Текст книги "Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю"

Поздним вечером 21 августа 1926 года в Ленинграде, в районе Чубарова переулка, выходящего на Лиговку, – известную как место фланирования женщин, торгующих собой, – группа молодых рабочих пристали к девушке и изнасиловали ее. В ходе судебного разбирательства обвиняемые в качестве оправдания заявляли, что приняли комсомолку и рабфаковку за проститутку596596
  Лебедев Л., Серов С. Молодежь на суде. М.; Л., 1927. С. 13, 15.


[Закрыть]. Благодаря кампании в прессе и слухам о преступлении быстро узнал весь город. Е.А. Свиньина даже сообщила о преступлении в Чубаровом переулке своим родственникам в Париж. «Что-то покинули нас сверкающие морозы и русские тройки и румяные красавицы… а также добрые молодцы, – писала она в своем письме от 30 декабря 1926 года, – отважные богатыри превратились в чубаровцев, и красным девицам приходится плохо, когда эти современные богатыри идут ратью в сорок человек на одну запоздалую девицу и мнут ее и треплют, как в былое время шли на басурмана, на нечисть вражью…»597597
  Свиньина Е.А. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть] «Чубаровцы» были быстро пойманы, и с каждым днем вокруг уголовного преступления все больше раздувался политический психоз. Помощник губернского прокурора М.Л. Першин прямо заявил в прессе о том, что «состав преступления выходит за пределы статьи 176 УК РСФСР (хулиганство. – Н.Л.) и приближается к бандитизму, ст. 76». Более того, он предложил дополнить статью 176 частью 3, предоставляющей суду право применять высшую меру социальной защиты – расстрел598598
  Ленинградская правда. 1926. 14 сент.


[Закрыть]. Брату одного из обвиняемых Н. Кочергину в ходе судебного разбирательства приписали роль «идеолога чубаровщины», так как он осмелился усомниться в правильности предъявленного «чубаровцам» обвинения. Кочергин совершенно обоснованно предполагал, что их необходимо судить за групповое изнасилование, а отнюдь не за бандитизм. На суде упорно проводилась мысль, что «чубаровские главари» – люди социально чуждые, что они заражены «нэпманской идеологией», а их действия умышленно направлялись против комсомолки599599
  Там же.


[Закрыть]. Суд принял очень жесткое решение – 7 человек были приговорены к смертной казни, хотя пострадавшая осталась жива. Остальные участники преступления получили длительные сроки заключения, которое отбывали на Соловках. Чубаровцы заслуживали наказания, но политической подоплеки в их действиях не было, а была лишь половая распущенность, отягощенная хулиганством.

В комсомольской печати во второй половине 1920-х годов часто поднимались вопросы о недостойном поведении мужчин, склонявших девушек к вступлению в интимные отношения. В студенческой среде в то время обнаружилось немало случаев сексуального притеснения девушек под предлогом борьбы с «мещанскими» представлениями о половой морали. Эти эксцессы в молодежной среде, отчасти спровоцированные и публичными дискуссиями о свободе любви в новом обществе, идеологические структуры маркировали как социальные отклонения. Шумно обсуждалось в молодежной печати явление «петровщины» в рабочей среде. Новый вид социальной девиации получил свое наименование по фамилии учащегося московского ФЗУ, который убил девушку, отказавшуюся удовлетворить потребности его «свободной комсомольской любви»600600
  Московский медицинский журнал. 1929. № 6. С. 30.


[Закрыть]. Известны были также «кореньковщина» и «тюковщина»601601
  Подробнее см.: Сосновский Л. Дело Коренькова // Комсомольский быт: Сб. М.; Л., 1927; Партийная этика; Рожков А.Ю. В кругу сверстников.


[Закрыть]. В Ленинграде факты принуждения к сожительству и изнасилования стали настолько многочисленны, что в 1929 году в город прибыла комиссия ЦК ВКП(б) по расследованию случаев «нетоварищеского отношения к девушкам»602602
  ЦГА ИПД СПб. Ф. К-156. Оп. 1-а. Д. 9. Л. 93–94.


[Закрыть]. Однако далеко не всегда женщины являлись жертвами «секс-террористов». Историк А.Ю. Рожков справедливо отмечает: «Революция раскрепостила сексуальность не только у юношей, но и у девушек, которые были активными инициаторами половых контактов»603603
  Рожков А.Ю. В кругу сверстников. С. 363.


[Закрыть].

Добрачные и внебрачные половые отношения в 1920-е годы были достаточно устойчивой нормой повседневной жизни молодых горожан. И все же повседневность довольно инертна, а интимные отношения и устои семейной жизни менялись не так стремительно, как хотелось части большевистских реформаторов. Кроме того, благодаря плюрализму нэпа теории Коллонтай соседствовали с революционно-аскетическим подходом к вопросам половой морали. Наиболее ярко эта точка зрения была выражена в трудах А.Б. Залкинда. Он стремился подчинить половую жизнь личности строгому классовому контролю. Для этого психоаналитик разработал двенадцать заповедей полового поведения пролетариата, которые преследовали цель ограничить все личное, и прежде всего сексуальное, как мешающее коллективистскому и революционному. Нормализующие суждения Залкинда соответствовали высказываниям Ленина, в беседе с К. Цеткин в 1920 году отмечавшего, что пролетариат как «восходящий класс» не нуждается в «опьянении половой несдержанностью»604604
  Цеткин К. Воспоминания о В.И. Ленине. М., 1955. С. 47, 50.


[Закрыть].

Одна из заповедей гласила: «Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности», а другая утверждала: «Класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешаться в половую жизнь своих членов. Половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая»605605
  Залкинд А.Б. Половой вопрос в условиях советской общественности. М., 1926. С. 56, 59.


[Закрыть].

У Залкинда нашлось немало сторонников. Известный врач Л.М. Василевский в 1924 году писал: «Молодому рабочему не мешают жить мысли (об интимных сторонах жизни. – Н.Л.), они его посещают редко, да и он может справиться с ними усилием воли…»606606
  Василевский Л.М. Проституция и рабочая молодежь. М., 1924. С. 66.


[Закрыть]. Признанный большевистский лидер, создатель общества воинствующих безбожников Е.М. Ярославский, выступая на XXII Ленинградской конференции ВКП(б) в декабре 1925 года, активно проповедовал половое воздержание, которое сводится к «социальной сдержке»607607
  Партийная этика. Документы и материалы. М., 1988. С. 243.


[Закрыть].

Аскетические взгляды на проблему сексуальности выражали и сами молодые люди. Так, в 1925 году комсомольцы Ярославского автомобильного завода приняли решение подходить к вопросам любви только с позиции «укрепления… комсомольской организации»608608
  Полвека труда и строительства. История Ярославского автомобильного завода. Ярославль, 1966. С. 86.


[Закрыть]. Любопытной с точки зрения сосуществования разнообразных норм сексуального поведения является ситуация, возникшая на комсомольском собрании завода «Красный путиловец» в 1926 году. На вопрос, как молодому человеку удовлетворять свои естественные физиологические потребности в новом обществе, представитель одного из ленинградских райкомов ВЛКСМ дал безапелляционный и твердый ответ: «Нельзя себе позволять такие мысли. Эти чувства и времена, бывшие до Октябрьской революции, давно отошли»609609
  ЦГА ИПД СПб. Ф. К-202. Оп. 2. Д. 12. Л. 56.


[Закрыть]. Аскетические нормы межполовых отношений, существовавшие в среде молодежи, также отразил литературный нарратив 1920-х – начала 1930-х годов. В вересаевском романе «Сестры» наряду с «большевистским Казановой» – Марком Чугуновым – фигурирует и рабочий парень Афанасий Ведерников, аскет, во имя идей социализма дошедший до полного физического и нервного истощения. Для него важным в любви является выбор социально значимого полового партнера. Показательна риторика объяснения Ведерникова с Лелькой после бурной интимной сцены:

«И вдруг сказал брезгливо:

– Не нравится мне, как мы с тобою крутим. Ваша какая-то, интеллигентская любовь. Для самоуслаждения. Чтоб только удовольствие друг от друга получать. Я понимаю любовь к девушке по-нашему, по-пролетарскому: чтобы быть хорошими товарищами и без всяких вывертов иметь детей»610610
  Вересаев В.В. Сестры. С. 336.


[Закрыть].

Однако позиция пролетарского аскета не вызывает одобрения автора, так как выглядит неискренней и надуманной.

В целом разноголосица нормализующих суждений по вопросам семейной жизни и взаимоотношений полов не могла не породить определенной сумятицы в поведении обывателей, во всяком случае молодых людей. Оправданием свободных, ни к чему не обязывающих связей явилось и нормативное властное суждение – советское брачно-семейное законодательство, облегчившее и демократизировавшее процедуру развода. Но сами факты расторжения брака в годы военного коммунизма все же не превратились в норму повседневной жизни, если судить по количеству разведенных в составе городского населения.

По данным переписи 1920 года, в Петрограде, например, лица, официально разведенные, составляли всего лишь 0,5 % от всех питерцев, а в 1923-м – 0,9%611611
  Материалы по статистике Петрограда и Петроградской губернии. Вып. V. Пг., 1921. С. 68–69; Материалы по статистике Ленинграда и Ленинградской губернии. Вып. VI. Л., 1926. С. 234–235.


[Закрыть]. Однако с переходом к нэпу число разводов стало стремительно увеличиваться. С 1920 по 1925 год в Ленинграде, например, их количество возросло в четыре раза. В первую очередь правом свободного расторжения брака пользовались молодые люди. Они, по данным 1929 года, составили 17 % от всех разведенных ленинградцев и всего лишь 10 % от состоящих в браке612612
  ГА РФ. Ф. А 374. Оп. 23. Д. 139. Л. 121.


[Закрыть]. Более трети молодоженов не проживали вместе и трех месяцев613613
  Ленинградская правда. 1928. 3 нояб.


[Закрыть]. Упрощенная процедура разводов болезненно отразилась прежде всего на судьбах женщин. В 1928 году Ленинградский институт охраны детства и материнства обработал 500 анкет лиц, подавших документы в органы загс для расторжения брака. Более 70 % разводов совершалось по инициативе мужчины, около 20 % – по требованию родителей, 7,5 % – по обоюдному желанию супругов и лишь около 2 % – по настоянию женщины614614
  Кетлинская В., Слепков Вл. Указ. соч. С. 101.


[Закрыть].

Расторгнуть брак в СССР было не только просто, но и очень дешево. За просроченный паспорт в начале 1930-х годов надо было заплатить штраф 50 рублей, а за развод – всего 6. Это породило практику фиктивных расторжений брака. Женщины «разводились», например, для того, чтобы меньше платить за ребенка в детском саду и школе615615
  Максимова Т.О. На кой черт регистрировать брак // Родина. 2004. № 11. С. 87.


[Закрыть]. И все же, несмотря на определенные издержки советского брачно-семейного законодательства и негативные последствия неверного толкования нормализующих суждений власти, вербализацию проблем сексуальности в публичном пространстве в годы нэпа можно рассматривать как составляющую процесса демократизации городской повседневности.

С утверждением большого стиля в сфере обыденной жизни стали меняться и нормы гендерного порядка. Сначала это происходило на уровне нормализующих суждений не столько властных, сколько идеологических структур. Контрреволюционность и сексуальная активность позиционировались в решения общественных организаций, и прежде всего комсомола, как тесно связанные явления. «Быт неотделим от политики. Моральная чистота комсомольца – надежная гарантия от политического разложения», – гласили призывы, публиковавшиеся в «Комсомольской правде» к празднованию Международного юношеского дня в 1937 году. А комсомольцы ленинградской фабрики «Красное знамя» в это же время совершенно серьезно заявляли: «Враги народа немало поработали над тем, чтобы привить молодежи буржуазные взгляды на вопросы любви и брака и тем самым разложить молодежь политически»616616
  Комсомольская правда. 1937. 19 нояб.


[Закрыть]. В условиях постоянного выявления классовых врагов подобные умозаключения нередко использовались для сведения счетов в коллективах, для раздувания семейных, бытовых конфликтов до уровня политических дел. О разрастании этого явления с тревогой говорил А.В. Косарев, выступая в декабре 1937 года на совещании комсомольских комиссий по вопросам приема и исключения из рядов ВЛКСМ617617
  РГА СПИ. Ф. М-1. Оп. 5. Д. 54. Л. 102.


[Закрыть].

Во второй половине 1938 года, после завершения шумных политических процессов, «Комсомольская правда» развернула дискуссию о моральном облике комсомольца, о чести девушки, о любви в социалистическом обществе. Передовая статья задала тон: «Поведение комсомольца в быту, его отношение к женщине нельзя рассматривать как частное дело. Быт – это политика. Известны случаи, когда троцкистско-бухаринские шпионы и диверсанты умышленно насаждали пьянки и бытовое разложение»618618
  Комсомольская правда. 1938. 4 июля.


[Закрыть]. В редакцию газеты пошел поток писем, в которых читатели требовали активного вмешательства комсомола в личную жизнь своих членов. Комсорг одного из одесских заводов делился опытом на страницах «Комсомолки»: «Мы решили эти вопросы смело вытащить на собрание молодежи»619619
  Комсомольская правда. 1938. 21 нояб.


[Закрыть].

Идеи социалистической благопристойности в рамках политики и повседневности большого стиля становились демонстрируемой поведенческой нормой. Писатель А. Жид так описывал атмосферу публичных мест в СССР: «Толпы молодежи, мужчин, женщин, повсюду выражение серьезного достоинства. Ни малейшего намека на пошлость, глупый смех, вольную шутку, игривость или флирт»620620
  Звезда. 1989. № 8. С. 129.


[Закрыть]. В контексте большого стиля добрачная половая жизнь официально считалась аномалией. О сексе не говорили в публичном пространстве, как это было в 1920-е годы, но его подразумевали и им, конечно же, занимались. Известный немецкий психолог В. Райх писал о ситуации конца 1930-х годов: «Советская идеология гордится “освобождением жизни и людей от эротики”. Но это “освобождение от эротики” представляет собой фантастическую картину. Ввиду отсутствия ясных идей половая жизнь продолжается в болезненных, искаженных и вредных формах»621621
  Райх В. Сексуальная революция. СПб.; М., 1997. С. 271.


[Закрыть]. Показное целомудрие эпохи большого стиля и соответствующая ему официальная моралистическая риторика носили традиционалистский характер. Возврат к патриархальным нормам половой морали в новых социальных условиях стал почвой для развития двоемыслия и двойных поведенческих стандартов. Показателен в этом контексте эпизод из воспоминаний В.А. Пирожковой. Мемуаристка описывает диспут о коммунистической морали, проходивший в Ленинградском университете в 1939 году. Ее возмутило высказывание одного из студентов о том, что он влюблен во всех хорошеньких девушек сразу и не собирается отказываться от удовольствий в личной жизни. Цинизм советского Казановы осудил комсорг курса, чем завоевал симпатии даже антисоветски настроенной Пирожковой. Правда, дискурсивная норма в данном случае не совпадала с практикой. Сам комсорг покинул забеременевшую от него студентку и, опасаясь общественного порицания, спешно уехал из Ленинграда622622
  Пирожкова В.А. Указ. соч. С. 84.


[Закрыть]. Ушли в прошлое и бурные дискуссии 1920-х годов о разнообразных формах брачно-семейных союзов. На иной лад настроились и советские теоретики брачно-семейных отношений. Если в конце 1920-х годов академик С.Я. Вольфсон писал, что «социализм несет с собою отмирание семьи», то в 1937 году он же объявлял моногамную семью базовой ячейкой нового общества, которая будет существовать и при коммунизме623623
  Вольфсон С.Я. Семья и брак в их историческом развитии. М., 1937. С. 233–234.


[Закрыть].

В рамках большого стиля модифицировалась и законодательная база, касавшаяся вопросов приватности. Правовые нормы гендерного порядка в советском обществе стали носить выраженный этакратическиий характер. Это касалось и сексуального поведения. Подавление естественных человеческих чувств идеологией порождало фанатизм почти религиозного характера, находивший выражение в безоговорочной преданности лидеру. Контрреволюционность и сексуальная несдержанность, так же как и разного рода сексуальные перверсии, по мнению идеологических структур, считались тесно связанными.

Советская нормативно-регулирующая практика 1930-х годов отчетливо продемонстрировала и такой своеобразный социальный процесс, как властное приписывание девиантности определенным типам сексуального поведения. В наиболее очевидной форме это выразилось в переходе, согласно постановлению Президиума ЦИК СССР от 7 марта 1934 года, к практикам уголовного преследования гомосексуалов624624
  Уголовный кодекс РСФСР. М., 1946. С. 200.


[Закрыть]. При этом нормы сталинского законодательства практически повторяли патриархально-православные положения дореволюционного российского законодательства, согласно которому преступлением считалось лишь мужеложство. Существование лесбийских сексуальных отношений власти в царской России игнорировали.

В 1920-е годы в советском уголовно-правовом поле вопрос о гомосексуальности не поднимался вообще, что свидетельствовало о либеральном характере норм гендерного порядка в новой России. Современники писали, что «этот шаг советского правительства придал колоссальный импульс сексуально-политическому движению Западной Европы и Америки»625625
  Райх В. Указ. соч. С. 274.


[Закрыть]. Ведь в большинстве западных стран в то время гомосексуализм рассматривался как уголовное преступление. В уголовных кодексах 1922 и 1926 годов отсутствовали статьи, квалифицировавшие любые однополые отношения как некую аномалию. Официально перестало рассматриваться как отклонение и мужеложство, хотя люди, заподозренные в нем, на бытовом уровне и в практике местных органов власти подвергались осуждению и даже преследованию626626
  Подробнее см.: Engelstein L. Soviet Police Toward Male Homosexuality: Its Origins and Historical Roots // Gay Men and the Sexual History of Political Left. London, 1995. P. 155–178.


[Закрыть]. Иными словами, нормативные суждения в 1920-е годы носили более демократический характер, нежели ментальные нормы.

В контексте большого стиля, для которого был характерен этакратический гендерный порядок, изменилось и отношение к однополой любви: от либерального игнорирования гомосексуальной культуры в поле советской повседневности власть перешла к ее правовому преследованию. При этом основной удар был направлен на искоренение фактов интимных отношений между мужчинами, так как они, по мнению П. Бурдье, представляли собой нечто подрывающее привычную иерархию сексуальности с присущей ей агрессией мужского начала627627
  Подробнее см.: Клеш А. Русский гомосексуал (1905–1938 гг.): парадоксы восприятия // Новое литературное обозрение. 2012. № 5 (117). С. 96.


[Закрыть]. Наступление на гомосексуалов начали органы политического контроля. Во второй половине 1933 года в контексте проведения паспортизации городского населения ОГПУ спровоцировало и аресты представителей сексуального меньшинства за «притоносодержательство»628628
  Иванов В.А. Контрреволюционные организации среди гомосексуалистов Ленинграда в начале 1930-х годов и их погром // Новейшая история России. 2013. № 3. С. 126-147.


[Закрыть]. В декабре 1933 года Г.Г. Ягода обратился к И.В. Сталину со следующей запиской: «Ликвидируя за последние годы объединения педерастов в Москве и Ленинграде, ОГПУ установило: 1. Существование салонов и притонов, где устраивались оргии; 2. Педерасты занимались вербовкой и развращением совершенно здоровой молодежи, красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев. Закона, по которому можно было бы преследовать педерастов в уголовном порядке, у нас нет. Полагал бы необходимым издать соответствующий закон об уголовном наказании за педерастию»629629
  Источник. 1993. № 5–6. C. 164.


[Закрыть]. Мужской гомосексуализм стал аномалией, что и было закреплено в статье 154-а УК РСФСР. М. Горький с гордостью писал в статье «Пролетарский гуманизм», впервые опубликованной в советской прессе 23 мая 1934 года: «…в стране, где мужественно и успешно хозяйствует пролетариат, гомосексуализм, развращающий молодежь, признан социально преступным и наказуемым, а в “культурной” стране великих философов, ученых, музыкантов он действует свободно и безнаказанно. Уже сложилась саркастическая поговорка: “Уничтожьте гомосексуалистов – фашизм исчезнет”»630630
  Горький М. Пролетарский гуманизм // Горький М. Полное собрание сочинений. М., 1953. Т. 27. С. 238.


[Закрыть].

Правовая инициатива власти по преследованию гомосексуальных отношений была логически связана с общей тенденцией возвращения в рамках большого стиля к традиционалистской модели сексуального поведения в СССР. Этому, в частности, способствовало и принятие в 1936 году постановления о запрете абортов. Женская сексуальность теперь могла реализовываться только посредством деторождения. На фоне полного пренебрежения к проблеме контрацепции властные структуры получили мощный рычаг управления частной жизнью граждан631631
  Подробнее см. раздел «“Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин”» главы «Советский гендерный уклад: стандарты и отклонения».


[Закрыть]. Однако интимные отношения вне брака продолжали быть не признаваемой властью реальностью. В ход шли индивидуальные стратегии выживания, которые известный историк Е.Ю. Зубкова маркирует как «видимое подчинение предписанной ритуальности и одновременно стремление максимально оградить собственную частную жизнь»632632
  Зубкова Е.Ю. В круге ближнем. Частная жизнь советского человека // Родина. 2008. № 7. С. 132.


[Закрыть].

Внебрачные связи получили распространение и в годы войны, на что власть отреагировала рядом регламентирующих инициатив. Косвенно новые нормы сексуальности зафиксировал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года, наметивший целый ряд мероприятий, направленных на повышение рождаемости в стране. Но одновременно признание правомочным лишь зарегистрированного брака понизило социальный статус длительного совместного, не имевшего юридического оформления проживания мужчины и женщины, а также спровоцировало его оценку как некой аномалии. В советской действительности официально провозглашались нормы целомудрия, которым, по меткому выражению известного российского демографа А.Г. Вишневского, «позавидовала бы и викторианская Англия»633633
  Вишневский А.Г. Указ. соч. С. 148.


[Закрыть].

Немаловажную роль в формировании модели сексуального поведения советских граждан, в первую очередь горожан, сыграло введение раздельного обучения девочек и мальчиков в средней школе. Половая сегрегация детей выглядела вполне органичной в системе нравственных координат большого стиля. Идея разделения школ на мужские и женские обсуждалась на правительственном уровне накануне Великой Отечественной войны. Однако документы, регламентирующие этот процесс, появились лишь в конце 1942 года. В докладной записке «О введении раздельного обучения мальчиков и девочек в неполных средних и средних школах Союза ССР», подготовленной Отделом школ ЦК ВКП(б) и Народным комиссариатом просвещения РСФСР, четко расписывались детали предлагаемой половой сегрегации советских школьников. Особое внимание обращалось на необходимость устранения «не всегда здоровых взаимоотношений, создающихся между мальчиками и девочками при совместном обучении»634634
  Пыжиков А.В. Раздельное обучение в советской школе // Педагогика. 2004. № 5. С. 78.


[Закрыть].

Советское раздельное обучение сказалось на нормах сексуального поведения молодых людей. Ученый и бард А.М. Городницкий писал: «Для нас, питомцев мужской школы, девочки были инопланетянами». Формы своих юношеских сексуальных практик он определял следующим образом: «Перебивались редкими поцелуями»635635
  Городницкий А.М. Васильевский остров. М., 1999. С. 47.


[Закрыть]. Искусственное разделение мальчиков и девочек после совместного пребывания в детских садах, контактов в условиях коммунальных квартир и т.д. усугубляло естественный интерес к особам противоположного пола и придавало ему обостренный характер. И.А. Бродский вспоминал о своем школьном детстве: «Помню, во время урока кто-нибудь проползал под партами через весь класс к столу учительницы с единственной целью – заглянуть к ней под платье и выяснить, какого сегодня цвета на ней трико. По завершении экспедиции он драматическим шепотом возвещал классу: “Сиреневые”»636636
  Бродский И.А. Меньше единицы / Пер. В. Голышева // Бродский И.А. Меньше единицы: Избранные эссе. М., 1999. С. 22.


[Закрыть]. Одновременно система обучения, при которой в женских школах точные науки преподавались на более низком уровне, порождала у молодых людей пренебрежительно-потребительское отношение к представительницам слабого пола. Поэт-шестидесятник А.Г. Найман писал о своей школьной жизни: «Действительность – вся, а не только школьная – оказывалась мужской. Женский пол был исключительно функционален… они (женщины. – Н.Л.) выглядели скорее частью пейзажа, как окна домов, или трамваи, или кустарник в сквере. Людьми, публикой, той жизнью вокруг, которая всем видна без специального вглядывания, были мужчины»637637
  Найман А.Г. Славный конец бесславных поколений. М., 1999. С. 42.


[Закрыть].

Известный педагог В.Г. Бейлинсон, учительствовавший в условиях половой сегрегации советских школьников, отмечал позднее:

«Раздельное обучение противоестественно. Не могут целые поколения взращиваться в искусственной среде. Это обнаружили передовые люди, честные журналисты и писатели еще в дореволюционное время. Но тогда в России этот губительный порок официальной образовательной системы имел несколько сильных компенсаторов. Прежде всего, многодетные семьи и традиции активного общения с родственниками. В 1943 г., когда Сталин ввел раздельное обучение, этих компенсаторов уже не было. В стране 80 % неполных семей, в которых тянут одного ребенка или двух вдовы, матери-одиночки, бабушки, а то и тетки. <…> …изменился и педагогический состав школ. Нормой стало – в мужских школах учителя и администраторы мужчины, в женских – женщины…

Так возникли школы-уроды. В мужских школах господствовал культ физической силы, со всеми его повадками и скотскими нравами. А в женских – лицемерие, групповщина и склочничество с болезненно повышенной сексуальной озабоченностью и среди учителей»638638
  Бейлинсон В.Г. Советское время в людях. М., 2008. С. 463–464.


[Закрыть].

В конце 1940-х годов на фоне искаженных практик сексуального поведения молодежи и роста хулиганских проявлений, как и в 1920-х годах, увеличилось количество групповых изнасилований. В Ленинграде, например, в органы милиции с января по март 1949 года поступило 9 заявлений о посягательстве на женщин, с апреля по июнь – 12, а с июля по сентябрь – 13. В 1953 году количество половых преступлений увеличилось на 22,4 % в сравнении с 1952 годом. Каждое пятое изнасилование совершалось лицами, не достигшими 18 лет, часто хулиганскими шайками639639
  Говоров И.В. Преступность и борьба с ней в послевоенном Ленинграде (1945–1955): опыт исторического анализа. СПб., 2004. С. 56–57.


[Закрыть].

Стремясь к установлению в контексте большого стиля отличных от раннебольшевистских норм частной жизни, сталинское руководство со второй половины 1930-х годов решило бороться и с сумбуром в брачно-семейном законодательстве. Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 года «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и некоторых изменениях в законодательстве о браке и семье» коснулось процедуры разводов. Для их осуществления требовался уже вызов в загс обоих разводящихся, чего не делали в конце 1920-х – начале 1930-х годов. В паспортах ставилась отметка о разводе. Людей, слишком часто расторгающих семейные узы, власти решили дисциплинировать и рублем. За первый развод необходимо было заплатить 50 рублей, за второй – 150, а за третий – уже 300. «До сих пор брак у нас расторгался крайне легко, – утверждал в 1936 году помощник генерального прокурора СССР по судебно-бытовому сектору А.А. Сольц, – …теперь настала пора затруднить развод»640640
  Цит. по: Максимова Т.О. Указ. соч. С. 87.


[Закрыть].

Однако наиболее ярко черты большого стиля, подразумевающего существование мифа о «большой семье» как в рамках многонационального государства, так в масштабе мини-ячейки общества, проявились в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года. Он довершил превращение развода в полностью публичную процедуру. В документе, в частности, указывалось: «23. Установить, что развод проводится публично через суд. По просьбе супругов дело о разводе может в необходимых случаях слушаться в закрытом судебном заседании; 24. Для возбуждения судебного производства о расторжении брака установить обязательное соблюдение следующих требований: …а) подача в народный суд заявления о желании расторгнуть брак с указанием мотивов развода, а также фамилии, имени, отчества, года рождения и местожительства другого супруга; при подаче заявления о расторжении брака взыскивается 100 рублей; б) вызов в суд супруга для ознакомления его с заявлением о разводе, поданным другим супругом, и для предварительного выяснения мотивов развода, а также для установления свидетелей, подлежащих вызову на судебное разбирательство; в) публикация в местной газете объявления о возбуждении судебного производства о разводе…»641641
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. № 37. Ст. 24а.


[Закрыть] Подоплекой этих мер было, по мнению крупнейшего советского исследователя проблем семьи А.Г. Харчева, желание «затруднить развод и воспитать у людей более серьезное отношение к самому акту заключения брака»642642
  Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М., 1964. С. 168.


[Закрыть]. Количественные данные о расторжении браков в стране не могли не удовлетворить власть. Так, если в 1940 году статистические органы зафиксировали 205 000 разводов, то в 1945 – всего 6500643643
  Советская жизнь. 1945–1953. С. 697.


[Закрыть]. Указ 1944 года, безусловно сужавший сферу приватности, создавал реальные механизмы контроля над частной жизнью в целом и косвенно регулировал нормы сексуальной морали, маркируя как социальные аномалии не только распад семьи, но и внебрачные интимные связи. Однако динамика развития бракоразводной ситуации в стране за десятилетний период свидетельствовала о том, что нормативные суждения сталинского руководства не в силах сдержать общемировые процессы ослабления внутрисемейных связей и стремления к относительной свободе интимных отношений. В 1954 году в стране, несмотря на ужесточение брачно-семейного законодательства, было зафиксировано уже почти 115 000 разводов644644
  Там же.


[Закрыть], существование которых явно не вписывалось в стандарты гендерного порядка эпохи большого стиля.