Текст книги "Чтение мыслей. Теория и практика"

Впоследствии сторонники Месмера заявили, что для доказательства самого факта животно-магнетического магнетизма надо разработать специальный метод. Для XIX в. эта задача являлась неразрешимой. Только во второй половине XX в., когда было накоплено достаточно материала, проверенного научными экспериментами, парапсихологи подтвердили правоту Месмера в том плане, что человек может оказывать воздействие на расстоянии на подобных себе существ, а также на животных и растения. Относительно физической стороны дела стоит отметить, что есть много неясного.

Приговор месмеризму на 100 лет затормозил развитие магнитотерапии. Но учение о животном магнетизме продолжало существовать благодаря тому, что всеобщее увлечение этим явлением продолжалось, придя на смену интересу к «животному электричеству», о чем писал Л. Черток:

«Публика интересовалась экспериментами Месмера по мотивам другого порядка. Конец XVIII в. во Франции совпал с появлением романтической чувствительности, в которой сентиментальные потребности, долго сдерживаемые рационалистическими императивами, требовали полного удовлетворения». Кроме того, воззрения Месмера развивались в работах его учеников и последователей. В частности, самым преданным был М. Пюисегюр (1751–1825). Он считал электричество особым видом энергии, а магнетизм – формой электричества. По Пюисегюру, нас окружает постоянно движущийся мировой флюид, но мы в состоянии воспринять только один вид его движения – электричество. Оно, пройдя сквозь наш организм, преобразуется в животный магнетизм и может быть направлено в любое место. Магнетизм он рассматривал как циркуляцию эфира, движение которого проявляется различными способами. О нервах Пюисегюр говорил, что это каналы, воспринимающие и передающие это движение. Магнетизировать в состоянии не всякий человек, так как для этого требуются способности особого рода.

Пюисегюр много сделал в области гипнологии, открыл возможность погружать больных в состояние гипноза, налаживать словесный контакт с ними, давать им гипнотические и постгипнотические установки.

Другой последователь Месмера, Дюпоте (1796–1881), издал 2 книги и написал большое количество журнальных статей. Он признавал и материальную, и духовную составляющие магнетического действия. Первую Дюпоте считал флюидом, который излучает непосредственно организм, вторую относил к влиянию высшего порядка, соотносил с сомнамбулизмом или ясновидением. Он утверждал, что человек, обладающий избытком духовной энергии, может отдавать ее тому, кто наделен ею в меньшей степени, что электричество, магнетизм и гальванизм представляют собой различные модификации одного явления и что животный магнетизм – это «сложное электричество».

Животный магнетизм, по Дюпоте, излучается волнообразно под воздействием волевого импульса. По сравнению со световым флюидом, магнетический отличается большим проникающим действием, а его центром является головной мозг.

Своими опытами Дюпоте доказал непричастность подражания или внушения к эффекту магнетизации. Он магнетизировал животных, детей, стариков, больных, здоровых и иных и всегда получал одну и ту же реакцию – побледнение или покраснение лица, изменение ритма дыхания, конвульсии, дрожь, т. е. симптомы, которые сопровождают гипнотическое состояние. Но Дюпоте не знал о явлении, которое в дальнейшем Г. Ф. Плеханов назвал феноменом умного Ганса.

Последователем Месмера был внук известного баснописца Ш. Лафонтен (1803–1892), который не сомневался в том, что магнетический флюид на самом деле излучается и может изменяться под воздействием человеческого организма. Вслед за Дюпоте Лафонтен описывал физические ощущения тех, кого подвергал магнетизации (щекотание в больших пальцах, потение и пр.).

Лафонтен считал, что магнетические флюиды руководят всеми жизненными актами, в том числе каким-то образом связаны со взаимоотношением полов и воспроизведением потомства. Лафонтен оставил немало трудов, среди них «Искусство магнетизера», «Мемуары магнетизера».

Необходимо сказать, что в течение длительного времени учение о животном магнетизме и то, что впоследствии получило наименование учения о гипнозе и внушении, развивались параллельно. Каждое со своей точки зрения старалось объяснить одни и те же факты. Еще Парацельс высказывался по поводу психологической составляющей магнетического влияния и считал, что его успех зависит от воображения больного и степени его доверия непосредственно к методу лечения. Значение психологического фактора признавали и сторонники животно-магнетического флюида. В этом же были убеждены и ученики Месмера с той только оговоркой, что подражание, воображение, внимание и воля пациента важны, но они только способствуют процессу магнетизации, а не определяют ее успех. Противники полагали, что магнетическое воздействие – это и есть результат влияния психологических факторов. По их словам, «воображение без магнетизма вызывает конвульсии. Магнетизм без воображения не вызывает ничего».

Решительное отделение гипнотизма от магнетизма произошло в 1843 г., когда была издана книга Дж. Брэда «Нейрогипнология, или Трактат о нервном сне, рассматриваемом в его отношении к животному магнетизму». Поскольку Брэд категорически не признавал концепцию флюида, феномены животно-магнетического типа он назвал гипнозом (в переводе с греч. – «сон»). Брэд разработал и теорию гипноза, в соответствии с которой человек погружался в гипнотическое состояние посредством фиксации взгляда. Чуть позже Брэд включил в арсенал гипнолога и словесное внушение. Он явился первым хирургом, который провел операцию, погрузив пациента для обезболивания в гипнотический сон. Надо признать, что идеи Брэда не были восприняты его современниками. Л. Л. Васильев писал по этому поводу:

«Усыпление и лечение словом казались им не меньшим чудом, чем усыпление и лечение флюидом магнетизера. Словесные внушения Брэда будили в памяти его ученых коллег представления о магических заклинаниях старых времен».

Последователями Месмера выступали не только теоретики, появилось огромное количество практиков, которые буквально захватили Европу, Россию и Америку. С появлением учения о гипнозе эта армия пополнилась и гипнотизерами. Но во второй половине XIX в. интерес к этому направлению несколько ослабел, поскольку на вершину популярности взошел спиритизм, появившийся в Америке в 1848 г., и все стали вертеть блюдца и вызывать духов.

Количество сторонников концепции флюида несколько сократилось, хотя по-прежнему было немало тех, кто развивал ее.

Франция, родина учения о животном магнетизме, узнала о гипнотическом сне только в 1884 г., когда труд Брэда был переведен на французский язык.

А. Льебо (1823–1904) независимо от Брэда установил, что словесное внушение способно вызывать магнетические явления, за что и пострадал: его изгнали из Нансийского медицинского общества, а изданную книгу купил только один человек.

С 1866 г. Льебо практиковал гипнотическое внушение в лечебных целях. В 1883 г. он написал «Очерк о зоомагнетизме», в котором признал, что возможно нервное воздействие одного индивидуума на другого с помощью зоомагнетизма (то же самое, что и животный магнетизм), чем исправил свое пошатнувшееся было положение в научных кругах.

В 1885 г. российский ученый А. Шилтов заявил следующее:

«Лучистая сила одного человека действует на нервные центры другого таким образом, что заставляет испытываемого субъекта против его воли двигаться, чувствовать те или другие желания экспериментатора, писать требуемые цифры или буквы, произносить то или иное слово».

В 1888 г. А. Я. Данилевский предложил теорию биогенного эфира – ее можно назвать «флюидически ориентированной» – и писал:

«В живой протоплазме существует и действует еще „нечто“, натура которого лежит пока вне границ нашего понимания. Это „нечто“ придает жизненным явлениям самой элементарной протоплазмы признаки, сближающие натуру этого „нечто“, с одной стороны, с натурой психического продукта, с другой – с натурой космического эфирного вещества».

Немало ученых констатировало факт обострения всех чувств у человека, погруженного в состояние магнетического или гипнотического сна. Даже сам Месмер встречал больного, который, будучи погруженным в это состояние, точно указал, где находится пропавшая собака, которую нашли и вернули владельцу. По этому поводу Месмер писал, что «иногда посредством своих внутренних ощущений сомнамбул может точно видеть прошлое и будущее».

Аномальные гипнотические явления, которые нередко фиксировались в XIX в., составили 4 тома, изданных в 1974–1968 гг. Все подобные явления можно классифицировать по 4 группам:

1) замещение одних чувств другими («видение» без глаз, «чтение» кончиками пальцев);

2) общность ощущений (у гипнотизера и гипнотизируемого);

3) мысленное внушение;

4) феномен «выхода из тела» (по-другому его называли «бродячее ясновидение»).

В начале XX в. были осуществлены эксперименты магнетического толка, но результаты, полученные в итоге, противоречили животно-магнетической концепции Месмера. С этого времени начался новый период в развитии парапсихологии, который называется неомесмеризмом.

Отличительная особенность данного учения состоит в том, что на этом этапе ставились многочисленные эксперименты, хотя следует признать, что и сторонники концепции животно-магнетического флюида не отказывались от опытов. Но новое время заставило и их искать иные формы и методы исследования.

Первой работой, которую можно включить в рамки неомесмеризма, стала статья шведского гипнолога С. Альрутца «Проблемы гипнотизма» (1921 г.). Ученый занимался изучением роли среды при дистантном воздействии магнетических пассов на явление нервно-мышечной перевозбудимости (так называемого феномена Шарко). Эксперимент состоял в том, что при нажатии пальцем на тот или иной участок кожи погруженного в гипнотический сон испытуемого, где залегает нерв, мышца, им иннервируемая, испытывала стойкое сокращение. Феномен имел место и в том случае, когда ни гипнотизер, ни испытуемый понятия не имели об этом явлении, нерве и мышце. Он носит чисто рефлекторный характер, но не обнаруживается в состоянии бодрствования. Более того, было установлено, что сокращение происходит и тогда, когда палец не касается кожи испытуемого. Потом осуществляли воздействие, разделив испытуемого и гипнотизера экранами, изготовленными из различных материалов. Альрутц констатировал, что «существует некое излучение нервов человеческого тела. Оно при некоторых условиях может воздействовать на других людей соответствующего типа. Одни вещества прозрачны для него, другие же его более или менее поглощают. Далее оно может отразиться от стеклянной или металлической поверхности и проводиться сквозь стержень, изогнутый под прямым углом или закрученный тем или иным способом. Некоторые свойства этого излучения не позволяют рассматривать его только как некоторую форму энергетического излучения, то есть как колебания какой-то среды». И далее: «При помощи одного внушения мы можем, как это хорошо известно, гипнотизировать, но, быть может, нервное излучение или телепатический импульс представляют собой необходимый дополнительный фактор в первое время».

В 1962 г. Л. Л. Васильев в работе «Экспериментальные исследования мысленного внушения» представил положительные результаты исследований феномена Шарко, который вызывался с расстояния в несколько сантиметров, когда к тому или иному участку тела подносили вытянутые сложенные вместе пальцы. А на расстоянии до метра достаточно было только мысленного внушения. При этом наблюдались явления отталкивания или притяжения руки экспериментатора к голени испытуемого.

В 1932 г. в Базеле вышел труд Э. К. Мюллера «Объективное электрическое доказательство существования "эманации" живого человеческого тела и ее видимые проявления». В нем говорилось, что если человек излучает эманацию, то способен чувствовать другого человека на расстоянии, причем природа эманации не является электрической, так как может переноситься на дерево, воск и пр.

К этому времени в Москве и Ленинграде шли серьезные исследования феномена мысленного внушения. Перед учеными стояла задача – выявить его природу. В частности, этим занималась лаборатория биофизики под руководством П. П. Лазарева. В исследовании принимал участие физик и радиоинженер С. Я. Турлыгин, который в 1939 г. на основе своего труда «Излучение электромагнитных волн организмом человека» (не опубликован) сделал доклад «Об излучении нервной системы человека». Профессор писал, что «приходится признать, что действительно существует некий физический агент, устанавливающий взаимодействие двух организмов между собой… Чисто оптическая картина действия экранов, отражения этого агента от зеркал и дифракционные явления заставляют думать, что этим агентом является электромагнитное излучение, одна из волн которого лежит в области 1,8–2,1 мм». Проанализировав и обобщив опыт своих предшественников, Турлыгин констатировал, что есть ряд фактов, которые не дают достаточно полно и всесторонне объяснить механизм развития гипнотического состояния только психологическими и физиологическими причинами: «Иногда сочетать целый ряд противоречивых данных возможно лишь допущением наличности какого-то дополнительного (внешнего) агента». Не вдаваясь в подробности, скажем, к каким выводам пришли ученые. Турлыгин писал:

«С точки зрения физики самым существенным является тот факт, что поведение объекта (испытуемого) – продолжительность экспозиции – дает четкую оптическую картину, которую можно объяснить только наличием лучистой энергии – луча. <…>Указанные опыты не оставляют сомнения в наличии излучения, исходящего от организма человека. Конечно, это излучение может меняться в некотором диапазоне, при переходе от одного индивидуума к другому, оно с разной силой будет действовать на каждого подвергающегося излучению. Точно так же у каждого индивидуума может меняться с течением времени интенсивность его излучения. По-видимому, некоторые лица могут менять интенсивность своего излучения по собственной воле».

К сожалению, опыты Турлыгина до сих пор никем не воспроизводились. Именно на этом заканчивается еще один этап в развитии концепции Месмера – неомесмеризм.

Необходимо подчеркнуть, что главная особенность изысканий Месмера и его предшественников состояла в том, что они переносили модели, которые объясняли физическую сторону «действия на расстоянии», на объяснение механизма взаимного влияния живых существ, дистанцированных и находящихся в условиях, делающих невозможной связь посредством органов чувств и технических средств.

Когда пытались объяснить различные виды дистантного воздействия (флюидическое, магнетическое, гипнотическое и др.), идея имеющегося посредника (носителя, агента и пр.), который обеспечивает взаимное влияние живых существ, подспудно присутствовала. Физическое действие непременно предполагало наличие носителя, осуществляющего дистантное влияние. Это привело к тому, что вероятному носителю дистантных внечувственных взаимодействий между живыми существами присваивали либо физические, либо психические признаки. Это только лишний раз подтверждает, что начиная с прошлого тысячелетия прослеживается тенденция давать умозаключения о носителе предполагаемого «внемозгового субстрата психики», основываясь на сравнения и аналогии с физической природой носителя, использующегося в технических средствах связи, которые имелись в тот или иной период времени.

Например, практически с начала 1850-х гг., когда была достаточно развита система проводных коммуникаций, сложились условия, которые в конце концов привели к появлению электромагнитной теории о природе явления, традиционно называемого телепатией, мысленным внушением, передачей мысли на расстояния и др. Ее истоки следует искать на пересечении животного магнетизма, спиритизма, теории и техники связи.

В 1867 г. А. Уоллес в одно время с Ч. Дарвином высказал мысль о происхождении видов в процессе естественного отбора и написал книгу «Сверхъестественное с точки зрения науки», в которой четко сформулировал положение о том, что «вопрос о так называемом сверхъестественном, развивающийся из явлений животного магнетизма, ясновидения и современного спиритизма, есть достояние опытной науки».

Тогда в Лондоне было создано Общество психических исследований, которое существует по сей день и занимается изучением природы парапсихологических явлений. Членами его в разное время были корифеи мировой науки, внесшие свой вклад в разработку электромагнитной гипотезы телепатии: Г. Герц, А. М. Бутлеров, Ш. Рише, М. Кюри и др.

Термин «телепатия» Э. Герней, Ф. Майерс и Ф. Подмор использовали в книге «Прижизненные призраки и другие телепатические явления» (1886 г.).

Постепенно словарь телепатических терминов расширился, особенно в 1880-е гг., когда бурно развивалась телеграфная и телефонная связь. Отсюда термины «телестезия», «телегнозия» («чувствование и узнавание на расстоянии» соответственно), потом «индуктор», «интерцеребральная (межмозговая) индукция», «мозговое радио», «биологическая радиосвязь» и др.

Практически до 1887–1888-х гг., когда Г. Герц доказал теорию К. Максвелла о единой природе световых и электромагнитных явлений, чаще всего оперировали понятиями электромагнитной и электростатической индукции. Поэтому понятно, что первой гипотезой о происхождении телепатии была электроиндукционная, которую сформулировал и первым выдвинул А. М. Бутлеров в 1875 г. Он писал:

«Что влияние сил, проявляющихся в материи, может иметь место на расстоянии – это всеми признано: тяготение, действие магнитов, взаимное влияние токов, действие токов на магниты и на железо и пр., и пр. – все это однозначно установленные факты. В чем же затруднение, если дело идет о том, чтобы допустить влияние сил, присущих одному организму, на действие сил в другом организме, если оба поставлены в известные, определенные отношения один к другому? Почему же нервные токи не могут взаимодействовать, подобно тому как взаимодействуют электрические токи в проводника… Почему же не действовать на расстоянии и воле <…> Изменение в состоянии одного организма, конечно, может вызвать определенные изменения в другом организме».

В 1887 г. А. Форель, швейцарский гипнолог и психиатр, высказал похожую, но физиологически ориентированную гипотезу о том, что «по аналогии с индукцией электрического тока раздражение может проводиться от одного нейрона к другому и без наличности континуитете (протяженности) нервного вещества». В этом же году Ю. Охорович обосновал электроиндукционную концепцию мысленного внушения в работе с одноименным названием, которая была издана во Франции в 1887 г. с предисловием Ш. Рише. Последний много сделал в деле исследования парапсихологических феноменов. В первую очередь Охорович дал определение передаче мысли на расстояние, под которой он понимал явление, когда «состояние мозга А воспроизводится мозгом Б без содействия наводящих зрительных, слуховых, обонятельных и осязательных знаков». Но его теория не получила широкого распространения, так как объясняла явление, имеющее место на относительно небольшой дистанции. Сказалось и то, что эксперименты Герца уже заложили основу электромагнитной теории телепатии. Тем не менее электроиндукционной гипотезе передачи мысли на расстоянии посвящена книга М. Т. Геращенко; в 1928 г. А. Л. Леонтович написал статью «Нейрон как аппарат переменного тока», в которой говорил о передаче «нервного возбуждения с нейрона на нейрон электрическим путем и в основном индуктивно». В 1948 г. его ученик Б. В. Краюхин в статье «Возможна ли электроиндукция в тканях живого организма?» обсуждал эту тему в свете результатов исследований С. Я. Турлыгина и Т. В. Гурштейна. Но окончательного вывода не последовало, и решение было отложено до лучших времен. Будущее и показало, что возбуждение с нейрона на нейрон передается химически.

В 1892 г. электромагнитная гипотеза мысленного внушения была одновременно, но независимо друг от друга высказана Э. Хоустоном, Э. Томсоном и У. Круксом. Именно последний из них в статье «Некоторые возможности применения электричества» представил ряд предположений относительно свойств беспроводной связи, которые все впоследствии подтвердились, кроме одного, что «в некоторых частях человеческого мозга, быть может, скрывается орган, который способен передавать и принимать другие электрические лучи с длинами волн, еще не определенными посредством инструментов. Эти лучи могли бы передавать мысль от мозга одного человека к другому. Таким путем можно было бы объяснить обнаруженные случаи передачи мыслей и многие примеры совпадений». Крукс первым в истории электромагнитной гипотезы телепатии указал возможную частоту колебаний гипотетического мозгового излучения. Она представлялась ему огромной – примерно 1018 колебаний в секунду. Крукс писал, что излучения с такой частотой «проникают через наиболее плотные среды, не уменьшаясь, так сказать, в своей интенсивности, и проходят их со скоростью света почти без преломления и отражения».

В начале XX в. электромагнитная гипотеза нашла немало сторонников. Среди них – Г. Фулье, сравнивший процесс телепатии с радио; Н. Павлов, преподаватель физики, который прочел лекцию «Лучистая беспроволочная передача мысли» и отводил в ней «психическим лучам» место в диапазоне между «электрическими лучами Герца» и тепловыми излучениями.

В 1914 г. английский физик У. Баррет усомнился в допустимости аналогии между телепатией и беспроволочным телеграфом, хотя признал, что изобретение последнего многое прояснило в характере телепатии и немало сделало для ее признания. Однако, по его мнению, явления телепатии вступают в противоречие с законом обратных квадратов, по которому «интенсивность радиоизлучения уменьшается пропорционально квадрату расстояния от его источника». Энергия излучения мозга довольно мала для преодоления значительных расстояний, но при этом в действительности такие факты есть.

В 1920 г. теоретическое обоснование электромагнитной концепции телепатии дали В. М. Бехтерев и П. П. Лазарев. Последний предположил, что механизм передачи мысленного внушения состоит в следующем: «приходящая от деятельности центра одного человека электромагнитная волна вызывает в центре другого импульс, являющийся началом периодической реакции в центрах и создающий возбуждение». Приняв за основной ритм колебаний электропотенциала мозга 10–50 Гц и скорость распространения электромагнитных волн 300 000 км/с, Лазарев вычислил длину волны гипотетического излучения мозга в 6000–30 000 км.

Другую точку зрения высказал Бехтерев, который писал, что при мысленном внушении «мы имеем дело с проявлением электромагнитной энергии и, более всего вероятно, с лучами Герца», т. е. высокочастотными колебаниями.

В дело непосредственной регистрации мозговых излучений внес свою лепту невролог и психиатр Ф. Кацамалли, который писал, что «человеческий мозг, находящийся в состоянии интенсивной психосенсорной активности, излучает электромагнитную энергию». Своему открытию он дал название психоцереброрадиантного (психомозгоизлучающего) рефлекса. Кацамалли писал, что ему удалось зарегистрировать «апериодические затухающие радиоволны» длиной 0,7–100 м, которые мозг излучает в окружающую среду.

Когда исследования Кацамалли были опубликованы, Л. Л. Васильев пытался повторить его эксперименты, но положительного результата получено не было.

В русле аналогий нервной системы с радиотехническими устройствами Б. Б. Кажинский обратился к ранним работам А. В. Леонтовича и натолкнулся на суждение о том, что «соприкасающиеся части нейронов представляют собой как бы обкладки конденсатора». Это привело Кажинского к мысли о «возможности существования в живом организме биологического колебательного контура, в котором возбуждаются биологические электромагнитные колебания, сопровождающиеся излучением электромагнитных волн биологического происхождения». В период 1922–1926 гг. Кажинский проводил эксперименты, о результатах которых написал в книге «Биологическая радиосвязь».

Примерно такого же рода опыты ставились в 1932–1937 гг. Л. Л. Васильевым. Они были обобщены в его книгах «Экспериментальные исследования мысленного внушения» и «Внушение на расстоянии».

В попытке установить физический носитель излучения экспериментаторы получили неожиданные для себя результаты. В частности, «ни экранирование, ни расстояние не ухудшали телепатическую передачу во всех случаях, когда она отчетливо проявлялась без экранирования или на малом расстоянии». По прошествии десятилетий на Западе исследования К. Яха и Д. Дина представили ту же закономерность.

Изучением влияния расстояния на качество телепатической передачи активно занимались зарубежные ученые в 1950–1970-х гг.

Некоторые специалисты придерживались мнения о том, что не все возможности электромагнитной гипотезы исчерпаны. Из иностранных специалистов можно назвать С. Манчарского, из отечественных – В. П. Перова и И. М. Когана, которые в 1960–1970-х гг. продолжили свои исследования в этом направлении.

Подводя итог, скажем, что реальность излучения мозгом человека электромагнитных волн, передаваемых на дальние расстояния, установить не удалось, хотя в большинстве случаев телепатической связи было отмечено, что ее качество и эффективность не зависят ни от дистанции, ни от экранирования. Тем не менее этот вывод преждевременный, поскольку нередко ученые высказывают сомнения по поводу чистоты экспериментов.

Предпринимались и другие попытки установить, что является носителем телепатического сигнала, тем более что он характеризуется такими признаками, как колоссальная проникающая способность, слабое взаимодействие с веществом, способность преодолевать огромные расстояния и практически полная невозможность зарегистрировать его с помощью приборов. Исследователи говорят «о нейтринных, гравитационных и спинторсионных взаимодействиях, нетрадиционных магнитных полях, взаимодействии, основанном на глюонной связи. Особняком стоит феномен квантовой нелояльности». Кроме того, предпринимаются попытки найти другие способы объяснения телепатии, в частности психологические, психофизические. В основе последних лежит буквальное понимание понятия «психическая энергия», вследствие чего эти теории получили название психоэнергетических. Их, в частности, из отечественных представителей исследовали А. Н. Радищев, Н. Я. Грот, В. Н. Пушкин, Е. В. Ушакова, из зарубежных – Г. Бергер, У. Макдуглл, Дж. Б. Райн.

Таким образом, в истории парапсихологии четко прослеживаются 2 периода – донаучный и научный. Первый ассоциируется с эпохой месмеризма, начало второго связано со спиритизмом, созданием Общества психических исследований, по аналогии с которым сформировались такие же структуры в других странах мира, в первую очередь в США, Франции, Германии и Польше, где поисками в этой области придавали большое значение.

Известные в настоящее время правила ведения и критерии парапсихологического эксперимента закреплялись с большим трудом. Месмеристы в числе первых восприняли критику в свой адрес и активно ставили опыты по магнетизации всего, начиная людьми и заканчивая растениями. Только во второй половине XIX в. экспериментаторы стали понимать, что не все каналы воздействия на испытуемого известны и что опыты должны проходить в корректных условиях.

В 1860 г. французский исследователь А. Морин высказал мысль о том, что есть факторы, которые могут «создать иллюзию передачи мысли по магнетическому каналу связи, в то время как в действительности передача идет за счет едва уловимых невольных подсказок со стороны магнетизера». Свою точку зрения Морин представил в книге «Магнетизм и оккультные науки». Здесь же он утверждал, что «мысли, как таковые, непосредственно не передаются, они могут передаваться только опосредованно, за счет внешних проявлений, например в жестах, мимике, дыхании магнетизера».

Эти истины, которые теперь мы считаем прописными, в те времена усваивались и приживались с большим трудом. В частности, эксперименты могли проводиться в помещении, в котором одновременно находились и индуктор, и перцепиент, в условиях отличной видимости и слышимости.

Но уже Ю. Охорович умел различать действительную и мнимую передачу мысли. Действительной он признавал ту, при которой мозг Б в отсутствие наводящих знаков (зрительных, слуховых и пр.) воспроизводил состояние мозга А. Все, что не соответствовало этому положению, признавалось мнимой передачей мысли.

Еще один фактор, посредством которого возникала иллюзия передачи мысли, обнаружил Ш. Рише, о чем он сообщил в статье «Мысленное внушение и подсчет вероятностей». В ней описывались положительные результаты экспериментов по мысленному внушению испытуемым масти игральных карт. Если внушающий не присутствовал при опыте, результат не отличался от случайного, по поводу чего Рише писал:

«Если масть карт называть наудачу и каждый раз можно смотреть, угадал ты или нет, то начинает влиять уже не одна только случайность».

Это означает вероятностное обучение, осуществляемое, когда испытуемому постоянно говорят о результате, показывают угаданную карту и пр. С этим связаны и условия, которые Рише советует соблюдать. В частности, после каждой передачи колоду перетасовывать, не показать перцепиенту внушаемую карту, агенту не позволять себе ни слова, ни жеста и пр.

1882–1930 гг. иностранные парапсихологи называют героическими. Именно в тот период энтузиасты исследовали различные пси-явления, в том числе ясновидение, телекинез и др. Они старались очень придирчиво оценивать полученные результаты, но, несмотря на это, последние не признавались мировым научным сообществом. Преодолеть такое положение смог только Дж. Б. Райн, потративший на это 30 лет. Данный период в истории парапсихологии (1930–1960-е гг.) именуют эпохой Райна. Он стремился к тому, чтобы ввести в парапсихологию формальный язык науки, чтобы проводить исследования с применением математического аппарата, однозначных понятий. Но такой подход, не лишенный неких подводных камней, постепенно привел к тому, что многие парапсихологи отказались от данной концепции исследований, правда не сразу. А пока новый этап в истории парапсихологии ассоциировался с именами У. Макдугалла, Дж. и Л. Райн.

Дж. Райн внес большой вклад в исследование телепатии, психокинеза, ввел в практику использование количественных и статистических методов изучения феноменов.

1960-е гг. стали периодом пересмотра подхода к пси-исследованиям, в процессе которого произошел перенос усилий с количественных методов изучения феноменов на качественные. То есть наметился возврат к экспериментальной парапсихологии, когда испытуемые получили свободу выбора непосредственно самого процесса эксперимента. Требования к чистоте и строгости опытов соблюдались. Они проходили успешно, но в связи с возможностью субъективизма в оценках нередко подвергались критике.