Текст книги "ТОТЕМ: Птицы. Книга 3. Часть 2"

Книга «ТОТЕМ: Птицы» (Часть 2)

Книга III из серии ТОТЕМ

Лакедемонская Наталья

Теги: Часть 2 из 2

Глава тринадцатая

После долгих и гневных излияний Рид, наконец, немного остыл. Мия выслушала все про свою глупость, неосмотрительность, чрезмерную самоуверенность и другие зловредные качества. От жестокой расправы девушку уберегло только то, что Рид не узнал о том, что пропуск через стену пропал по ее вине.

– Как ты здесь оказался? – спросила Мия.

– Это очень долгая история. Когда вы с Кимом перестали отвечать на вызовы, я хотел поехать на поиски, но все бумаги, выданные Держателем, пропали. Я не мог пересечь стену, и оказался совершенно беспомощным. Первым делом направил прошения к Фаду о восстановлении бумаг, но на мои многочисленные письма не пришло ни единого ответа. Хог был в курсе происходящего, и обвинял Держателя в том, что документы выкрали его люди. Честно говоря, постепенно к этому выводу пришел и я.

Мия покраснела и потупилась.

– Поскольку вы на связь так и не выходили, без дела я сидеть не мог. Мы с Хогом начали готовить мой побег… – продолжил Рид.

– Папа! – укоризненно воскликнула девушка.

– Вот только не надо читать мне морали. Кто угодно, но не ты, – отрезал отец.

Мия осеклась.

– На подготовку и продумывание ушло две недели. За пару дней до предполагаемой даты побега, поздно вечером я услышал вызов коннектора. Не скрою, что надеялся услышать тебя или Кима, но вместо этого на меня смотрела проекция Мирола. Поначалу я подумал, что произошла ошибка, но Глава Совета объяснил, что ему нужен именно я…

– Зачем? – перебила Мия.

Отец строго посмотрел на девушку. Дочь пристыженно замолчала. Как быстро она отвыкла от порядков Хищного общества. За стеной девушка была на равных с мужчинами, могла вести полноценный диалог и даже перебивать. Но отец был частью другой системы общения и ему подобные вольности не нравились.

– Мирол пригласил меня пройти интервью. Я сразу отказался. Мне совершенно не хотелось потешать странное застенное сообщество рассказами о заурядной жизни хищников, поэтому, сославшись на отсутствие документов, я отказался. В ответ на это Глава заявил, что данное обстоятельство делу не помеха и сказал, что планолет прибудет за мной утром следующего дня. Взвесив все за и против, я согласился, ведь это был единственный шанс пересечь стену легально.

Отец замолчал и задумался.

– А что за интервью? – поинтересовалась Мия.

Рид растерялся. Было видно, что данная тема ему очень неприятна.

– Надеюсь, тебя не заставляли говорить что-то против твоей воли? – насторожилась дочь.

– Нет, ничего такого, просто…

– Что просто? – не унималась Мия.

– Ох, ты понятия не имеешь, что твориться сейчас за границами Гаола… – сказал Рид и снова стушевался.

– Папа, ты меня пугаешь, – встревожилась Мия.

Рид встал и начал ходить по палате.

– Травоядное общество такое странное Мия, я никогда к нему не привыкну. Здесь живут люди очень падкие на зрелища. Я долго думал об этом и пришел к выводу, что они слишком пресыщены и обласканы комфортом. Все их изобретения освободили людей от лишней работы, и теперь им нечем себя занять. Средства массовой информации стали для них главным развлечением и правительство с успехом этим пользуется. К сожалению, вы с Кимом попали в этот ужасный аппарат манипулирования массовым сознанием. Ваша история стала всеобщим достоянием и постоянно обсуждается в прессе. Как объяснил мне Мирол, таких рейтингов как у вашей пары мир еще не видел. Каждый твой шаг проходит тщательную обработку и скармливается голодной публике. Это отвратительно, – грустно подытожил Рид.

– Зачем же ты согласился участвовать в этом? – расстроено спросила Мия.

– По двум причинам, первую я уже озвучил, чтобы пересечь стену, а вторая кроется глубже. Как объяснил мне Мирол, вас с Кимом отдали прессе на откуп. Ваша история, словно ширма, за которой мировой совет прячет от журналистов военные действия в Гаоле. Поначалу было решено просто умолчать о происходящем, но журналисты с планолетов быстро зафиксировали следы пожарищ над центром Гаола и хотели опубликовать некоторые нежелательные сведения. По данному инциденту было судебное разбирательство. Представляешь, их странное законодательство запрещает скрывать важную информацию от общественности. Мол, это ущемляет права граждан! – Рид покачал головой и замолчал.

– И что было дальше? – спросила Мия.

– Именно на том суде было принято соглашение между прессой и советом, на котором твою историю отдали на растерзание всему миру. Мирол сказал, что твои рейтинги выше, чем перестрелки в Гаоле, поэтому журналисты были счастливы. Подумать только, людям интереснее копаться в личной жизни девочки, нежели быть в курсе реальных боевых действий главного тюремного поселения мира! – снова возмутился Рид.

В палате повисла долгая пауза. Мия сидела красная и сконфуженная от мысли, что весь мир в курсе ее нелепых попыток спасти всех и вся, девушке стало стыдно.

– И много они про меня знают? – осторожно спросила она.

– Все, можешь не сомневаться, они знают про тебя все. Конечно, моменты, связанные с бомбардировкой Гаола, совет обрезает и подвергает жесткой цензуре, но в остальном, каждый твой шаг транслируют на весь мир. Если, конечно, есть видеоматериалы. Я пересмотрел все, что про тебя сняли, и есть моменты, когда ты пропадала из вида на несколько недель. В такие моменты совет скармливал журналистам подробности твоего детства и другие материалы. Так Мирол и нашел меня. Я должен был заполнить тишину в эфире, так он выразился, – объяснил отец.

Мия подогнула ноги и уткнулась лицом в колени.

– А как же я, почему они не спросили разрешения у меня, – жалобно простонала Мия.

– В таком большом деле мнение одного человека не учитывается, – сказал Рид и пожал плечами.

– Какой кошмар, значит, они знают про Лору и Кедру, – почти плакала Мия.

– Про кого? – удивился Рид.

Мия подняла на отца полные надежды глаза.

В дверь палаты постучали.

– Войдите, – по-хозяйски ответил Рид.

В помещение вошел Мирол. Увидев Мию, мужчина просиял своей непостижимой лисьей улыбкой. Девушка смутилась. После услышанного от отца она была обижена на Главу Мирового Совета.

– Как вы себя чувствуете, – заботливо поинтересовался Мирол.

– Хорошо, – коротко ответила девушка.

Настороженность Мии не ускользнула от проницательного руководителя.

– Вижу, Рид ввел вас в курс дела?

Мия грустно кивнула.

– Понимаю, что вас вся эта шумиха будет смущать, но у меня не было другого выхода. Слишком многое поставлено на карту, я надеялся, вы отнесетесь с пониманием, – начал оправдываться мужчина.

Девушка пожала плечами и ничего не ответила.

– Поверьте, вся информация, связанная с вашими злоключениями, проходит тщательную обработку. Ничего лишнего, только особо зрелищные моменты с минимумом подробностей. То, что видят люди, лишь слегка напоминает реальные события. Наши специалисты стараются осветить интересное и скрыть личное. Журналистам достается скорее легенда, чем ваши реальные приключения, – продолжил Мирол.

– Я могу посмотреть, что именно транслировалось для всеобщего обозрения? – поинтересовалась Мия.

– Конечно, – бодро ответил Глава, – дайте мне двадцать минут.

С этими словами мужчина вышел из комнаты. Рид с Мией удивленно переглянулись и принялись ждать.

Спустя десять минут в палату вкатили небольшую стойку с большим экраном и поставили напротив кровати. Помимо Мирола в помещение вошли два технических работника и начали что-то отлаживать в аппаратуре.

– Я покажу вам всю подборку в хронологическом порядке. Надеюсь, увиденное не слишком вас разочарует.

Мия смотрела на Мирола и не могла понять, как ему удается быть таким ушлым и приятным одновременно. Глава Мирового Совета был невероятно обходителен и при этом всегда преследовал какие-то свои цели. Девушка часто замечала, насколько удачно Мирол манипулирует людьми. К каждому он моментально находил подход и получал практически моментальное расположение. Девушка внимательно следила за поведением Главы и чувствовала в нем некую недосказанность. Догадаться о причинах такого отношения было не сложно. Мирол хотел втянуть Мию в этот театр, продолжить скармливать публике ее невероятную историю, пока в Гаоле все не утихнет. Она была очень нужна ему, именно поэтому он устроил этот просмотр.

– Готовы? – поинтересовался Глава.

Мия кивнула и на экране началась трансляция новостей связанных с Мией.

Девушка в изумлении наблюдала съемки ареста Кима, которые велись со штатной периферийной камеры планолета. Как брат за стеклянными стенами холла дает ей краткие инструкции и направляется к планолету. Это был их последний разговор. От горьких воспоминаний к горлу подкатил ком.

Затем шел выпуск, посвященный ее появлению в Ормане. Загадочному слиянию, с обильными комментариями психологов, был отведен специальный выпуск.

– Весь мир заинтригован вашим Тотемом. После этого выпуска количество желающих пройти слияние в Ормане из общества травоядных увеличилось в четыре раза. Это было для нас полной неожиданностью. Поначалу инструктора и Хранители даже не справлялись, – прокомментировал Мирол.

После выпусков о Тотеме Мии был выпуск о побеге девушки из-под стражи. Поскольку видеоматериалов по данному инциденту не было, основную массу эфирного времени заняли излияния разнообразных специалистов по поводу ответственности за подобные вольности. В большом зале люди дискутировали насчет нравственности, давая самые различные оценки поведению Мии.

Затем шла серия выпусков о судебном разбирательстве над Виларом. Его обвиняли в халатности и превышении должностных полномочий. Девушке было неприятно слушать обвинения незнакомых людей в адрес Вилара. Ведь это она была во всем виновата, а не он.

Далее Мия с удивлением смотрела фрагменты допроса проводимого Кратом и Виларом после ее проникновения через Галит. Это были тщательно отобранные ролики, где она откровенно описывала все свои нелепые попытки выжить и добраться до Гаола. На моментах, где Мия признавалась, что питалась отбросами, девушка краснела и хотела провалиться сквозь землю.

Ни слова о ее загадочном проникновении в Гаол сказано не было.

После выпуска о ее исчезновении из-под стражи с целью поисков брата шли передачи, где какие-то люди дискутировали на тему выживания Мии и успеха ее поисков в целом. Там же Мия впервые увидела кадры с нападением на колонну Кима, но видеоматериалы были скудные и плохого качества.

Затем обрывочные выпуски о попытках отследить ее перемещения в Гаоле. Моменты, когда патрульные и охранники косвенно выходили на ее след. И, наконец, нападение на участок патрульных, где она всю ночь томилась в подвале.

– Крат был против того, чтобы выпускать это в свет. Но материалы были настолько зрелищными, что Мировой Совет настоял, – пояснил Мирол.

История с нападением на патрульных была сильно урезана и искажена. Людям сообщалось, что на Мию по какой-то причине открыта охота, что было правдой, но больше никаких подробностей не было.

На выпуске о том, что Ее взорвали при взлете с площадки разрушенного участка, Мия чуть не прослезилась. Это был полный сочувствия и горя ролик, где вспоминались все прошлые заслуги девушки и ее невероятная любовь и преданность Киму.

Очень контрастно на фоне прощального ролика выглядел срочный выпуск, сообщающий о ее звонке Крату. Мия была удивлена, что ее вызов почти полностью показали общественности. Всей правды о невидимках людям, конечно, не рассказали, но дополнили видео интригующей историей о готовящемся заговоре против Галита. Этому заговору было посвящено несколько выпусков, в которых выступали мировые научные деятели, не устававшие выражать удивление по поводу рисунка Мии. Дело в том, что учеными уже давно было доказано, что есть ряд параметров, мешающих некоторым животным сливаться с людьми. Это был небольшой список особенностей, из-за которых Тотемизация считалась невозможной. Считалось, что животное, ставшее Тотемом Мии, к слиянию не пригодно. Более того, ранее не было ни одного официально зафиксированного случая слияния с этим животным.

– Как же преступникам удалось узнать про невидимок, да еще вербовать их без освидетельствования? – удивилась Мия.

– К сожалению, мир несовершенен и люди в нем тоже. У всех есть своя цена, и у некоторых Хранителей тоже. Благодаря внутренним расследованиям и слежке нам удается регулярно отлавливать нечистых на руку Хранителей, но далеко не всех. У Вожаков есть свои люди в Ормане, они и отслеживали подобные слияния. Зная ареол обитания нужного животного, это сделать не сложно, – объяснил Мирол.

– Почему же они не поймали меня?

– Твой случай особый, ты ведь и сама не поняла, что слияние произошло, – с улыбкой ответил мужчина.

Репортажи прекратились, экран погас. Один из технических сотрудников начал что-то налаживать.

– Значит, Галит не ловил невидимок, поскольку был уверен, что это чистые животные, – догадалась Мия.

– Именно так, – бодро подхватил Мирол. – В Галите есть встроенная функция отпугивания чистых животных, но все живые существа уникальны и то, что действует на одного, не обязательно подействует на другого. Большинство животных держатся от Гаола подальше, но некоторые все же проникают за периметр. Галит таких животных пропускает и не вредит им.

На экране снова появилось изображение. На этот раз ролик кратко сообщал о том, как Мия ударилась о виртуальную перегородку после ухода от Кедры. Дальше шла серия выпусков с участием Рида. Мужчина смущенно потупился и заерзал на стуле. Это были беседы о детстве Мии и Кима, как они росли, чем жили, что претерпели. Рид расхваливал дочь и сына. Он гордился ими. Зашла речь и об эпидемии сухого мора, о вкладе Мии в спасение Себара и многое другое.

Следующий ролик был посвящен Киму. Грустная история его пленения и поддержание искусственной комы. Выступали медики всех мастей, делались прогнозы по поводу его выздоровления, перечислялись возможные осложнения. Мия закрыла глаза и тихо заплакала.

– Как он? – тихо спросил Рид Мирола.

– Над ним колдуют наши лучшие специалисты, – уклончиво ответил Глава.

Кадры сменились, и перед глазами Мии возникло лицо Газара. Девушку затрясло. С разных ракурсов была показана сцена попытки задушить девушку. Теперь Мия видела, как на потолке аккуратно исчезает кусок перекрытия и на тросе в комнату спускается Вилар. Верховный хранитель наносит Газару удар в затылочную часть головы и тот моментально теряет сознание. Затем мужчина берет на руки Мию и его на тросе поднимают обратно. В этом ролике в адрес Вилара было сказано много теплых слов. Вспоминали его прошлые заслуги. Казалось, все забыли, как несколько выпусков назад разносили его за превышение полномочий.

Когда на мониторе начали мелькать кадры спасения Кима, Мия больше смотрела на отца, чем на экран. Рид сидел сосредоточенный и напряженный. Он безумно переживал за Кима и был очень благодарен Вилару за его самоотверженность.

Самым большим испытанием для Мии был просмотр выпуска о ее нелепой попытке спасти Вилара. Специалистам удалось смонтировать ролик так, будто Мия была отлично обученным суперагентом. Журналисты долго смаковали ее попытку напугать наемников, посыпая девушку самыми разнообразными комплиментами. Вожаков из кадра чудесным образом вырезали, и осталась только растерянная толпа людей в камуфляже.

Тому, как Мия выбила дух из Газара, был посвящен отдельный выпуск. На заднем плане был вмонтирован звук аплодисментов. Мия смотрела и вспоминала, как дрожала от страха. В каком отчаянии пребывала и не могла поверить, что из ее глупых действий можно смонтировать такую героическую картину.

Мировой совет не выпустил в эфир ту часть, когда Мия шантажировала Назила. Он, как и другие Вожаки, ни разу не мелькнули в кадре. Вместо этого журналисты получили съемки того, как Мия несет на руках поверженного Вилара, а наемники с уважением расступаются перед ней.

– Ерунда какая, – непроизвольно фыркнула девушка.

Мирол заулыбался.

– Знал, что вам понравится, – произнес он с иронией.

Дальнейшие видеоматериалы освещали развязку всей истории. Вилар, после ранения ядовитой пулей, на руках Мии доставлен в участок охраны Гаола. Несколько выпусков с обсуждением состояния здоровья Верховного Хранителя. Были высказаны предположения, что после отравления Дроном восстановить физическую форму руководителю не удастся.

Завершался показ общим роликом, в котором зрителю вкратце напоминалась вся история злоключений Мии, Кима и Вилара. Повторялись особо зрелищные моменты, которые перемежались комментариями каких-то специалистов.

Когда экран погас, в палате воцарилась тишина.

– Ну как Вам? – не выдержал, наконец, Глава Мирового Совета.

Мия молчала. Рид и Мирол насторожено переглянулись.

– Вы ведь не ради праздного любопытства интересуетесь моим мнением? – задумчиво проговорила Мия.

– Вы абсолютно правы. Теперь, когда для вас все позади, нам нужно ваше непосредственное участие. Катакомбы разрушены почти полностью, но на окончательное подавление сопротивления нужно время. Ваша история не должна прекращаться, еще как минимум месяц, а в идеале несколько месяцев. Как только в Гаоле удастся наладить новый порядок, вы сможете уйти в тень, – объяснил Мирол.

– Ну, после такого, – грустно сказала Мия и махнула в сторону экрана, – мне вряд ли когда-нибудь удастся уйти в тень.

– Я понимаю, что медные трубы не для вас. Вся эта шумиха угнетает и смущает. Но я не просил бы вас, если бы не острая необходимость. Не я втянул вас в эту историю, решение было принято большинством голосов, но моего там не было, поверьте. А теперь обратного хода нет, – грустно пояснил Глава.

– Если это так важно, у меня есть условие.

Рид поднял на дочь удивленные глаза. То, что Мия диктует Главе Мирового Совета какие-то условия, шокировало мужчину. На какой-то момент ему стало стыдно за дочь.

– Какое? – с лукавой улыбкой поинтересовался Мирол.

– Я хочу, чтобы амнистировали Лору.

– Кого, – в один голос спросили мужчины.

– Лору.

– Кто такая Лора? – удивился Мирол.

Рид был возмущен. Мало того что дочь дерзит такому человеку, так она еще просит освободить какую-то уголовницу.

– Лора – это человек, благодаря которому я узнала про невидимок. Женщина, благодаря которой я выжила в Гаоле. И персонаж, который вытащил нас с Виларом из той заварухи в катакомбах.

С минуту мужчины удивленно смотрели на Мию. Затем Мирол опомнился и начал отпираться:

– Мия, все не так просто. Подобные вопросы не в моей компетенции…

Девушка смотрела на Мирола и впервые отчетливо видела, как он врет. Способность распознавать человеческую ложь, подаренную Тотемом, Мия не растеряла.

– Вы говорите неправду, – перебила девушка.

– Мия! – не выдержал отец.

Рид был возмущен дерзким поведением дочери.

– Я объясню, – смущенно проговорила Мия, – Тотем научил меня распознавать человеческую ложь.

Мирол был потрясен.

– А как же тому патрульному… Юго его, кажется, звали, удалось вас обмануть? – спросил Глава.

– Юго не врал мне, он замалчивал правду, а это разные вещи, – честно призналась Мия.

– Возьму на вооружение, – с хитрой улыбкой ответил Глава, – Что ж, если эта Лора для вас так важна, я посмотрю что можно сделать. Дайте мне время.

На этот раз лжи Мия не почувствовала. Девушка удовлетворенно кивнула. Мирол встал и поспешно покинул помещение. Вслед за ним поспешили технические работники. Они отключили оборудование и выкатили стойку с экраном в коридор.

– Я не узнаю тебя, Мия, жизнь за стеной не пошла тебе на пользу. Сдалась тебе эта уголовница… – возмущенно начал Рид.

– Если бы не Лора мы бы с тобой здесь не разговаривали, – отрезала Мия и насупилась.

Рида этот аргумент не успокоил, и между отцом и дочерью возникла напряженность. Чтобы разрядить обстановку Мия спросила:

– Ты видел Кима?

– Да, он в соседнем корпусе, – нехотя ответил Рид.

– Как он? – не отставала дочь.

– Плохо. Все еще без сознания. Лежит худой, бледный до синевы, весь увитый прозрачными трубками. Как паук в паутине. Врачи говорят, оклемается, нужно время.

– Это прекрасные новости, – обрадовалась Мия.

– Медики говорят о каких-то последствиях. Пугают осложнениями.

– Ким сильный, он справится. Помнишь, как он в детстве упал со старого дуба на школьном дворе. Он тогда три дня без сознания валялся, я думала, умрет…

– Мы все так думали, – вмешался Рид.

– А через неделю он уже бегал, словно ничего и не было, – продолжила Мия.

– До сих пор это дерево недолюбливаю, хотел выкорчевать, но директор не дал, – с улыбкой сказал Рид.

– Все будет хорошо, – сказала Мия и обняла отца, – главное, что мы снова вместе.

Рид перестал дуться и обнял дочь в ответ.

Зная, что где-то рядом лежит Ким, находиться в палате было невмоготу. Мия предложила навестить брата, отец возражать не стал. Дорога до соседнего корпуса заняла несколько минут. Это было реанимационное отделение, в которое пускали только по письменному разрешению главного врача.

– В пропуске значитесь только вы, – сурово сказал Риду охранник на входе в блок.

Рид набрал воздуха в грудь, чтобы возразить, но Мия положила ему руку на плечо и подмигнула.

– Конечно-конечно, я просто его проводила, – сказала она и пошла обратно по коридору.

Отец понял намек дочери и спокойно пошел дальше. Стоило мужчине повернуть за угол, как девушка появилась рядом, словно из воздуха. От неожиданности Рид вздрогнул.

Палата Кима находилась в самом конце отделения. Рид приложил пропуск к двери и та, издав тонкий писк, открылась. Мужчина распахнул перед дочерью дверь и пропустил вперед.

Палата представляла собой безликое ярко освещенное помещение, выкрашенное в белый цвет, местами отделанное глянцевой плиткой. В комнате было много оборудования. Некоторые аппараты пылились без дела у стены, но большинство стояло рядом с кроватью Кима и было задействовано.

Рид по-хозяйски придвинул к кровати сына стул и предложил Мие сесть.

– Я постою, – не отводя встревоженных глаз от брата, ответила девушка.

Отец сел сам и взял Кима за руку.

– Когда он придет в себя? – спросила девушка.

– Никто не знает. Но я чувствую, что улучшения есть. Раньше он лежал совершенно неподвижный. А теперь вздрагивает и иногда еле слышно бредит, – сказал Рид.

– Бредит? – переспросила Мия.

– Да. Чаще всего зовет тебя, но мелькают и другие имена, например, мое или Лана.

Девушка заулыбалась – это была отличная новость.

Весь оставшийся день они провели в палате Кима. Много разговаривали. Рид рассказывал о Хоге, Роне и жизни в Себаре. Мия слушала с огромным интересом. Было ощущение словно они всей семьей, как и раньше, сидят в своей уютной гостиной. Не хватало только острот Кима, но он был рядом и это главное.

– Обещай мне, что если он останется калекой, ты его не бросишь, – неожиданно сказал отец.

– Папа… – начала Мия.

– Я знаю, что Держатель изгнал тебя из хищных земель, но уверен Мирол поможет, и тебя пустят обратно. Мне будет спокойнее, если вы вернетесь домой, – перебил Рид.

– Все будет хорошо, он оклемается, – начала отпираться Мия.

– Сыграем в Предлесье скромную свадьбу. Я буду тебе во всем помогать, а если дело дойдет до детей, Уга с удовольствием поучаствует. Там твое гнездо Мия, а здесь тебе помочь некому, – продолжал рассуждать Рид.

Девушка не знала что ответить. Новость о том, что она передумала выходить за Кима, разобьет отцу сердце. А если Ким останется инвалидом, Рид расценит отказ как бегство от сложностей и никогда не простит дочь.

– Прошу прощения, но вам нельзя здесь находиться – послышался голос со стороны двери.

Рид и Мия резко обернулись, это был охранник проверявший пропуск Рида на входе. Мужчина гневно смотрел на Мию и приглашал выйти. Девушка кивнула и пошла к выходу. Незваный гость спас ситуацию, ей не пришлось лгать и изворачиваться.

– Спокойной ночи, папа, – в дверях сказала Мия.

– До завтра, – ответил Рид.

Охранник проводил девушку до выхода из реанимационного отделения и попросил больше не нарушать распорядок. Мия извинилась и пошла в свой корпус.

Спать совершенно не хотелось. В голове крутились тяжелые мысли о будущем брата и ее обещании Вилару. Пытаясь развеяться, девушка в образе Тотема стала путешествовать по медицинскому корпусу. За окнами стемнело. Людей в коридорах практически не было. Свет в здании приглушили. В помещениях стало тихо и уютно. Погруженная в свои мысли, Мия незаметно скользила по территории медицинского учреждения, заглядывая в палаты сквозь маленькие смотровые окошки, вмонтированные в двери палат. Постепенно из прогулки по незнакомому помещению путешествие Мии переросло в поиски палаты Верховного Хранителя.

После продолжительных поисков ей удалось найти бокс, где лежал Вилар. Палата представляла собой особое помещение, где одна стена была полностью прозрачной. Благодаря этому можно было во всех подробностях разглядеть все, что происходит внутри.

На больничной кровати под кипельно-белым одеялом лежал Вилар. На руках и лице мужчины проступили вены. Создавалось впечатление, что тело мужчины покрыто тонкой темно-синей паутиной. В отличие от безмятежного сна Кима, Вилар постоянно вздрагивал, шевелился и что-то говорил. На лбу Хранителя виднелись капли пота.

Мия изменилась в человека и, прислонив ладонь к стеклянной стене, наблюдала за губами мужчины в надежде угадать, о чем он говорит. Войти в палату девушка не решалась.

– Не спиться? – услышала за спиной Мия.

От неожиданности девушка вздрогнула и резко обернулась.

– Простите, если напугал, – с доброй улыбкой добавил Мирол.

– Все нормально, – смущенно ответила девушка.

– Врачи говорят, что скоро процесс промывания закончится и ему будет не так больно, – сказал Мирол и подошел к стеклянной стене.

Мия сконфуженно убрала руку со стеклянной поверхности и покраснела.

– У меня не было времени поблагодарить вас, – сказал Мирол.

– За что? – удивилась девушка.

– За то, что в очередной раз спасли Вилару жизнь. Если бы не вы, его либо убили наемники, либо завалило от взрывов, – сказал Глава Мирового Совета, глядя на Вилара.

– Он оказался там по моей вине, – грустно ответила Мия.

– Он оказался там по вине Дарола. Этот червь никогда не любил Вилара, а тут такой случай. Не надо было поручать ему руководство подрывом, – гневно сказал Мирол.

Мия сразу вспомнила упитанного начальника, который отдавал приказы в шахтах Гаола. Слова « он знал, на что идет» звучали из уст Дарола, как смертный приговор для Верховного Хранителя.

– Он должен был послать спецотряд спасти Вилара. Более того, у него на этот счет были четкие инструкции, которыми он пренебрег, прикрываясь срывом операции, – продолжил Мирол.

– Почему вы так переживаете за Вилара? – спросила девушка.

– Это долгая история, – со вздохом ответил мужчина и замолчал.

Мия подумала, что затронула слишком личную тему, и продолжения ждать не стала. Но после продолжительной паузы Мирол начал рассказывать.

– Птичье общество очень отличается от остальных. Там вся система направлена на взращивание в человеке его таланта, полное раскрытие потенциала и многое другое. К сожалению, у этой системы тоже есть неприятные последствия. Вместе с талантами в человеке взращивается эгоизм и самолюбие. Одним из неприятных проявлений этого является почти полное исчезновение такого фундаментального явления как семья…

– У птиц нет семей? – потрясенно перебила Мия.

– В большинстве случаев. Семейный уклад жизни встречается в птичьем обществе, но не часто. Браки тоже большая редкость, – пояснил Глава.

– А как же дети? Кто их рожает и растит? – поинтересовалась девушка.

– Рожают женщины, если хотят, конечно, а растит государство, – ответил Мирол.

– Что значит государство? – не унималась шокированная Мия.

Мужчина улыбнулся и начал объяснять:

– Инстинкт размножения в определенном возрасте пробуждает в женщине желание иметь детей. В большинстве случаев это происходит так. Женщина идет в генетический банк и подбирает нужный материал для оплодотворения. Благодаря технологиям можно посмотреть какой ребенок получится от того или иного донора…

– Что значит донора? – совершенно растерялась Мия.

– Донор – это мужчина, добровольно сдавший свое семя в генетический банк.

Мия ошарашено посмотрела на Мирола. Тот продолжил объяснения:

– Так вот, женщина выбирает материал, и врачи вживляют его. Под четким контролем медиков происходит оплодотворение и рост плода. После рождения дитя поступает в полное распоряжение роженицы. Но поскольку вся жизнь птичьего индивидуума посвящена самому себе, ребенком заниматься в полной мере не хочет никто. Для этого государством предусмотрена целая система воспитательно-образовательных учреждений. Куда можно отдать ребенка с самого рождения и не беспокоиться больше не о чем.

– Неужели кто-то отдает своих детей? – потрясенно спросила Мия.

– Практически все. Это очень удобная система. В любой момент мать может навестить ребенка или забрать домой, никаких препятствий нет. Детьми очень хорошо занимаются, у каждого есть куратор, который максимально ласков и учтив с будущим членом птичьего общества. Государство взращивает образованных и сконцентрированных на себе индивидов, которые как показывает практика, впоследствии оказываются более продуктивными, чем дети из семей.

Девушка слушала и не верила своим ушам. В голове не укладывалось, как можно родить ребенка от случайного донора, а потом отдать в какое-то учреждение на воспитание.

– К такому устройству птицы пришли не сразу. Консерваторы и либералы долго воевали на эту тему. Было проведено множество тестов, и показатели детей без семьи оказались выше. Это стало решающим фактором. Для птичьего общества таланты важнее всего, ведь они идут в копилку каждого члена сообщества. Консерваторы проиграли эту войну. В итоге было принято решение семейный уклад жизни не запрещать, но и не поощрять. Людям птичьего общества государственная программа бессемейности понравилась. Она быстро завоевала авторитет и семьдесят семь процентов населения предпочитают такой уклад жизни, – Мирол прервался и с интересом посмотрел на Мию.

Девушка выглядела растерянной и потрясенной. Услышанное настолько возмутило Мию, что она слегка покраснела. Мужчина улыбнулся и продолжил.

– Среди детей тоже произошел раскол. Бессемейные дети начали дразнить семейных, обзывая щенками. А дети из полноценных семей за глаза называли бессемейных инкубаторскими. Вот так началась история моей дружбы с отцом Вилара. В пять лет, как и положено, родители отдали меня в школу. Где из любящей тепличной обстановки я сразу попал в мир эгоистичной и самовлюбленной молодежи. Воспитанный на таких устаревших ценностях как любовь, забота и дружба, я отчаянно хотел найти хоть одного ребенка понимающего меня. Но среди моих ровесников уже на тот момент не было ни одного семейного мальчика. Втайне от куратора меня дразнили и шпыняли все кому не лень. И вот однажды мне это все надоело. Я принял решение, что больше никогда не приду в школу. Не дожидаясь окончания учебного дня, я сел у ворот школы и стал ждать родителей. Вдруг, в самый разгар уроков ко мне подсел старшеклассник. Он поинтересовался, почему я не на занятиях. Маленький и напуганный я откровенно рассказал ему все, что накипело в моем детском сердце. Старшеклассник слушал внимательно и не перебивал. Когда я закончил он пожал мне руку и представился. Его звали Китон. Оказалось, он тоже был семейным ребенком и пережил все, о чем я ему рассказал. Помню, как долго мы болтали, делились переживаниями, он давал дельные советы. После этого дня у меня появился друг и в школу я шел с радостью. Китон был невероятно одаренным ребенком и уже в те годы отличался мудростью и рассудительностью. Он привел мне ряд исчерпывающих доказательств, что семейный уклад жизни гораздо полезнее для человека, чем сухая прокачка его способностей. Китон уже тогда знал, к чему приведет пренебрежение этим важным аспектом жизни людей. Его отличали не только ум, но еще и большое сердце. Помню, один из самых злобных старшеклассников забрался на один из учебных корпусов. Это было в пересменок кураторов, поэтому поблизости были только школьники. Старшеклассник решил блеснуть перед девушками своими акробатическими способностями и сделать сальто на краю крыши корпуса. Собралась толпа малолетних зевак. Все стояли и смотрели на распоясавшегося хвастуна. Мы с Китоном были вместе, ждали родителей. Как только отец Вилара увидел старшеклассника на крыше, он рванулся к нему. Я не понял, куда он бежит, и остался стоять. Китон показался на той крыше как раз тогда, когда тот дурачок, сделав сальто, оступился и повис на краю крыши, держась одной рукой. Еще бы мгновение и он сорвался бы. Китон подбежал и за руку вытащил горе-акробата. Этот случай наделал много шума, и дошел до самых верхов. Государственные деятели давно заметили нарастающую разобщенность в обществе птиц, но не знали, что корень всего кроется в бессемейном укладе жизни. Благодаря этому случаю в школах ввели новый предмет – «Правила жизни в сообществе». На нем детям объяснялись основы таких понятий как помощь ближнему и взаимовыручка. Конечно, это не помогло. Для того, чтобы человек впитал подобные ценности, нужен родительский пример и годы работы, – Мирол замолчал и задумался.