Текст книги "Стриптиз"

Глава 7

Дениз вставляла ключ в дверцу своей машины, когда я подошла к ней сзади.

– А я-то думала, что ты честный человек, – начала я, – но за последние двадцать четыре часа у меня возникли в этом сомнения.

Когда Дениз обернулась, я увидела, что она плачет.

– Этот идиот коп тебе уже все рассказал, да? – спросила она сквозь слезы.

– А ты что, сомневалась? – отозвалась я.

Она опустила голову, по ее лицу текли слезы. На стоянке было темно и пусто. Все клиенты уже разъехались, и только уборщики наводили порядок.

– Даже не знаю, почему я тебе не рассказала, – плача, проговорила Дениз. – Наверное, просто так, без всякой задней мысли. Знаешь, мне очень нужна была чья-то помощь. Я просто побоялась, что, если расскажу, ты не станешь мне помогать.

– Слабое оправдание, – заметила я. – Ты же знаешь меня, Дениз. Разве я такая? Давай выкладывай все до конца.

Дениз прислонилась к машине. Неделю назад, глядя на нее, я бы сказала, что она потрясающая девушка. С ней весело, не соскучишься. Конечно, бывали какие-то темы, которые она обходила и куда она никого не пускала. Да, это в ней было. Если речь заходила о том, о чем ей не хотелось говорить, глаза у нее сразу становились будто стеклянные и она тут же старалась перевести разговор в другое русло. Чаще всего на Арло, это была удобная тема. Черт побери, мы работаем в ночном клубе, и, несмотря на то что «Тиффани» один из лучших в своем роде, все равно в жизни мы отшельники. У всех нас есть свои запретные темы, свои секреты. Вы думаете, я всем рассказываю, что читаю книжки, что хочу быть писателем или художником? Ничего подобного. За это меня живьем бы съели. Поэтому я говорю просто и откровенно: мне ни от кого ничего не нужно. Каждый работает в «Тиффани» по своей причине. Мы здесь не монахини и пришли сюда не из высших соображений, нам всем нужны деньги. А в «Тиффани» их можно заработать, вот мы здесь и остались.

– Я никому не рассказываю, что отсидела, – начала Дениз. – Что, если Винсент узнает и уволит меня? Знаешь, каждый раз, когда он подходит и заговаривает, у меня сердце в пятки уходит. Я понимаю, что рано или поздно он все равно узнает и тогда выгонит меня, но мне так нужна была работа.

– Спустись на землю, Дениз. Половина девушек, которые работают в «Тиффани», сидели за что-то. Знаешь, ведь от тюрьмы никто не застрахован.

– «Тиффани» – отличный клуб. – Дениз покачала головой. – Винсент хорошо платит. Он действительно старается сделать свой клуб классным. Я была уверена, что он не возьмет меня, если узнает правду. – Она опять покачала головой. В этом жесте чувствовалось отвращение к себе. – Ты думаешь, я не пробовала устроиться в другие места, прежде чем пришла в клуб? Ну и что? Получала любые предложения, но только не работу.

Что ж, по-своему она права. Винсент Гамбуццо вполне мог позволить себе не брать барменшу с тюремным прошлым. Другое дело танцовщицы. Если они талантливы и имеют хорошие внешние данные, какая разница, сидели они или нет. В конце концов, деньги платят за хорошие сиськи и задницы, а не за моральный облик.

– Ладно, выкладывай, за что ты сидела? – спросила я.

– Хранение и распространение наркотиков, – еле слышно ответила Дениз.

Я растерялась.

– Но почему тебе дали два года, тебя же взяли первый раз?

– Верно, но я была женой Леона Корвазе. Понимаешь, на суде они из этого такое раздули, что у меня не осталось ни малейшей надежды. Леону дали двадцать пять лет за перевозку наркотиков. У него это был тоже первый арест.

Я ничего не понимала. С моей точки зрения, Дениз была жертвой, но судьи, очевидно, посчитали иначе. Дениз заглянула в машину и что-то поискала на заднем сиденье.

– Ты что ищешь? – спросила я.

– Вот это, – ответила она тихо и вытащила бутылку текилы. – Хочешь?

– Когда я отказывалась от текилы?

Дениз отлично меня знала. Она присела на бампер своего старенького «фольксвагена» и открутила крышку на бутылке. Я подошла и села рядом. Ночь наша явно затягивалась.

– Послушай, – сказала я, сделав большой глоток, – что за красотка была с Нейлором?

Дениз, в свою очередь, сделала большой глоток и чуть не поперхнулась. Я похлопала ее по спине. Знаю, говорят, что не помогает, но мне самой по крайней мере стало легче.

– Достаточно, – пробормотала Дениз, переставая кашлять. Она опять протянула мне бутылку. – Ты что, не знаешь?

– Если б знала, не спрашивала.

У меня внутри стало тепло и хорошо. Может, ночь будет и не такая отвратительная.

– Это специальный агент, ее прислали из южной Флориды. Она работает с Нейлором. По-моему, ее зовут Карла Терранс. Не смотри, что она такая красотка. Она задавала мне вопросы прошлой ночью в участке, и свое дело она знает, скажу я тебе. Она была страшно зла на Нейлора за то, что он ее из постели вытащил.

Я сделала еще глоток текилы и вернула бутылку Дениз.

– Как ты думаешь, между ними есть что-нибудь? – спросила я. Глупый вопрос, но мы все глупеем, когда выпьем.

Дениз вытерла губы тыльной стороной ладони и рассмеялась:

– Сомневаюсь. А ты что, интересуешься?

– Осторожнее на поворотах, – ответила я. – Ты же знаешь, он не мой тип. Кстати, о типах, – я сменила тему, – у вас с Фрэнки серьезно?

– Не знаю. Что-то в нем есть. – У Дениз был явно смущенный вид.

– Что в нем есть? – рассмеялась я. – Есть татуировка с его именем на руке на случай, если отключится. Тебя что, это заводит?

Дениз мои слова не понравились.

– Той ночью он был пьян и очень жалеет о том, что случилось… – Дениз помолчала и сделала еще глоток. – Я знаю только, что он не похож на Леона. Он очень добрый и нежный со мной. И он очень любит Арло.

Вспомнив об Арло, Дениз снова заплакала. Она сидела еще некоторое время, плача и прикладываясь к бутылке. В Дениз было что-то удивительно детское, беззащитное. Хотелось помочь ей, поддержать ее. Наверное, Фрэнки увидел в ней то же самое. По крайней мере хочется на это надеяться. Потому что девушки, подобные Дениз, с широко раскрытыми сердцами, всегда попадают в какие-нибудь истории. Я надеялась, что Фрэнки хорошо с ней обращается и держит подальше от своих друзей. И еще я надеялась, что их роман продлится недолго. Такая жизнь не для Дениз. Если она рассчитывает приручить его, то явно ошибается. В жизни я встречала много таких, как Фрэнки. И знала, что Фрэнки уже ничто не изменит.

– Арло похитили, – захныкала Дениз. Я поняла, что она совсем опьянела. – Он никогда больше не вернется. Он один только любил меня, а теперь и его не стало.

Она положила голову мне на плечо, и именно это, наверное, спасло ей жизнь, потому что в этот самый момент заднее стекло ее машины пробила пуля, и во все стороны посыпались осколки. Я до смерти перепугалась.

Дениз завопила, и я резко потянула ее вниз, на землю. Гравий впивался мне в колени и ладони, но я упорно ползла в сторону от машины. Выстрел был сделан со стороны Томас-драйв. Дениз продолжала кричать.

– Заткнись, Дениз, – прошипела я. – Ты что, хочешь, чтобы нас пристрелили?

Высунув голову из-за машины, я увидела у входа в клуб длинный белый автомобиль с тонированными стеклами. Левое заднее стекло было немного приспущено. Я быстро спряталась за машину, раздался еще один выстрел. Но похоже, стрелявший нас уже не видел и палил наугад. Дениз дрожала как осиновый лист.

– Ладно, – прошептала я, поглядывая на свой черный «трансамерикэн», – сделаем так: отползем к моей машине, а потом потихоньку залезем в нее и постараемся смыться.

– Как? – продолжала хныкать Дениз с растерянным видом.

– Проскочим через выезд.

– Ой, меня сейчас стошнит, – простонала она.

– Как хочешь, – прошептала я в ответ. – Можешь здесь блевать, и тогда тебе мозги выбьют, или давай пошевеливайся-и мы выберемся отсюда. Поступай как знаешь.

Дениз поползла за мной. Раздался еще один выстрел, и пуля взвизгнула в нескольких футах от того места, где мы только что были.

Когда мы доползли до моей машины, я осторожно открыла дверцу и пролезла к рулю. Дениз последовала за мной.

Мы тяжело дышали. Я достала ключи. В этот момент задняя дверь клуба неожиданно широко распахнулась, и в проеме появился Бруно с пистолетом в руках.

– Эй! – крикнул он. Его голос громким эхом отозвался в темноте. – Какого черта ты здесь делаешь? – Он воспользовался дверью как щитом и прицелился в белый автомобиль. Прогремел выстрел, машина сорвалась с места. Когда она проносилась мимо нас, я заметила в приоткрытом окне серую лапку и бело-черную собачью морду.

Это был Арло! Я моментально завела мотор и рванула за белым автомобилем.

– Кьяра! – дико закричала Дениз. – Что ты делаешь?

Я нажала на акселератор. Машина подпрыгнула на кромке тротуара и понеслась по Томас-драйв. Белая машина свернула на боковую улицу, мы за ней. Промчались мимо гольф-клуба на восток по боковым улицам, все дальше и дальше от пляжей.

– Знаешь, по-моему, я что-то видела. И потом, ты думаешь, я позволю каким-то подонкам себя испугать и дам им вот так смыться?

Дениз не знала, за что держаться. Ее бросало во все стороны.

– Да, да, я так думаю! Я думаю, это называется «спасти свою задницу», – кричала она, – а то, что ты делаешь, называется самоубийством.

Она права. Если в машине ее бывший муж или кто-то из его подельников, с моей стороны чистое сумасшествие преследовать их. Но что, если я видела действительно Арло? Конечно, соображала я не очень ясно, да и плана действий у меня не было. Я не представляла, что буду делать, если в машине впрямь Арло. Но в тот момент ничто не могло меня остановить.

Мы висели у них на хвосте. Объезжали машины, не обращали внимания на красный сигнал светофоров, промчались по мосту, который соединяет пляжи и город. Белый автомобиль пронесся мимо патрульного участка, затем мимо местного колледжа. Водитель старался оторваться от нас. Мы въехали на Харрисон-авеню. Преследуемая машина сделала серию резких поворотов внутри жилого квартала. Дениз что-то кричала, но я не обращала на нее внимания. Я следила только за дорогой. Белая машина промчалась мимо начальной школы «Патерсон». Я понимала, что ее водитель старался избегать полицейских постов и людных мест. Кто бы ни сидел за рулем, он точно был большим любителем компьютерных гонок. Мы пронеслись по шоссе № 98 и неожиданно оказались на мосту Дюпон. Затем на скорости не менее восьмидесяти пяти миль в час проехали военно-воздушную базу «Тиндол» и теперь направлялись в сторону пляжа. Я была уверена, что нас уже давно заметили полицейские. Дорога была ровная и пустая, по обе стороны обсаженная соснами. В четыре утра движения, конечно, никакого не было, мы промчались всего лишь мимо пары машин. Дениз мертвой хваткой вцепилась в сиденье.

– Кьяра, Бог с ними! Если там люди Леона, ты даже не представляешь, что нас ждет!

– Не могу! – крикнула я, не отрывая глаз от дороги. Выпитая мной текила давно уже выветрилась. – Дениз, по-моему, в машине был Арло.

Дениз наклонилась вперед и попыталась рассмотреть что-то в машине, несшейся перед нами.

– Арло? Не может быть!

Впереди маячил грузовик, груженный сосновыми бревнами. Он довольно медленно катил по шоссе. Белый автомобиль обогнал его. Я тоже начала обгон, и уже почти закончила маневр, когда заметила белую машину. Она пристроилась перед самым грузовиком. В этот момент ее водитель резко нажал на тормоза. Водитель грузовика мгновенно отреагировал, но он не видел мою машину. Он взял влево, и мой «трансамерикэн» швырнуло в воздух раньше, чем я успела что-то сообразить. Последнее, что я слышала, был крик Дениз.

Глава 8

Кто-то пел, совсем тихо, но я могла разобрать слова.

Мы стоим на улице, мы страшно голодные.

Откройте дверь, впустите нас.

Аллилуйя, я бродяга, аллилуйя, я бродяга.

Аллилуйя, подайте нам что-нибудь, верните нас к жизни.

Глаза мои были закрыты, но я все равно чувствовала яркий белый свет.

– Ну давай, зубатка моя полосатая, – прошептал голос, – просыпайся, посмотри, кого я привела к тебе.

Послышалось жалобное поскуливание, и кто-то принялся тыкаться холодным мокрым носом мне в ладонь. Флафи! Я попыталась проснуться и открыть глаза, однако веки были тяжелы, как стальные двери. Все же я с трудом приоткрыла их, и мне тут же захотелось загородиться от яркого солнца, но пошевелить рукой не было сил.

– Ну вот, наконец, – услышала я знакомый и довольный голос. Весьма дородная фигура склонилась надо мной. Конечно, Пат.

– Пат, – прошептала я потрескавшимися губами. – Это Флафи?

Флафи радостно виляла хвостиком рядом со мной. Она лизала мне шею, подбородок.

Где я, черт побери? И что здесь делает моя подруга Пат?

– Флафи так просилась. – Пат вдруг замолчала. – Знаешь, я просто не смогла оставить ее дома после всего, что ей пришлось вынести. – Она говорила, будто укоряя меня.

– А что произошло? – Я попыталась вспомнить, но не смогла.

– Если верить газетам – а все, что я знаю, я знаю только из них, – ты неслась по дороге. Машина разбилась, пострадали еще два человека: пассажирка, которая была с тобой, и водитель грузовика. Водитель грузовика… – Она замолчала, очевидно, посчитав, что сказала вполне достаточно.

Наконец я смогла сфокусировать взгляд на Пат. Ее белоснежные волосы резко контрастировали с загорелой, покрытой морщинками кожей и ярко-синими глазами, в которых сейчас читалась тревога. Пат была капитаном яхты, которую нанимали для рыбной ловли. У нее я снимала трейлер, и она была моим другом. Думаю, она относилась ко мне как к дочери, которой у нее никогда не было. Меня это устраивало, особенно сейчас. В другое время я принялась бы спорить и убеждать ее, что я уже вполне взрослая, с чем она всегда не соглашалась. Похоже, сейчас она выигрывала в споре.

Постепенно память возвращалась ко мне, и я вспоминала, что случилось. Потихоньку осмотревшись, я поняла, что нахожусь в больнице. Затем сосредоточилась на себе и проверила, все ли у меня цело. Правая рука от плеча до локтя перевязана, тело болит, но, слава Богу, все на месте и работает.

– Пат, – слабым голосом произнесла я, пытаясь сесть, – я не неслась. Я преследовала людей в белом автомобиле, которые пытались убить меня и Дениз. Они резко затормозили перед самым грузовиком, водитель грузовика успел отреагировать, но не заметил нашу машину. Он-то нас и задел.

Пат с тревогой уставилась на меня. Я не могла рассказать ей об Арло. Вдруг она решит, что отвечает за меня, и обо всем доложит копам?

– Знаешь, газеты ничего не пишут про белый автомобиль. Там только сказано, что ты пыталась обогнать грузовик, но не справилась с управлением. – Пат явно мне не верила.

– Спроси у Дениз, – запротестовала я, – спроси у водителя грузовика.

Флафи почувствовала мое беспокойство и тихонько зарычала.

– Не могу я спросить водителя грузовика, зубатка ты моя полосатая. Он в коме, и врачи не знают, выкарабкается ли он, – вздохнула Пат.

Сердце мое тревожно забилось. Мне обязательно надо выбраться отсюда.

– А Дениз, как она?

Пат нахмурилась:

– Это девушка, которая была с тобой в машине?

Я слабо кивнула.

– Ей оказали помощь и отпустили, у нее только синяки и порезы.

«Слава Богу, – подумала я. – Значит, скоро она появится здесь, и тогда мы решим, что делать дальше».

Пат поднялась и взяла свою огромную сумку. Вид у нее был измученный, двигалась она медленно. Просто не могу представить себе, как она пять дней в неделю возит туристов на рыбную ловлю. Помощник у нее есть, конечно, но работа, я вам скажу, не из легких.

– Пат, сколько я уже здесь?

Она опять нахмурилась.

– Два дня. У тебя сотрясение мозга, может, даже черепная травма. Сказали, что, когда опухоль спадет, ты проснешься.

– Пат, мне надо выбраться отсюда. Где моя одежда? Ты не знаешь? – Я попыталась встать с кровати, но подруга осторожно уложила меня назад. Ощущение было такое, будто в голове взорвалась бомба и все вокруг меня в искрах. Боль была жуткая.

– Ты никуда не пойдешь, пока тебя не отпустят, – донесся словно издалека решительный голос Пат, она не шутила. – Одежда твоя пришла в полную негодность, завтра я принесу тебе что-нибудь. А теперь, – сказала она, поправляя одеяло, – мне надо забрать отсюда Флафи, пока ее не увидели и нас не прогнали. – Она взяла Флафи и бесцеремонно запихнула ее в свою огромную сумку. Собака заскулила, но поняла, что лучше молчать. Она знала, на чьей стороне сила.

– Пат, правда, – начала я, – кто-то пытался застрелить нас с Дениз. Я не хочу, чтобы это им сошло с рук. – Голос мой напоминал кваканье лягушки, тело горело.

Пат присела на край кровати и взяла мою ладонь в свои большие руки.

– Зубатка ты моя полосатая, даже если это и правда, ты ведь едва сама не погибла и чуть других с собой не забрала. – Она покачала головой, вокруг глаз появились тревожные морщинки. – Ты попала в хорошую заварушку. Если водитель грузовика умрет, ты пойдешь отсюда не домой, а прямиком в тюрьму.

В голове у меня стучало, словно мозги хотели выпрыгнуть наружу. Я никак не могла сосредоточиться. Что происходит? Как я вляпалась в это дерьмо?

Словно отзываясь эхом на мои мысли, дверь тихонько скрипнула и отворилась. Это был мой худший кошмар. Детектив Нейлор и особый агент Карла Терранс стояли в дверях, и вид у них был далеко не веселый.

Пат резко встала и случайно задела кровать, от чего у меня все тело отозвалось страшной болью, а в глазах поплыло. Подруга исчезла, прежде чем я успела попрощаться, но когда она проходила мимо полицейских, я услышала, как в сумке зарычала Флафи.

Мне не нужно было зеркало, чтобы узнать, как я выгляжу. Я все поняла по выражению глаз детектива Нейлора. Он не скрывал своего потрясения. А Карла Терранс уставилась на меня, будто я была довольно интересным, но отвратительным лабораторным образцом.

– Мисс Лаватини, – начал Нейлор деловым тоном, – позвольте представить. Это специальный агент Терранс.

Я кивнула. Терранс стояла неподвижно, не отрывая от меня взгляда.

– У нас есть несколько вопросов, которые мы хотели бы задать вам в связи с происшедшим, – продолжил Нейлор, вновь доставая из кармана пиджака записную книжку.

– А я думала, что вы расследуете только убийства, – произнесла я.

– Скажем так, нам интересно, что с вами произошло, – ответил он. – Почему бы вам не рассказать об этом. – Нейлор подошел ближе и придвинул к кровати стул. Терранс все так же неподвижно стояла в дверях и не отрываясь смотрела на меня.

Я рассказала все, что смогла вспомнить. На протяжении всей моей исповеди Нейлор не произнес ни слова.

– Можете спросить у Дениз, – сказала я, чувствуя, что голос мой звучит слабо и тихо. – Можете спросить у охранника Бруно в клубе.

Нейлор оглянулся на Терранс.

– Бруно уже допрашивают, – сказал он. – А вот с вашей подружкой Дениз возникла небольшая проблема.

Они оба смотрели на меня так, словно я что-то утаила от них. А может быть, мне это просто казалось.

– Какая проблема? О чем вы?

– Похоже, она пропала, – пояснил детектив Нейлор. – Она вышла из больницы и исчезла, как в воду канула. Последние два дня ее никто не видел и никто о ней ничего не слышал.

Бывают такие мгновения, когда время словно замирает. Я с большим трудом соображала, что он говорит. Дениз не могла пропасть просто так. По коже у меня пробежали мурашки.

Глава 9

Мы с докторами пришли к обоюдному соглашению, что меня пора выписывать. Они смотрели на это так: раз у меня нет страховки, следовательно, нечего меня держать. Я же со своей стороны сама не очень люблю валяться в больнице. Попадаешь туда с одним, полежишь, и находят еще бог знает сколько чего. Так и концы отдать недолго.

Пат приехала за мной на своем стареньком пикапе «шевроле» вместе с Рейдин. Они осторожно усадили меня на переднее сиденье. Рейдин, которая села сзади, обернулась и разглядывала здание больницы, построенное из стекла и бетона.

– А они тебе здесь электрошок делали? – спросила она. Похоже, именно так с ней поступали в психушке.

– Нет, – пробормотала я слабым голосом, – здесь больше на чувства напирают.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – понимающе усмехнулась Рейдин. – Рассаживают всех на стульях, а потом какой-нибудь молоденький специалист начинает вас убеждать, что ваша мать виновата во всех ваших проблемах. Чушь собачья! – Она выплюнула табак в окно. – Это все фламандцы, все от них. Неужели никто никогда серьезно не задумывался, как человек вообще может выжить в таком холоде? – У Рейдин явно приближался срок укола.

Пат и я посмотрели на Рейдин и понимающе переглянулись.

– Мы тебя домой забросим и прямо туда, – сказала мне Пат.

– Прямо куда? – спросила Рейдин, тревожно заглядывая ей в глаза.

– Укол тебе делать, – спокойно ответила Пат.

– Они там нелюди какие-то, – проворчала Рейдин. Я только не поняла, кого она имеет в виду: фламандцев или врачей из психушки? – Самые настоящие пришельцы, вот что я вам скажу.

Солнце светило прямо в глаза, в голове у меня стучало. Наконец мы подъехали к «Дубовой роще». Мне не терпелось скорее очутиться в своем трейлере, залезть в постель и отключиться на неделю.

– Кьяра, – заговорила Пат, – вчера вечером, когда я зашла покормить Флафи, приходили с твоей работы. Сказали, чтобы ты ни о чем не беспокоилась, они по очереди будут за тобой ухаживать, пока ты не поправишься.

«Как же, пусть попробуют», – подумала я.

Пат въехала на стоянку и выключила двигатель. На бетонной площадке перед трейлером стоял ярко-красный «корвет». Ни одна из наших танцовщиц не может позволить себе такой дорогой машины. Никто из нас и не сел бы за руль «корвета». У меня есть друг, Арчи, преподаватель социологии в местном колледже, так вот он говорит, что у всех мужчин, которые водят красные «корветы», маленький пенис. Разумеется, я не поверила ему. Еще он сказал, что «корвет» настоящая мужская машина, мощная, и мужчина при ней выглядит более внушительно. Не представляю, кто мог приехать на «корвете» ко мне.

Пат поддерживала меня за руку, будто я могла упасть в любую минуту. Мы еще не дошли до ступенек моего трейлера, как я почувствовала удивительный запах. Внутри Флафи исходила от лая, но ее лай почти не был слышен из-за отвратительного шума. Гремела классическая музыка.

Я ненавижу классику, особенно оперу. Для меня нет ничего хуже, когда группа людей одновременно орет о том, что кто-то собирается убить себя. Тот, кто был сейчас в моем трейлере, включил стерео на полную катушку, да еще и подпевал. В голове у меня в такт музыке застучали молотки.

Рейдин открыла дверь и первой вошла внутрь. Музыка мгновенно прекратилась, и Флафи перестала лаять.

– Я знаю, что ты здесь делаешь! – завопила Рейдин. – Вызываешь корабль-матку!

Пат, а за ней я бросились вверх по ступенькам, но было уже поздно. У Рейдин отказали тормоза. Она опять общалась с пришельцами, на этот раз в лице Винсента Гамбуццо. Рейдин схватила большой нож для мяса и прижала Винсента к духовке. Поверх черного шелкового костюма он был в моем фартуке, в руках держал форму для запекания в духовке, в которой так чудесно пахла лазанья. На руках у него были красные рукавицы, чтобы держать горячее. Впервые я увидела на его лице страх.

– Рейдин, – закричала я, – все в порядке! Это мой босс!

Пат, воспользовавшись минутным замешательством Рейдин, подошла к ней сзади и перехватила руку, сжимавшую нож. Соседка попыталась освободиться, но Пат была намного сильнее.

– Дорогая, – спокойно начала Пат, – Кьяре сейчас не до разборок. Оставь этого хорошего человека в покое, пойдем.

Рейдин надулась. Я облегченно вздохнула и посмотрела на Винсента. Форма с лазаньей в его руках мелко дрожала.

– Берегитесь мартовских ид [1]1
  Иды – в древнеримском календаре название 15-го (в марте, мае, июле, октябре) или 13-го дня (в остальных месяцах). – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть], – загадочно промолвила Рейдин, когда Пат осторожно взяла ее за руку и повела к выходу.

Винсент медленно отошел от плиты и поставил лазанью на стол.

– Уверен, что ты устала, – заговорил он невозмутимо, как будто ничего не произошло и Рейдин не напугала его. В моем цветастом фартуке он выглядел очень смешно, но вслух я ничего не сказала. От усталости я еле держалась на ногах. – Если хочешь, иди приляг, а я принесу тебе поесть. – Вид у него был смущенный. – Лазанью приготовила моя мама. – Он кивнул в сторону блюда. – Знаешь, это старинный семейный рецепт.

– Винсент, – мне вдруг захотелось расплакаться, – это очень мило с твоей стороны, спасибо тебе.

Я направилась в спальню, Флафи побежала за мной. Господи, как хорошо дома!

Что бы ни случилось с Дениз и Арло, я сделала все, что в моих силах, больше от меня ничего не зависело. Пора бы уж кому-нибудь меня сменить. Если я найду Дениз, я ей так и скажу. Скажу… если с ней все в порядке.

Флафи запрыгнула на кровать и улеглась на своей подушечке, наблюдая, как я раздеваюсь. Двигаться мне приходилось очень медленно и осторожно, по очереди поднимая руки, чтобы стянуть блузку и не повредить швов, которые наложили мне на правую руку, и не вызвать боль в левом плече. Я постояла некоторое время, глядя на свое отражение в зеркале, вделанном в дверцу шкафа. Мои волосы, длинные, светлые, выглядели бог знает как, но было больно поднять руку, чтобы причесаться. Обычно загорелое и подтянутое тело сейчас как-то побледнело и исхудало, казалось, остались одни кости. А ноги были сплошь в кровоподтеках. Да, не видать мне сцены по крайней мере пару недель.

– Как же мы будем платить по счетам, Флафи?

В ответ Флафи заскулила. Конечно, ее тоже волновало, что она будет есть.

– Ты зря не волнуйся, о тебе-то я всегда забочусь, правда?

Флафи настороженно посмотрела на меня.

– Ты ведь ни разу не оставалась у меня голодной.

Флафи тявкнула, и я перевела это для себя как подтверждение. Мы, конечно, протянем, но придется несладко.

Я надела ночную рубашку с надписью «Спасите Землю» и залезла в постель. Перед выпиской мне сделали болеутоляющий укол, и теперь у меня просто слипались глаза. Я упала на постель и мгновенно погрузилась в короткий, но очень странный сон. Дениз и я мчимся на ее «харлее», за рулем сидит… Арло. Фрэнки и Рэмбо несутся навстречу нам на своих мотоциклах, и я замечаю злобный взгляд Рэмбо. Фрэнки что-то кричит, рот у него широко открыт, сзади тянется кровавый след, в глазах застыл ужас. Когда он проносится мимо нас, Дениз пытается дотянуться до него, но я отталкиваю ее руку.

* * *

Я проснулась от того, что в трейлере гремел Винсент. По звуку я поняла, что он направляется ко мне. Когда он подошел к закрытой двери, я услышала, как на подносе позвякивают тарелки с едой.

– Кьяра?

– Заходи, – ответила я, натягивая одеяло до самого подбородка.

Дверь открылась, и Винсент появился на пороге. Фартука на нем уже не было, в руках он держал поднос. Флафи спрыгнула со своей подушечки и выбежала из комнаты.

– Который час? – спросила я.

Винсент поставил поднос на край кровати и взглянул на свой золотой «Ролекс».

– Четыре пятнадцать.

Я с трудом села на кровати и кивнула ему на стул, который стоял рядом. Этот стул из бамбука я купила на распродаже. Рискованно, но я прикинула и решила, что стул выдержит Винсента.

– Садись, – сказала я.

Винсент с сомнением посмотрел на стул, но все же сел. Стул жалобно скрипнул. Я затаила дыхание и выжидающе уставилась на Винсента. Нет, все в порядке.

– Винсент, я очень признательна тебе за то, что ты сделал, но, ей-богу, не нужно было. Мы же с тобой не самые близкие друзья на свете. – Я не знала, что еще сказать. Но Винсент выручил меня, нарушив затянувшееся молчание.

– Кьяра, – начал он, – мне известно, что обо мне говорят. Я знаю обо всем происходящем в клубе.

В этом я не сомневалась. Вполне возможно, что в гримерных установлены подслушивающие устройства.

– Но вы, девочки, должны понять, что «Тиффани» для меня очень много значит. Приходится быть строгим, чтобы держать все в руках, чтобы меня слушались. Но из этого не значит, что я буду спокойно смотреть, если вас станут обижать. И потом, ты ведь дочка Мооса Лаватини… – Он многозначительно посмотрел на меня.

Я почувствовала себя весьма гнусно, поскольку не собиралась его разуверять, объявлять, что я вовсе не дочка Большого Мооса. Для меня это была солидная поддержка, и глупо было отказываться от нее лишь потому, что Винсент принес мне лазанью. Не исключено, что он пытается наладить контакт с Большим Моосом. Поэтому я молча откинулась на подушки.

– Я должен знать, что происходит, – продолжил Винсент. – Не думай, будто я ничего не замечаю.

– О чем ты, Винсент? – невинно спросила я, уплетая лазанью. Рецепт у матери Винсента действительно был потрясающий.

– Уже пять дней Арло не видно в клубе. Дениз ходит с красными глазами и плачет не переставая. Вы с ней все время шепчетесь. Затем этот труп у нее в номере, потом кто-то стреляет в вас на стоянке, а стоянка, между прочим, у моего клуба, стало быть, это и меня касается. Дениз уже три дня нет на работе, она даже не позвонила.

– И что же это для тебя значит, Винсент? – спросила я, избегая смотреть на него. Я не отрывала глаз от лазаньи.

– Не строй из себя идиотку! – рассердился Винсент, становясь таким, каким он обычно был. – Я хочу знать, что с вами двумя происходит? Я имею на это право.

Но в этот самый момент Флафи пролезла через свой маленький проем в двери и лаем возвестила, что кто-то пришел и что пришедший ей не друг.

– Лучше посмотри, кто там, – велела я Винсенту.

Ему это не понравилось. Он ждал ответа на свой вопрос, но Флафи вовсю разлаялась и прыгала вокруг него.

– Отстань от меня, – крикнул Винсент на собаку, однако поднялся и посмотрел в окно. – Это тот коп, который приходил к тебе в клуб. А с ним какая-то женщина.

– А-а, это агент Терранс, – вздохнула я. Сердце мое вдруг учащенно забилось, а лазанья чуть не застряла в горле. – Винсент, пожалуйста, усади их в гостиной, скажи, что я сейчас выйду. – Будь я проклята, но в таком виде они меня не застанут. Если мне суждено отправиться в тюрьму, так хоть надо привести себя в порядок.

Многие считают, что трейлер – жилище примитивное и ненадежное, а живущие в нем не отличаются особым вкусом. Это далеко не так. У меня, например, отличный трейлер, не новый, правда, но очень уютный и залит солнечным светом благодаря большим окнам в гостиной и на кухне.

Если войти внутрь со стороны стоянки, то попадешь сразу на кухню. Там у меня стол и вокруг четыре высоких табурета, которые я взяла из клуба, где раньше работала, когда их списали. Стены на кухне белые, шкафчики светлые, в них полно всяких безделушек, очень мною любимых, которые я покупала на блошиных рынках.

Они расставлены и на сквозном стеллаже, разделяющем кухню и гостиную. В гостиной у меня много цветов и музыкальный центр. Есть диван и пара кресел, но середина пустая, потому что там я обычно репетирую. На стене полки с книгами. У меня полное собрание романов Макмертри и серия книг Макдоналда о Трэвисе Макги. Есть несколько книг Юдоры Уэлти и кое-какие старые книги по психологии. Это чтобы лучше разбираться в мужчинах.