Текст книги "Мой сад. Максимальный урожай легко и просто"

Чем выше урожай, тем дольше лететь и больнее падать!

Убедился: у северян и сибиряков этой проблемы нет, поскольку нет таких сильных деревьев. Сформировал смолоду кустовую крону, и все. Не ты, так мороз это сделал. У нас же снижение с осветлением – главное, чем мне приходилось заниматься. Вариантов тут два. Если саженец не обрезали, дерево «пробивает крышу», наращивая один, центральный лидер, и напоминая пирамидальный тополь. А если хозяин приложил руку, вырастает древокуст – тот же «тополь», но о четырех-пяти стволах, дерущихся за свет; такой «змей Горыныч» давит массой и себя, и все подряд.

Взрослое «пирамидальное» дерево исправить несложно (рис. 24).

1. Без сожаления вырезаем центральный ствол – весь, до самого среднего яруса. Спил нужно сделать ровным и немного наклонным, чтобы вода не застаивалась; края спила загладить ножом (рис. 25); пару дней подсушить и пропитать теплым варом или олифой.

Рис. 24

Рис. 25

2. Как правило, остается два-три нормальных яруса. Теперь прореживаем их: выпиливаем все тонкие и спутанные ветки, кроме семи-восьми самых сильных. Оставшиеся ветки точно также освобождаем от лидирующих верхов, переводя на наружные ответвления. Основа дерева готова.

3. Постаревшие, склоненные к земле нижние ветки нужно омолодить. Как правило, на каждой старой ветке есть молодое ответвление, растущее вверх-наружу. Без сожаления срезайте всю поникшую часть, что ниже его, как на рисунках 21 и 22. Так вы усилите прирост, и ветка сможет еще 3–4 года расти, давая нормальные плоды. Это и есть разгрузка от старых плодушек и омолаживание ветки. Его можно повторять каждые 3–4 года.

Ветки, очутившиеся под кроной и не имеющие молодых выходцев к свету, удаляйте совсем. Особенно от них мало толку с теневой стороны.

Сад мой сегодня занят,

Он зарастает волчками.

Можно войти?

Танка

Ну как, гора дров уже впечатляет?

А теперь представьте, сколько волчков-заместителей попрут из каждого вашего среза. Знаете, сколько? Ровно столько, что за два года они нарастят всю массу ушедшей древесины (рис. 26). То есть половину кроны! Если не вмешиваться, дерево потратит все силы на то, чтобы зарасти сотней ненужных хлыстов. Генеральная обрезка – только начало. Теперь начинается главное: удержание полученной основы.

Рис. 26

Тут вы начинаете буквально говорить с деревом – иначе его не убедишь. Хотите, научу древесному языку? А пожалуйста! Язык дерева – постоянное удаление всех ненужных точек роста. Выломка еще не одревесневшей зелени или прищипка побегов – таких, как на рис. 27, а лучше еще моложе.

Рис. 27

Увидев, что зелень волчков отросла на 20–30 см, снова лезьте на дерево. На центральном срезе, если хотите, можно оставить один сильный побег: это будет маленький лидер, который заполнит центр чаши. По одному самому слабому побегу можно оставить и на верхних срезах главных веток. Все остальные сильные побеги выламывайте. Слабые пока только проклюнулись. Их можно не укорачивать: сами быстро заплодоносят.

Через две-три недели снова то же самое. У оставленных побегов желательно прирезать макушки. У лидера – обязательно. Еще через три недели опять убираем все лишнее. И вот боковые ветки начинают воспринимать вашу идею – усиливают прирост; срезы перестают выдавливать сильных заместителей. Дерево уравновешивается. Главное, доходчиво объяснить!

Дерево с несколькими лидерами исправляется, в сущности, так же, просто здесь мы каждый сук рассматриваем как отдельное дерево. Очень советую выбрать пару самых скверных: теневых и голых, а также мешающих деревьям-соседям, соседям-людям или вам самому – и удалить их под корень. Оставшиеся лидеры вздохнут свободнее. Уберите их верхушки, переведя на наружные ветки. В центр образованного «бокала» можно направить часть слабых веток – пусть плодят, чтоб место не пустовало. Все длинные внутренние побеги, кроме плодовых прутиков, лучше удалить. Летом – такое же удержание основы с помощью грамотного древесного языка.

А вот это мой любимый персичек, да будет земля ему пухом!

Прием сугубо южный, либо для полностью надежных сортов, и только для достаточно живых и сильных деревьев. Он очень прост. Можно всего-навсего дождаться весны, взять бензопилу и спилить все дерево, оставив пень метровой высоты. Через две недели из него полезет мощная поросль. Работая с ней года три гнутьем и прищипкой, ее можно превратить в дерево любой формы. Через год-два она зацветет, как ни в чем не бывало.

Но это – крайний случай особого душевного кайфа: «Наконец-то этого чудища тут больше нету!» А по-нормальному надо заменять крону постепенно, в течение трех-четырех лет, чтобы не доводить дерево до шока.

Обычно «исправлять заменой кроны» приходится огромные многоствольные «кустищи», коими склонны делаться глупые абрикосы, сливы, алыча и даже вишни, бравирующие силой роста. Схема исправления проста: каждый год выпиливаем почти под корень один-два ствола. Остаются те, что не особенно мешают и лучше плодят. Они выпиливаются последними, когда первые пеньки уже заместились солидными трехлетними ветками. Или нейтрализованы за ненадобностью.

Как обычно, из срезов выстреливают неукротимые заместители. ВНИМАНИЕ: не перепутайте их с порослью подвоя! Пилите всегда выше предполагаемого места прививки.

Без надзора заместители вытянутся выше двух метров; у косточковых определенно разветвятся. Если пару раз, в июне и июле, прищипнуть их боковые веточки, а потом еще и макушку, они слегка поостынут. На следующий год их уже можно отгибать на 45º – если это нужно. Потом регулировать все, что полезет из них. Вот вам уже и часть новой кроны. Как только новые ветки окрепнут и зацветут, можно спиливать остальные стволы, и с новой порослью поступать точно так же. Через два-три года у вас – новое, удобное дерево (рис. 28).

Рис. 28

Забегая вперед – еще внимание: гнуть волчки нужно или за кончики, или предварительно закрепив их нижнюю часть. Мощный волчок обманывает своей толщиной, но это – летний побег, который держится только за самый внешний, тоненький слой древесины. Можно сказать, растет из-под коры. К тому же под очень острым углом. Чуть его отклони – сразу отламывается.

Кашлем насморк не испортишь!

Сначала – санитарная проверка. С острым ножом в руках осмотрите кору на стволе и главных суках. Если больше половины коры отмирает (она внутри коричневая, гнилая), придется вырезать всю гниль, прибинтовать глину-коровяк и сильно омолодить крону – оставить треть самых молодых веток, да и те укоротить. Если же кора погибла почти вся, пилите дерево почти под корень: все равно не жилец. Возможно, пень даст сильные побеги, из которых можно будет сделать какую-то крону, и жизнь дерева продлится.

Если же кора везде живая и зеленоватая на срезе, дерево проживет еще долго. Тогда – омоложка: разгрузка живых нижних веток, полная вырезка почти неживых, прореживание и осветление в пользу самых молодых ветвей. На каждом скелетном суке обычно есть молодые стволы-лидеры, выросшие из волчков за два-четыре года. Оставьте по одному. Выбирайте те, что находятся примерно на середине суков и имеют достаточно ветвей, отклоненных наружу. Старое дерево продолжит жить в виде нескольких молодых «деревьев», растущих из его скелета.

Рис. 29

Рис. 30

Смысл омолаживания – оставить только жизнеспособные части, имеющие заметный прирост, и раскрыть крону для света, чтобы оставленное имело нормальный фотосинтез. Не бойтесь удалить лишнее: тут, чем больше удалите, тем лучше. Придется, видимо, лечить повреждения коры, но об этих приемах – в своей главе.

Пример крайне сильного омолаживания – на рис. 29 и 30. У этой старой груши способны расти лишь те сравнительно нестарые ветки, что я и оставил. Главные стволы так постарели и перегрузились, что их пришлось убрать целиком. Из срезов вышли новые побеги, и через пару лет дерево вполне омолодилось.

Где начало того конца, которым оканчивается начало?

К. Прутков

Когда лучше делать обрезку? Снимем очередную путаницу. Правильный ответ, видимо, такой: чем южнее и теплее, тем когда угоднее.

В Сибири – только весной, лучше в начале выхода побегов из почек: уже видны подмерзшие ветки.

В Нечерноземье – до начала июня; можно успеть прищипнуть летние побеги и выломать все лишнее.

В Черноземье – до начала июля. Можно и прищипывать, и сделать полноценную летнюю обрезку.

На юге – КОГДА УГОДНО, хоть всю зиму. Так и делал в Германии Николай Гоше. И писал: единственное препятствие к зимней обрезке – неудобство, что руки мерзнут; ну, так нечего идти в садовники, коли такая мелочь может мешать любимому делу.

Чем южнее, тем дольше лето и меньше опасность вымерзания, а рост сильнее. Резать приходится чаще (если уж взялись!), а риска вымерзнуть нет. И наоборот, чем суровее морозы, тем больше навредишь поздней обрезкой: дерево не успеет подготовиться, уйдет в зиму уязвимым. Отсюда и «сок идет – резать нельзя»: наша наука работала в основном в Нечерноземье. Да к тому же для совхозов, где на сад просто нет ни времени, ни людей, кроме глубокого межсезонья. Да и климат тогда был холоднее.

Получив классическое образование и начитавшись учебников, я встал перед дилеммой: книги учили – летом резать нельзя, а опыт говорил – можно и нужно. Лет семь искал сколько-нибудь серьезное подтверждение, что «нельзя резать во время сокодвижения». В итоге нашел книги Гоше и статьи его современников конца позапрошлого века, где описана тьма приемов летней обрезки. А потом нашлись и советские книги, и выяснилось: до начала 60-х летняя обрезка широко практиковалась и испытывалась и у нас. Стал применять описанное – увидел замечательный эффект, о коем уже отчасти и рассказал.

Оказалось: все старые мастера, добиваясь поразительных результатов, и знать не знали, что этого нельзя делать «потому, что идет сок». Просто учитывали, когда и как он идет. А жили в теплом климате. В Европе и сейчас главная обрезка – летняя: без нее не обойтись при уплотненных посадках, не сформировать «плодовые стены[12]12
  «Плодовые стены» – тип интенсивного сада, когда карликовые деревья густо сидят на шпалерах и формируются в одной плоскости.


[Закрыть]». Нашлись сообщения и о том, что обрезку делают во время налива плодов: это увеличивает их размер и качество.

Сильное южное дерево – ей-богу, птица Феникс! Его не удается остановить в росте, даже спилив целиком в середине лета. Через два года – почти та же крона! Я не могу избавиться от пеньков молодых грецких орехов, даже дважды за лето сравнивая с землей мощную новую поросль. Иногда удалишь в июле почти весь прирост, а осенью смотришь – его вдвое наросло. Я постоянно видел, как деревья гибнут от выпревания корней, от отмирания коры, от трутовой гнили, как ослабляются персики от тли и курчавости. Но никогда не видел, чтобы дерево гибло от обрезки – не зависимо от времени.

Гоше, работавший с деревьями круглый год, указывал на единственную разницу: до раскрытия почек и после начала роста побегов. Если удалить часть веток до цветения, то «оставшимся побегам достанется больше сока», и они будут мощнее; если же срезать ветки уже с зелеными побегами, то оставшиеся будут не столь сильны, поскольку «часть сока уже израсходована». Однако на деле это заметно только с самыми юными и самыми ослабленными деревьями. Для сильного дерева, несущего огромный запас питания в древесине ствола и веток, этот эффект исчезающе мал. Уже трех-четырехлетки, обрезанные в июне, к августу отращивают практически весь положенный прирост.

Наконец, вот самое главное о сроках: самая важная обрезка – на будущий год.

Осознаем: дерево только создает видимость летнего существа – притворяется, что бодрствует не весь год. На самом деле оно живет постоянно, просто на холодное время делает перерыв. Когда бы ни начал обрезку, дерево ответит на нее – не сейчас, так будущим летом. Отрезал или пригнул в марте – в мае пошли побеги, и до осени выросли: надо снова гнуть, убирать лишнее. Отрезал или пригнул в августе – побеги только проклюнулись, но весной они продолжат и наверстают! Ты режешь – дерево пытается скомпенсировать вмешательство. Это циклический процесс: все придется доделывать. Кроны, далекие от естественных форм, доделываются постоянно. Вот почему нужно доделывать их в середине лета: следующей весной меньше работы.

Конечно, отдельные операции в сроках ограничены. Например, после конца июня заплодушивать уже поздно – этим летом плодушки уже не получатся. Или, чтобы получить поздноцветущие веточки на абрикосах, прирост надо укоротить с середины июня до середины июля. Вот так, внося поправки, я формировал деревья в любое время, кроме января да июля-августа – сиеста, заказов вообще ноль.

В Сибири и на суровом севере все наоборот: летние приемы тут не рекомендуются. Тут вообще нежелательно вмешиваться в естественную программу дерева: чуть продлил вегетацию[13]13
  Вегетация – полный цикл сезонного развития, от прорастания почек до листопада и вызревания древесины на зиму.


[Закрыть], задержал созревание древесины – проиграл зиму. Нарезал больших ран, удалил много веток – дерево в шоке, все силы на перестройку, и зимостойкость в провале. Единственное, что бы я себе позволил, это немного отогнуть самые сильные вертикальные ветки. Ну, и выщипывать в зародыше лишние побеги, если таковые вылезли бы где-то пучками – святое дело, язык дерева. И то, и это – не позже конца мая. О нормировке урожая уже молчу.

Естественное исключение – стланцевая культура в снежных областях. На рис. 31 – классический стланец Е. Л. Пантелеева, садовода из села Бурлаки Кемеровской области. Тут загибы и обрезки – главное. Но делается это именно для того, чтобы спрятать дерево целиком под снег и укрыть от всех морозов. Есть суперкарлики с поникающими ветками, но они далеки до «апортов», а разостлать хочется именно среднерусские, вкусные сорта. И это вполне реально, и даже Голден делишес[14]14
  Голден делишес, в буквальном переводе «золотое лакомство» – классический старый сорт из Америки, шедевр и прорыв в селекции: до сих пор лидирует на рынке по качеству плодов. В свое время здорово нарушил покой И. В. Мичурина. Знаком всем: яблоки сладкие, чисто желтые с крапинками, удлиненные, к носику сужаются. Есть такие же, но ярко-алые, почти малиновые – Ред делишес.


[Закрыть] зимует под снегом. Работа для энтузиастов: естественных стланцев у яблони нет, и она весьма сопротивляется «расстиланию». Но там, где много снега, вполне годится компромисс: «свободный стланец», или «распластанец», как у новосибирца Сергея Пеганова (рис. 32). С ним возни меньше.

Не все стриги, что растет!

К. Прутков

Весь мой опыт свидетельствует: лучший срез – отсутствие среза.

То, чего не должно быть, должно исчезнуть, едва успев нарисоваться.

Сибиряки тут – за. Вот их единственное возражение: любое вмешательство в рост дерева после трех лет – нарушение естественного развития, и значит, должно снижать морозостойкость. Но тут бабка надвое. Знаете, что значит вовремя? Это когда уже видно, но еще не влияет. Вовремя убрав или прищипнув крошечные зеленые побеги, мы направляем развитие, не затягивая вегетацию. Это должно только увеличивать зимостойкость. На юге формировать можно хоть до августа. Общипать юное деревце – десять минут делов раз в две-три недели. Но нам, разумеется, некогда, и мы творим с деревьями всякие чудеса. Сначала несколько лет боимся трогать, а потом берем пилу и смахиваем почти всю древесину с плодушками. Умно! Или укорачиваем прирост «на три почки» до тех пор, пока дерево не начнет напоминать метлу дворника. Или, срезав верхушку, все лето смотрим, как на ее месте прут четыре точно таких же. Вот оно, наше представление об обрезке!

Рис. 31

Рис. 32

Придется собрать в кучу главные, привычные и массовые ошибки в обрезке. О которых можно сказать: достаточно прекратить это делать, и станет лучше.

1. Никогда не думайте, что после обрезки можно забыть о деревьях на все лето. Сильное старое дерево нужно доделать хотя бы раз за лето, а молодое сильное – минимум дважды. Не существует обрезки, после которой не росли бы сильные волчковые побеги и мощные заместители. Дерево, годами не получавшее воспитания, требует доходчивости и ясности с нашей стороны. Ему нужно регулярно и вразумительно сообщать, чего от него хотят. Иначе оно будет просто выживать во всю силу своего замешательства.

2. Никогда не укорачивайте верхушек сильных молодых деревьев. Даже если дерево «ой, да на воле, да среди поля», срезанная верхушка вызовет не столько рост боковых веток, сколько усиленный вертикальный рост заместителей из среза. А на даче, где идет гонка за свет, и подавно! Укорачивая вертикальные верхушки, вы размножаете вертикальные верхушки. Вместо одной вырастает три-четыре – такого же роста, так же вверх. Боковые ветки при этом не усиливаются, а наоборот, ослабляются. Если же вы хотите их усилить, делайте грамотное усекновение головы: удаляйте лидер целиком, и потом не давайте расти ничему на его месте.

Я же предпочитаю воспитывать лидеров гнутьем. Об этом – дальше.

3. Никогда не оставляйте пеньков и торчащих обрезков. Дерево должно иметь возможность затянуть, или хотя бы ограничить рану собственной корой. Для этого камбий образует вокруг ранки коровой валик (рис. 33). Даже если рана слишком велика и никогда не затянется, валик служит гарантией того, что кора по окружности не начнет гнить и разрушаться.

Рис. 33

Некоторые сибиряки спорят: наоборот, лучше оставить пенек в 10–12 см, ведь спилы «заподлицо» – открытые ворота для мороза, через которые, мол, вся древесина промораживается. Но с этим не согласен весь мой опыт. Во-первых, центральная древесина всегда вымерзает первой – даже при совершенно целой коре. Она просто чувствительнее. Во-вторых, «промораживание через раны» выглядит точно так же, как наша трутовая гниль – один в один! Слева на рис. 34 – наша, справа – сибирская. А ведь у нас морозов почти ноль. Съездил в Сибирь, специально изучал срезы, мучил людей. Все правильно: дело не в «морозе через рану», а в тех же трутовых грибах. Мороз просто помогает им, убивая древесину. Пористое в сердцевине – это грибница уже наелась.

Рис. 34

Но и крупные раны в зиму – не дело. Весьма удачный компромисс нашел старейший садовод Саяногорска В. С. Бородич. «Осенью проредить нужно, но немного: пореже крона – больше влаги от корней, выше морозостойкость. Но сразу не удаляй, а укороти ветки «по локоть». А уже весной эти торчки – на кольцо, как положено».

И у нас, и в Сибири именно пеньки – настоящие открытые раны. Точнее, гниющие язвы.

Во-первых, и главное: вокруг них почти всегда начинает разрушаться кора (рис. 35). Валик не может образоваться на «торчке»: тут ему питаться нечем. Сначала гибнет кора на самом пеньке. Дальше микробы и насекомые расширяют гниль, захватывая часть материнского сука (ствола). Через два-три года гниль охватывает весь сук – тут ему и кирдык. Почти всегда, обнаружив большое пятно гнилой коры, в середине вы найдете начало этой «гангрены»: небольшой сухой пенечек (рис. 36). Или огромный пень, спиленный, как попало. Я их сотни обработал. Поэтому любую ветку срезайте а) не «заподлицо», и даже не просто «на кольцо», а «на грамотное кольцо» (рис. 37), б) обязательно острым инструментом.

Рис. 35

Грамотное кольцо – это когда и пенька нет, и площадь раны минимальна. Рез идет не вдоль ствола! Он перпендикулярен ветке, которую отпиливают. Или почти перпендикулярен, если угол отхождения острый (рис. 38). Чтобы не задирать кору, сначала нужно подрезать ветку с внешней, нижней стороны. Снизу остался выступ? Вот он как раз всегда без проблем корой затягивается. Если вы к тому же не поленились загладить срез острым ножом, валик образуется с гарантией.

Рис. 36

Рис. 37

Рис. 38

Во-вторых, пенек – это вечная дырка. Он всегда сохнет, потом гниет и прекрасно впитывает воду. Удобные, патентованные двери для грибных гнилей! Срежьте любой старый пенек – обнаружите коричневую труху: это уже грибница поработала. Оставляя пеньки, мы сами заражаем деревья трутовой гнилью. Сравните с сухой, окаймленной валиком ранкой: и кора цела, и древесина.

Есть и еще неприятность: пеньки от сильных веток всегда превращаются в пучок волчковых побегов. Зорко заметив их, когда они, как это принято, уже вымахали метра на полтора, заботливый хозяин берет сучкорез на длинном черенке: не лезть же на дерево. А сучкорез – инструмент для парковой стрижки! Он будто специально предназначен для создания пеньков. Чик, чик – и пенек оброс новыми пеньками. Каждый пенечек снова превращается в пучок побегов, а каждый побег с помощью сучкореза – опять в пенек. Так продолжается года три. В результате там, где должно было тихо сомкнуться кольцо корового валика, возникает чудесное творение человеческих рук – пеньково-бородавчатый нарост, или «ежик». Целый пучок гниющих дырок! Отпиленный «заподлицо» и повешенный на стенку, он отлично украсит дачу. Но, может, лучше в лесу корягу поискать?..

4. Не нужно замазывать свежий, сырой срез. Все пишут обратное, но мои наблюдения говорят: это не работает. Все просто: вы же не станете красить мокрую раму. Во-первых, краска быстро отвалится. Во-вторых, под слоем краски дерево не сохнет и гниет гораздо быстрее. Абсолютно то же и со срезами. Как часто, снимая старую корку давно отслоившегося вара, я обнаруживал под ней мокрую, замечательно гниющую ямку! Мы и тут умудрились результат заменить ритуалом.

Это сейчас вар – садовый. Составы для пропитки срезов придумали лесоводы: им важно было сохранить качество строевой древесины. Вар варили на основе воска, а применяли трехкратно в горячем виде. Свежий срез заглаживался ножом или стругалом. Потом сушился на солнце неделю: за это время сантиметровый слой древесины просыхал и давал трещинки. Затем вар расплавлялся на водяной бане (примерно 60–70 ºС) и кистью наносился на гладкий срез так, чтобы не затронуть камбий – он должен дать валик. Вар не намазывался, а пропитывал дерево. С появлением новых трещин операция повторялась. Именно такой срез совершенно не пропускал воду и не намокал. Смею думать, мы хотим того же?.. Чего же так сразу руки опустились?

Слава богу, в южных областях можно вообще обойтись без вара. Срезы, оставленные острым секатором, прекрасно заживают сами. Срезы от острой пилы достаточно гладки, чтобы быстро сохнуть после дождя, и валик образуется без особых проблем. Высший пилотаж – заглаживать спилы ножом, как на рис. 25. Такие раны лучше вообще не мазать, чем налепить густой вар или краску на мокрое.

Но если уж надо защитить рану, то высушите срез и дождитесь всех трещин, а потом хорошенько залейте олифой. Пусть она затечет в трещины и как следует пропитает срез. Очень хорош старый нигрол: он даже стимулирует зарастание ран. Но где его сейчас взять?

Можно пользоваться и негустой масляной краской. Но через месяц-другой она начнет трескаться, и вам придется обновлять ее. Открытая рана – сухая, и потому не гниет. А под краской влажно.

Единственный вар, которым я работаю с наслаждением – «Универсал Бугоркова» питерской фирмы «Шар». Сварен хитро, на основе полиэтилена, изумительно пластичен и безвреден. Вмажешь в сухую ранку – до осени мокнуть не будет.

Еще один интересный состав изобрел садовод из Златоуста В.А. Долматов. «Лак-мастика Долматова» – сложная смесь нефтяных масел и природных ароматических веществ. Она почти жидкая, с резким запахом типа дегтя. Лечит грибковые и бактериальные поражения коры, заметно ускоряет ранозаживление, стимулирует нарастание тканей, совершенно не отслаивается, да еще и отпугивает мышей – в общем, устраняет все известные недостатки садового вара.

Рекомендую пробовать сии бальзамы! И если результат налицо, не сочтите за труд поделиться наблюдениями.

5. Никогда не работайте тупым и плохим инструментом. Это вредно и рукам, и деревьям. Слышите? Что бы там ни было, не работайте плохим инструментом, говорю я вам!