошептала она.

Пес подергал хвостом, поднял голову и склонил ее набок, что означало: «Я тебе всегда рад, но никак не могу понять, что тебе от меня без конца надо».

– Иди сюда! – приказала девочка и, открыв входную дверь, провела Дика на кухню.

Пес остановился на пороге и с шумом втянул в себя воздух, а его морда почему-то показалась Лешке виноватой. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Дик всегда так выглядел, когда она его ругала, даже если потом оказывалось, что была не права и возводила на собаку напраслину.

– Нюхай, Дик, ищи!

Пес засопел и непонимающе посмотрел на хозяйку: кого искать-то?

– Где Рома? – прошептала она.

Это Дик понимал. Он подошел к ведущей на второй этаж лесенке и коротко тявкнул. Лешка сомкнула его челюсти, прошептала: «Хватит», – и выпроводила обратно во двор. Дадут ей, интересно, сегодня поспать или нет?

Вернувшись в комнату, она улеглась, поворочалась и уснула, теперь уже с трудом. Но не прошло и получаса, как новый грохот заставил ее вскочить в третий раз. Это было уже слишком!

Лешка пулей вылетела на кухню и снова никого и ничего не увидела, кроме валяющейся на полу разбитой тарелки. Не было сомнений, что сюда кто-то проникал и что-то искал. Но кто? И как этот кто-то сумел провести ее чуткого Дика?

В нечистую силу Лешка не верила, стало быть, это был человек. А что, если он давно затаился в доме и Дик успел к нему принюхаться, а потому никак на него не реагировал? Или это кто-то из их знакомых, кого пес считает своим, но раз этот знакомый от нее прячется, то человек он нехороший и замыслил недоброе. Значит, надо осмотреть всю дачу: и чердак, и ванную комнату, и кладовку, и веранду.

Лешка вооружилась каминной кочергой и шагнула в темный коридор. Свет она включить не решилась, чтобы не потревожить Нину Сергеевну, и в темноте ей стало страшно. И еще она вспомнила о том, как совсем недавно торжественно клялась Ромке с Артемом, Петру Ивановичу, а до того Жан-Жаку с Маргаритой Павловной и другим взрослым, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не будет проявлять никакой самодеятельности.

Она вернулась в комнату, накинула халат, взглянула на себя в зеркало, поправила волосы: ее воронежская подружка Катька говорит, что при любых обстоятельствах нельзя забывать о своей внешности, – и направилась на второй этаж.

Из комнаты ребят не доносилось ни звука. Лешка открыла дверь и включила свет. Оба крепко спали.

Первым проснулся Артем.

– Что случилось? – приподнявшись на локтях, встревоженным голосом спросил он.

– К нам кто-то проник, – прошептала Лешка.

– А? Что? – Ромка тоже разлепил глаза, пригляделся, увидел сестру, и лицо его стало похожим на гриб-сморчок. – Чего тебе? Такой сон испортила!

Лешка, как ни была обеспокоена происходящим, все же успела отметить, что Артем, в отличие от Ромки, на нее нисколько не разозлился, и заговорила более решительно:

– Вы сами просили, чтобы я в случае чего одна ничего не предпринимала. А сейчас как раз такой случай. Там, – она ткнула пальцем вниз, – кто-то есть.

Ромка с Артемом дружно, как ваньки-встаньки, вскочили и один за другим скатились по лестнице. Яркий свет снова залил кухню.

– Где, кто? – закрутил головой Ромка.

У входа в дом громко зацарапался Дик. Видно, решил, что раз они все на кухне, то садятся есть, и захотел посмотреть, что именно. Артем впустил пса, опасаясь, что он начнет лаять и разбудит Нину Сергеевну. Дик остановился на пороге кухни и замер, как и в первый раз, втягивая в себя воздух.

Ромка, по своему обыкновению, пнул собаку коленкой.

– Какой ни есть бесполезный и противный пес, а все же и он бы учуял, если бы кто сюда влез. – Но Ромка все же заглянул во все шкафы и даже в холодильник, а после того осведомился: – Лешк, а у тебя, случайно, не глюки?

Сейчас, в компании ребят, Лешка уже и сама никак не могла поверить, что на дачу мог пробраться кто-то посторонний.

– А если в дом кто-то раньше зашел и Дик успел к нему принюхаться? Или давно его знает? – привела она свой последний довод.

– Что ж, пошли посмотрим, – согласился Ромка.

Стараясь не очень шуметь, они обошли комнаты и кладовки, заглянули во все потаенные уголки, и Артем, как бы оправдываясь, развел руками и пошутил:

– Разве только моя тетка прячет кого-нибудь в своей комнате. Но тогда б ты заметила, как он бегает взад-вперед.

– Заметила б, – удрученно кивнула девочка.

– Лешк, а ты у нас не того? – покрутил пальцем у виска Ромка.

Лешка фыркнула:

– Сам ты того. А сковородку с кастрюлькой кто спихнул? А тарелку кто разбил?

– Они на самом краю стояли, могли и упасть.

– Сны у тебя страшные, и это понятно, в последнее время столько всего случилось, – пытаясь сгладить обстановку, Артем погладил Лешку по плечу.

Брат подобной чуткости не проявил.

– Думай в другой раз, а потом буди, – пробурчал он. – Идем, Темка, скоро уже светать начнет, не выспимся из-за некоторых, чересчур нервных.

– Да никакая я не нервная! – воскликнула Лешка. – Слышали бы вы, какой тут стоял грохот.

– А! Слушай сама, – махнул рукой Ромка, поднимаясь наверх.

– А ты оставь Дика у себя, так нам всем спокойнее будет, – посоветовал Артем.

Лешка поманила за собой пса и, думая о том, что она пока еще в своем уме, отправилась в комнату. Снова выключила свет, прогнала ночных бабочек и улеглась на теплые простыни – в короткую летнюю ночь в дом так и не пришла прохлада.

Но спала Лешка ровно полчаса, ни минутой больше – потому что, проснувшись, первым делом взглянула на часы. А разбудил ее все тот же громкий топот. Включив свет, она посмотрела на Дика. Пес склонял голову то налево, то направо, то есть прислушивался, к тому же громко сопел, но с места не вставал. Значит, он все слышит и что-то чует, так что это ей не приснилось.

Прошептав: «Дик, за мной», – Лешка в четвертый раз выскочила за дверь. Но прежде чем идти на кухню, подбежала к камину и снова вооружилась кочергой.

Пес подошел к кухонному порогу, глухо заворчал и оглянулся на хозяйку, словно ждал подкрепления.

Высоко подняв кочергу, Лешка рывком открыла дверь и быстро включила свет. В тот же миг за окном что-то гулко шмякнулось, будто с подоконника свалился пакет, наполненный водой. А Дик кинулся к окну, встал на подоконник обеими лапами и оглушительно залаял. Лешка подлетела к собаке, высунула наружу голову, но никого не увидела.

По перилам лесенки скатились Ромка с Артемом. Ромкины глаза сузились от гнева:

– Вы тут еще и лаять вздумали!

Обращаясь к Артему, Лешка указала на окно:

– Он туда убежал,

– Кто – он? Ты его видела?

– Не видела, но слышала, как он спрыгнул на землю. Дик тоже его учуял, а собаки врать не умеют.

Ромка недоверчиво покачал головой, но Артем огляделся и показал на пол:

– Вот это да!

В кухне царил полный разгром. Из распахнутых шкафов вывалились кучки разной крупы, какие-то сухофрукты, красиво, словно только что выпавший снежок, сверкал сахар. А на середине пола лежал надкусанный бублик. Этот бублик хотел съесть Ромка перед тем, как лечь спать. Он забежал на кухню, достал его из хлебницы, повертел в руках, да так и оставил на столе вместе с кусочком колбасы, потому что после пирожков Маргариты Павловны в него больше ничего не влезало. И вот теперь бублик свалился на пол, а колбасы и вовсе не было. На какой-то миг Лешке показалось, что к ней вернулся ее Аечка. Выбираясь из своей клетки, руконожка безобразничал точно так же, отчего мама и поспешила избавиться от шустрого зверька.

А в Ромке в это самое мгновение проснулся сыщик: в глазах его замелькал жгучий интерес, он тут же перестал злиться на сестру, хотя и не подумал извиниться.

– Здесь был обыск, – таинственным голосом произнес он и с воодушевлением развил свою мысль: – Темка, в вашем доме есть что-то такое, что кому-то позарез нужно. Ты знаешь, что могли здесь искать?

– Понятия не имею, – отозвался Артем. Он поднял надгрызенный бублик и кинул его Дику. Пес не стал ловить еду на лету, как делал это обычно, а дал бублику упасть на пол, с подозрением его обнюхал и только потом медленно сжевал.

Лешка взяла веник и принялась подметать пол. А Ромка продолжал рассуждать, размахивая руками:

– Кто бы это мог быть? И почему он выбрал такой неудобный для себя момент, когда сюда приехали мы, а не явился раньше?

На это ни у кого ответа не было. Артем помог Лешке навести порядок, закрыл окно на шпингалеты, и все снова пошли спать. Больше их никто не побеспокоил.

Глава IV
Лесной гость

Утром, за завтраком, Ромка тронул Нину Сергеевну за руку и как бы невзначай поинтересовался:

– У вас на кухне случайно не хранятся какие-нибудь ценности?

Нина Сергеевна поставила на стол кофейник:

– Какие ценности? Деньги на продукты лежат в моей комнате. Вы хотите что-то купить?

Ромка помотал головой:

– Я не про деньги. Не может ли здесь быть чего-нибудь такого, о чем вы и сами не знаете?

– Как я могу сказать тебе о том, о чем сама не знаю? – рассмеялась Нина Сергеевна.

– Это верно, – с серьезным видом согласился Ромка и после завтрака деловито осмотрел кухонные шкафы, исследовал помещение прихваченным с собой из дома самодельным металлоискателем, основательно простучал стены и плитки пола, но так ничего и не нашел. Он было понурился, но вскоре его осенила новая мысль:

– Темка, а не мог твой отец припрятать на кухне какие-нибудь важные бумаги? Он же у тебя в МИДе работает.

– Точно, – кивнул Артем. – Привез сюда документы и заложил в сковородку с двойным дном. У них же там, в МИДе, больше негде хранить важные бумаги.

Но Ромка и сам осознал свою глупость.

– Это я так, предположил только.

На пляж юный сыщик пошел с большой неохотой, да и там занимался только тем, что разрабатывал план поимки преступника и без конца донимал Артема, требуя припомнить, какие тайны может скрывать его семья. И никак не мог дождаться вечера: очень надеялся на то, что таинственный незнакомец явится снова.

После обеда Ромка поспал, чтобы скопить силы к вечеру. Проснувшись, больше никуда не пошел, и Лешку с Артемом уговорил остаться дома. Он уселся в гостиной за компьютер, а Артем с Лешкой стали смотреть телевизор, но никак не могли сосредоточиться на фильме, потому что доморощенный сыщик то и дело подскакивал к ним и спрашивал:

– А как вы думаете, придет он снова или нет?

Артем пожимал плечами, а Лешка ворчала:

– Отвянь, пожалуйста, откуда нам это знать?

Наконец долгий летний день подошел к концу, на улице стало совсем темно, и Нина Сергеевна засобиралась спать. Она закрыла окна на кухне и веранде, проверила все запоры и, пожелав друзьям спокойной ночи, удалилась в свою комнату.

Чтобы не создавать преступнику лишних помех и облегчить проникновение в дом, Ромка тут же отворил кухонное окно, прикрыл дверь, выключил везде свет, а сам уселся на лесенке между первым и вторым этажом, вжавшись в стену. Лестница в этом месте изгибалась, и снизу, тем более в темноте, его нельзя было заметить. Сам же он хорошо слышал все, что делается на кухне.

Еще раньше он велел Лешке отвести Дика в сарай. Но в темном закутке пес сидеть не захотел, а потому стал громко скулить, выть и кидаться на дверь, требуя, чтобы его немедленно выпустили из заточения. Тогда, чтобы не проснулась Нина Сергеевна и не начали возмущаться соседи, Ромка привел его в Лешкину комнату, а Лешке приказал сидеть там же, самой носа не высовывать и следить, чтобы молчал ее Дик. Поскольку на лестнице не хватило места для двоих, то Артем присоединился к Лешке.

Свет Ромка им включать запретил, даже свечу зажечь не позволил, и они только и могли, что чуть слышно шептаться в темноте. Впрочем, Лешка была не против такого времяпрепровождения, Артем – тоже.

Вскоре на улице затихли шаги последних прохожих, у соседей смолкла музыка, и в комнату доносился лишь отдаленный собачий лай да шелест листвы. Лешка с Артемом стали разговаривать еще тише. Лешка поглаживала Дика по голове, чтобы пес не прислушивался к тому, что делается на кухне. По правде говоря, им с Артемом тоже было интересно знать, заявится к ним вчерашний визитер или нет.

Они готовились к длительному ожиданию, но прошло совсем немного времени, как тишину на кухне разорвал громкий шорох.

Ромка кубарем скатился с лестницы и помчался к цели. Движения его были быстрыми и четкими: юный сыщик еще днем рассчитал каждый свой шаг. Он открыл дверь, включил свет и зловеще прошипел:

– Ни с места!

Но не успели Лешка с Артемом добежать до порога кухни, как Ромка издал разочарованный вздох и донельзя расстроенным тоном проговорил:

– Фу ты, а я-то думал!

Все взоры устремились на пол.

Прямо посередине кухни сидел большой еж, а перед ним лежал свежий бублик. Зверек поднял острую мордочку, с любопытством принюхался и, вместо того чтобы убежать или свернуться в клубок, грозно зашипел и зафыркал.

– Что-то подобное я и предполагал, – сказал Артем.

Ромка, весь день мечтавший о раскрытии жгучей тайны, жутко разозлился. Лешка же пришла в полный восторг.

– Какая прелесть! – воскликнула она и протянула руку, чтобы погладить зверушку.

Ежик свернулся в клубок, выставив вперед все свои иголки. На его спине обозначилась небольшая проплешинка: часть колючек в этом месте отсутствовала.

– Ой! – вскрикнула Лешка, почувствовав, как в палец вонзилась острая иголка.

Дик оглушительно залаял, но к Лешкиному обидчику не приблизился и за хозяйку не вступился. И тут только до нее дошло, почему вчера пес так странно себя вел. Наверное, еще раньше унюхал невиданного зверя, решил узнать, кто это такой, ткнулся в него носом, больно укололся и понял, что лучше с этим страшным существом не связываться. Подобным образом пес поступал всегда, когда сталкивался с теми, кого не мог победить. Так было и с руконожкой. После того, как ай-ай больно уколол его в загривок своим острым когтем, Дик перестал его замечать, будто Аечки и вовсе не было в их квартире.

– И как я сразу не подумал о еже! – сокрушался Ромка. – А уж ты-то должна была сообразить, что они всегда по ночам шастают. И могла бы под стол заглянуть, между прочим. Он, наверное, вчера от нас там прятался.

– И ты тоже мог, – парировала Лешка.

– Не мог, потому что не предполагал, что здесь такая мелочь орудует.

– О том, что ежи по ночам шумят и топают, я знала, – задумчиво сказала Лешка, – но что ежик способен влезть в окно, понятия не имела. И что с ним теперь делать?

– А делайте, что хотите, – Ромка с досадой махнул рукой и отправился спать. Столько трудов – и все даром. Он-то рассчитывал на поимку преступника, а какая-то лесная колючка его нисколько не интересовала.

На шум и лай прибежала Нина Сергеевна.

– Что вы здесь делаете, почему не спите?

– Да вот, – указал Артем на ежа. – Проник в дом, а Ромка решил, что это грабитель.

– Он и вчера, оказывается, приходил, – вставила Лешка. – Мы, правда, его не видели, а только слышали, как он топает, и не догадались, что это еж.

Нина Сергеевна ни капельки не удивилась.

– Этого ежика я давно знаю, он в нашем саду живет. Я ему каждый день молоко наливаю, может, видели блюдечко под яблоней? Ежи очень полезные, огород от вредителей оберегают.

По скудным сведениям о ежах Лешка знала, что они любят белый хлеб, молоко и мясо, и вообще большие обжоры – в день съедают столько, сколько весят сами. Молоко из его блюдечка вчера, конечно же, вылакал Дик: она сама видела, как пес бегал под яблоню. Тогда же он, наверное, и неудачно понюхал невиданное колючее создание. А ежик, не найдя своей привычной еды, отправился на ее поиски и, скорее всего, унюхал, что из окна кухни пахнет колбасой, которую оставил на столе Ромка.

– Но как он мог сюда залезть? – тоже недоумевала Нина Сергеевна. – Никогда не слышала, чтобы ежи по стенам лазили.

– Я, кажется, понимаю как. – Артем подозвал всех к окну и указал на росшее под ним дерево. – Видите, какое маленькое расстояние отсюда до его ствола? Еж упирался лапками в стену, а иголками – в дерево, или наоборот. Колючки ему не только для защиты служат.

– А обратно шмякался на них, как на амортизаторы, – добавила Лешка.

Ежик на миг высунул из-под клубка остроносую мордочку, пошипел-пошипел, развернулся и придвинулся к желанному бублику.

– Какой же он хорошенький! – умилилась девочка. – А пусть он у нас живет. Мы его назовем… Как же его назвать-то?

– Бубликом! – подал голос Ромка. Он хоть и ушел спать, но не улежал в одиночестве и снова спустился вниз. – А еще лучше – Кренделем. Но только учти, что ни на какую кличку он отзываться не станет. Ежи глупые, не приручаемые и дрессировке не поддаются. В городских домах они, кстати, быстро погибают. К тому в их иголках полно клещей, среди них даже энцефалитные попадаются. Ежи – разносчики заразы, ясно тебе? Хочешь, чтобы все его клещи на твоего Дика перешли?

– Все-то ты знаешь, – дернула плечом Лешка, однако к словам брата прислушалась. Клещей она боялась больше всего на свете. Если они заберутся в густую собачью шерсть, то их там сроду не найти, а Дик может заболеть и погибнуть. К тому же не далее как вчера она зареклась заводить новых животных.

– Пусть живет в саду, как и жил, – сказал Артем.

Завернув ежа в полотенце, он вынес его из дома. Лешка заперла Дика в своей комнате, нашла две мисочки, в одну налила молока, в другую положила кусочки колбасы, мяса и самый большой бублик и побежала за Артемом. Ромка идти не хотел, но тоже потащился в сад.

Под большой яблоней Артем развернул полотенце и выкатил ежа на траву. Вскоре клубочек распрямился, ежик юркнул под куст смородины и затаился. Друзья отошли подальше и выбрали место, чтобы ветер дул в их сторону – Ромка сказал, что у ежиков плохое зрение, но замечательный нюх, – и стали ждать, что он будет делать дальше. Не прошло и нескольких минут, как колючий гость подбежал к миске с молоком и, никого не стесняясь, громко заурчал и зачмокал.

Лешка обрадовалась:

– Будем каждый день носить ему сюда еду, и тогда он к нам совсем привыкнет.

– Так все люди и делают, – кивнул Артем.