Текст книги "Рынок смерти"

Николай Леонов, Алексей Макеев
Рынок смерти

© Макеев А., 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Глава 1

– «Арута» снова горит.

Генерал Орлов сидел, упершись ладонями в стол и озабоченно сдвинув брови. Полковник Лев Гуров, появившийся в кабинете минуту назад, усмехнувшись, поинтересовался:

– Съездить потушить?

– Неудачная шутка, Лев, – ответил Орлов. – Дело странное. Это возгорание – уже четвертое по счету. И снова в той же оптовой сети. Странно.

– Хочешь, чтобы я разобрался с этим? Снова крайний?

– Да тут уж хочешь не хочешь, а разбираться придется. В действиях прослеживается подозрительная системность, есть предположение, что все это специально организовано с какой-то непонятной пока тайной целью. Возможно, действует маньяк или даже террористическая группировка.

– Террористы? Но ведь главная цель террористов – человеческие жизни, а в этих пожарах, насколько я знаю, жертвы совсем не многочисленны.

– Да, летальных случаев, к счастью, пока не зарегистрировано. Травмы, ожоги – ничего более серьезного. Но тем-то оно и подозрительнее. Для чего это делают? Банальное хулиганство? Но хулиганам все равно, что поджигать, а тут ведется «прицельный огонь» именно по этой сети. Ты посмотри на географию. Разброс – по всему Южному округу. Это ж какую целеустремленность нужно иметь, чтобы каждый раз за тридевять земель ездить в разные стороны. И все это лишь для того, чтобы просто похулиганить. Странно.

– Да, ситуация интересная.

– Вот и я о том. За всеми случаями чувствуется одна рука, здесь явно чей-то преднамеренный умысел. Поэтому дела по ним решили объединить в одно и передать нам.

– Точнее – мне? Спасибо, товарищ генерал, – саркастически усмехнулся Гуров. – Хоть будет чем заняться на работе. А то мне как раз делать нечего, сижу себе целый день, маюсь. Весь потолок уже заплевал…

– Не начинай, Лев! Ты прямо как Стас. Нужно вас по разным кабинетам рассадить, а то он, похоже, плохо на тебя влияет.

– Ой, рассади! – засмеялся Гуров. – Прямо сейчас начинай. А то от этого нытика уже не знаю, куда прятаться. Целыми днями над ухом жужжит, как у него все плохо, а в результате смотришь – не прошло и недели, как очередное раскрытие себе записал. А я сижу, чужой негатив перевариваю. Правильно, все на меня сгрузит, а сам…

– Лева! Прекрати немедленно! Ты же просто слово в слово сейчас Стаса цитируешь. Не хватало мне еще нытиков-клонов в Управлении. Забирай дело и иди с глаз моих, к чертовой матери. И попробуй только еще раз начать жаловаться. Всех надбавок лишу. Будешь, как в том кино, на одну зарплату жить.

– Ладно, ладно, – продолжая смеяться, проговорил Лев. – Умолкаю. Напугал. Что там по делу? Предварительное что-нибудь имеется? Предположения, догадки?

– Про предположения и догадки ты у оперов спросишь, которые по этим фактам работали. Покататься, правда, придется, рынки эти горевшие друг от друга неблизко. И полицейские участки соответственно. Адреса в деле посмотришь. В целом, кажется, все в пределах Южного округа, я уже говорил.

– Сеть одна и та же, значит, и владелец этих горящих рынков всегда тот же самый?

– Да, всегда тот же. Некто Арутюнов Георгий Абрамович.

– Арутюнов? То есть «Арута» – это типа концерн «имени меня»? – снова усмехнулся Гуров.

– Получается так. Нам-то оно, в общем, без разницы, чьего имени концерн, сам понимаешь. Нам нужно разобраться, почему он периодически вспыхивает. Случай, как говорится, резонансный. Я о нем, можно сказать, не столько из дела, сколько из новостей знаю.

– Да, я тоже мельком видел пару сюжетов, – подтвердил Гуров. – Журналисты и репортеры у нас, к счастью, бдят.

– Вот именно. Происшествия повторяются, и, помяни мое слово, не сегодня завтра кто-нибудь из этих «бдящих» репортеров догадается упомянуть про нашу халатность и непрофессионализм.

– Это уж как водится. Если на второй день вредителя не представили пред светлы очи журналистской братии, значит, делать ничего не хотим, да и не умеем, в общем-то.

– Само собой. Еще наше счастье, что там пока без жертв обходится. Иначе давно бы уже на всех перекрестках кричали: «И куда это полиция смотрит?!» По Москве открыто террористы разгуливают, а они и в ус не дуют. То есть мы. В общем, Лева, надо с этой историей разобраться. Хулиганство это или что-то посерьезнее, а статистика не радостная. Четвертый случай за… сколько там? Месяца четыре прошло? Когда у нас в Новогирееве рынок горел?

– Весной, в конце мая, – напомнил Гуров.

– А сейчас октябрь. Ну, пускай пять. Все равно многовато случаев для такого не слишком уж продолжительного периода. И главное: всегда в одной и той же сети пожары – вот что самое подозрительное. Разберись, Лев. Незачем ждать, когда журналюги сами по нашу душу явятся. Лучше сыграть на опережение. У них еще вопрос не возник, а у нас уж и ответ готов. Вот он, преступник, пожалуйте-с.

– Как у тебя все просто, Петр! А вот я, наоборот, исполнен пессимизма. Конечно, вполне возможно, что более подробная информация добавит мне надежд, но, судя по тому, что я знаю сейчас, – «глухарь» этот тот еще. Ты посмотри на способ осуществления. Приемы-то все пацанские. То коробки там какие-то подожгли, то зажигательную смесь подбросили. Нашкодили и смылись быстренько, пока никто не увидел. Какие тут террористы? Тут соплями детскими за версту пахнет. Что мне, всех московских тинейджеров на причастность пробивать? Это трех жизней не хватит, не то что восьмичасового рабочего дня.

– А вот ты и разберись. Если это и правда пацаны сопливые шкодят, так я первый у журналистов пресс-конференцию закажу. На всю страну разрекламирую умельцев, чтоб все их в лицо знали. Да с родителей еще штраф. Чтобы неповадно было. Шутки шутками, а там ведь и правда летальные исходы могли быть. Да и не летальные… Приятно, что ли, из-за чьей-то сопливой дури на больничную койку с множественными ожогами попасть?

– Понятно, что нет.

– То-то и оно. Ну а если прогнозы твои не оправдаются и окажется, что это не дурь, а и впрямь чей-то серьезный умысел, то тем более следует этим делом поподробнее заняться. Может быть, ему кто-то отомстить хочет, этому Арутюнову. Или с рынка выдавить. Каждый раз после пожаров помещения восстанавливать да сгоревшие товары докупать – это ведь тоже невесело. Может, злобные конкуренты хотят его достать таким образом. Думают, мол, посмотрит-посмотрит, поймет, что не видать ему спокойной жизни, да и освободит «тепленькое» местечко.

– Все может быть, – заметил Гуров. – Разбираться надо.

– Вот и я о том. Разберись, Лев. Может, оно и не так сложно окажется, как ты боишься.

– Да я не то что боюсь, просто у меня и кроме этого… В общем, сам знаешь, без дел я не сижу. А ты – нет чтобы отдохнуть дать, наоборот, все новые задания добавляешь.

– Кому же и добавлять, как не тебе, – усмехнулся Орлов. – На то ты и опер ведущий, гордость всего Управления.

– Спасибо, я просто счастлив, – уныло проговорил Лев. – Хотя в некоторых случаях с удовольствием променял бы эту гордость на недельку отпуска, даже за свой счет.

– Мечтать у нас никому не запрещено, – вздохнул Орлов. – Но желательно – в свободное от работы время. А сейчас вот тебе дело, иди изучай. Здесь – информация по трем предыдущим случаям. Ну а четвертый, это уж тебе. В полное, как говорится, распоряжение. Сам и информацию соберешь, сам и надлежащие выводы сделаешь. Уверен, с твоим опытом ты это дельце в два счета расколешь.

– Твоими бы устами…

Взяв протянутую начальником папку, Гуров язвительно поблагодарил и вышел из кабинета.

Вернувшись к себе и устроившись за столом, он раскрыл дело и начал просматривать материалы.

Так же, как и Орлову, о «резонансных случаях» пожаров на нескольких крупных оптовых рынках ему было известно из новостей. И теперь, изучая дело, он лишь добавлял новые подробности к тому, что в общих чертах уже знал раньше.

Первое возгорание, произошедшее в мае на базе в Новогиреево, заметили, когда один из складов уже полыхал вовсю. Картонные коробки с упакованными в них стиральными порошками, отбеливателями и прочей бытовой химией находились по соседству с упаковками канцелярских товаров, в том числе альбомами для рисования и школьными тетрадями.

Чтобы запалить все эти «материальные ценности», находящиеся в самой непосредственной близости друг от друга, в сущности, не требовалось никаких особенных усилий или стратегических планов. Сухую бумагу можно было поджечь при помощи банальной зажигалки, да и проникнуть на склад в разгар торгового дня не так уж сложно.

С девяти утра до восьми вечера, когда «Арута» вела бойкую торговлю всякой всячиной, склады были открыты, и при определенной ловкости и сообразительности «нечаянно» попасть туда мог практически любой. Продавцы и менеджеры целый день метались по залу, едва успевая пополнять раскладку товара на неуклонно и систематично пустеющих полках. В запарке они не успевали следить за всем, что происходит вокруг, и кто-то вполне мог незаметно «просочиться» из многолюдного торгового зала в технические помещения.

«А если все это – дело рук каких-нибудь сопливых пацанов, тогда алиби обеспечено просто по определению, – думал Гуров, читая документы. – Сказать, что заблудился, потерялся, от мамки отстал, вот и решена она, сложная проблема. А пожар, он ведь не вмиг разошелся, так что к тому времени, когда возгорание заметили, «заблудившегося» мальчика наверняка и след простыл».

Второе возгорание случилось в последних числах июля на рынке в Бутове.

В протоколах допросов сотрудников и охраны говорилось, что сначала произошло короткое замыкание и погас свет, а пока устраняли неполадку, в дальней части зала, где находились коробки с туалетной бумагой и полотенцами, занялось пламя. Бумага загорелась быстро, огонь переместился на другие товарные ряды, и образовалось сильное задымление. Из-за того, что случай произошел вечером и не было света, люди теряли ориентацию в пространстве. Возле дверей началась давка.

В итоге навалившаяся толпа вынесла двери и, возможно, именно благодаря этому отделалась «легким испугом». Подоспевшая «Скорая» увезла лишь несколько человек с отравлением угарным газом и ожогами первой степени.

Третий случай произошел в Теплом Стане. В открытое окно бросили бутылку с зажигательной смесью, и источник был обнаружен довольно быстро. Здесь нанесенный ущерб оказался минимальным, пожар удалось быстро потушить подручными средствами, даже не вызывая спецмашины.

Но в четвертый раз, в случае, который предстояло расследовать Гурову, тайные «террористы» поработали на славу. Рынок в Бирюлеве был подожжен разом в нескольких местах, и огонь моментально охватил почти половину здания.

«Скорая» вновь увезла с места происшествия пострадавших, причем их было больше, чем при пожаре в Бутове.

Оперативники, выезжавшие на происшествие, провели предварительные опросы, но, видимо узнав, что дела по поджогам объединяются в одно и передаются «в вышестоящую инстанцию», особого рвения проявлять не стали. Все протоколы были датированы позавчерашним днем, когда произошел пожар, и после этого в деле не прибавилось ни строчки.

Тем не менее даже при анализе тех немногочисленных данных, которые за день удалось собрать оперативникам, можно было заметить, что случай в Бирюлеве имел одну характерную особенность. Здесь тоже имела место поврежденная проводка, причем именно там, где произошло возгорание, так что теоретически можно было предположить, что все случилось по «естественным причинам», а не вследствие злого умысла.

Гуров вспомнил, как Орлов говорил, что догадки и дополнительные соображения по делу он может узнать, переговорив с операми, выезжавшими на каждый случай. Но сейчас, почитав материалы дела, Лев видел, что необходимо проехать на места самому.

Чтобы искать поджигателя, нужно однозначно убедиться, что на рынках Арутюнова действительно имеет место поджог. Глупо гоняться за «неуловимым мстителем», если в действительности возгорания произошли из-за элементарного несоблюдения технических норм.

Еще раз пролистав материалы, он отметил, что с течением времени периоды между возгораниями уменьшались. Между первым и вторым случаем прошло почти два месяца, между вторым и третьим – полтора, а от пожара в Теплом Стане пожар в Бирюлеве отделял всего месяц.

Кроме того, анализируя, что именно горело, Гуров отмечал, что во всех случаях загорались предметы легковоспламеняемые, так сказать, по определению. Туалетная бумага, бытовая химия, картонные коробки – все это могло вспыхнуть от одной искры и для розжига не требовало больших стараний.

Этот факт мог иметь двоякое объяснение. Либо возгорания действительно происходили без «посторонней помощи», либо тайный поджигатель, который их устраивал, не имел серьезных возможностей, чтобы организовать более масштабную акцию и поджечь «все и сразу», а не только картонные ящики с туалетной бумагой.

«Как ни крути, а все равно выходит, что дело несерьезное, – рассуждал Гуров. – Либо сопляки какие-то позабавиться решили, даже и не собираясь замахиваться на какие-то там «серьезные возможности», а просто решив устроить «веселуху» местного масштаба. Либо еще интереснее – все произошло вообще само собой. Учитывая теплое время года, на которое пришлись три предыдущих случая, я бы даже не удивился. Действительно, нужно посмотреть, что там с проводкой у этого Арутюнова. Какая степень износа? Если высокая, то вероятность самовозгорания даже очень велика. Освещение, холодильники, работа кондиционеров, компьютеров, касс и прочего плюс жаркая погода – если все это вместе нагрузить на изношенную проводку, результат может оказаться плачевным. Решено, надо ехать. Посмотреть, как вся эта история выглядит на месте».

Но, взглянув на часы, Лев понял, что начинать «контрольный объезд» горевших рынков уже поздно. Стрелка подходила к четырем, и, учитывая пробки, до первого «пункта назначения» он добрался бы как раз к окончанию рабочего дня. Поэтому Гуров решил изменить план и в оставшееся время разобраться с текущими делами, от которых отвлек Орлов, а «Арутой» заняться завтра.

Несмотря на свои заявления по поводу «глухаря», он не считал, что дело окажется особенно сложным. Судя по такой исключительно односторонней направленности поджогов, кто-то имел «зуб» на Арутюнова и подобным оригинальным способом пытался либо досадить ему, либо заставить сделать что-то. Если исключить самовозгорание и версию с хулиганством, это было единственное правдоподобное объяснение происшедшего.

Определившись с решением, Лев еще раз пролистал дело, чтобы убедиться, что ничего важного им не упущено.

Просматривая протоколы по Теплому Стану, он вдруг наткнулся на знакомую фамилию. Несколько месяцев назад, расследуя дело о незаконной торговле людьми, ему пришлось довольно тесно контактировать с коллегами из этого района, особенно со старшим лейтенантом Кочаровым, молодым, но очень деятельным и неравнодушным оперативником. И теперь, обнаружив, что их пути снова пересеклись, Гуров понял, что ему предоставляется отличный случай узнать все из первых уст, не тратя времени на преодоление больших расстояний.

Телефон Вадима Кочарова был у него в списке контактов, и он быстро набрал нужный номер:

– Здорово, Вадим! Сколько лет сколько зим!

– Здравствуйте, Лев Иванович! – раздалось из трубки. – Очень рад вас слышать.

– И я рад. Как успехи на трудовой ниве? Майорские погоны уже примеряешь?

– Нет пока, – смеясь, ответил Кочаров. – Говорят, не дорос еще, в лейтенантах походи.

– Ничего, дорастешь. Ты у нас парень бойкий, еще полковников обскачешь. Тут у меня вопрос накопился, Вадик, нужна консультация.

– Спрашивайте, чем смогу, помогу.

– Речь о поджоге на «оптовке». Произошел в середине сентября, приблизительно месяц назад. Оптовый рынок «Арута». Ты выезжал?

– Да, было такое дело, – подтвердил Кочаров. – Только там пустяк, вроде бы мелкое хулиганство. Бутылку с какой-то горючей дрянью в окно кинули. Попала в стеллаж со стиральными порошками, но пламя быстро заметили и своевременно погасили. Ущерб минимальный. Даже не знаю, чем этот случай мог заинтересовать такого серьезного человека, как вы, Лев Иванович.

– А тем он меня заинтересовал, Вадик, что не первый это случай и, как оказалось, даже не последний.

– Что, еще где-то «оптовку» подожгли? Тоже бросили бутылку?

– Насчет бутылки не знаю, а насчет «оптовки» – совершено точно. Угадал. Мало того что еще одна, она еще и тому же владельцу принадлежит. Еще одна «Арута».

– Вон оно как. То есть, получается, кто-то целенаправленно именно на его магазины покушается?

– Получается так. Поэтому я и хотел уточнить у тебя, нет ли там каких-нибудь интересных деталей. Странностей, необычностей или просто «особых примет». Вот, например, ты говоришь, бутылку эту в окно забросили. Как это получилось? Разбили стекло? Или в помещении, где полно разного ценного товара, все окна распахнуты настежь? Странновато выглядит, согласись. Что же они, воров не боятся?

– Нет, там не совсем так, – ответил Вадим. – Там помещение типа ангара, кругом глухие стены, а окна – высоко под потолком. Снаружи тоже голые стены, совершенно ровные, без выступов, крючьев и других приспособлений для скалолазания. Забраться в помещение через окно проблематично. Разве что с крыши можно попасть, да и то если специальное альпинистское снаряжение использовать. Поэтому и не боятся воров.

– Но бутылку с зажигательной смесью закинуть можно?

– Вполне. Оконные проемы достаточно широкие, так что при определенной сноровке, если хорошенько размахнуться… Вполне.

– Понятно. То есть наиболее вероятная версия – уличные хулиганы?

– Скорее всего, – подтвердил Кочаров. – На «исламский джихад» непохоже.

– Несолидно для них? – усмехнулся Гуров.

– Совсем несолидно. Всего лишь какая-то бутылка с зажигательной смесью. Пустяк. Я ведь говорил – ущерб минимальный. Не то что жертв не было, даже материальные ценности в большинстве своем не пострадали. Так, пару-тройку витрин пришлось обновить.

– Кстати, об ущербах. Ты сказал, что пожар удалось погасить «своевременно». А как там вообще у него обстановка в этом плане? Меры пожарной безопасности соблюдены? Все-таки легковоспламеняющихся предметов там, как я понимаю, немало. Тот же порошок стиральный в картонных упаковках, канцелярия всякая, тетради, альбомы. А на складах все товары, даже и не особенно воспламеняемые, хранятся, скорее всего, в картонных коробках. Что пожарные говорят? Соответствуют условия их требованиям?

– Насколько я понял, у пожарных претензий нет. По крайней мере, по документам все там в полном порядке.

– Знаем мы эти документы, – саркастически заметил Лев. – Дай «на лапу» кому следует, тебе в этих документах таких чудес нарисуют, сам себя не узнаешь.

– Ну, не знаю, Лев Иванович. Я не пожарный, мне об этом трудно судить. Могу лишь сказать, что в моем присутствии претензий никто не высказывал. Да и чисто визуально понятно, что не к чему там особые претензии предъявлять. Голые стены, штукатурка. Кроме самого товара, там и гореть-то, собственно, нечему.

– Что, и в самом торговом зале тоже голые стены и штукатурка? – удивленно спросил Гуров. – А как же дизайн, стильное оформление помещений?

– А зачем там дизайн? Там вместо дизайна – товарная выкладка. Стеллажи с бытовой химией, стеллажи со всякой, как вы сказали, «канцелярией». За ними стен даже не видно. Повыше, там где окна, там да, там есть пустое пространство. Небольшой просвет от верхней витрины до потолка. Но и там особенного дизайна не прослеживается. Красочкой покрыто светленькой, вот и весь дизайн.

– Да, небогато.

– Зато в плане пожарной безопасности надежно. Он, владелец этот, наверное, не глупее нас с вами: понимал, что альбомы да бумага туалетная – это предметы вполне себе горючие. Так что при обустройстве помещений не столько о дизайне, сколько о сохранности товара заботился. Ведь убытки ему нести, а не чужому дяде.

– Это понятно, – согласился Гуров. – А с самим хозяином ты разговаривал? Что он думает по этому поводу?

– Нет, с ним Толик Васнецов общался. Он у нас старшой, ему и карты в руки. Со всеми важными фигурантами обычно он беседует. Но, насколько я знаю, особых сенсаций там нет. По крайней мере, в плане версий после этой беседы ничего не прибавилось. Фамилий хозяин не называл, предположений никаких не высказывал. Похоже, он и сам не в курсе причин этого печального происшествия.

– Врагов и недоброжелателей не имеет? Коварной мести не опасается?

– Похоже, что нет.

– Надо же! Просто счастливчик. Иметь крупный бизнес и не иметь врагов… это еще умудриться надо. Тем более что упрямые факты говорят как раз об обратном. Ведь все случаи этих поджогов произошли именно на его рынках. По-моему, здесь прослеживается явная системность и целенаправленность.

– Возможно. Но я знаю только свой случай, Лев Иванович. Что знал, рассказал, а по поводу системности, тут мне судить трудно, я знаю только свое.

– И на том спасибо, Вадик. Похоже, «смотреть и анализировать» придется именно мне, так что я очень благодарен тебе за дополнительную информацию.

– Правда? То есть получается, что дела по пожарам объединили?

– Именно так.

– Ого! Значит, здесь и впрямь что-то серьезное. Просто так не стали бы объединять.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Гуров. – Может быть, серьезное, а может быть, и нет. Ты прав, прежде чем делать окончательные выводы, над темой нужно поработать.

– Что ж, успехов вам, Лев Иванович. Если дело попало к вам, все выяснится очень скоро, можно не сомневаться.

– Спасибо за доверие, – усмехнулся Лев. – Тебе тоже успехов, Вадик. Не забудь позвонить, когда произведут в майоры. Как старший товарищ, я просто обязан «обмыть» твои погоны.

– Не забуду, – рассмеялся Кочаров. – Обязательно сообщу. Вам – первому.

Закончив разговор, Гуров несколько минут сидел молча, размышляя о только что услышанном.

«Я знаю только свой случай». И так скажет каждый, кто выезжал на эти пожары. Разные отделения, разные люди. Понятно, что никто из них не сможет нарисовать общую картину. Да и причин для этого, собственно, нет. Они свое задание выполнили, чрезвычайную ситуацию в пределах отдельно взятой подведомственной территории устранили. Остальное – не их проблема. И без того забот хватает. Надо пробить, что за фрукт этот Арутюнов, узнать, есть ли у него еще магазины, кроме горевших. Если есть, не исключено, что какой-то из них станет следующей целью для этой «огневой атаки». Возможно, именно это позволит взять преступника с поличным. Такой сценарий, конечно, самый предпочтительный. Здесь уж не придется ломать голову над тем, месть это или мелкое хулиганство. Если взять этих ребят, как говорится, за делом, они сами расскажут о причинах».

Лев снова вспомнил слова Кочарова об отсутствии врагов у Арутюнова и подумал, что если искать этих врагов, то в первую очередь нужно очень плотно отработать конкурентов. Выяснить, кто еще имеет подобные крупные торговые базы, составить представление о месте, которое занимает в этой «тусовке» владелец «Аруты».

Подобная работа отнимает довольно много времени и требует тщательного анализа информации. Полицейские из Теплого Стана просто не имели повода так глубоко копать. «Жертв и разрушений» после пожара не наблюдалось, материальный ущерб небольшой. Да и сам Арутюнов, если судить по равнодушному отзыву Кочарова, не особенно стремился «раздувать слона» из всего происходящего.

Взглянув на часы, Гуров увидел, что его размышления и разговор с Кочаровым «съели» остаток рабочего дня и закончить дела, которые он запланировал на сегодня, ему не удастся.

Мысленно выделив себе на это дело «максимум три дня», он поехал домой, даже не подозревая, как затянется это расследование и какие неожиданные повороты встретятся ему на этом непредсказуемом пути.

Следующий рабочий день полковника оказался насыщенным как никогда.

Объезжать горевшие рынки он решил в хронологической последовательности, поэтому первым пунктом его остановки был район Новогиреево.

На открытой площади, неподалеку от жилого массива, расположилось внушительных размеров сооружение, действительно чем-то напоминавшее ангар. Конструкция не отличалась особыми дизайнерскими изысками и внешне представляла собой незатейливую четырехугольную коробку. Глухие стены и ряд узких окон под самой крышей делали коробку почти неприступной цитаделью и, как и говорил Кочаров, почти не давали шансов проникнуть в помещение извне.

Огромные синие буквы, красовавшиеся на крыше здания, не оставляли никаких сомнений в том, что Гуров приехал именно туда, куда нужно.

– Значит, «Арута», – вслух произнес он, паркуясь на стоянке для посетителей. – Что ж, посмотрим, что это за «Арута» такая.

Заглушив двигатель, Лев прошел внутрь и осмотрелся.

Торговый день только начинался, и в помещении еще не было обычного ажиотажа, но и сейчас он отметил довольно большое число покупателей. Люди переходили от витрины к витрине, катя перед собой тележки, наполненные всякой всячиной, а бдительные менеджеры зорко следили за тем, чтобы постепенно пустеющие витрины своевременно заполнялись новыми партиями товара.

«Арута» торговала всем подряд. По мере осмотра товарной выкладки у Гурова складывалось ощущение, что при определении ассортимента хозяин этого своеобразного магазина ориентировался не на требования рынка, а на свои личные связи и возможности. Скорее всего, у него имелись определенные каналы, по которым он мог получать определенный набор товаров по максимально дешевой цене. Это позволяло так же дешево продавать их, обеспечивая непрерывный поток покупателей и быстрый оборот средств. А уж какие именно товары покупаются и перепродаются, интересовало его в последнюю очередь. Дешевые – вот главный и исчерпывающий ответ на все вопросы.

Судя по тому, что огромные ангары, заполненные всякой всячиной – от рыбных консервов до женских колготок, – никогда не пустовали, такая стратегия вполне себя оправдывала.

Обойдя торговый зал и выяснив, откуда в него доставляют товарное «пополнение», Лев понял, что проникнуть на склады не так уж сложно.

Во внутренние помещения вел обычный коридор, никем специально не охранявшийся. От торгового зала его отделяла дверь, но даже сейчас, когда «час пик» еще не наступил, она была раскрыта настежь, и никто, по-видимому, не собирался ее закрывать. Понятно, что через несколько часов, когда менеджерам придется каждые пять минут бегать за товаром, закрывать эту дверь тем более не будет смысла.

Осмотревшись, он решил поставить эксперимент.

Подойдя к стеллажам с посудой, которые располагались ближе всего к входу на склады, Лев сделал вид, что очень внимательно рассматривает кружки и тарелки, исподволь наблюдая за тем, что происходит вокруг. Заметив, что в его сторону никто не смотрит, он проскользнул в дверь и, пройдя несколько шагов, оказался перед входом в довольно большое помещение, заставленное коробками с той самой пресловутой туалетной бумагой и упаковками полотенец, которые так удачно вспыхнули на рынке в Бутове.

Осмотрев это помещение, Гуров быстро понял, что если бы бутылка с зажигательной смесью попала именно сюда, хороший пожар был бы гарантирован. Быстровоспламеняющиеся «ингредиенты» и открытое окно под потолком создавали для него просто идеальные условия.

«В общем-то, с бутылкой можно даже не заморачиваться, хватит и зажигалки. Ведь сюда и так попасть несложно, зачем кидать что-то через окно? Зашел, подпалил да и вышел себе спокойненько. Даже если заметят, всегда можно сказать, что «заблудился», а уж если ты «маленький мальчик», так тем более алиби обеспечено. Тут, похоже, не с пожарной безопасностью проблемы, а элементарно пары охранников не хватает. Экономит господин Арутюнов, надеется, что и менеджеры присмотрят. А вот – не прокатило в этот раз. Вполне возможно, что этот его недосмотр сознательно использовали. Знали, что не так уж сложно проникнуть на склады, вот и проникли. Вынести товар отсюда, конечно, нереально, а вот испортить или частично уничтожить – это вполне».

Размышляя об этом, Гуров подумал, что подобная «продуманность» стратегии в сочетании с тем фактом, что «атаки» производились исключительно на рынки Арутюнова, вполне могла свидетельствовать о мести, и решил при случае поподробнее изучить эту тему. По словам Кочарова, Арутюнов утверждал, что врагов у него нет, но, возможно, этот самый Толик Васнецов, который с ним разговаривал, не особенно и пытался выяснить, есть ли они. Ведь при пожаре в Теплом Стане ущерб был минимальным, и у оперативников не было особых поводов пробивать версию «страшной мести».

Еще раз окинув взглядом помещение, Лев снова вышел в коридор. Пройдя его до конца и миновав еще несколько помещений с разнообразными товарами, он очутился перед дверью, где висела табличка с надписью: «Администрация рынка», и сразу подумал: «А вот это – уже вполне уважительный повод для присутствия в коридоре. Если и спросит кто любопытный – а куда ты, мол, идешь, дядя? – можно сказать, что иду в администрацию, претензию хочу предъявить, качество туалетной бумаги не устраивает, жесткая слишком».

Гуров вежливо постучал и приоткрыл дверь, на которой висела табличка.

В кабинете находились две женщины, три компьютера и один шкаф со множеством папок.

– Добрый день, – поздоровался он. – Это администрация, я правильно зашел?

– Да. Что вы хотели? – настороженно и довольно неприязненно взглянув на него, спросила женщина постарше.

– Задать несколько вопросов, – ответил Гуров, подходя к ее столу и разворачивая удостоверение.

Пренебрежительно скосив глаза на «корочку», женщина тут же переменила и выражение лица, и приемы. Теперь она выглядела озабоченной и даже немного испуганной.

– А что случилось? – встревоженно спросила она. – Опять что-то… Это как-то связано с тем пожаром?

– Да, отчасти, – кивнул Лев. – Мы проводим дополнительное расследование, нужно кое-что уточнить.

– Хорошо, спрашивайте.

– Могу я присесть?

– Ах да! Конечно! – всполошилась женщина. – Извините, я… это как-то неожиданно. Нас никто не предупредил. Мне казалось… я думала, что все уже выяснили, а тут снова… Извините. Присаживайтесь, вот стулья.

Гуров взял один из стоявших возле стены стульев и, поставив его напротив стола, за которым сидела женщина, уселся на него.

– Итак, если я правильно понял, в мае месяце, когда случился пожар, вспыхнуло помещение, где хранилась бытовая химия и канцелярские принадлежности?

– Да, именно так. Стиральный порошок, альбомы, тетради. В основном бумага, да и упаковки – сплошной картон. Вспыхнуло моментально. По крайней мере, я так думаю. Кроме того, в тот день было жарко… да и вообще это лето жаркое. Ставить кондиционеры в помещениях, где находится только товар, – слишком большая роскошь, поэтому способ вентиляции самый простой.