Электронная библиотека » Наум Синдаловский » » онлайн чтение - страница 10


  • Текст добавлен: 18 января 2014, 00:08


Автор книги: Наум Синдаловский


Жанр: Анекдоты, Юмор


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

В одном из домов на 8-й линии каждый вечер открывалась форточка и в ней показывался обнаженный человеческий зад. По просьбе жителей в доме появился милиционер, который выяснил, что это неприличное действо каждый вечер проделывала некая старушка.

Что же вы, бабушка… в вашем возрасте… и не стыдно?обратился к ней милиционер.

И, сынок, чего же стыдно-то?отвечала старуха.Меня чирьи замучили, так мне доктор посоветовал лечиться синим светом. Так я и лечусь, как только трамвай «шестерка» появляется: у него огни-то синие.

Автомобильный транспорт входил в быт петербуржцев постепенно. Долгое время он оставался привилегией избранных. Но и он становился все более и более привычным. Во всяком случае, в документальных кадрах о жизни революционного Петрограда автомобиль уже появляется довольно часто. Может быть, поэтому в головах питерских школьников, помешанных на технике, «смешались в кучу» не «кони, люди», как это было в XVIII и XIX вв., а люди и автомобили. Вот что они пишут в своих школьных сочинениях:

Вдруг к Смольному подъехал автомобиль в штатском пальто.

В 1955 г. в Ленинграде была введена в эксплуатацию первая линия метро. Среди первых станций была и станция «Владимирская». В народе она известна под именем «Владимир». Через несколько десятилетий ее соединили подземным переходом с вновь открытой станцией «Достоевская». Забеспокоились ревнители правильного русского языка. И появился новый анекдот:

В Петербурге открылась новая станция метро, названная в честь жены великого русского писателя «Достоевская».

Похожие ассоциации вызывают у петербуржцев и гостей города и другие названия станций метрополитена.

Приезжий у станции метро «Василеостровская»:

Николая Островского знаю… Василия Островского не знаю…

Железная дорога давно уже стала в Петербурге одним из видов внутригородского транспорта. Это и понятно. При ее зарождении вокзалы, откуда дорога начиналась, старались строить на границе города. Но город постоянно разрастался, его границы расширялись, и часть железнодорожных путей при этом уже проходила по городским кварталам. Так железной дороге пришлось частично взять на себя внутригородские перевозки. Ею до сих пор широко пользуются жители спальных районов при поездках на работу и обратно.

Железная дорога между Петербургом и Москвой была сдана в эксплуатацию в 1851 г. Названная Николаевской в честь императора Николая I, в эпоху которого была построена, она была в полном смысле прямой, или прямолинейной, как и характер самого Николая. Говорят, предваряя проектирование, Николай наложил на географическую карту линейку и провел прямую черту между двумя столицами. «Чтоб не сбиться с линии, не то повешу», – отрезал царь, передавая карту строителям. Ослушаться императора остерегались. Дорога действительно получилась прямой как стрела. Если не считать одного отрезка почти в самой середине железнодорожной колеи, связанного с особенностью местности. На этом участке подъем оказался настолько крут, что его пришлось обогнуть. Однако тут же родилось фольклорное объяснение этому обстоятельству. Будто бы так на карте, переданной Николаем I строителям, карандаш обошел выступавший перед линейкой палец императора. Переспрашивать не рискнули, и случайное полукружие, старательно повторенное на местности, так и осталось. Этот участок до сих пор называется «Палец императора».

В отличие от европейских железных дорог, железнодорожная колея в России была несколько шире. В Петербурге по этому поводу с удовольствием рассказывали забавный анекдот.

Император Николай Павлович утверждал окончательный проект дороги. Нерешенным оставался единственный вопрос: какой должна быть стальная колеяузкой, как в Германии, или шире, на чем настаивали отечественные инженеры. Царь с утра был не в духе. Ему надоели споры и препирательства строителей. Он раздражался.

В последний раз просматривая проект, на мгновение задумался и размашисто написал: «На х… шире». Но никакого знака в конце не поставил. Ни восклицательного, ни вопросительного. С тех самых пор колея российских железных дорог на несколько сантиметров шире, чем в Европе.

Как мы уже говорили, Николаевской железная дорога была официально названа после смерти Николая I, в царствование которого была построена. Но в 1923 г. она была переименована. В честь Октябрьской революции ее назвали Октябрьской. Это окончательно запутало фольклор. Мало того, что революция произошла не в октябре, а в ноябре, так ведь и новые поколения о ней знают все меньше и меньше. Но название употребляется до сих пор, хотя попытки осмыслить это обстоятельство в фольклоре существуют.

В связи с переходом на единый общеевропейский календарный стиль Октябрьская железная дорога переименована в Ноябрьскую.

Николаевская железная дорога была не первой, с которой познакомился Петербург. Еще в 1837 г. была введена в эксплуатацию Царскосельская железная дорога, которая затем была продолжена до Павловска. Статус первой и старейшей в России этой железной дороги поддерживается в умах петербуржцев самыми разными способами и средствами. Так, в мемориальном зале на втором этаже Витебского, бывшего Царскосельского вокзала экспонируются живописные картины железнодорожного быта того времени, а на перроне установлен макет первого поезда, курсировавшего между столицей и его ближайшими пригородами более 170 лет назад. Свидетельства почтительного уважения к патриарху железных дорог России сохранились и в фольклоре.

На Витебском вокзале, у макета первого поезда:

Смотри, какой старый паровоз.

Да… говорят, еще Петр Первый на нем ездил.

Глава 6. Горожане

В том, что питие на Руси патронировалось государями, ничего удивительного не было. Государственная монополия на водку приносила неслыханные доходы. Чтобы понять, насколько они «неслыханны», приведем только один пример. Церковь Воскресения Христова, что у Варшавского вокзала, в народе называют «Копеечной». Бытует легенда, что церковь строилась не только на пожертвования членов общества трезвенников, но и на деньги специального налога…

Для Петербурга понятие «многонациональный» никогда не было ни пропагандистской идеологической формулой, ни расхожим литературным штампом. Петербург действительно с самого своего рождения был многонациональным. Если не считать солдат петровской армии и шведских пленных, то первыми строителями Петербурга были финны, издавна населявшие Приневскую низменность. Первым архитектором был швейцарец итальянского происхождения Доменико Трезини. Первым генерал-полицмейстером – португальский еврей Антуан Девиер. Это было первое поколение петербуржцев. Прорубив «окно в Европу» для россиян, Петр Великий широко распахнул двери России для европейцев. В Петербург буквально хлынул поток ремесленников и торговцев, корабелов и волонтеров, кондитеров и строителей разных национальностей. И не только из зарубежных стран. В XIX в. фольклор предложит формулу, которая выкристаллизуется в пословицу. Ею будут гордиться многие поколения истинных петербуржцев: «Псковский да витебский – народ самый питерский». Петербург и в самом деле славился не только своими иноземными, но и отечественными провинциальными корнями, гордился своей многонациональностью. На масленичных и пасхальных гуляньях балаганные деды, неторопливо раскручивая бумажную ленту потешной панорамы с изображениями различных городов, бойко слагали рифмованные строки:

 
А это город Питер,
Которому еврей нос вытер.
Это город русский,
Хохол у него французский,
Рост молодецкий,
Только дух немецкий!
Да это ничегопроветрится.
 

Ему вторил другой балаганный затейник с накладной бородой и хитроватой улыбкой плутоватого деда:

 
Черной Речкой немцы завладели,
В Павловске евреи засели,
А с другой стороны чухонские иностранцы
Господа финляндцы.
 

Вопреки расхожему мнению, ведущему свое начало от блестящей пушкинской метафоры «на берегу пустынных волн», Петербург вырос далеко не на пустом месте. Только в границах исторического центра города существовало около сорока различных поселений. Некоторые из них еще до шведской оккупации Приневья принадлежали Новгороду. Но большинство этих поселений были финскими. До сих пор в топонимике многих исторических районов Петербурга отчетливо слышатся финские интонации: Купчино, Парголово, Автово, Кавголово, Шушары, Коломяги…

В начале XVIII в. район от Мойки в сторону современной Дворцовой площади, где находилась финская слобода, называли «Финскими шхерами». Проживали финны и на Выборгской стороне. Они старательно подчеркивали свою самостоятельность и автономность и даже Петербург называли по-своему – «Пиетари». Авторитет трудолюбивых и добросовестных финских крестьян в Петербурге был настолько высоким, что среди русских молочниц сложилась языковая традиция произносить слова «молоко», «масло», «сливки» на финский манер. Этим они старались продемонстрировать высокое качество своего товара. А широко распространенный в Петербурге XIX в. образ девушки-молочницы с Охты был запечатлен Пушкиным в «энциклопедии петербургской жизни» – поэме «Евгений Онегин»:

 
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
 

Кроме молока финские крестьяне снабжали постоянно растущее население столицы и другими продуктами как животноводства, так и земледелия. Постепенно складывался так называемый «Финский пояс Петербурга», обитатели которого, или «Пригородные чухны», как их называли в обиходной речи, долгое время довольно успешно справлялись с этой задачей.

Финские крестьяне были постоянными и непременными участниками всех, особенно зимних, петербургских народных гуляний. Тысячи извозчиков наезжали в Петербург на две короткие масленичные недели со своими легкими расписными, празднично украшенными санками, которые, как и их возниц, петербургские обыватели называли «Вейками» – от финского слова «veikko», что в переводе означает «друг», «товарищ», «брат». Считалось, что не прокатиться на масленице, как тогда говорили, «на чухне», все равно что и самой масленицы не видеть. Это было красиво и весело. А главное – дешево. Дешевле, чем у русских ямщиков. Плата за проезд в любой конец города составляла тридцать копеек. Широкой известностью пользовалась в Петербурге поговорка финских легковых извозчиков, которую, коверкая язык, любили повторять горожане: «Хоть Шпалерная, хоть Галерная – все равно тридцать копеек». В доказательство сравнительной доступности финских извозчиков приводился анекдот о своих, доморощенных «Ваньках»:

Нанимает одна дамочка извозчика, чтобы доехать от Николаевского вокзала до Николаевского моста. «Ванька» за такой пробег требует полтинник.

Помилуй, Господь с тобой!восклицает барыня.Полтинник? Двугривенный! Тут два шага.

А «Ванька» ей в ответ:

Широко шагаешь, барыня, штаны порвешь.

О неторопливых, добродушных финнах, приезжавших на праздники в Петербург, по городу ходили веселые анекдоты.

Приехал чухна на Пасху в Петербург и по совету русских приятелей пошел в церковь.

Ну, как,спросили его друзья, когда тот вернулся,понравилось?

Понравилось-то понравилось, только вот ничего не понял.

?!

Выходит поп и, обращаясь к толпе, кричит: «Крестовский остров», а толпа ему хором отвечает: «Васильевский остров».

Русские хохочут над простодушным финном, которому в пасхальном приветствии: «Христос воскрес – воистину воскрес» слышатся названия островов. Финн не понимает, но тоже смеется.

До сих пор в Петербурге бытует ругательство: «чухна парголовская». Это ругательство пришло к нам издалека. Известен петербургский анекдот, относящийся к середине XIX в.

Николай I при посещении Первой гимназии грубо сказал директору, указывая на одного из учеников:

А что там у вас за чухонская морда?

Директор что-то пробормотал, на что Николай I добавил:

Первая гимназия должна быть во всем первой. Чтоб таких физиономий у вас тут не было.

Впрочем, скорее всего, приведенное ругательство имеет не национальный, а территориальный характер, по типу «шпана лиговская». Правда, не исключено, что этимология ругательства иная. Мы знаем, что в арсенале городского фольклора имеются самые неожиданные варианты эмоциональной брани с примесью инонациональных особенностей: от пренебрежительного «чухна» и раздражительного «Сатана-Пергана» до оскорбительного «вейки – от х… шейки».

Советская власть нанесла жестокий и непоправимый удар по финскому поясу Петербурга. Многие финские судьбы были исковерканы. Одни финны подверглись чуть ли не насильственной ассимиляции – им менялись родовые имена и фамилии на русифицированные варианты. Другие были выселены в глубинные районы страны. Третьи тихо доживали отпущенные им нелегкой судьбой годы и незаметно вымирали. Анекдоты на эту тему горчат неистребимой безысходностью.

В Петербурге осталось всего два финна: фининспектор и Финкельштейн. И то впоследствии выяснилось, что это один человек.


Перевожу с немецкого и финского на… Волковское.

На старинном «многонациональном» Волковском кладбище издавна существует лютеранский участок, где финны, исповедующие эту религию, находят последнее упокоение.

Другой национальной общиной, оставившей значительный след в петербургском городском фольклоре вообще и в анекдоте в частности, были евреи. И не только потому, что играли довольно заметную роль в политической, деловой и общественной жизни города, но еще и потому, что авторами многих анекдотов о евреях в Петербурге были они сами. Евреи и в самом деле народ не только активный, умный, талантливый и деловитый, но и щедро одаренный природой таким спасительным свойством, как самоирония.

Согласно документальным свидетельствам, первые евреи появились в Петербурге при Петре I, хотя, как известно, лично он к ним относился с осторожностью. Правда, при этом всегда, говоря о евреях, подчеркивал, что для него важнее их деловые качества. Но, по большому счету, только после присоединения к России Польши и Литвы, в результате чего евреи, проживавшие на этих территориях, автоматически стали подданными Российской империи, они постепенно начали появляться в столице. В городском фольклоре известно, что первыми шутили по этому поводу сами евреи:

Что было раньше Петербурга?говорили они. И сами себе отвечали:Пустыня. Вот теперь Бердичев.

Постепенно центр российской еврейской жизни перемещался в Петербург. Достаточно напомнить, что, если в 1881 г. в Петербурге насчитывалось 16 826 евреев, то уже через 20 лет, в 1900 г., их было более 30 000. Между тем процесс этот сопровождался различными, порой совершенно абсурдными ограничениями. Так, например, Сенат почти одновременно издал два указа, взаимоисключающих друг друга. По одному из них, в Петербурге имели право жить фармацевты, но только до тех пор, пока не становились торговцами. По другому – евреи-торговцы могли селиться и жить в Петербурге до тех пор, пока не поменяют своей профессии.

Встречаются в поезде два еврея. Оба Рабиновичи.

Вас за что выслали?спрашивает один.

Я дантист, но мне надоело лечить зубы, и я стал торговать. А вас?

Мне противно стоять за прилавком, я поменял профессию, вот меня и выселяют.

Знаете, есть комбинация.

Какая?

Давайте поменяемся документами. Не все ли равно русскому правительству, какой Рабинович служит, а какой торгует.

Среди ограничений, официально предусмотренных для евреев в дореволюционной России, была и служба в царской армии. Обязательному призыву в армию евреи не подлежали. Но в армии они все-таки были. В основном вооруженные силы пополнялись евреями через своеобразный армейский институт кантонистов. Это были самые низшие солдатские школы, на обучение в которые брались двенадцатилетние, а зачастую и семи-восьмилетние мальчики. Среди них было много еврейских детей. Идея Николая I, при котором эти школы появились, сводилась к возможности таким образом принудить еврейских ребятишек перейти в православие. Для обратившихся предусматривались даже специально предусмотренные льготы: освобождение от податей, списание недоимок и т. д. Правда, даже это не помогало: в казармах мальчики ухитрялись молиться своему Богу и сохранять религиозные убеждения и традиции предков. В Петербурге на эту тему ходили анекдоты.

Однажды по случаю Пасхи весь двор в парадной форме присутствует на богослужении, и царь целует присутствующих, говоря:

Христос воскресе!

Воистину воскресе,отвечают ему.

Христос воскресе!

Воистину воскресе.

Христос воскресе!

Никак нет. Это неправда.

Оказалось, что часовой был евреем.

Хорошо известно, что после «победы социалистической революции» антисемитизм в России вообще и в Петрограде в частности усилился. Среди множества причин этого, казалось бы, странного в условиях провозглашенного революцией абсолютного равенства всех народов и вероисповеданий явления рискнем назвать две наиболее очевидные. Во-первых, евреи, как люди наиболее забитые и угнетаемые множеством узаконенных социальных и административных ограничений при царизме, приняли активнейшее участие в революционном движении, а именно это им не могли простить народные массы, которые, несмотря на все уверения советского агитпропа, революцию, по большому счету, не приняли. Во-вторых, евреи, по сравнению с абсолютным большинством многомиллионного российского населения, в силу многовековой религиозной традиции были людьми более грамотными, и это давало им возможность занимать более привлекательные должности в партийной иерархии, в народном хозяйстве и в армии. Это вызывало атавистическую зависть, переходящую в обыкновенную ненависть, позволявшую виновниками нищеты, неустроенности и бедствий видеть евреев. При этом нельзя забывать о кровавых методах «огня и меча», с помощью которых большевики добивались своих политических и экономических целей. Понятно, что как среди исполнителей этих средневековых акций, так и среди их жертв были евреи. Но в массовом сознании все жертвы были уравнены в правах на смерть, а виделись и выделялись только исполнители. Так или иначе, но даже смерть «вождя всех трудящихся» Ленина, которая повергла страну в многодневный траур, стала поводом для антисемитских выпадов.

Комсомолец агитирует бабушку:

Ленин умер, а идеи его живы.

Бабушка отвечает:

Вот то-то, милок, и худо, что Ленин умер, а иудеи его живы.


Перед картиной «Ленин на субботнике». Ленин, расталкивая толпу экскурсантов:

Товарищи! Рядом со мной изображены Зиновьев и Троцкий. Это ложь. Эти товарищи по субботам не работают.


– Почему РСФСР читается одинаково слева направо и справа налево?

Чтобы и Ленину, и Троцкому было читать одинаково удобно.


Встречаются на том свете Карл Маркс с Лениным.

Вы какой национальности, Владимир Ильич?

Ярусский.

Да, да, конечно. А я немецкий.

Цветущее древо государственного антисемитизма регулярно приносило свои горькие плоды. Смачные анекдоты ненавязчиво напоминали, кто есть кто. Чтобы не забывали.

Трамвай идет по Ленинграду. Кондуктор объявляет остановки:

Площадь Урицкого.

Бывшая Дворцовая,комментирует старый еврей.

Улица Гоголя.

Бывшая Малая Морская,добавляет он.

Проспект 25-го Октября.

Бывший Невский.

Замолчите, наконец, товарищ еврей, бывшая еврейская морда.


– А вы знаете, что Ломоносов еврей?

С чего бы это?

Его настоящая фамилия Ораниенбаум.

Наконец, евреи попробовали огрызнуться.

В отделе кадров:

– Имя?

Аркадий.

Отчество?

Исаакович.

Еврей?

Нет.

Но ведь Исаакович?

По-вашему, если Исаакиевская, то уже не церковь, а синагога?

Накануне московских Олимпийских игр 1980 г., в обмен на некоторые уступки Запада, был разрешен выезд евреев из Советского Союза. Поток эмиграции оказался таким мощным, что не появиться анекдотам на эту захватывающую тему было просто нельзя. И они появились.

Если эмиграция пойдет такими темпами, то в стране останутся всего два еврея: в ЛенинградеАврора Крейсер и в МосквеМишка Талисман.


После такой эмиграции в Ленинграде останутся всего два еврея: Аврора Крейсер и Дора Говизна.

Ситуацию прокомментировал даже далекий Сыктывкар. Вот анекдот из «Обстоятельного собрания современных анекдотов», выпущенного в свет сыктывкарским издательством в 1991 г.:

Ленинградский жилищно-строительный трест соревнуется с гражданами, уезжающими из СССР: кто больше квартир сдаст государству. Евреи обгоняют.

В конце 1980 – начале 1990-х гг., благодаря известным демократическим изменениям в России, положение заметно стабилизировалось. Выезд евреев из страны несколько сократился. Ленинградские евреи тут же на это отозвались, сравнив два знаменитых канала – Грибоедова здесь, у нас в России, и Суэцкий там, в Египте. Посредником выступили армяне.

«Армянское радио» спросили:

Чем отличается канал Грибоедова от Суэцкого канала?

Евреи на канале Грибоедова живут по обе его стороны.

Но и с уменьшением процента еврейского населения в ленинградском социуме антисемитизм никуда не делся.

У памятника Суворову в величественной позе стоит генерал. Мимо проходит старый еврей.

Товарищ генерал,с сильным акцентом обращается он к генералу,это памятник Суворову?

Суворову, Суворову,передразнивая и сильно картавя, отвечает генерал.

Да что же вы мне-то подражаете? Вы ему подражайте.

Однако отношение к пресловутому «еврейскому вопросу» все-таки заметно изменилось. Как со стороны русских, так и со стороны самих евреев. В фольклоре эти изменения еще едва заметны, но при желании их можно разглядеть. Вот анекдот, появившийся в самом начале перестройки.

Дорогие товарищи, приглашаем вас в Дом культуры имени Первого мая на Карла Маркса, 37, на кинофестиваль «Израиль сегодня». За два часа вы побываете в Израиле, приятно отдохнете, встретитесь с хорошими людьми.

Простите, но при чем там Карл Маркс?

А Карл Маркс там ни при чем. Карл Маркс тампроспект.

Твердыми продолжателями дела Ленина—Сталина в национальной политике остаются только настоящие русские патриоты. Их лозунг всегда был последовательным и недвусмысленным:

Октябрьская революцияэто результат жидомасонского заговора… и мы никогда не отступим от ее завоеваний.

Оглядываясь назад, надо признать, что во времена перестройки само понятие патриотизма было настолько дискредитировано, что им опасались пользоваться даже с самыми благородными намерениями. Трудно сказать, в какой среде, русской или еврейской, появился короткий анекдот, который как ушат ледяной воды обрушился на головы доморощенных ура-патриотов:

В России осталось два русских патриота. В МосквеКобзон, в ПетербургеРозенбаум.

Тлеющие угли антисемитизма время от времени вспыхивают. Понятно, что не сами. Их старательно пытаются превратить в пламя. Для этого вовсе не обязательно, чтобы героями анекдотов стали замечательные певцы, исполнители подлинно патриотических песен, евреи с подозрительно нерусскими фамилиями Иосиф Давыдович Кобзон и Александр Яковлевич Розенбаум.

После спектакля «Евгений Онегин» в Мариинском театре к дирижеру за кулисы подходит еврей.

Скажите, пожалуйста, Онегин еврей?

Нет.

А Татьяна?

Нет.

А Ольга?

Нет.

А Ленский?

Да,раздражается дирижер.

Ну вот, сразу и убили.

Ну а если угли разгорелись еще недостаточно, можно подбросить еще один анекдот:

Туристы из Израиля в Петербурге. Гид объясняет:

Перед вами Дворцовая площадь и Эрмитаж.

Его прерывает старый еврей:

Скажите, пожалуйста, где у вас тут синагога?

А напротив, через НевуПетропавловская крепость…

Молодой человек, я же у вас спрашиваю: где у вас синагога?

А вот этоАдмиралтейство…

Вы что, русского языка не понимаете? Где у вас синагога?

Вы меня извините, я молодой гид, а что такое синагога?

Ну, это, где евреи собираются, поют.

А! Это у нас называется Филармония. Так это за углом.

Поводом к возникновению анекдотов могло послужить любое, даже самое безобидное обстоятельство. Всем известны личная дружба и сценическое товарищество двух замечательных московских актеров Александра Ширвинда и Михаила Державина. И все бы ничего, если бы не фамилия одного из них. Она никак не вписывалась в рамки подлинно русского патриотизма.

На совещании администрации Ленинского района Ленинграда.

Товарищи, от наименования «Ленинский» уже слегка подташнивает. Почему бы не переименовать наш район в Державинский. Тем более, он тут жил и его особняк является украшением района.

Хорошо бы. Но как можно называть целый район именем друга Ширвинда!?

Армяне в истории Петербурга впервые упоминаются в указе от 1711 г., который предписывал как чиновникам, так и обыкновенным обывателям «армян как возможно приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда». Понятно, что часть армянских купцов по завершении дел в Петербурге возвращалась на родину. Но некоторые приживались в сыром петербургском климате и оставались, как тогда выражались, «на вечное житье». Через десять лет после упомянутого указа армянская община в Петербурге насчитывала около тридцати дворов, а на Васильевском острове, в районе 3-й линии, уже существовала Армянская улица. В 1740 г. армянской общине было разрешено построить свою церковь там же, на 3-й линии Васильевского острова, на дворе армянина Луки Ширванова.

Армяне, проживавшие в Петербурге, были купцами и профессиональными военными, врачами и педагогами, чиновниками и торговцами.

Интерактивное радио. Звонок в студию:

Здравствуйте.

Здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Мы вас слушаем.

Меня зовут Лена. Вчера на Кузнечном рынке я нашла кошелек. В нем три тысячи долларов, две тысячи дойчмарок и документы на имя Гарика Акопяна. Исполните, пожалуйста, для него хорошую песню. Спасибо.

И второй анекдот:

Вокруг Медного всадника бегает, восторженно причмокивая и размахивая руками, армянин.

Вах, какой армян! Какой армян! Вах! Вах!

Какой же это армянин?удивленно спрашивает его прохожий.

Это же русский царь Петр Первый..

Какой царь?! Какой царь?! Ты что, не видишь написано: Газон Засеян?

В составе сложной и многочисленной этносоциальной структуры населения Петербурга грузинам отдельная строчка не отведена. Их численность настолько незначительна, что растворена в графе «прочие». Однако, если судить по городскому фольклору, грузины в Петербурге составляют довольно заметную группу. В основном эти гордые и красивые люди вошли в фольклор в качестве героев городских анекдотов, связанных с предприимчивостью и повышенной деловой активностью.

Стоят на Дворцовой площади два грузина. Подходит человек:

Извините, у вас штаны грязные.

Никакой реакции.

Извините, пожалуйста, у вас на брюках пятно.

Вновь никакой реакции.

Простите, товарищ. Я к вам… У вас пятно на брюках…

Наконец один из грузин оборачивается:

Паслушай, дарогой. Пасматри вокруг. Сколько прекрасного. А ты на мой зад смотришь.


Автобус подходит к Манежной площади. Голос по трансляции:

Следующая остановка кинотеатр «Родина».

У «Родины» выходите?обращается мужчина к стоящему впереди грузину. Грузин молчит.

У «Родины» выходите?нервничает мужчина.

Грузин молчит.

Выходишь у «Родины»?в исступлении кричит пассажир.

Сам нэкрасивый!орет грузин и лезет в драку.


Стоит грузин на Невском проспекте и, не обращая внимания на толпу, считает деньги.

Простите, как пройти к Эрмитажу?обращается к нему прохожий. Грузин, не поднимая головы, продолжает считать.

Простите, вы не знаете, где Эрмитаж?повторяет прохожий.

Грузин продолжает молча считать деньги.

Извините, как пройти…

Паслушай,раздражается грузин,что ты заладил «Эрмитаж, Эрмитаж». Дело делать надо.


Стоят на Невском проспекте грузины и о чем-то оживленно разговаривают. Подходит прохожий:

Молодые люди, будьте так любезны, скажите, пожалуйста, как пройти к Эрмитажу?

Грузины его не замечают. Прохожий осторожно дотрагивается до одного из них и повторяет вопрос:

Сто раз извините, но вы случайно не знаете, как пройти к Эрмитажу?

Наконец, один грузин оборачивается:

Ты такой вежливый, ну, прямо настаящий ленинградец. Прайди, как хочешь.


На экзамене.

Итак, Тоги, кто возглавил первую русскую кругосветную экспедицию?

Тоги молчит.

Крузенштерн,слышится подсказка.

А-а! Наш земляк! Только немножко или немец, или еврей.

Кто же это?

Грузин Штерн!!!радостно восклицает Гоги.


Заканчивается война между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. Президент США выслушивает доклад начальника штаба:

Наши войска заняли всю территорию СССР: Урал, Сибирь, Среднюю Азию, Кавказ…

А это что за красная точка на берегу Финского залива?нетерпеливо прерывает президент, тыча пальцем в карту.

Это последний очаг сопротивлениягород Ленинград.

Мы что, не взяли Ленинград?

Ленинград мы взяли. А это грузины Мальцевский рынок удерживают.

Традиционно сложилось так, что многие питерские рынки оказались под контролем торговцев из южных республик бывшего Советского Союза. Это Кузнечный рынок, который в фольклоре известен как «Кузнецы», или «Восточный», и Мальцевский рынок – «Мальцы», или «Черный». «Черным» называют также Невский рынок. О роли выходцев с Кавказа в жизни петербургских рынков можно судить по приведенному нами фантастическому анекдоту.

Как мы уже говорили, сфера деятельности грузин в Петербурге обширна и многообразна и, конечно же, не ограничивается торговлей на продовольственных рынках. Но есть одна область, приоритет в которой, судя по анекдоту, грузинам вообще не нужен. Нельзя сказать, что поведение грузин в Петербурге так уж целомудренно и безупречно, но то, что грузинские мужчины по отношению к своим женщинам ведут себя по-рыцарски, всем хорошо известно.

Заспорили грузин и ленинградец, где эхо лучшев Грузии или в Ленинграде. Поехали в Грузию. Пошли в горы.

Бляди-и– и– и…

И в ответ услышали многократное:

Бляди… Бляди… Бляди…

Вернулись в Ленинград. Встали посреди Исаакиевской площади и крикнули:

Бляди-и– и-и…

И через мгновение услышали со стороны Московского вокзала:

Идем…

Говорить о чукчах в Петербурге как о некой национальной общности бессмысленно. Скорее всего, надо говорить о новом популярном герое целого цикла анекдотов, условное, собирательное имя которого – чукча. Некая литературная метафора, веселая карнавальная маска. Нечто сродни Штирлицу, Чапаеву, Вовочке или поручику Ржевскому. На самом деле анекдоты о чукчах – это анекдоты о глупых, тупых людях, или дураках, как принято говорить о них в народе, и к самим чукчам никакого отношения не имеют.

Из великого множества анекдотов о чукчах нас интересуют только те немногие, что имеют прямое отношение к самому Петербургу, к его реалиям или персонажам его истории. Их немного. Но они играют исключительно важную роль в петербургском городском фольклоре, пожалуй, такую же, как иногородние частушки про Петербург. И те и другие отражают взгляд на Петербург со стороны, извне.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации