Текст книги "Тайна Сундуков: Избавление"

Глава 2

Новый курс

Совет был окончен, и решение принято. Троица друзей ставила на кон все ради слабого шанса преуспеть в поисках истины и спасти их общего друга.

– Теперь, когда вы решились сделать столь смелый шаг, досточтимый Владек, я смею просить вас об услуге, – спокойным голосом произнес Сайронсимонс, вставая в полный рост и сворачивая карту Граалиуса.

– Конечно, – коротко ответил Владек.

Аверин помедлил.

– Уверен, из моих уст это прозвучит абсурдно, но постарайтесь понять, прошу. Союзничество с Глаумаром оставило неблагоприятный след в репутации Весска. По причине моей заносчивости народ пребывает далеко не в лучшем состоянии. Дабы предотвратить крах государства, я иду на отчаянные, но правильные меры. С вашего позволения, государь Владек, я бы хотел сделать обращение не только ко всем жителям Рамириона – оно будет адресовано всем королевствам Граалиуса.

Владек задумался.

– Думаю, это возможно, – ответил он, но затем посмотрел на Осберта, спрашивая таким образом его мнение на этот счет.

– Все верно, подобное можно устроить. Но для начала хотелось бы узнать, что конкретно вы планируете говорить в своем обращении, – поинтересовался советник.

– Я собираюсь прилюдно заявить о своих намерениях заключить мир с Волгастом и разделить кристаллы поровну между государствами гномов и аверинов. А также призна́ю вину Весска в случившихся бедах. Моим желанием является совместное, мирное прокладывание курса в будущее со всеми другими королевствами.

Слова Сайронсимонса повисли в воздухе, они резонировали в ушах присутствующих снова и снова, будто пытаясь уверить всех в своей праведности. Никто не проронил ни слова, никто даже с места не двинулся, настолько слова аверина повергли всех в шок. Первым, кто высказался, был Доври. Он обессиленно плюхнулся на стул, словно его кто-то насильно усадил, и молвил в полголоса:

– Поседей, моя борода, здесь и сейчас, но я бы не верил ни единому твоему слову, – постепенно в его голосе нарастал гнев и несдержанность, ударив кулаком о стол, он уже громко произнес: – Что за дурацкий трюк? Городить бессмыслицу, а потом вонзать нож в спину?! Да как ты вообще смеешь говорить о подобных вещах, когда только из-за вашего высокомерия каждого гнома сжирает изнутри желание коснуться пусть даже осколка кристалла!

– У вас будут не осколки, – сказал аверин твердо.

Гном зыркнул на него с ненавистью. Их взгляды встретились, и Сайронсимонс, положив ладонь на сердце, молвил:

– При всех здесь присутствующих свидетелях я, Сайронсимонс, верховный хранитель Весска даю свое слово: гномы Волгаста получат не осколки, но полноценную долю наших кристаллов в уплату за все те ошибки, что мы совершили.

Доври не верил своим ушам: неужели Сайронсимонс действительно говорил правду?

– Прошлое не изменить. Ни королям, ни простому люду это не под силу, но будущее зависит от наших решений, мы сами вершим его. И если мы принимаем ошибки прошлого, как данность, извлекаем из них урок, тогда на новом избранном пути мы больше с ними не столкнемся. Я искренне счастлив, что наши пути не просто пересекаются, но лежат в одном направлении, Сайронсимонс, владыка Весска и друг Рамириона, – с улыбкой сказал Владек, протягивая аверину руку.

Сайронсимонс ответил взаимностью, и их ладони застыли в рукопожатии, знаменующем начало нового будущего.

На следующее утро было объявлено о том, что Сайронсимонс, правитель земель Весска и бывший союзник Глаумара, прилюдно сделает обращение, адресованное всем обитателям Граалиуса. Представ на главной площади перед народом, дома которого он совсем недавно осаждал, аверин ожидал крайне негативной реакции на свое появление. И он не ошибался. Рыцари, с ног до головы закованные в броню, были вынуждены заслонять Сайронсимонса башенными щитами от камней, летящих в его сторону. Порыв гнева и ненависти, бесчисленные ругательства – все это было направлено на невозмутимого аверина. Как бы негативно ни встретили его, Сайронсимонс не собирался отступать, а посему громко, во всеуслышание молвил свое слово:

– Жители славных земель Рамириона! Сегодня я предстаю не только перед вами, но перед всем Граалиусом, лишенный сомнений и полный решимости сказать нет былым разногласиям! Полный решимости признать ошибки, совершенные моим народом и мной! Я всецело осознаю, что стрелки часов вспять не повернуть, что последствия всех роковых оплошностей не развеять словами! Но я знаю, чем можно. Действиями! Действиями, кардинально меняющими положение дел! Изменив настоящее сейчас, вместе мы построим новое будущее, лишенное прошлых оплошностей! И начать я собираюсь с заключения мирного договора с соседним государством Волгаст, а также со снабжения гномов кристаллами, владеть которыми они всегда желали! Более того, я настаиваю, чтобы дальнейшего преследования уроженцев Волгаста за их потерпевший крах акт кражи и последующее расторжение договора о ненападении не было! Как верховный правитель государства, вставшего на сторону общего врага, я заявляю, что Весск готов предоставить щедрую сумму в качестве уплаты за нанесенный ущерб! Я не прошу простить меня и забыть совершенные моим народом ошибки. Но прошу дать еще один шанс, который изменит будущее и Граалиус вместе с ним! – Сайронсимонс высоко поднял кулак, тем самым подкрепляя свои слова и придавая им особое значение.

Но в ответ не было слышно ни радостных возгласов, ни поддерживающих слоганов. Многотысячная толпа просто умолкла. Все смотрели на аверина с открытыми ртами, не зная, как реагировать. Умиротворенное затишье вновь переросло в гневный галдеж, как только кто-то из толпы выкрикнул:

– Неслыханно! Что это еще за бред?! Какой дурак поверит этому?! Где доказательства?! Пусть эта фиолетовая рожа подкрепит свои слова делом! Стоило высказаться одному, и толпа, подхватив настрой, взялась за прежнее.

– Раскаивайтесь-раскаивайтесь, да только кристаллы отдайте! Или только на словах мастаки?! – кричали одни про аверинов.

– Этот желторотик Владек совсем с ума сошел?! Допускает врага в столицу! Да таких вешать сразу надо! – резко высказывались другие, жестикулируя и показывая пальцами на Сайронсимонса.

– Долой пацифиста Владека! – кричали горожане.

Голос толпы эхом проносился широкими улицами крепостной столицы Асберон. Сайронсимонс, внешне не показывая ровным счетом никаких эмоций, вместе со стражей направился к воротам замка.

Новоизбранный правитель Рамириона наблюдал за ситуацией, стоя на балконе, выходящем из его королевских покоев. Вид у него был уставший, но в такой же мере и умудренный. Казалось, он думал обо всем сразу: и о полученном в распоряжение королевстве, и о судьбе Асмунда, и о пугающей загадке, какой ему представлялись Сундуки.

– Ты должен был ожидать этого, – вдруг прозвучал мягкий голос сзади.

Обернувшись, Владек увидел Лориэль, стоящую у входа в просторные и поистине изощренные покои, заставленные богатым убранством с многовековой историей. Она подошла ближе и, облокотившись на мраморные поручни балкона, стала смотреть на собравшуюся многотысячную толпу.

– Да, – ответил Владек серьезно. – Еще много времени пройдет, прежде чем люди поймут, а еще больше, прежде…

Договорить он не успел, эльтка перебила его:

– Прежде чем они примут.

Владек призадумался, вглядываясь теперь куда-то вдаль, в необъятные пространства Граалиуса. Тихим голосом, как будто говорил это сам себе, он произнес:

– Такое чувство, что все думают, будто я позабыл о прошлом, обо всех недавно случившихся бедах и невзгодах. Проблема в том, что как бы сильно ни старался – не забыть. Мне кажется, что и тебе, и Доври, да и всем остальным тяжело принять видение нового пути не потому, что оно во многом совпадает с тем, что говорил Сайронсимонс, нет. Все дело в том, что вы думаете о прошлом чаще, чем о будущем. Но я… знаю, что где-то там, далеко, вместе с моим другом назревает новая неизвестная сила. Именно поэтому ради Асмунда мы должны смотреть в завтрашний день, даже если это означает прощать непростительное.

Эльтка не нашлась, что ответить. Ей действительно было немыслимо тяжело принимать поступки Владека и его намерения, но она понимала, что другого пути спасти Асмунда может и не быть. Позади обоих послышались шаги, скрип металлических пластин. Обернувшись, Владек и Лориэль увидели Сайронсимонса, за спиной которого стояли четверо элитных стражников Рамириона. Глаза эльтки налились кровью, она почувствовала ту же жажду крови, которую она испытывала, когда всех ее товарищей перебили в руинах Ловариот. Ее рука потянулась к рапире, но в последний момент она смогла себя остановить и успокоиться.

– Примите мою благодарность за проделанную работу, – обратился Владек к стражникам. – Будьте добры, оставьте нас.

Все, как один, они поклонились и тотчас удалились.

– Им потребуется время, чтобы понять, – холодно молвил аверин, как только рыцари ушли.

– Да, посему необходимо как можно быстрее привести замысел в исполнение. Нам могут не поверить на слово, считать речи абсурдом, но все это до поры до времени. Поступки, я уверен, не останутся незамеченными, – ответил Владек с уверенностью.

– В таком случае завтра на рассвете я покину Рамирион. Стало быть, вы к этому тоже готовы. Сегодня же пошлю весточку в Гвальдо. Корабль, команда, провизия – все это будет готово в кратчайшие сроки.

– Значит, завтра в путь отправятся две кареты, – улыбнулся Владек.

Сайронсимонс ответил тем же, но улыбка его, как показалось Лориэль, была куда более неискренней. Через некоторое время после того как хранитель Весска удалился, Владеку и Лориэль вновь услышали голос, до боли знакомый и ставший уже таким привычным.

– Значит, на рассвете, да? – задал риторический вопрос Доври.

Лишенный своих доспехов, он стоял в одной темно-зеленой рубахе и плотных коричневых штанах и с упреком смотрел на друзей, не пытаясь скрыть своего негодования.

– Все-таки мы сделаем это? Доверимся ему, орк меня побери! – вспылил гном.

– Мы доверяемся не ему, – молвил Владек. – Отнюдь. Мы доверяемся самим себе, своей решительности. К тому же, если после всех этих обещаний Сайронсимонс не выполнит их, то сделает хуже самому себе, ибо правитель, не сдержавший своего слова – не правитель.

Гном призадумался над сказанным другом, хоть и не подал виду.

– Ладно, допустим. Но все равно мне не внушает доверия происходящее и эти перемены. Кем бы аверин ни притворялся, какую бы маску ни надевал, внутри он всегда останется прежним, высокомерным лжецом, существующим лишь для самого себя, – Доври развернулся и уже было зашагал прочь, но остановился и добавил: – В любом случае, я в деле только ради Асмунда, и раз уж нам завтра ни свет ни заря быть на ногах, позвольте откланяться и почить сегодня добрым сном.

Возвращаясь в свои покои, Доври не переставал думать о разворачивающейся ситуации. Нельзя сказать, что он не понимал важности завтра перед ушедшим вчера, просто Доври знал, какими были аверины, он осознавал, насколько бесчестными могут быть их поступки. По крайней мере, если судить с колокольни гнома.

Владек не обижался на упрямство своего товарища, он прекрасно понимал его чувства. К тому же всем гномам не была чуждой твердость в высказываниях, они были полной противоположностью аверинам. Бесхитростные в своем большинстве, они говорили прямо, чего хотят, а чего – нет. Как бы там ни было, судьбоносное решение было приятно и свернуть с избранного пути было уже невозможно.

День миновал, и Граалиус окутала ночь. Шесть королевств спали мирным и спокойным сном, невиданным уже долгое время. Каждый был опьянен безмятежностью пуще, чем самым крепким вином. Хотя мрак простирался вдоль и поперек бескрайних земель, безмолвие не вселяло чувства отчаяния. В сердцах обитателей Рамириона все еще тлел крохотный уголек надежды на светлое будущее, который мог бы разгореться, образуя пламя. С той же вероятностью он мог бы и окончательно затухнуть, широко распахивая ворота тоски.

Лишь только первые лучи солнца забрезжили на горизонте, Лориэль открыла глаза. Не мешкая, она встала с кровати, которая в лучших традициях высокого общества Рамириона была застелена темно-синим бархатным покрывалом. Вид покоев кардинально отличался от того, что можно было лицезреть в Аквилии. Утонченное убранство монарших домов эльтского королевства в изяществе превосходило более грубый, но не менее торжественный стиль Рамириона. Конечно, подобные вещи Лориэль совсем не интересовали и не тревожили. Долг королевы обязывал ее вернуться в Аквилию и править по примеру матери, ставя желания народа превыше собственных. Но наступили времена испытаний, и дабы пройти их, она должна была отойти от традиций, равняясь на Владека, и направить все свои усилия на поиски правды о происходящем. В спешке эльтка сменила свое спальное платье на привычную и удобную одежду, в которой ей довелось странствовать по Граалиусу много лет. Прикрепив к поясу ножны со рапирой, она накинула на плечи белоснежный плащ со сверкающими узорами. Он лучше всех остальных элементов ее одежды подчеркивал сияние камней в фамильном ожерелье, красовавшемся на ее шее.

– Что-то не припомню тебя в плаще. Не думаешь, что он будет сковывать твои движения? – с улыбкой спросил только что вошедший Владек.

Подобно Лориэль, он был одет не в статные робы королевской династии, а в привычную для него одежду: старую темно-коричневую стеганку, черные штаны и плащ. К поясу его были прикреплены не ножны с мечом, а излюбленные кинжалы. Остричь волосы Владек не решился, но перед долгой дорогой гладко побрился и выглядел теперь куда моложе. Увидев его таким, Лориэль не смогла сдержать улыбки.

– Что такое? У меня что-то на лице? – удивился он.

От подобных слов эльтка засмеялась.

– Нет-нет, наоборот. Мне кажется, так ты больше походишь на самого себя и меньше на короля, которого ты из себя искусно изображал, – молвила она уже более серьезно.

Владек не ответил, а лишь усмехнулся. Лориэль была права.

– Гонец уже на пути в Аквилию, – сказал он. – Кейвальд и Икейл будут уведомлены о твоей воле совсем скоро.

– Спасибо, – кивнула эльтка.

Погрузившись в свои мысли, Владек постоял еще немного у входа в покои, а затем зашагал к большому зеркалу, обрамленному в серебряную раму и стоящему несколько поодаль резной деревянной тумбы. Владек увидел себя в отражении и дотронулся ладонью до холодного, бескомпромиссного показателя истины.

– Ты говоришь, что я стал похож на себя прежнего, – молвил он задумчиво, обращаясь к Лориэль, – но за столь короткий промежуток времени мир изменился, и мы обязаны следовать потоку и меняться по его подобию или…

– Или не прогибаться под его изменчивость, а следовать зову собственного сердца, – твердо, но предельно спокойно произнесла эльтка, показываясь в отражении позади Владека.

Он опустил голову и в очередной раз взглянул на перстень, отданный ему Бельгавертом перед смертью.

– Да, верно, следовать зову сердца. И теперь у нас есть власть вселять этот зов в сердца других, есть сила влиять на окружающий мир и менять его так, чтобы никому не приходилось под него прогибаться, – молвил Владек, сжав руку в кулак и несколько мгновений глядя на него, а затем оборачиваясь продолжил: – Этот лежебока Доври явно все еще видит десятый сон, а ведь продрых вчера весь день! Пора бы поднять его. Встречаемся у главных ворот.

Сказав это, Владек направился будить гнома, а Лориэль осталась стоять на том же месте, вглядываясь в старое зеркало.

Наконец все приготовления были завершены, две королевские кареты запряжены резвыми скакунами и охранялись с обеих сторон отрядами конницы, закованными в блистающую серебром броню. У главных ворот в Асберон собралась уйма народу. Большинство, если судить по выражениям лиц, не было согласно со взглядами своего нового правителя. Именно поэтому во избежание неожиданностей стража оцепила периметр вокруг карет и никого не пропускала.

– Я рассчитываю на тебя, Осберт, – молвил Владек, положив ладонь на плечо стоящего перед ним советника.

– Ваша милость, можете не сомневаться, я – покорный слуга Рамириона и его жителей. Я позабочусь о королевстве, – ответил мужчина, снимая свой шаперон и кланяясь.

Простившись с Осбертом, Владек подошел к Сайронсимонсу, ожидающему возле своего дилижанса.

– Мир также изменчив, как скоротечно время. Буду надеяться, что на ближайшей заре этот самый мир примет нашу решительность, а наши слова будут резонировать в сердцах людей, – протягивая руку, молвил владыка Рамириона.

Хранитель Весска крепко пожал ее и ответил:

– Не трудно быть лидером, когда народ несёт твои собственные идеалы за тебя. Но лишь познавший невзгоды непринятых идей правитель может по праву зваться таковым.

Сайронсимонс занял свое место в просторной карете и был готов отправляться домой, в Весск.

– Не будет ли властитель Рамириона так любезен, чтобы уделить нам минутку своего драгоценного времени? – вдруг обратились к Владеку сзади.

– Почтенный Гилфорд, неужели это вы?! – обрадовался мастер кинжала, завидев старого друга и кое-кого еще, шагающего рядом с ним.

– Тебя глаза не обманывают, и прибыл я не один, чтобы пожелать вам удачи в дороге, – почтительно произнес маг и показал на своего спутника.

Перед Владеком стоял низкорослый представитель расы нон, угрюмый и с деревянной тростью в руках.

– Пожелать удачи? – удивился Владек. – Если честно, ваш багаж знаний и опыт очень пригодились бы нам в путешествии. Если бы…

– О, нет-нет, боюсь, это невозможно, – покачал головой Эйнариус, перебивая и подходя ближе к мастеру кинжала, затем он наклонился и шепнул ему на ухо: – Я не могу помочь вам. Произошедшее с Сундуками требует моего неотложного возвращения в орден, ситуация очень накалена. К сожалению, сейчас вы сами по себе. Я ничего не могу поделать, но предупрежу, что вы затеяли очень опасную игру. Принятие противоречивых решений не идет на пользу в столь смутные времена, – маг почти незаметно покосился на Осберта, разговаривающего о чем-то с рыцарями поодаль. – Боюсь, я не смогу пристально приглядывать за происходящим здесь в ваше отсутствие, но…

– Я сделал свой выбор, – перебил Владек и добавил вполголоса: – Вы правы, избранный путь может быть неоправданно тернист, но я верю, что в конечном итоге он приведет Граалиус к новой, светлой эре перемен.

Эйнариус нервно закивал.

– Надеюсь, вы правы. Будьте бдительны и удачи вам! – вымолвив это, Эйнариус сделал шаг назад и произнес уже совсем иным голосом: – Мой старый друг выразил желание благословить вас в дорогу.

Владек, весь погруженный в свои мысли, размышляющий о сказанном магом, отреагировал лишь спустя мгновение. Он наклонился к низенькому ушастому существу и тут же пожалел об этом. Мастер кинжала получил не слабую пощечину от лапы носатого ноны. Не успел Владек выразить свое негодование, как на него посыпались обвинения:

– Манерам, я смотрю, новый король, еще пока не обучен. Что ж, не мудрено, что Эйнар не поведал о вашем визите в Пафлагон.

Не скрывая удивления, Владек покосился на волшебника.

– Кх-м, да, прошу, знакомьтесь, Владек, это Альдор, хранитель извечного покоя и процветания леса Пафлагон, мудрейший и старейший из нон…

Эйнариус явно хотел добавить что-то еще, но был прерван своим товарищем.

– Не такой уж я и старый! Это все зеленые яблоки, из-за них шерсть седеет! А что касается тебя, юноша, – молвил старичок, указывая своей тростью на Владека, – для тебя и твоих спутников у меня кое-что есть.

Альдор протянул мастеру кинжала продолговатую, широкую коробку. Футляр был сделан из дерева, изощренными узорами исписан со всех сторон. У Владека он вызвал ничто иное, как трепет.

– Что эт…

– Друзья Эйнара – мои друзья. Совсем недавно мой народ изобрел новую технику курения табака. Уверен, отведав наши пафлагонские листья, иные вам вкушать более не захочется. Считайте это моим скромным даром, дабы приободрить вас перед предстоящей нелегкой дорогой, – произнес Альдор, кажется, безумно довольный собой.

Владек открыл деревянный футляр. В нем в несколько рядов скрученные трубочками листья табака разных размеров и форм покоились и ждали своего часа. Над ними красовались три свежих, ало-красных яблока, помещенных в специальные выемки в футляре.

– Удивительно… – вполголоса сказал Владек. – Но это ведь не через трубку курить?

Альдор рассмеялся.

– Конечно нет, дурень! Мои умельцы назвали эти скрутки сигарами. Видите ли, считается, что вкус у них насыщеннее будет, ибо, в отличие от трубки, вы сразу же ощущаете табак.

Нона резким прыжком достал из коробки одну толстую сигару и соответствующим жестом попросил мага поджечь ее. Тот закатил глаза, но все же сделал это каким-то неведомым для Владека образом, высекая искру щелчком указательного и большого пальцев. Альдор стал наслаждаться дарованиями своего леса, дым пошел из его остроконечных ушей.

– Что ж, – молвил Владек, закрывая футляр, – я искренне благодарю вас за щедрые дары, досточтимый Гилфорд, Ваше превосходительство Альдор, но пришла пора откланяться. Смею заверить, мы со спутниками во что бы то ни стало сделаем все возможное и невозможное, дабы найти ответы на вопросы.

– Как и мы, – подхватил Эйнариус. – А посему здесь наши пути расходятся, но я уверен, они обязательно сойдутся вновь.

Владек кивнул и зашагал к карете. Отворив дверцу, он уже собирался сесть в нее, как вдруг на его плечо опустилась ладонь внушительных размеров.

– Ах да, и еще кое-что. Не называйте меня прошлым именем при посторонних. Это лишнее.

Мастеру кинжала не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто обращается к нему с просьбой.

– Да… конечно, – ответил Владек.

– Вот и славно. Еще раз удачи вам!

Государь Рамириона сел в карету, где его уже ждали Лориэль и Доври.

– А это еще что? – поинтересовался гном, указывая на деревянную коробку.

Владек, видимо, пребывая в своих мыслях, сперва даже не расслышал вопроса. В чувства его привел недовольный фырк гнома.

– А, да… Это нам Альдор и Эйнариус в дорогу передали, – пояснил Владек.

Доври с неподдельной заинтересованностью взял в свои крупные руки футляр и стал рассматривать.

– А что сам маг? – поинтересовалась Лориэль. – Разве он не знал Асмунда ребенком? Разве не хочет помочь нам?

– Хочет, – ответил Владек, – потому и остается. Ему нужно вернуться в цитадель своего ордена. Кто знает, может, общими усилиями они смогут что-то выяснить.

Со взглядом, полным возмущения, но голосом, полным спокойствия, эльтка произнесла:

– Как можно хоть что-то выяснить, найти ответы на вопросы, когда ты сидишь запертым в своей твердыне, отрезанным от окружающего мира, где все эти вопросы и назревают?

– Ха-х! – усмехнулся Доври. – Он – волшебник, милочка! А всем волшебникам начхать на беды других, вне зависимости от степени их серьезности.

Не придавая особого значения сказанному, с довольным видом он достал из короба толстую табачную сигару, высек искру из секиры и закурил. Тут же вся карета наполнилась приятным ароматом леса и пряностей.

– А вот за это, – удовлетворенно молвил Доври, – мой ему низкий гномий поклон.

Обе кареты отправились в путь. Рядом с каждой из них скакали элитные рыцари на бронированных конях, чтобы в случае неожиданного нападения отразить силы недоброжелателей. С каждой секундой стены Асберона, возвышающиеся над всем остальным, соединенные мосты и башни становились все меньше в глазах удаляющихся.

Владек был единственным, кто не смотрел на отдаляющееся королевство. Он запутался. Запутался в своих мыслях и правильности принятых решений. Да, он решил для себя, что поступает правильно, и его друзья пошли за ним, как бы трудно ни было, но смогут ли остальные принять его идеалы? В голове у него вертелись слова волшебника, его предостережения. Но что Владек мог теперь предпринять? Перестать верить словам Сайронсимонса, отменить рискованную экспедицию и вернуться в королевство? Нет, было уже слишком поздно, и он не мог позволить всем своим стараниям пропасть зря. «Я выбрал правильный путь. Верь в меня, отец…» – подумал он и откинулся на спинку мягкого сиденья. Сомкнув глаза, Владек позволил себе отдохнуть и крепко уснул.

Чтобы как можно скорее добраться до портового города Разенланд, что находился близ Весска, останавливались только для того, чтобы пополнить запасы провизии в разных городках и поселениях Рамириона или размять задеревеневшие ноги. Никто точно не знал и не считал, сколько времени они были в пути. Даже кучер и тот так уставал, что ему было совсем не до этого. Нередко он сам чуть не проваливался в безмятежный сон, держа поводья сутки напролет. Пребывать в дороге зачастую приходилось даже звездными ночами, когда вокруг слышен был лишь завывающий ветер и покачивание веток, что во тьме казались длинными костлявыми руками, пытающимися уволочь заблудших путников и растерзать.

Когда наконец добрались до Разенланда, путники, выглянув в окна, поразились его масштабностью и удивительным уютом. Портовый город был усеян всевозможными лавками, двухэтажными деревянными домиками с разноцветными крышами и, конечно же, причалами. Разенланд был основан много веков тому назад, но судя по внешнему виду зданий, подумать о подобном было сложно. Почти все они были чистыми, свежевыкрашенными и до нельзя уютными. Город хоть и был велик, но большинство улочек были узкими и забитыми горожанами, спешащими по своим неотложным делам. По этой причине всадникам, сопровождающим карету, то и дело приходилось уводить коней по разным сторонам. Владек, Доври и Лориэль завороженно рассматривали улицы портового города из окошек. Кого только среди населяющих Разенланд не было: и купцы, и дворяне знатных родов, съехавшиеся сюда, дабы обогатиться редкими товарами, и простые бедняки, просящие милостыню.

Пролив Древности – широкий, но не очень глубокий канал, разделяющий Весск и Волгаст, служил отличным местом для стоянки торговых судов. Благодаря ему, корабли легко покидали бухту и направлялись в любой известный уголок Граалиуса. Таков был вечный круговорот торговли. Судна перевозили на борту несчетное количество всевозможных товаров из почти всех государств материка, за исключением разве что Дламаратии. Зачастую все эти товары, привезенные издалека, находили своих покупателей в портовом городе. Но иногда случалось так, что, сперва заплыв в Аквилию, государство эльтов, затем корабли держали путь в Рамирион, дабы там продать разнообразные товары. Так как большей частью населения Граалиуса являлись люди, то и на судах команды в большинстве своем состояли из них. Казалось, Разенланд был центром всего. Даже в смутные времена войн он оставался чуть ли не единственным неприкосновенным местом. Многие поговаривали, что это было так, ибо портовым городом правил не один монарх, власть была разделена между богатейшими сословиями, членами родовых домов, населяющих Разенланд с незапамятных времен, когда он даже не носил сего названия. Подавляющее большинство жителей были представителями человеческой расы, встретить на улице богато разодетого аверина или же эльта было не такой уж и редкостью. В то время, когда люди преимущественно ходили морем по всем землям, собирая товары и продавая их, здешние аверины и эльты зачастую управляли этими процессами. Колоссальный процент с торговли шел непосредственно в их карманы, а так как формальной власти в Разенланде и в помине не было, платить налоги не приходилось, все делилось между богатейшими домами. Именно они контролировали все происходящее в портовом городе, имея негласные союзы и соглашения со всеми королевствами, но при этом не принадлежали ни к одному из них. Даже в маловероятном случае вероломно вонзенного союзнического кинжала в спину в попытке захвата власти и порта Разенланда подобный захватчик познал бы безвременное поражение. Он получил бы незамедлительный вооруженный ответ от армии аверинов или от кого-либо еще, что не имело значения, потому что все осознавали: попади порт в одни руки – и морская торговля придет в упадок. Даже самый честный монарх под гнетом жадности, разъедающей все клятвы и обещания, не сможет устоять.

Пока троица друзей наслаждалась видами местности, карета уже пересекла главную улицу города и добралась до причала, где стояли десятки судов.

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнул Доври, выходя на свежий воздух.

Морской бриз наполнил его легкие и тот с довольным видом потянулся, прохрустев задеревеневшими в долгой дороге костями. Следом за ним карету покинули Лориэль и Владек.

– Эй! – окликнул товарищей гном. – Это что, и есть наша посудина? – Доври указал на стоящий в десятке шагов от него корабль под белыми парусами.

Это судно было поистине достойно королей. Крупный линейный корабль, оснащенный шестьюдесятью пороховыми пушками и четырьмя высокими мачтами.

– Выглядит многообещающе, – с улыбкой произнес Владек, подходя ближе к другу.

– Даже не верится, что такие громадины способны тонуть… – молвила Лориэль, завороженная масштабами судна.

– Прошу прощения, – обратился один из рыцарей, который следовал сзади, – Ваша светлость, аверины Сайронсимонса уже здесь.

Обернувшись, все увидели стоящих перед ними троих уроженцев Весска. Двое из них – высокие, худощавые воины, вооруженные длинными копьями с кристаллическими наконечниками. Третий, стоящий ближе к ним, выглядел совершенно иначе. Доври даже приподнял одну бровь, увидев столь чудного аверина. Столь же высокий и статный, как и остальные, но разодетый в причудливый наряд. Стеганка его была черна, как вечные ночи Весска, но к ней было пришито множество всяческих карманчиков и сумочек. На поясе – два мессера с дугообразными гардами. На темной мантии, ниспадающей с его плеч до колен, были прикреплены различные инструменты и чудные примочки, назначение которых было непонятным. Но что было самым необычным в этом аверине – два спаянных, круглых монокля, висящих у него на шее. Линзы в них были темно-бордового цвета, а над ними располагались еще и дополнительные, предназначающиеся, скорее всего, для увеличения и более детального рассмотрения тех или иных вещей.

– Досточтимый сир Владек, владычица Лориэль, я рад приветствовать вас в славном портовом городе Разенланд! – торжественно произнес аверин.

Доври насупил брови и недовольно спросил:

– Кто они – все знают, а вот кто ты такой? И чего надобно? – то, что незнакомец не упомянул имени гнома, должно быть, сильно обидело его.

– О, прошу простить мою бестактность! – при этих словах аверин мигом отвесил виртуозный поклон и молвил: – Мое имя – Лемюэль. Но вы можете звать меня просто Лему. Я – главный инженер и конструктор корабля, на котором мы собираемся держать путь в морские дали. В нашем путешествии я буду выступать летописцем. А теперь прошу вас проследовать за мной, время не ждет.