Текст книги "Сказки, которые живут в Ярославле"

Наталья Обнорская
Сказки, которые живут в Ярославле

Дорогие читатели!

Приглашаем вас в мир детской книги – яркий, трогательный, неповторимый… Идея создания книжной серии «Дитятко» родилась в издательстве «Цитата Плюс», которое специализируется на выпуске литературы для детей и юношества.

Читайте, узнавайте много интересного о малой родине и, конечно, делитесь своими знаниями с родителями и друзьями! Приятного путешествия по страницам нашей книги!

Любовь к истории своей Родины… Именно этим чувством проникнуты детские рассказы и сказки нашего дорогого автора – Натальи Николаевны Обнорской. Приятно читать умные и добрые книжки, написанные ею. Автор с особой выразительностью описывает события, связанные с историей гостеприимного Ярославля. Как хороши старые улочки, сколько интересного таится в уголках древнего города! Прочитав книгу, вы, возможно, сами захотите провести экскурсию для близких людей по мотивам этих увлекательных историй.

Художником-иллюстратором книги выступил Павел Вячеславович Зарослов. Молодой и талантливый ярославский художник, член Союза дизайнеров России. Иллюстрации Павла сияют яркими красками и настраивают читателя на художественное восприятие исторического прошлого Ярославля.

Первый читатель Тимофей Обнорский.

Издано при финансовой поддержке:

– Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России» (2012–2018 годы)

Издательство благодарит за поддержку проекта:

– ОАО «Ярославский завод силикатного кирпича»;

– ООО «Торговый дом «ОАО «Тутаевский моторный завод».

© Оформление ООО «Издательство «Цитата Плюс»

E-mail: [email protected]

Могут ли в городе жить сказки

В городах живут люди и кошки, птицы и собаки, разные другие живые существа. Живут деревья, трава, цветы. Живут – бегут, журчат, плещутся речки, ручейки, фонтаны. Можно улыбнуться и сказать, что в городе ещё живут машины, трамваи, заводы, магазины, школы, детские сады и многое другое, что можно увидеть, услышать, потрогать. Но в каждом городе живёт ещё что-то невидимое и неслышное. Это история, воспоминания горожан.

Дома и памятники, реки и деревья, улицы и даже их названия хранят память о старине и событиях, происходивших здесь в разное время, о людях, которые жили или бывали, сражались, строили, создавали что-то очень важное для страны. А вместе с историей могут жить в городе и сказки.

Уж в нашем-то тысячелетнем Ярославле сказок родилось и живёт видимо-невидимо! Живут они во всех уголках города, в старинных зданиях и новых микрорайонах, в тишине лесопарков и в шуме заводских цехов.

Конечно, вы любите наш город, у вас есть и фантазия, и желание увидеть сказку. Тогда эта книга только добавит вам знаний и станет вашим проводником в удивительный, неповторимый сказочный мир Ярославля.

Девочки и мальчики, мамы и папы, бабушки и дедушки! Беритесь за руки и выходите на улицы, на площади, в парки! Пойдём искать сказки!

Сказка, которую знают все

Самая старая сказка Ярославля родилась вместе с городом. О ней напоминает главный символ нашего города – герб, на котором изображается медведь с секирой на плече. Благодаря этой сказке медведи поселились (разбежались!) по всему Ярославлю! Настоящие, живые медведи живут в Ярославском зоопарке, медведица Машенька много лет веселит посетителей Ярославского историко-архитектурного музея-заповедника.

Ещё есть большущий бронзовый медведь в парке Тысячелетия Ярославля, подаренный самим президентом Российской академии художеств Зурабом Константиновичем Церетели. А на углу Московского проспекта и улицы Павлова на пенёчке поселился маленький деревянный медвежонок. Недалеко от него, возле Дворца культуры «Нефтяник», медведь-нефтепереработчик беседует с сибирским соболем, добывающим для него нефть. Эта скульптура – тоже подарок городу. Об этом напоминает табличка со словами: «Дар родному городу от преданного земляка, мэра города Увата Ю. Е. Свяцкевича к 1000-летию Ярославля». Спасибо нашему «преданному земляку»!

А самым знаменитым медведем стал маленький бронзовый медвежонок, подаренный городу группой меценатов. Этот медвежонок «залез» на большой камень на Первомайской улице, возле Богоявленской площади, и каждый час громко «рычит», стараясь показаться очень грозным. На камне написано, что этот медведь – символ России и легенда Ярославля. Так что же это за легенда? Где она живёт?

Сразу надо сказать правду: история о том, как князь Ярослав Мудрый сражался с медведем, победил его и приказал строить крепость-город – это всё-таки сказка. Ведь записали эту историю более чем через семь веков после того, как город появился! А до этого, может быть, много-много поколений бабушек и дедушек пересказывали её своим внукам и, конечно, что-то добавляли, что-то забывали. И герб с медведем появился у Ярославля, когда городу было уже без малого семьсот лет. Но в любой сказке есть частица правды. Давайте «пройдём по следу» ярославского медведя, вспомним нашу любимую городскую легенду и побываем там, где она родилась.

Начинается наша сказка на берегу Которосли. Сейчас эту реку хорошо знают ярославцы, а для других россиян она кажется одной из небольших речек. Но тысячу лет назад для северной русской земли эта река была одной из важнейших. Существовало тогда государство Киевская Русь. Главной его столицей являлся город Киев. Территория Руси была очень большой, поэтому у великого киевского князя служили помощники-наместники, которые правили разными частями страны и жили в главных городах. Здесь, на севере, находилась самая дальняя от Киева часть Руси – Ростовская земля. Столицей её был город Ростов, известный со времени Рюрика, далёкого предка князя Ярослава Мудрого. Ростовская земля была велика, позднее именно на ней появились города – Кострома, Углич, Москва и другие.

В столичный Ростов в 988 году отправил киевский князь Владимир одного из своих младших сыновей, совсем ещё мальчишку Ярослава. Перед этим «назначением» Ярослав, как и другие сыновья Владимира, был крещён, получил христианское имя Георгий (наши далёкие предки произносили его как Гюрги, а потом переделали и в Юрия, и в Егория), но в истории остался под своим первым, нехристианским, княжеским именем. В Ростове Ярослав правил и, видимо, жил более двух десятилетий – до 1010 года. Собирал дань с жителей этой земли, заботился о её развитии и защите. Ростовская земля выходила к берегу Волги – огромной реки, по которой с древности ходили суда разных народов – и мирных, и не очень. Не случайно называли Волгу «путём из варяг в арабы». Кто-то вёз товары, надеясь выгодно поторговать, а кто-то рассчитывал пограбить прибрежных жителей. Ростовский князь обязан был защищать своих людей, поэтому ему требовалась крепость на берегу для размещения воинов. Самым опасным местом считалось то, где в Волгу впадала река Которосль: ведь Которосль вела прямо к Ростову, к столице, к княжескому терему! Вход с Волги в Которосль обязательно надо было держать под контролем! И лучшее место для сторожевой крепости – высокий берег у слияния Волги и Которосли.

Давайте представим, что плывёт от Ростова к Волге княжеская ладья. Плывёт мимо берегов, где в наше время находятся Кармановский посёлок и Перекоп, где перекинуты через реку мосты, – плывёт по излучине, которая огибает сегодня парк Тысячелетия. Большая ладья, прочная. На высоком носу установлена, по варяжским правилам, вырезанная из дерева голова дракона. Спущены холщовые паруса, идёт ладья на вёслах. Дружно взмахивают вёслами мускулистые гребцы. Каждый, если нужно, готов в бой-драку броситься, у каждого оружие наготове, а на бортах ладьи большие варяжские щиты укреплены: видно с берега, кто плывёт, и от стрел защита. Почему и ладья, и вооружение варяжские? Потому что в то время варяги часто служили здесь как воины, многие жили на этой земле, да и сам князь Ярослав был варяжской крови.

Вот так на Которосли началась наша сказка. Вы, конечно, знаете, что на Богоявленской площади, недалеко от Которосли, теперь стоит памятник Ярославу Мудрому? Вряд ли Ярослав, проплывая близ этого места, представлял себе, что город, носящий его имя, через несколько веков будет таким большим!

Плыл Ярослав туда, где Которосль в Волгу впадает, осмотреть место, где советовали знающие люди город-крепость строить. Вот уж недалеко до устья Которосли. Берега невысокие, болотистые, ручейки по оврагам к Которосли бегут. И тут почуял князь недоброе. На левом берегу на широкой логовине заметил идола – чурбан высокий стоит, на нём лицо человеческое высечено. Рядом с идолом – люди, увидели ладью и побежали вдоль Которосли в сторону Волги. А там видны крыши низких деревянных построек, дымы, к небу поднимающиеся. «Медвежий угол это, – говорит князю старый воин, – язычники живут. Много их тут, живут как разбойники, купцов на Волге грабят. Никому не покоряются, дани никому не платят и никогда не платили. Трудно будет нам с ними поладить!»

Действительно, было близ устья Которосли селище Медвежий угол. Поселились здесь люди за несколько веков до того, как Ярослав сюда пожаловал. Всё, что сказал князю старик, было правдой. И дани местные жители никому не платили, и купцов на Волге, бывало, грабили. По их понятиям, у кого нет силы, чтобы защититься, тот сам в этом виноват. Но умели эти люди себя и прокормить, и одеть, и всё необходимое для жизни сделать. Рыбачили, охотились, скота домашнего у них было много – коров, овец, свиней. Ко времени Ярослава разные люди жили в Медвежьем углу: древние хозяева этой земли – меряне, славяне и варяги. Говорили они на разных языках, но хорошо понимали друг друга. И мир все они понимали одинаково: почитали великую богиню Мать Сыру Землю, богов Верхнего Мира, например, Лося, который солнце над землёй несёт, и богов Нижнего Мира, например, Уточку, которая по подземному морю возвращает солнце к восходу. Много ещё богов было у жителей этой земли, и все они требовали от людей с почтением, бережно относиться ко всему, что даёт им Природа.

Такие верования мы сейчас называем язычеством. К одному из богов жители Медвежьего угла относились особенно уважительно. Верили, что он владыка подземного мира, что самой Великой Матери Сырой Земле может указания дать: командует, когда ей уснуть, льдом-снегом покрыться, а когда проснуться и дать жизнь траве, птицам, зверям – всему живому на земле. Помогает он людям домашнюю скотину прокормить и сберечь и во многом ещё может поддержать. А показывается в облике могучего зверя – Медведя. Вот почему селение называлось Медвежий угол. И живой медведь-бог жил рядом с селищем в глубоком овраге. Овраг этот соединял Волгу и Которосль недалеко от места их слияния, по дну его бежал ручеёк («некое проточие водное», как написали позднее сочинители). Теперь от глубокого Медвежьего (или Медведицкого) оврага остались только следы: Волжский съезд, стадион «Юный спартаковец», спуск к Даманскому. А в старину овраг отрезал от «большой земли» нашу нынешнюю Стрелку, и была она как высокий остров, окружённый водою со всех сторон.

Вот этот-то остров за Медвежьим оврагом и облюбовал князь Ярослав под строительство города. Но земля эта принадлежала жителям Медвежьего угла, рядом жил их священный зверь, и отдавать её они не хотели. Не согласились поменять своих древних богов на распятого Бога, о котором пытался рассказать им один человек, прибывший с князем, отказались платить дань.

Не привык князь к неповиновению, в гневе готов был отдать воинам приказ бить непокорных, разорить Медвежий угол. Но мудрый старик подсказал другое решение: здесь уважают сильных богов, исполняют их волю, поэтому надо доказать, что Бог князя сильнее здешних древних богов. Согласились местные люди: пусть боги померяются силой, и если Бог князя Ярослава окажется сильнее, князь может строить город; а если победит древний бог этой земли, князь и его дружина уйдут из Медвежьего угла. «Мы покорны воле богов!»

Солнце поднимается над великой Волгой, блеск речной глади слепит глаза. Начинается ясный летний день. На высоком берегу, там, где выходит к Волге Медвежий овраг, тревожное оживление. Длинноволосые, бородатые мужчины в длинных, туго подпоясанных рубахах большим кольцом окружили трёх волхвов, слушают их выкрики, что-то отвечают хором. Волхвы – самые мудрые люди, они могут говорить с богами, знают их волю, знают прошлое и будущее, им открыты все тайны мира. От прочих людей волхва отличить нетрудно: ни у кого нет такого большого количества амулетов-оберегов, как у него.

Впрочем, каждый житель Медвежьего угла оберегает себя от злых сил, нося подвески-амулеты. Мастера делают фигурки богов и подвески с разными священными символами – солнца, земли и другими – из бронзы, и носят их люди и на головном уборе, и в ожерелье, и на поясе. Хорошо, если эти подвески шумят-звенят при движении: от этого звона все недобрые силы прочь разбегаются.

Но сегодня, говорят волхвы, большая беда грозит людям от приплывших на ладье чужаков. Надо показать им силу наших богов, чтобы ушли прочь и не возвращались. И весь народ Медвежьего угла призывает самого сильного бога, Медведушку-батюшку, показать всю мощь своих лап, острых когтей и беспощадных зубов. И вот уже ведут волхвы из оврага на горку над Волгой божественного зверя.

А у князя с дружиной тоже тревога: о том, чтобы боги поборолись, договорились, но как им, христианам, своего Бога на битву привести? Не подумали! Уж не уйти ли?.. Но князь отступать не намерен, не зря его потом Мудрым прозовут! Вот выходит он из круга дружинников и на глазах язычников громко молится своему Богу – Христу и его святому помощнику Илье Пророку. Верит князь, что у Ильи сила необыкновенная: по небу с грохотом в колеснице катается, огненные стрелы на землю мечет – дай, Илья, часть своей силы! И почувствовал Ярослав силу, и поднял свой боевой топор, и смело выступил навстречу страшному зверю, и одолел его в отчаянной схватке! Упал медведь, обливаясь кровью, горестно взвыла толпа местных, но никто не посмел нарушить данное слово, и ушли люди прочь. Только волхв выкрикнул что-то, повернувшись к княжеским дружинникам, но его не поняли. Прислал князь на это место строителей-древоделов, построили они из брёвен небольшую, но неприступную крепость, город Ярослава, по-древнерусски – Ярославль град.

Много веков защищала эта крепость русскую землю, шесть с половиной веков берегли, восстанавливали, перестраивали ярославцы деревянные стены своей крепости. Только после Великого пожара 1658 года деревянные стены исчезли навсегда.

Ещё, как рассказывает легенда, записанная ярославским книжником в XVIII веке, приказал князь Ярослав на месте победы над языческим богом поставить церковь в честь своего небесного помощника – Ильи Пророка. Была эта церковь деревянной, позднее её не раз перестраивали – «переодевали» в каменные стены, и сохранилась она до наших дней.

Надо заметить, что Илья Пророк так полюбился ярославцам, что в городе и окрестностях ему впоследствии посвятили несколько храмов. Например, совсем недалеко от Волги стоит на площади ещё одна Ильинская церковь, построенная купцами в XVII веке и прославившаяся на весь мир своей красотой: внешним убранством и фресковыми росписями.

А наша «сказочная» церковь расположена прямо на набережной, над Волжской башней. В начале XIX века её перестроили в архитектурном стиле «классицизм»: ряды колонн – портики стоят возле стен, так что некоторым ребятам она кажется похожей на московский Большой театр. Кроме Ильи Пророка, в ней позднее стали почитать святого Тихона, и название у неё стало длиннее – Ильинско-Тихоновская. Церковных служб в ней давно нет, здание принадлежит художественному музею, и служит она сохранению нашей культуры. Но посмотрите на горку, над которой поднимаются её колонны и золотая главка, и вспомните: здесь, на этом месте, родилась самая старая сказка Ярославля.

А потом по Волжской набережной пройдите до Стрелки. Какой простор открывается отсюда, с высокого берега! Слева внизу – Волга, далеко справа – Которосль, а впереди – широкая водная гладь, на которую так же, как мы, смотрел тысячелетие назад князь Ярослав Мудрый и мечтал о том, что когда-нибудь всё это будет в его власти, будет Русской землёй.

Сейчас внизу, на самой Стрелке, тянется длинный низкий песчаный полуостров, украшенный фонтанами и газонами. В дальнем конце его стоит памятник 1000-летия Ярославля.

От времени основания нашего города до середины XX века это место было непригодно для какого-нибудь строительства: в половодье его заливало, а когда вода убывала, здесь могло оказаться русло Которосли (она его не раз меняла) или лужа. Только во второй половине прошлого века это место укрепили и навсегда осушили, и к 1000-летию города поднялась колонна со скульптурами и барельефами, рассказывающими об истории Ярославля. А на одном из барельефов, за спиной бронзового Ярослава Мудрого, среди серьёзных исторических событий уютно устроилась наша сказка про медведя и князя Ярослава.

Шум Московского проспекта

Костя часто ездит с дедушкой на дачу. Добираются они туда на электричке от Московского вокзала, а до вокзала едут на автобусе или на троллейбусе. Костя хорошо знает дорогу до вокзала: сначала поедут они по Богоявленской площади вокруг памятника Ярославу Мудрому, потом – по мосту через Которосль и дальше – прямо по Московскому проспекту, мимо красивых новых и старинных домов, мимо Выемки, под мостом, по которому поезда над проспектом проезжают, а там уже и площадь перед вокзалом.

Однажды летним утром собрались и поехали. Из окна троллейбуса Костя, как всегда, помахал рукой Ярославу Мудрому: этот князь, как кажется Косте, обиженно смотрит вслед всем, кто едет за Которосль. Он, наверное, тоже хотел бы туда отправиться, да постамент не пускает. А Московский проспект, как рассказывал дедушка, это только начало очень важной и старинной дороги. Если ехать по ней из Ярославля один час, окажешься в древнем русском городе Ростове. Там и жил Ярослав Мудрый, это была столица его владений. Наверное, и сейчас князю в Ростове понравилось бы: город хоть и небольшой, но очень красивый, и музеев там много.

Если ехать в ту же сторону ещё один час, будет город Переславль-Залесский. Он моложе Ярославля и Ростова. Князь Юрий Долгорукий, правнук Ярослава, велел сей град построить. Это произошло очень давно, почти 900 лет назад. И с тех пор сохранились в Переславле огромная крепость с земляными стенами и каменная церковь. Может быть, Юрий Долгорукий сам следил, как их строили. Таких больших строек при этом князе больше нигде не было, наверное, он хотел сделать Переславль своей княжеской столицей. Но так получилось, что столицей позднее стал другой город, тоже Юрием Долгоруким основанный – Москва. От Переславля до Москвы по нашей дороге ещё два часа пути. Значит, всего за четыре часа от Ярославля можно доехать до Москвы, поэтому проспект и назвали Московским.

В это утро по проспекту двигался большой поток машин, оттого троллейбус ехал медленно, часто останавливался. Мотор его ровно урчал, будто пел колыбельную. У Кости начали слипаться глаза. Дедушка улыбнулся: «Поспи минутку!»

Но тут Косте показалось, что слышит он не автомобильный шум, а шаги тысяч людей. И представилось ему, что в ту же сторону, куда он сейчас едет, идёт огромная толпа народа, и всё это мужчины, суровые, бородатые. Так же, как сейчас, встаёт солнце, начинается жаркий летний день, и на мужчинах надеты только полотняные штаны и длинные рубахи. Многие босиком идут, но к мешкам заплечным у них привязаны и сапоги, и шлемы железные. А ещё у всех оружие – сабли, копья. И будто бы спрашивает Костя одного из них: «Вы кто? Вы куда идёте?» А тот отвечает: «К Москве идём, изменников выгонять, землю Русскую спасать! Нижегородец Козьма Минин нас собрал, а князь Дмитрий Михайлович Пожарский – наш воевода».

Костя от удивления проснулся: об ополчении Минина и Пожарского дедушка недавно ему книгу читал! Стал рассказывать дедушке о своём сне, а дедушка и говорит: «А знаешь, ведь ополчение в 1612 году именно по этой земле шло к Москве! Может быть, это был не простой сон, а, когда ты шаги воинов услышал, включилась машина времени?»

– А можно эту машину времени ещё раз включить и увидеть что-нибудь?

– Можно, но только то, что было где-то здесь, рядом с этим самым местом. Надо закрыть глаза и постараться услышать звуки того события. Попробуй!

Костя крепко зажмурился и стал вслушиваться. Постепенно среди шума проспекта появились новые звуки: будто железо звенит, и люди яростно кричат и стонут. И увидел Костя страшную картину: среди леса, на поляне, через которую проходит тропинка, бьются русские воины-витязи с татарскими воинами. И хотя стоит летняя жара, те и другие одеты в железные кольчуги или панцири-рубашки, обшитые железными пластинами, а на головах у всех – шлемы. Русского от татарина, пожалуй, только по лицу и можно отличить. Все сбились в тесную толпу – взлетают, взблёскивают над ней прямые русские мечи и кривые татарские сабли. И почти звериный рёв, визг, хрип стоит над сражающимися. Сквозь эти звуки слышны звон металла и глухие удары оружия по ярким щитам. Вот какой-то молодой русский воин, видно, в пылу битвы уронивший меч, с размаху кулаком врезал в скулу противника. А в середине бьющейся толпы яростно размахивает палицей высокий витязь – без шлема, с окровавленным лицом. И в тот же миг увидел Костя, что в этого витязя нацелил свою стрелу татарин, укрывшийся за кустом, увидел это и кто-то из сражающихся и отчаянно крикнул: «Костятин!..»

– Константин, Константин, – дедушка тряс Костю за плечо, – просыпайся! Выходить пора!

Дедушка с Костей купили билет и сели в вокзале на скамейку, дожидаясь прибытия электрички. Рассказал Костя дедушке свой сон. И вот что поведал дедушка.

Оказывается, здесь, рядом с нынешним Московским железнодорожным вокзалом, в 1257 году была битва русских с татарами.

Всего 20 лет прошло тогда после страшного Батыева нашествия, отцы и матери ещё с ужасом вспоминали те дни, рассказывали детям, как пылали подожжённые врагом избы, как страшные, невиданные до того люди беспощадно убивали каждого, кто попадался им на пути, как сами чудом остались живы. От слова «татары» замирало сердце…

И вот летом, когда заканчивали сенокос, прилетела весть, что татары опять идут к Ярославлю. Плач и стенанья поднялись по всей земле, кто с детьми и наскоро прихваченными пожитками побежал в город, надеясь спастись за его высокими бревенчатыми стенами, а кто уже Богу молился и к смерти готовился. У князя Константина собрались воеводы-бояре, криком кричали: что делать?! Не победить татар, никто ещё их в бою не одолевал. Может, милости попросить, у ворот города на колени встать, отдать злодеям всё, что взять захотят? Хоть кто-то живым останется…

Всех выслушал князь, долго молчал. А потом спросил, помнят ли, что отца его татары убили? Помнят ли, что его дядей родных и многих родичей татары же убили? Гоже ли ему, сыну, племяннику, родичу воинов-героев, смиренно склонять голову перед убийцами родных? Нет, не может он перед врагом на колени встать. «Лучше убитым быть, чем полонённым быть, – так его предки говорили. – Мёртвые сраму не имут…»

– Это за себя говорю, – продолжил князь. – Но я за город, за людей перед Богом отвечаю, и большей беды, чем та, что идёт к нам, людям сделать не хочу. Выйду я на бой с погаными, голову сложу, но отплачу им за родных и за всю землю Русскую. Только биться буду не у города, а в стороне от него. Даст Бог победу – не дойдут они до стен городских, а одолеют нас – так город-то невиновен перед ними останется… Уж тогда чему быть, того не миновать… Мы не победим – так наши дети победят, а мы им пример покажем!

Суровы, немногословны были княжеские воины, но все как один захотели с князем быть, с ним на смерть пойти. Были и горожане, которые в дружину попросились, не могли в сердце своём смирение хранить. И, переправившись через Которосль, пошли по дороге к Ростову, откуда врага ждали. На первой от реки горе переночевали, а утром здесь же врага встретили.

И был тот яростный бой, который Костя во сне увидал. Сложили головы в том бою все ярославцы, и князь Константин погиб. Потом на ту гору много лет подряд приходили вдовы и сироты – поминать героев, скорбеть, тужить по ним. От древнего слова «туга» – скорбь, горе, тоска – и гору стали называть Туговой.

– Дедушка, – сказал Костя, – я знаю Тугову гору, мы по Выемке как раз через неё ехали, и поезд наш по ней проедет! Даже представить не мог, что тут такое случилось!

– Ну, так всё было или не так, сказать трудно, а верить в это хочется, правда? Твои мама и папа не зря тебя Константином назвали!

– А тогда, в старину, говорили не «Константин», а «Костятин»!

– И тебя мы зовём Костей, а не Коней каким-нибудь! Всё оставляет следы! Ну, пойдём, электричка пришла!

Сели в вагон, а Костя никак не мог успокоиться.

– Дедушка, ведь в 1257 году здесь была уже дорога. А когда она появилась, кто первым по ней из Ярославля в Ростов проехал?

– Ну, этого никто не знает. Но ещё за сто лет до битвы на Туговой горе, в 1152 году, здесь уже можно было на коне проскакать. Хочешь, расскажу, о чём в летописи написано?

В то время на нашей земле правил князь Юрий Долгорукий. Он Москву основал. А главным городом в его владениях был тогда Ростов, там жили воины-дружинники. Главным путём между Ярославлем и Ростовом была река Которосль, которая у нас, в Ярославле, впадает в Волгу. А по Волге могли приплыть враги, и город-крепость Ярославль должен был остановить их, не пустить в Которосль и дальше, вглубь Русской земли.

Однажды с низовьев Волги к Ярославлю на многочисленных ладьях приплыли волжские булгары. Их государство – Волжская Булгария – было мощным врагом Руси. Они хотели прорваться к Ростову и разорить русскую столицу. Но люди из маленькой крепости на высоком берегу не пустили врагов в Которосль. Прогнать иноземцев не могли (мал был городок), но дальше не пустили. Булгары окружили Ярославль-городок со всех сторон: встали булгарские корабли на Волге, на Которосли, на речке Медведице, которая текла в овраге под городской стеной. В городе начались голод и жажда, но крепость держалась.

И вот один юноша-ярославец, как написал летописец, сумел ночью выйти из города. Он перебрался через Которосль и верхом помчался в Ростов. Там сообщил о нашествии булгар, и конная княжеская дружина, прискакав к Ярославлю, отбросила врагов прочь! Значит, сухопутная дорога или хотя бы тропинка между Ярославлем и Ростовом уже тогда, в 1152 году, была. И являлась она важной для Русского государства.

– Дедушка, а как звали того юношу?

– Этого никто не знает: в летописи об этом не сказано.

– Жалко! А если опять закрыть глаза и послушать, можно услышать, как скачет тот юноша? – хитренько спросил Костя.

– Попробуй!

– Давай оба послушаем?

Дедушка и внук замолчали, крепко зажмурились, и, хотите верьте – хотите нет, оба услышали быстрый стук копыт, будто кто-то скачет во весь опор верхом на коне по земляной дороге.