Текст книги "Косморазведчик. Атака"

Глава вторая

– Я ваш Наставник, Алексей, – обратился к нему по-русски средних лет мужчина со спокойным взглядом серо-голубых глаз. – Можете так меня и называть. Все курсанты проходят индивидуальное обучение, и у каждого имеется свой Наставник. Срок обучения…

– Три месяца, мне говорили.

– …Срок обучения зависит от способностей курсанта и колеблется от трёх до шести месяцев. Чем способнее ученик, тем дольше срок обучения.

– Извините, Наставник, наверное, Вы хотели сказать, наоборот?

– Нет. Три месяца – базовый минимум, необходимый для получения допуска на самостоятельное управление разведчиком. Этот минимум обязан пройти каждый курсант, иначе он просто не становится разведчиком. Однако при наличии определённых способностей курсант может продолжить обучение, углубляя познания и навыки и становясь специалистом более высокого класса. Естественно, такой специалист получает приоритет при распределении.

– Понимаю. Штурманом становится любой, окончивший мореходку, но далеко не каждый штурман становится капитаном.

– Совершенно верно. А выдающимися капитанами, или, как вы их называете, «морскими волками» – единицы. Я правильно применил это выражение?

– Ну, в общем, верно.

– В косморазведке тоже есть свои «морские волки», и вы можете стать одним из них.

– Ничто не ново под луной. Или стань настоящим морским волком и научись ловить рыбу, или вернёшься на берег без заработка. Или стань настоящим космическим асом, или однажды не вернёшься совсем. Наставник секунду помедлил, внимательно вглядываясь в лицо ученика.

– Что ж, можно это сформулировать и так. Я рад, Алексей, что ты это понимаешь.

– Я готов учиться, Наставник. С чего начнём?

– С небольшого вступления. Готовясь стать твоим Наставником, я познакомился с вашей культурой, в том числе системой образования. Поэтому знаю, что тебе может показаться необычным и даже невероятным, и сразу остановлюсь на этих моментах.

Алексей отметил, что Наставник незаметно и органично перешел на «ты».

– Тебя не слишком удивят обучающие машины, которые умеют закачивать необходимую информацию в участки головного мозга, отвечающие за память, хотя у вас таких пока и нет. Но эта теоретическая информация – лишь одна сторона процесса обучения. Теория, как известно, мертва без практики. Чтобы закрепить практические навыки в любой области знаний, ваша система образования предусматривает длительные тренировки на тренажерах или практические занятия непосредственно на производстве под руководством опытных мастеров. Мы нашли способ решить эту проблему по-другому. Чтобы тебе было яснее, я приведу пример из вашей земной истории. У вас есть такое понятие, как мастера восточных единоборств. Это люди, которые годами, нередко с младенческого возраста, подвергают себя изнурительным тренировкам, чтобы в совершенстве овладеть своим телом и довести до автоматизма реакцию мышц на внешнюю угрозу или внешний раздражитель с тем, чтобы адекватно реагировать на любую ситуацию, складывающуюся в поединке. Эти занятия позволяли довести характеристики отдельных групп мышц до нужной кондиции, обеспечивающей требуемую скорость реакции и малую восприимчивость к внешним воздействиям. Но это был, так сказать, путь «снизу». Мы решили ту же задачу, идя «сверху», от центральной нервной системы. Специальные технологии позволяют получить те же и даже более впечатляющие результаты посредством задания организму через центральную нервную систему специальной программы перестройки клеточных тканей. Название установки, производящей подобную перестройку в организме, можно перевести как «корректирующий томограф». В результате в течение нескольких дней человек приобретает способности, перед которыми мастерство ваших сенсеев наивысших данов просто меркнет. Формируется не только нужный рельеф мышц, но и новые каналы прохождения информации, обеспечивающие скорость реакции, во много раз превышающие обычную. Человек становится тем, кого у вас принято называть суперменом.

– Но ведь это уже биоробот какой-то…

– Вот тут ты ошибаешься. Биороботами скорее можно назвать большинство ваших сенсеев: многолетние тренировки привносят в их характер специфические черты. Обычно это аскетичные суровые люди с подавленной эмоциональной сферой. Наши же технологии никоим образом не затрагивают личность человека. После корректирующего томографа человек остается самим собой, но приобретает возможности мастера единоборств пятого – девятого тана, что примерно соответствует седьмому – девятому дану некоторых ваших школ боевых искусств.

– Для наших школ это наивысшие степени. Какой же наивысший тан существует у вас?

– Двенадцатый. Но это исключительная редкость. Степени после девятой подразумевают овладение по специальным технологиям скрытыми возможностями, заложенными в нас создателями. Это телепатия, ясновидение, телепортация, телекинез и некоторые другие.

– Вот даже как. Получается, у вас любой становится суперменом?

– Нет, конечно. Кроме косморазведчиков, представители некоторых спецслужб, часть колонистов на осваиваемых планетах, тренеры-наставники – вот, пожалуй, и всё. Помимо всего прочего, это ещё и очень дорогостоящая процедура, требующая уникального оборудования, которое есть только в распоряжении правительства.

– Я так понимаю, результаты такой перестройки организма зависят опять же от индивидуальных особенностей конкретного человека?

– Совершенно верно. После прохождения корректирующего томографа человек, к примеру, сможет хорошо играть на фортепьяно. Но если нет таланта, сочинять музыку он не научится и Моцартом не станет. Тут наши технологии бессильны.

– Ну, хорошо. Специфическая мускулатура, реакция – всё это понятно. А знание приёмов? А навыки их исполнения?

– Ты и сам уже догадываешься об ответе. Мастера единоборств проводят приёмы не задумываясь, на рефлекторном уровне. А рефлексы – есть не что иное, как программа действий для организма при тех или иных раздражителях, и программу эту тоже можно закладывать «сверху».

– И всё же, и всё же… Есть тактика поединка, но есть и стратегия.

Наставник как-то странно взглянул на Алексея.

– Мне почему-то кажется, вы будете обучаться очень долго.

Наставник оказался прав. Обучение Алексея вместо стандартных трёх месяцев продолжалось два года и девять месяцев и прервалось лишь тогда, когда в распоряжении УБКР (Учебной базы космической разведки) не осталось экспертов, способных дать ему что-либо новое.

Учился Алексей неистово и самозабвенно, как никогда в жизни ранее, поражая своими успехами даже видавших виды преподавателей. В редкие свободные часы знакомился со своеобразной культурой леганцев. Впрочем, таких часов выпадало крайне мало.

Время при таком ритме жизни неслось галопом.

Глава третья

– Проходите, садитесь. – Начальник УБКР жестом прервал доклад Алексея и, привстав, указал ему на ближайшее от себя кресло у Т-образного стола. Алексей отметил, что все кресла по эту сторону стола пустовали, в то время как на противоположной стороне сидели двое мужчин и женщина.

– Мне доложили, что вы закончили, наконец, свою подготовку. Признаться, все мы давно ожидали этого момента, а кое-кто – взгляд хозяина кабинета скользнул по лицам сидевших напротив – даже настоятельно рекомендовал мне ускорить наступление данного события. Однако это категорически против наших правил, поэтому мы дали вам возможность заниматься столько, сколько вы сочли необходимым. Надо сказать, вы установили абсолютный рекорд по длительности пребывания в нашей школе. Как вы сами оцениваете уровень своей подготовки?

– Двояко. Как сравнительно высокий с точки зрения принятых норм, но вряд ли достаточный с учётом задач, которые предстоит решать. Впрочем, космос настолько непредсказуем, что здесь любой уровень подготовки может оказаться недостаточным. Нужен реальный опыт – только он сможет прояснить, насколько я готов к такой деятельности. – Алексей отметил боковым зрением, как переглянулись гости хозяина кабинета.

– Я понимаю это так, что вы уже определились с выбором специализации своей будущей деятельности?

– Да.

– Учитывая уровень вашей подготовки, вы, очевидно, догадались, для чего вы сегодня здесь?

– Да, Мастер.

– Вам представить присутствующих?

– Если хотите, Мастер.

– Попробуйте определить сами.

Алексей потянулся за нужной информацией, как его учили, легко обходя попытки блокировки. Квалифицированные, надо признать, попытки. Весьма. Но не для его уровня. Ответил он без малейшей заминки.

– Лоринта Агарра. Служба внутренней безопасности планет Содружества. Грей Гаргаван. Дальняя космическая разведка. Линд Броуней. Внутренняя и внешняя контрразведка.

Присутствующие мужчины и женщина вновь переглянулись.

– Вы видели нас в выпусках новостей? Хотя нет, исключено. Нас никогда не показывали по ГС[1]1
  Глобальная Сеть


[Закрыть].

Лоринта Агарра повернулась к начальнику УБКР:

– Впечатляет. Теперь я понимаю, почему вы так настоятельно просили нас присутствовать здесь сегодня. У нас появился ещё один Супер.

– Не просто Супер…

Алексей позволил себе вмешаться в диалог:

– Я ценю ваше время, Мастера, и, поскольку мне был разрешен контакт, я в курсе всего, что вы хотели мне предложить. Я выбираю Дальнюю Космическую Разведку, поскольку к этому себя готовил, но это вовсе не означает, что я отказываюсь при необходимости поработать на ваши ведомства – Алексей коротко кивнул Агарре и Броунею. – Насколько мне известно, интересы всех присутствующих здесь нередко пересекаются.

Контрразведчик и безопасница ничем не выказали своего разочарования, хотя Алексей почувствовал соответствующую гамму настроений всех троих. Они молча поднялись, коротко попрощались со всеми и направились к выходу. Вслед за ними поднялся и начальник УБКР:

– Я займусь своими делами, а вы можете здесь побеседовать. Вас не побеспокоят.

Оставшись вдвоём, мужчины несколько секунд молчали.

– Скажите, Алексей, как глубоко вы проникли в мой личностный мир после разрешения на контакт? – Голос Грея Гаргавана звучал спокойно, но это не могло обмануть Алексея.

– Вы же знаете, что я не имею права на контакт сверх разрешённых пределов, если это не диктуется острой необходимостью при выполнении задания. Я узнал лишь Вашу должность, имя и суть вашего предложения.

– Знаю. Хорошо. Но вы моментально пробили мою защиту и защиту Броунея и Агарры, что само по себе невероятно. Смею вас заверить, это до сих пор не удавалось сделать никому. Тем самым вы поставили себя в достаточно щекотливое положение. И контрразведчик, и безопасница наверняка сейчас терзаются тем же вопросом и думают, что вы смогли узнать при контакте. Неужели наша блокировка вас совсем не задержала?

– Она неплоха. Но не для моего уровня. Я обучался у самого великого Квинтия, и в конце курса мне нередко удавалось пробивать даже его защиту.

– Тогда всё понятно. Тайн для вас не существует – было бы желание их узнать?

– Я давал соответствующую подписку, и полностью отвечаю за свои действия.

– Хорошо, будем считать этот вопрос исчерпанным. Что вы умеете ещё, кроме телепатии и, естественно, стандартного курса?

– Телепортация в радиусе до тысячи километров…

– До тысячи? Но это же…

– Да, после такого переноса чувствуешь себя так, словно в одиночку выгрузил полный трюм рыбы.

– ?

– Ах, ну да. В общем, полный упадок сил, и требуется несколько часов сна, чтобы восстановиться.

– Понятно. Что еще?

– Телекинез. Боевые искусства всех культур Содружества, включая особые и запрещённые, на уровне высшего двенадцатого тана. Техника пилотирования по классу «зеро-зеро». Огневая подготовка «абсолют». Коэффициент выживаемости – 0,99…

По мере перечисления аура командира дальней разведки стремительно менялась, отражая нарастающее изумление, которое, наконец, прорвалось эмоциональным всплеском:

– Невероятно! Неужели такое возможно? – Алексей молча пожал плечами. – Грей Гаргаван прошелся по кабинету, пытаясь взять себя в руки. – Теперь мне понятна настойчивость начальника УБКС по поводу личного присутствия нас троих здесь и сейчас. Деталей он нам не раскрыл. Любит, шельмец, эффекты. – Руководитель Дальней косморазведки спохватился.

– Что ж, хорошо. И чем бы вы хотели заниматься в нашем ведомстве?

– Тем, к чему готовился. Дальним поиском.

– Понятно. – Грей Гаргаван задумался. – Наш отряд, к сожалению, невелик. Интерес к дальнему поиску в обществе падает. Оно всё больше предпочитает заниматься самим собой… Но нам ещё по привычке продолжают давать всё самое лучшее. Тут недавно творческая группа одного молодого гения от физики предложила нам новую модель разведчика с торсионным двигателем каких-то совершенно фантастических параметров. Он утверждает, что на ней можно добраться даже до других галактик. Вот вы и займётесь её испытанием. После завершения получите и первое задание. Вопросы, пожелания есть?

– Да. Если возможно, прошу для первого задания дать мне свободный поиск. Хочу, так сказать, проникнуться новым видом деятельности, не будучи связанным слишком жёсткими рамками.

– Хорошо, я подумаю. Ешё один момент. У нас принято, что каждый дальний разведчик берёт себе какой-либо позывной. Что-то вроде «бывалый», «грозный», ну и так далее. Вы готовы ответить или хотите подумать?

– Позывной? Ну, что ж. – Алексей на секунду задумался, и лёгкая улыбка чуть тронула его губы. – «Морской волк». Таким будет мой позывной.

Глава четвертая

– Как прошли испытания? – Грей Гаргаван с интересом ожидал ответа, расположившись в кресле рубки «Стремительного», новейшего экспериментального корабля Дальразведки. – Вы быстро управились.

– На удивление. Вилор Кон действительно гений, причем не только в физике, но и в умении подбирать людей. В его команде все только «супер».

Профессионалы наивысшего класса. Все узлы и системы продуманы до мелочей, учтён опыт эксплуатации всех предыдущих моделей. Поэтому при испытаниях и проблем почти не было. Не машина, а сказка.

– Уже успели влюбиться?

– В неё невозможно не влюбиться. Смотрите. – Несколько минут Алексей коротко и сжато давал пояснительные характеристики по конструктивным особенностям корабля, и по мере его рассказа глаза бывшего косморазведчика разгорались неподдельным восторгом.

– Я, конечно, читал краткую справку, выжимку из тех. паспорта. Но в вашем изложении всё это выглядит гораздо интереснее. Что показала мерная линия?

– Два парсека в секунду при нагрузке двигателя 110 %. Плюс по теории ещё процентов двадцать – аварийный запас прочности.

– Здорово. На 25 % процентов выше заявленных в тех. задании. Вооружение проверили в полном объёме?

– Да. Две новейшие скорострельные аннигиляционные пушки мощностью гигатонна на заряд плюс всякая мелочевка вспомогательного назначения: лазеры, электромагнитные автоматы, парализующие лучи и прочее. Всё функционирует в наилучшем виде.

– Нужно срочно заказать ещё хотя бы пяток таких машин. Думаю, разрешение дадут. Подготовьте заключение об испытаниях. И не стесняйтесь на восторженные характеристики. Это мне поможет там. – Грей Гаргаван показал пальцем вверх, и Алексей подумал о постоянстве бюрократических привычек под солнцами всех миров.

– Я так понимаю, всё остальное вами проверено тщательно, и акт приёмки подписан с полным сознанием дела?

– Обижаете, командир. Мне на этом корабле летать.

Грей Гаргаван еще раз окинул взглядом пульт управления.

– Эх, и зачем я подался в бюрократы? – За полушутливой фразой начальника косморазведки явственно прозвучала тоска.

Алексей секунду помолчал.

– Машина открывает совершенно новые перспективы. До ближайших галактик недели, ну, месяцы пути. Вполне приемлемый для пилота срок.

– Будем думать. С машиной освоились полностью?

– Да.

– Что ж, тогда готовьтесь к первому заданию. Старт через неделю.

– Куда?

– В тринадцатый сектор.

– Только не тринадцатый.

– Это почему же?

– Плохая примета.

– Ты это серьезно?

– Нет, конечно. Но мне будет спокойнее, если в первом задании цифра «тринадцать» не будет присутствовать. Моряки – народ суеверный. А я ведь как-никак Морской Волк.

– Гм… Ну ладно. Тогда одиннадцатый сектор. Устраивает?

– Вполне.

Глава пятая

Грей Гаргаван выполнил просьбу Алексея. «Стремительный» шел в свободный поиск, имея стандартную задачу ознакомительного исследования и картографирования конкретного участка космического пространства, где ещё не бывали корабли Содружества. Этот сектор пространства на Земле назывался созвездие Ориона.

До района поиска было около двух тысяч парсек – совсем немного для возможностей нового корабля. Но Алексей не спешил. Он шел со скоростью, с какой обычно ходили поисковики Дальразведки – около 0,01 светового года в секунду, и до цели в таком режиме ему нужно было добираться около восьми суток.

Он проводил в пилотском кресле почти всё время, сливаясь с кораблем и наслаждаясь великолепием распахнувшегося перед ним звездного неба. И размышлял.

Ещё в период учебы он тщательно изучил историю космической экспансии Содружества. Особое внимание он уделял случаям исчезновения или гибели космических разведчиков. Огромные массивы информации были профильтрованы им, пропущены через аналитическое сито собственного капитанского опыта и осмыслены. Постепенно у него выработалась собственная позиция по фактам этих исчезновений и аварий, не всегда совпадающая с заключениями экспертов. Видимо, сыграл свою роль и свежий, незашореный взгляд со стороны плюс немалый опыт решения нестандартных задач и преодоления экстремальных ситуаций. Картина складывалась следующая.

Последние несколько миллионов лет этот район галактики контролировали Предтечи. Именно они рассеяли генетический материал Homo Sapiens на сотнях миров, включая Легу и Землю. О них самих и их технологиях было практически ничего не известно. Около миллиона лет назад они исчезли, но вызванные их экспериментами направленные мутации делали своё дело. Так в своё время на свет появились народы Содружества и кроманьонский человек на Земле. В археологических пластах моложе миллиона лет следы присутствия Предтеч не отмечались ни на одной из планет. Оставалось загадкой, куда и почему они ушли. Район, заселенный «потомками» Предтеч, ещё не был полностью оконтурен, однако исследованные границы его составляли на момент около полумиллиарда кубических парсек. Если представить этот объём в виде куба, то из шести его граней на момент отлёта «Стремительного» кораблями Дальразведки были «нащупаны» только три смежных. За их границами человекоподобные формы жизни уже не встречались.

Исчезновение звездолетов Дальразведки и происходили, как правило, за пределами этих границ. Причины назывались разные, но все они обычно не были подкреплены стопроцентно установленными фактами. Поисковые экспедиции или возвращались ни с чем, или не возвращались вовсе. В таких случаях район объявлялся запретным, и на нем на неопределенное время ставили крест.

Алексей часами прокручивал на экране объёмную карту участка галактики, в которую входили Лега, Земля, восемь планет Содружества и несколько десятков планет, ещё не вошедших в него, но населённых потомками Предтеч. Он изучал её в разных масштабах и под всевозможными ракурсами. Зеленый ареал обитания людей, розовые точки районов гибели звездолетов и бордовые – запретных районов. Особенно сгущались розовые и бордовые точки в районе, наблюдаемом с Земли как созвездие Малой Медведицы, через которую проходит условная земная ось.

Эксперты, занимавшиеся изучением причин аварий, не могли не отметить факта сгущения аварийности звездолетов вокруг определенных точек пространства. Однако упоминали они об этом обычно весьма глухо и неохотно, ибо как-либо объяснить это были не в состоянии. Самым примечательным фактом было то, что никто из экипажей пропавших исследовательских и спасательных кораблей ни разу не сделал хотя бы попытки сообщить о причинах происходящего. А ведь таких случаев за многовековую историю космической экспансии Содружества насчитывалось уже около сотни.

Особое внимание Алексей уделил начальному периоду космических исследований леган, когда после первых исчезновений тогдашнее руководство Дальразведки посылало на поиски всё новые и новые, более многочисленные и лучше подготовленные экспедиции. Они или возвращались ни с чем в полном составе, или также в полном составе исчезали. Собственно, после огромных потерь тех первых экспедиций и была введена практика запретрайонов.

Алексей дотошно изучал тактику действий командиров тех экспедиций, как вернувшихся, так и пропавших, и по мере продвижения этой работы у него появлялось всё больше вопросов, на которые не было ответов в отчетах. Нынешний его курс пролегал в направлении, где розовые точки почти отсутствовали, а бордовых не было вовсе. Его предшественники продвигались в этом направлении без особых проблем, планомерно расширяя известные границы зоны расселения людей. Населенные планеты встречались нечасто, и каждое открытие подобного рода было событием.

Шли дни. Алексей теперь представлял себе космическую объёмную карту в мельчайших деталях и мог по памяти провести корабль на безопасном расстоянии от наиболее крупных навигационных опасностей в виде чёрных дыр, полевых облаков и зон гравитационных аномалий. Он даже помнил наизусть трёхкомпонентные параметры пространственных курсов основных маршрутов. Всё это когда-нибудь могло пригодиться, как и ежедневные тренировки в ручном управлении «Стремительным».

Пока же управление звездолётом сводилось к наведению курсора на пространственном планшете в нужную точку пространства и нажатию клавиши «ввод». Скорость задавалась на пульте с помощью табло наполнения или голосом. Перегрузки практически отсутствовали и лишь слегка обозначались для облегчения восприятия управления – гравитационные компенсаторы работали надёжно.

На седьмые сутки полёта Алексей подошел к границе известного космоса и пересек её. Теперь он удвоил осторожность. Настало время применить на практике все то, чему он учился все долгие три года.

Выбранная им тактика отличалась от рекомендованной. Но и корабль у него был не тот, под который писались эти рекомендации.

Первым делом он сообщил на Базу координаты точки пересечения границы неисследованной зоны, свои курс и скорость. Разведку он начал с облета заданного сектора по маршрутам, наиболее удаленным от материальных объектов данного сектора пространства – звёзд и планет. На этом этапе он резко добавил скорость, доведя ей до 0,1 парсек/сек. Новейшей конструкции радары тщательно сканировали каждый кубический сантиметр пространства вокруг в радиусе пяти парсек. Алексей выбрал именно этот диапазон на радаре, посчитав его оптимальным при данной скорости. Напряженно работал искусственный интеллект (ИИ) корабля, анализируя всю информацию, поступающую от приборов разведки. Облет со столь высокой скоростью, но на безопасном расстоянии от центров гравитационных возмущений, позволял прослеживать историю движения космических объектов по их орбитам, выявлять аномалии и отслеживать скрытые от визуального наблюдения космические феномены. Подобную тактику Алексей разработал в процессе подготовки к полету с учетом технических характеристик нового корабля. Так обнаруживались объекты исследований – планеты, кометы, астероиды, метеоритные потоки. Это требовало огромного объёма вычислений, но ИИ справлялся. После нескольких галсов и сопоставления данных всех анализов и вычислений корабельный комп ворчливым голосом старого морского волка (Алексей выбрал этот вариант имитации психотипа при первом знакомстве с кораблем, когда проводилась поверка и настройка всего оборудования) выдал резюме:

– Нет тут ничего путного. Что делаем дальше?

– Обследуем таким же образом соседние сектора.

– Работаем сверх плана?

– На таком аппарате работать по плану – преступление, Сан Саныч. Сан Санычем звали его коллегу на Земле, с которым он не один рейс проработал в разных районах промысла, ежедневно слыша его голос в эфире. В его подсознании этот голос ассоциировался с напряженной рабочей обстановкой. Ему предлагали для озвучивания ИИ чарующие женские голоса знаменитых эстрадных звёзд, но он отказался, справедливо полагая, что это будет отвлекать и наводить на ненужные мысли в самый неподходящий момент.

– Что ж, двинули. Куда сейчас?

Алексей установил курсор на нужную точку пространства и ввел курс.

– Скорость прежняя.

– Понял, скорость не меняем.

– Прикинь-ка, Сан Саныч, сколько секторов при такой скорости мы сможем обследовать за отведенный заданием срок, если будем придерживаться нашей тактики?

– Семьдесят три, если не встретим чего-нибудь интересного.

– Неплохо. Когда будем в точке?

– Через пятьдесят минут.

– Хорошо. Доложи на базу результаты обследования первого сектора и наши ближайшие планы. И давай пока партейку в шахматы.

– Принято. А насчет шахмат – опять ведь продуешь.

– Продую – с меня пиво.

– Я пиво не пью.

– Что так?

– Завязал. Но твоя идея наводит меня на некоторые мысли…

Алексей поперхнулся от смеха и сделал первый ход.

Рейс продолжался.