Текст книги "Ловушка сбывшихся кошмаров"

– Мне кажется, эту девочку мало прельщает работа в офисе с бумажками, – улыбнулся Дементьев. – Поэтому она будет рваться в бой при каждом удобном случае.

– А у нас есть какие-то более конкретные вопросы для обсуждения? – подала вдруг голос Лиля. – Какие дела на повестке дня? Пока все равно придется отбирать их без участия экстрасенса. Мы же не станем замораживать работу Института?

Ее слова прозвучали немного раздраженно, как будто ей больше других не нравилась идея привлечения Карины к разбору обращений. Но, возможно, она опасалась, что следом начнут подбирать замену и Неву.

– Лиля права, – перешла на деловой тон Анна. – Работы у нас много, не будем терять время. Вот, – она чуть приподняла над столом небольшую стопку тонких папок-скоросшивателей. – Я отобрала самые перспективные, на мой взгляд, дела, которыми стоит заняться в первую очередь. Первое: не то непонятная болезнь, не то проклятие, скосившее целую семью в Архангельске. Туда неплохо бы поехать врачу, но Саша по понятным причинам отпадает, даже если вернется сегодня. Костя, возьмешь на себя?

– Конечно, – с готовностью отозвался Долгов. Последние полгода он был готов ехать куда угодно и когда угодно. – В порядке самостоятельной проверки?

Анна едва успела кивнуть, когда дверь переговорной открылась и на пороге появилась заметно взволнованная Лидия. Поскольку она практически никогда не позволяла себе прерывать совещания, стало понятно, что случилось нечто неординарное.

– В чем дело? – встревоженно поинтересовалась Анна.

Лидия обвела всех немного испуганным взглядом и тихо, как будто более звучный тон мог сделать новость еще ужаснее, сообщила:

– Звонили из полиции. Нина погибла.

В переговорной повисла полная тишина. Все переглядывались, безмолвно спрашивая друг у друга, правильно ли поняли.

– Наша Нина? – первым прервал молчание Ваня.

– Как? – напряженно уточнила Айя.

Лидия переступила порог переговорной и зачем-то прикрыла за собой дверь, словно боялась, что ее кто-то подслушает, хотя коридоры ИИН были пусты, а дверь с кодовым замком не пропустила бы внутрь никого постороннего.

– Звонил Олег Лопухов, с которым Владимир Петрович и Иван работали в прошлом году. Говорит, дело выглядит весьма странно. Нину задушили, но при этом квартира была заперта изнутри.

– В окно влезли? – тут же предположил Ваня.

– Нина на шестом этаже живет, – возразила Анна.

– Лопухов говорит, если Институт захочет подключиться, содействие он окажет, – закончила Лидия. – Вот, – она аккуратно положила на краешек стола небольшой квадратный листок для записей, – его номер.

Анна обвела взглядом притихших сотрудников, а затем кивнула Лидии.

– Спасибо, – голос прозвучал глухо и взволнованно. – Если Саша приедет, пусть сразу идет сюда.

Лидия кивнула и, чуть замешкавшись, вышла из комнаты. После этого в переговорной еще несколько мгновений висела подавленная тишина.

– Год как-то не задался, – наконец мрачно прокомментировала Лиля.

И с этим трудно было поспорить: больше пяти лет они занимались расследованиями аномальных происшествий сначала как команда энтузиастов, а потом – как профессионалы, побывали в куче переделок, но каждый раз им удавалось выйти сухими из воды. И вот сначала пострадал Войтех, потом без вести пропал Нев, а теперь еще и Нина…

– Володя?.. – начала Анна, но не успела сформулировать просьбу: снова открылась дверь.

На этот раз на пороге показалась Саша. Она была бледна и взволнованна, и если к первому все уже привыкли, то второе означало, что Лидия успела рассказать ей последние новости. Едва ли во всех подробностях, просто времени не хватило бы.

– Что случилось? – вместо приветствия спросила Саша, давая понять, что Лидия ее лишь напугала. И поскольку у Войтеха она только что была, означать всеобщая мобилизация могла, на ее взгляд, одно: – Новости про Нева?

– Увы, – развел руками мрачный Ваня. – Нас точно кто-то проклял, потери экстрасенса и мага оказалось мало.

– Нина погибла, – пояснила Анна. – При загадочных обстоятельствах. Сами пока ничего не знаем, сейчас будем выяснять. Володя, – она вернулась к тому, что хотела сказать, пока не пришла Саша, но ей снова не удалось договорить, поскольку Дементьев ответил раньше:

– Я займусь этим. Мне нужен будет кто-то из наших врачей и как минимум Лиля для сбора информации.

– Для сбора информации тебе нужен буду еще и я, – добавил Ваня. – Даже если полиция обещает сотрудничество.

Дементьев согласно кивнул и добавил:

– Поскольку Саша только приехала, а Костя уже согласился отправиться в Архангельск, думаю, группу можно считать сформированной.

Он вопросительно посмотрел на Сашу. Они долгое время не пересекались на расследованиях: из-за одного резкого высказывания Дементьева Войтех старался не ставить их в одну группу, но сейчас это едва ли могло иметь значение.

– Да, конечно, – кивнула та. – Я готова.

– Отлично, – ответила за Дементьева Анна. – Айя, тогда ты с Костей в Архангельск? Думаю, ему тоже понадобится помощь в сборе информации.

– Не вопрос, – согласилась Айя с неприкрытым облегчением. Даже в браслетах, блокирующих эмоции других, ей было некомфортно находиться в настолько угнетающей обстановке.

– Вот и здорово, – заключила Анна. – Тогда Костя и Айя собираются в командировку, а вы работаете по Нине. К вечеру неплохо бы иметь первые результаты.

Глава 2

7 августа 2017 года, 17.45

Первые результаты появились ближе к концу дня. Долгов и Айя находились на пути в Архангельск, Анну поглотили организационные вопросы, которые, казалось, никогда не заканчивались, поэтому в просторной переговорной их собралось только четверо и место во главе стола на правах старшего следователя занял Дементьев. И тут же вопросительно посмотрел на Лилю, поскольку помимо нее за столом сидела еще только Саша, а вот Ваня куда-то запропастился.

– Он сейчас подойдет, – недовольно процедила Лиля, без слов понимая направленный на нее взгляд. – Курьера встречает.

– Курьера? – удивился Дементьев.

– Угу.

Она не стала вдаваться в подробности, но они и не потребовались, поскольку мгновение спустя дверь распахнулась и в помещение переговорной вошел Ваня с двумя объемными пакетами, от которых весьма недвусмысленно пахло едой. Дементьев с тем же недоумением уставился на него.

– Не смотри на меня так! – сразу же заявил Ваня, поймав его взгляд. – Я не жрамши с самого утра! А когда я голодный, у меня производительность падает.

Он плюхнул на стол оба пакета и принялся вытаскивать из них контейнеры с едой. Вместо пиццы или роллов, какие можно было ожидать уже хотя бы по тому, что курьер привез пакеты к офису, в контейнерах обнаружился плов, жареная картошка, несколько видов мяса и даже соленья.

– У нас на соседней улице открылся классный ресторан домашней кухни, – не дожидаясь вопросов, пояснил Ваня. – Рекомендую!

Он тут же открыл один контейнер и воткнул в содержимое пластиковую вилку. Ни Саша, ни Лиля присоединиться к нему не спешили, поэтому он посмотрел на Дементьева.

– Не стесняйся, я на всех брал. Твоя-то в Москве, небось на сухом пайке сидишь.

– Я женат без году неделю, – проворчал Дементьев, который был голоден не меньше Ивана, но по старой привычке предпочитал не смешивать обед с совещанием, если только того не требуют обстоятельства. В СК есть за столом у начальства было как-то не принято, а подобные совещания чаще всего случались с кем-то на ступеньку выше. – До этого как-то справлялся и сейчас не пропаду.

– Ну, дело твое, – не стал настаивать Ваня, приступив к еде.

Дементьев заметил, как Лиля слегка поморщилась, когда до нее добрались ароматы из контейнеров Вани, но не придал этому значения: она никогда не была фанатом подобной еды. Уж если приходилось что-то заказывать в офис, предпочитала паназиатскую кухню.

– Ладно, пока некоторые жуют, расскажу, что удалось узнать, – перешел Дементьев к делу. – У официального следствия зацепок пока не так уж много, но кое-что Олег мне поведал.

Со следователем Олегом Лопуховым Дементьев был знаком еще со времен работы в Следственном комитете. Именно поэтому тот в прошлом году и связался с их Институтом, когда столкнулся с делом, выходящим за рамки его представлений о нормальном: знал, куда ушел бывший коллега. Ряды скептиков он не покинул, но хотя бы при личном общении убедился, что Дементьев не слетел с катушек, ударившись в оккультизм. Поэтому о смерти Нины, сотрудницы ИИН, он, скорее всего, сообщил бы им при любом раскладе, но тут уж и ситуация сама велела.

– Там дверь наглухо была изнутри заперта, на задвижку. Никаких признаков взлома, окна тоже все заперты. Мы рассмотрели все возможные способы проникновения в квартиру и ее покидания, но ни один из них не подтвердил себя.

– Кто ее нашел?

– Ее парень поднял тревогу. Они должны были встретиться в субботу, потому что в пятницу вечером девушка была занята. Но в оговоренное время она не появилась, на звонки не отвечала. Парень поднял на уши ее родителей, у тех имелся запасной ключ от квартиры. Попытались открыть – оказалось, заперто изнутри. Ну, тогда уже вызвали полицию, те – МЧС. Дверь вынесли… Ну и она там внутри уже мертвая была. Как раз с вечера пятницы.

– Я так понимаю, никаких признаков ограбления?

– Нет, все на месте. Из соседей, как водится, никто ничего не видел и не слышал. В последний раз вашу девушку видели живой в магазине рядом с домом. Она там картой расплатилась, поэтому мы знали, что она туда заходила. Ее кассирша хорошо знает, потому что она там не раз им выносила мозг на тему того, что они возят мало товаров, подходящих вегетарианцам. Жертва была там одна, но выглядела то ли встревоженно, то ли опечаленно.

– Кассирша обратила на это внимание? – удивился Дементьев.

– Готовилась к новой порции ворчанья на тему ассортимента, – пояснил Лопухов. – Но потом ваша Нина на нее так странно посмотрела, уже когда расплатилась, оглянулась, но ничего так и не сказала. Попрощалась и ушла.

– Подозревала за собой слежку?

– Возможно. Вот, взгляни.

И Лопухов показал ему запись с камер наблюдения магазина, которую полиция успела изъять. Одна из камер, наблюдающих за покупателями в проходах, зафиксировала, как Нина, закрывая стеклянную дверцу холодильника, вздрагивает, резко оборачивается, ищет кого-то взглядом, не находит, снова смотрит в стеклянную дверцу, а потом переходит к стеллажу с консервами.

– Либо у нее развилась паранойя и ей казалось, что за ней следят, либо за ней следил невидимка, отражающийся в стеклянных поверхностях.

Дементьев с вымученной улыбкой посмотрел на бывшего коллегу.

– Не могу поверить, что ты действительно это сказал.

Тот лишь пожал плечами.

– С кем поведешься… Больше нам пока ничего полезного найти не удалось.

– Значит, в пятницу у нее было какое-то важное дело. Судя по оплате с карты, в шесть она пила кофе в центре, но куда отправилась дальше – неизвестно. Я сам поговорил с сотрудниками кофейни и пары лавок рядом с ней, но никто Нину даже не вспомнил. И уж тем более никто не смог сказать, сопровождал ее кто-то или нет. Дальше она поехала, по всей видимости, на метро или поймала частника, ни приложением такси, ни картой не пользовалась. Домой вернулась около девяти, по дороге с тревогой оглядывалась, а потом умерла в запертой квартире, – резюмировал Дементьев.

– Тут я вынуждена тебя поправить, – вставила Саша, – не умерла, ее убили. В запертой квартире, без признаков сопротивления, но это совершенно точно убийство.

– Да, Олег упоминал, что тут без вариантов, – согласился Дементьев. – Это было удушение, так? Удавкой или руками?

– Руками. Причем мужскими, судмедэксперт в этом практически уверен, а я уверена в его квалификации.

С судмедэкспертом, проводившим вскрытие тела Нины, Саше повезло, как и Дементьеву со следователем: из всех врачей бюро судебно-медицинской экспертизы им оказался Антон Куприянович Осипов, с которым Институту уже доводилось сотрудничать, а потому Сашу он принял как родную.

Осипов был маленьким абсолютно лысым мужчиной лет шестидесяти, носил круглые очки, почти все время заискивающе улыбался и суетился, будто сдавал экзамен строгому учителю и боялся не ответить на какой-то вопрос. Саше он нравился своей дотошностью, хоть и немного утомлял болтливостью. Однако она была рада, что на этот раз работать доведется с ним, поскольку, будь это незнакомый эксперт или кто-то из тех, кто в мистику не верит и к Институту относится в лучшем случае с недоверием, а то и вовсе с презрением, ожидать содействия не пришлось бы. Пусть начальство хоть тысячу раз велит предоставить данные ИИН, есть разница: отдать сухой отчет или поделиться мыслями, предположениями и догадками.

– Сашенька, очень рад, что это вы, – радостно раскрыл ей объятия Осипов, выйдя встречать в коридор, где она уже успела прождать его не меньше получаса: до этого эксперт был занят и не мог уделить ей время, а гулять на улице не позволял накрапывающий дождь. – Нет, вы не подумайте, – тут же торопливо продолжил он, – Константин мне очень нравится, он толковый специалист, но, извините, чистоплюй. А вы – совсем другое дело. То есть я не хочу сказать, что вы неопрятная… – Чем больше он говорил, тем больше загонял себя в угол, и Саша наверняка рассмеялась бы, будь обстоятельства другими.

Наконец поток слов иссяк, и Осипов, признав себя старым дураком, пригласил ее в секционную. В просторном помещении было прохладно, и Саша пожалела, что оставила кардиган на стуле в кабинете. Объемный халат, который вручил ей Антон Куприянович, налез бы и на него, не пришлось бы сейчас зябко ежиться, но не возвращаться же теперь. В последнее время она все время мерзла, а поскольку далеко от Санкт-Петербурга не уезжала, то согреться нигде не могла: лето как всегда выдалось прохладным и дождливым.

– Значит, эта девушка у вас работала? Ах, как жалко, такая молодая! – покачал головой Осипов, подводя Сашу к одной из каталок, на которой лежало накрытое простыней тело. – Такая красивая, жить бы да жить еще!

Саша недолюбливала Нину, не могла простить ей того первого дела, во время которого девчонка едва не подставила всю группу, долго не могла понять, зачем и почему Войтех дал ей второй шанс и оставил работать в ИИН, но смерть зачастую стирает все обиды и недопонимания. Вот и сейчас она видела перед собой лишь девушку с бледной кожей и синими губами, жизнь которой оборвалась внезапно и несправедливо. И какая теперь разница, кого и когда она подставила, какими моральными качествами обладала. Если уж начистоту, были в ней и хорошие черты: она была любопытной, догадливой и напористой, умела идти к цели и добиваться желаемого. И точно не заслужила лежать в двадцать пять лет на столе у судмедэксперта.

Если не считать уродливых швов на груди Нины и небольшого синяка на подбородке, тело ее выглядело почти нетронутым: ни ссадин, ни ушибов, но темно-синие отпечатки на шее выдавали причину смерти.

– Ее задушили? – уточнила Саша, указав на них.

– Смерть наступила в пятницу около десяти вечера от механической асфиксии, – тут же отозвался Антон Куприянович. До этого он сочувственно молчал, должно быть, давая ей время самой осмотреть коллегу и начать разговор первой. – Убийца стоял перед ней, видите, – Осипов указал на два темных пятна округлой формы, – это отпечатки больших пальцев, он держал ее вот так, – он приложил руки к шее Нины, как держал ее убийца.

– Правша или левша?

– Сложно сказать. Степень нажатия одинакова, что встречается крайне редко. Но знаете, что странно?

Саша покосилась на него. Что странного, она знала: квартира была заперта изнутри, но интуиция подсказывала ей, что Осипов имеет в виду не это. Даже если он и был тем экспертом, который выезжал на вызов вместе с полицией, то едва ли стал говорить бы о запертых дверях именно сейчас, когда они рассуждают о травмах.

– Что?

– Девушку нашли сидящей в кресле. Конечно, убийца мог посадить ее туда сразу после смерти, и тогда трупные пятна были бы такими же, но Николай, мой коллега, который ездил на вызов, говорил, на коленях у нее лежал ноутбук. Да я и сам это вижу, – он отвернул простыню больше, обнажая бедра Нины, на передней поверхности которых были едва заметные следы от ножек ноутбука. – Вот зачем, скажите, убийце было еще и компьютер ей ставить, будто и не произошло ничего?

– А другие травмы на теле есть, может, я не вижу чего-то? – спросила Саша, не став отвечать на риторический вопрос. Вполне возможно, какие-то мотивы так поступить у преступника были, но гадать все равно бессмысленно.

– Вот эта гематома на подбородке, – Осипов указал на кровоподтек, который Саша заметила раньше, – и еще одна большая на спине.

Осипов легко перевернул Нину набок, демонстрируя Саше спину с большим синяком вдоль позвоночника.

– Похоже, она ударилась обо что-то сначала подбородком, а потом спиной, – пояснил Антон Куприянович.

– Упала на пол?

– Лицом – может быть, но не спиной, – он покачал головой, опуская тело обратно и прикрывая его простыней. – Тогда гематома была бы шире, а она узкая и длинная, словно девушка ударилась обо что-то вертикальное. Угол, дверной косяк, тонкое дерево. Сложно сказать.

– Как задолго до смерти это произошло?

– Может быть, пара минут, а может, почти одновременно.

– Но при этом она сидела в кресле с ноутбуком на коленях?

Осипов кивнул, и на лице его отразилось неприкрытое воодушевление, словно он был ученым на пороге великого открытия.

– Именно! И никаких следов борьбы! Она просто сидела в кресле и ждала, пока ее задушат.

Саша удивленно приподняла брови, покосилась на Антона Куприяновича, будто хотела убедиться, что он над ней не шутит, а потом снова посмотрела на Нину.

– Анализ крови уже готов?

– Прислали буквально перед вашим приходом. В крови есть немного алкоголя, но количество совсем крохотное. Девушка могла выпить максимум бокал вина.

– То есть она не была ничем одурманена? А этот удар в спину… Не мог он ее обездвижить?

– Нет, – судмедэксперт уверенно качнул головой. – Гематома обширная, но поверхностная. Ей было, конечно, больно, но шевелиться она вполне могла.

– Тогда почему она не сопротивлялась?

– Это уж не ко мне вопрос, – Осипов развел руками. – Я вам больше скажу, Саша. Убийца стоял прямо перед ней. И если предположить, что она в это время сидела в кресле, то он либо стоял перед ней на коленях, что, согласитесь, не самая типичная поза, обычно душат, склонившись над жертвой. Так и физически легче, и морально давит на несчастную жертву…

– Либо он ростом около метра? – подсказала Саша второй вариант.

– Но руки определенно не детские и не карликовые, – добавил Антон Куприянович. – Я бы ставил на взрослого мужчину, даже не женщину.

По ее просьбе Осипов сделал копии различных протоколов и экспертиз, и до назначенного времени сбора Саша успела посидеть в кафе над их изучением, выпив два больших стакана горячего капучино, пока все остальные посетители ловили летние дни на открытых террасах, пусть даже погода к этому не располагала. Документы подтвердили все слова судмедэксперта и ее личные наблюдения. Что-то непонятное случилось с Ниной. И если произошедшее с Войтехом и исчезновение Нева можно было объяснить тем, что они всегда находились на передовой, то в какое сверхъестественное дерьмо могла вляпаться девушка, общающаяся с журналистами от имени Института, Саша не представляла, но надеялась, что общими усилиями они, как всегда, к чему-нибудь придут.

– Значит, не сопротивлялась, но ударилась подбородком и спиной, сидя в кресле с ноутбуком на коленях. Выпила бокал вина… – пробормотал Дементьев себе под нос, вероятно визуализируя произошедшее. Фотографии с места преступления он, конечно, изучил еще у Олега, но сейчас никак не мог вспомнить: был ли на них бокал с вином или из-под вина, поэтому обратился к близнецам Сидоровым, которые осматривали квартиру Нины вживую. Ее пока сохраняли нетронутой: убитые горем родители и не рвались наводить порядок, а следствие никогда не торопится разрушать картину преступления. – А бокал там был?

– Бокала не было, а вот открытая бутылка вина была, – развел руками Ваня.

– Бокал, скорее всего, на экспертизу забрали, – пояснила Лиля. – Я смотрела фотографии с места преступления, что ты мне скинул, на нем бокал был. Стоял возле кресла.

Фотографии Лиля успела изучить в машине, пока они с Ваней ехали к дому, где жила Нина. Разрешение осмотреть квартиру близнецы получили по телефону, а вот за ключами не поехали. Лиля сначала собиралась, но Ваня быстро остудил ее порыв, заявив, что чем тратить время на бессмысленные поездки по городу, лучше за это время с соседями пообщаться на тот случай, если они слышали или видели что-то интересное в день убийства.

– И как мы в квартиру попадем? – не поняла Лиля.

– Да ты как первый день меня знаешь, сестренка, – подмигнул ей Ваня, недвусмысленно хлопнув себя по карману ветровки, в котором лежала связка отмычек.

Еще пару недель назад Лиля наверняка что-то ответила бы на это, но сегодня лишь понимающе кивнула и занялась фотографиями. Ваня сверлил ее взглядом ровно столько, сколько горел красный сигнал светофора, но затем вынужден был вернуться к дороге.

Состоянии сестры ему крайне не нравилось, но он слишком хорошо ее знал, чтобы лезть со своей поддержкой и сочувствием. О том, что он в любой момент дня и ночи сделает все, что ей будет необходимо, Лиля и так знает, и если ей будет нужно, обратится к нему, а надоедать лишний раз он не хотел. Чувство такта Ване при рождении выделить не успели, но он чересчур любил Лилю, чтобы ерничать на ее горе, и хорошо ее чувствовал, чтобы понимать, когда стоит не лезть. Порой ему было даже неловко за то, что лично у него сейчас все хорошо, и все его выходки даже ему самому казались фальшивыми, будто за картонными декорациями он пытался спрятать свою тревогу за сестру.

Нина жила в крохотной квартирке в одном из старых домов на Выборгской стороне, и им пришлось отстоять неслабую пробку на Кантемировском мосту. Молчание в машине угнетало, но на любые попытки поговорить Лиля реагировала вяло, и в конце концов Ваня от нее отстал, решив, что уж музыку-то он может себе позволить. В конце концов, не умер же никто. То есть Нина, конечно, но не настолько они были близки, чтобы соблюдать траур. А что случилось с Невом, пока неизвестно. В глубине души в Ване еще жила уверенность, что и с ним, и с Дворжаком все будет в порядке, в конце концов, – маг и экстрасенс. Хорошо бы еще, чтобы и для остальных вся эта заварушка закончилась без потерь.

Оказалось, в Ваниных отмычках и вовсе не было нужды: дверь в квартиру Нины была взломана, и открыть ее сейчас мог любой желающий, кому придет в голову просто нажать на ручку. В квартире было душно и темно из-за зашторенных окон, но Ваня предпочел включить свет, а не раздвигать занавески. В воздухе висели едва заметные запахи подгнивающей забытой на столе груши и ароматических палочек на комоде в прихожей.

– Давай ты осмотришь квартиру, а я поговорю с соседями, – предложила Лиля. – Что нам здесь двоим делать? Не развернуться нормально.

– Лады, – согласился Ваня.

Лиля скрылась за дверью, и вскоре Ваня услышал, как в соседней квартире прозвенел звонок. Прислушиваться к разговору он не стал, решив заняться осмотром, и начал с самого начала: с осмотра входной двери. Замки здесь были не самые дорогие и крутые, но открыть квартиру снаружи никто не смог бы, если задвинута щеколда. И судя по всему, она была задвинута, поэтому дверь пришлось ломать. Значит, Нина пришла домой, заперлась, как любой нормальный человек в большом городе, сняла босоножки. Должно быть, это они стоят сейчас единственной не убранной в шкаф парой.

Ваня заглянул в ванную, не обнаружил никакого беспорядка, затем прошел на кухню. На столе лежала лишь та самая подгнивающая груша, аромат которой был слышен уже в прихожей, да открытая пачка хлебцев. В раковине стояли две грязные тарелки, в холодильнике обнаружились несколько пакетов салатной смеси, бутылки с питьевыми йогуртами, нарезка сыра и разнообразные овощи. Ни мяса тебе, ни даже колбасы. В последнее время Ваня с Ниной почти не сталкивался вне офиса, даже на совещания, которые сотрудники порой совмещали с совместными обедами или ужинами, ее не звали, но, похоже, девчонка так и осталась вегетарианкой. Как можно жить без хорошего гамбургера хотя бы раз в неделю и горы домашних котлеток, Ваня не представлял.

В дверце холодильника нашлась початая бутылка красного вина, которое, должно быть, пила Нина.

В комнате было чисто, все вещи стояли на своих местах, никаких следов борьбы. Шкаф, диван-кровать, стеллаж с немногочисленными книгами и фигурками из путешествий, компьютерный стол и кресло у окна, в котором и обнаружили мертвую Нину. Значит, она сидела в кресле и пила вино прежде, чем ее убили. Бутылка в холодильнике была почти полная, едва ли она выпила много. И едва ли вместе с ней был кто-то еще.

Среди сувениров на стеллаже нашлись несколько рамок с фотографиями, на которых Нина была запечатлена с мощным широкоплечим парнем. Тот по-свойски обнимал ее и явно не был ей братом. Такой мог взломать дверь и без помощи спасателей. Но такие плечи не наешь на салатиках и йогуртах, интересно, как они уживались с такими разными гастрономическими предпочтениями? Если бы Аня была вегетарианкой и не готовила мясо так божественно, как умеет только она, Ваня бы еще сто раз подумал, стоит ли связываться с ней и так долго ее добиваться.

Однако больше всего его огорчил тот факт, что никакой техники он не нашел: ни телефона, ни ноутбука, ни планшета. Значит, все это забрала полиция и хорошо, если даст к ним доступ Институту, а не просто скажет, что там нет ничего интересного. Конечно, все соцсети, почты и облака Нины он сможет просмотреть и без доступа к ее ноутбуку, но вдруг она хранила что-то в нем, не загружая в сеть?

Закончив с внешним осмотром, Ваня открыл прихваченный в офисе чемоданчик с различным оборудованием для изучения окружающей среды. Если в смерти Нины есть что-то аномальное, приборы могут зафиксировать какие-нибудь изменения: повышение радиационного фона, понижение температуры воздуха, хотя холода Ваня не ощущал, необычные примеси в воздухе. Такое встречалось далеко не каждый раз, но порой бывало, поэтому пренебрегать своим волшебным чемоданчиком Ваня не стал.

Тихонько хлопнула входная дверь, и на пороге комнаты показалась Лиля.

– Уже закончила? – удивился Ваня, через плечо оглядываясь на нее.

Лиля прислонилась к дверному косяку, наблюдая за его действиями.

– Понедельник, все на работе. Мне открыли дверь всего в двух квартирах, но ничего полезного не сказали. Нина была тихой и спокойной девушкой, к ней ходил только какой-то парень, шумных вечеринок не устраивала. В пятницу никто даже не слышал, как она вернулась домой. Женщина в квартире снизу утверждает, что слышит, как Нина включает телевизор, но в пятницу она его не включала. Такое ощущение, что пришла, села в кресло и умерла. А у тебя что?

– А я могу добавить только то, что перед тем, как сесть в кресло, она поужинала и налила себе бокал вина, – развел руками Ваня.

– А приборы твои что говорят? – Лиля кивнула на раскрытый чемодан.

– Они со мной согласны: ничего необычного в этой квартире не произошло.

– И тем не менее, Нина мертва.

Ваня быстро упаковал свои игрушки обратно, а Лиля так и продолжала все это время подпирать стену. На улице они потратили еще какое-то время на то, чтобы пообщаться с немногочисленными мамами, выгуливающими своих детей в колясках и без них, но и те не рассказали им ничего интересного. Одна из них в пятницу видела, как Нина возвращалась домой, но она была одна и не выглядела напуганной до смерти. Шла быстро, не поздоровалась, но это было ее обычное поведение, женщина не удивилась.

– Заедем пообедать? – предложил Ваня, когда они уже шли к машине. – Я голоден как волк!

– Ты всегда голоден, – хмыкнула Лиля. – Поешь после совещания, мы и так опаздываем.

– Да это когда будет! – возмутился Ваня. – Я помру к тому времени. Да и тебе перекусить не помешает, ты скоро высохнешь.

– Я не голодна.

– Ты вообще когда в последний раз ела? – В Ване проснулся заботливый брат и отступать он не собирался. – А то знаешь, приходи сегодня к нам на ужин, я Аньку попрошу котлеты сделать. Она, знаешь, какие вкусные делает? Прям как у мамы были! Такие же жирненькие, золотистые. Помнишь, как мы их трескали без хлеба?

– Ваня, я не голодна! – оборвала его Лиля, и Ваня демонстративно надулся, надеясь вызвать у нее чувство вины.

Порой он проделывал подобные фокусы, и Лиля обычно первой начинала мириться, но не в этот раз. Она молча села в машину и молчала всю дорогу до офиса, где их уже наверняка ждали коллеги. И Ваня тоже не успел перехватить ничего по дороге, вот и пришлось воспользоваться доставкой.

– Так что фигня у нас какая-то выходит, ребята, – резюмировал он, разделавшись под рассказ с первым контейнером еды и потянувшись за вторым. – У кого какие версии будут?

– Вообще-то это моя фраза, – ревниво заявил Дементьев. И решил, что будет не лишним напомнить, раз уж Иван в последнее время регулярно возглавлял расследования: – Не забывай, кто тут главный.

– Простите великодушно, – демонстративно повинился Ваня. – Можешь сам ее сказать, так и быть. Видишь, я поел – и добрый, а ты голодный и злой.

Дементьев прикрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти. Войтех уверял, что это помогает. Мол, только благодаря этому Ваню до сих пор и не пристрелил. Однако на самого Дементьева этот метод не оказал такого живительного воздействия, пришлось от кровожадных фантазий отвлекаться делом.

– Значит, что мы имеем? Подозрительно безвольную перед смертью Нину и крайне аккуратного, но весьма низкорослого убийцу. Или же он просто предпочитает экзотические позы. Он, предположительно, невидим, но может отражаться в зеркалах. Непонятно как попадает в квартиру, не оставляя следов, и точно так же ловко покидает ее. Убийца – парящий в воздухе фантом, который по-всякому может изогнуться? Но где Нина могла его подцепить? Почему он убил именно ее?

– А еще с этими ушибами как-то непонятно, – добавила Лиля и вопросительно посмотрела на Сашу. – Могла ли Нина сама так приложиться о какую-нибудь дверцу или косяк?

– Мне сложно это представить, – призналась та. – Удар по спине был достаточно сильным. Даже если предположить, что она вошла в комнату, увидела убийцу, испугалась и отпрянула, налетев на дверь, а потом упала на пол и ударилась подбородком, то гематома все равно не была бы такой обширной. Ее будто швырнули на что-то. И произошло это прямо перед смертью или в момент ее. Не стала бы она после такого удара спокойно садиться в кресло и пить вино.