Текст книги "Сын тайги"

Наталья Шицкая
Сын тайги

© Н. Шицкая, текст, 2018

© Е. В. Сопова, иллюстрации, 2018

© ЗАО «Издательский Дом Мещерякова», 2018

* * *

– Тёмыч, подъём! Уже четыре утра!

Дверь в комнату распахнулась, и в глаза Тёмке ударил безжалостный поток жёлтого электрического света. В проёме стоял отец. В камуфляже и высоких тяжелющих берцах. Как всегда, в полной боевой готовности. В предрассветной, наполненной дремотой квартире его бас звучал как барабанный бой:

– Так возиться будешь – всюду опоздаем! Дядь Паша уедет без нас! Он ждать не любит.

– Я уже готов!

Тёмка откинул одеяло и вскочил с кровати. На нём был такой же, как на отце, пятнистый охотничий костюм. На руках – обрезанные перчатки. Не хватало только ботинок. Вместо них босые Тёмкины ноги по привычке юркнули в стоявшие около кровати тапочки-собачки. Отец расхохотался:

– Ты бы ещё с рюкзаком за спиной спать лёг, таёжник! Ну, пошли! Завтракать – и в путь! Тайга ждёт!

* * *

Есть в Красноярском крае такие места, где ещё сохранилась почти не тронутая человеком природа. Островки настоящей дремучей тайги. Там тебе и охота, и рыбалка, и грибы-ягоды. Многие со стороны на эти места смотрят, а вот побывать там… на это отваживаются единицы. Тайга любит людей серьёзных, обстоятельных, одним словом – настоящих, как и она сама.

Среди них – отец Тёмки, охотник-любитель Кирилл Алексеевич Масликов. Или Ликсеич, как зовут его друзья-таёжники. Они частенько захаживают в гости к отцу перед очередным походом на зверя. Засиживаются на кухне допоздна и много, шумно говорят о тайге.

Лес – это другой мир. Он манит Тёмку больше, чем торт из мороженого или новенький, обещанный мамой планшет. Но пугает ещё сильнее. Вчера он краем уха слышал, как отец рассказывал о своём друге дяде Сане Барышникове:

– Барыша на выходных чуть медведь не заломал. Сунулись не туда. Набрели на берлогу с мамкой и детёнышами. Чудом ушли.

Тёмка слушал, а у самого мурашки по спине бегали. Волнительные такие.

Страшно в тайге. Но побывать там – мечта всей его жизни. И скоро она исполнится. Поездка в лес – отцовский подарок на седьмой день рождения.

– Пора, Тёмыч, настоящим мужиком становиться. Дорос уже. Только есть несколько условий – рюкзак собираешь и несёшь сам. И ещё: в дороге не ныть! Не девчонка! – так говорил ему отец, сообщая о давно обещанном путешествии.

* * *

– Не жарко!

Тёмка поёжился. В лицо ему летели мелкие холодные брызги, хлестал по щекам утренний майский ветер. Вместе с отцом и его другом дядей Пашей они мчались по небольшому заливу. Мальчик сидел у края моторки и внимательно смотрел на приближавшийся берег. Там у самой кромки жались друг к дружке маленькие и большие дома – базы отдыха. Они завлекали туристов всевозможными пёстрыми вывесками, красивыми фасадами. Но Тёмке до них не было никакого дела. Словно заворожённый, он вглядывался в расплывавшееся над ними тёмно-зелёное пятно тайги. Туда, где тонкими змейками чернели каменные тропы и упирались в небо треугольными макушками сосны и кедры. Издалека они всегда казались Тёмке немного ненастоящими. Картинками-аппликациями. Будто кто-то вырезал их из цветной бархатной бумаги, а затем наклеил на голубой фон неба.

– Глуши мотор, Ликсеич! Приехали!

Моторка упёрлась носом в доски причала. Тёмкин отец поднял вверх руку, приветствуя кого-то на берегу.

– Ларионов здесь! – усмехнувшись, сказал он дяде Паше, – сейчас опять жизни учить начнёт.

– Правильный слишком, – отозвался тот и принялся выбираться из лодки.

Тёмка последовал за ним. Оказавшись на суше, он попытался перетащить через борт вещи. Не тут-то было. Тяжёлый рюкзак зацепился за сиденье и тянул обратно. Несколько раз потихоньку подёргав лямки, Тёмка рванул их что было силы. Рюкзак не поддался, мальчик потерял равновесие и кубарем полетел на землю.

Над головой раздался чей-то грубый смешок.

– Здорово, Ликсеич! Твой парнишка? В тайгу его, что ли, поведёшь? А не сдрейфит? Вон он у тебя какой щупленький.

Перед глазами Тёмки возникли два огромных сапога-«болотника». Затем откуда-то сверху к нему потянулась большая жилистая рука. Мальчик сделал вид, что не заметил её, и поднялся сам, без помощи. Только теперь, стоя в полный рост, Тёмка мог хорошо разглядеть своего обидчика – бородатого седого мужчину в камышового цвета куртке, с ножом за поясом. Он годился Тёмке в дедушки.

– Ух ты какой! С норовом! Ну, посмотрим через пару дней, что из тебя выйдет! Не размажет ли тебя тайга, как муху по сапогу!

– Не приставай к парню! – вступился за мальчика отец. – Он себя ещё покажет!

Тёмка грозно взглянул на незнакомца, отчего тот снова рассмеялся. Этого мальчик стерпеть не мог. Он запыхтел и отвернулся, принялся собирать в кучу разбросанные по берегу вещи. Хорошее настроение словно волной смыло. Было очень обидно. И где-то в уголках глаз даже начали пощипывать слёзы.

– Ладно, не держи зла! Идём на мировую, – сказал бородатый и снова подал Тёмке руку: – Ларионов! Антон Платоныч!

Мальчик недоверчиво посмотрел на протянутую ладонь, но на рукопожатие ответил:

– Артём Кириллович!

– Знатно! Уважаю, Артём Кириллович! Прошёл проверку. Тайга хлюпиков не любит. До какого домика пойдёте, до какой заимки? – обратился Ларионов к Тёмкиному отцу.

– До Волчьего перелеска. Думаю, за два дня управимся.

– Навигатор возьмите. И горелку мою захвати, Ликсеич. Если по пути в Первом приюте останавливаться будешь – знай, дня два назад там буржуйка полетела. Газ в избу пошёл. Чуть пять человек не скосило.

– У Пашки своя есть. Справимся.

– Как знаешь! – ответил Ларионов, подмигнул Тёмке и пошёл встречать новую, только что причалившую моторку.

До первых сосен добирались на местном «уазике». Потом пришлось нагрузить на спины тяжёлые рюкзаки и перейти на пеший ход. Начался долгий подъём по скалистой дороге. Тёмка не замолкал ни на минуту – рассказывал дяде Паше всё, что знал об этих местах. Не зря же долгими вечерами, перед сном, он изводил отца расспросами о тайге. Но одно дело было – услышать, а другое – самому увидеть тугие, закрученные к небу стволы пихт и ощутить их терпкий смоляной запах.

– Пахнет, как у дедушки в бане!

– Это потому, что баня сложена из сосновых брёвен. От жары дерево начинает «плакать» и на досках появляется смола. Отсюда запах леса, – объяснил мальчику отец.

– Вкусно так, даже откусить хочется.

Тёмка ковырнул ногтем каплю смолы на сосне и положил в рот. Вязкая масса тотчас склеила зубы.

– А я знаю! Смолу живицей называют, потому что она деревья лечит. А ещё её можно прикладывать на разные больные места. Пап, помнишь, как ты ею зуб лечил?

– Помню. А ты-то откуда про это знаешь? Это же здесь, в тайге было.

– Ты сам рассказывал. А про смолу я в энциклопедии прочитал. Я здесь теперь всё знаю.

– Ну да! – усмехнулся дядя Паша. – Скажи тогда, что за птица над нами кругами летает?

Тёмка вскинул голову и долго всматривался в небо. Солнце уже палило вовсю, и ему пришлось вытирать рукавом набегавшие слёзы.

– Скопа! – радостно воскликнул Тёмка, узнав хищника. – А здесь ещё водятся неясыть, беркут, сапсан – только он очень редкий. О нём в Красной книге написано.

– Да-да, правильно. Начитался… Ну а что там? За большим камнем?

Впереди, в нескольких шагах от мальчика, возвышался огромный серый валун. Тропа на этом заканчивалась, начинался непролазный лес.

– А там сейчас должен быть ручей с колючей водой!

– И тут угадал. Только не колючей, а ключевой! Здесь и передохнём. Дальше пойдём по лесу. Там не расслабишься. Дороги нет, один бурелом.

– Тёмыч, ты как? Устал?

– Совсем нет! – отозвался Тёмка. Силы были на исходе, но признаваться в этом было стыдно.

Ручей звал их к себе. Шипел и пенился. Тёмка смотрел, как прозрачная вода окунается в выбитые потоком ложбинки, а потом, собрав все силы, с грохотом разбивается о каменные преграды. Отец наполнил кружку. Выпил, поморщился и протянул дяде Паше.

– Ух! Аж зубы сводит!

Тёмке кружка с таёжной водой не досталась. Вместо этого мальчик выта

...

конец ознакомительного фрагмента