Текст книги "Академия магического права. Брюнетка в бою"

Глава 5

Поскольку позанималась я плодотворно и просидела над конспектами допоздна, неудивительно, что завтрак проспала. Разбудил меня встревоженный Годард и, попеняв на нарушение режима, принес поднос с едой прямо в комнату. После чего важно сообщил, что отец поручил меня защите нивергатов на все выходные.

Новость оказалась не слишком радостной, хоть и ожидаемой. Наивно было надеяться, что из дома ордена меня куда-то выпустят.

«Зато смогу исследовать здание и в архиве основательно покопаться», – подбодрила я себя и, наскоро перекусив, выглянула за дверь.

На этот раз моего «няня» у входа не оказалось, да и вообще, в коридоре стояла тишина. Похоже, во всем, что касалось перемещений внутри ордена, мне предоставили относительную свободу.

– Значит, прогуляюсь по дому самостоятельно. Так даже интереснее, – пробормотала я. И поскольку на моем этаже кроме коридора с цепочками дверей по обеим сторонам смотреть было не на что, направилась к лестнице.

Для начала пошла наверх – хотелось найти хоть одно нормальное окно. Интересно же узнать, где этот орден находится!

Но два этажа оказались точными копиями моего – все те же однообразные коридоры без окон, с плавающими под высокими сводами светильниками, и двери. Я даже рискнула постучаться в некоторые и подергать ручки. Но большая часть помещений оказалась закрыта, а парочка из тех, что открылись, скрывали за собой небольшие пустые гостевые комнаты наподобие моей. Причем окна везде были замутнены, и понять, что за ними, возможности не было.

Разочарованно вздохнув, я оставила жилые этажи в покое и спустилась ниже, предположительно в подземелье.

Здесь обстановка оказалась более оживленной: по пути то и дело стали встречаться оборотни. Я миновала виденные ранее столовую, главный зал и архив и даже нашла здоровый тренировочный зал. Там несколько взмыленных нивергатов в частичном обороте отрабатывали навыки боя. Причем сражались на такой скорости, что мне только смазанные рывки их ударов удавалось заметить, да и то не все.

Понаблюдав немного за эффектным зрелищем, я направилась исследовать орден дальше.

Всего подземных этажей оказалось семь. На них размещались кладовые с запасами еды, воды и одежды, а также хранилища оружия и артефактов. Последние, правда, к нескончаемому расстройству моего любопытства, были закрыты полупрозрачными энергетическими стенами.

Кроме того, обнаружилось несколько учебных аудиторий и небольших пустых помещений непонятного назначения. В общем, дом нивергатов был способен пережить не один день осады. Да и Тильгросские кристаллы-накопители, размещавшиеся на предпоследнем этаже, могли поддерживать работоспособность этого здания многие годы, а то и десятилетия.

Ведомая любопытством, заглядывая во все открытые двери, я добралась до последнего подземного этажа, состоявшего только из одного странного помещения. Первое же, что удивило: пол, стены и даже потолок были облицованы гравитом, а выдвигающаяся из стены здоровая дверь и вовсе целиком из него состояла.

В центре зала пластинами из аландорского металла была выложена звезда, аналогичная той, в которой лечили Андре. Правда, одно отличие все же нашлось: около звезды лежали прочные цепи, выполненные из того же аландорского металла, заканчивающиеся массивными наручниками и ошейником.

Но даже не это пугало больше всего. Особенно жуткими выглядели многочисленные борозды, оставленные когтями оборотней в, казалось бы, нерушимом гравите.

– Что же здесь происходит? – тихо произнесла я вслух и медленно подошла к звезде.

Как-то не верилось, что в этом мрачном подземелье нивергаты наказывают провинившихся членов ордена.

Присев на корточки, я осторожно прикоснулась к одной из сияющих граней… и в тот же миг картина резко изменилась.

Меня словно отбросило назад, ко входу. А в зале внезапно возникло множество нивергатов, произносивших какое-то заклятие в едином гулком ритме. Слова отражались от стен, заглушаемые воплями нечеловеческой боли, доносившимися из центра помещения. Там, в сиянии аландорского металла, отчаянно пытаясь освободиться от сковывающих ноги и руки цепей, метался оборотень.

Но все его попытки вырваться были неудачными. Тело мужчины выгибалось в мучительной трансформации, которую тут же блокировала бьющая из звезды энергия. Раз за разом оборотень пытался сопротивляться, провести оборот, но снова раздавался хруст сломанных костей и вопль боли, свидетельствующий о том, что попытка неуспешна.

А энергия продолжала наполнять тело жертвы, словно стремясь выжечь его изнутри. Рывки оборотня становились все слабее и слабее, сопротивление угасало. И, наконец, мучительно агонизирующее тело безжизненно затихло.

– Кара!

Сильные руки подхватили меня в тот момент, когда я, вскрикнув от осознания чужой смерти, чуть не упала на пол.

До жути реалистичное видение растаяло, возвращая сознание в мрачный зал.

– Что случилось? Как ты? – Годард внимательно и с беспокойством вглядывался в мое лицо.

– Все… в порядке, – с трудом выдавила я, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце.

– Идем, не стоит тебе здесь находиться.

Он подхватил меня на руки, вынес из зала и начал подниматься вверх по лестнице.

– Алекс, что это за место?

– Зал инициации. Ты что-то почувствовала?

– Скорее, увидела. – Я вздрогнула от воспоминаний. – Там были нивергаты и оборотень в цепях. Его буквально сжигало чистой энергией, не давая возможности трансформироваться. И все стояли и смотрели. А потом… потом он умер. Что это было? Почему все смотрели, как он умирает, и ничем ему не помогли?!

– Потому что тут ничем не поможешь, Кара, – тихо произнес Годард, заходя в одну из небольших гостиных, расположенных рядом со столовой, и опуская меня на кожаный диван. – Ты видела обряд посвящения. И смерть, к сожалению, очень частый его исход.

– Это всегда так ужасно? Неужели нужны такие страдания? – выдохнула я. – Почему нельзя упростить обряд?

Взгляд Годарда посуровел.

– Обряд установила Хранительница. Иного способа принять магию Порядка для нас нет. Только полное перерождение. А оно невозможно, если не уничтожено старое. Либо у оборотня хватает сил на непрерывную регенерацию все время, что длится обряд, либо… либо происходит то, что ты видела.

Меня снова передернуло.

– Теперь понятно, почему вас так мало. Удивительно, что вообще кто-то соглашается на такое.

– Это честь, быть отмеченным Хранительницей. Даже зная сейчас, что ждет на инициации, я бы, не задумываясь, согласился снова, – твердо и уверенно ответил Годард.

– Но ведь нивергатов создавали для защиты Видящих. А их давно истребили… в смысле…

Под усмешкой оборотня я осеклась и осознала, что говорю глупость. Я-то ведь здесь, и жива!

– Ты есть, а значит, уже не всех, – подтвердил тот. – Да и потомков Видящих хаоситы, хоть и пытались, но уничтожили не всех. Так что, возможно, и в ком-то еще дремлет дар. А, значит, мы нужны. Поверь, Кара, Видящих охраняли не зря. Ваш дар слишком важен.

– Возможно. – Я с грустью вздохнула. – Правда, я привыкла думать о нем, как о проклятье. Слишком много проблем из-за него появилось в моей жизни.

– Не говори так. Ты помогла уничтожить Хартхана. Если бы не ты, неизвестно, чем бы все закончилось, – приободрил меня Годард. – И поверь, весь наш орден готов на все, чтобы тебя защитить.

«Я, наверное, первая Видящая, которую защищают все. И Верховный, и нивергаты, и даже сам Хаос, – с грустной иронией мысленно усмехнулась я. – Друг от друга защищают, видимо».

– Если хочешь, могу проводить тебя в комнату или в столовую. Пораньше пообедаешь…

Речь Годарда прервал возникший в гостиной вихрь портала, из которого шагнул Себастьян. Увидев сжатую на диване меня и чуть ли не стоящего передо мной на коленях оборотня, он нахмурился.

– Что случилось?

– Видение. Часть обряда посвящения, – поднимаясь, коротко ответил Годард. – Кара нашла зал инициации.

Вот опять! Разговаривают так, словно вместо меня тут манекен сидит!

– Благодарю за заботу, ваша честь, но я, к слову, и сама могу ответить на ваши вопросы, – сердито отметила я.

Брови Себастьяна дрогнули, и лицо приняло более мягкое выражение.

– Прости, Кара, – произнес он. – Не хотел тебя обидеть.

«Однако, прогресс, – мелькнула мысль. – Простые и понятные извинения. Безо всяких «если» и «возможно». Пожалуй, скоро мы сможем находиться в обществе друг друга дольше десяти минут и не разругаться вдрызг».

– Годард, будь любезен, оставь нас, – тем временем попросил Себастьян. – Я хочу поговорить с Кариной наедине.

Однако оборотень уходить не спешил.

– Видите ли, ваша честь, у меня приказ не оставлять Видящую одну, – осторожно произнес он.

– Так Кара и не останется одна. Я буду рядом. – Ян вновь нахмурился. – Или ты сомневаешься, что я способен ее защитить?

Вопрос был поставлен так, что ответить положительно Годард просто не мог. Оборотню пришлось подчиниться, однако из гостиной он выходил с явным нежеланием.

– Как ты? – едва закрылась дверь, уже гораздо мягче спросил Себастьян.

Теперь в его глазах читалась искренняя забота, даже нежность. Это было столь непривычно, что я на мгновение растерялась от такой метаморфозы и с запинкой пробормотала:

– В порядке.

Он подошел ближе, так, что я почувствовала знакомый запах горьковатого парфюма.

– Я хочу поговорить о нас, – тихо произнес Ян.

– Э-э, так, вроде, уже выяснилось, что я не беременна…

– Это не важно, – перебил он. – Главное, это то, что ты…

Внезапно скрипнула дверь, вновь являя нам улыбчивого Годарда. Себастьян осекся.

– Прошу прощения, – с самым невинным видом произнес оборотень. – Скоро обед, и я хотел узнать у Кары о ее пожеланиях.

– Мне все равно, – слегка удивленная такой педантичностью, заверила я.

– В таком случае, надеюсь, ты не откажешься от супа с клецками и рыбы в маринаде? – уточнил он.

И, получив мое согласие, исчез в коридоре.

– Гх-м, так вот, – Себастьян кашлянул, – мне нужно знать, что ты ко мне…

– Еще раз извините! – опять прервал его заглянувший Годард. – Кара, я забыл уточнить насчет десерта. Тебе пирожные заказать или фруктовый салат? Или, может, какие-то еще пожелания будут?

Пожелание у меня в этот момент было только одно: чтобы излишне назойливый оборотень как можно быстрее исчез и больше не мешал нашему разговору. Однако пришлось вежливо улыбнуться и в очередной раз сообщить Годарду о том, что я готова съесть что угодно. Да, пирожные подойдут. Да, можно и шоколадные, это не важно.

На этот раз после ухода моего «няня» Ян несколько секунд хмуро посверлил взглядом злосчастную дверь, и лишь потом вновь попытался продолжить разговор:

– Кара, я хотел бы понять, сможем ли мы вместе…

В дверь снова постучали.

– Да какого ж Хаоса! – не выдержав, ругнулся Ян. – Кто там еще?!

– Прошу прощения! – раздалось в ответ, и в гостиную с самым счастливым видом проскользнул незнакомый мне нивергат. – Уверяю вас, я ненадолго. Понимаете, буквально полчаса назад забыл тут свою книгу, – пояснил он, суетливо принимаясь рыскать вокруг нас. – Где-то она здесь лежала… вы не видели? Толстая такая, с синей обложкой?

– Нет! – рыкнул Себастьян.

– Н-да, вот и я не вижу, – пробормотал оборотень. – Надо же. Значит, все-таки не здесь оставил. Еще раз извините. Хорошего дня.

Он направился к выходу, но едва перешагнул порог, как в гостиную заглянул новый нивергат. Этому оборотню срочно понадобилось забрать комплект бокалов из местного бара для какого-то торжества.

Потом в очередной раз возник Годард, теперь с уточнением, что я буду пить.

– Мне все равно! – выпалила я, начиная закипать.

Было совершенно ясно, что все это делается только с одной целью: не оставлять нас с Яном наедине.

Понял это и сам Себастьян. Поморщился, с досадой вздохнул, но разгонять нивергатов, усугубляя отношения, не стал, как и менять помещение для разговора. Очевидно ведь – в покое нас все равно не оставили бы. Вместо этого тихо уточнил:

– Когда ты вернешься в академию?

– Утром в понедельник, – ответила я, сжимая кулаки от столь бесцеремонного вмешательства нивергатов в мою жизнь. Вот чую, наверняка их папа подговорил!

– Значит, поговорим в понедельник. Хорошего отдыха, Кара.

Губы обжег легкий поцелуй, а затем Ян активировал нонгат и покинул негостеприимное убежище.

Меня же за дверью поджидал Годард в компании еще нескольких нивергатов, приготовившихся, судя по всему, к очередному внезапному, случайному и совершенно неотложному визиту в гостиную. Придав своему лицу выражение крайнего неодобрения, я молча прошествовала мимо. Уж лучше в академии сидеть, чем под надзором десятка соглядатаев, решивших за меня, с кем я имею право разговаривать, а с кем нет!

– Кара…

– Я к себе! – полным неодобрения голосом перебила я Годарда. – Надеюсь, хотя бы с книгами и зеркалами мне дозволено находиться наедине?

– Ты все не так поняла, – заоправдывался тот.

– Как сказал бы ваш глава – стыдно воровать чужую фразу, – скривилась я и, обойдя поджавшего губы Алекса, направилась в свою комнату работать над многострадальной курсовой.

Однако сосредоточиться не получилось – мысли постоянно возвращались к Себастьяну. К его мягкому голосу, заботе, которые он проявлял даже несмотря на отрицательный вердикт доктора Мервуда о моей беременности. Эх, вот если бы не его излишне категоричный, не терпящий компромиссов характер!

В общем, вернуться в рабочее состояние получилось только после обеда, ибо от вида заботливых оборотней романтический настрой пропал совершенно.

К конспектам я приступила в самом боевом настроении, так что начать решила с соответствующей книги – хроник столетней войны.

Интересно все-таки, что заставило одного из Хранителей мира желать его уничтожить? Почему Возмездие пошел на поводу у своих эмоций?

Но ответов в книге, увы, не было. Попадались лишь стандартные фразы об охватившей Возмездие зависти к соправительнице.

В комнате я просидела до самого ужина, во время которого, на удивление, вновь появился отец. Причем принялся так внимательно расспрашивать меня о самочувствии и рационе, что даже подозрительно стало. А не скрыл ли доктор Мервуд какую-то болезнь?

Услышав, что чувствую я себя вполне нормально и питалась правильно, отец довольно улыбнулся. Однако улыбка эта тотчас пропала, едва он узнал о появлении Верховного судьи. В глазах отца промелькнуло крайнее недовольство, но он быстро взял себя в руки и спокойно попросил:

– Кара, пожалуйста, держись от него как можно дальше. Себастьян Брок тебе не пара.

Я помрачнела.

– Не понимаю, почему? Почему вообще ты так к нему относишься, словно Ян не Верховный судья, а враг, хаосит какой-нибудь?

Отец вздрогнул.

– Не приведи Создатель! Разумеется, я не считаю Себастьяна пособником Хаоса. Но… Кара, он своеобразный… человек. И общение с ним все же может оказаться опасным.

– В чем?! – охнула я. – Да Ян больше всех остальных помешан на моей безопасности!

– Помешан, да. – Папа поморщился. – Милая, это сложно объяснить. Я обязательно все тебе расскажу, но позже, хорошо? Помнишь, что сказал доктор Мервуд? Сейчас тебе нельзя волноваться, поэтому просто доверься мне. И сделай, как я прошу, хоть раз в жизни.

Я недовольно поджала губы. Отец снова ускользнул от прямых ответов. Оставалось лишь надеяться, что он сдержит обещание и хоть через некоторое время, но обо всем расскажет. А в понедельник нужно будет обязательно расспросить Яна и выслушать его версию о причинах этой неприязни.

По молчаливому согласию на этом неприятная тема разговора была закрыта, и до конца ужина мы к ней больше не возвращались. Лишь на прощание папа вновь настоятельно попросил меня быть осторожнее, затем поцеловал и исчез в портале.

Попытки расспросить о происходящем Годарда, ожидаемо, тоже ни к чему не привели. Тот только плечами пожал – мол, судья Торн ему не докладывается. А потом дипломатично посоветовал все же прислушаться к мнению отца и воздержаться от близких отношений с Себастьяном.

Учитывая то, как нивергаты мешали нашему разговору днем, стало окончательно ясно: что-то Годард все-таки знает. Только мне рассказывать не спешит.

«Скрытничает, – направляясь обратно в комнату, с горечью подумала я. – Как и остальные».

Всю дорогу до комнаты в голове крутилось услышанное за сегодняшний вечер, оставляя неприятный осадок в душе. Все требуют от меня разумности и покладистости, но при этом ничего не объясняют, словно я дите малое!

Хотя стоило признать, что большую часть своей жизни я действительно была взбалмошной и не интересовалась ничем, кроме моды. Те несколько месяцев, в которые я начала меняться, прошли в академии. При этом папа постоянно был занят и эти изменения не особо отслеживал. А когда появлялся – я куда-то влипала, в очередной раз подтверждая свою безалаберность. Неудивительно, что отец продолжал относиться ко мне как раньше.

«Н-да, Кара, попробуй теперь докажи, что ты стала серьезной, и тебе можно доверить что-то, кроме выбора одежды!»

Я вздохнула. Потом бросила взгляд на курсовик и поняла, что сегодня возвращаться к нему уже не хочу. Да и вообще, раз вчера сидела допоздна, так хоть сегодня высплюсь.

Вот только спокойный сон этой ночью вновь от меня ускользнул. На лунной поляне привычно поджидал Повелитель мира за Щитом.

Хаос сидел в беседке, которая в этот раз была обращена прямо к огромной кровавой луне. Сегодня та сияла особенно ярко.

– Рад тебя видеть, дорогая.

Как только я появилась на поляне, монстр в мгновение ока оказался рядом и, прикоснувшись губами к моей руке, повел в беседку.

Что ж, придется потерпеть.

– Доброго вечера, – со вздохом произнесла я.

– Надеюсь, у моей сладкой Видящей все хорошо, и ее никто не обижал? – с привычным оскалом осведомился Хаос.

– Все просто замечательно. – Я присела на мягкую скамью. – Меня все любят, обо мне все заботятся. Питаюсь я правильно и спать ложусь вовремя, если вас это интересует.

– Хм. Ты несколько расстроена или я ошибаюсь?

– Расстроена? Да, пожалуй, я расстроена всеобщим заговором молчания. Никто не хочет отвечать на мои вопросы. Но этого вы не в силах изменить.

– Ну почему же? – Монстр слегка улыбнулся. – Например, меня ты можешь спросить о чем угодно, и я отвечу.

Я хмыкнула, а потом вдруг вспомнила свои недавние размышления о причинах перемен, произошедших с Возмездием. Почему бы и не спросить у него самого?

– О чем угодно, значит? Что ж, вопрос у меня действительно есть: почему Хранитель Возмездие стал Хаосом?

Выражение оскаленной морды на миг стало удивленным, а потом наполнилось какой-то необъяснимой тоской.

– Тебе действительно это интересно? – задумчиво глядя на меня, уточнил он.

Я быстро кивнула.

– Более чем!

– Что ж…

Хаос слегка взмахнул рукой, и обстановка вокруг немного изменилась. Беседка растаяла, а мы оказались сидящими на мягких подушках, уложенных прямо на багровой траве.

– Что ты знаешь о природе Хранителей, Кара?

– Мало. Только то, что в учебниках, – призналась я. – Знаю, что их… вас призвал в этот мир Создатель.

– А ты когда-нибудь обращалась с молитвой, просьбой, благодарностью к… Справедливости? – Было заметно, что имя соправительницы далось монстру не без труда.

– Конечно, но при чем здесь молитвы? – удивилась я, все еще не понимая, к чему ведет Хаос.

– При том, Кара, что ваши молитвы и обращения – это энергия, которая поддерживала наши силы. Ты наверняка читала, чем занимался каждый из нас. И я, в частности.

– Да, Возмездие исполнял приговоры судов Справедливости, – выдала я имевшиеся у меня в этой области познания.

– Именно. Я был карающим Хранителем. Наказывал. И да, убивал. Полагаю, ты понимаешь, что меня боялись и, мягко говоря, недолюбливали.

– Значит, превращение из Возмездия в Хаоса – это все-таки месть за всеобщую неприязнь? – Я помрачнела.

А вот Хаос неожиданно рассмеялся. Сухо, зло и одновременно с какой-то досадой.

– Удобное объяснение, верно? – отрывисто выдохнул он. – Как это по-человечески – свалить все на зависть и месть. Вот только я не человек, Кара. А составители ваших учебников об этом забыли. Или, скорее, она заставила их забыть.

От такой реакции я растерянно моргнула.

– Не понимаю… тогда почему?

– А ты подумай сама. Вместо положительной энергии молитв ко мне стекалась отрицательная энергия проклятий и ненависти. Годами, столетиями она наполняла меня. Так какого еще результата в итоге можно было ожидать?

– То есть, получается, это из-за людей ты стал таким?! – охнула я.

– Именно. Сопротивляться я пытался, но даже Хранители не всесильны, – в словах Хаоса звучала непривычная горечь.

– Но почему вы с Хранительницей не исправили ситуацию, пока все еще было возможно?!

Повелитель мира за Щитом резко сжал костяные пальцы. Чуть помолчал, а потом глухо произнес:

– Она не захотела. Не захотела отказываться и делиться властью и могуществом, которые ей давало всеобщее поклонение. А когда изменения стали слишком заметны, ей оказалось проще объявить меня врагом. Тем, кто отравляет человеческие души. Хаосом, повелителем боли и смерти. Учитывая всеобщее ко мне отношение, неудивительно, что люди оказались на ее стороне.

– Но для чего было уничтожать полмира?

– Предлагаешь, чтобы уничтожили меня? Не я развязал эту войну, но все же я воин, сладкая. Я не привык сдаваться и отступать! Жалеть их, когда меня лишили даже тела, заперев в проклятущий Кристалл? Ну нет. Я просто забрал свое – свою половину мира.

– Допустим, забрал, – нехотя согласилась я. – Но потом ты и твои приспешники пытали людей! Не отбивались, а убивали ради удовольствия! Почему? Зачем?!

– Ненависть отравляет, Кара, помнишь? – Хаос жутко улыбнулся. – Эмоции не всегда удается контролировать даже мне. А мои создания и того слабее, поэтому иногда… увлекаются.

– Иногда увлекаются?! – окончательно забыв об осторожности, сердито воскликнула я. – Да ты хоть представляешь, скольких вы убили?!

– Не просто представляю, Кара, – с Повелителя мигом слетела вся веселость. – Я точно знаю эту цифру.

– И сейчас ты рвешься в этот мир, чтобы добить остальных?

– О, нет, ты ошибаешься, моя дорогая, – уверенно ответил на мое обвинение Хаос. – Я планирую вернуться в этот мир с минимальными потерями среди людей. Тот, кто не встанет на моем пути, будет жить. Возносите мне благодарные молитвы вместо ненависти, и убийств не будет вовсе.

– Но судьи… мой отец…

– Еще раз повторяю, Кара. Тот, кто не станет мне препятствовать, будет жить. – Твердость в голосе Хаоса была подобна аландорскому металлу. – Это только ваш выбор, дорогая. И многие его уже сделали, встав на мою сторону.

Что сказать в ответ – не знала. С одной стороны, я все еще помнила о тех кошмарах, которые читала в летописях, и понимала, что передо мной монстр, убийца, нечеловек. Но… но если все случилось так, как рассказал Хаос, то, как ни жутко было себе в этом признаваться, я могла его понять. Не оправдать, нет. Но понять причины.

Его отравили и предали. И сейчас он хотел Возмездия. Хотел того, что являлось его, пусть и изуродованной, сутью.

– Пожалуй, на сегодня хватит расспросов. – Хаос поднялся. – Что бы ты обо мне ни думала, даже моя черная душа болит при воспоминаниях о событиях того времени. Тебе пора. Отдыхай, моя дорогая Видящая.

Новый короткий взмах, и лунная поляна как-то разом исчезла, а сознание погрузилось в темноту глубокого сна без сновидений.

Вынырнув из видения, Повелитель мира за Щитом с улыбкой приветствовал находившегося неподалеку Даршан-тиа.

– Все идет даже лучше, чем я думал, – довольным голосом, так не похожим на недавнее раскаяние, произнес Хаос. – Девчонка уже задает правильные вопросы.

– Я все равно не понимаю, Повелитель, для чего вы так стараетесь? Неужели эта Видящая стоит того, чтобы сам Хаос ее утешал? – осторожно уточнил Даршан-тиа.

– Поверь, друг мой, игра стоит того. Разве может эта милая, доверчивая девочка устоять перед раскаявшимся злодеем, которого ей удалось перевоспитать и наставить на пусть истинный? Никогда! Это ведь самая светлая мечта и самое большое заблуждение женщин. Потратив немного времени на задушевные разговоры и приятные подарки, я получу то, о чем давно мечтал.

– Она не дура, Повелитель, – усомнился хаосит. – Не думаю, что она готова поверить вам безоговорочно.

– Сейчас – возможно, но позже никуда не денется, поверит. Да и как ей этого не сделать, когда все остальные в ее мире, будут врать, и она будет это знать. Карина станет накапливать разочарование, злость, и в один прекрасный миг я стану тем единственным, кто говорит правду. Тем, кому она может доверять. И этот миг придет, друг мой, я хорошо знаю человеческую природу.

– Вы крайне предусмотрительны, Повелитель, – склонился в поклоне Даршан-тиа.

Хаос довольно оскалился.

– Более чем. Пусть эта Видящая – только один из вариантов, причем не самый быстрый. Но я не собираюсь упускать ни единого шанса вернуть свое тело.