Текст книги "Ад под ключ"

– Надо же знать, когда брать ипотеку, а когда бежать в автосалон за новой машиной.

– Пусть так. Долгие годы курс доллара напрямую зависел от цены на жидкое золото. Нефть росла – доллар падал. Нефть падала – курс рос. Все было предсказуемо. Но в последнее время все изменилось. Нефть сама по себе, курс доллара сам по себе. Никакой видимой привязки. Чем ты это объясняешь?

– Государство вмешалось. Курс регулирует Центробанк.

– А мы что, за последние несколько лет стали делать гаджеты, которые у каждого пользователя в кармане? Разработали программное обеспечение, на котором работают все компьютеры в мире, или собираем автомобили на экспорт в немыслимом количестве? Завалили продуктами сельского хозяйства Европу, снимаем фильмы, которые бьют кассовые рекорды в Америке, стали законодателями мировой моды? Где бурный подъем экономики? Мы разве больше не бензоколонка возле супермаркета, на которой заправляются китайские фуры?

– Да не похоже, что в стране экономический подъем, – вздохнул Алексей. – Напротив, хуже стало.

– Тогда что происходит?

– Сажин, ну откуда мне знать?

– Законы рынка, Леша, больше не работают. Курс валюты определяет не экономика, а политика. На простых людей давно наплевать, мерзнут они или им денег на бензин перестало хватать. Все делается в интересах элиты. Плановую экономику прикрыли, развалив Советский Союз, и на его развалинах попытались построить капитализм, а в итоге у нас теперь ни то, ни другое. Тупик. До рынка не дотянули, а планировать разучились, так, чтобы это были реальные планы, а не прожектерство. План ради плана, под который дадут деньги, которые потом будут распилены. Банки не исполняют свою основную функцию: накопление временно свободных денежных средств и использование их в качестве капитала путем выдачи ссуд. Занимаются кто чем. Дерут комиссию за обслуживание банковских карт, за денежные переводы, эсэмэс-оповещение, да за все берут деньги, и не маленькие. Потому что бизнес больше не заинтересован в развитии производства. Нет социальных гарантий собственникам. Закон их больше не защищает. Коммерческие банки поставлены в такие условия, что им не с чего жить, и они сплошь и рядом банкротятся. А государственные банки переключились на рейдерский залоговый захват, – Сажин тяжело вздохнул. – Элита разбухла, Леша. Детки выросли. Семьи стали больше, в то время как бюджет меньше. Опять-таки из-за развала всего, что только можно было развалить. Денег в кормушку капает все меньше. Вот скажи: в твоей нефтяной скважине иссякло то, с чего ты живешь. Капает помаленьку, но ты ведь привык жить на широкую ногу. Что ты будешь делать? Прижмешься или…

– Буду бурить новую скважину. Пусть и там негусто, но две лучше, чем одна. А три лучше двух.

– Правильно мыслишь, – рассмеялся Сажин. – Девяностые, о которых так любят сейчас говорить и вспоминать их недобрым словом, давно уже вернулись. Только автоматные очереди слышны не на улицах, как тогда, а на судебных заседаниях, образно говоря. Это и страшно. Зачем убивать, когда можно законно отжать бизнес? И никто не назовет тебя палачом, бандитом, отморозком. Никто из простых смертных даже не заметит, что мир изменился. Подумаешь, другой собственник. Враги обозначены, у них яхты, дворцы, крутые тачки, отвязные детки. Новых персонажей давно уже не появляется, старые все стали именами нарицательными. Все знают, кого ненавидеть. Меж тем тихой сапой идет наглый передел собственности, такой же, как в девяностых. Судебный беспредел. Банды – это преступные сообщества банкиров топ-менеджеров, арбитражных управляющих и представителей силовых структур.

– Сажин, не зарывайся, – поморщился Алексей.

– Я говорю то, что есть. Топ-менеджеры ведут компанию к банкротству, правоохранители возбуждают уголовные дела, суды отправляют владельцев бизнеса в СИЗО, их имущество делится и уходит к аффилированным лицам. Их имена ты никогда не узнаешь. Даже когда об этом говорят и пишут. Обтекаемо: аффилированные лица. То бишь имеющие влияние, члены семьи. Родственники не будем говорить кого. Коррупция повсюду, Леша. Те, кто ничего не создал и не понимает, откуда что берется, нанимают ушлых юристов, договариваются с банкирами, судами, силовиками. Кругом свои. Кланы собственников. Рождается новая олигархия. Моя общественная организация всеми силами противодействует залоговому рейдерству. В нее вступают бизнесмены, которые ищут защиты и не могут найти ее в суде.

– И какие у вас методы? – напряженно спросил Алексей.

– У нас есть юридический департамент, а в нем целый отдел, который специализируется на правовой экспертизе финансово-хозяйственной деятельности, специалисты по корпоративному праву. Крутые айтишники, которые работают с базами данных. Экономисты. Бухгалтера. Аудиторы. Ты все увидишь.

– То есть все законно?

– Ты, как юрист, это спрашиваешь или как мой друг?

– Я тоже не дурак и не слепой. И по образованию да, юрист. Бизнес сопротивляется. Вы тоже не рыцари в белом, – сказал Алексей и осекся. Сажин-то как раз в белом! – Я образно говорю, – поправился он.

– А ты как хотел? Да, сейчас главная задача для бизнеса – не выглядеть привлекательным, незащищенным и безоружным. Для этого к нам в «БуЗу» и идут. За квалифицированным юридическим советом и помощью. Сейчас показать прибыль – все равно что выйти на колхозный рынок, полный щипачей, с набитым купюрами портмоне, которое торчит из заднего кармана брюк.

– И вы советуете разделять бизнес, распределять активы, водить за нос налоговую, – сердито сказал Алексей, подумав: «Давай, заливай». – Сажин, я не ребенок. Не надо мне рассказывать прописные истины. По-твоему выходит, что черный нал – это средство борьбы с коррупцией? Деньги, о которых не узнают и которые, следовательно, не отожмут. Я понимаю: все запуталось…

– Вот именно: запуталось. Но мы действительно пытаемся защитить бизнес от произвола. Потому что больше некому.

– Допустим. Моя задача какая?

– Я тебе скажу об этом завтра, если ты не передумаешь. Разговор будет в офисе, потому что надо не только рассказывать, но и показывать.

– Показывать что? – в упор спросил он.

– Не что, а кого… Давай-ка еще выпьем.

Алексей нехотя поднял рюмку. Что-то его в «БуЗе» напрягало. Но пока не увидишь – не узнаешь.

– Как дома, все в порядке? – Сажин намеренно перевел разговор на личное. О делах, мол, поговорим завтра.

– Живем помаленьку, – пожал плечами Алексей. – Жена в школе, завучем трудится, сын взрослый, работает, живет отдельно.

– А где работает?

– В банке. Он айтишник.

– Понятно, – усмехнулся Сажин.

– Давай Сережу сюда не приплетать, – сердито сказал Алексей. – Он ничего не знает и ничего не решает. А как твоя дочь?

– По-прежнему работает в «АNДА», – равнодушно сказал Сажин.

– Разве ее не сняли после того, как… – он осекся.

– Она больше не гендиректор. Но по-прежнему топ-менеджер. Алиса без работы не может. А в «АNДА» не могут обойтись без ее знаний и опыта. Собственник поменялся, но в делах он ничего не смыслит. Алиса хорошо зарабатывает. На что мне Ленька постоянно жалуется. Он, как глава семьи, хочет быть круче жены. А не получается.

– А ведь это я посоветовал Леньке приударить за твоей дочкой, – рассмеялся Алексей. – Он, лопух, все не решался. Мол, Алиса Дмитриевна все равно что статуя Свободы. Перед ней можно только благоговеть.

– Он так сказал? – удивился Сажин. – Никогда бы не подумал, что мужик с убийственным бекфистом тушуется перед девчонкой. Леня – мой спарринг-партнер, – пояснил он.

– По-семейному, значит, все решаете, – Алексей, слава богу, еще помнил, что бекфист – это удар рукой с разворота, сложнейший в техническом исполнении. Неслабый спарринг у пятидесятилетнего Сажина!

– Личную охрану я могу доверить только зятю, – твердо сказал Дмитрий Александрович. – И подписывать документы в мое отсутствие тоже. Поэтому Леня – председатель правления, притом, что он ни в финансах, ни в юридических вопросах совсем не разбирается.

– Зато Алиса разбирается. Это все равно что ее подпись стоит в документах.

– Именно, – кивнул Сажин. – У Леньки с Алисой все завязалось, когда он ее ко мне в СИЗО возил. На свидания. Они в машине объяснились, представляешь? Романтика, блин.

– А как внук?

– О! Внук что надо! – расцвел Сажин. – Во дворе – бугор. Вся ребятня его слушается, даже те, кто намного старше. Жена меня, правда, песочит: кого ты из него растишь? Я ведь с внуком чаще вижусь, чем с сыном. Хотя Даша даже не подозревает, что мы с Дымом Димку на бои таскаем. А он, чертенок, азартный. Ногами топочет, орет. Хороший боец будет.

– Значит, у вас с женой разногласия по поводу воспитания мальчиков. Твой сын всего на год старше твоего внука. – «Но они такие разные», – чуть не проговорился Алексей.

– Даша живет в каком-то своем мире, – поморщился Сажин. – Она ведь из-за Сашки ко мне так редко приезжает. Там у них Европа, да еще Италия, много солнца, море плещется, люди улыбаются – сплошной позитив. Мальчишку по музеям таскают, книжки ему на ночь читают, учат манерам, – разозлился Дмитрий Александрович. – А бои без правил – это, как моя жена говорит, гадость, каменный век, – он невольно тронул рассеченную бровь. – Мы, гладиаторы, – дикари. Даша не хочет знать, что я потому и выжил, что принял эти правила, вернее, их отсутствие. Иначе меня бы затоптали. И убили там, на зоне. Жена может принять только лучшую мою половину. Хотя, кто его знает, какая лучшая-то? Вы еще увидитесь, если ты будешь со мной работать, она тебе нажалуется. У вас ведь установились доверительные отношения, – хмыкнул Сажин.

– Не ревнуешь?

– К кому? Не обижайся, но в амурных делах ты мне не соперник. Да и Дашка не такой человек. Если уж она полюбила, то не отречется, даже если под ней разведут костер. Мы долго к этому шли, ты знаешь. Но я победил все ее химеры, не важно какой ценой… Ладно, поздно уже, – Сажин взял со стола бутылку водки, посмотрел через нее на свет, словно проверяя, водка ли? – Выпьем на посошок?

– Давай.

Когда они уже стояли в дверях, Сажин вдруг посмотрел на него каким-то другим взглядом, просветленным, и тихо сказал:

– У меня нет друзей, кроме тебя. Так уж вышло. А мне до зарезу сейчас нужно, чтобы рядом был человек, которому я могу доверять. Я знаю, что ты не продашь, Леша. Так что ты подумай как следует, но решение прими правильное. Я тебе не деньги предлагаю. Этого говна ты и в другом месте найдешь, сколько тебе надо будет. У тебя есть шанс не отсидеться сейчас в тихой гавани, у бабы под юбкой, как другие делают, а творить историю. А для настоящего мужика это главное. Интересные времена наступают, ты подумай хорошенько и завтра приходи ко мне в офис. Я жду.

Именно из-за этих слов Сажина Алексей и решился. Это будет трудно. Почти невозможно. Но он должен хотя бы попробовать. Иначе у Сажина не остается ни малейшего шанса. А людей, равных ему по харизме, Алексей встречал редко. А последнее время вообще не встречал.

Глава 2

О том, что его жизнь круто изменилась, Алексей понял, когда жена приготовила ему завтрак. Словно почувствовала что-то. У них давно уже это было не принято.

– Я работаю не меньше тебя, – заявила как-то Саша на просьбу мужа пожарить утром яичницу с колбасой. – Давай так, Леонидов: у нас равноправие. Домашние обязанности делим поровну.

– Но я не умею готовить!

– А я не люблю. Сделай бутерброд или завари кипятком овсянку из пакетика, – сказала жена и уткнулась в планшет.

– Что ж там такого интересного? – ехидно спросил Алексей. – Настолько интересного, что ты меня в упор не видишь?

– Хочу знать, что в мире происходит.

– Ячейку общества, семью, сотрет с лица земли не распущенность и не падение нравов, которое погубило Содом и Гоморру. Ее убьет Интернет, – грустно сказал он. – Недавно в ресторане наблюдал двух молодых людей на свидании: оба уткнулись в айфоны. Саша! Посмотри на меня!

– Ты что, постригся, наконец? – спросила любимая, не отрывая взгляда от планшета.

– Я еще неделю назад постригся. Надо было тебе фотку из парикмахерской по WhatsApp скинуть, тогда бы ты это заметила.

– Тогда я пришлю тебе селфи, когда выйду от маникюрши, – парировала жена. – Ты тоже не замечаешь, когда меняется цвет моих ногтей.

На сем и порешили. Дабы сохранить мир и спокойствие в семье, информировать друг друга об изменениях во внешности, новой одежде и корпоративах, скидывая по WhatsApp фотки. Домашние обязанности делить поровну, подключая Ксюшу, девица уже взрослая. А завтрак по будням не готовить.

Но сегодня, в первый свой рабочий день у Сажина, Алексей получил вместе с чашкой кофе и пышный омлет. В отличие от Леонидова Саша готовить умела.

– Ты меня жалеешь? – спросил он, наслаждаясь завтраком, и постарался, чтобы лицо было не сытым и довольным, а несчастным. Омлет был таким вкусным!

– Ты начинаешь жизнь с чистого листа. Я понимаю, Лешенька, как это трудно.

«Лешенька! Ага».

– Да, нелегко мне придется, – он тяжело вздохнул и придвинул к себе омлет. – Ты ведь не будешь?

– Кушай, кушай. Вдруг там у вас негде? – жалостливо посмотрела на него Саша. И осторожно спросила: – А чего от тебя хочет Сажин?

– Не знаю пока. Он вчера не сказал. Предложил мне подумать.

– И ты подумал?

– Ты за меня подумала.

– Я вижу, тебе весело, – рассердилась жена. – А вдруг криминал?

– Сажин не бандит.

– Он сидел, Леша! Ты не знаешь, какой он теперь!

– Большой начальник, как и раньше. Кикбоксер. Человек, у которого порог страха на уровне потолка. И у него офис в спортивном клубе. Сегодня я все увижу. И всех. Сажин мне это обещал. И узнаю, что за работу он мне хочет предложить. Так что рано не жди.

– Но я могу тебе звонить?

– Можешь, – он встал. – Но я могу не ответить. Это не значит, что я умер, в морг звонить не обязательно. Надо просто дождаться моего звонка. Задача ясна?

– Ты прямо как на войну идешь, – не выдержала жена.

Он молча пошел в прихожую за ключами от машины. Подробности Александре знать не обязательно.

…Спортивный клуб «Три Эс» находился в одном из бурно развивающихся в последнее время районов столицы, за МКАД. Стройка здесь была повсюду. Новые многоэтажные дома, не моргая, всезнающе взирали на проезжающие мимо машины пустыми глазницами окон и нервно размахивали руками – стрелами подъемных кранов. Люди по привычке искали убежище в заветных московских квадратах, несмотря на убедительные выкладки экспертов по недвижимости о том, что инвестиции в нее давно уже не окупаются.

А во что окупаются? Государство уже не раз доказывало, что игры с ним плохи. Оно все равно обманет, потому что у него – власть. Захочу – отберу, захочу – помилую. Банкам доверия нет, какие бы проценты по вкладам они ни сулили, а стены всегда можно пощупать и порадоваться за себя: ускребся.

Алексею пришлось надолго задержаться в пробке около недостроенного дома, который напомнил ему Великую Китайскую стену. Во двор, весь в рытвинах и колдобинах, заваленный строительным мусором и кое-как прикрытый маскировочными сетками в самых засратых местах, то и дело заползали фуры, длинномеры. Огромный «человейник» кишел муравьями-строителями в оранжевых касках и заляпанных спецовках, сооружающими «ячейки для откладывания личинок». Алексей сразу решил, что эту громадину строят по программе реновации, хоть и пообещали индивидуальный подход.

Тут же строилась школа, а впритык, как и положено по проекту, – детский садик. На первом этаже «человейника» будут магазины, химчистки, салоны красоты… А спортивный зал – вот он. Уже готов к организации досуга. Сияет новенькими окнами. По фасаду баннер: «Три Эс – время расти и развиваться!».

Размеры клуба Леонидов оценил: масштабно. Так вот куда Сажин вложил полученные от продажи контрольного пакета акций холдинга «АNДА» деньги! Не все, но много. Или на спортивный клуб скинулись? Алексею не терпелось увидеть упомянутое Дмитрием Александровичем правление. Там наверняка будут сюрпризы.

– Вы к кому? – строго спросили Леонидова на проходной.

– К Дмитрию Александровичу.

– К какому Дмитрию Александровичу?

– К президенту, Сажину.

Охранник посмотрел на Алексея с недоверием и помрачнел. Похоже, Сажин больше не шифровался, как в благословенные времена процветания «АNДА». Главный здесь он. Президент. Портретное лицо, упоминать которое всуе не рекомендуется. Леонидов уже начал терять терпение, когда охранник взялся за рацию. После коротких переговоров Алексею уже другим тоном сказали:

– Проходите. Вас ждут.

«Да. Меня ждут».

Он перешел проходную, как Рубикон. Обратной дороги нет.

Клуб «Три Эс» был похож на маленький обособленный город в гигантском московском мегаполисе. Со своей Центральной площадью, навроде огромного «аквариума», мимо которого Алексей прошел к лифтам. Не это ли знаменитый юридический департамент? За столами в стиле модерн на таких же модерновых стульях, под модерновыми светильниками, вооруженные до зубов навороченными гаджетами сидели похожие друг на друга, как оловянные солдатики, мальчики и девочки. Конечно, они уже лет десять как ими не были, но Леонидов смотрел на этих молодых людей, манагеров и консультантов, с высоты своего жизненного опыта и с расстояния своего возраста.

Они в своих строгих темных костюмах были похожи на стаю ворон, которая выбирает самое тучное из всех бизнес-полей. Где почва еще не оскудела и где можно поживиться. Но едва засеют другое поле и унавозят его кредитами под завязку, как стая снимается с места и летит туда. По количеству в здешней стае «ворон» Леонидов понял, что «БуЗа» удобрена капиталами обильно. Знать, не только Сажин здесь постарался.

Главный офис «БуЗы» находился опять-таки на третьем этаже. Видимо, эта цифра стала для Сажина счастливой. Алексей плыл в стеклянном «стакане» над царством Дмитрия Александровича и поражался масштабу. Это, конечно, не «АNДА», но амбиций у Сажина не поубавилось.

Президент «БуЗы» его ждал. Это Алексей понял по счастливому лицу секретарши, когда он назвал свое имя. Дмитрий Александрович не изменил своим привычкам: девица была гренадерского роста, под стать Самому, и красавица.

– Проходите, – сказала девушка со сладкой улыбкой, глядя на Леонидова сверху вниз с высоты своих каблуков, и открыла заветную дверь в кабинет президента.

По пути сюда Леонидов отметил несколько блокпостов. Его беспрепятственно пропустили лишь потому, что Сажин его ждал и дал зеленый свет. Любому другому проникнуть сюда было невозможно. «БуЗа», похоже, находилась на осадном положении, несмотря на то, что числилась общественной организацией.

Сажин встретил его широкой улыбкой:

– Решился, значит? – спросил он, протянув Алексею огромную руку, твердую, как камень.

Леонидов понял, что Дмитрий Александрович много тренируется, его спарринг-партнер, он же зять, намного моложе и подвижнее. Все это напрягало. За каким чертом президенту общественной организации рисковать своим здоровьем, когда ему, президенту, полтинник? Сиди, блюди свое портретное лицо, бумажки важные подписывай, с банками договаривайся. Кой черт ты лезешь на ринг? Кому и что доказываешь?

– Жду ваших предложений, мой генерал, – сказал Алексей и шутливо отдал честь.

– Пойдем-ка выйдем.

Сажин кивнул на почти незаметную стеклянную дверь, которая была у него за спиной.

– Покурить предлагаешь? Так я давно уже бросил, а ты вроде и не начинал.

– Не мешало бы воздухом подышать.

Они вышли на балкон, и Алексей увидел слева узкую железную лестницу. Сажин стал подниматься первым. Его широкая спина маячила впереди, как белый флаг, хотя мирными переговорами и не пахло. Алексей поежился от ветра и двинулся следом. Вскоре они оказались на крыше. Здесь было шумно: рядом не смолкала огромная стройка. Почти на уровне их глаз плавно двигались ажурные стрелы подъемных кранов, щерила редкие, но неубиваемые зубы арматура, зияли широко открытые рты незастекленных окон. Сажин подошел к парапету и с улыбкой посмотрел вниз. Все, что он видел, ему нравилось. Стройка – это жизнь, беспрерывное движение. Герои не терпят пустоты и покоя.

Дмитрий Александрович был одет в любимый белоснежный свитер, не в деловой костюм. Светло-голубые джинсы с натяжкой могли бы считаться белыми. Все, похоже, вернулось на круги своя, в те далекие времена, когда любимая жена не отвечала Сажину взаимностью и он всеми силами старался привлечь ее внимание.

Но Дарьи Витальевны не было сейчас в Москве. Алексей понял, что белое – это вызов. У него самого порог страха был хоть и высоко, но не на уровне потолка, и к парапету Алексей подошел с опаской. С крыши открывался шикарный вид. Было красиво и жутко. Строящаяся Москва не располагала к романтике, отсюда, с высоты, она и впрямь казалась резиновой, именно в эти строящиеся дома и набьются вскоре приезжие, в свои, а скорее, съемные квартиры.

Чтобы не ударить в грязь лицом, Алексей бесстрашно встал рядом с Сажиным. Спросил:

– Это и есть теперь твой кабинет? Настоящий, тот, где ты ведешь переговоры.

– Здесь гарантированно нет прослушки, – спокойно ответил Сажин. – А если и есть, наш разговор будет трудно расшифровать.

– Я чист, – Алексей широко развел руки.

– Знаю. Кому-то надо верить. Дело у меня к тебе, Леша, вот какое. Моя «БуЗа» числится общественной организацией. Но это еще и спортивный клуб, где проходят тренировки и бои кикбоксеров. Не скрою: есть тотализатор, ставки крупные. Имеется и бизнес-центр, в котором крутятся огромные деньги. Юридическая фирма, объем конфиденциальной информации в которой зашкаливает. Секретов у нас хватает. Само собой, спецслужбы не могли оставить «БуЗу» без внимания. Я уверен на сто процентов: к нам внедрился их сотрудник. В правление, не меньше. Чтобы получить доступ высшего уровня. Проникнуть в дата-центр, в энергоотсек, где находятся резервные источники питания, и, конечно, стучать на меня. Контролировать все мои действия и в случае чего, принять крайние меры. Ты меня понимаешь.

– Понимаю, – кивнул он. – Давай прямо, Сажин: тебя могут убить, если ты зарвешься.

– Верно, – улыбнулся Дмитрий Александрович.

– А как же Даша? – осторожно спросил он. – Ты ведь столько лет ее добивался. Жена тебя любит наконец, и тебе это больше неинтересно. Цель достигнута. Ты пожелал эту женщину, и ты ее добился, устранив соперника. Бедная Дарья Витальевна! А твой сын, Сажин? С ним что будет?

– Чего ты завелся? Не собираюсь я умирать! Для того и тебя позвал. Все просто, Леша: ты должен вычислить засланного казачка. Я хочу знать: кто это? И принять меры. Мне нужен канал, чтобы сливать дезинформацию.

– Ты не на фронте, Сажин.

– Идет экономическая война, делят сферы влияния, Алексей. Кто-то готов всадить нож в мою спину. И я хочу знать, к кому именно мне не следует поворачиваться спиной.

– Сколько человек в правлении?

– Шесть, не считая меня. Плюс главный бухгалтер, но она не участвует в заседаниях правления и не имеет права голоса. Председатель правления – Леня, мой зять. Его вычеркиваем. Остается пятеро. Топ-менеджеры с допуском высшего уровня.

– Бухгалтера я бы тоже не стал сбрасывать со счетов. Через нее проходят все платежки, и она составляет отчеты. Значит, у нее в руках все цифры. База данных.

– У нее нет допуска в подвал, где находится наш мозг. То есть «БуЗы».

– Сеть можно взломать. Бухгалтерше помогут. У нас… То есть у них, поскольку я больше в органах не служу, есть крутые айтишники.

– Знаю. Я подстраховался. Но согласен с тобой. Бухгалтершу со счетов сбрасывать не будем. – Сажин посмотрел на часы. – В одиннадцать тридцать назначено очередное заседание. Я тебя представлю и со всеми познакомлю.

– В качестве кого я буду входить в правление?

– Ты не будешь в него входить, это лишнее, – нахмурился Сажин. – Но у тебя будет запись всех заседаний.

«Подкорректированная тобой. А что я хотел? Чтобы Сажин с ходу вывалил мне все свои секреты? Дал допуск в дата-центр? Какое-то время Дмитрий Александрович будет ко мне присматриваться. А я буду присматриваться к «БуЗе».

– Сколько у меня времени? – спросил Алексей.

– Чем быстрее, тем лучше. Месяц. Максимум два.

– Круто.

– Я верю в твой гений, – шутливо сказал Сажин и хлопнул его по плечу.

– Подхалим сказал бы: а я верю в твой. Но я не подхалим, а друг. Поэтому считаю своим долгом предупредить: я могу не успеть. Если ты сунешься в драку, в прямом смысле слова, а не в переносном, нарвешься на засаду.

– А ты постарайся успеть, – уклончиво ответил Сажин. – Идем, нас ждут.

Зал для заседаний был на третьем этаже, в том же крыле, где и кабинет президента. Они с Сажиным вошли туда, когда все уже собрались. Дисциплина в «БуЗе», похоже, была военной, никто здесь не опаздывал.

Помещение оказалось просторным, с внушительными, от пола до потолка, окнами, и сегодня, в солнечный осенний день, такой необычайно редкий для хмурого ноября, зал для заседаний казался почти пустым из-за светлой мебели в стиле модерн. Много было зеркальных панелей, отражающих яркий свет, прозрачных, почти невесомых полок и молочно-белого пластика. Жалюзи были подняты, и полуденное солнце прицельно било в огромные окна, слепя сидящих за столом людей.

«Как на космическом корабле», – невольно подумал Алексей. «Капитанский мостик». Они как будто летели сквозь протуберанец, рискуя упасть в огненную бездну.

– Опустили бы жалюзи, Дмитрий Александрович, – недовольно сказал кто-то. – Ни черта ведь не видать.

Жалюзи по знаку Сажина опустила рослая секретарша, она же расставила перед членами правления бутылочки с минеральной водой. Людские руки жадно потянулись к стаканам.

Первым, кого Алексей увидел после того, как солнце погасили, был Леня. Вернее, взгляд сразу уперся в сажинского зятя, потому что тот улыбался. Остальные были по-деловому сосредоточены. Леонидов и Леня Дымов друг другу симпатизировали, они ведь были коллегами, Алексей тоже когда-то рулил службой безопасности в крупной фирме. Радостно, что Алиса Дмитриевна сделала правильный выбор.

В Лене Алексей, так же, как и Сажин, был уверен на сто процентов. Мировой мужик, надежный, как скала, с детьми и собаками добрый, с врагами беспощадный, до денег не жадный и жену свою обожает. Сына тем более. Леня скорее умрет, чем предаст.

Они пожали друг другу руки и сели рядом, плечом к плечу, словно заняли оборону. Сажин – во главе стола. Только теперь Алексей позволил себе заметить и остальных членов правления. За столом сидели одни мужчины. Единственной женщины, занимающей в «БуЗе» ответственную должность – главного бухгалтера, не было. Одного из мужчин Леонидов сразу узнал, и сердце екнуло. Подтвердились его худшие опасения.

Другой проблемой сделался стол. Леонидов мысленно проклял дизайнера, оформлявшего зал заседаний. Парень явно творил в облаках. Столешница была прозрачная, так что Алексей видел свои ботинки и торчащие из них носки. Напротив красовались другие ботинки, гораздо новее и дороже, и носки были лучше. Ботинки, будь они неладны, были и слева, и справа. Разглядывание и сравнение носков с ботинками затягивало, и Леонидову страстно захотелось наставить дизайнеру дизлайков, отыскав на бескрайних просторах Инета его блог.

Пришлось, как и всем, пить минеральную воду, чтобы сосредоточиться.

– Наше внеплановое экстренное заседание посвящено знакомству с новым сотрудником нашей «БуЗы», – начал Сажин. – Человек, которого я давно знаю и которому доверяю. Леонидов Алексей Алексеевич. Прошу.

Алексей привстал. Остальные сдержанно кивнули: видим, мол. Приветствуем. Кроме Лени, который заговорщицки подмигнул. Косая челка на лбу у крепыша задорно подпрыгнула.

– Какие функции возьмет на себе Алексей Алексеевич в нашей организации? – скрипуче спросил болезненно худой респектабельный господин с крючковатым носом, лысым черепом и глубоко посаженными черными глазами. Леонидов отметил безупречный костюм, идеально подобранный галстук и дорогие часы. Ботинки он уже оценил.

– Он будет моим консультантом, – невозмутимо ответил Сажин.

– По каким вопросам? – не унимался «скрипун».

– Проверка на лояльность сотрудников «БуЗы». Детектор лжи, если хотите.

«Скрипун» тут же заткнулся, зато парень лет двадцати пяти наконец-то посмотрел на старпера, которого видел впервые в жизни, с интересом. Но ничего пока не сказал.

– У вас нестандартный подход к решению вопросов, Дмитрий Александрович, – с иронией озвучил общее мнение плотный господин с маслеными глазами, по виду армянин. – Проще всех сотрудников прогнать через настоящий детектор лжи.

– Кстати, Алексей Алексеевич ваш коллега. Юрист по образованию. Вам разве не нужен помощник?

– В моем отделе достаточно компетентных сотрудников, – ревниво сказал армянин.

– Вопрос не обсуждается, – Сажин положил на стол огромную руку, словно припечатал сказанное. – Начнем с вас, – он повернулся к скрипуну. – Экономический блок, Алексей, в нашей организации возглавляет Яков Карлович Гербер. – «Скрипун» едва заметно и, как показалось Алексею, презрительно нагнул яйцеобразную лысую голову. – Два высших образования, докторская степень по экономике, в недалеком прошлом – солидная должность в министерстве, работа за границей, послужной список впечатляет. Яков Карлович дает прогнозы по долгосрочным инвестициям, оценивает бизнес, в общем, отвечает за бабки, – простецки сказал Сажин.

Леня что-то черкнул на вырванном из блокнота листке и придвинул его к Леонидову. Алексей чуть скосил глаза и прочитал: «Кличка Гербарий».

Ему стало весело. Здесь, конечно, все по-взрослому, но витает дух свободы. Леня на этих заседаниях явно скучает и рад будет спихнуть хоть часть своих обязанностей на друга. А в том, что они станут друзьями, Алексей не сомневался.

– Юридический департамент, – Сажин всем корпусом развернулся к армянину, словно демонстрируя важность оного департамента. – Тигран Давидович Кочарян. Санкт-Петербургский государственный университет, красный диплом. Но давно уже москвич. Успел поработать в солидных фирмах, стажировка в Англии…

«Кличка ФЗ», – прочитал Алексей Ленины каракули. «Тигран – царь, – подумал он. – По нему видать. Ему еще один юрист, тем более друг президента, здесь не нужен. С Кочаряном у меня будут терки. Он меня невзлюбил с первого взгляда».

– Паша Волков. Павел, – тут же поправился Сажин.

Самый молодой из членов правления порозовел от смущения, как девушка. «Кличка Биткоин», стараясь не улыбнуться, прочитал Алексей на Лениной бумажке.

– Павел у нас хакер, – отрекомендовал Биткоина Сажин.

– Вы мне льстите, Дмитрий Александрович, – улыбнулся тот.

– Хорошо. Наш сисадмин.

– А теперь обижаете.

– На тебя не угодишь. В общем, Алексей, Волков – наш главный айтишник. Начальник программистов, а их у нас в «БуЗе» – целый отдел. Павел – главный. Не гляди на возраст. Павел физтех окончил с красным дипломом, ФОПФ, имеет не один десяток опубликованных научных работ, учится заочно в аспирантуре. Мог бы уже диссертацию защитить.