Текст книги "Цитадель"

– И вот я решилась. Я прошу вашего разрешения, Посланник Богини, вступить в брак со своим помощником, свободным гражданином Манро, – она указала на своего спутника. Парень неуклюже встал.

Найл оглядел атлетическую фигуру, и тут до него дошло: вот оно! Пауки хотят мести! Они просто соберут мужчин, похожих по описанию на хищников – таких вот, как Манро, – и устроят ту самую показательную бойню, которой совсем уж было удалось избежать! Правителя обдало ужасом. Да еще Мерлью пристает со своим дурацким браком.

– Да делайте вы что хотите! – сорвался он. – Только оставьте меня в покое!

Принцесса покрылась красными пятнами и выбежала из комнаты. Манро неловко поклонился и тоже вышел. В комнату немедленно проскользнула Джарита.

– Вы их прогнали, мой господин? Правильно. У нас давно болтают, что принцесса хочет обручение изобразить. Чтобы ревность у вас вызвать…

– Симеон не вернулся? – перебил ее Найл.

– Нет, мой господин.

– Плохо. Мне нужно знать ответ Хозяина, Очень нужно.

Найл подошел к окну, туда, где недавно столь соблазнительно красовалась Мерлью, закрыл глаза и попытался избавиться от толпящихся в голове мыслей, отрешиться, стать посторонним для них, вытолкнуть прочь. Первой удалось избавиться от самой крупной и тяжелой – от опасности со стороны пауков. Она покинула мысли с огромным трудом, сопротивлялась, цеплялась за края сознания, словно живое существо. Потом осталась горечь. Горечь, какую он, оказывается, испытывал оттого, что принцесса Мерлью уже никогда не будет рядом с ним. Она выходит замуж. Найл не выталкивал эту мысль. Он смирился с нею. И горечь постепенно истаяла. Потом стала заметна простая естественная надобность: ему хотелось справить малую нужду. Это как раз проще всего – Найл сходил в туалет, вернулся обратно и вновь отрешился от происходящего вокруг.

Оставались совсем простые, незаметные в повседневной суете мысли. Он уже очень давно не видел брата, не видел матери. Найл взглянул на эти мысли со стороны, не ассоциируя их с собой, а просто наблюдая, словно за одинокими путниками в собственном сознании. И мысли удалились. Сознание осталось чистым и свободным. Правитель открыл глаза, одновременно открывая свою бескрайнюю суть, впуская в нее вибрации ауры огромного города, расширился, впитав всю ауру в себя, накрыв своей безграничной сущностью, и мгновенно понял, что с этим гигантским организмом, доверенным ему Богиней Дельты, все в порядке. Город даже не подозревает о нависшей опасности. Найл коснулся всех вибраций, всех нитей, составлявших существо города, заглянул в каждый уголок, но ничего не предвещало беды. Организм жил своей жизнью, бодрый и здоровый… Удивительно приятное ощущение – быть бодрым и здоровым.

Правитель не заметил, как стемнело. Он очнулся от робкого кашля Джариты:

– Вы не желаете поужинать, мой господин?

– Нет, спасибо.

– Вам нужно отдохнуть, мой господин. Вы выглядите усталым.

– Да нет, все в порядке, Джарита. – Усталым Найл себя не чувствовал.

– Все хорошо.

Он положил левую руку девушке на плечо, приблизил ее к себе. Другой рукой погладил длинные густые волосы. Левая рука сама собою опустилась на упругую девичью грудь. Служанка застенчиво улыбнулась, покорно скинула одежду и отошла к дивану у стены.

Найл колебался совсем недолго – зов тела оказался слишком сильным. Он разделся, лег на девушку и резко вошел в нее, на этот раз вполне сознательно следя за происходящим обменом энергии.

В отличие от Нефтис, Джарита не брала, она отдавалась, отдавалась телом, душой, энергией, и только крепкие объятия не вязались с внешней покорностью. Он ощутимо, словно вино, пил ртом ее умиротворяющую робость, самопожертвенность, взамен отдавая через пенис свою энергию до тех пор, пока в последней, сладостной судороге вместе с энергией в нее не вошло его семя. И тут же, наполненный покойной энергией Джариты, он провалился в сон.

Через несколько минут Найл проснулся. Девушки рядом не было. Он поднялся, дошел до своей комнаты и забрался в постель.

Вскоре, сквозь полудрему, Найл почувствовал рядом тепло девушки. Он притянул Джариту к себе, стал целовать ее шею, губы, глаза, но вместо тихой и спокойной энергии ощутил в ней свою собственную взбалмошную суть. И тогда он окончательно заснул.

Разбудил Посланника Богини всклокоченный, запыхавшийся Симеон:

– Найл, вставай! Пауки город оцепили!

– Как? Почему? – ничего не понял спросонок правитель, сел в постели и затряс головой. Джарита испуганно спряталась под одеялом.

– Цепью стоят вокруг города, дороги паутиной перетянули.

– Почему?

– Это еще не все. Начиная с квартала рабов, они прочесывают город.

– Подожди. – Найл встал, надел тунику, натянул башмаки. – Ты только пришел?

– Да!

– У Хозяина был вчера?

– Был. Он сказал, что если люди-убийцы не упомянуты в Договоре, значит, защита на них не распространяется. А как отличить убийц от нормальных жителей, мы должны решать со Смертоносцем-Повелителем.

– А пауки оцепили город?

– И прочесывают. Все, я на остров детей убегаю. Не дай Богиня что случится.

Оставшись один, правитель несколько секунд осознавал услышанное, потом громко позвал:

– Нефтис!

Начальница охраны распахнула дверь, прямо на пороге опустилась на колено:

– Простите мой господин! Стражница будет сурово наказана.

– За что?

– Пропустила постороннего к вам в спальню без доклада.

– А-а, – махнул рукой правитель. – Не до того. Немедленно приготовь коляску.

– Слушаюсь, мой господин.

Найл отобрал у незнакомой полуодетой служанки кувшин с водой, вылил ее себе на голову, пригладил волосы, заскочил в спальню, сделал пару больших глотков из кувшина с вином и сбежал с крыльца.

Коляска уже ждала. Гужевые мужики хлопали заспанными глазами, переминались с ноги на ногу и недовольно бурчали. Правитель запрыгнул на покрытое мелкой росой сиденье и приказал:

– В квартал рабов, быстро.

Мужики побежали по дороге, а позади, громко шлепая сандалиями, преданно затрусила Нефтис. Найл захотел было отослать ее обратно, но затем передумал, остановил коляску и приказал девушке сесть рядом.

– Что-нибудь случилось, мой господин? – спросила она.

– Пока не знаю, Нефтис. Посмотрим.

Тем временем гужевые, потея от натуги, затянули коляску на холм. Стало видно, как от заводи, раскинувшейся в квартале рабов, медленно движется цепочка серых точек, пересекающая весь город. Пауки никуда не торопились. Они останавливались у каждого дома, ждали, пока несколько вошедших внутрь смертоносцев выберутся из окон с противоположной стороны, продвигались еще на несколько шагов, снова останавливались, терпеливо и тщательно выполняя свое задание. Найл готов был отдать полжизни, лишь бы узнать какое.

Вскоре коляска приблизилась к цепи. Сразу четыре смертоносца кинулись навстречу, и внезапно правитель почувствовал, как его сознание грубо и неумело прощупывается пауками. Такого не случалось уже очень давно, и Найл разгневался. Говорить вслух ничего не пришлось – пауки немедленно рухнули в пыль в ритуальном приветствии.

– Просим простить, Посланник Богини, но мы выполняем приказ Смертоносца-Повелителя.

– Я не сержусь, продолжайте исполнять поручение, – прекратил излияния еще молодых и неопытных смертоносцев правитель.

Пауки поднялись на своих ажурных лапах, прощупали умы гужевых мужиков, продвинулись на несколько шагов и вновь замкнули цепь уже за коляской. Найл припомнил, как год назад он прятался от Смертоносца-Повелителя. Устрой пауки тогда такую же облаву, и будущий Посланник Богини наверняка бы попался. То ли не считали они его таким опасным, то ли действительно не собирались ловить всерьез? Теперь уже не узнать.

– На остров детей! – приказал правитель.

Симеон встретил их на берегу. Найл слегка коснулся ума медика и понял, что тот испытывает облегчение.

– Ну как, были смертоносцы на острове?

– Были, – махнул рукой Симеон. – Побегали по этажам, никого и ничего не тронули и ушли.

– У меня нехорошее предчувствие, – вышел правитель из коляски. – Они явно рассчитывают выловить людей-хищников. Но если те до сих пор не попадались им в сети, то их наверняка так просто не возьмешь. А Смертоносец-Повелитель, оставшись с пустыми лапами, обвинит меня во лжи.

– Тебе не стоит ждать, пока Смертоносец-Повелитель вызовет тебя к себе. Лучше пойти первому и потребовать объяснения. Пауки не должны думать, будто ты прячешься.

– Наверное… – согласился Найл, наблюдая, как на дальнем берегу по самой кромке воды медленно движется крупный паук. – Только такими темпами они весь город от силы к вечеру успеют прочесать. Я еще вполне успею пообедать и отдохнуть перед визитом. Ты останешься здесь или поедешь со мной?

– Во дворец Смертоносца-Повелителя? – нервно рассмеялся Симеон. – Нет уж, как-нибудь в другой раз.

– Ну, как хочешь, – улыбнулся Найл и запрыгнул в коляску.

Во дворец Смертоносца-Повелителя Найл отправился ближе к вечеру, когда серая паучья цепь уже заканчивала свою работу. На крыльце не было ни женской стражи, ни Дравига, и дорогу «освещал» какой-то молодой неопытный паук, из-за чего Найл пару раз налетел на стены. Паук, столь явно опозорившись, под конец пути совсем смешался, и в главный зал правитель добирался на ощупь.

Зал оказался совершенно пуст. Похоже, все, кто мог передвигаться, участвовали в облаве. Найл немного подождал, соблюдая собственное достоинство, а затем излучил в сумрак зала вежливое недоумение. После довольно долгой паузы прозвучал столь же вежливый ответ:

– Посланник Богини не мог ошибиться, рассказывая о людях-убийцах?

– Нет, – твердо и уверено заявил Найл.

– Но нам не удалось найти ни одного.

– Вы мне не верите? – выразил возмущение правитель.

Опять повисла долгая пауза, после которой Смертоносец-Повелитель осторожно сообщил:

– Посланник Богини не лгал. Но он мог ошибиться.

– Я видел людей-хищников не один. Их видел еще и Шабр.

– Он полностью подтверждает твои слова, Посланник Богини, – согласился Смертоносец-Повелитель. – Но нам не удалось поймать ни одного хищника…

Найл почувствовал, что в отношениях людей и пауков разрастается холодок. Но в данных обстоятельствах ему оставалось только откланяться.

Через два дня пауки повторили облаву. Правитель города подозревал, что она опять безуспешна, но на этот раз во дворец Смертоносца-Повелителя не поехал. Найл решил сохранять уверенное спокойствие.

Тем не менее в голову постоянно лезли тревожные мысли, и если бы правитель не имел возможности пару раз в день пропитываться умиротворяющей энергией Джариты, то наверняка бы сорвался и наделал глупостей.

Открытие обмена энергией между мужчиной и женщиной заставило Найла по-новому взглянуть на отношения между полами, на истинную суть любви. Скорее всего, женщины ищут партнеров, энергетическое поле которых имеет составляющие, недостающие в их поле. Тогда при половом контакте энергия партнеров дополняет друг друга. Поскольку сознание большинства людей не фиксирует энергетического поля, то подобное инстинктивное влечение они называют «любовью». Когда поля полностью дополняют друг друга, любовь взаимная, а если поле кого-то из партнеров не удовлетворяет другого – любовь неразделенная.

Пожалуй, Найл был первым человеком за всю историю, который стал использовать обмен энергиями сознательно, избавляясь от нервозности, получая спокойствие вместе с энергией Джариты.

Наутро после облавы Найл поднялся пораньше, плотно позавтракал и вышел в приемный зал, ожидая визита представителя пауков и готовясь к трудному разговору. Однако первой явилась принцесса Мерлью.

На этот раз она была одета в очень коротенькое красное платьице, стянутое широким поясом, сплетенным из золотых нитей, волосы плавными волнами ниспадали на плечи, а лоб украшала легкая ажурная диадема. Принцесса, как всегда, казалась ослепительно красивой. У Найла аж под ложечкой засосало от ощущения невосполнимой потери. Мерлью приблизилась к правителю мягкими неслышными шагами и склонилась в глубоком поклоне:

– Приветствую тебя, Посланник Богини!

– Рад тебя видеть, принцесса Мерлью. – Найл попытался убедить себя, что ноги Нефтис красивее стройных ножек принцессы, но безуспешно. – А где твой помощник Манро?

– Манро? – В глазах девушки коротко блеснул алчный огонек, и она потупила взор. – Почему он интересует тебя, Посланник Богини?

Реакция принцессы на вопрос не осталась незамеченной, и на несколько минут Найл избавился от магического влияния дочери Коззака. Он даже смог перейти на веселый тон:

– Но ведь ты, кажется, вышла за него замуж?

– Ах, Найл, – небрежно отмахнулась девушка, – после общения с тобой я поняла, насколько глуп этот мальчишка, и прогнала его. Он мне не пара.

– Прости, Богини ради, я не хотел разрушить твое семейное счастье.

– Это отнюдь не самое важное из происходящего, Найл. Мне необходимо знать, что творится вокруг. Пауки внезапно принялись прочесывать город, дважды за последние дни переворачивали мой дом вверх ногами, вскрыли помещение городской казны, едва не сожрали беднягу Манро.

– Ты же сказала, что прогнала его? – Правитель ощутил укол ревности.

– Сейчас речь не об этом щенке-переростке, а о порядке в городе. Я не могу обеспечить выполнение намеченных работ, когда квартал рабов отрезают от торговых улиц на полдня, когда в город не пропускают повозки с продуктами, а деньгохранилище бросают открытым нараспашку! Мою коляску останавливали вчера шесть раз и не выпустили из города! Что происходит, Найл?

– Про какие работы ты говоришь, Мерлью?

– А кто полтора месяца назад издал указ о создании библиотеки? – с нескрываемым сарказмом поинтересовалась гостья. – Ты издал указ, совет утвердил, а исполнять-то кто будет?

– Так этим занимаешься ты? – удивился Найл и осторожно прощупал сознание девушки. Оказывается, воспользовавшись решением Посланника Богини, принцесса Мерлью уже собрала в своем доме почти все книги, уцелевшие за годы владычества пауков. Она активно училась, пользуясь полученным богатством, причем, надо отдать ей должное, действительно восстанавливала большое здание на берегу реки для размещения библиотеки.

– Кстати, – брезгливо поморщилась принцесса, ощутив прощупывание, – если уж делать для жителей библиотеку, то надо позаботиться и том, чтобы жители умели читать. Пусть слуги жуков мозгами раскинут, они там все грамотные.

Найлу стало стыдно. Раньше он и не задумывался о том, каким образом выполняются его указания. Просто отдавал приказ в совет города, и все. Оказывается, деньги по его распоряжению печатала Мерлью, библиотеку строила Мерлью, снабжала продуктами дворец Мерлью. Неудивительно, что, даже потеряв покровительство Смертоносца-Повелителя, она смогла сохранить титул принцессы.

– А распоряжения Совета тоже ты выполняешь? – полюбопытствовал Найл.

– Если умные, то выполняю, – с предельной откровенностью сообщила дочь Коззака.

– А если нет?

– Тогда никто не выполняет. – Она искренне рассмеялась.

Девушка, даром что не обладала телепатическими способностями, сразу почувствовала перемену в отношении к себе, шагнула к Найлу, непринужденно растрепала ему волосы.

– Так ты объяснишь, что происходит?

В этот миг Мерлью казалась такой близкой, родной, естественной, что стало даже непонятно, как же он живет без нее. Поддавшись порыву, Найл обнял девушку за плечи, и она с готовностью ткнулась носом в ямочку между ключицами. Диадема не больно царапнула щеку, волосы обдали ароматом можжевельника.

– Дней десять назад один человек убил трех смертоносцев. – Найл ощутил, каким диссонансом происходящему прозвучали его слова, и невольно разжал объятия.

– Три смертоносца убиты? – Принцесса Мерлью враз обрела серьезность.

– И они до сих пор не устроили резню?

– Все не так просто… – Найл подумал и рассказал всю историю, начиная с затеи по выводу расы полноценных людей. Мерлью слушала, иногда начиная нервно наматывать на палец прядь волос, но тут же, спохватываясь, прятала руку за спину.

Она продолжала бегать еще минут десять после того, как Найл умолк, потом остановилась перед ним и сказала:

– Боюсь, выводить полноценных людей уже некогда. Они нужны нам сейчас.

– Что ты имеешь в виду?

– Если мы не хотим платить жизнями ста жителей за каждого съеденного хищниками паука, то мы должны или объединиться с хищниками против смертоносцев, либо со смертоносцами против хищников. А пауки пока стремления к союзу не выказывают.

– Хищники тоже.

Парадная дверь распахнулась. Положив ладонь на рукоять ножа, в зал вошла Нефтис и громко доложила:

– К вам Дравиг, мой господин.

Принцесса Мерлью быстро шагнула вперед и в сторону и развернулась. В этот миг, пусть ненадолго, сбылась ее мечта – она стояла рядом с Посланником Богини, его королева и помощница. Принцесса вскинула голову и приветливо улыбнулась начальнику охраны Смертоносца-Повелителя.

– Приветствую тебя, Посланник Богини, – поздоровался паук, не сделав, однако, ритуального жеста приветствия.

– Рад видеть тебя, Дравиг, – ответил правитель.

– Мы провели вчера еще одну облаву. Посланник Богини. И не поймали никого, сходного по описанию с людьми-убийцами.

– Ты не веришь мне, Дравиг?

– Я пришел сюда, Посланник Богини, именно потому, что верю. Ты не мог ошибиться?

– Нет.

– Тогда ответь, Посланник Богини, как бы ты поступил на моем месте?

Найл задумался. Вместе с Дравигом он вылавливал лазутчиков Мага, искал убийц Скорбо, участвовал в схватке с пауком-быком. Их с Дравигом связывали самые тесные отношения, какие только могут возникнуть между пауком и человеком. Начальник охраны Смертоносца-Повелителя действительно мог обратиться за советом. Но, с другой стороны, его мог послать Смертоносец-Повелитель, чтобы дать правителю людей последний шанс найти доказательство своей правоты до официального разговора. Здесь никак нельзя было ошибиться.

– Нужно расставить пауков в городе по одному, – внезапно подала голос принцесса Мерлью. – Расставить так, чтобы они не видели друг друга, но находились в мысленном контакте. Хищники перемещаются по городу и наверняка попадутся кому-либо на глаза.

– Хорошо, – согласился Дравиг, – сегодня сделаю.

– Ты думаешь, – спросил Найл, провожая смертоносца взглядом, – это поможет?

– Наверняка. Если уже десять дней идет облава, то хищники должны озвереть от голода. Они не упустят случая напасть на одинокого паука. Если смертоносцы будут в мысленном контакте, то наверняка заметят исчезновение одного из своих и отловят убийцу.

– Ты хочешь сказать, – похолодел Найл, – что сегодня убьют еще одного паука?

– Или завтра, – поправила принцесса.

– И ты вот так, спокойно, отправила на смерть живое, разумное существо?

– Что ты так разнервничался, это всего лишь паук.

– Это живое существо, которое живет рядом с нами, помогает, если нужно, которое тоже хочет жить!

– Ерунда. Одним больше, одним меньше. Зато появится реальный шанс избежать показательных казней.

– «Одним больше, одним меньше!» – вскипел Найл. – Год назад, когда Смертоносец-Повелитель сделал тебя принцессой, ты рассуждала иначе.

– Год назад мне приходилось выбирать между званием принцессы и должностью устройства для рожания новых слуг. А пауки искали человека для руководства другими людьми. В любви мы друг другу не объяснялись.

– «Смертоносцы разумны и хотят людям только добра» – так ты, кажется, говорила?

– Найл, – примирительно предложила принцесса, – если тебе трудно принимать такие решения, давай я разберусь с этим делом.

– «Я, я!» Ты, похоже, считаешь себя самой умной и незаменимой?

– Мудрость правителя, Найл, состоит не в том, чтобы быть самым умным, а в том, чтобы ставить умных людей на соответствующие должности.

– Так вот, принцесса Мерлью. Эта должность не для тебя. Ты готова не моргнув глазом залить все вокруг кровью.

– Между прочим, – напомнила принцесса, – эти милые смертоносцы сожрали половину людей из моего города.

– Тогда они были врагами, а сейчас друзья.

– Эти друзья готовы растерзать триста ни в чем не повинных людей за трех своих восьмилапых уродов!

– Они никого не хотят жрать! Они ищут убийц! А ты этим убийцам еще и помогаешь! Ты сама – хищница!

– Знаешь, Найл, а Манро, похоже, куда умнее, чем я думала позавчера.

– Вот и выходи замуж за своего Манро!

– Благодарю за разрешение, Посланник Богини, и приглашаю тебя завтра на свадьбу! – И принцесса, уходя, громко хлопнула дверью.

Найл сжал кулаки. Попадись сейчас что под руку – швырнул бы вслед этой злобной, кровожадной девке, да так, чтобы аж дверь раскололась.

– Вы меня звали, мой господин? – В зал заглянула Нефтис.

– Да. Нет. – Он сразу понял, что если в таком состоянии напьется упругой энергии Нефтис, то просто взорвется, как одна из ракет Доггинза. А мягкую и покорную Джариту сам разорвет в куски. – Нет. Я никого не хочу видеть. Мне нужно подумать. Все. Иди.

* * *

Самым удивительным при слиянии сознания с аурой города является то, что, независимо от состояния этого гигантского организма, независимо от времени года или времени суток, из контакта Найл всегда выходил посвежевшим и отдохнувшим. Вот и сейчас, глядя, как поднимается солнце над крышами домов, он чувствовал себя так, словно провел ночь в постели, а не стоя у окна. Он больше не испытывал ни страха, ни волнения, а от ссоры с принцессой Мерлью осталось лишь легкое сожаление.

Ведь у нее на глазах смертоносцы после захвата подземного города пожирали ее друзей, родственников, просто знакомых. Ее смертоносцы поставили перед жестоким выбором: стать одной из постоянно рожающих женщин с хорошим генотипом на острове детей или соблазнить юношу, годного, по мнению пауков, на должность руководителя людской части населения. Потом, когда нужда отпала, ее просто выбросили за ненадобностью. Но она не сломалась, она взяла на себя выполнение решений Совета и правителя, доказывая постоянным трудом свое право на звание принцессы.

За ее спиной не было, как за Найлом, бесконечной мощи Великой Богини Дельты, ей никто не был обязан подчиняться. А ведь ничто не делает человека таким великодушным и добрым, как ощущение собственной силы, и ничто не делает таким злым и жестоким, как ощущение слабости. Найл простил смертоносцев за смерть отца, когда увидел их склоненные покорные спины. Перед принцессой не склонялся никто.

Но именно она создает величайший памятник свободе – библиотеку. На протяжении веков за чтение книги человек карался смертью. Библиотека, доступная всем, – открытый путь к любым знаниям – станет величайшим достижением свободного человека.

Найл неторопливо вышел из комнаты, прижал палец к губам, запрещая шуметь замершей в приветствии стражнице, спустился на улицу и направился в сторону реки.

На всех перекрестках, посередине длинных улиц, на широких площадях стояли суровые, неподвижные, мокрые от росы смертоносцы, бесцеремонно прощупывая умы прохожих, время от времени проносились группами пауки-волки. Однако людей никто не трогал, и никакого напряжения в отношениях правитель не замечал.

Будущей библиотекой оказалось трехэтажное здание недалеко от высокого обрывистого речного берега. Когда-нибудь, сидя за интересными и полезными книгами, читатели смогут любоваться из окон красивым пейзажем, а сейчас здесь высился лишь пластиковый каркас с сохранившейся кое-где кирпичной кладкой.

Внизу бегали рабы, занося внутрь куски битого кирпича, камней, закатывая тележки с разведенной белой глиной. Они не обратили на Посланника Богини ни малейшего внимания, но обе надсмотрщицы, сунув плети за пояс, опустились на колени.

– Часто приходится пользоваться кнутом? – нахмурился Найл.

– Это признак нашей должности, – не очень понятно ответила одна.

Найл не стал разбираться подробнее. Он погладил ладонью толстый розоватый пластик, простоявший века, но не имеющий ни малейшего изъяна, поднялся на второй этаж. Там двое мужчин в серых от пыли туниках натягивали веревки, намечая будущие стены. Увидев правителя, они немедленно бросили работу и склонились в поклоне.

– Кто вы? – спросил Найл.

– Строитель Берг.

– Строитель Лисе.

Отвечая, они не разогнули спины, что выдавало в них бывших слуг пауков.

– Можете выпрямиться, – разрешил Найл. – И расскажите, что вы тут делаете.

– Размечаем читальный зал, – зачастил строитель Лисе, толстый и невероятно лопоухий, зачем-то постоянно и суетливо вытирающий руки о тунику. – Здесь будет длинный коридор во весь этаж. Читальный зал с этой стороны, а книгохранилище в другом конце здания. Разделяться они будут одной стеной. Здесь намечена библиотека развлекательных книг, а на третьем этаже – научных. Там, за хранилищем, будет выделено пять комнат для переписывания самых ценных манускриптов.

Слово «манускрипт» в устах слуги пауков резануло слух, и Найл внезапно спросил:

– Ты умеешь читать?

– Нет, нет, что вы, правитель! – испуганно вскрикнул Лисе и сложился в поклоне.

Подул легкий ветерок, принеся с реки освежающую прохладу.

«Здесь действительно хорошо, – подумал Найл. – Размер книгохранилища делается с запасом. И на счет переписывания „манускриптов“ правильно предусмотрено», – а вслух сказал:

– Нужно выделить два-три помещения для классов обучения грамоте.

– Слушаюсь, правитель, – не разогнулся Лисе.

– И где они будут? – решил уточнить Найл.

– Ну… Вот… – замялся строитель и уже более внятно закончил: – Мы спросим у принцессы Мерлью. Она укажет место.

– Хорошо, – согласился Найл. Он поднялся на третий этаж, обошел здание по периметру. Ему здесь откровенно нравилось. Нравился красивый вид, нравился свежий воздух с реки, нравилось величие здания, которое должно стать памятником свободе. Он даже решил выразить свою благодарность принцессе, которая так хорошо все устроила.

Только не сегодня. Сегодня она выходит замуж. Не стоит отвлекать.

Он быстро сбежал вниз по лестнице и отправился обратно во дворец… Первым человеком, которого он увидел на крыльце, была принцесса Мерлью.

– Как, разве ты не выходишь замуж? – невольно спросил он.

– У тебя только одно на уме, – вздохнула Мерлью. – Так хочешь от меня избавиться?

– Просто я хочу извиниться. Вчера я погорячился.

– Да? – приподняла брови девушка.. – Тогда больше не называй меня умной.

– Почему?

– Как гласит древняя поговорка, после ссоры первый шаг к примирению делает более мудрый. Раз ты успел извиниться первым, значит, ты умнее.

Она тепло рассмеялась и протянула ему руки. Он улыбнулся и сжал ее пальцы в своих ладонях.

– А теперь, Найл, когда мы разобрались в наших отношениях, расскажи, что случилось?

– Где?

– Ты откуда идешь?

– Был в библиотеке. Ты просто молодец, Мерлью…

– Подожди. – Она села на ступеньки, усадила правителя рядом. – Час назад ко мне пришел Дравиг и спросил, где я была и что делала сегодня на рассвете.

– Ну и что?

– Найл, ты знаешь, что такое «алиби»?

– «Нахождение обвиняемого или подозреваемого лица в момент, когда совершалось преступление, в другом месте как доказательство его непричастности к преступлению», – отчеканил Найл определение, записанное ему в память среди прочих премудростей.

– Вот именно. Дравиг проверял мое алиби. А раз проверяется алиби, значит, должно быть и преступление.

– О Богиня! – Лирическое настроение Найла сменилось глухим беспокойством. Он встал, отряхнул тунику. – Нет, я ничего не знаю.

– Плохо, – поднялась следом принцесса. – Гадай теперь.

– Послушай, – повернулся к ней Найл и взял за руку. – Я голоден, как сколопендра. Пойдем позавтракаем?

– Пойдем, – послушно кивнула принцесса Мерлью. – Все равно ничего не поделаешь.

Во время завтрака принцесса Мерлью несколько подняла правителю настроение, рассказав, как на заседании городского Совета полтора месяца спорили, делать газовое освещение на улицах бесплатным или возложить стоимость на жителей.

– И вот наконец, – улыбалась она, маленькими глотками прихлебывая вино, – является ко мне советник Бродус и объявляет, что большинством в двадцать пять голосов при трех воздержавшихся газовое освещение решено сделать бесплатным. Ну, я, естественно, спрашиваю, где мне взять хоть пару сотен фонарей, газовые трубы к ним и сам газ, который в город уже лет семьсот не поступает. Он хлопает своими круглыми глазками и говорит: «А об этом мы как-то не подумали».

Найл улыбнулся в ответ, проглотил кусочек запеченного в тесте хвоста скорпиона и переспросил:

– А что тогда за газовые фонари продают на рынке слуги жуков?

– Карбидки? Зажигалка, вода да известь. Даже если мы наберем нужное количество негашеной извести, наделаем фонарей и пустим водовозку, то вокруг будет стоять такая вонь… Там не то что ходить, жить никто не сможет! Или взять постановление об общественном транспорте…

Договорить принцессе не удалось. В столовую вошла Нефтис и, поджав губы, сообщила:

– К вам Шабр, мой господин.

– Вот оно, – мгновенно посерьезнела принцесса Мерлью, схватила Найла за руку и поволокла столь рьяно, словно он пытался сопротивляться.

– Где ты был сегодня на рассвете, Посланник Богини? – спросил паук, даже не подумав поздороваться.

– В здании строящейся библиотеки, – ответил Найл, переглянувшись с принцессой.

– Ты был один?

– Нет, меня видели две надсмотрщицы и двое строителей. – Про рабов упоминать не имело смысла.

– Меня уже спрашивал Дравиг, – сообщила принцесса Мерлью, не дожидаясь обращения к себе.

– Сегодня на рассвете убили еще одного паука-смертоносца.

– Убийцу поймали? – почти одновременно выкрикнули Найл и Мерлью.

– Нет. Но это был человек. Пауки-волки видели, как он затаскивал свою жертву в дом. Дом обыскали, но никого не нашли.

– Плохо, – заметила принцесса Мерлью, – Мы надеялись, убийца попадется.

– Смертоносец-Повелитель считает, – продолжил Шабр, – что вы просто убиваете пауков из человеческой кровожадности, а потом выдумываете мифических хищников.

– А почему ты решил все это нам рассказать? – с плохо скрытым подозрением поинтересовалась дочь Коззака.

– Почему? Смотрите. – Паук, повернувшись к Найлу, приглашающе раскрыл свое сознание. И правитель, в отличие от принцессы, мгновенно понял все.

Свою жизнь Шабр потратил на изучение людей. Людей-рабов, людей-слуг, диких людей. Нет, он не проникся любовью к объекту исследований. Но заразился чисто человеческой чертой – любопытством. Он любил ставить эксперименты, он желал получать результаты, он научился радоваться успехам. Да, пауки обладают бесконечным терпением. Шабр бестрепетно ждал почти год – с того момента, как людей сочли равными паукам, и до того часа, когда Посланник Богини решил возродить работу над выводом породы совершенных людей. Он столь же бестрепетно мог годами ждать окончания эксперимента. Но если сейчас вновь начнется война с людьми, то о любимой работе придется забыть очень надолго, если не навсегда. А это слишком даже для паука. Шабр не любил людей. Но он хотел мира.