Текст книги "За гранью эксперимента. Роман"

– Ошибаетесь, Ольга, это моя голограмма, а не я сама. В остальном вы правы, находимся мы в моей спальной, а надо мной спальная Арио.

Ольга пыталась что-то сказать, но только беззвучно открывала рот, и нелепо размахивала руками.

– У меня к вам очень личная просьба – проговорила без эмоций Итея, – Свет очень яркий. Отключите его.

– Но я… Э…

– Сделайте это.

– Это?

Ольга вдруг, как будто очнувшись, пришла в себя

– Я сделаю это, но сначала вы расскажете мне всё по порядку, ведь официально вас нет в живых, и теперь я жена Архивата, а я не желаю быть игрушкой, в чьих-либо руках. Что за всем этим кроется? Я хочу знать.

– Я расскажу, – последовал пустой ответ, – если вы поклянётесь, что сделаете это.

– Если это для вас так важно, то я сделаю это. Но сначала скажите, каким образом голограмма умершего человека может общаться?

– Голограмма не может. А вот его миссиды могут. А может, обойдёмся без лишних вопросов, и вы сделаете это сейчас?

– Каким образом миссиды Итеи остались активными, ведь умирая, человеческий организм теряет энергию?

– Лучше вам не знать. Это опасно, и вообще, это не только моя тайна. Ольга, вы добрая женщина, не будьте жестокой, покончите с моими миссидами. Просто нажмите выключатель.

– И тогда вы исчезнете навсегда?

– Вы умная женщина.

– Более того, я исследователь, и пока не услышу подробный рассказ я не дам вам исчезнуть бесследно.

– Что ты хочешь услышать?

– Расскажи, Итея, что произошло? Поверь, я твой друг. Я всегда уважала тебя и равнялась на твои поступки. Твои успехи в предсказании будущего всегда поражали меня.

– Мои успехи ничего не стоят по сравнению с успехами профессора Правикова.

– Ты знаешь о трудах Правикова?

– Знаю. И это привело к печальным результатам.

– Как я жалею, что знаю о них очень мало.

– Ты счастливый человек.

– Итея, ты обещала рассказать мне всё.

– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, – помолчав проговорила она, – когда-то ещё на Земле я, Арио и маленький Игул увлеклись модными исследованиями в области миссидочастиц. Арио через свои властные каналы достал труды Правикова. А потом мы нашли самого учёного, к тому времени бывшего в опале, и тайно переправили на Марс. Оборудовав лабораторию, здесь на Марсе мы занялись опытами уже вплотную.

Итея остановилась, и так молчала, пока Ольга не подтолкнула её:

– И это всё?

– К сожалению, эти опыты оказались на грани бесчеловечности, поэтому я не буду тебе раскрывать их суть.

– Тебе что-нибудь говорит о том, что я кандидат наук именно в этой области?

– Ольга, ты говорила, что преклоняешься предо мною. Что тебе стоит сделать это, ничего не спрашивая?

– Сначала рассказ, – не сдавалась Ольга.

Итея молчала с минуту, но Ольге почему-то не было жаль её, хотя она не могла уличить себя в жестокости. Если, конечно дело не касается миссид. Ради них Ольга может заключить сделку даже с самим дьяволом. Если не сейчас, то, когда ещё она узнает сразу обо всём. У Итеи нет выхода. Да, она преклонялась перед ней, как перед богиней, восхищалась её талантами, но так распорядилась судьба, что именно Итея стала её соперницей. Это чувство, почти на уровне низменного инстинкта, тихо поселилось в её дальнем уголке души и оттуда предательски высовывало свою самолюбивую головку.

– Хорошо, Ольга, если на то пошло, теперь ты хранитель его жизни.

– Я хранитель его детей, – исправила её Ольга.

– Извини, но от меня трудно скрыть потайные чувства.

Щёки Ольги запылали от стыда.

– Ольга, я надеюсь на твоё благоразумие, может быть ты поймёшь всю пагубность этих знаний и придёшь к единственному правильному выбору. Тот путь, который ты выбрала, ошибочный.

Ольга всё ещё переживала по поводу своих потаённых мыслей, которые Итея видела, как на рентгене, поэтому молчала.

– Это очень важно, Ольга, в противном случае, я готова и дальше жить в аду. Достаточно того, что об этом знают Арио с Игулом. Ты должна понять, что именно, я вкладываю в твои руки.

– Я сделаю правильный выбор, – поспешила уверить её Ольга, – в этом ты можешь быть уверена.

Установилась некоторая тишина, лишь слышался тихий шорох излучения. Последующий её голос казалось, звучал на пол тона ниже.

– Во все времена мыслители пытались найти загадку в смерти человека. «Не может быть, – думали они, – чтобы, уходя из жизни, пропадало и то, что было накоплено за целую жизнь». И вот ответ Правикова: миссиды разума, при этом высвобождаются, хаотично заполняя Вселенную новыми знаниями высшего порядка. Они просто необходимы Вселенной, для её дальнейшего развития. Другими словами, не было бы смерти, не было бы самой Вселенной.

На основе трудов профессора Правикова современная наука научилась, путём усиливания волн восприятия, собирать этот разум и концентрировать для какой-нибудь полезной цели, но всё это делается чисто механическим путём. Никто ещё не знает, что Правиков пошёл дальше. Он сделал возможным собрать разум конкретного человека, а именно умирающего. Это то, что ты сейчас наблюдаешь. Тело не вернуть к жизни – этот закон незыблем, но миссиды живы. Он нашёл способ не растерять их в этот момент, а собрать в некий сосуд. Умирая, он попросил проделать с ним этот эксперимент, а его результаты вписать в его труды. Всё было сделано правильно, но его голограмма не прожила и года. Он просто умалял нас умертвить его, то есть распустить его миссиды.

– Но, почему?

– В миссидах есть знания момента смерти. Ты не представляешь, какого это, когда, где-то над твоим затылком нависло что-то холодное, страшное и ужасное, которое уже коснулось тебя. Ты не чувствуешь это физически, но знания того, что постоянно гнетёт тебя, это пустое, звенящее забвение является последним ощущением человека, дальше только физическая смерть. Я могу говорить об этом бесконечно.

– Именно об этом ты разговариваешь с Арио?

– Я жалею его.

– Но, у тебя нет чувств.

– Их нет, есть знания этих чувств.

– Какой-то замкнутый круг, – задумалась Ольга.

– Ольга, теперь ты знаешь, всё, что знаю я. Ты должна уничтожить меня.

– Потерпи, я хочу ещё немного побыть с тобой.

– Вы, люди жестоки. Правиков завещал более не повторять подобных опытов. Это бесчеловечно, но оказывается, человек более жесток, нежели холодный разум.

– Значит, Арио ослушался Правикова.

– Кровь Виндекондов очень сильна. Не зря именно они правят на всём Марсе. Но, в данном случае, он мучает не только меня, но и себя тоже. На грани нервного срыва у него появилась навязчивая идея.

– Я догадываюсь о ней.

– В этом состоянии он не понимает, что делает. И только я, вот уже четыре года сдерживаю его от этого бессмысленного шага – уйти вместе со мной. Но, что стоит взять и сделать самое простое – выключить свет и моя голограмма останется бессловесной и неразумной субстанцией фотонов. Я знаю, он никогда не решится на это. Он зациклен, а пока существую я, ему не выйти из этого транса. Он думает, что продлевает мне жизнь, не понимая того, что продлевает мою смерть. Ольга, будь же благодарна, я рассказала тебе всё, теперь твой ответ.

– Хорошо, я сделаю это.

Она взяла в руку пульт и, сосредоточившись, выжидала время.

– Понимаю, – сказала Итея, – хочу успокоить тебя на этот счёт. Когда-нибудь он полюбит тебя, поймёт и обязательно простит, за сегодняшний, вполне оправданный твой поступок.

Ольга опять залилась краской и тихо вымолвила:

– Он никогда меня не простит, а мне сейчас важней твоя свобода. Прощай Богиня!

Ольга нажала на кнопку и вместе с внезапной темнотой, в её мозгу промелькнуло, как шорох осенней листвы:

– Спасибо тебе.

После секундной вспышки перед Ольгой вновь возникла голограмма Итеи, но не столь яркая и насыщенная цветами. И теперь основной голубой свет освещал комнату. Итея улыбалась, кружилась по комнате, лёгкая, как бабочка, был слышен её настоящий, нежный голосок и тихий смех. А по щекам Ольги текли тяжёлые горькие слёзы. Она глотала их и, хлюпая носом, наблюдала за видением. Только сейчас Ольга обратила внимание, на то, что голограмма воспроизводилась из верхнего левого угла, где был подвешен свадебный шар, там же была установлена камера, и ещё какой-то прибор. Ольга включила свет, прибор погас, но камера продолжала работать. Хотелось, конечно, всё свалить на Игула и остаться чистенькой. Ольга задумалась. Дурацкая совесть мешала решить раз и навсегда эту сложную проблему. К тому же этот полу ребёнок, в сущности, ни в чём не виноват. «А меня Арио убьёт и без сожаления, это точно».

Разумеется, когда Арио узнает о том, что Ольга распустила миссиды Итеи, прекратив тем самым её окончательное существование, он не станет сводить счёты со своей жизнью, ведь он преследовал иную цель – соединение с разумом Итеи. А, роль Игула состояла в том, чтобы совершить это воссоединение и только после уничтожить их единую, соединённую навеки субстанцию. Но, даже, если предположить, что он всё-таки отважится на банальное самоубийство, то для начала, он обязательно изъявит желание, посчитаться за смерть Итеи. Так думала Ольга, сидя в купе марсохода. А для этого, он должен сначала найти её. И всё-таки её гложили сомнения, правильно ли она поступает. Она вспомнила, как её отговаривала Нал, но причин и без того было масса. Во-первых, зная фамильную черту всех Виндекондов, завуалированную добродетельностью последних из них, Ольга естественно боялась возмездия, которое являлось в её воображении, чем-то, вроде знаний момента смерти. А, во-вторых, Ольга устала терпеть унижения. Этим средневековьем она сыта по горло. По всему видно, Марсианская экзотика ей опостылела. Пора домой. Пройдёт время, Арио смирится со смертью Итеи, встретит ту, с которой сможет хотя бы находиться рядом. Даст Бог, родится вполне законный наследник. И всё встанет на свои места.

А свою лабораторию ей пришлось законсервировать, и попросить Нал хранить её содержимое до поры.

Ольга тяжело вздохнула, и с любовью взглянула на уткнувшуюся в бок, спящую двухлетнюю Майку. Она поехала к единственным людям, которых знала на этой планете, к родителям Нал. Может они пристроят её на время куда-нибудь. Главная же цель – это полёт на Землю, но только как осуществить эту затею, Ольга не представляла себе. В дорогу она собрала баул с тёплыми вещами, оделась в самое простое, что нашлось у Нал, и спрятала в складках своей одежды наличные деньги.

В Цефеноне её встретили.

– А, у вас тут потеплело, – заметила Ольга, поздоровавшись с Ойс и Миленой.

– Да, с тех пор, как у власти новый губернатор, у нас многое изменилось в лучшую сторону.

– Арио приедет через две недели, как бы мне умудриться, улететь с Марса первым рейсом? – молвила Ольга.

– Вряд ли у вас это получится, – немного подумав, отозвался Ойс, – ещё день – два и вас начнут искать. Даже речи не может быть о Земле. Вам нужно выждать этот период усиленных поисков.

– Но, как, где? У меня нет документов.

– Я не знаком с криминальным кругом, но в Эймосе у меня живёт давний друг. Он должен вам помочь, хотя, мы с ним давно не общались, ну, да другого выхода нет.

– Эймос? Это далеко?

– Очень. С билетом на Атон проблем не будет. У Милены в аэропорту сестра работает.

– Но…

– Это лучшее, что сейчас вам нужно – переждать именно там. Никому и в голову не придёт, искать вас на другой стороне планеты. Ведь по логике, вы, просто обязаны лететь на Землю, а значит, в первую очередь будет перевёрнут весь Архинон, где и находится единственный космопорт Марса.

***

Эймос. Вечер. Но в центре города шла обычная, суетливая жизнь. Всё ещё продолжали работать магазины, кафе, различные службы услуг. Ольга остановилась у одного из ларьков.

Пожилой мужчина, вышедший к ней, смерил Ольгу опасливым взглядом.

– Извините, мадам, но у нас нет для вас работы.

– Но, может, вы знаете, где она есть, я уже неделю не могу устроиться?

– Безусловно, она где-то есть. Эймос большой.

Взмахнув рукой окрест, он закрыл перед ней дверь.

И опять уставшая, со спящей Майкой на руках, Ольга добрела до своего убежища ни с чем. Это был заброшенный пластиковый дом, окна которого зияли пустотой. Здесь на втором этаже и поселилась Ольга неделю назад. Тогда они с Майкой обошли полгорода, в поисках адреса, указанного на конверте письма, которое предназначалось для друга Ойса. С трудом она нашла его в старом запущенном районе. Но, к её огорчению, там жили совсем другие люди.

Накормив Майку и перекусив сама, Ольга бросила в угол одеяло и уложила на неё порядком уставшую дочь. В комнату прокрались сумерки. Казалось, они длились достаточно долго, пока не наступила глубокая ночь. Над улицей повис огромный Фобос, звёзды и пара фонарей. Совсем, как на земле в древние – древние времена. Долго Ольга стояла у окна, в раздумье, пока сон не сморил её саму, и ей пришлось пристроиться рядом с Майкой.

Следующий день так же ничего доброго не сулил. Более того, когда они вернулись домой так же поздно вечером, их ждал сюрприз. Прямо посредине комнаты две, бедно одетые, женщины неопределённого возраста, делили между собой Ольгины вещи.

– Это моё, это тоже моё. Куда тащишь, – кричала одна из них!

Но в ответ слышалось только мычание.

Удивлённые появлением Ольги, женщины с любопытством принялись её изучать. Со своей стороны, Ольга прошла мимо этих двоих вглубь комнаты и осторожно положила Майку прямо на пол, так как одеяло уже было прибрано незнакомками. Далее, очень спокойно на цыпочках она подошла к одной из них, и аккуратно взяв её за шиворот, с силой выкинула за пределы комнаты. Загородившись руками, вторая женщина предпочла удалиться из комнаты самостоятельно. Прикрыв за ними дверь, Ольга принялась спешно запихивать свои вещи обратно в баул.

«Надо искать другое место, – думала она». Чем дольше она будет здесь находиться, тем труднее будет отбиваться от непрошеных гостей. Ольга прикорнула рядом с Майкой, но уснуть ей так и не удавалось. Где-то внизу установился непонятный шум и возня. Спустившись вниз, этажом ниже, Ольга встретила всё тех же двух женщин.

– Дамы, вам не кажется, что здесь частная собственность?

Тыкая друг друга локтями, они молчали, наконец, одна из них проронила:

– Каби говорит, что вы небесная богиня.

– Вот ещё.

– И я говорю.

– А, вы кто? – спросила Ольга.

– Мы с Каби, сёстры.

– Вы нищие?

– Нет. После того, как посадили наших родителей, мы стали отверженными.

Тут, Каби ткнула сестру в бок, но та, ответив ей тем же, продолжила:

– Однажды Каби вышла замуж и родила ребёнка, но он умер у неё на глазах. И, вот Каби теперь не разговаривает, но я-то её понимаю без слов. А муж от неё ушёл.

– Где же вы живёте?

– Под землёй. Наш купол отремонтировали совсем недавно. Но в центре уже открылись верхние магазины, и даже клиника. Сейчас мы бегаем туда, чтобы подработать немного.

– И чем вы подрабатываете? – тут же заинтересовалась Ольга.

– Собой.

– Чем-чем?

Ольга задохнулась от негодования.

– Каби сразу поняла, что ты не здешняя. Ты говоришь неправильно, да и ребёнок у тебя такой красивый. Ты береги его, здесь могут украсть. Дети в нашем городе редкость.

Ольга уже не слушала её, она неслась вверх, перелетая через две ступеньки. Майка мирно спала, уткнувшись носом в одеяло. «Мы похожи на нищих, – с болью в груди подумала она, – деньги катастрофически тают, а ещё нужно купить квартиру». Ольга тяжело вздохнула и развернулась, чтобы пойти назад. Сёстры стояли перед ней, как изваяния. Было ясно, что от них она просто так не отделается.

– Ну, что с вами делать, входите уже, только тихо.

Их счастью не было предела. Смешно толкаясь, они сразу обе втиснулись в дверной проём. Ольга усмехнулась. Эти две недотёпы чем-то затронули её душу. Она достала из рюкзака, немного пищи и разделила её между ними.

– Рассказывайте, – коротко бросила она, устраиваясь на расстеленном одеяле.

Сёстры скромно присели рядом с одеялом.

– Как твоё имя, богиня, – спросила самая говорливая.

– Клейто, – немного подумав, проговорила Ольга, – а как вас зовут?

– Мы Эйна и Каби Эриконд

– Те самые Эриконд?!

Удивлению Ольги не было предела.

– Те самые, – гордо произнесла Эйна.

– Когда-то Эриконды стояли над всем Марсом, потом, когда власть захватили Виндеконды, наших предков сослали на другую сторону планеты. То есть сюда. Здесь даже купола не было. Люди жили под землёй, добывали какой-то минерал.

– За что же посадили ваших родителей?

– У нас ведь, как повелось испокон. Если ты Эриконд, значит второй сорт, любая провинность обойдётся тебе лишением свободы.

Эйна неожиданно замолчала, а Каби, прижавшись к ней всем телом, вдруг громко всхлипнула. Эйна не выдержала и тоже заплакала, утирая слёзы тыльной стороной ладони.

– Они просто хотели хорошо жить, – выдавила она.

Ольга проглотила, навернувшийся комок. «Вот тебе и Марс – беззаботная планета»

***

Через неделю, после того, как Ольга поселилась у сестёр, они познакомили её с одним из своих двоюродных братьев. Это был пожилой, уже в летах высокий, статный господин, приятной наружности. Спортивное телосложение придавало ему некоторую моложавость. Звали его Фарбус Эриконд.

Теперь Ольга стояла в подземном переходе и торговала сувенирами, а половину выручки отдавала Эриконду. Именно он предложил Ольге эту, не денежную работу. Естественно, Ольга была рада и за это. Более того, она сразу неясно почувствовала его опеку над собой. За общежитие Фарбус вообще не брал денег, а, видя её интересное положение, старался оберегать от потрясений.

Когда-то Каби тоже торговала в переходе, но потом вышла замуж. Эйна же искала себя на более престижных предприятиях, но нигде не брали её, да и торговец с неё был никакой. Теперь они с Каби ходили в город и сдавали кровь для детской больницы. За это их кормили и давали немного денег. Именно эту работу имела в виду Эйна, когда говорила, что они зарабатывают собой, просто Ольга не всегда понимает марсианский язык, тем более из глубинки.

Чуть позже Ольга поняла, что клан Эрикондов в городе был достаточно велик и силён, но большинство из них всё же бедствовали. Единственный Фарбус смог пробиться к власти города, то есть в Мэрию и теперь он мог хоть чем-то помогать своей великой, дальней и близкой родне, от чего родственники его боготворили.

Оказалось, почти весь этот заброшенный район принадлежал Эрикондам, бывало, даже полиция боялась здесь спускаться под землю. Детей в Эймосе было мало, но всё же они были, ходили в школу, детский сад. Один из детских садов содержал сам Фарбус Эриконд, туда и устроили Майку. Ольга удивлялась расценкам услуг и товаров в районе Эрикондов. За её зарплату в Архиноне можно было купить лишь суррогатный обед, а здесь она могла жить целую неделю, вдвоём с Майкой. За пределами района Эрикондов цены были существенно выше.