Текст книги "ПТУ для гоблинов. Понтийский тактический университет"

Тем временем Донат Реван окончательно определился с планом действий.

* * *

Утро у меня выдалось свободным – лекций не было, и я решила воспользоваться «окном», чтобы поговорить с канцлером. У меня сложилось стойкое представление, что в этом дурдоме я долго не выдержу.

Настроив зеркало на приватный разговор, когда моего собеседника не слышит никто кроме меня, я отправила вызов. Едва передо мной появилось лицо высокопоставленного гоблина, я сразу перешла к делу:

– Можно мне в тюрьму?

Видимо, не ожидая от меня подобных слов, канцлер вскинул брови:

– Еще успеете. Что произошло?

– Эти гоблины… у них мозги набекрень. Как я могу помочь им сохранить свои жизни, когда не в состоянии просчитать, что они выкинут в следующий момент. Заберите меня отсюда, очень вас прошу. Не подхожу я для этого дела! Более опытный…

– Более опытного сразу раскроют и лишат меня преимущества в поиске заговорщиков. Вы остаетесь, и точка.

– Нет уж, лучше на рудники. К тому же вы утаили от меня немаловажный факт: старший группы – ваш сын!

– Это не имеет значения. Не я решал, будет мой сын сильнейшим гоблином или нет. Вы знаете об иерархии в нашем обществе.

– И еще я знаю, насколько у гоблинов сильны родительские чувства. Уверяю, я не тот человек, который вам нужен.

– Я не буду дальше обсуждать этот вопрос, пока вы не расскажете, что у вас случилось.

Я поджала губы. Доказать свою теорию важно, но рассказывать о произошедшем… Я считала это неправильным и неприемлемым.

Канцлер, прищурившись, изучающе на меня смотрел.

– Вы очень необычная девушка, Габриэла. На самом деле очень немногие люди живут своим разумом, не мыслят стереотипами, не навешивают ярлыки. Именно поэтому, готов поспорить, вы найдете подход к группе. Все они разумные мальчики.

Эти мальчики – матерые мужчины размером со шкаф! Но тут, бросив взгляд на Ревана-старшего, я немного усомнилась в своем мнении. Как же тяжело судить об окружении, которое так отличается от привычного тебе.

– Габриэла, на этот год я предоставил вам карт-бланш в работе со студентами. Воспользуйтесь им, ведь всего через год, если доживут, они займут очень высокие посты.

– И после этого отыграются на мне. Спасибо большое! Вы меня успокоили.

– Габриэла, гоблины не воюют с женщинами.

– Они и не будут, просто закопают меня где-нибудь.

Нервничая, я теребила в руках кисточку на хвосте.

– Чушь! Они хорошие мальчики и не делают глупостей.

Перед моим внутренним взором сразу предстал образ Ревана-младшего, который не далее как вчера собирался снять трусы и переспать со мной, отбывая повинность. Но сказать об этом его отцу я не могла, и поэтому, нахмурившись, заходила взад-вперед перед зеркалом.

Неожиданно меня привлек резкий звук за окном, но, выглянув на улицу, я ничего не заметила. Странно.

– Лучше скажите мне, куда вы сложили вещи, которые я дал вам с собой? – донесся до меня голос собеседника.

– Все надежно спрятано в тайнике в моей спальне и закрыто защитным артефактом.

– Хорошо, эти вещи вам пригодятся. Куратором быть непросто, особенно на последнем курсе, но тут ничего не поделаешь.

– Правильно ли я поняла вас: то, что вы мне дали с собой, поможет мне справиться с группой? К тому же у меня есть все необходимые бумаги для выполнения задания.

– Да, только помните: без крайней необходимости их не использовать.

– Слушаюсь и повинуюсь, – поклонилась я.

– Совсем страх потеряла, – хмыкнул Адару Реван и отключился.

Здоровенный гоблин, все это время висевший снаружи, около окна Габриэлы, не понял, что беседа закончилась, и не успел ретироваться прежде, чем магистр подошла к окну и заново активировала защиту, которую сняла перед сеансом связи с канцлером.

Магия сомкнулась, во все стороны полетели отголоски, которые перерубили враждебную материю – веревку. Вниз шпион летел безмолвно, чтобы не выдать себя неприятелю, но вот приземлиться беззвучно не смог.

Удар тела о землю заставил Габриэлу замереть на пороге. Она настороженно прислушивалась, в то время как гоблин, матерясь сквозь зубы, на четвереньках полз за угол, где притаились его друзья.

Подслушанная им информация только подтвердила подозрения студентов и стала сигналом к войне.

Габриэла же, не зная, что против нее начались полномасштабные военные действия, спокойно отправилась на лекцию ко второй группе.

Сегодня для всех был день открытий.

* * *

Донат Реван

В комнате общежития, где мы собрались, повисло подавленное молчание. Лишь Гулор шипел от боли, пока друзья вправляли ему кости. Я был мрачнее тучи.

– Упасть со стены, стыдоба! – пробасил Дагар.

– Я не знал, что у нее полная защита. В университете ни у кого, кроме ректора, нет на нее разрешения, – прорычал Гулор, как раз когда ему вправили очередную кость.

Срастались они медленно и очень болезненно.

– Ты должен был это предусмотреть, – нахмурился я. – Какой из тебя тактик, если ты так позорно просчитался. Хорошо еще успел перейти в боевую трансформацию, а то бы в совок собирали.

– Не сыпь соль на раны. Могу сказать, что подслушанная информация вывела меня из себя настолько, что я не предусмотрел опасность. Жаль, что не услышал начала разговора. Уверен, оно было не менее важным для нас.

– И поэтому ты отправишься на факультатив по тактике и медитации.

Гулор снова застонал – то ли от боли, то ли от перспективы медитации.

– Реван, что будем делать? – спросил Сатар, мрачно взирая.

– Развернем военную кампанию. Врага мы вычислили. Конечно, неприятно, что магистр – женщина, но это не делает ее менее опасной. Война так война! Теперь разработаем стратегию устранения. Ребятам из группы я дам задание собрать информацию о Дакар.

– Я, кажется, догадываюсь, зачем тебе были нужны сведения о ритуале поиска, – пробормотал Сатар. – Должен тебя предупредить, это плохая идея. Если все провалится, обезвредить магистра станет практически невозможно, а вот ее шансы убить нас сильно увеличатся.

– Порой риск бывает оправдан. Поэтому к вечеру нужно достать масло женьшеня и все, что потребуется, для жертвоприношения. Мы начнем действовать!

* * *

Габриэла Дакар

Сигналом к началу лекции послужило уже знакомое жуткое гудение. Я вошла в аудиторию через боковую дверь, из лаборатории. Свободных мест не было. Кроме гоблинов, причем с разных курсов, присутствовали измененные – аж три человека, и десяток одаренных.

И как прикажете сортировать для них материал? Что, всем читать одинаково?

Полуприкрыв глаза, я некоторое время собиралась с мыслями, а потом решила: «А какого черта? Мне что, больше всех надо?» Значит, буду учить так, как в свое время учили меня. Алхимия – одна из самых опасных наук, так добавим кошмариков репутации этого университета.

– Добрый день. Я магистр Дакар, буду преподавать у вас алхимию. Есть ли ко мне вопросы?

Руку подняла темноволосая, немного бледная девушка с рожками на голове и каменным лицом. Каменным в прямом смысле – очень редкая мутация.

Я кивнула, стараясь ее не слишком откровенно рассматривать.

– Скажите, будут ли у нас практические занятия?

Теперь я взглянула на студентку не таясь. Мало кто на алхимии, тем более с углубленным изучением ядов, рвется к практике. Очень странно.

– У нас будет практика, перемежающаяся с редкими теоретическими занятиями. Чаще вы будете самостоятельно изучать материал, чтобы потом мы его закрепили либо на лекции, либо в лаборатории. Надеюсь, вы не против.

– Мы-то нет, но как бы худого не вышло, – пробасил с дальней парты гоблин.

– Худое выйдет обязательно, ибо материал будем закреплять экстренно.

– Вы что, нас отравите? Так же нельзя, мы можем умереть, – широко открыв глаза, произнесла девушка из одаренных с первой парты.

– Ну что вы. Смерть – это благо, которое еще нужно заслужить, – приветливо улыбнулась я.

Студенты как один одарили меня тяжелым взглядом – очень похвальное единодушие. Чувствую, у меня с этой группой отношения будут еще более сложными, чем с первой.

– Если вопросов больше нет, приступим к первой теме: «Рецепты простых ядов». Она же вам будет задана на дом. На следующем занятии проверим, как вы ее изучили.

Весь оставшийся час студенты старательно записывали материал, а я, надиктовывая, сидела за преподавательским столом и просматривала медицинские карты студентов. Перед закреплением материала нужно было проверить, нет ли у кого хронических болячек.

К счастью, у всех оказалось прекрасное здоровье. На радостях я их даже отпустила пораньше.

* * *

Донат Реван

Главной проблемой оказалась не сложность ритуала, а то, как пробраться в комнату магистра, если на ней защита.

Самым оптимальным решением было раздеться, накинуть на себя плащ Дакар, который я позаимствовал в прачечной, а свои вещи сложить в пакет и прихватить с собой. Но вот беда – плащ не налезал даже на половину моего туловища, и это стало настоящим испытанием. Был и второй вариант: украсть у ректора амулет от всех дверей университета, но тогда мое исключение из университета – лишь вопрос времени. Третий способ заключался в том, чтобы раздеться донага и проникнуть через дверь. Ну не лезть же с голым задом в окно!

Я все-таки остановился на первом варианте и, взяв все необходимое, быстро добрался до комнаты Дакар.

Убедившись, что в коридоре никого, я стащил брюки, рубашку и сапоги, после чего осторожно обернул один бок плащом. Прервав им защиту, я замер, но сигнализация не сработала, дернул ручку – закрыто.

«Ну кто при такой защите еще и двери запирает?!» – скрипнув зубами, подумал я.

И, решившись на невероятное, я высадил замок с одного удара. Все! Я внутри!

Самое ужасное, казалось бы, позади, хотя… Я взломал комнату преподавателя, и если об этом кто-то узнает… Напишут отцу и выставят вон с занесением в личное дело. Позор-то какой!

А раз так, надо шевелиться быстрее, пока не вернулась магистр.

Одевшись, я начал внимательно осматривать комнату в поисках тайника, но подмечал и другие вещи.

Дакар была довольно опрятна: вещей немного, но все лежат на своих местах. В комнате чисто, правда, порядок наводила не она – слишком по-казенному убрано. И сразу заметно, что пользуется магистр только столом.

Пройдя дальше, я приоткрыл дверь в спальню и вошел. Мне было очень не по себе, все-таки злоумышлять против преподавателя, осматривать его личные вещи – это как-то… Но выбора нет!

Распахнув дверцы шкафа, в первое мгновение я не понял, как здесь могло уместиться столько одежды? Платьев было такое количество – словно шили на легион. Потом до меня дошло, где Дакар могла устроить самый надежный тайник: и подумать на такую кучу одежды – не подумаешь и ища – не найдешь. Поразмышляв несколько минут, с какого боку подступиться, я сдвинул все вещи в одну сторону и начал перебирать их по одной, бегло осматривая. Процесс шел медленно, результатов не было, но настоящее испытание ждало впереди.

В одном из ящичков оказалось кружевное белье, которое носили только дорогие куртизанки. Неужели у благородных дам имеются такие вещи? Хотя с одаренными ее сословия я не спал.

Руки непроизвольно скользили по шелку, сминали его, гладили… Одернув себя, я постарался беспристрастно досмотреть оставшиеся вещи и прикрыл створки шкафа. Ну где же тайник? Видимо, придется проводить ритуал…

С неохотой сняв рубашку и брюки, я снова оказался в чем мать родила. Следующий шаг – натереться ароматическим маслом, сделать им рисунок на полу и, подув, рассеять по комнате магическую пыль, которая моментально станет невидимой и проявится, лишь когда завершу ритуал и тайник будет найден.

Я не обладал магическим даром в той области, которая требовалась для дальнейшей работы, поэтому мне пришлось воспользоваться накопителем. Я положил его в центр пола и хотел уже надавить на…

В этот момент меня на самом деликатном месте превал стук каблучков и последовавший за ним скрип открываемой двери. Неужели кто-то застанет меня раздетым… да еще и за проведением этого ритуала?.. Нет, это недопустимо!

Заметавшись по комнате, я спрятал амулет в брюки, а рубашкой начал стирать рисунок маслом. Если повезет, то успею еще и одеться.

От двери до меня донесся изумленный вздох.

Не повезло. Досадно…

* * *

Габриэла Дакар

Спеша по коридору, я размышляла, как устроить завтрашний практикум и удастся ли во время него напоить группу охраняющим зельем. Этим старинным рецептом, сейчас уже мало кому известным, со мной поделился мой руководитель аспирантуры. Эх, применить бы его сейчас.

Подойдя к двери, я коснулась ручки и замерла. Защиты не было, а замок кто-то высадил.

От страха внутри все перевернулось. Что делать? Бежать к ректору за помощью? Только обыска мне здесь и не хватало. Что, если догадаются о тайнике?

Сглотнув, я осторожно вошла и прикрыла дверь. Взяв из угла веник – единственное, что могло сойти за оружие, – направилась к спальне. Оттуда доносились звуки какой-то возни и шуршание.

Набравшись смелости и в то же время приготовившись бежать, если что, я толкнула дверь и не поверила своим глазам.

Прижимая рубашку к полу, на корточках сидел абсолютно голый Реван! Гоблин крутил головой по сторонам, словно не знал, почему он здесь и что ему делать.

– Прикройтесь немедленно! – завопила я, и рубаха быстро перекочевала вверх, закрыв интимное место.

Но это мало помогло. При каждом движении тело гоблина бугрилось мышцами, и в свете свечей представляло незабываемое зрелище – глаз невозможно отвести. А почему его кожа так странно блестит?

Мои глаза расширились.

– Вы что, намазали тело аромамаслом?

– Нет… То есть да…

– Что вы здесь делаете? – решила я задать назревший вопрос. – Да еще в таком виде?

Мой голос звучал угрожающе, и старший группы поспешил меня заверить:

– Это не то, что вы подумали!

Я пробежалась глазами по комнате, не замечая ничего особенного, но вдруг зацепилась за приоткрытую дверцу шкафа: оттуда торчал кусочек моего белья. Гоблин проследил за моим взглядом, и выражение его лица стало отчаянным, краска залила щеки.

– И часто вы копаетесь в белье преподавателей?

– Никогда! – ужаснулся Реван.

От такой вопиющей лжи я начала хлестать гоблина веником, гоняя по комнате.

– А ну признавайся, зачем ты сюда пришел?

– Я случайно!

– Случайно прогуливался голышом и подумал: «Дай зайду»? – ерничала я, замахиваясь веником. – Знаешь вину за собой и не сопротивляешься?

– Против преподавателей нельзя применять способности, если только не тренировка, – скривился гоблин.

– Итак, у тебя десять секунд, иначе пожалеешь, что нельзя применять способности.

– Хорошо, я скажу!

Замерев, я присмотрелась к гоблину, у которого одно выражение лица сменяло другое, словно внутри него шла борьба.

– Я в вас влюблен. Безумно!

Теперь уже я была в панике.

– Когда успел? – Я прищурилась, отступая.

Реван шагнул ко мне. Хищное выражение лица заставило меня забеспокоиться.

– Как только увидел. Вы сразу…

Раздался стук в дверь, и голос ректора осведомился:

– Магистр Дакар, у вас все в порядке?

Хвост заметался из стороны в сторону.

Нет! Если ректор увидит здесь голого студента, ему потом не докажешь, что мы спорили о высоких чувствах. За нарушение одного из главных правил меня выставят из университета, и я провалю задание.

– Да-да, секундочку!

Схватив Ревана за руку, я потащила его к шкафу.

– Что вы делаете? – зашептал гоблин.

– Прячу вас.

– Я не помещусь! – тихо воскликнул Реван.

– Еще как поместишься, или мы оба будем сидеть на чемоданах.

Заставив гоблина сложиться в три погибели, я что есть силы надавила на створки, они со скрипом захлопнулись, внутри что-то упало.

– Уф…

Поправив одежду, я поспешила в кабинет и открыла дверь.

– Помешал? – приподнял брови глава ПТУ.

– Ну что вы, – натянуто улыбнулась я. – Просто собиралась принять ванну, ну и пока оделась…

– А что с дверью? – кивком указал Катарт, переступая порог.

– Потеряла амулет защиты, и пришлось ломать.

– А у вас недюжинная сила, – хмыкнул ректор и, положив на мой стол небольшую указку и карту, тихо сказал: – Это преподавательский план замка. Он разительно отличается от того, который имеется у студентов, поэтому вы должны беречь его как зеницу ока. Скоро у студентов начнутся испытания, тогда он вам очень пригодится.

Я лишь кивнула.

Катарт прикоснулся странной указкой к пергаменту, и тот засветился.

– Теперь эту комнату карта сможет покинуть только с вами.

– Спасибо большое.

Я плохо внимала тому, что говорит Катарт. Мыслями я была с гоблином, который сидел голышом у меня в шкафу.

– С вами точно все в порядке, Дакар? – пристально посмотрел на меня ректор.

– Да-да, просто устала. Уж очень много сегодня впечатлений.

Кивнув, Катарт развернулся и, попрощавшись, вышел.

Я же, выждав несколько минут, бросилась к шкафу. Когда я его открыла, передо мной предстал все так же обнаженный Реван… с кружевными трусиками на голове, которые, видимо, выпали из свалившейся коробки.

Стиснув зубы, я досчитала до десяти.

– Вы бы хоть оделись.

– Никак не мог. Во-первых, это шум. Во-вторых, у меня только рубашка, а вы велели прикрыться. Ну а в-третьих, женские платья я не ношу.

Вытащив Ревана из шкафа и подхватив его штаны, я вытолкала ошарашенного гоблина за дверь, бросив в него его же одеждой. Будет знать на будущее, как наведываться ко мне без приглашения.

Прислонившись спиной к двери, я испытала чувство дежавю, а взгляд упал на указку, которую ректор забыл на столе.

* * *

Донат Реван

Оказавшись в коридоре, я ошарашенно огляделся. Прав был наставник, когда говорил, что суть женской природы – это притворство и коварство. Выставить меня раздетым из комнаты…

И надо же было мне сболтнуть о чувствах!

Приняв решение, я побежал по коридору в сторону зала медитации, где можно было спокойно одеться. Но едва завернул за угол, как налетел на ректора.

Поклонившись, я замер, приготовившись к худшему.

– И что все это значит? – с невозмутимым выражением лица спросил он.

– Мы с ребятами…

– Дай угадаю – поспорили.

Я молчал.

– Две недели дежурства в тренировочных залах. Тренировка младших курсов, – придумал мне наказание наставник.

Я еле удержался, чтобы не скривиться. Я не умел учить, и такие тренировки проходили для меня очень тяжело. Катарт об этом знал.

– Советую одеться, пока вас еще кто-нибудь не увидел.

Я молча поклонился, а ректор отправился по своим делам. Я же нырнул в зал медитации и первым делом достал амулет, спрятанный в брюках. Если бы ректор его увидел, то сгноил бы меня в катакомбах.

Кое-как одевшись, на последнем издыхании я отправился к ребятам, а те увидев меня, сразу поняли – это провал, и принялись доставать меня вопросами. Хотя я и сам понимал, что работа в команде подразумевает откровенность, пересказ недавних событий давался мне с трудом. Особенно когда я видел, что одногруппники еле сдерживают смех.

Глянув на них волком, я откинулся на подушки.

– Прости, но ее предположение, что ты любишь копаться в белье своих преподавателей… Стоит только вспомнить нашего ректора или преподавателя по боевым искусствам… – слегка улыбнулся Гулор.

– Я сейчас заново тебе кости переломаю, – пообещал я.

– Согласен с Донатом: ничего смешного, – поддержал меня Сатар. – Как теперь быть с признанием в любви?

– Никак, – вздохнул я. – Она, слава Всевышнему, мне взаимностью не отвечает и вообще правильная, хотя и коварная барышня. Ну, поизображаю первое время любовь, а потом сделаю вид, что вроде как все прошло. Нельзя отступать от легенды, иначе магистр догадается, зачем я был в ее комнате.

– Многого ли мы стоим, если у нас провал за провалом? – спросил Дагар.

– Мы не детективы или интриганы одаренные. Вот если бы надо было спасти мир, разрушить город, истребить расу, тогда это к нам. А тут – найди убийцу, о котором ничего неизвестно, и спаси свою жизнь от неизвестной опасности. В этом деле без интриги не обойтись. Думаю, пока надо затаиться и посмотреть, что предпримет Дакар. К тому же если ректор еще раз застанет меня раздетым в коридоре, я всю жизнь буду работать на кухне и тренировать первокурсников.

На том и порешили.

* * *

Габриэла Дакар

Еще утром, перед алхимией у второй группы, я отправила всем своим подопечным задание, как нужно подготовиться к лекции. К императору после испытаний принято приходить в клановом костюме, вот пусть и студенты так же придут на первую лекцию по этикету.

Перед занятиями я осмотрела аудиторию. Она оказалась светлой, просторной, со всевозможными приспособлениями для проведения церемоний. Для начала мне нужно было понять объем работы. Возможно, и не придется начинать с самых азов, а ограничиться лишь тонкостями поведения в обществе. В конце концов, каждый из нас учился в школе и в свое время освоил все необходимое.

Вот с таким позитивным настроем я и шла на лекцию.

Открыв дверь, я шагнула в аудиторию, и в этот момент раздалось заунывное: «Ун-н-н-н…»

Кажется, уже начинаю привыкать.

Пройдя чуть вперед, мимо кадки с цветами, я посмотрела на студентов, и слова приветствия замерли у меня на губах. Может, я ошиблась аудиторией?

Хотя нет, все лица до боли знакомы.

– Добрый день, – откашлялась я, не зная что сказать. Может, лучше спросить? – Почему вы все явились на лекцию в непотребном виде?

По группе прокатился ропот недоумения.

– Но вы же сами нам велели, – ответил за всех Реван.

– Я? Нет, я попросила вас прийти одетыми в клановые костюмы.

– Мы и оделись.

Я на секунду поджала губы, затем попросила:

– Кто хочет выйти и продемонстрировать?

– Я! – вызвался старший группы, пристально, я бы сказала, чересчур пристально взирая на меня.

– Может, кто-то еще?

Тишина.

– Что ж, прошу вас, студент. – Я указала на постамент в центре аудитории.

Реван поднялся и прошел на указанное место. А я не знала, как сказать, что его костюм, как и всех его одногруппников, не подходит для официального визита к императору.

Передо мной стоял очень видный мужчина, и, кроме трусов из пушистой шкуры и кожаной полоски, которая опоясывала его могучую талию, на нем больше ничего не было. Металлические наплечники и шлем не в счет.

«Костюм» переходил все границы приличного, а уж огромный топор, который гоблин держал в руках, и вовсе был недопустим.

– Когда я говорила, что клановый костюм ведет свое начало от древних предков, я не думала, что вы углубитесь до такой степени. Скажите, а когда это… м-м-м… облачение было изготовлено?

Реван, впрочем, как и остальные студенты, не понимал, к чему мои странные вопросы.

– Не знаю. Он достался мне от отца, а тому – от его отца, а тому…

– Все, поняла, – я подняла я руку. – А поновее модели не нашлось?

Гоблин прищурился:

– Клановый костюм очень важен для каждого гоблина. Это у одаренных принято менять традиции как перчатки. Мы же очень трепетно относимся к своим обычаям.

М-да… Тяжелый случай.

– А топор? К императору не положено входить с холодным оружием.

– Это не топор! – Волнуясь, гоблин начал зеленеть, и я отступила на пару шагов назад. Только боевой трансформации мне здесь и не хватало! – Это боевой тагар. Каждый отец семейства изготавливает такой для своих сыновей после их рождения, и когда гоблин сможет станцевать с ним боевой танец, тогда он становится совершеннолетним и ему разрешается самому выбирать дорогу в жизни. При бракосочетании невеста должна возложить тагар на семейный алтарь в знак того, что готова разделить тяготы с будущим мужем.

Окинув топор взглядом, я оценила его вес и пришла к выводу, что тягот невестам гоблинов точно не миновать. Неподъемных.

– В общем, гоблин выполняет свое предназначение или с тагаром, или никак!

Кажется, я начинала понимать, почему у гоблинов нет традиции представать перед императором. По мне, так хорошо бы ее и не вводили.

– А почему костюмы у всех одинаковые? – решила привести я последний довод. – Ведь должны быть…

– Как это – одинаковые? – удивился Реван.

Тут студенты встали со своих мест, и я сразу поняла, как была неправа. У кого-то трусы были подлиннее, у кого-то – покороче, у одних пояс был широкий, у других – узкий… Ну и разных оттенков волосатая шкура.

От шока хвост завился колечком.

– Действительно… – пробормотала я, не зная, что еще сказать. – Какая я невнимательная.

Стало понятно, что клановый костюм для гоблинов – больной вопрос, не говоря уже о топоре. Надо что-то с этим делать. Может, написать канцлеру и… Впрочем, он тоже гоблин.

– Хм-м… Полагаю, я несколько неверно расписала учебный план. Будем поэтапно штудировать весь этикет, приспосабливая его под традиции гоблинов. Топо… э-э-э… тагар на занятия можно не брать. А сейчас прошу вас заполнить опросные листы. Реван раздайте!

Глядя, как старший группы, закинув топор на плечо, раздает материал товарищам, я искала выход из создавшейся ситуации.

Он должен быть!

Наверное…

* * *

Последующие несколько дней прошли в раздумьях и относительном покое. Я вела лекции, присматривалась к студентам и университету. Знания у учащихся по моим предметам были довольно скудные, и я не переставала радоваться, что хотя бы этикет преподаю только у одной группы.

Учебный план по этой дисциплине я теперь составляла только после того, как проверяла знания студентов. Хватит с меня стрессов!

С алхимией все обстояло сложнее. Проводить практикумы по этому предмету и вовсе было страшно, так как имелись у меня подозрения, что гоблины могут изобрести на них новые виды ядов, от которых нет противоядий.

После лекции, пообедав в столовой и потягивая кофе, я поняла, что избегать практики и дальше не получится, а значит, надо выбрать наиболее безопасные и безобидные темы. В конце концов, гоблины – сильнейшие из сильнейших, а значит, в медпункте их должны откачать.

Сегодня на занятии я им прямо намекнула, что в ближайшее время их будут травить.

Мой взгляд переместился на студентов, которые о чем-то перешептывались и спорили. Было видно, что вопрос обсуждался серьезный. Заметив мое внимание, группа сразу встала и покинула столовую.

Очень странно…

Луч солнца упал в практически пустую чашку, и я посмотрела на сводчатые окна, сквозь которые проникал свет. За последние несколько дней я изучила много информации о ПТУ, но к здешним правилам и распорядку до конца так и не привыкла.

Подъем всегда очень рано. Я даже прикупила беруши, чтобы поспать подольше, если с утра нет пары, но и они не всегда спасали. Везде идеальная чистота – я даже не знала, что каменный замок можно содержать в таком безукоризненном состоянии. Порядок поддерживали сами студенты – те, кто не сдал зачеты, провинился, нарушил правила и бог знает что еще. Бывало, я проходила мимо отбывающего наказание гоблина и думала: «Неужели через некоторое время он сможет занять высокое положение среди верхушки?»

Однако год за годом выпускники ПТУ доказывают, что это реально. Просто дисциплина здесь железная, и, казалось, только я не вписываюсь в круговорот здешней жизни.

Вечером, закончив составления учебного плана, я с чувством выполненного долга уселась в кресло с книгой. Только-только вышел новый роман о доблестном гоблине и отверженной обществом одаренной: он спасает ее, она – его душу, и, победив врагов, они соединяются на веки вечные. В общем, мой любимый сюжет. Жаль только, в жизни так не бывает.

Шелест листвы за окном, открытая первая страница. Глотнув чая, я погрузилась в книгу, как…

Тук-тук.

Епрст! Кого принесло на ночь глядя?

Открыв дверь и увидев старшего группы, я почему-то не удивилась.

– Реван, вы в курсе, что ходить к преподавателям вечером – дурной тон?

– Я подобающе одет, и время еще не такое уж позднее. Я по важному делу.

– Ну раз одет, то проходи.

Войдя, Реван безукоризненно вежливо дождался моего позволения и сел. Я же, расположившись напротив, выжидающе на него посмотрела. Чем гоблин поразит теперь?

И он поразил!

Достав из кармана небольшой пакетик, он положил его передо мной.

– Что это? – настороженно спросила я.

– Мы с ребятами преподносим вам подарок – кофе – согласно традициям гоблинов. Нам очень неудобно, что с самого вашего прибытия в университет возникали разные недоразумения. Вам и так здесь непросто, а тут еще мы добавили сложностей. Поэтому, все обдумав, я, как глава группы, пришел к вам от имени всех с вотумом доверия и предложением разделить со мной этот напиток.

– Это и есть важное дело? – брякнула я, не зная, как реагировать, и настороженно помахивая хвостом.

– Нет. Еще за чашкой кофе я хотел бы поговорить о грядущем испытании.

– Реван, я не умею готовить этот тонизирующий напиток, – попробовала увильнуть от традиции я.

Что-то меня смущало во всей этой истории.

– Умею я. Вы позволите?

Я знала, как важны для гоблинов честь и традиции, поэтому лишь кивнула и молча наблюдала за тем, как, подойдя к шкафу, Реван нажал на рычажок и некоторое время хозяйничал в выехавшем ему навстречу небольшом баре. А я мысленно перебирала в памяти правила ПТУ: надеюсь, я ничего не нарушила?

Наконец гоблин поставил передо мной чашку с напитком, оставив вторую для себя.

– Вы будете сладости?

Я кивнула и, когда гоблин отвернулся, пригубила кофе.

Фу-у-у… Не знаю, что это за элитный сорт, но точно не мой любимый. Осторожно, пока Реван не видит, я отлила часть в его чашку: себе он сделал меньше, чем мне.

Вернувшись с печеньем, гоблин в сомнениях замер над своей чашкой, но под моим пристальным взглядом пригубил кофе.

– Ну, раз мы выпили напиток мира, – пошутила я, – не пора ли переходить к делу?

– Через несколько дней у нашей группы состоится испытание, и при этом…

Неожиданно гоблин замолчал и, посмотрев на меня, прикрыл глаза, а затем завалился на бок и рухнул на пол.

Я тут же бросилась к нему, стараясь привести в сознание и понять, что случилось, но, похоже, гоблин спал беспробудным сном. Как такое могло случиться?!

Прищурившись, я перевела взгляд на чашку.

Он что, туда что-то подсыпал? К большинству ядов и психотропных препаратов, у меня, как у любого уважающего себя алхимика, выработана невосприимчивость. Гоблины такой роскошью не обладают.

Но сейчас не об этом нужно думать, а о том… что делать с телом?!

Уже поздно, а у меня в комнате спит студент, и мне его не добудиться. Как я потащу его по коридорам?

Окинув гоблина взглядом, я поняла – не дотащу. Оставалось два варианта: или я его разбужу, или он останется у меня на ночь.

Подойдя к столу, я понюхала кофе, но он, как назло, маскировал посторонний запах, а еще этот перец… Идеальная жидкость, чтобы скрыть яд или, к примеру, снотворное. Так…

Теперь, главное, все сделать правильно, а значит, первое: гоблина надо перенести в спальню. Если, не дай бог, наведается ректор или кто-либо еще и увидит этого… гостя – мне конец. Второе: необходимо отправиться в лабораторию и выяснить, чего намешал для меня этот хитрожо… наглый гоблин.

Подойдя к телу, я ухватилась за одежду и потянула на себя.

– Ы-ы-ы-ы…

Ни с места. Может, попробовать перекатить?

Но и перевернуть на живот мужчину мне тоже не удалось. Все потуги пошли прахом, не принеся никаких результатов, кроме усталости и сбившегося дыхания.