Текст книги "История Балкан. Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны"

После освобождения. Правление князя Александра Бапенбергского 1878-1886 гг.

Отношения между русскими и болгарами были лучше до освобождения страны, чем в послеосманский период. Это может показаться странным. Ведь болгары своими силами никогда не смогли бы столь быстро добиться освобождения. Единственной державой, в интересах которой было освободить Болгарию от турецкого ига, была Россия, которая сразу же воплотила свои намерения в конкретные действия. Как бы то ни было, законы, контролирующие взаимоотношения государств и народов, очень похожи на те, которые контролируют отношения отдельных людей; и вполне можно было предугадать дальнейшее развитие событий.

То, что так часто встречается в отношениях между людьми, случилось и в отношениях между Россией и Болгарией. Вполне естественно, что Россия ожидала, что Болгария будет благодарна ей за все ее усилия и жертвы. Более того, она ожидала, что благодарность проявится в покорном и молчаливом согласии со всеми предложениями и пожеланиями освободителя. Болгария, вне всякого сомнения, была глубоко благодарной, но никогда не имела ни малейшего намерения выражать свою благодарность упомянутым выше образом. Наоборот, у большинства людей, вновь обретших давно потерянную и столь непривычную свободу действий и оказавшихся этим обязанным кому-то, проявляется ревнивое и обидчивое чувство к своему праву на независимое суждение. Часто писатели-русофобы утверждают, что Россия желала и намеревалась сделать из Болгарии русскую провинцию, но это выглядит неправдоподобным. Географическое положение Балканского полуострова не предоставляет ему возможности войти в состав Российской империи. Романоязычная Румыния, в то время уже почти независимое государство, была непреодолимым препятствием, разделяющим два компактных и сильных национальных образования. И, наконец, для России вполне возможно владеть Константинополем или осуществлять над ним свой контроль, даже не владея частью вклинивающегося между ними побережья.

То, что Россия желала иметь решающий голос при определении дальнейшей судьбы Болгарии и тем самым всего полуострова, было вполне естественным. Но столь же естественным было и то, что Болгария могла отвергнуть эти притязания. Окончательным результатом этого было неизбежное вхождение Болгарии в сферу австрийского, а затем и германского влияния, что стало, вероятно, непредвиденным обстоятельством для государственных деятелей того времени. Возможно, они не сознавали всей значимости этого события.

Болгары, несмотря на свое происхождение и составные части своей нации, по языку чисто славянский народ. Их предки были пионерами славянской цивилизации, так о них говорится в основных богословских трудах. Тем не менее они никогда не были горячими приверженцами панславизма, не более чем голландцы пангерманистами. Необоснованно ожидать подобного от обоих народов. Болгары действительно думали о себе, что они превосходят славян в военном искусстве и наследуют славные традиции тюрок-болгар VII в., которые дали им свое имя и привнесли азиатский элемент в их народ, наделив их большей стабильностью, энергией и постоянством, чем ими обладают чисто славянские народы. С другой стороны, последние, и особенно сербы, по той же самой причине, с презрением относятся к смешанной крови и тому, что они называют монгольскими чертами у болгар. С уверенностью можно утверждать, что между болгарами и немцами (включая германских австрийцев и венгров) никогда не существовало сильной, неискоренимой и непреодолимой антипатии, которая существует между немцем (и венгром) и славянином, где бы эти народы ни соприкасались на всей территории от Балтики до Адриатики. Нет более ничего, так бросающегося в глаза, как отношение к болгарам в Австро-Венгрии и Германии в начале XX в.: их изучают, им льстят и ухаживают за ними. И все это в ущерб чисто славянскому сербскому народу, с которым их постоянно сравнивают. Объясняет это тот простой факт, что с ростом сербского национального движения, начиная с 1903 г., Австро-Венгрия и Германия испытали инстинктивный и вполне оправданный страх перед сербами и попытались нейтрализовать возможные последствия их растущей мощи всеми возможными способами.

Кратко подводя итог сказанному, можно утверждать, что русское влияние, которое росло в Болгарии вплоть до 1877–1878 гг., с тех пор постоянно снижалось. Германия и Австро-Венгрия, которые сократили территорию Болгарии вдвое по сравнению с условиями Сан-Стефанского договора[29]29
  Территория Болгарии, согласно Берлинскому трактату, сокращалась с 163 тыс. км² до 64 км², население – с 4 млн до 1,5 млн.


[Закрыть] графа Игнатьева, пожинали плоды (особенно в торговле) войны, которую вела Россия. В интеллектуальной области, особенно в деле обновления болгарского языка, когда, несмотря на многочисленные турецкие слова, вошедшие в язык во время господства турок-османов, он пополнился новой лексикой, особенно словами по форме и существу славянскими, русское влияние было особенно значительным. В некотором отношении подобное положение продолжает сохраняться. В экономической области, частично вследствие географических условий, наличия сообщения по Дунаю и основной, восточной железной дороге, связывавшей Болгарию непосредственно с Будапештом и Веной, частично вследствие того, что основными покупателями болгарского зерна были страны Центральной и Западной Европы, связи между Болгарией и Россией поддерживались на минимальном уровне. В области политики и Болгария, и Россия преследовали одну и ту же цель – овладение Константинополем и установление своей гегемонии на Балканском полуострове, и потому их взаимоотношения были обречены на дальнейшее осложнение. Первый болгарский парламент собрался в 1879 г. в тяжелой обстановке. Берлинский трактат развеял надежды как России, так и Болгарии. Русское влияние все еще было преобладающим, и наместник князя контролировал формирование администрации. Была подготовлена самая демократическая конституция, которая не способствовала успешному управлению страной из-за явной неопытности болгар. За помощью обратились к германским князьям, которые, как наивно полагали, оставались нейтральными в религии и политике. Выбор пал на принца Александра Баттенберга, племянника императрицы России, который принял участие в кампании русской армии. Князь Александр был добросовестный, энергичный и полный энтузиазма правитель. Однако он не был дипломатом, и с самого начала его честность выступила препятствием для его успеха. Он не сумел сохранить добрых отношений с Россией и ее представителями, которых в то время было еще много в Болгарии, и остановить разрушительные действия правительства, сформированного парламентом. Император Александр III, который в 1881 г. наследовал своему отцу Александру II, посоветовал князю настаивать на предоставлении ему диктаторских полномочий, что он успешно исполнил. Но когда он понял, что это означало лишь рост влияния России, он снова обратился к идее правительства парламентского большинства (в сентябре 1883 г.); эти действия вызвали замешательство представителей России, скомпрометировали его перед императором и отбросили назад в водоворот межпартийной борьбы, из которого он так и не выбрался.

Тем временем начал подниматься вопрос Восточной Румелии, или, правильнее сказать, Южной Болгарии, все еще продолжавшей оставаться турецкой провинцией. Бурная агитация за воссоединение двух частей страны продолжалась некоторое время, и 18 сентября 1885 г. жители Филиппополя (Пловдива) провозгласили союз под началом князя Александра Баттенберга, который во время торжественной речи в Тырново высказал поддержку этой инициативе и 21 сентября совершил триумфальный въезд в город. Россия хмуро взирала на подобное проявление духовной независимости. Сербия, в лице ее короля Милана Обреновича (1854–1901), подстрекаемая Австрией, положила начало новому направлению в своей политике, которому следовала часто и в дальнейшем, и потребовала территориальной компенсации от Болгарии. Необходимо помнить, что именно Бисмарк, используя Берлинский договор, ограничил Сербию в ее территориальных притязаниях.

13 ноября король Милан объявил о начале войны и приказал начать марш на Софию, расположенную недалеко от сербско-болгарской границы. Князь Александр, большая часть армии которого находилась на турецкой границе, храбро принял вызов. 18 ноября произошла битва у Сливницы, небольшого городка в 20 милях к северо-западу от Софии, в которой болгары одержали полную победу. Князь Александр после тяжелых боев 27 ноября взял Пирот в Сербии, отвергнув просьбу короля Милана о перемирии, и начал марш на Ниш. Тогда вмешалась Австрия и пообещала послать войска в Сербию, если военные действия не прекратятся. Болгария была вынуждена подчиниться, и 3 марта 1886 г. пустой договор о мире пришлось подписать в Бухаресте обеим воюющим сторонам. Положение князя Александра после этого не улучшилось, здесь требовался более опытный лоцман, чтобы провести корабль через вихрившиеся вокруг него водовороты. Сильная русофильская партия сформировалась в армии. В ночь на 21 августа 1886 г. сторонники этой партии, боевые офицеры болгарской армии, вошли в Софию и заставили Александра отречься. Его на личной яхте доставили по Дунаю в русский город Рени в Бессарабии. По телеграфу из Петербурга пришло распоряжение в ответ на посланный запрос, что князю необходимо как можно быстрее отбыть в Европу, и 26 августа он уже прибыл в Лемберг (немецкое название Львова). Но заговорщики, совершившие этот государственный переворот, обнаружили, что в стране их нисколько не поддерживают[30]30
  На самом деле против них выступили, при поддержке западных держав, приверженцы Баттенберга.


[Закрыть]. Произошел переворот, который возглавил государственный деятель Стамбулов, и 3 сентября князь Александр появился в Софии под восторженные аплодисменты толпы. Однако его положение было безнадежным; император Александр III заставил его отречься[31]31
  Не заставил отречься, а отказал в поддержке в ответной телеграмме на телеграфное послание Баттенберга.


[Закрыть], и 7 сентября 1886 г. князь Александр навсегда оставил Болгарию, к сожалению большинства народа. Он умер в Австрии в 1893 г. на 37-м году жизни. После его отъезда было учреждено регентство, во главе которого встал Стамбулов.

Возрождение страны в правление Фердинанда Саксен-Кобургского 1886-1908 гг.

Стамбулов (Стамболов) родился в Тырново в 1854 г. и был незнатного происхождения. Он принял участие в восстании 1876 г. и в войне за освобождение страны. В 1884 г. стал председателем Собрания (парламента). С 1885 по 1894 г. он был фактически диктатором Болгарии. Он был горячим патриотом, честолюбивым, решительным, энергичным, жестоким и беспринципным политиком, эти его качества отчетливо отражались на его лице с крупными чертами и суровым выражением. Его манера обращения заставляла трепетать от страха людей слабых, а сильные при виде его проникались уважением. Его политика была в общем антироссийской. Еще до начала всеобщих выборов в октябре 1886 г. он бросил в тюрьму своих основных противников[32]32
  А в феврале 1887 г. нескольких героев освободительной борьбы и войны еще и казнили.


[Закрыть], а вооруженные патрули отпугивали протестно настроенных избирателей, чтобы они не осмелились даже приблизиться к урнам для голосования. Из 522 избранных депутатов 470 поддерживали Стамбулова. Это означало полное подавление русофильской партии, что привело к разрыву с Петербургом.

Какими бы ни были методы Стамбулова – при этом только немногие могут отрицать, что они были жесткими, – нет никакого сомнения в том, что нечто подобное было необходимо, чтобы восстановить порядок в стране. Но, однажды вступив на этот путь, было трудно остановиться; вскоре его диктаторские замашки и затягивание вопроса с выбором правителя страны сделали его курс непопулярным в народе. Против Стамбулова было направлено несколько вооруженных выступлений, но все они были подавлены. Наконец трон Болгарии, занять который в то время было не очень заманчиво, достался князю Фердинанду Саксен-Кобургскому, который родился в 1861 г.[33]33
  Умер Фердинанд I Кобург в 1948 г.


[Закрыть] и был сыном одаренной принцессы Клементины Бурбон-Орлеанской, дочери Луи-Филиппа. В этом молодом человеке сочетались большое честолюбие и упорство в достижении цели с крайней рассудительностью, проницательностью и терпением; он был законченным дипломатом. Его избрание болгарским князем было воспринято Россией с большим неодобрением; и из опасения испортить отношения с императором Александром III ни одна европейская держава его не признала.

Фердинанд не растерялся и в июле 1886 г. вместе с матерью обосновался в Софии. Он озаботился заключить мир со своим сюзереном султаном Абдул-Хамидом. Князь распорядился мудро, оставив всю власть в руках премьер-министра Стамбулова, который был ему несимпатичен и чужд, когда он почувствовал прочность своего положения, а диктатора начали яростно ненавидеть. Умная и состоятельная мать Фердинанда привнесла в его окружение блеск и просвещенность, оказывая благотворное воздействие на двор. Используя свой женский такт, она умело сглаживала возникавшие трудности; занималась она и филантропической деятельностью. Благодаря влиятельным связям князя при дворах Европы и умению спокойно ждать разрешения какого-либо вопроса, его престиж в стране резко возрос. В 1893 г. он женился на принцессе Марии-Луизе Бурбонской и Пармской. В мае 1894 г. в результате раскрывшихся злоупотреблений, Стамбулов, будучи тоже, как оказалось, в них замешан, подал прошение об отставке, ожидая, что ему в этом откажут. К его крайнему огорчению, отставка была принята, и он сразу же развернул оголтелую кампанию в прессе, но его ореол потускнел; и 15 июля на улице на него совершил покушение какой-то неизвестный мужчина, который после этого скрылся. Стамбулов умер через три дня. Эмоции людей были настолько сильны, что его могилу в течение двух месяцев охраняли солдаты. В ноябре 1894 г. умер император Александр III, и в результате этих двух событий дорога к примирению с Россией была открыта. Тем временем германский император, который был в хороших отношениях с принцессой Клементиной, открыл Фердинанду путь в Вену. И когда в марте 1896 г. султан признал его князем Болгарии и генерал-губернатором Восточной Румелии, его международное положение упрочилось. Отношения с Россией еще более улучшились, когда юный наследный князь Борис (1894–1943) был вторично крещен в феврале 1896 г. теперь уже в соответствии с обрядами Восточной (православной) церкви. Пару лет спустя Фердинанд вместе с супругой и сыном побывали с государственным визитом в России в Петергофе, который оказался весьма успешным. В сентябре 1902 г. Николай II воздвиг на Шипкинском перевале мемориальную церковь, а позднее конная статуя царя-освободителя Александра II была поставлена перед зданием парламента в Софии.

Болгария тем временем стремительно развивалась. Были построены железные дороги, экспорт вырос, и общее положение в стране значительно улучшилось. Интересно сравнить замечательные достижения Болгарии за 35-летний новый период ее существования со значительно более медленным прогрессом Сербии в течение более длительного периода. Об этом много писали публицисты Австро-Венгрии и Германии, но при этом они забывают, что даже перед последней Балканской войной географическое положение Болгарии, имевшей выход к морю, было значительно более благоприятным для ее экономического развития, чем у Сербии, которая оказалась вследствие принятия Берлинского трактата окруженной территориями Турции и Австро-Венгрии. Более того, Болгария, превосходя вдвое по площади Сербию того времени, имела для развития больше ресурсов.

Начиная с 1894 г. власть Фердинанда I Кобурга в стране и его влияние за рубежом постоянно крепли. Он хорошо понимал значимость железных дорог и стал таким же заядлым путешественником, что и германский император[34]34
  С 1888 г. – Вильгельм II (1859-1941).


[Закрыть]. Его поместья в Южной Венгрии были всегда в центре его внимания, и он был частым гостем в Вене. Германский император, хотя он и не мог не восхищаться успехом Фердинанда, всегда испытывал перед ним некоторую боязнь. Император чувствовал, что его намерения были настолько схожи с планами Фердинанда, что в случае крайней опасности он не мог на него рассчитывать. Более того, было сложно примирить амбиции Фердинанда на крайнем юго-востоке Европы с его собственными притязаниями. Взаимоотношения Фердинанда с Веной, с другой стороны, и особенно с покойным архиепископом Франциском Фердинандом, были близкими и сердечными.

Положение Оттоманской (Османской) империи постепенно ухудшалось. Особенно это проявилось в Македонии, так и не вошедшей в состав Болгарии, где состояние анархии, которой положило начало восстание 1902–1903 гг.[35]35
  Илинденское восстание 1903 г.


[Закрыть], породило царство террора. Усилившаяся Сербия была охвачена духовным подъемом со времени прихода к власти в 1903 г. династии Карагеоргиевичей, что вызвало обеспокоенность в Софии не меньшую, чем в Вене и Будапеште. Июльская революция 1908 г., совершенная младотурками в Османской империи, и триумф комитета «Единение и прогресс» заставили замолчать критиков Турции, которые в качестве предлога для вмешательства во внутренние дела страны ссылались на необходимость ее насильственного реформирования. Возможное возрождение Османской империи требовало предпринять против нее быстрые и решительные действия. В сентябре кабинет министров в Софии отдал приказ военным занять Восточную железную дорогу в Восточной Румелии, которая находилась в собственности Турции, после того как на ней была преднамеренно организована забастовка. Это решение было принято под предлогом политической необходимости. В это же самое время в Будапеште император Австрии принял с королевскими почестями Фердинанда I и его вторую жену-княгиню, протестантку Элеонору Рейс, на которой он женился в марте этого года. 5 октября 1908 г. в Тырново, древней столице страны, Фердинанд I Кобург провозгласил полную независимость Болгарии и Восточной Румелии, будучи уже в царском достоинстве. 7 октября Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, турецкие провинции, которыми она управляла с 1878 г., номинально находившиеся под турецким сюзеренитетом.

Царство 1908-1913 гг.

События, которые произошли в Болгарии, с 1908 г. вращались вокруг вопроса Македонии, которого мы до сих пор не касались. Это был чрезвычайно сложный вопрос. Он возник из предположения, что процесс распада Турции, который продолжался весь XIX в., в конечном счете завершится. И теперь стоял вопрос, как в новой реальности будут удовлетворены территориальные претензии трех стран-соседей:

Болгарии, Сербии и Греции. Претензии, обусловленные историческими и этническими причинами, основанные на количестве и размещении «не имеющих дома» соотечественников в Македонии. В то же время было необходимо избежать военного вмешательства Европы.

Зарождение македонского вопроса относится ко времени не ранее 1885 г., когда легкость, с какой Восточная Румелия (то есть Южная Болгария) сбросила турецкое иго и была стихийно объединена с полунезависимым княжеством Северная Болгария, поразила воображение государственных деятелей балканских государств. С этого времени София начала бросать завистливые взоры на Македонию, которая считалась «не воссоединенной» частью Болгарии. Последний успех Стамбулова приходится на 1894 г., когда от Турции было получено согласие на поставление двух епископов Болгарского экзархата для Македонии, что было тяжелым ударом для Константинопольского патриархата.

Македония была упомянута в Берлинском трактате 1878 г., 23-я статья которого предусматривала проведение реформ в этой провинции; но в то время балканские государства были слишком молоды и слабы, чтобы обращаться за помощью к Европе или беспокоиться самим о судьбе своих единоверцев в Турции. У них и так было много дел по наведению порядка в своем собственном доме. Никто в Македонии не был заинтересован в реформах, так что 23-я статья осталась всего лишь выражением чувства филантропии. Это равнодушие со стороны Европы оставило для балканских государств открытой возможность, как только те найдут в себе силы, начать кампанию по расширению своих сфер влияния в Македонии.

Начиная с 1894 г. болгарская пропагандистская кампания в Македонии усилилась, и за болгарами скоро последовали греки и сербы. Причиной такого страстного стремления обозначить границы своих территориальных притязаний и порожденного им ожесточенного соперничества трех стран было следующее. Нигде в Македонии, за исключением приграничных областей трех стран, население не было чисто болгарским, греческим или сербским; в большинстве городов население было представлено по меньшей мере двумя национальностями, не говоря уже о турках (которые все же были хозяевами страны по праву завоевателя), албанцах, татарах, румынах (влахах) и других народах. Население Салоник и в прошлом (с конца XV в.), и в начале XX в. было преимущественно еврейским, а в сельской местности турецкие, албанские, греческие, болгарские и сербские деревни были неразрывно перемешаны. Вообще говоря, прибрежная полоса была в основном греческой (на самом побережье жили только греки), во внутренних областях полуострова жили славяне. Проблема для каждой страны заключалась в том, чтобы застолбить за собой как можно большую территорию и всевозможными средствами сделать так, чтобы большинство населения в спорных областях признало себя болгарами, сербами или греками, и, когда Османская империя падет, каждая часть Македонии автоматически попадет в руки тех, кто будет соответственно ее освободителем. Инструментом воздействия в начавшейся игре стала Церковь и школа, так как несчастным македонским крестьянам прежде всего надо было открыть глаза на то, кем они являются или, скорее, кем они должны являться. В то же время Церковь, как всегда, служила удобным прикрытием для достижения различных политических целей. Как только была дана отмашка на подобные действия, условно говоря, агент-провокатор каждой из этих трех стран бросил в турецкого представителя власти бомбу, что неизбежно привело к резне невиновных христиан турками, жестокими, но, по сути, столь же невиновными. В европейской прессе сразу же гневно отреагировали на это.

Болгария начала первой, и у нее было преимущество на старте перед двумя другими соперниками. Болгария заявила о своем праве на всю Македонию, включая Салоники и все побережье Эгейского моря (за исключением Халкидики), Охр ид и Монастир; Греция – на всю Южную Македонию, и Сербия – на отдельные области Северной и Центральной Македонии, известные как Старая Сербия. Загвоздка была и есть в том, что притязания Греции и Сербии не сталкивались, в то время как Болгария загоняла широкий клин между Сербией и Грецией, что давало Болгарии несомненные преимущества. Болгарская гегемония на полуострове входила в непримиримый конфликт с интересами обоих ее соперников. Важность этому положению придавала железная дорога Ниш – Салоники, единственный выход Сербии к морю; она шла через всю Македонию с севера на юг, следуя вдоль западного берега реки Вардар. Перекрой Болгария эту дорогу, и Сербия экономически попадет в полную зависимость от Болгарии, как это уже происходило на севере страны, когда она платила большую цену, оставаясь на милость Австро-Венгрии. Тем не менее болгарская пропаганда была настолько эффективной, что Греция и Сербия никогда не думали о том, что они смогут легко и к взаимной выгоде протянуть друг другу руку, как это и произошло впоследствии.

Албания, от которой не знали чего ожидать, также была важным фактором. Ее народ, хотя и малочисленный, был грозным бойцом. Они были бы рады иметь с Болгарией смежную границу (с ней они не имели противоречий) в качестве поддержки со своими традиционными врагами – сербами на севере и греками на юге, которые не оставляли намерений вторгнуться на ее территорию. Население Македонии, находившееся все еще под турецким господством, было необразованным и невежественным; нет необходимости говорить, что они не имели национального самосознания, хотя славяне в этом отношении имели преимущество перед греками. Именно славянское население Македонии отличалось горячим пылом и пролило столько крови. Спор об их принадлежности к сербской или болгарской нации вызывал бесконечные и ожесточенные споры. Правда заключалась в том, что они не были ни сербами, ни болгарами. Но болгарские миссионеры, носители болгарского языка и национальной идентичности, появились первыми в этой стране, и они так долго и настойчиво внушали македонским славянам, что они болгары, что после нескольких лет Болгария могла, с некоторой долей правды, заявить, что это действительно так.

Македония была по очереди под управлением греков, болгар и сербов, до того, как пришли турки; но македонские славяне до последнего времени были настолько оторваны от болгар и сербов, что и в их национальных чертах, и в языке не проявились характерные черты одной из этих двух наций, которые первоначально принадлежали к южным славянам, и в итоге сложился весьма простой нейтральный славянский тип. Если бы первыми здесь появились сербы вместо болгар, македонские славяне так же легко могли превратиться в сербов, в чем вполне убеждены знающие эксперты.

В добавление к этим трем народам необходимо упомянуть Румынию. Ее внезапно ужаснуло печальное положение пастухов-влахов, которые беззаботно перегоняли по Македонии свои стада со времен Древнего Рима. Поскольку не имевшие границ пастбища не могли быть аннексированы Румынией, своим присутствием пастухи давали ей возможность в день расплаты потребовать территориальной компенсации в каком-нибудь ином месте. Между тем влахи (македонские румыны, или аромуны) в Турции были признаны в 1906 г. Портой как отдельная и аутентичная народность.

Теперь необходимо дать краткую периодизацию решения македонского вопроса вплоть до 1908 г. Россия и Австро-Венгрия, две «наиболее заинтересованные державы», которые с XVIII в. поделили Балканы на зоны своих интересов, пришли в 1897 г. к соглашению, призванному урегулировать окончательное решение турецкого вопроса. Но оно так и не было воплощено в действительность и никогда не было реализовано на практике. Между тем македонский хаос постоянно нарастал, и крупное восстание 1902–1903 гг.[36]36
  Т. н. Илинденское восстание началось 20 июля (2 августа) 1903 г. в Ильин день, подавлено к началу сентября.


[Закрыть], за которым, как всегда, последовали репрессии, сильно встревожило ведущие державы. В декабре 1902 г. Хилми-паша был назначен главным инспектором Македонии, но ему не удалось восстановить порядок[37]37
  Турецкая армия уничтожила более 200 македонских сел, вырезала тысячи женщин, детей, стариков, 30 тыс. оставшихся без крова македонцев бежали в Болгарию.


[Закрыть]. В октябре 1903 г. император Николай II и император Австрии Франц-Иосиф I (р. в 1830, правил в 1848–1916) вместе со своими министрами иностранных дел встретились в Мюрцштеге в Штирии и выработали план реформ, известных как Мюрцштегская программа. Центральным пунктом было учреждение международной жандармерии; вся Македония была поделена на пять областей, за каждую из которых была ответственна одна какая-либо великая держава. Из-за политики затягивания в решении вопросов соглашения со стороны Турции и крайней сложности финансовых мер, которые должны были быть выработаны в связи с планом реформ, переговоры так и не были завершены и ратифицированы вплоть до апреля 1907 г., хотя офицеры жандармерии прибыли в Македонию в феврале 1904 г.

Здесь снова необходимо вспомнить об отношении к этому вопросу различных заинтересованных сторон. У Великобритании и Франции не было территориальных претензий к Турции, и они делали все возможное, чтобы обеспечить проведение реформ не только в вилайетах Македонии, но также в финансовой области Османской империи. Интересы Италии сосредоточивались на Албании, чья возможная судьба, по географическим и стратегическим причинам не могла оставить ее равнодушной. Единственной заботой Австро-Венгрии было любыми способами не допустить возвышения сербов и самой Сербии и Черногории, чтобы сохранить контроль над путями в Салоники (не говоря уже о владении ими), которые проходили по территории этих двух стран, явно препятствовавших германскому продвижению на Восток. Россия уже достаточно завязла в авантюре на Дальнем Востоке[38]38
  Имеется в виду жизненно важное для России обеспечение выхода к Тихому океану и связи центра страны с Дальним Востоком.


[Закрыть] и, более того, начиная с войны 1878 г. теряла влияние на Константинополь, где до того ее слово было законом. Берлинский трактат нанес удар по престижу России, и с того времени ее послы при правителях Порты работали плохо, они были то стары, то ленивы. Германия, с другой стороны, была рассудительна и успешна в выборе своих представителей. Основной характерной чертой дипломатии Германии в Турции было умение принимать решения своевременно, опережая события. Факт, который говорит в пользу германских послов в Константинополе. Начиная с триумфальной поездки Вильгельма II на Босфор в 1889 г. германское влияние, обязанное в большой степени барону фон Радовицу, постоянно росло. Кульминация этой деятельности пришлась на период 1897–1912 гг., когда послом в Константинополе был барон Адольф Маршал фон Биберштейн. Именно немцы оказывали Турции всемерную поддержку и поощряли ее действия, прибегая к лести, и воздерживались от сотрудничества с другими державами, настоятельно требовавшими от Абдул-Хамида проведения реформ. Германия также предоставляла Турции и ее экстравагантному правителю карманные деньги в таком объеме, в каком запрашивали турки. В 1904 г. Германия отказалась послать своих офицеров в зону своей ответственности в Македонию и в 1905 г. не стала участвовать в морских учениях у Митилены (Митилини). Подобная германская политика поощряла Порту и дальше проводить политику отговорок и проволочек. Вскоре Турция начала смотреть на Германию как на единственного в Европе сильного и бескорыстного друга. Германия несла ответственность за непрекращавшийся хаос и кровопролитие, в то время как другие государства действительно прилагали усилия для решения неблагодарной задачи проведения реформ в жизнь.

Удар, который царь Фердинанд I Кобург нанес по престижу младотурок в октябре 1908 г., провозгласив независимость Болгарии, придал значимости участию Болгарии в македонском вопросе. Сербия, озадаченная аннексией Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины[39]39
  Оккупированные еще в 1878 г.


[Закрыть] и пришедшая в бешенство фактом провозглашения Болгарии царством (ее хозяйственный прогресс до этого момента недооценивался Сербией, потому что в ее глазах это было всего лишь вассальное княжество), казалось, скоро будет сокрушена, словно железными тисками сдавленная с обеих сторон. Международное положение страны в то время было таковым, что Сербия не могла ждать помощи и поддержки от Западной Европы. События 1908 г. показали, что Россия также не сможет поддержать ее. Греция, громко заявившая о компенсации, получила ответ от западноевропейских держав, что если она поднимет шум, то не получит ничего, но если будет вести себя как благовоспитанный ребенок, то со временем ей могут отдать Крит. Ну а события 1908 г. пробудили Россию, заставив увидеть реальное положение дел на Ближнем Востоке, она неожиданно обнаружила возросшее влияние Германии в Константинополе, явное возрождение Австро-Венгрии как великой державы, которая заявила об аннексии Боснии и Герцеговины, ненадолго подтвердив свое влияние в Болгарии. Несмотря на то что уже построенная железная дорога через Сербию по долине реки Морава – единственная экономически и стратегически выгодная дорога из Берлина, Вены и Будапешта в Салоники и Константинополь, в январе 1908 г. барон А. фон Эренталь, министр иностранных дел Австро-Венгрии, опубликовал свой фантастический план строительства австрийской железной дороги через Новипазарский санджак. Россия поняла, что дни Мюрцштегской программы сочтены. С этого времени развернулась борьба между славянином и тевтоном за овладение Константинополем и господство на Ближнем Востоке. Требовалось что-то делать, чтобы восстановить утрачиваемые позиции на Балканах. После того как в январе 1909 г. Эренталь пошел навстречу младотуркам, предоставив им гарантию от убытков, тем самым положив конец их бойкоту, Россия в феврале того же года освободила Турцию от выплаты остаточных сумм старой военной контрибуции 1878 г. Вопрос был улажен таким образом, что Болгария должна была выплатить капитализированный оброк не своему экс-сюзерену султану, а России небольшими траншами по льготным условиям.