Текст книги "Венец царицы Тамары"

– Ну как тебе не стыдно, – проговорила она, – ты же приличный, воспитанный пес, а ведешь себя, как… как все мужчины! Стоило тебе увидеть смазливую собачонку, и ты тут же забыл о своем воспитании и о моральных принципах! Кстати, о морали – где твоя подружка? Сбежала? Продинамила тебя?

Хорошо бы просто отстегать паршивца поводком, но тетя Таня неоднократно просила ее никогда этого не делать. Арчи – очень ранимый, трепетный и самолюбивый пес, к нему нельзя применять физические меры наказания, он может заболеть от уязвленной гордости. Или вообще уйти из дома. Так что нужно просто поругать его за каждый проступок и объяснить, что так делать нехорошо. И Даша усвоила урок, сама над собой подсмеиваясь. Вообще-то Арчи ей нравился, и они прекрасно ладили до сегодняшнего дня.

Пудель продолжал скулить, не отходя от контейнера.

– Пойдем уже, пока нас никто не застукал! Здесь явно нельзя находиться посторонним! – С этими словами Даша потянула пуделя обратно, к калитке.

Арчи, однако, уперся всеми четырьмя лапами и не отходил от контейнера, жалобно подвывая и с каким-то странным выражением глядя то на Дашу, то на железный ящик.

– Да пойдем же отсюда! Тут такая грязь, ты перемажешься! Ты такой чистенький, подстриженный и лезешь в помойку…

Пудель скулил и не поддавался на уговоры. Ну не на руках же его тащить, все же не карликовый пудель, а средний.

– Ну что там такое? – Даша подошла ближе и неохотно заглянула в контейнер…

И едва не закричала.

На дне этого контейнера поверх каких-то замасленных обрывков и кусков сырого картона лежал в позе эмбриона, подтянув колени к груди, человек. Мужчина в черной униформе, средних лет, судя по редеющим, тронутым сединой волосам.

– Мама!.. – пролепетала Даша.

Первым ее побуждением было немедленно убежать отсюда, бежать, куда глаза глядят – но непонятно какая сила остановила ее. Ноги приросли к земле, как будто пустили корни, так что назад ходу не было. Арчи перестал скулить и жался к ее ногам. Даша с трудом оторвала одну ногу от земли и покачнулась, едва не упав. Показалось ей или нет, что мужчина шевельнулся? Это меняет дело.

И Даша перегнулась через край контейнера, потянула незнакомца за плечо и неуверенно проговорила:

– Эй! Вы как? Вы живы?

Мужчина не шелохнулся. Она потянула чуть сильнее – и тут он перевалился на спину.

Она увидела его лицо, оно было неживого землистого цвета, глаза полуоткрыты и безжизненны.

На груди у мужчины была светлая нашивка с надписью «Охрана», а на шее, на узкой тесемке, висел пластиковый бейдж с именем… приглядевшись, Даша прочла это имя – Тимофей Прилукин.

И тут в голове у Даши прозвучал голос диктора из утренней криминальной сводки:

«… Второй участник трагически закончившейся ссоры, предположительно охранник Тимофей Прилукин, исчез, в настоящее время он объявлен в розыск…»

«Вот он и нашелся», – успела подумать Даша.

Больше она ничего не подумала – она вскрикнула, отскочила от контейнера с его страшным содержимым и бросилась наутек. К счастью, при этом не выпустив из рук поводок, и Арчи больше не сопротивлялся – должно быть, он хотел только, чтобы Даша увидела страшное содержимое контейнера… А теперь совершенно успокоился и бодро трусил рядом. Вот вредный пес!

Даша бежала несколько минут, не разбирая дороги. Арчи семенил рядом, то и дело поглядывая на нее с интересом.

«Ты как? – спрашивал его взгляд. – В порядке?»

И у нее не было сил остановиться и отлупить как следует это чудовище.

Наконец Даша осознала, что бежит слишком долго, а калитки все еще не видно. Она остановилась и огляделась по сторонам…

Они с Арчи явно заблудились и находились теперь где-то в глубине заводской территории. Вокруг были полуразрушенные кирпичные строения, груды мусора и металлолома.

– Арчи, – жалобно сказала она, – ищи дорогу! Ищи! Ты же все-таки собака…

Арчи сел и посмотрел на нее очень выразительно.

«Ты случайно не забыла, что я не служебно-разыскная собака и не охотничья?»

«Дурак декоративный!» – в свою очередь подумала Даша.

Вдруг из-за груды мусора появился невысокий кряжистый дедок, одетый явно не по сезону – в ватник и шапку-ушанку. На груди поверх ватника лежала окладистая пегая борода. В руках у деда было какое-то допотопное ружье, при виде которого в голове у Даши всплыло невесть откуда взявшееся слово «берданка».

– Стой, стрелять буду! – рявкнул дед и действительно поднял свое антикварное оружие.

– Не стреляйте! Не стреляйте, дедушка! – взмолилась Даша.

– Какой я тебе дедушка? Тоже мне, нашлась внучка-снегурочка! Видал я таких внучек…

– Ну, извините… только стрелять не надо.

– Не надо, говоришь? А стоило бы стрельнуть солью! На долгую и добрую память, как говорится…

– Не надо…

– Не надо? Тогда говори прямо – что ты здесь делаешь? И как ты сюда попала? Тут, между прочим, охраняемая тер-ритория, – дед с явным удовольствием произнес заковыристое слово, – и я за нее, как сторож, ответственность несу!

Даша хотела было уже рассказать сторожу про труп в мусорном контейнере – но какой-то инстинкт остановил, удержал ее. Уж слишком много за последнее время творится с ней непонятных и опасных вещей, не следует рассказывать обо всем первому встречному, хоть он и ответственное лицо. Она жалобно взглянула на старика и пролепетала:

– Да вот собачка у меня убежала, пудель… – Даша кивнула на Арчи, который сидел рядом с послушным и благовоспитанным видом, – и забежал сюда, под калитку пролез… и мне за ним пришлось… собачка ведь не виновата…

– Пудель-шмудель… – проворчал дед, но все же опустил ружье. – А как ты через калитку-то пробралась?

– А она открыта была, – проговорила Даша, сделав честные глаза. – Иначе бы я разве посмела?

– Открыта, говоришь? – Дед недоверчиво нахмурился. – С чего бы это она открыта, когда я ее самолично закрывал? Неужто у меня уже с этой… с памятью плохо стало? Рано, вроде бы… еще только восьмой десяток пошел…

Арчи вдруг выдал длинную выразительную руладу. Сторож взглянул на него и произнес:

– Ладно, так и быть, для первого раза прощаю. Идите прочь со своим шмуделем!

– А где та калитка? Как нам отсюда выйти? – жалобно проговорила Даша.

– Да вот эту будку обойдешь и увидишь! – Сторож показал на маленькую кирпичную постройку.

Даша завернула за нее – и действительно увидела калитку в заводском заборе. Только калитка была не та, эта запиралась на железный засов, который снаружи нипочем не открыть. Они с Арчи вышли и пошли по переулку. То есть Арчи бежал, с интересом обнюхивая каждый камень, а Даша плелась за ним, заново переживая и обдумывая свои удивительные приключения.

Что же такое с ней происходит?

Второй раз за два дня она натыкается на труп… и второй раз никому об этом не говорит.

Правда, вчера ее никто не видел на месте преступления, а сегодня сторож застал совсем рядом. И явно вспомнит ее, когда дело дойдет до расследования… правда, она там ничего не трогала… хотя нет, как раз трогала…

Даша вспомнила, как дотронулась до плеча покойника, чтобы перевернуть его, убедиться, что он мертв. Наверняка на его одежде могли остаться ее отпечатки…

Но ведь он явно уже давно мертв…

Ну да, с ночи. Заступил на дежурство вчера, а потом их с напарником обоих убили. И инсценировали все, как будто мужики по пьянке поссорились. Водку небось разлили, закуску разложили. Один труп на месте оставили, другой – в контейнере спрятали, потом вывезут и закопают где-нибудь, а полиция так и будет искать этого Прилукина, думая, что это он убийца.

Но почему убили несчастных охранников?

Да потому, тут же поняла Даша, что они могли что-то видеть. Сегодня она сама видела здесь ту машину, которая была на Измайловском, и ночью она тоже могла сюда приехать, привезти ту женщину похищенную. Уж в таком заброшенном месте кого угодно спрятать можно. А охранники что-то заметили, вот их и…

И она, Даша, не нашла ничего умнее, как сунуться в самое логово. Потому что сторож ведь наверняка в курсе, что там творятся криминальные дела. Тоже мне, ответственное лицо!

За такими безрадостными мыслями Даша дошла до конца переулка, как вдруг кто-то окликнул ее:

– Маруся! Ты ли это?

Даша вздрогнула и попятилась.

Она вспомнила, как ответила на звонок неизвестного в телефоне-автомате. Тот тоже назвал ее Марусей – и к чему это привело!..

Она вскинула глаза – и от сердца отлегло.

– Это ты, Апостол! – проговорила Даша с заметным облегчением.

Это был Вовка Муравьев. Тот самый Вовка, который еще в детском саду назвал ее Марусей, Маруськой – и это прозвище прилепилось к ней надолго.

Самого же Вовку гораздо позже, уже в школе, куда они тоже ходили вместе, прозвали Апостолом – тоже из-за фамилии. Когда они на уроке истории проходили восстание декабристов, и им среди прочих персонажей рассказали про Муравьева-Апостола, как раз она, Даша, заявила на весь класс:

– Вовка, да ты же у нас не просто Муравьев, ты у нас Муравьев-Апостол!

С тех пор его все так и называли – Муравьев-Апостол, или, для краткости, просто Апостол.

– Апостол! – повторила Даша. – Надо же, какая встреча! Ты как здесь оказался?

– Да так, по делам… – ответил он уклончиво. – А ты?

– А я вот… собачку выгуливаю. Тетина собачка. Арчи, познакомься! Это – Апостол!

Арчи вежливо тявкнул.

Даша пригляделась к Вовке.

Они не виделись несколько лет, и эти годы явно пошли ему на пользу – он раздался в плечах, стал серьезнее, мужественнее. Подстрижен явно в дорогом салоне, чисто выбрит, одет просто, но аккуратно, сидит все на нем отлично.

Тут Даша осознала, что на ней самой простенькая курточка и недорогие джинсы, и кроссовки старые. Да еще и вымазалась, наверно, пока за Арчи по помойкам бегала. И накрашена кое-как, и растрепана, что он о ней подумает? Ясное дело, что дела у нее плохи, работы хорошей нету и парня тоже нету приличного. Потому что никакая женщина не выйдет в таком виде из дому, если живет с обеспеченным человеком. Он ей не позволит, чтобы она его позорила.

Даша вовремя спохватилась, чтобы эти мысли не отразились у нее на лице. Вовка хоть и мужчина, но со школы она помнит, что был он парень неглупый.

Она сделала приветливое лицо и посмотрела на школьного приятеля с легкой улыбкой.

– Симпатичный какой стал…

– Да я и был-то… – Он невольно приосанился и тут же рассмеялся. Смех был такой же, как в школе – искренний и заразительный, так что Даша невольно засмеялась в ответ. И даже Арчи залаял весело.

– Что мы тут стоим? – опомнился Вовка. – Давай посидим где-нибудь, поболтаем…

– Да я в таком виде… – растерялась Даша, – за Арчи вот бегала, вымазалась вся, он только с виду такой паинька, а на самом деле хулиган, каких мало.

Арчи тут же посмотрел на нее укоризненно – мало ли что было, необязательно перед незнакомым человеком меня ругать. Незачем сор из избы выносить.

– Пойдем, там в «Галеоне» кафешка простенькая, но кофе варят прилично, – и он потянул ее ко входу в бизнес-центр, хоть Даша и не хотела туда идти.

Тем более что у входа стояли полицейская машина с мигалкой и еще парочка обычных, но вылезали из них люди хоть в штатском, но сразу ясно, что полицейские. Ну да, убийство же у них тут. И только Даша знает, что двойное.

От этой мысли холодок пробежал по спине, Даша невольно вздрогнула.

– Что с тобой? – Вовка сильной рукой подхватил ее за локоть.

– Так… устала что-то. Нужно и правда кофе выпить, а то сегодня не завтракала…

И снова расстроилась: теперь он точно подумает, что дела у нее никудышные, раз даже на еду не хватает. Потому что на часах уже двенадцать, так что можно было успеть позавтракать. А она вот не успела, к тете Тане торопилась.

Но оправдываться Даша не любила, такое уж у нее свойство характера, поэтому решила махнуть на все рукой.

Ну, какая разница, что бывший одноклассник о ней подумает? Сейчас выпьют кофе – и разойдутся. И когда еще встретятся? И не станет он болтать о том, в каком виде Маруську встретил, вот если бы кто из бывших одноклассниц ее в таком прикиде увидел, тогда, конечно, было бы неприятно, а так…

Кафе оказалось маленьким, но уютным, и так упоительно там пахло кофе, что у Даши едва не закружилась голова.

– Привет! – сказала девушка за стойкой. – Что будешь… будете? – Это она заметила Дашу и Арчи, который жался к ее ногам. – А с собаками к нам нельзя!

– Мы тихонько, – Вовка взял Арчи на руки, – в уголке посидим, он послушный…

Он заказал два кофе и горячие бутерброды. Даша едва успела проглотить голодную слюну.

– Ты часто тут бываешь? – спросила она.

– Да нет, пару раз всего заходил… – он почесал пуделя за ухом, – а ты испачкалась, вот тут…

Даша взглянула и ахнула – весь рукав был вымазан чем-то белым. Ясное дело, перемазалась, когда мертвое тело трогала в мусорном контейнере.

– Я сейчас! – Она сорвалась с места, но перед этим поймала в зеркале его взгляд – острый, внимательный.

В туалете она долго чистила куртку и мыла руки, потом пригладила волосы наспех и снова расстроилась. Ну что за вид!

Рядом с Вовкой она кажется какой-то замарашкой.

Хотя… вот интересно, что он тут делает субботним утром? Сказал, у него дела. И какие же, интересно? Девица эта за стойкой явно хорошо его знает, ишь, как засветилась, как его увидела, без фонаря обойтись можно! А он говорит, что всего пару раз в этом кафе был. Ой, темнит что-то Вованчик, шифруется по привычке…

Есть, конечно, мужчины, которые всегда врут, даже по мелочи. Даже без пользы для себя. Но Вовка раньше совсем не такой был. И мама говорила, что люди не меняются: раз был в школе прямой и честный, то таким и остался. Конечно, если не притворялся. Но она-то Вовку знает как облупленного, десять лет в одном классе проучились. Да еще в садике года три…

Вернувшись, она застала очень милую картину. Апостол аккуратно отрезал маленькие кусочки от горячего бутерброда и давал их с руки Арчи. Пудель мгновенно слизывал их и смотрел умильно.

– Мою порцию не троньте! – забеспокоилась Даша.

Они посидели минут сорок, вспоминая школу и перебирая общих знакомых. Даша честно рассказала про заболевшую тетку и про любвеобильного пуделя, который помчался за какой-то дворняжкой, а так бы они гуляли в Сосновке. Вовка слушал внимательно, но про себя ничего не рассказывал, а потом Даша забеспокоилась, как там тетя Таня, и ушла, взяв навынос еще один бутерброд и кофе без кофеина.

Тетка приношению очень обрадовалась, с удовольствием выпила кофе, и аппетит сразу появился, поэтому, наскоро прибравшись в квартире, Даша ушла, договорившись с соседским мальчишкой Шуриком о прогулках с собакой.

На следующее утро Даша вышла на кухню, чтобы приготовить себе чашку кофе.

На кухне снова работал телевизор.

Нет, ну что это такое!

У сестры в комнате стоит большая плазменная панель, которая включена чуть не круглые сутки, так ей этого мало, и она включает телевизор на кухне! Что, боится пропустить какие-то чрезвычайно важные новости?

А может, дело не в этом?

Может, Анька просто не выносит одиночества и включает телевизор, чтобы создать иллюзию общения, иллюзию чьего-то живого присутствия в доме?

Даша взяла пульт, чтобы выключить телевизор… и вдруг застыла на месте.

На экране возникло женское лицо, что-то вроде фотографии, удивительно ей знакомое. Отчего-то кольнуло сердце.

Даша прибавила звук.

Голос за кадром проговорил:

– Если вы знаете эту девушку, если вы с ней встречались – позвоните по этому телефону…

И в нижней части экрана под портретом появился телефонный номер.

Затем изображение на экране сменилось, вместо портрета на нем появилась коротко стриженная девица с круглыми, как пластмассовые пуговицы, голубыми глазами, ведущая криминальных новостей, которая бойко сыпала словами:

– Фоторобот, который вы только что видели, составлен со слов Валентины Карповны Леденцовой, той самой пенсионерки, которая вызвала полицию в доме на Измайловском проспекте, благодаря чему было обнаружено тело гражданина Чхония. Следствие разыскивает эту девушку, которая является свидетельницей преступления, а возможно, и подозреваемой.

Господи помилуй! Чашка выпала у Даши из рук и со звоном разбилась об пол. Так вот почему это лицо на экране показалось ей знакомым! Еще бы, ведь это же ее собственное лицо! Надо же, бабка-то оказалась какой приметливой…

– Нам удалось поговорить с Валентиной Карповной… – гнула свое ведущая.

Изображение снова сменилось.

Теперь на экране была та самая тетка, похожая на раскормленную жабу, с которой Даша разговаривала накануне. Тетка была преисполнена чувства собственной значимости и говорила своим противным квакающим голосом:

– Она, значит, сказала, что Вера, а только никакая она не Вера! Что я, Веру не узнаю? Ничуть она на Веру не похожа!

– Кто это – Вера? – задал вопрос невидимый журналист.

– Вера-то? Вы не знаете, что ли? Вера – она ко мне ходит, по хозяйству помогает и за продуктами… только та, что вчера приходила – никакая не Вера, а я точно знаю, кто она!

– Кто же? – с живейшим интересом осведомился журналист.

– Мошенница она, вот кто! Хорошо, я ей денег не дала, только список, чего купить, а то плакали бы мои денежки!

– Что еще вы можете рассказать про ту девушку?

– Говорю вам, никакая она не девушка, а мошенница, аферистка, шарлатанка!

– Это мы уже поняли. А как она выглядела? Что говорила?

– Выглядела обыкновенно. Глаза наглые, хитрые, сразу видно, что аферистка… плащ серый, с карманами…

«Плащ выбросить…» – подумала Даша с сожалением. Жалко. Плащ был новый, она его и поносить-то толком не успела.

– Денег я ей, конечно, не дала, – продолжала жаба, – только вот протечка у меня такая, что просто кошмар! Придется ремонт делать, а кто за него заплатит?

Изображение снова сменилось, на экране опять была стриженая ведущая.

– Еще раз напоминаю нашим зрителям, – проговорила она, – что эта девушка разыскивается органами следствия как свидетель убийства в квартире на Измайловском проспекте!

«Ага, как свидетель, – с тоской подумала Даша, – к ним попади как свидетель – сразу подозреваемой сделают! И сказать-то нечего. В квартире была? Была. Ну так милости просим в камеру!»

На экране снова появился фоторобот.

– Что это ты здесь смотришь? – раздался за Дашиной спиной голос сестры.

Даша вздрогнула от неожиданности и схватилась за пульт.

– Ищут кого-то? – проговорила Аня, равнодушно взглянув на экран. – Разве можно найти человека по такому фотороботу? Он на кого угодно похож, хоть на тебя.

– На меня ничуть не похож! – Даша выключила телевизор, быстро выскользнула из кухни и скрылась в своей комнате, не заметив, что сестра пристально посмотрела ей вслед.

«Дашка, – подумала Аня, – какая-то встрепанная, беспокойная в последнее время. Все время вздрагивает, оглядывается по сторонам, голову в плечи втягивает затравленно. Боится, что ли, кого? Спросить – так ни за что не скажет. Да ей, Анне, и неохота в чужие проблемы влезать, со своими бы как-нибудь разобраться… Хотя, если честно, то нет у нее теперь никаких проблем. Потому что с Виталием расстались они окончательно. Надо же, столько сил в него вложила, так рассчитывала, что он надоевшую жену бросит, а он в последний момент соскочил».

Вспомнив про свое поражение, Анна едва не застонала в голос. Как они встретились в последний раз, как он отводил глаза и бормотал, что не может бросить семью, что они прожили с женой много лет.

Да нажитое делить не хочет, жена обдерет его как липку, небось хорошего адвоката под рукой держит! Нарочно, подлец, на улице с ней встретился, чтобы Анна скандал не закатила!

А как хотелось ему всю морду расцарапать. Еле сдержалась тогда. И Дашка, разумеется, обо всем догадалась, смотрела ехидно, с детства врединой была, вечно матери на нее жаловалась. А теперь вот неприятности у нее, это точно. Ну и наплевать, сама пускай разбирается.

Даша успела прихватить на кухне упаковку ржаных сухариков, больше ничего не было. Странно, что и это осталось, раз на Аньку напал очередной жор. В комнате она захрустела сухариком и задумалась.

Мерзкая тетка запомнила ее, и с ее слов даже составили вполне похожий фоторобот. Конечно, город у нас большой, и найти в нем человека не так просто, но если ее все же найдут… Вдруг там камеры видеонаблюдения рядом есть, опять же какая-то новая теперь система распознавания лиц…

Даша попыталась вспомнить, что она делала в той квартире, до чего дотрагивалась. Выходило, что ее отпечатки вполне могли там остаться. Так что если ее найдут и сличат отпечатки пальцев с теми, что остались в квартире, – дела ее плохи…

Упекут, как пить дать, и слушать не станут про странный звонок, и похищенную женщину не станут искать.

Тут оживилась совесть. Действительно, судя по всему, женщину полиция не ищет. А что, если она была не женой этого самого убитого Чхония, а подругой или гостьей? Тогда они и знать ничего про нее не знают, и никто ее искать не станет.

Что делать?

Единственное, что приходило в голову – самой разобраться в этом загадочном деле. Но как? Она понятия не имеет, куда сунуться. С другой стороны, она и так уже завязла в этом деле, как говорится, по самые уши, и самое главное – ей никто не поможет.

Вот так вот, вроде бы всю жизнь в Петербурге прожила, и друзей-приятелей полно, а обратиться не к кому. Родные? Мама далеко, да чем она поможет? А сестрица только позлорадствует, так что придется самой уж. Не к Андрею же обращаться, про него нужно забыть.

Телефон пискнул, и Даша проверила сообщения. Вот как раз он – легок на помине!

«Дашунчик, прости за вчерашнее, обещаю исправиться! Сейчас занят, но мы обязательно встретимся на днях!»

Вот что ему от нее надо? Даша стерла сообщение, не отвечая, затем выпила воды и задумалась.

С чего все началось?

С того странного звонка в телефоне-автомате. Если бы она не зашла в ту будку, чтобы спрятаться от дождя, если бы не сняла трубку, ничего бы не случилось…

Но сейчас бесполезно думать о том, что было бы, если бы…

Что случилось, то случилось, как говорится, фарш невозможно провернуть назад. Теперь нужно думать, как выкрутиться. А раз так, нужно все вспомнить…

Даша принялась восстанавливать в голове тот странный разговор.

Когда она сняла трубку, неизвестный проговорил:

«Маруська, это ты?»

И она призналась, отозвалась на свое школьное, точнее, детсадовское еще прозвище. Опять же, если бы… проехали.

Как только она отозвалась, незнакомец велел ей ехать на Измайловский, подняться в ту злополучную квартиру…

Ах да, он еще велел сказать, что она из «Катафракта», иначе, мол, ее не впустят.

Тогда она впервые услышала это слово и понятия не имела, что оно значит. Потом прочла то же слово на обложке книги и узнала, что так называли конных воинов в древности…

Но какое отношение те древние воины имеют к нашему времени и к нашему городу?

Незнакомец велел ей сказать, что она из «Катафракта». Значит, это название какого-то места или, скорее, какой-то фирмы. Ну, проверить это несложно…

Даша включила компьютер и задала в поисковой строке слово «катафракт».

Машина тут же выдала ей кучу статей про древних воинов, про их вооружение, про войны и битвы, исход которых они решили…

Все это было, мягко говоря, не в тему.

Но потом, продравшись сквозь заросли исторических статей и колючий кустарник рефератов, Даша нашла небольшую статью о частном музее старинного оружия с таким же названием, об антикварном магазине «Щит катафракта» и, наконец, об издательском доме «Катафракт».

Издательство показалось ей наиболее подходящим объектом для поисков.

Даша открыла его сайт и выяснила, что издательство «Катафракт» существует в нашем городе уже двадцать лет, что оно расположено на Васильевском острове и специализируется на издании небольшими тиражами книг по истории Древнего мира и Средневековья, которые издаются по большей части за счет авторов. Что в издательстве работают квалифицированные редакторы, многие из которых имеют филологическое и историческое образование.

В общем, сразу стало ясно, что издательство небольшое, не слишком процветающее и что оно не выпускает бестселлеры.

К сожалению, на сайте не было списка сотрудников, так что Даша не смогла узнать, работает ли там некая Мария или Маруся, за которую ее принял тот человек, с которым она разговаривала по телефону…

Даша на всякий случай записала адрес издательства.

Ехать или звонить туда в воскресенье не имело смысла, так что она решила никуда не ходить, нигде не маячить, сидеть дома и заниматься хозяйственными делами. Ну, в магазин можно сбегать быстренько, продуктов купить, а то Анька строго следит, чтобы Даша ничего ее не брала. Да что там брать-то, она сама все съест, просто как бульдозер какой-то загребает…

С утра в понедельник на Дашу обрушились всевозможные рабочие проблемы, и она благополучно забыла об издательстве «Катафракт» и своих планах. После обеда шеф выглянул из своего кабинета и окликнул Люсю Незабудкину:

– Люся, отвези документы на Третью линию!

На Третьей линии Васильевского острова располагался офис их контрагента, фирмы «Азимут». Ездить туда, особенно возить туда документы, было для всех сотрудников страшным сном, мукой мученической, потому что в техническом отделе «Азимута» работала Вероника Петровна, невыносимая зануда, которая выносила мозги сотрудникам, придираясь к каждой букве в документах. И почему-то она особенно мучила именно Незабудкину.

– Василий Евгеньевич, – заныла Люся, – я никак не могу, у меня голова болит!

– Что значит – не могу? – нахмурился шеф. – Ты, вообще, здесь работаешь или просто служишь украшением интерьера? За что я тебе деньги плачу?

– Или это деньги… – фыркнула Незабудкина.

– Василий Евгеньевич, – подала голос Даша, – я могу отвезти, мне не трудно!

Она вспомнила, что там же, на Третьей линии, рядом с «Азимутом» находится издательство «Катафракт».

– Ну ладно, отвези ты! – Шеф протянул Даше папку.

– Дашка, я твой вечный должник! – благодарно прошептала Незабудкина. – Проси все, что хочешь!

– Бельгийский шоколад! – проговорила Даша.

– Ну, это уже перебор! Проси что угодно, но в пределах разумного.

– Вот так всегда… – делано вздохнула Даша и отправилась на Васильевский.

Ей повезло, Вероника Петровна была в командировке, и вместо нее документы принял молодой парень, который ни к чему не придирался, ему все было до лампочки. Даша управилась с делами за полчаса, отказалась от предложенного парнем растворимого кофе и отправилась в офис «Катафракта».

Издательство это располагалось в большом полуподвальном помещении.

Даша спустилась по ступеням, протертым сотнями ног, и оказалась перед мрачным пожилым охранником, который строго уставился на нее и произнес суровым тоном:

– К кому? Зачем? На каком основании?

Даша ничего не успела ответить, как вдруг из глубины помещения вылетела миниатюрная особа с беспощадно завитыми светлыми волосами, похожая на овцу романовской породы.

– Семен Степанович, это ко мне! – проблеяла она, подхватив Дашу под локоть. – Это ведь вы мне звонили? Вы ведь Косточкина?

– Вообще-то я… – начала Даша, но завитая особа ее не слушала. Она с неожиданной силой поволокла ее по извилистому коридору, при этом бормоча:

– Пойдемте в мой кабинет, там все и обсудим!

Даша решила не сопротивляться. Блондинка втолкнула ее в крошечный кабинетик, где едва помещались обыкновенный рабочий стол с допотопным компьютером и кружкой остывшего кофе, а также два офисных стула, обитых потертым кожзамом, усадила на один из этих стульев и перевела дыхание.

– Семен Степанович раньше в режимном предприятии работал, – пояснила она, заглядывая в Дашины глаза. – Там привык к таким строгостям. Все требует, чтобы мы ввели пропускную систему. Для сотрудников – постоянные пропуска, для авторов и других посетителей – временные или розовые… то есть разовые… никак не поймет, что с этими пропусками у нас вся работа затормозится!

Она снова глубоко вздохнула, откинулась на спинку стула и проговорила совсем другим тоном:

– Ну, у нас работа идет, можете не волноваться. Уже готов макет вашей книги. Сейчас мы его вам покажем…

– Но я вообще-то… – начала Даша. Она хотела сказать, что ее с кем-то перепутали, но завитая особа не дала ей вставить ни слова. Она схватила телефонную трубку и проблеяла в нее:

– Мария Михайловна, принесите мне, пожалуйста, макет Косточкиной! Срочно!

Даша прикусила язык и замолчала. Она решила пока не признаваться в своем невольном самозванстве и взглянуть собственными глазами на возможную Марусю.

Не прошло и минуты, как дверь кабинета открылась, и в него вошла женщина средних лет и весьма крупного телосложения. Кабинет явно не был рассчитан на ее габариты, и в нем сразу сделалось тесно, как в метро в час пик.

– Вот этот макет! – проговорила вошедшая низким, густым басом, от которого кружка на столе жалобно задребезжала. – Кому его показать? – Она скользнула взглядом по Даше, как будто не замечая ее.

– Вот, автору, Косточкиной! – Блондинка выхватила у Марии Михайловны стопку листов и протянула Даше. – Вот видите, мы работаем… так что смело можете посылать вторую часть денег… кстати, хочу вам сказать, что мы все в восторге от вашей книги! Такой психологизм, такое проникновение в образ героя!

Даша поняла, что Мария Михайловна никак не может быть той самой Марусей – телефонный собеседник Даши не обратился бы к ней по уменьшительному имени, да и ее голос никак нельзя было спутать с Дашиным. Она машинально взяла у блондинки листы, машинально взглянула на верхний и прочла:

«Кристина Косточкина. Как стать другом своего кота».

– Это не она! – прогудел бас Марии Михайловны.

– Что значит – не она? – переспросила блондинка.

– Не она, не Косточкина! Не ее эта дурацкая книга!

– Не может быть, что вы такое говорите?

– Да, она совершенно права! – вклинилась в разговор Даша. – Я не она… то есть не Косточкина. Это действительно не моя книга. У меня и кота-то нет!

– Не вы? – растерянно проблеяла блондинка. – А что же вы мне сразу не сказали?

– Да я несколько раз пыталась сказать, да вы мне и слова не дали вставить!

– А что же вам тогда нужно? – Блондинка забрала у Даши листы, вернула их Марии Михайловне и добавила вполголоса:

– Заберите этот бред! Хоть бы глаза мои его больше не видели!

В ответ на Дашин недоуменный взгляд она проговорила:

– Вы не представляете, какие книги иногда приходится издавать! Но что поделаешь, авторы платят деньги, а кто платит – тот и заказывает музыку…

Мария Михайловна сложила листы и собралась уходить.

– А вы вообще кто? – спросила у Даши завитая блондинка. – Вы по какому вопросу?

– Я хотела издать у вас книгу и звонила по телефону… Я разговаривала с вашей сотрудницей, ее тоже зовут Мария… но только это не вы… – Она бросила взгляд на Марию Михайловну.

– Понятное дело, не я! – фыркнула та и вышла. В кабинете сразу стало свободнее.

– Так с кем вы говорили? – продолжила разбираться блондинка.